Текст книги "Вацлав Гавел. Жизнь в истории"

Семья Гавелов

Вся династия Гавелов и многие ее представители сами по себе вполне заслуживают отдельных книг, и на чешском языке такие книги уже появляются.

Несколько поколений этой семьи создали великолепную историю становления чешской буржуазии, ее участия в процессе национального возрождения внутри австро-венгерской монархии, а затем деятельного вклада в созидание нового чехословацкого государства. Эту историю создавали успешные предприниматели, но ими двигали отнюдь не только их коммерческие амбиции. Находилось место и для культурных устремлений, и для искреннего желания служить обществу. «Предпринимательство в том лучшем смысле слова, который я еще ребенком узнал в среде, где я рос, всегда было чем-то большим, чем просто погоня за прибылью», – вспоминал Вацлав Гавел уже в 90-х годах1919
  https://archive.vaclavhavel-library.org/File/Show/159349.


[Закрыть].

Прапрадед Гавела, Вацслав Франтишек Гавел (1792–1848), был мельником. Мельница его находилась в самом центре города, на «смиховской» стороне Влтавы, между современными мостами Йирасека и Палацкого, и до наших дней, конечно, не сохранилась.

Его единственный сын, Вацслав Юлиус (1821–1884), был вынужден продать мельницу, чтобы обеспечить приданое своим восьми сестрам. Он служил весовщиком на вокзале (для человека XIX века служба если не престижная, то вполне солидная) и сдавал комнаты студентам. Так, в юности у Гавелов жил и столовался Франтишек Дртина – будущий преподаватель философии, депутат имперского совета от партии Томаша Масарика. Его сын Прокоп Дртина станет одним из ближайших соратников Эдварда Бенеша, поработает чехословацким министром юстиции после Второй мировой, отсидит больше десяти лет в коммунистической тюрьме и скончается лишь в 1980 году; передача мемуаров Прокопа Дртины за границу будет одним из пунктов обвинения на большом процессе против группы диссидентов, включая и правнука Вацслава Юлиуса Гавела.

Смерть Вацслава Юлиуса парадоксальным образом вытолкнула его сына в большую коммерцию. Молодому Вацславу (1861–1921) потребовались деньги на похороны отца, пришлось занимать у еврея-ростовщика. Потом Вацслав этот долг успешно выплатил, но еврею понравилась деловая хватка клиента – он стал давать ему небольшие поручения, а потом предложил кредит для открытия своего дела. Вторым источником капитала стало наследство, которое жене Вацслава Эмилии оставил несостоявшийся жених ее тетки.

Со временем дед нашего героя Вацслав Гавел получил в Праге большую известность как успешный девелопер. Он возвел полтора десятка больших домов, построил первый в городе искусственный каток. И что самое главное – создал «Люцерну».

Этот торгово-развлекательный комплекс, примыкающий к Вацлавской площади и занимающий место между Штепанской и Водичковой улицами, существует по сей день, автор этой книги даже ходил туда на дискотеку. «Люцерна» была настоящим детищем своего времени – времени быстрого технического прогресса (это первое в Праге здание из железобетона) и, конечно, времени бурного развития городской жизни. Вацслав Гавел понимал, что большому городу нужна своя индустрия досуга. «Люцерна», с ее магазинами, кафе, одним из крупнейших пражских кинотеатров той эпохи, отвечала этому запросу – она стала местом, где было приятно, интересно и модно проводить свободное время.

При этом Гавел-дед вовсе не был «чистым» коммерсантом, который бы интересовался только деньгами. Он увлекался мистикой, был дружен с известной чешской оккультисткой Анной Паммровой, да и сам, пусть и под псевдонимом, выпустил книжку эзотерического содержания.

Он дружил также с известнейшими чешскими политиками того времени Карелом Крамаржем и Алоисом Рашином (в честь Рашина в 1924 году переименуют набережную, где находится один из известнейших домов, построенных Вацславом Гавелом; квартира в этом доме сохранилась у семьи и после коммунистического переворота). Вацслав Гавел входил в Товарищество поддержки Национального театра (и даже считался там неофициальным «министром финансов»). Благодаря этому он был, например, знаком с Ярославом Врхлицким – первым чехом, которого выдвинули на Нобелевскую премию по литературе.

Долгое время Вацслав Гавел и его жена много путешествовали, но в одну из поездок на озеро Блед (современная Словения) у Эмилии Гавловой случился инфаркт. После этого от дальних разъездов решили отказаться, и дед Вацлава Гавела построил в Южной Моравии усадьбу, получившую название Гавлов. Со временем Гавлов станет и любимым местом семейного отдыха, и местом сбора гостей, в том числе именитых. Как написал в семейном альбоме Гавелов поэт Витезслав Незвал, «na Havlově je krásně, jak v kouzelnem dvorci z Puškinovy básně» («Гавлов прекрасен, как сказочный дворец из стихов Пушкина»).

Основную линию семейного бизнеса унаследовал Вацлав Мария Гавел (1897-1979) – старший сын Вацслава и первый член семьи, выбросивший из имени букву «с». Уже с юных лет он работал в «Люцерне» настройщиком автоматов с туалетной бумагой, потом окончил технический университет в Праге (České vysoké učení technické v Praze, ČVUT), который ведет свою историю с начала XVIII века и по сей день остается самым престижным техническим вузом Чехии.

Очень важной для становления интересов Гавела-отца оказалась образовательная поездка по Соединенным Штатам, куда он отправился на своего рода многомесячную стажировку. Там его очень заинтересовали большие жилые комплексы в пригородах калифорнийских городов. По возвращении в Чехословакию Вацлав Мария возьмется за строительство подобного жилого квартала, который станет известен под названием Баррандов.

Но и Вацлав Мария известен не только как коммерсант. Он был деятельным участником международного студенческого движения – его христианско-демократической ветви. Гавел-старший основал чехословацкое отделение YMCA, Young Men’s Christian Association. Как представитель студенчества он смог поехать во Францию на мирную конференцию, призванную урегулировать итоги Первой мировой войны.

Отец будущего президента и дальше был постоянно включен в общественную жизнь Первой республики, хотя всегда оставался далек от публичной политики – его политическую жизнь можно назвать клубной или кулуарной. Он стал членом масонской ложи. В 1932 году, когда Европу захлестывали волны великой депресии, Гавел вместе с друзьями создал неформальную «баррандовскую группу» – собрание интеллектуалов, которые пытались выработать сценарий выхода из кризиса. В 1935 году баррандовцы написали программу под названием «Демократия порядка и действия», где призывали правительство взяться за решение социальных проблем, чтобы эти проблемы не вытолкнули к власти фашистов или коммунистов.

Будучи крупными коммерсантами, Гавелы тем не менее никогда не сторонились левых идей. Первая жена Вацлава Марии Бела Фридлендерова вообще имела славу «салонной коммунистки». Долгого брака, впрочем, не вышло – в середине 20-х годов они разошлись по обоюдному согласию.

Вторую жену, настоящую многолетнюю спутницу жизни Вацлава Марии Гавела, «архетипичную пражскую матрону»2020
  Žantovský M. Havel. Praha: Argo, 2014. С. 28 (далее – Жантовский).


[Закрыть] и мать будущего президента звали Божена Вавречкова (1913-1970). В июне 1935 года они поженились в Староместской ратуше, церемонию вел приматор (то есть мэр) Праги.

Отец Божены Гуго Вавречка (1880-1952) тоже был ярчайшим человеком своей эпохи. Электротехник по образованию и обладатель нескольких инженерных патентов, он стал журналистом и писателем, написал шуточную книгу «Франтишек Леличек на службе у Шерлока Холмса». Работал репортером в Болгарии во время Первой балканской войны. В Первую мировую уехал в Триест и завербовался на флот, где с 1916 года работал как агент «домашнего» чешского сопротивления, «Мафии». Участвовал в Парижской мирной конференции в качестве экономического эксперта чехословацкой делегации – главными журналистскими темами Вавречки до войны были именно вопросы экономики. Затем стал дипломатом, служил послом Чехословакии в Венгрии и Австрии. В 1932 году закончил посольскую карьеру, отказался от места в Министерстве иностранных дел и уехал в Злин управлять обувными фабриками одного из крупнейших чешских предпринимателей той эпохи Томаша Бати.

Как топ-менеджер компании Бати он активно занимался развитием экономической инфраструктуры, лоббировал строительство дорог и каналов. Во второй половине 30-х годов премьер-министр Милан Годжа попросил Вавречку заняться развитием экономических связей Чехословакии со странами Малой Антанты.

За две недели до Мюнхенского сговора Вавречку назначили министром пропаганды (само министерство было спешно, но со слишком большим опозданием создано для противодействия натиску Третьего рейха). А вскоре после аннексии Судетского края он вошел в делимитационную комиссию, которая должна была провести новые границы между Чехословакией и нацистской Германией.

«В семье господствовала неписаная традиция приспосабливаться к политическим обстоятельствам и уже в их рамках следовать за своим капиталистическим или семейным счастьем», – пишет биограф Гавела Даниэль Кайзер2121
  Kaiser D. Disident Vaсlav Havel: 1936-1989. Praha: Paseka, 2009. С. 31 (далее – Кайзер).


[Закрыть]. Но рассказ о «приспособлении к политическим обстоятельствам» был бы неполным без еще одной важной фигуры в истории этой семьи.

Еще в юности Вацлав Мария Гавел и его младший брат Милош сделали короткий документальный фильм о смертном приговоре лидерам Мафии, Карелу Крамаржу и Алоису Рашину (как можно понять по предыдущим главам, он не был приведен в исполнение). И если Вацлав Мария в итоге перенял дело отца, то для Милоша Гавела кинематограф оказался призванием.

Сам он не стал ни актером, ни режиссером – его увлечение кино удачно сплавилось с семейной коммерческой жилкой. Кроме того, Милош очень своевременно поймал волну стремительного роста киноиндустрии – вскоре после войны он заполучил монополию на прокат 14 американских фильмов в нескольких европейских странах. Принадлежащая ему American Film Company открыла филиалы в Вене, Будапеште, Загребе, Белграде, Варшаве и Софии.

В 1929 году в «Люцерне» показали первый звуковой фильм в истории чехословацкого проката – американский мюзикл «Show Boat». Правда, в начале 30-х годов правительство ввело пошлины на ввоз иностранных фильмов, которые очень серьезно ударили по прокату американского кино. Но Милош Гавел к тому времени уже был готов развивать отечественное кинопроизводство.

В своих мемуарах Вацлав Мария Гавел кропотливо воспроизводит мельчайшие детали огромной стройки, запущенной им в Баррандове. Но самим строительством работа вовсе не кончалась – предстояло вдохнуть в Баррандов жизнь, заселить и освоить это новое для города пространство. В конце 20-х – начале 30-х годов прошлого века это было не так просто. Гавел-старший приложил колоссальные усилия для продажи земельных участков, открыл там новый большой ресторан, добился прокладки дорог. И все равно значительная часть нового комплекса рисковала остаться пустой. Но именно тогда и родилась на свет идея, которая впишет в историю само название «Баррандов»: Милош Гавел решает с помощью брата создать там новую киностудию.

25 января 1933 года в одном из новых павильонов начали снимать первую ленту «Баррандова» – «Убийство на Островной улице» (между прочим, сейчас на пражской Островной улице приютилась Библиотека Вацлава Гавела).

Строго говоря, это была даже не студия, а большой комплекс студий – до наших дней один из крупнейших в Европе. Перед крахом Первой республики «Filmové továrny AB na Barrandově» давали работу сотням людей и выпускали до 80 фильмов в год.

Работа студии не прекратится и в годы нацистской оккупации. Свою работу продолжат ведущие чешские актеры и режиссеры, а фактическим главой чешского кинематографа все эти годы будет оставаться Милош Гавел. Но о военной и послевоенной биографии семьи Гавелов чуть позже, уже совсем скоро.

О первых годах жизни маленького Вашека или Веноушека известно не так много. Мы знаем, что родился мальчик сравнительно небольшим – около 50 сантиметров ростом и весом в 3,27 килограмма. Знаем, что развивался совершенно обычно – так, осенью 1937 года впервые пошел. Знаем, что в семье Гавелов работали гувернантки, но Божена Гавлова была вовлечена в воспитание детей гораздо сильнее, чем подавляющее большинство женщин ее круга (а сыновей вскоре стало двое – в октябре 1938 года родился Иван Гавел). По общим воспоминаниям, она была женщиной довольно властной и резкой. Сам Гавел признавался позже, что и обе его жены силой характера походили на его мать.

С отцом у мальчика сложились куда более теплые отношения. Бывший пресс-секретарь Гавела, директор гавеловской библиотеки и автор самой обстоятельной биографии своего начальника Михаэль Жантовский сравнивает два письма, отправленных одиннадцатилетним Вацлавом из школы-интерната.

Матери: «Не забыл ли я дома свою перьевую ручку? Чем закончились выборы в Праге и во всей республике? У меня все в порядке. С уважением, В. Гавел».

Отцу: «Дорогой папа. Желаю тебе к твоему празднику всего наилучшего, что может пожелать сердце и нельзя высказать словами, то есть чтобы все другие твои праздники прошли в лучших условиях. Твой сын Вацлав Гавел»2222
  Жантовский. С. 33.


[Закрыть].

Вацлав довольно быстро начал читать – алфавиту детей учила пани Божена. Был, по общим воспоминаниям, смышленым мальчиком. Братья Гавелы росли в довольно свободной атмосфере – им «досталось воспитание, которое стало обычным лишь пару поколений спустя»2323
  Кайзер. С. 15.


[Закрыть]. Друга и делового партнера семьи, адвоката Велеслава Валя четырехлетний Вашек спросил, почему у того нет волос на голове. Адвокат попытался пошутить, сказав, что волосы у него растут внутрь; на это Вацлав совершенно серьезно ответил, что они уже пробиваются через нос. (Увы, к этой забавной истории придется добавить горечи: в 1942 году Велеслав Валь будет убит нацистами как участник Сопротивления. Его сын, тоже Велеслав, был орнитологом и работал в Пражском зоопарке, тоже участвовал в Сопротивлении, сражался в майском восстании 1945 года; в 1949-м арестован как член антикоммунистического подполья, а в 1950-м казнен.)

Во время войны Вацлав Мария Гавел продолжал управлять своим бизнесом, но семью предпочел держать подальше от Праги – бóльшую часть времени жена и дети провели в Гавлове, время от времени гостили в Злине, где жили Вавречки. В 1942 году Вацлав пошел в школу в деревне Ждарец. Об уровне обучения мы можем только догадываться, но получал Вацлав одни единицы, то есть, в русском пересчете, пятерки.

Божена Гавлова хорошо рисовала и поощряла занятия рисованием у детей. Вацлав охотно изображал королей и рыцарские замки, солдат в исторической форме, малевал цветные изображения птиц и грибов. Иван однажды набросал портрет Гитлера.

Семейные воспоминания, как и письма, сохранили мало черт военного времени. Гавелам удалось пережить его довольно спокойно. Из больших переживаний – скарлатина Вацлава. Мальчики вели обычную детскую жизнь, купались летом и катались на коньках зимой – старшинство явно давало Вацлаву спортивное преимущество. «Через полчаса я уже катался как черт, а Иван часто падал», – вспоминал он2424
  Жантовский. С. 31.


[Закрыть]. В Злине Вацлав много времени провел с собакой Вавречек и на всю жизнь прикипел к собакам.

Примерно в пять лет Вацлав впервые познакомился с театром – его мать вместе с друзьями семьи и детьми инсценировала сказку «Фанфулин и принцесса Фанфулина». «Для меня это был особенный и захватывающий опыт, я впервые столкнулся с той странной чертой, что отделяет сцену от зрительного зала», – вспоминал Гавел2525
  https://archive.vaclavhavel-library.org/File/Show/159600.


[Закрыть].

Сохранился любопытный документ, который не имеет точной даты, но примерно датируется 1946 годом. Вацлав Гавел вместе с братом Иваном создали проект будущей «Фабрики добра». Мальчики слышали о существовании «Шкоды», в разговорной речи называемой «шкодовка», и решили, что она приносит только «шкоду», то есть вред и зло. Взамен они решили построить «Добровку», где работало бы 90 000 человек!

«Ранние фотографии показывают нам улыбающегося, светловолосого, голубоглазого, почти ангельского мальчика, окруженного любовью и заботой. Единственной проблемой для ребенка, рожденного в 1936 году, было то, что этот рай не мог продлиться долго», – констатирует Жантовский2626
  Жантовский. С. 29.


[Закрыть]. «Рай» семьи Гавелов пережил войну, но вскоре начал осыпаться. И здесь пора сделать небольшую паузу в семейной истории, чтобы вернуться к истории большой.

Мюнхен. Крах Чехословакии

Изучая ход Второй мировой войны, получаешь почти полную уверенность, что чешские и словацкие территории в любом случае стали бы жертвой немецкой агрессии и что избежать этого было невозможно. Однако любопытно посмотреть, как именно был организован натиск Третьего рейха. Первая республика рухнула не от прямого нападения, а в результате информационной и психологической войны, мастерами которой показали себя Гитлер и его дипломаты. В этой войне они безупречно разыграли национальный фактор – одно из слабых мест страны с самого ее рождения.

Как уже было сказано, никакой исторически сложившейся и четко очерченной области с названием Чехословакия в Европе 1918 года просто не существовало. Границы нового государства устанавливала Антанта, и лидеры союзных стран оказались очень доброжелательны к требованиям чехословацкой стороны, тем более что большинство притязаний решалось за счет проигравших стран.

Центральная Европа после Первой мировой встала перед очевидной проблемой. Раздел территорий, заложенный Версальским, Сен-Жерменским и Трианонским договорами, опирался на идею создания национальных государств. Но вновь созданные, воссозданные или заполучившие новые территории страны не были мононациональными. Румынии, Югославии и Чехословакии достались земли с огромным венгерским населением. В межвоенной Польше значительную часть населения составляли украинцы и евреи; меньшую, но тоже заметную – немцы и белорусы. Немецкой по населению оказалась западная часть Чехословакии.

Ситуация осложнялась тем, что новые государства, не будучи национальными на деле, ощущали себя ими психологически. Так миллионы людей, которые не были ни беженцами, ни переселенцами, оказались в этих странах гражданами второго сорта. Нельзя сказать, что речь всегда шла о реальной дискриминации или притеснении, но по гамбурскому счету это было именно так.

С одной стороны, Чехословакия могла упоминаться как вполне передовая страна, где работали многие механизмы защиты меньшинств. О необходимости мирного и демократического включения немцев в жизнь общества много говорил и Масарик. В своей «Мировой революции» он подчеркивает: «В Европе есть 11 государств меньших, чем наше немецкое меньшинство»2727
  Мировая революция.


[Закрыть]. Судетские немцы получили ключевые права в сфере культуры и образования. Немецкие партии проходили в парламент, а их представители участвовали в распределении министерских портфелей.

С другой стороны, уже первые месяцы жизни нового государства сопровождались стычками, которые унесли десятки жизней. В Революционное национальное собрание – высший представительный и законодательный орган страны до первых парламентских выборов, которые состоялись только в 1920 году – входило 256 делегатов, но ни один из них не был немцем (к слову, только 40 были словаками, и это тоже многое говорило об устройстве чехословацкой политики).

Языковое законодательство было либеральным, но сохраняло множество двусмысленностей. В 1926 году, когда закон о государственном языке вступил в полную силу, десятки тысяч немцев оказались уволены с государственной службы, поскольку не отвечали всем формальным требованиям. Местные чешские активисты пытались манипулировать законами о защите меньшинств, чтобы максимально насаждать использование чешского языка в местах проживания немцев.

В ходе земельной реформы чехословацкое правительство национализировало, а затем распределяло среди неимущих крестьян земли покинувших страну немецких аристократов и самих Габсбургов. Однако хозяевами новых участков становились, как правило, чехи. И пусть подчас это объяснялось тем, что немецкие крестьяне лучше обеспечены землей, немцы видели в земельной реформе явный политический подтекст. А тем временем в аналогичную ситуацию попали и словацкие венгры. В годы великой депрессии немецкие районы страны пострадали серьезнее многих других: во-первых, в силу своего ярко выраженного индустриального характера, а во-вторых, из-за негласного стремления правительства больше помогать чехам, чем немцам.

Результатом этой двойственной политики стало то, что миллионы богемских немцев не воспринимали Чехословакию как свою родную страну, не ощущали себя ее гражданами. Возможно, будущие поколения чешских и словацких политиков смогли бы решить проблему, но у Первой республики для этого просто не осталось времени.

«Система защиты меньшинств в том виде, как она существует сейчас, потерпела полный крах. Меньшинства не получают ничего, в то время как сама система <…> оказывается инструментом клеветнической пропаганды против связанных ею стран», – говорил в 1934 году в стенах Лиги Наций польский министр иностранных дел Юзеф Бек2828
  Stachura P. Poland, 1918-1945: An Interpretive and Documentary History of the Second Republic. New York: Routledge, 2004 (цит. по: questia.com).


[Закрыть]. Его правоту в полной мере смогли оценить в Чехословакии. Необходимость защиты «соотечественников» подчеркивалась еще дипломатией Веймарской республики, но, конечно, по-настоящему стремительно этот вопрос стал раскручиваться после утверждения власти нацистов.

В самой Чехословакии пронацистская Судето-немецкая партия Конрада Генлейна (Sudetendeutsche Partei, или SdP) за несколько лет смогла консолидировать немецкий электорат, став одной из крупнейших политических партий страны. На парламентских выборах 1935 года за партию Генлейна голосовали больше двух третей всех чехословацких немцев, а в масштабах страны она смогла занять первое место, набрав больше 15% голосов. Чем агрессивнее становилась риторика Гитлера, тем крепче были и позиции генлейновцев – на местных выборах весной 1938 года они собрали уже 88% голосов немецких избирателей.

До поры до времени Чехословакия старалась не лезть не рожон и опасного соседа не провоцировать. Осенью 1935 года Бенеш заявил в парламенте: «Наши политические отношения с Германией, поддержанные нормальным развитием экономических отношений, остаются хорошими»2929
  Марьина В.В. Второй президент Чехословакии Эдвард Бенеш: политик и человек: 1884-1948. М.: Индрик, 2013. С. 123 (далее – Марьина).


[Закрыть]. И действительно, правительство Чехословакии придавало огромное значение развитию связей с Германией. Чехословакия сама в одностороннем порядке отказалась от преимуществ страны-победительницы и заключила с Веймарской республикой несколько торговых договоров – еще не зная, что в разговоре с нацистами простая экономическая логика уже не сработает.