Текст книги "Грешник"

– И как же вы справляетесь? – мне его объяснения оптимизма не добавляли.

– Разнести его оболочку всё равно полезно, на время он станет безопасен, потом возродится где-то в укромном месте и будет медленно набирать прежнюю силу. А вот ведьм мы стараемся живыми брать.

– Зачем? – не понял я.

– Ну, ты ведь понимаешь, что, помимо прочего, они живые женщины, причём часто довольно красивые.

– То есть, вы…

– Ты забыл? Мы – преступники, а значит, по определению люди аморальные, поэтому никто и не требует от нас святости в быту. Женщин здесь нет, а до ближайшего борделя полсотни километров и отпускают туда раз в год. Архонт, которого мы называем Гэндальфом, в таких случаях тяжело вздыхает и говорит: «Но потом всё равно сожгите».

– А это не опасно? С ведьмой?

– Ну, да. Орального секса лучше избегать, но в целом, если ведьма связана, лишена одежды и у неё заткнут рот, то она не опасна.

– А оборотней, значит, только серебром стрелять?

– Не только стрелять, если присмотришься, то увидишь на клинке своего меча серебряные инкрустации, здесь почти всё оружие такое. К дробовикам прилагается серебряная картечь, которую заряжают один к трём, на три свинцовых одну серебряную, обычно хватает. У меня хорошая импортная винтовка, но из неё предпочитаю стрелять серебром только в самом крайнем случае, оно твёрже свинца, поэтому повреждает ствол. Есть ещё арбалеты, достаточно мощные, они могут поспорить с винтовкой, а повреждение от стрелы гораздо страшнее.

– А чем вурдалак от обычного мертвяка отличается?

– Ростом, силой, когтями, клыками. Некроманты берут обычного мертвеца, после чего, с помощью магии и обильной кормёжки мясом, обычно человеческим, получают из него огромного монстра, который похож на человека, но имеет когти и клыки. Да и сила у него чудовищная, хотя и неповоротлив он. Этим мы и пользуемся.

– Ясно, – кивнул я, хотя, если честно, ничего мне было не ясно, – вот ещё что. Ты говорил, что есть тёмные маги, некроманты, личи, ведьмы, а светлые маги есть?

– Разве что сам Архонт, когда-то наши захватили несколько магических книг, по ним смогли составлять контрзаклинания, есть школа в одном из городов, готовит некое подобие светлых магов, но по силе волшебства никто из них не может тягаться с тёмными магами низин.

– Понял, так что у нас с огнестрелом?

– Пойдём.

Покопавшись в огромном ящике, Эванс достал вполне приличную двустволку. Я с облегчением вздохнул. Уже лучше, чем мечом махать. Я взял ружьё в руки. Так, калибр ориентировочно двенадцатый, курки снаружи, стволы коротковаты, сантиметров пятьдесят всего, нестрашно, сейчас посмотрю, что внутри.

Попытка переломить ружьё успехом не увенчалась, заветного рычага просто не было. Эванс, стоя рядом и наблюдая за моими стараниями, негромко рассмеялся.

– Не пытайся, – сказал он мне, – дробовик старого образца, дульнозарядный. В ствол засыпаешь порох, потом вставляешь пыж, потом насыпаешь картечь, а сверху ещё один пыж. Вот сюда вставляется капсюль.

Он выложил передо мной мешочки со всем перечисленным. Порох размещался в специальных «патронах», то есть деревянных пробирках с крышкой, каждая размером с обычный ружейный патрон.

– Заряжай, – приказал Эванс, – нужно учиться, стрелять можно во дворе.

Я стал заряжать. Порох, судя по виду, дымный, но это не страшно, в нашем мире его тоже иногда охотники применяют. Я засыпал по порции в оба ствола, теперь пыж, из мешочка извлёк две войлочные таблетки, диаметр которых точно совпадал с диаметром ствола, их я пропихнул внутрь шомполом.

– Сколько картечи сыпать? – спросил я, вынимая горсть свинцовых горошин, каждая, примерно, восьми миллиметров в диаметре.

– По вкусу, обычно – десять-двенадцать штук.

Отсчитав двенадцать шариков, я засыпал их в ствол, а потом ещё столько же во второй. Следом пошла ещё пара пыжей. Заряжено. Капсюли вставлялись в специальные разъёмы под курками. А как их потом выковыривать? Эванс снова пришёл на помощь и показал два небольших рычага по бокам, нажимаешь, и использованный капсюль вылетает. В принципе, ничего сложного, могло быть хуже. Спасибо, что хоть не кремень или, чего доброго, фитиль.

– Пойдём во двор, – махнул рукой командир, – попробуешь выстрелить.

– А можно стрелять? – я удивился, – в крепости?

– А всем плевать. – Эванс отмахнулся. – Местные вообще стараются нас не замечать.

Мы вышли во двор, одна стена была почти до самого верха выложена мешками с землёй. Эванс подошёл и приколол булавкой подобие мишени, на котором был нарисован силуэт человека.

– Отойди к той стене и стреляй. Дальнобойность до пятидесяти метров, даже чуть больше, но стрелять лучше с десяти.

Я сделал всё, как он сказал. Взвёл курки, проложил приклад к плечу и прицелился. Мушка отсутствовала, но целиться было можно и так. Один за другим грянули два выстрела, каждый ствол выплюнул огромный сноп огня, видимо, всё-таки заряд пороха был избыточным. Теперь в воздухе висело густое облако белого дыма, и стоял острый запах серы.

Эванс тем временем подошёл к изорванной мишени и удовлетворённо хмыкнул.

– Попал? – неуверенно спросил я.

– Попал, причём оба раза, в голову и сердце.

На человеческой фигуре хорошо были видны скопления дыр в районе головы и с левой стороны груди.

– Отлично! – похвалил Эванс, – не забывай только стволы регулярно чистить, от дымного пороха много нагара остаётся.

– Справлюсь, – я махнул рукой, – и вот ещё что скажи. А сколько людей в нашем отряде?

– Было пятнадцать, но после нескольких неудачных рейдов осталось пять. Ты шестой. С пополнением теперь отчего-то туго, наверное, в нашем мире совсем маньяки закончились.

– Шесть человек на крепость? – не понял я.

– Нет, ты не понял, гарнизон крепости – отдельное подразделение. Он комплектуется из местных. Служат они по призыву один год, тогда как в других частях служат три.

– Их задача – оборона крепости и только? – уточнил я.

– Да и, между нами говоря, солдаты эти – трусливое никчёмное мясо. Крепость вооружена и укреплена так, что сможет отбить атаку полка мертвецов, да только на гарнизон здешний никакой надежды нет, подозреваю, что при первых же признаках атаки они разбегутся и попрячутся по подвалам.

– А мы?

– А наша задача – рейды в низину. Заставь кого-то из местных толстожопых солдат туда пойти, так он от страха помрёт ещё при спуске. Тварей они боятся панически, до дрожи в коленках и жидкого стула. А у нас выбора нет. Они, кстати, и нас тоже боятся. Знают, кто мы и откуда пришли.

– Это хорошо?

– По-своему да. Нас здесь вообще никто не трогает, только Архонт, который ставит задачи.

– А в подразделении порядок поддерживать не трудно? Всё-таки люди сложные.

– Ты удивишься, но нет. Все подчиняются спокойно, особенно старожилы, они на своей шкуре испытали, что такое хаос и паника. Некоторые из молодых не понимают, но такие, как правило, долго не живут. Скоро ужин, все наши соберутся, тогда и познакомишься.

– Расскажи подробнее о задачах, что мне предстоят?

– Как я уже говорил, нечисть, живущая на низменности, нуждается в пище, в прямом и переносном смысле. Монстрам нужно жрать человеческую плоть, магам и ведьмам люди нужны для жертвоприношений и приготовления алхимических зелий. А людей там нет, или почти нет. Вот и приходится им подниматься и делать набеги на жилые районы острова. Чаще всего двигаются тайно, мелкими группами, хотя в будущем, я думаю, вполне возможны и массовые атаки. Цель – захват людей, если есть оборотни и вампиры, то могут на месте кем-нибудь пообедать. Архонты знают какие-то способы отслеживать такие вылазки, не знаю, как именно. Но, когда они обнаруживают вторжение, отправляют нас. Иногда мы успеваем, иногда нет. Бывает и так, что отбиваем похищенных уже на обратном пути. Последний раз так и было, отбили ребёнка лет двух, или даже меньше, но потеряли двоих бойцов убитыми и ещё двоих ранеными.

– Какое-то нетипичное поведение для убийц. Тебе не кажется?

– Согласен, но так уж получается. Те двое наших, которые в том бою получили тяжёлые ранения сейчас лечатся в городском госпитале.

– А медицина здесь какая?

– Как и положено, врачи есть, насморк вылечить могут, хирург заштопает раны, терапевт даст слабительное. Но, знаешь, могу тебе сказать, что у нас с этим всё отлично. Раны наши очень быстро заживают, я никогда не видел, чтобы кто-то из наших болел, не помню ни одного случая заражения крови, хотя нас регулярно дерут отнюдь не стерильными когтями. Есть даже мнение, что мы здесь не стареем, возможно, это правда, только проверить сложно, своей смертью никто из нас не умирает.

Я вздохнул, значит, жить мне столько, сколько продержусь. Впрочем, чего расстраиваться? Я ведь и так уже мёртв.

К ужину подтянулись остальные. Первым прибыл худой подвижный латинос лет двадцати пяти, с пышной чёрной шевелюрой, одетый в цветастые шорты и такую же рубашку. Увидев в казарме новое лицо, он улыбнулся и протянул руку.

– Эрнесто, – рукопожатие было крепким, вообще, несмотря на свою худобу, парень создавал впечатление человека сильного. – Я из Мексики, был палачом в наркокартеле.

– Виктор, – представился я, – просто убийца, сегодня прибыл.

– Теперь нас больше, Эванс, ты не знаешь, когда выход?

– Не знаю, – Эванс пожал плечами, – думаю, и сам Гэндальф тоже не знает, скажет, как обычно, за пару часов до выхода.

– Просто, если сейчас спокойно, и до выхода время есть, можно сходить к Архонту сам знаешь зачем.

– Ну, так сходи, скажи ему, что я тебя отправил.

Эрнесто моментально испарился, зато пришли ещё двое. Так сказать, двое из ларца, одинаковых с лица. Парни лет шестнадцати, близнецы. Лица их были, впрочем, не совсем одинаковыми. У одного левую щёку пересекал уродливый рваный шрам.

– Билл, – представился близнец со шрамом.

– Эрни, – представился близнец без шрама.

Подробности своей биографии оба предпочли не рассказывать.

– Виктор, – ответил я сразу обоим, – сегодня прибыл.

Тут разговор прекратился, потому что в казарму вошёл ещё один боец. Это был мужчина лет сорока или больше, высокого роста, почти на голову выше меня, худой, но широкий в кости, а болезненная бледность делала его вытянутое лицо похожим на физиономию инопланетянина. Одет он был в белую рубашку с коротким рукавом и тёмные брюки, строго по моде нашего мира. Кроме всего прочего, он был абсолютно лысым. В длинных руках он держал котелок, из которого вкусно пахло варёным мясом. Котелок он поставил на стол, после чего объявил:

– Хлеб принесёт Эрнесто.

Речь его была не то, чтобы заторможенной, но все слова он произносил одинаковым тоном, совершенно без интонации. Словно искусственный голос робота. Глаза его при этом смотрели в одну точку, как бывает у слепых и впавших в прострацию.

– Это Курт, – сказал за него Эванс, – он немного… простоват. Не слабоумный, нет. Просто голова его работает иначе, чем у нас. Но боец хороший.

Тут заявился Эрнесто. Парень был в приподнятом настроении. Причину понять было нетрудно, в одной руке он нёс огромный каравай чёрного хлеба, а другая сжимала объёмистую бутыль с прозрачной жидкостью.

– Вот, – сообщил он, выставляя своё богатство на стол, – Гэндальф сказал, что нам завтра только после обеда выходить, так что можем пока расслабиться.

– Отлично! – откликнулись близнецы, и стали выставлять на стол стаканы из мутного стекла.

В котелке был суп, точнее, не совсем суп, а густое варево из мяса и овощей, которое условно можно было обозначить как борщ. Этот суп быстро разлили по глиняным мискам, достали ложки (обычные железные) и приступили к еде. Эванс порезал хлеб, а Эрни, открыв бутылку, разлил содержимое по стаканам. Наливал понемногу, из чего я сделал вывод, что пойло крепкое. Все взяли стаканы, а Эванс на правах старшего произнёс нечто, похожее на тост:

– Друзья, в нашу компанию сегодня влился новый человек, Виктор. Он, как и все мы, тоже имеет непростую биографию, но это неважно. Важно то, как он проявит себя в бою. Завтра мы это увидим.

Все, кроме Курта, согласно кивнули и сдвинули стаканы. Напиток оказался банальным спиртом, благо, привычка к такому у меня была. Да и налито было совсем немного. Жидкий огонь не без труда провалился в желудок, а оттуда уже разошёлся по телу живительным теплом. Выпили и остальные. Курт вылил в рот содержимое стакана, при этом даже не изменил выражение лица, словно пил простую воду. Так и продолжал смотреть куда-то вдаль, а правая рука с ложкой закидывала в рот новые порции супа.

В бутылке было немногим более литра, на шестерых не так уж и много. Близнецы опьянели сильно, но буянить не пытались, Эрнесто смотрел орлом и высказывал надежду, что завтра отловят симпатичную ведьму. Тестостерон у парня зашкаливал, подозреваю, что за неимением ведьмы, он бы и вурдалака поимел. Курт, расправившись с едой и сполоснув тарелку, продолжал сидеть и смотреть вдаль. А Эванс предложил мне прогуляться.

Когда мы снова вышли на стену, потянуло свежим ветерком, который хоть немного разогнал вечный смог от вулкана.

– А табака здесь нет? – спросил я его. Сейчас, после еды и выпивки, как никогда хотелось курить.

– Вообще-то, есть, – задумчиво проговорил он, – никто из нас не курит, нужды не возникало, но ты поутру сходи к интенданту на склад и скажи, что тебе нужен табак.

– Так и сделаю, спасибо.

– Как тебе парни? То есть, понятно, как. Но завтра нам идти в рейд и каждый из них прикроет тебе спину. Это всё опытные бойцы, не один год здесь, многое прошли.

– А близнецы? Давно они здесь?

– Немногим меньше, чем я. Года три с небольшим.

– Не понял, – что-то не стыковалось у меня в голове, – как три года?

– Чего ты не понял? – удивился командир, – когда они появились, им было по тринадцать, или около того.

– А за что?

– У их папы было много оружия, он любил возиться со стволами. В один прекрасный день детишки вскрыли папин арсенал, а потом пошли в школу. Устроили там жуткую бойню, понимаешь, когда из полуавтоматических винтовок стреляют по толпе, жертв будет много. Убили они тогда почти полсотни человек, а потом, ещё до прибытия полиции, убежали домой. Дома Билл взял дробовик и снёс голову папе. Полиция их вычислила и оцепила дом. Какое-то время они отстреливались, потом Билла убил полицейский снайпер, а Эрни застрелился сам. Как тебе история?

– Неплохо, про Курта и спрашивать боюсь.

– У Курта было плохое детство. Очень плохое. Настолько, что воспоминания он сохранил до старости. Однажды ночью он пошёл искать свою мать. В дом престарелых. Не нужно быть очень умным, чтобы понять, что он хотел с ней сделать. Но найти её Курт не смог. А потому взял топор и стал убивать всех, кто там был. Старики ведь не могут сопротивляться, да и убежать им сложно. Пансионат тогда был залит кровью едва не по колено. Потом он поймал медсестру и поинтересовался, где его мать. Та работала давно и помнила её. Она сказала Курту, что его мать умерла полтора года назад. На этом его желание убивать сошло на нет. Он просто опустил топор и пошёл на выход, где его ждала полиция. При этом у него были шансы, всё объяснялось травмами детства, в толерантной Европе за такое бы даже в тюрьму не посадили. Максимум, что ему грозило, – это психиатрическая клиника. Вот только топор он выбросить забыл, а потому, когда подошёл к полицейским на три метра, не обращая внимания на их крики, по нему открыли огонь. Сразу из десятка стволов. И вот он здесь. Но не нужно переживать, он отличный боец. Сильный. Намного сильнее меня. И ничего не боится. Кроме того, он обладает даром, что-то вроде экстрасенсорики. Видит то, чего не видят другие. Правда, действует этот дар редко и спонтанно.

– А ты?

– Ничего интересного. Меня хотели арестовать за сексуальные преступления, а я этого не хотел. Свою точку зрения я отстаивал с автоматом в руках. Просто психанул и схватился за оружие, а останавливаться потом было уже поздно. Результат известен.

Я подумал, что это странно. Красивый мужик, на него точно бабы вешались, вряд ли стал бы кого-то насиловать. Педофил, разве что. А вслух добавил:

– Как и у меня. Я тоже не хотел быть арестованным.

– Теперь мы знаем больше. Были среди нас ещё марокканец Юсуф, который перерезал весь гарем своего богатого отца, и итальянец Гвидо, совершивший кучу убийств и изнасилований. Оба сейчас там, в госпитале, – Эванс показал в противоположную от топей сторону. – У Юсуфа ещё есть шансы, а Гвидо, скорее всего, там и останется. У него половина костей сломана.

– Что насчёт завтра? – спросил я.

– Пойдём в рейд. На этот раз не для того, чтобы предотвратить вылазку тварей, для этого поднимают по тревоге. Плановый выход нужен, чтобы пройти вглубь болот. Что-то понадобилось нашему руководству, какой-то артефакт, или книга. Может быть, появилась новая тварь и нужно добыть образец. Возможно, нечисть проводит какой-то обряд и нужно им помешать.

– Насколько это рискованно? – спросил я.

– Насколько рискованно совать голову в пасть крокодила? Примерно так.

– Ясно, отдельная преисподняя, – сказал я и отправился обратно в казарму. Там к моему появлению все уже спали. Я разделся и лёг на кровать, застеленную матрасом, набитым соломой. Нервное потрясение, обилие впечатлений, усталость и алкоголь сделали своё дело, стоило мне закрыть глаза, как я моментально заснул и не просыпался до самого утра.

Глава вторая

Пробуждение утром не было трудным, наоборот, организм, впервые за последние пару недель получивший возможность выспаться, был полон энергии.

Когда оделся и вышел во двор, увидел, что мои коллеги по опасному ремеслу давно на ногах и занимаются согласно распорядку дня. Эрнесто, надев перчатки, остервенело долбил боксёрский мешок. Бросались в глаза неплохие навыки, техника, скорость. Подозреваю, что в прошлом на ринге ему довелось познать минуты триумфа. Билл и Эрни, вооружившись длинными рогатинами, выполняли какие-то сложные перестроения, один припадал на колено, а второй бил из-за его спины, потом менялись ролями. Эванс упражнялся в фехтовании. Вооружился он при этом отнюдь не двуручным мечом и не секирой, как можно было подумать, а шпагой с длинным узким клинком и красивой витой гардой. Перед ним стояло чучело, набитое соломой, а он через равные промежутки времени наносил уколы. Парированием ударов воображаемого противника он не заморачивался, ведь монстры фехтовать не умеют. Не остался в стороне и Курт, в руках он держал короткую алебарду, которая имела длинный штырь спереди, похожий на штык трёхлинейки, рубящую часть с широким прямым лезвием и обух в виде молотка для отбивки мяса. На другом конце этого внушающего уважение инструмента находился набалдашник-противовес в виде стального шара размером с кулак. Эту алебарду он крутил в руках, используя почти исключительно повороты кисти. Оружие порхало с такой скоростью, словно не весило ничего, но без сомнения, человек или монстр, попав под удар этого смертоносного лезвия, был бы разрублен пополам.

От коллектива отставать не хотелось, рукопашный бой был у меня на хорошем уровне, а вот фехтование мне следовало изучать с азов. Надев ремень, я повесил на него ножны с мечом. Для начала следует просто помахать им, стараясь ничего себе не отрубить. Надо сказать, что, несмотря на довольно большие размеры, меч был совсем не тяжёлым. Килограмма полтора, не больше. Клинок был широким, но достаточно тонким. В центре меньше сантиметра. Рукоять была сделана из неизвестного дерева, которое абсолютно не скользило в руках. Я обнажил клинок, помахал им вокруг себя, после чего сделал несколько выпадов с нанесением укола воображаемому противнику.

– Неплохо, – прокомментировал Эванс, – но старайся больше в рубящие движения вкладываться, они полезнее. Что до уколов, то лучше отрабатывать их на чучеле.

С этими словами он, не глядя, сделал молниеносный выпад, и кончик шпаги пробил нарисованный глаз «противника».

– Наши противники фехтовать не умеют, поэтому всё, что нужно, это быстро и точно наносить удары. Твой клинок должен двигаться быстрее, чем их лапы, а иногда и быстрее, чем заклинания.

Тут он достал откуда-то длинный гибкий прут, вроде тальника, и, взявшись за один конец, предложил его рубить. Сказать по правде, отрубить получилось только с третьей попытки, до того клинок просто соскальзывал. Эванс поворачивал палку под разными углами, а я, соответственно, наносил удары в разной плоскости.

Когда от палки остался только короткий обрубок, упражнение было закончено. Я подступил к одному из чучел и начал его старательно колоть. На поверхности были нарисованы цифры, и я выполнял разные комбинации уколов. Вся тренировка длилась минут сорок. За это время я здорово вспотел, дыхание сбилось, а все мышцы тела начали ныть.

На этом закончили и отправились завтракать. Все члены команды были на удивление спокойными, то, что сейчас они отправятся на задание, и будут подвергать себя смертельному риску, нисколько их не волновало.

Завтрак прошёл в молчании, никто ни о чём не разговаривал. Когда закончили и убрали со стола, я обратился к Эвансу, чтобы узнать, есть ли тут душ? Он провёл меня по очередному тёмному коридору (ориентироваться в этом муравейнике я пока не научился) и показал небольшую комнату с каменным полом. Здесь стояла печь с вмонтированным в неё котлом литров на сто. Растапливать её предполагалось дровами, большая поленница находилась перед входом. Источником воды был узкий колодец, расположенный рядом. Устраивать настоящую баню я не предполагал, а вот ополоснуться и сбрить щетину мне было необходимо. Для этого вполне хватит два ведра воды и несколько поленьев. Разжечь печку удалось без труда, дрова были совсем сухие, а на небольшой полке лежал коробок спичек, почти таких, к каким я привык. Пока дрова разгорались, я сбегал к интенданту за мылом и табаком, а попутно прихватил нижнее бельё и позаимствовал у Эванса опасную бритву (всё равно не пользуется). Потребовалось ещё полчаса, чтобы я, чистый, выбритый и в свежей одежде вернулся к своим боевым товарищам.

В казарме царило оживление, все уже начали экипироваться. Каждый брал то, что считал нужным. Близнецы надели броню, аналогичную моей, в руках держали рогатины, на поясе у каждого висел короткий топорик, напоминающий индейский томагавк, а справа и слева в кобуре висели однозарядные капсюльные пистолеты. Интересно вооружился Эрнесто. У его кольчуги напрочь отсутствовал правый рукав, вообще, никакой защиты правой руки не было. Зато левая рука, как у гладиатора, была бронирована на совесть, тут и рукав кольчуги, и наплечник, и наруч с налокотником, и даже перчатка была не кольчужная, а латная, из железных пластин. Чудо роботехники. За спину он повесил лёгкий арбалет, а на поясе справа – мачете в ножнах. Сам Эванс надел кожаный жилет с вшитыми в него стальными пластинами. В отличие от мексиканца, он бронировал не левую, а правую руку. Наруч и перчатка, обшитая с тыльной стороны кольчугой. С дальнобойным оружием у него было богато, на плече висела винтовка, с виду однозарядная, типа Бердана, а на поясе самый настоящий револьвер, надо полагать, тоже импортный. Курт вообще пренебрёг бронёй. Надел только крепкую кожаную куртку, а за спину повесил арбалет, толщина лука которого наводила на мысли о чудовищной силе натяжения. А никакого вспомогательного механизма вроде зубчатой рейки, на нём не было предусмотрено. Но, Курт – человек сильный, явно справится.

Сам я, облачившись в броню, начал заряжать дробовик. Эванс выдал мне всё, что нужно, включая мешочек с серебряной картечью. Заряжание отнюдь не было таким уж долгим, при необходимости смогу стрелять раз пять в минуту. Повесил на плечо стволами вверх, пыж, вроде, держит плотно, но так спокойнее. Удивило, что нам принесли готовые мешки с сухпайком, там лежали галеты, завёрнутые в вощёную бумагу и настоящие консервы в жестяных банках. Прилагалась также и фляга для воды, примерно литр объёмом, стеклянная, обшитая тёмно-зелёной материей.

Скоро пришёл Архонт, старик осмотрел всех нас, одобрительно покивал головой и перешёл к постановке задачи:

– Я вижу, что вы уже готовы к бою, однако, надеюсь, что вам повезёт обойтись без него. Ваша задача на сегодня – дойти до деревни, которая называется Старый Мост. Это здесь, – он развернул карту и положил на лавку. Впрочем, заинтересовала она только меня и командира. Масштаб карты был не до конца ясен, но было заметно, что нам придётся довольно далеко пройти вглубь территории противника. Километров десять, не меньше.

– И что там, в этой деревне? – спросил Эванс.

– Там будет находиться один тёмный маг, зовут его Тельман, он когда-то был скупщиком краденого, пока не подружился со злом. Сегодня ночью он собирается провести некий ритуал, который сделает его если и не великим магом, то уж точно одним из первой десятки.

– Нужно ему помешать?

– Не только помешать, у него с собой будут книга и артефакт, их вам нужно будет забрать. Мага, естественно, убить. Возможно, он приготовил жертвы, похищенных людей. Их вы освободите.

– Насколько он силён?

– Не очень, сейчас не в лучшей форме, в последней схватке с нашими соседями, он еле ноги унёс. Едва живой запрыгнул в портал. С тех пор всю свою силу он старательно тратил на своё восстановление. Тем не менее, будьте осторожны.

– Мы всегда осторожны. Сколько у нас есть времени?

– Обряд должен состояться в полночь, советую напасть часа за два до того, как всё начнётся. – Он протянул Эвансу блестящую луковицу карманных часов. – И да, книгу лучше не открывать, к артефакту прикасаться только в перчатках. Иначе, последствия для вас могут быть непредсказуемы.

Мы дружно покивали гривами и отправились к крепостным воротам, при выходе строгий контроль был не предусмотрен, так что нам сразу открыли внутреннюю дверь, а как только мы зашли, она закрылась и начала открываться внешняя. Оказавшись вне крепостных стен, наш отряд бодро зашагал вниз по горному склону, пользуясь малозаметной тропинкой. Склон был достаточно пологий, идти было нетрудно. Все соблюдали молчание, во главе колонны шёл Эванс. Как я понял, дорогу он знал на память, а карта, которую он, тем не менее, взял с собой, нужна была постольку поскольку. В броне я чувствовал себя не совсем уютно, нет, не тяжёлая, просто громоздкая, а кольчуга, вдобавок, звенит. А нам ведь предстоит отнюдь не чапаевский наскок, а аккуратная диверсионная операция, так что лучше, чтобы нас услышали как можно позже.

Впереди виднелась низменность, вот только разобрать какие-либо подробности было затруднительно. Деревья, трава, кое-где стояли какие-то полуразвалившиеся постройки, всё остальное скрывал висящий в воздухе густой вулканический смог.

После, примерно, трёх часов спуска наши кованые сапоги перестали лязгать подковами по камню и тихо зашуршали по мягкой зелёной траве. Альпийские, мать их так, луга. Рай для скотоводов, овец и коров здесь гонять святое дело. Да только нет здесь ни овец, ни коров, и пастухов не видно. Нет дураков здесь стада гонять, чего доброго, самого как овцу прирежут и съедят. Как бы то ни было, а запах травы и цветов, смог кое-как перебить успевший надоесть запах серы. Ад уже не так сильно был похож на ад, посмотрим, что впереди.

Ещё через несколько километров, когда уже начало темнеть, заросший травой склон закончился, и мы вступили под деревья. Лес, вроде бы, самый обычный широколиственный, в то же время выглядел подозрительно. В воздухе стоял явственный запах гнили, а ещё меня удивила абсолютная тишина, такого в лесу просто не бывает, то пташка чирикнет, то белка прыгнет, то ёжик протопает. А этому лесу больше подходил эпитет «мёртвый». Даже комаров нет. Ну и вообще, атмосфера была тревожной. Это уже не к особенностям леса относится, а к нашему восприятию. Ясно было, что мы на территории противника. Все члены группы заметно напряглись, взгляды цепко шарили по сторонам, а руки не менее цепко сжимали оружие. Разве что Курт никак не отреагировал, создавалось впечатление, что у него напрочь отсутствуют эмоции или, по крайней мере, парализована лицевая мускулатура.

В лесу Эванс показал рукой направо и все послушно повернули. Через километр, или около того, группа вышла на старую грунтовую дорогу. Дорога знала лучшие времена, но всё ещё не заросла окончательно. По ней группа зашагала куда бодрее, всё дальше уходя вглубь вражеской территории. Пока шли, солнце окончательно село, фонарей у нас не было, да и опасно было их здесь использовать. Шедшего впереди Курта я не терял из виду только потому, что его гладкая лысина отражала свет звёзд и луны.

Момент остановки я всё-таки прозевал, ударившись лбом в широкую спину Курта. Эванс собрал всех в круг для последнего совещания. Он на мгновение чиркнул спичкой, чтобы посмотреть на часы.

– Половина одиннадцатого, – сказал он вполголоса, – деревня за этим поворотом. Вбегаем, убиваем мага, берём книгу и артефакт, после чего бежим обратно.

– Как выглядит артефакт? – задал я вопрос, который почему-то никому не пришёл в голову.

– Разберёмся, обычно это самый красивый предмет.

– Тельман – сильный маг, – услышал я голос Эрнесто, – я видел его в бою, убить его мы сможем только вместе.

– Вот и постараемся, – подвёл итог Эванс, – он у нас не первый и, думаю, не последний. Кроме того, он там один. Должен быть один.

В темноте было видно, как Курт нагнулся, после чего послышался скрип металла и его напряжённое кряхтение. Я не сразу понял, что он заряжает свой огромный арбалет. Наконец, что-то негромко стукнуло, видимо, тетива встала на стопор. Тяжело дыша, Курт выпрямился, поднял арбалет и положил стрелу, которую было хорошо видно по светлому оперению. То же самое сделал и Эрнесто, только ушло у него на это куда меньше времени и сил.

За поворотом мы разглядели яркие огни, которые просвечивали сквозь деревья. Надо полагать, это и была нужная деревня. Когда подошли ближе, увидели приземистые деревянные дома, ещё вполне сохранные. Между ними, на открытой площадке стоял каменный алтарь. Всё было хорошо освещено факелами, натыканными по периметру двора. Факелы горели подозрительно ярко, либо их предварительно напалмом смазали, либо это вообще бутафория, а свет магический.

Вблизи рассмотрели новые подробности: около алтаря стоял черноволосый человек, закутанный в просторную тёмную мантию. Стоя к нам в полоборота, он громко нараспев читал какие-то непонятные слова из толстой книги, что лежала на алтаре, там же лежал без признаков жизни человек, молодой, коротко стриженый парень, видимо, солдат из какого-то гарнизона. У него была вскрыта грудная клетка, и из неё торчало нечто непонятное. Странно, что на алтаре нет следов крови, возможно, убили его не здесь, или мы просто всего не знаем.

Ясно было одно, мы опоздали. То ли обряд предполагался долгий, то ли просто он решил начать пораньше. Как бы то ни было, а жертва принесена и колдовство в самом разгаре. Сам маг, здорово увлёкшись чтением, до последнего момента нас не замечал.