Книга: Чистый понедельник - Иван Бунин

Любовь - высший дар Природы. Если человеку за его непродолжительную жизнь удалось познать любовь, можно считать жизнь удавшейся. Свершена целикая цель, ради которой, может, мы и рождаемся на свет.

///

• Выбор между земным и божественным.

Удивительно устроен человек: будучи существом разумным, он всё-же постоянно вынужден потакать своим природным желаниям. Так для чего в итоге мы живём? Для того, чтобы размышлять, изобретать, обыгрывать природу, придаваться философским рассуждениям, или же наша жизнь сводится лишь к продолжению рода?  Героиня рассказа предпочитает духовность, стремление к Богу, самопознание обыкновенному человеческому инстинкту. Будем надеяться, что она получила то, чего хотела.

• Действительно ли людям необходимо любить?

Испокон веков считалось, что человеку необходимо встретить любимого, построить семью, создать потомков, чтобы его жизнь можно было считать достигшей высшей цели. Однако задумывался ли кто-нибудь о том, действительно ли любовь так необходима? Ведь есть немало примеров людей, посвятивших свою жизнь науке, искусству, самому себе в конце концов, и при этом им удалось обойтись без любви... Или нет? Героиня рассказа открыто признаётся, что неспособна быть достойной женой. Кто знает, может для неё и для влюблённого юноши будет лучше, если девушка уйдёт в монастырь... Вполне возможно она просто определила свой жизненный путь иначе, нежели обычно людям велит природа.

• Что такое счастье?

Нечто абстрактное, неизвестное, счастье не может быть определено человеческими словами. Это состояние все понимают по-разному: то, что приносит счастье одному, для другого является обыденным, а, бывает, и вовсе - источником горя. Например, страстная пылкая любовь для героя рассказа самая сокровенная мечта, в то время, как героиня скучает (или даже страдает) от того, что молодой человек "таскает ее по ресторанам", задаривает цветами и не даёт побыть в покое, достигнуть умиротворения.

Чистота и тонкость чувств между героями переданы так, что оставляют за собой ощущение нераскрытой тайны. Уход героини — это не просто прощание, а смирение перед чем-то большим, чем любовь, словно её стремление направлено к обретению собственного пути и душевного покоя. Этот шаг воспринимается как осознанный, символизирующий поиск истинного себя в мире, где каждый выбор несёт последствия. Бунин не стремится дать все ответы, не пытается объяснить её мотивы до конца, и это заставляет читателя задуматься о природе их связи, об отношениях, которые так и не слились в одно целое. Главное здесь — не последовательность событий, а передача настроения, тонкое ощущение жизни и её бесконечно сложных выборов.

"Похоже было на то, что ей ничто не нужно: ни цветы, ни книги, ни обеды, ни театры, ни ужины за городом... на курсы ходила скромной курсисткой, завтракала за тридцать копеек в вегетарианской столовой на Арбате); и насколько я был склонен к болтливости, к простосердечной веселости, настолько она была чаще всего молчалива: все что-то думала, все как будто во что-то мысленно вникала; лежа на диване с книгой в руках, часто опускала ее и вопросительно глядела перед собой: я это видел, заезжая иногда к ней и днем, потому что каждый месяц она дня три-четыре совсем не выходила и не выезжала из дому, лежала и читала, заставляя и меня сесть в кресло возле дивана и молча читать..."

Героиня сознаёт своё духовное устроение, свою надмiрность и выражает противление институту брака:

" Вскоре после нашего сближения она сказала мне, когда я заговорил о браке: — Нет, в жены я не гожусь. Не гожусь, не гожусь..."

Рассказчик поначалу не придаёт этому особого значения, полагая что со временем героиня изменит своё решение:

"Это меня не обезнадежило. «Там видно будет!» — сказал я себе в надежде на перемену ее решения со временем и больше не заговаривал о браке..."

Главный герой ещё не осознаёт глубинные причины этого отказа. Для него до поры, до времени кажется диковинкой её религиозность. Прозрение приходит слишком поздно, когда героиня уже твёрдо уверовала в своё предназначение и готова покинуть мiр:

"Ох, уйду я куда-нибудь в монастырь, в какой-нибудь самый глухой, вологодский, вятский!... "

"Уже давно стемнело, розовели за деревьями в инее освещенные окна... — Тут есть еще Марфо-Мариинская обитель, — сказала она..."

Но это решение приходит к героине неспроста. Неспроста вводит Иван Бунин в ткань повествования и Марфо-Мариинскую обитель милосердия, и великую княгиню Елизавету Фёдоровну Гессен-Дармштадтскую, основательницу этой обители:

"На Ордынке я остановил извозчика у ворот Марфо-Мариинской обители: там во дворе чернели кареты, видны были раскрытые двери небольшой освещенной церкви, из дверей горестно и умиленно неслось пение девичьего хора. Мне почему-то захотелось непременно войти туда. Дворник у ворот загородил мне дорогу, прося мягко, умоляюще: — Нельзя, господин, нельзя! — Как нельзя? В церковь нельзя? — Можно, господин, конечно, можно, только прошу вас за ради бога, не ходите, там сичас великая княгиня Ельзавет Федровна и великий князь Митрий Палыч..."

Пожалуй, ни в одном другом своём рассказе Бунин так подробно не описывал Москву "духоносную". Тут и храм Христа Спасителя, и Новодевичий монастырь, и собор Василия Блаженного, и Марфо-Мариинская обитель милосердия и др. Для усиления эффекта автор вводит в свой рассказ также колокольные звоны, церковное пение:

"— Как хорошо. И вот только в каких-нибудь северных монастырях осталась теперь эта Русь. Да еще в церковных песнопениях. Недавно я ходила в Зачатьевский монастырь — вы представить себе не можете, до чего дивно поют там стихиры! А в Чудовом еще лучше. Я прошлый год все ходила туда на Страстной. Ах, как было хорошо! Везде лужи, воздух уж мягкий, на душе как-то нежно, грустно и все время это чувство родины, ее старины... Все двери в соборе открыты, весь день входит и выходит простой народ, весь день службы... "

И мощным диссонансом этому духовному великолепию выступает сцена "капустника" во МХАТе. Сцена весьма хороша, тут и Станиславский с Москвиным, и Сулержицкий и Качалов:

"на большого Станиславского с белыми волосами и черными бровями и плотного Москвина в пенсне на корытообразном лице, — оба с нарочитой серьезностью и старательностью, падая назад, выделывали под хохот публики отчаянный канкан... "скользя, подлетел маленький, вечно куда-то спешащий и смеющийся Сулержицкий, изогнулся, изображая гостинодворскую галантность, поспешно пробормотал: — Дозвольте пригласить на полечку Транблан..." К нам подошел с бокалом в руке, бледный от хмеля, с крупным потом на лбу, на который свисал клок его белорусских волос, Качалов, поднял бокал и, с деланной мрачной жадностью глядя на нее, сказал своим низким актерским голосом: — Царь-девица, Шамаханская царица, твое здоровье!.."

Именно посещение героиней этого "капустника" и явилось катализатором её решения покинуть мiр и уйти в Марфо-Мариинскую обитель милосердия. Именно там, по прошествии времени её и встречает главный герой:

"Но только я вошел во двор, как из церкви показались несомые на руках иконы, хоругви, за ними, вся в белом, длинном, тонколикая, в белом обрусе с нашитым на него золотым крестом на лбу, высокая, медленно, истово идущая с опущенными глазами, с большой свечой в руке, великая княгиня; а за нею тянулась такая же белая вереница поющих, с огоньками свечек у лиц, инокинь или сестер, — уж не знаю, кто были они и куда шли. Я почему-то очень внимательно смотрел на них. И вот одна из идущих посередине вдруг подняла голову, крытую белым платом, загородив свечку рукой, устремила взгляд темных глаз в темноту, будто как раз на меня... Что она могла видеть в темноте, как могла она почувствовать мое присутствие? Я повернулся и тихо вышел из ворот..."

Удивительно, но этот прекрасный рассказ Иван Алексеевич написал в 1944 году 12 мая. Вместе с тем в нём очень сильно ощущается бунинская ностальгия по утраченной Руси...

А если все же у мужчины и женщины разные интересы и ценности? Смогут ли они найти точку соприкосновения или каждый так и будет тянуть в свою сторону? В этом небольшом произведении ярко выражена любовная линия и мы ждем развития ее, только видим, что все усилия ни к чему не приводят. Кажется, что в произведении есть легкость и непринужденность, но как же она тяготится этими отношениями. А может лучше поедем вместе с Новодевичий монастырь, а то все кабаки, да кабаки.

В этом моменте мы и понимаем о разных жизненных позициях, о том, что у каждого из них своя дорога. У каждого свой путь, свои тропинки, по которым они должны пройти и главное - понять где твой истинный путь, там где будет отрадно и спокойна душа.

Бунин не дал главным героям имен, будто это слишком личное. Все, что нам позволено видеть, как и главному герою, — тело, но не имя, не душу.

У таких отношений рано или поздно должен был наступить закономерный конец.

Однажды, накануне чистого понедельника, девушка признается главному герою, что часто ходит в церковь и интересуется религией. Это удивляет мужчину, он понимает, что никогда по-настоящему и не знал своей возлюбленной, та всегда держала его на расстоянии вытянутой руки, не позволяя приблизиться.

Наконец однажды девушка разрешает главному герою остаться у нее на ночь. И кажется, вот, она наконец-то позволила стать к себе ближе! Но на следующее же утро героиня разбивает надежды влюбленного мужчины, говоря, что она уезжает в Тверь на неопределенный срок. А герой не может ничего сделать, чтобы удержать ее, он не обладает над ней такой властью, ему остается только отпустить свою любовь.

Через две недели после ее отъезда герою приходит письмо, в котором возлюбленная сообщает ему, что не вернется назад, она уходит в монастырь, и просит больше никогда не писать ей.

Сердце героя разбивается, он впадает в апатию и начинает пропадать "по самым грязным кабакам", спивается, опускаясь на самое дно. В конце концов на смену душевной боли приходит равнодушие и смирение. И спустя два года под Новый Год он решает повторить маршрут, по которому когда-то ходил с возлюбленной. На Ордынке главный герой слышит пение в монастыре и решает войти. Среди поющих монахинь он видит свою, уже бывшую, возлюбленную. И внезапно та поднимает голову и устремляет свой взгляд в темноту, именно в сторону, где стоял мужчина. После этого, даже не попытавшись сказать ей ни слова, молодой человек покидает монастырь.