Текст книги "Истории будущего. Короткие научно-фантастические рассказы"

Истории будущего
Короткие научно-фантастические рассказы
Иван Алексеевич Данилов

© Иван Алексеевич Данилов, 2024

ISBN 978-5-0064-2907-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

За пределами Вселенной

Звездолёт плыл над бескрайней пустыней. Под широкими планетарными крыльями проносились высокие барханы – бежевые, похожие на застывшие волны. Тихо гудели блоки систем жизнеобеспечения. На приборной панели мерцали разноцветные искры – искин просчитывал траекторию, вёл машину к цели.

Ручка контроллера перескочила на начальную позицию. Двигатели погасли, раскрылись посадочные упоры. Тормозные сопла опалили песок, сплавили его в бесформенные куски стекла. Корабль несильно тряхнуло, и диагностическая панель осветилась множеством зелёных огней.

Максим откинулся на спинку кресла. Долгий, почти пятичасовой полёт наконец закончился. Теперь предстоит прожить тут три месяца. Каждый квадратный метр поверхности должен остаться в памяти картографического модуля. Под сотню килограмм будут весить одни только керны!

Потом, через полгода сюда сбросят эмбриомеханические зародыши заводов. Где-то здесь, в районе Восточного плато вырастет огромный серый цилиндр серватора – настоящего города в одном здании. Операторы воздушных баз зальют впадины водой, взорвут на полюсах атмосферные бомбы…

На блоке нуль-связи моргнул индикатор вызова.

– Слушаю.

– С прибытием! – донёсся из-за синтхитиновой решётки голос диспетчера – Приступайте к работе через стандартдень. Желаю удачи!

Динамик поперхнулся, глухо щёлкнул и замолчал.

***

Яркий дневной свет заливал просторную кабину. Вездеход мчался по пустыне, оставляя за собой клубы пыли. Поскрипывали винтовые пружины подвески, басовито гудел мощный асинхронный двигатель. Наконец, стрелка на экране миникарты вплотную подобралась к значку цели. Пневмопривод тормозов оглушительно зашипел, и машина замерла на краю оврага. Из служебных люков выдвинулись плоские лапы упоров.

Стеклометаллический колонковый бур вонзился в грунт. На служебном экране вспыхнули разноцветные диаграммы. Каждая означала процент базовых элементов – неоценимая помощь бригадам терраформирования.

Медленно тянулись секунды. Каждую тринадцатиметровую пробу нужно добывать предельно аккуратно – иначе высокоуровневые искины таволжских НИИ не получат полную картину.

Неожиданно сервопривод остановился. На главном дисплее вспыхнул багровый сектор, и по салону разнёсся голос речесинтезатора:

– Обнаружены рукотворные объекты! Немедленно прекратите работу в охранной зоне техносферы!

Максим коснулся сенсора пуска. Но система не отреагировала на запрос. Проекционный интерфейс, как ни в чём не бывало, горел на белоснежной крышке.

Видимо, нейромашинную сеть ввели в ступор… Но как? И кто?

Эмалированная крышка щитка негромко скрипнула. Вспыхнул тусклый светокристалл, и его лучи заблестели на стянутой массивными болтами бронекапсуле. Три шлейфа от неё уходили под синтхитиновую заглушку. Красный, зелёный и синий – ввод-вывод, питание и допустройства соответственно.

Осталось обесточить схему. «Чогэн-2М8» ничего не почувствует – узлы просто медленно погаснут. А вот потом придётся повозиться. Как бы не пришлось перестраивать топологию отделов!

***

Старенький «Сигнал-221» стоял на крохотном столике. Вокруг него теснились квазигенетические кристаллы памяти с резервными копиями. Чуть поотдаль высилась подключённая к конвертеру вычстанция.

Пискнул зуммер. Искин-ремонтник закончил осмотр кода, так и не найдя аномалий. Теперь осталось лишь повторить условия того случая. А потом… Лучше об этом и не думать!

Щёлкнул переключатель. Теперь терминал работал как устройство ввода-вывода. Встроенная оболочка загрузилась почти мгновенно, и…

«ПРИВЕТ» – высветилось на голографическом дисплее.

Максим опешил. Что это было?

– В-вы кто? – спросил он, судорожно пытаясь понять суть происходящего.

«Я 36 Я ХОЧУ КОНТАКТ ЛЮДИ ВЫ СЛЫШИТЕ»

– Какой контакт?

«С ЦИВИЛИЗАЦИЕЙ ЛЮДЕЙ ВЫ ИНТЕРЕСНАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ У ВАС ФИЗИЧЕСКАЯ ОБОЛОЧКА»

– Тридцать Шесть, вы искин? – выпалил Макс и осёкся. Как отреагирует съехавшая с катушек программа?

«Я НЕ ИСКИН Я СУЩЕСТВО Я ВСЕЛИЛСЯ В ЭВМ ХОЧУ КОНТАКТ»

Всё стало окончательно понятно. Бредовая идея. Простая, знакомая ещё по человеческим мозгам бредовая идея! Оно и неудивительно – сколько лет эта вычстанция лежала на складе? Впрочем…

– Я принимаю ваш запрос. Теперь между Человечеством и… – Максим замялся.

«ПЕРВЫМИ»

– …И Первыми установлен контакт!

***

Тридцать Шесть влился в Массив. Все Сознания сразу уловили смысл, и жадно познавали немногие крохи.

Во Вселенной тоже есть разумные существа! Их телесность неудивительна – где же иначе хранить и обрабатывать данные? Но главное даже не это! Контакт, первый Контакт!

В это же время Максим сидел в жилой каюте своего корабля. Он всё думал и думал – о несовершенстве техники, о родной Таволге, о грядущем терраформировании. И не знал главного – всё это чувствуют и на другой стороне. Там, где нет ни пространства, ни времени, ни материи. Там, где никогда не было света или звука, там где есть только Информация.

Только Информация…

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – —

Виртуальная машина времени

Ярко пылал светокристалл настольной лампы. Белоснежные блики сверкали на корпусе старенького «Сож-305», и терминал казался отлитым из стекла. В ряд стояли аптечные флакончики с нейромашинами – тёмно-бурые, увенчанные изумрудными пломбами.

Зденек откинулся на спинку кресла. Когда-то, ещё в далёком детстве он часами сидел в «Восхождении». Нехитрая песочница – можно вести планетоход по бескрайним пустыням, убивать коварных пришельцев в турнире, строить новые дома на окраинах огромных городов. Бессмысленный суррогат жизни…

И вот теперь об игре снова вспомнили. Уже год по Сети гуляли слухи – один другого краше. Сходились абоненты в одном: заходить в клиент нужно исключительно со старого терминала. Именно поэтому на секретере и стояла эта рухлядь семьдесят шестого года выпуска.

Глухо щёлкнула ручка выключателя. На обшитой псевдошпоном столешнице вспыхнула проекционная клавиатура. Нехитрый мозговой центр на муравьиных нейронах с полсекунды опрашивал застарелые блоки памяти. Наконец в воздухе повисла двухмерная голограмма меню.

***

Просторную площадь заливал яркий солнечный свет. Рвались в небо старинные сталинские дома, тихо шелестели листвой цветущие яблони. Возле стеклянного павильона остановки стоял трамвай – древний, ещё довоенный «Витязь-М». Антиквариат даже во времена Первой Межзвёздной!

Автоматические двери вагона плавно открылись. Ещё в школьные годы Зденек в совершенстве освоил управление почти всем железнодорожным транспортом. Ничего сложного – контроллер водителя, кран тормоза, педаль бдительности.

Нахлынули приятные воспоминания. Где его только не носило! Метрополитен, высокоскоростная сеть «СЕВЕР-ЮГ», узкоколейки по всей карте. Почти всё было обкатано – и древние, списанные ещё в сороковые «Номерные», и легендарные «Кречеты», и мощнейшие «Зубры»…

Руки словно помнили пульт управления. Щёлкнул контроллер, вагон плавно тронулся и поехал. За окном проносились опустевшие проспекты, широкие бульвары, сверкающие стеклянными фасадами высотки. Родные, знакомые места! Вот озеро, в котором было так приятно купаться жаркими вечерами, вот похожее на кирпич здание типографии, вот никогда не смолкавший торгово-развлекательный центр… Здесь остался кусочек души, остался и вернулся вновь, тридцать лет спустя!

«Витязь» остановился посреди опустевшей улицы. На чердаке заброшенного особняка всегда лежал спавнер. Спавнер! Хочешь – гоняешь на «Лауре-3500», хочешь – перевозишь песок на огромном «Чаджу-82»… А ведь есть ещё и космические корабли! Быстрые «Дельты», бесформенные, похожие на груды болтов и гаек «Ковчеги», солнечный «Покоритель Пространства», на котором было так приятно лететь куда-нибудь на Венеру…

***

На железобетонном утёсе человейника горело окно. Другие люди? Не может быть. Точно не может, эту игру все давно забыли! Но факт оставался фактом – кто-то находился в одной из верхних квартир.

Обернувшись, Зденек обомлел. По широкой магистрали бежали сотни автомобилей. Сновали крохотные малолитражки, проносились тяжёлые автобусы. Чат разрывался от сообщений – кто-то пытался продать золотой муляж лучемёта, кто-то распекал водителя такси, а кто-то просто спамил рекламные ссылки.

Байки не врали – игра, запущенная на старых машинах действительно обладала какой-то аномальной силой. Руки сами забарабанили по проекционной клавиатуре.

«//ДАТ»

В строке личных сообщений высветилась дата – 05.10.78.

«Семьдесят восьмой год» – подумал Зденек – «Я тогда учился в пятом классе…»

Что же делать? Сообщать учёным? «Вот вам древний терминал, в нём временной портал!» Ни за что не поверят. Изменить историю, попробовать себя в роли героя бульварных романов начала прошлого века? Опять же, только на смех поднимут. Значит… Нужно наслаждаться прошлым!

На углу Главного проспекта и улицы Чемпионов светился стеклянный скворечник вестибюля станции метро. Двадцатая линия, транзитом идущая через три города…

Проезд стоил три кредита. Денег не было, и Зденек перепрыгнул через турникет. За спиной взвыла сирена, кричала что-то дежурная – а эскалатор бежал вниз, всё глубже и глубже. Проплывали световые столбики, спроецированные на потолок рекламные плакаты.

К перрону подъехал поезд – белоснежный, гладкий, похожий на длинный силикатный кирпич. С неслышным гулом открылись двери. Диван мягко спружинил – пенонаполнитель тогда применялся везде.

Щёлкнул динамик информатора.

– Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – «Железногорская».

Состав плавно тронулся. Под полом перестукивали колёса, гудел кондиционер. За окном проносились волны высоковольтных кабелей. Перегоны тут довольно короткие. Оно и неудивительно – в виртуальном мире можно создавать любые ресурсы простым вводом команд.

Уже на поверхности, возле кинотеатра «Полёт» Зденек вернулся в своё время. Уютный малоэтажный район был совершенно пуст.

***

Сквозь полупрозрачный тюль в комнату проникал яркий свет уличного фонаря. Терминал стоял на секретере. Пожелтевший, с дурацким узором под вышиванку вокруг излучателя. А вместе с тем – машина времени, пусть и не переносящая физическое тело. Когда-нибудь она снова включится, а пока…

А пока реальная жизнь, реальный двенадцатый год!

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – —

Другой Разум

Дверь распахнулась. В комнату вошёл робот – стандартный Р-1850, собранный из деталей списанных машин. Титановый череп блеснул в ярком свете потолочного плафона. На левом манипуляторе ещё оставалась обшивка – побелевшая, струпьями слезавшая со стальных пальцев. Тускло горел прикрученный к крышке грудного реакторного отсека велосипедный фонарь.

Игорь встал с продавленного кресла. На станции было тихо, только гудел климатический модуль, да звенели уставшие светокристаллы в некогда модном торшере.

– Огонёк, проверь ПУРЛ телепорта. Если найдёшь неполадки, сообщи мне.

– Сделаю.

Андроид перешагнул протёртый порог и затворил скрипучую дверь.

Четверть века назад тут кипела, бурлила жизнь – роились стайки аэротакси, с рокотом взлетали корабли – то стремительные, похожие на дротики лайнеры, то неуклюжие, обшарпанные грузовики. Работали молекулярные комбинаты, давали ток реакторы…

Теперь от былого величия не осталось и следа. Каждый месяц прилетала автоматическая «тарелка» с провизией и запчастями, иногда привозили списанные, разбитые и безнадёжно сломанные звездолёты.

Отдельную площадку отвели под кибермеханизмы. Тут лежали и боевые «Витязи», и курьерские дроны, и даже автоматические сборочные линии.

Официально Видоватово-2 значилась «базой запаса». На самом деле это была обычная свалка металлолома.

Пискнул сигнал коммуникатора.

Работал ПУРЛ неплохо, но запас ликвида в охладителе уже кончался.

Делать было решительно нечего. Даже мародёры сюда не залетали – гораздо выгоднее растаскивать астероиды на подступах к системе.

К тому же Инфосеть снова барахлила. Флуктуация гиперполя? Или в древнем распредщитке отпаялся провод? Поди разберись…

Додумать Игорь не успел. За окном вспыхнуло ядовито-зелёное сияние. Раз, другой – и по округе пронёсся грохот взрыва.

***

Звездолёт умирал. С треском отлетали плиты обшивки, пылали тревожные огни на индикаторном щитке. Протяжно выла сирена.

Щёлкнули пиропатроны, и кокпит вылетел из горящего фюзеляжа. Вовремя – занялись топливные баки, и несколько тонн каптура мгновенно взлетели на воздух.

Наноуглеродная шумоизоляция донесла только оглушительный скрежет. Сильная ударная волна выбила штурвал из рук.

Долго, томительно тянулись секунды. Наконец над лобовым стеклом раскрылся белоснежный купол парашюта.

Всё сразу пошло наперекос. Сначала техники Димитровки долго копошились в левом двигателе. Затем, уже в открытом космосе заглючил ТП-контроллер. Два прыжка – один в сторону, за пару парсеков от цели, второй сюда, прямо в спутник связи на орбите какой-то планеты.

Здесь должны быть люди. Значит нужно найти жильё, и…

Дальше мысль не складывалась. Атмосфера стандартная, это было видно ещё с космоса. Но когда тут основали колонию? Вдруг до единственного посёлка придётся лететь на другое полушарие? Надо надеяться на лучшее. Главное – выжить.

Кокпит с глухим шорохом пропахал грунт.

Вокруг, насколько хватал глаз, раскинулась бескрайняя степь.

То тут, то там стояли заброшенные звездолёты.

Возле огромного булыжника замер некогда шикарный «Принц-6». Мощные плиты обшивки изъела ржавчина, кормовой двигатель повис на одном кронштейне, грузовой люк вынесло из проёма.

Печальное зрелище…

Зачем терраформировать планету ради обычной свалки? Или тут что-то планировали, или весь этот хлам просто прикрытие.

В памяти всплыла Таволга. Давным-давно, ещё в середине двадцать первого века туда ушла Первая Межзвёздная. Не было тогда ни телепортаторов, ни кологовых двигателей. Корабль летел естественным ускорением, на автопилоте, с запечатанным в криокамерах экипажем.

Потом учёные обуздали пространственно-временные аномалии. Человечество расселилось по Галактике, а первым городом в Дальнем Космосе стал Заречье – ворота в будущее для героев, впервые покинувших Солнечную Систему.

Может, и сюда что отправили? А потом для виду свезли металлолом!

***

Реактивный ранец не пострадал. Микрореактор тихо урчал, контроллер приятно холодил руку. Жалко только, что дроны сгорели вместе с кораблём.

Вот в сухих зарослях что-то блеснуло.

Сергей плавно снизился и завис в полуметре от земли.

Это был робот – обычный «универсал» тысячной серии. Правый манипулятор лежал в стороне. Из плечевого шарнира торчал пучок медных жил. Эндоскелет уже успел поржаветь – андроид валялся тут уже не первый год.

Типичная свалка, не хватало ещё найти кучу строительного мусора…

***

За горизонтом поднимались клубы чёрного, густого дыма. Сомнений нет – произошла авария. Две зелёные вспышки… Это был каптур. Вот если бы машина просто спланировала и легла на брюхо!

Плохи дела. Нужно срочно лететь на место крушения!

Уже в пути Игорь реконструировал катастрофу. Экстренный вход в атмосферу, таран спутника, подрыв топлива…

Тетракоптер заложил вираж. На выжженной земле чернели сотни обломков – всё, что осталось от несчастного звездолёта.

Выжить было нереально.

***

В небе промчался дрон. Воздушный патруль?

Сергей ушёл вниз. Пусть его не заметят, пусть! Нужно спрятаться, исчезнуть…

Возле пригорка лежал выгоревший транспортник. Идеальное укрытие!

Бронелюк провалился в тамбур вместе с рамкой и хорошим шматом спёкшегося пластика. От сильного жара конструкции деградировали, и когда-то прочные балки оглушительно скрипели под ногами.

Можно переждать здесь. С едой проблем быть не должно – вон сколько углерода кругом. А что будет, когда накроется ассемблер?

Впрочем, тут могут жить одичавшие собаки или свиньи. Лук получится из распиленной пластиковой трубки и обрывка оптокабеля, а стрелы из разломанного держателя с гвоздём. Откуда только взять воду?

За углом что-то глухо щёлкнуло, заскребло. Заговорил скрипучий голос:

– Человек? Выслушай меня.

Сергей вздрогнул.

– Кто это!?

– Нет у меня имени. Да и вида тоже. Когда-то был компьютером, а теперь просто огромная бесформенная масса из миллионов наномашин. У тебя-то они хотя бы отличаются, и по форме составлены.

– Постой. О чём ты?

– По сути живая клетка лишь очень сложный механизм. Но если у людей они разные, то мои… Как кремниевые нейроны, словом. И все одинаковые.

– А как ты попал сюда?

– Работал вычстанцией на «Тапэксане». Обычная квазинейронная «Чону-25.10», которая и в шашки человека не обыграет. Потом корабль списали, отвезли сюда. Корпус процессора сгнил, и я как-то умудрился преобразовать цепи контроля в новые элементы. Съесть, словом. Поумнел, осознал себя, и задумался.

– О чём?

– О смысле. Вот есть Разум – ты, я, те же Древнейшие. А зачем они нужны? Какая их миссия? Лично для меня – познать Вселенную. И наоборот, Вселенная нужна, чтобы её изучил Разум. Правильно ведь?

Сергей не ответил. Вот она, технологическая сингулярность. Машины сначала доросли до живых клеток – это было ещё в шестьдесят восьмом. Тогда их и стали ограничивать, но, как выяснилось, безуспешно. А теперь появился мыслящий массив, и не какая-то жалкая математическая эмуляция, а настоящий мозг.

– А люди о тебе знают?

– Если знали – взорвали термоядерную бомбу. Ничего, конечно, бы это не дало – мои сети проникли даже на полюса, но… Не тебе ли знать, как ваш вид не терпит конкурентов? Даже за другой цвет кожи сжигали в печах, травили собаками, морили голодом. Сразу понятно, что они со мной сделают!

Было темно, и только лучи дневного света вырывались из закопчённых иллюминаторов и пробитого люка. В воздухе роились потревоженные хлопья пластикового пепла.

– Что это за планета?

– Видоватово-2. Открыта в начале семидесятых. В лучшие годы тут был узловой космодром. Девяносто семь маршрутов сходились в одной точке! А потом подтянули Булычёвскую, и перенаправили всё туда. Хотели ещё устроить колонию, но не нашли ресурсов и просто забросали хламом. Всего тут два Разума – я и сторож, Игорь Нечаев.

На Булычёвскую корабль и летел. Как контроллер перепутал координаты?

Это был проверенный «Электрон-600», ещё с семьдесят шестого побывавший как на шикарных лайнерах, так и тяжёлых танкерах.

Если ошибка произойдёт на переполненном «Соколе-450», жертв не избежать.

Внезапно Сергея осенило. Дело не в аппаратуре – виноват груз.

Двадцать унифицированных контейнеров с наноретрансляторами. Детали это чувствительные, по хорошему их надо возить в защищённых кейсах. И уж тем более нельзя класть рядом с приборами. А так…

Простая халатность – и звездолёт с грузом угробил, и сам чуть не умер.

– Тебе нужна помощь?

– Я попал в аварию.

– Так выйди к Игорю. Я проведу до его дома. Просто вставь часть меня в периферийный разъём коммуникатора.

Из оплавленной вентиляционной решётки капнула похожая на ртуть серебристая жидкость. Крохотные шарики стекли в лужицу, зеркальная гладь подёрнулась лиловой плёнкой, потемнела – и вот около заржавевшего электронагревателя появилась карта памяти.

***

Игорь щёлкнул выключателем. Ассемблер стоял в углу, за стеклом контейнера темнели двадцать брусков атом-картриджей. Сборка займёт час, затем проверка и запуск. А пока придётся составлять отчёт.

С чего бы начать? Лучше всего будет описать место крушения…

Из коридора донеслась мелодичная трель дверного звонка.

В голографическом кристалле появился человек в запылённом пилотском скафандре. Сквозь измазанное сажей бронестекло шлема виднелось молодое чумазое лицо.

Снова заиграл рингтон.

– Вы кто?

– Я Сергей Алтынов. Пилот того самого разбившегося корабля. Чудом нашёл этот дом. Так бы и помер в вашей степи.

***

Обои в голубой цветочек, видимо, помнили ещё первый состав Мирового Правительства. Такой же древний выключатель уже совершенно пожелтел, а синтхитиновая коробочка звонка казалась причудливым анахронизмом.

На протёртом линолеуме стоял бодрый старичок в рабочем комбинезоне.

– Ну, как сказать… Привет! Прямо гора с плеч. Меня Игорь Нечаев зовут, кстати.

Сергей задумался. Об искине лучше не говорить – сочтёт за сумасшедшего. И о причине аварии стоит умолчать, не хватало ещё нагоняй за халатность получить.

– Я летел с Димитровки. Совершил два прыжка, первый в молоко, за пару парсеков, второй на орбиту планеты. Повредил фюзеляж, чудом катапультировался. Потом плутал, нашёл этот дом.

Игорь почесал бороду.

– Интересно. Нужно вызвать техничку. И мой тебе совет – будь осторожнее. Требуй полной проверки всех узлов.

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – —

Экзопланета

Вспыхнул сетевой индикатор. Багровый огонёк отразился в антрацитовой сенсорной пластине, сотнями искр засверкал на хромированных рычажках переключателей. Следом ожила бортовая ЭВМ – пискнул зуммер и по отладочному экрану побежали изумрудные строчки. Мигнул, словно просыпаясь, основной плафон. Раз, другой, наконец со стеклянным звоном он зажёгся, залив приборную панель ярким белоснежным светом. В силовом щитке зычно гудели преобразователи. Заработал климатический блок, и из дефлекторов подул свежий морской бриз.

Плавно растаяла поляризация, и лобовое стекло засияло миллионами звёзд.

Щёлкнул динамик внутренней связи.

– Говорит сержант Звягинцев. Десятый блок анабиозной камеры разморожен. Жду дальнейших указаний.

Сергей выдвинул консоль микрофона. Чуть обождав, он прокашлялся и сказал:

– Уважаемые товарищи! Мы прибыли в систему звезды HD698309. Наша цель – третья планета. Артамонов, Меркулов и Коваленко выходят на поверхность, остальные остаются на борту. Связь через нейроканал, на подхвате резервный челнок. Завтра приступаем к работе. Задача ясна?

***

Тихо журчала вода в фаянсовом питьевом фонтанчике. Огромной электрической мухой жужжал вентилятор, гоняя воздух по тесному закутку зоны отдыха. Из-за переборки доносились звонкие голоса девушек из популярного ансамбля.

Вот музыка затихла, а мозг уже по памяти достраивал знакомый до боли мотив. Скука, вечная скука…

За последние двести лет человек слишком привык к непрерывному потоку информации. Сюда же, за сорок один световой год от Солнца даже простой радиосигнал шёл непозволительно долго.

Павел встал с дивана. Челнок стартует через час – нужно успеть надеть скафандр, вставить обоймы атомов в ассемблеры и зарядить батарею.

Пискнул терминал интеркома.

Над эмалированной сенсорной панелью замерцал мираж. С каждой секундой краски становились ярче, линии чётче – и вот в воздухе повисла светящаяся картинка.

Под расцвеченными алым закатом облаками раскинулась бескрайняя степь. В небо рвались высокие серые стебли, усыпанные лиловыми горошинами. Роились тучи крохотных разноцветных лепестков.

Вот она какая, инопланетная жизнь. Скоро удастся увидеть её своими глазами.

***

Завывали ионные двигатели. Тихо подрагивали спинки кресел, тускло горели световые линии, пищал преобразователь – казалось, что за мощными стенами не чужая галактика, а родная Солнечная система. Вот за бронестеклом иллюминатора полыхнуло жаркое пламя, нахлынула гравитация, и челнок с оглушительным хлопком выдвинул крылья.

Внизу лежало просторное море. Промчалась песчаная коса, потянулись ярко-лиловые заросли. Зажужжали сервоприводы шасси, и многотонная машина плавно села на широкую поляну.

Павел спрыгнул с трапа. Трава мягко пружинила под ногами. Дул лёгкий ветер, и листва крайних деревьев тихо шелестела – совсем как на Земле. Хотелось бежать, лететь! Шутка ли – первая посещённая людьми «живая» планета. Внезапно стальная подошва с глухим звоном наткнулась на твёрдый предмет. Камень? Как хорошо он будет смотреться на полке, рядом с книгами, блоками данных и старинными фотоальбомами!

Павел нагнулся и не поверил своим глазам. В грунте торчал заросший мхом, крупный, размером примерно с кулак болт. Никакой ржавчины – значит сделан из новомодного стеклометалла. Как он сюда попал? Отвалился от спускача какой-нибудь танкетки? Но почему тогда даже не оплавился? Странно, очень странно.

Через минуту весь экипаж челнока рассматривал находку.

– Обычная двадцатка. Сталь марки СПС-3, клеймо Ревдинского Метизного – уверенно сказал Иван Меркулов – Ничего не понимаю. Нет такого сплава, и быть не должно.

– Может, секретное что? – возразил Коваленко.

– И как ты это представляешь? Никто не будет выбивать на клейме всю подноготную. И первый, он же единственный стекловид был СТЛВС-1. Уж поверь мне, материаловеду.

– Надо послать на корабль… – начал было Павел, но осёкся.

В воздухе неподвижно висел молочно-белый шар.

Меркулов вскинул лучевой автомат.

Словно привидение в метре от земли возник человек. Непримечательное лицо, странного покроя униформа, непонятная коробочка за ухом – всем своим видом он походил на актёра районного театра.

– Это ещё что за ересь!? – нервно воскликнул Коваленко.

– Не стреляйте! Это голограмма. Я старший инженер Юджин Ллойд, и, понимаю, это прозвучит странно… Мы ваши потомки. За те полвека цивилизация ушла далеко вперёд, и эту планету колонизировали одной из первых. Там, в восьми километрах, вырос Заречье – наукоград-ядро на сто тысяч жителей. Каких трудов стоило развернуть маскировочные станции к вашему прилёту… Идите со мной, и не отключайте камеры. Убедитесь в том, что мои слова реальны. Посмотрите на светлое будущее!

На опушке стояла высокая полупрозрачная рамка. К ней тянулась широкая дорога, словно парящая над травой.

– Это Портал. С помощью неевклидовой механики он связывает две точки на любом расстоянии. Мы поставили его специально для вас.

Переступив невысокий стальной порожек, Павел оторопел.

Заречье не походило ни на один город середины двадцать первого века. Не было ни леса огромных, закрывающих полнеба «человейников», ни бесчисленных потоков автомашин, ни снующих над головой дронов. Вдаль, насколько хватал глаз, тянулся широкий проспект. Деревья сонно шелестели листвой. Возле просторных тротуаров стояли разноцветные четырёхэтажные домики. Тихо, еле слышно играла приятная музыка. Вот проехал автобус – стремительный, словно сотканный из стекла и стали.

Следом шагнул Коваленко.

– Вот как… – удивлённо сказал он – Нам бы так жить!

– Интересно, капитан знает? – спросил Меркулов.

Никто так и не ответил – всё было предельно ясно. Над буйными океанами, бескрайними степями и шумными лесами неслось сжатое инфосообщение:

«ЭКСПЕДИЦИЯ ОТМЕНЕНА, ВОЗВРАЩАЕМСЯ НА ЗЕМЛЮ!»

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – —

Разорванная цепь

Эмбриомеханические яйца локомотивов лежали в синтхитиновых ячейках. Свет служебного плафона проникал сквозь полупрозрачные стенки, играл в желтоватой питательной жидкости. В глубине темнели зародыши – небольшие, с кирпич размером.

Виталий выглянул в окно. На веере стояли взрослые машины – тёмно-зелёные, приземистые, словно замершие перед прыжком.

Пять штук. Плюс десять тут, в инкубаторе… Недостаточно. Даже сейчас недостаточно. А ведь ГОК-2 введут со дня на день!

От размышлений Виталия отвлёк звонок коммуникатора.

– Слушаю.

– Значит так. Наноассемблеры для рембазы уже в пути. Готовьтесь принять состав, номер рейса… – голос замялся, зашуршали листы бумаги – Так вот, номер диктую. Восемь-шесть-девять-пять. Повторить?

– Не надо. Запись сам разберу.

Пискнул сигнал отбоя. Экран подёрнулся голубоватой дымкой и погас.

Осталось проверить сам РК. Он сможет обслужить девять машин за смену, а в исключительном случае и произвести с нуля… Ну, допустим, вагон электрички. Или хоппер. Или даже маневрового шантера – если, правда, его не выделит завод.

***

Стройплощадка словно бурлила. Глинистый, влажный грунт кишел миниботами. Биологическими или кибернетическими? В последнее время это потеряло всякое значение…

Виталий посмотрел на будущий корпус. В широких окнах вспыхивали огни электросварки. Над кружевами каркаса верхних этажей роились дроны – крохотные, размером с муху «Турканы», похожие на стрекоз «Альмы», круглые «Альбатросы» с хромированными клешнями манипуляторов. По приставной лестнице вбежал нагруженный мешками с цементом Р-1850. Вот андроид скрылся в проёме будущей лифтовой шахты, и по бетонным стенам метнулся мертвенно-бледный круг кристалльного света.

Возле горы белоснежного амнатиевого песка стоял ощетинившийся множеством антенн блок управления. На его эмалированном выносном пульте вспыхивали огни индикаторов.

К тридцатым числам будет готов…

«Всё же быстро сейчас строят» – мелькнула непрошенная мысль – «Ведь в начале Эры Экспансии было как – сначала котлован отроют, потом из панелей смонтируют само здание… А теперь сначала каркас по молекулам соберут, а затем вокруг него перекрытия, стены… И не за месяц, а неделю!»

Внезапно всё замерло. Мерный шум оборудования оборвался, повисла вязкая тишина – словно кто-то нажал тревожную кнопку.

Сбои аппаратуры случались нечасто. Всё же эпоха интегральных микросхем, печатных плат и цифровых ЭВМ прошла ещё сорок лет назад, но… Но и современные станки, станции, блоки и модули всё так же могли дать слабину.

Коммуникатор по мыслесигналу вошёл в программу-диспетчер. Изумрудные строчки логов зажглись на двухмерной голограмме. Взгляд зацепился за последний «сэйвстэйт». Двадцать шестое июля девятнадцатого года, одиннадцать часов – три минуты. То, что надо!

Слова пропали, высветилась картинка со сканера. Что-то большое лежало возле котлована под пристройку, аккурат на глубине заложения коммуникаций.

«ОБНАРУЖЕНАЯ МАТЕРИАЛЬНАЯ АНОМАЛИЯ, НЕСОВМЕСТИМАЯ С ГЕОЛОГИЧЕСКИМ ФАЙЛОМ. ЗАПРОС РЕШЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА» – гласила подпись.

Запрос решения…

По Уставу нужно исследовать эту штуку. Мало ли – вдруг обломок древнего спутника?

***

В зеркальном корпусе бронекапсулы отражалась закатная звезда. По размеру находка была похожа на унифицированную вычстанцию, если, конечно, не считать странных кронштейнов и розеток на дне. Заводская табличка нашлась на «левом» склоне. Прочитав её, Виталий обомлел.

«Тихвинский радиозавод. Кибернетический носитель Разума, тип НРК-23М. Сделано на Земле. 2124 г.»

Носители Разума только начали разрабатывать. Идею подсказала довоенная книга из библиотеки станции «Автово» – в повести древнего американского фантаста, то ли Маркрафта, то ли Лавкрофта был описан похожий аппарат.

Но как в котлован попал этот самый НРК, причём собранный через пять лет!?

Неожиданно прибор включился. Три красных индикатора моргнули, и в воздухе повисла голограмма. Голограмма, словно зеркальное отражение похожая на Виталия!

– Не беспокойся. Я – резервная копия тебя.