Текст книги "Все стороны злосчастной медали"

Эпизоды моей жизни. Глава 4. Покойся с миром

Люблю кукурузные хлопья. Кто-то заливает их горячим молоком, кто-то – холодным. А я беру и ем так. Сейчас бы хлопьев.

Но чудная записка велела убираться. Я рассудил, то довериться ей будет правильным. Ведь если остаться, судя по записке, то можно нарваться на неприятности. Хотя лаконичность здесь неуместна. Тайный автор мог бы добавить, почему и куда бежать. Ну ладно, нужно скорее собраться.

Мне хватило двух минут, чтобы одеться (я встретил свой фургон в нижнем белье) и запереть номер. Дорога была всего одна, так что, если бы незваные гости решили нанести мне визит, я бы непременно разминулся с ними. Так и произошло. Едва я отъехал от мотеля и последний дорожный фонарь остался позади, мне навстречу на большой скорости пронеслась машина. Седан! Я посмотрел в зеркало и увидел яркие красные огни позади машины. Останавливается. Благо во время моего отдыха прошел дождь, и мокрое покрытие не позволяло водителю седана делать резких движений. Это дало мне надежду на отрыв, и я вдавил педаль газа что есть силы.

Меня точно догонят, это вопрос времени. Что им нужно – я, груз? И кому – им? Нет конкурентов, Виктор? Ответы не придумались.

Нужно думать, что делать, когда мы окажемся на близком расстоянии. Оружия у меня нет (черт!), только железная палка под сиденьем. Скорость тем временем значительно увеличилась, и грузовик начало мотать из стороны в сторону. Лишь бы не слететь. Всматриваясь в темноту, которая едва разбивалась светом фар, я заметил, что по краям дороги то и дело появляются отбойники. Дорога двухполосная. Если не пускать седан на обгон, то при удачном стечении обстоятельств можно вытолкнуть его на отбойник. Иначе… Не хочу думать, что нужно этим людям от меня.

Я заметил свет фар в зеркале, который становился всё ярче. Фургон всё труднее держать на дороге. Чтобы позволить себе резкие маневры, я немного притормозил.

Следующая минута прошла в банальной игре "не пусти его вперед". Я повторял каждое движение седана, не давая ему обойти себя. Два раза чуть не слетел с дороги.

Спустя еще минуту я услышал удар, и обороты двигателя начали падать. Грузовичок стал сбавлять скорость, а я понял, что если единственная попытка скинуть седан с дороги не увенчается успехом, это конец. Поэтому я стал предельно внимательно следить за свои преследователем. Тот дернулся сначала вправо, я повторил, потом влево (обороты двигателя тем временем застряли на одной цифре) и резко ускорился, догоняя меня справа. Ну, теперь или никогда. Едва я увидел, что он приблизился, я резко повернул руль вправо, очень надеясь, что от таких выкрутасов не полечу следом в кювет. В тот же момент я увидел, что из окна на меня направлено дуло пистолета. Здорово. Всё произошло в одно мгновение: и два громких хлопка, и скрежет металла, и гул поднявшейся в воздух машины (внезапно начавшийся отбойник сыграл свою роль), и боль в правом боку. Я смог удержать фургон на колесах и лихорадочно начал думать, что вообще имею в итоге. А итогом было то, что я наконец-то избавился от преследователей, правда, получив пулю.

Замечательно. Не хватало загнуться.

Правой рукой я нащупал отверстие в своем боку и понял, что мне повезло. Я чувствовал металл. Боль была режущей и разбегалась от центра раны во все стороны. Кровь медленно лилась на сиденье. Я зажал рану рукой и начал искать глазами съезды с дороги. Встречных машин не попадалось, до города было около получаса езды, а с плохо работающим двигателем и того час. Не дотяну. Тут я подумал, что если бы верил в Бога, то сейчас помолился. Ха, отличный повод поверить.

На лбу выступил пот, меня зазнобило. Вспомнив, какие вещи есть в аптечке, я принял решение свернуть, как только увижу, куда. Хорошо, что такая возможность представилась. Через триста метров после мысли о Боге, я увидел дорогу, которая примыкала слева и уходила в лес. Тем лучше. Надеюсь, после эпичного полёта за пределы дороги за мной уже некому гнаться. Я положил обе руки на руль и изо всех сил потянул его влево. Фургон поддался, а кровь из раны, казалось, промочила уже всё вокруг. Жаль мою рубашку, мне она нравилась.

Пара поворотов в лесу позволили мне потеряться самому и уж точно сбросить возможных преследователей. Голова трещала, как будто через нее вдруг пустили тяжелый локомотив. Я заглушил мотор и наклонился в сторону аптечки.

Чем вытащить пулю? Гений хирургии не придумал ничего лучше, как извлечь её собственными пальцами. Не стану описывать этот процесс. Великолепно сильная боль. Я насыпал антибактериального порошка (он аж высыпаться из раны стал), кое-как наложил давящую повязку и, подавив тошноту, заставил себя проглотить ударную дозу жаропонижающего. Теперь лотерея – выживу или нет. Обидно умереть посреди леса в машине с мебелью.

Перед глазами всё поплыло. Последними движениями было то, что я медленно скатился в горизонтальное положение и почувствовал лужу крови на сиденье. Ноги позволили оттолкнуться и вытянуться в полный рост. Я закрыл глаза. Вот и всё. Занавес.

Когда я открыл глаза, то готов был встретить людей, которых давно уже нет.

"Привет, я Карл Фишер, помните меня?"

Комариный писк заставил поверить меня в то, что я жив. Хватило бы и этого доказательства, но зачем-то потребовалось меня кусать. Со второго раза, по ощущениям, я прибил виновника. Попытался подняться и не смог. Нащупал рану. Повязка сырая, но кровь не течет. Мне всегда везло. Теперь, пока голова приходила в себя, я шевелил пальцами рук и ног, что, как мне казалось, могло помочь кровообращению.

Больше всего мне сейчас хотелось задушить Виктора. Конечно, сначала я бы послушал, что он скажет, а потом… "Нет конкурентов."

Я попробовал сесть. Тяжело, но получилось. Голова немного закружилась. Я стал думать, почему меня хотели убить. Очевидно – из-за дури в моем фургоне. И раз они не стреляли по колесам, значит, не знали, где порошок или знали, но не хотели повредить фургон.

Порошок. Откуда они вообще про него узнали? Два варианта – Виктор и Юстин.

Первый мог сплошать и не заметить, в то время как второй всегда был осторожен и аккуратен. Хотя когда речь идет о больших деньгах, никому нельзя верить. Я нащупал в сумке телефон, испачкал его кровью и поменял карту. Для экстренных. Я набрал номер Виктора. Выключен. Кажется, до него мне уже не дозвониться. Юстин. Пришлось снова менять карту в телефоне. Я набрал его и уже через два гудка услышал его монотонный голос:

– Да.

– Юстин, – я вздохнул от боли, – как дела?

– Нормально, жду проверки. А ты как?

В голосе не было ни нотки удивления! Будь он замешан в этом, ему бы пришлось изумиться моей живучести. Хотя вдруг это блеф.

– А я вот жив. Не знаешь, что со мной было?

– Нет, Карл. У тебя есть основания подозревать меня в чем-то?

– Получив пулю непонятно от кого, перестаешь всем доверять.

Он сделал паузу.

– Понятно. Ты запомнил того, кто стрелял? Из чего? Был ли у этого человека транспорт?

Даже если бы Юстин играл против меня, верить всё равно сейчас некому. Ничего не случится, если я расскажу ему то, что он знает.

– Тёмно-синий седан. Проходил вашу таможню после меня. Не знаю, сколько в нем людей. Один или два, не больше.

– Где он сейчас?

– Валяется в яме у дороги.

– Понял. Я посмотрю, что могу сделать для тебя.

– Сколько я тебе буду должен?

– Выживи, и когда-нибудь тоже мне поможешь.

– Спасибо, Юстин.

После этого я вылез из кабины. Ну как вылез, почти что выпал. Оценивая ущерб, заметил, что почти остался без бампера, правый борт помялся и был исцарапан с характерными синими полосами. Хуже – в правой двери виднелось два красивых отверстия от пуль. А где вторая? Вторая угодила в тоннель коробки передач, чудом её не задев. Мне и правда везет.

Заклеив дырки лейкопластырем, я решил проверить кузов, готовясь к худшему.

Открыв двери, едва не получил по лбу светильником, который выпал и разбился.

Мебель была поцарапана, но главное – панели ни на миллиметр не изменили своего положения. Это радует.

Вспоминая, что машина была вскрыта у мотеля (очень искусно, раз следов не было), я поймал себя на мысли, что мог совершать маневры пустым, то есть без главного груза. К счастью, добравшись с отверткой до ближайшей панели, я убедился, что зря боялся. Товар был на месте. Телодвижения было совершать не больно, пока не приходилось поворачиваться или поднимать правую ногу.

Я начал разворачивать фургон, понимая, что придется его сменить. Обороты двигателя по-прежнему плавали. Решение съездить к месту аварии было мной отвергнуто, так как был шанс нарваться на полицию или живых преследователей. Я пересчитал деньги и понял, что в Чехию с такой суммой ехать бесполезно. А еще нужно было найти новый транспорт. Ох, Виктор, если ты еще жив, я возьму с тебя двойную цену.

Вырулив на вчерашнюю узкую дорогу, я ответил на звонок Юстина:

– Слушаю.

– Карл, есть новости. По неофициальной информации машина принадлежит местным рэкетирам. Сами они не возят, но крышуют перегонщиков. Кажется, ты слегка наступил им на горло.

– Спасибо, Юстин, я так и думал, – солгал я.

– Держи меня в курсе.

– Понял.

Ага, держать в курсе. Разобраться бы, что к чему.

Через час с небольшим я прибыл в город, где никого не знал. Первое, что я с радостью сделал – позавтракал в первой попавшейся забегаловке. Или поужинал, я потерял счет времени. Конечно, предварительно я поменял одежду, но после еды рана дала о себе знать, так что мне пришлось сделать перевязку прямо в туалете. Старую одежду я выбросил. Эх, рубашка.

Я умылся, привел себя в относительный порядок и стал думать, что делать дальше.

Нужны были деньги. Наличности почти не осталось, но я придумал, что делать.

Час потребовался на то, чтобы снять гараж в тихом районе города. Вытолкнув мебель, которая после этих движений превратилась по большей части в дрова, я заперся изнутри и стал разбирать панели. Рана ныла и намекала, что нужно бы отдохнуть, но времени у меня не было. Два раза кровь начинала своё путешествие по бедру и ноге, и это стало хорошим намёком на перерыв. Я закурил, разместившись на диване, и с удивлением обнаружил, что его внутренняя часть представляет собой отличную нишу для хранения чего-либо. Удачным оказался и тот факт, что моё отношение к мебели выломало небольшую картонную пластину, и, если бы вы полезли искать наркоту в диване, непременно бы уперлись в неё. Пластина отодвигалась по-хитрому, и мне пришлось немного повозиться, прежде чем понять, как.

Проверив, как поживает рана, я продолжил крутить винты. Ноющая боль сменилась покалывающей, и я принял это как хороший знак. Минут через сорок груз успешно перекочевал из-под панелей в диван.

Дело шло к вечеру, и всё, что я успел сделать – купить недорогой, но красивый костюм.

Переночевать я решил в том же гараже на диване, стоимость которого возросла в сотни раз.

Утром я посетил местное отделение крупного банка.

– Добрый день, – мило улыбнувшись начал я, – мне нужна ссуда под залог автомобиля.

Сотрудник банка спросил марку, цвет и состояние фургона. С последним, конечно, сложно вышло, но я виновато улыбнулся и сказал:

– Удовлетворительное.

После осмотра мне сказали, что за такой экземпляр готовы выдать долларов пятьсот. Забавно.

Я попрощался с веселыми банковскими работниками, мысленно послав их к черту.

У банка меня встретил мужчина лет сорока, который спросил:

– Что, парень, деньги нужны?

– Ага, – мне пришлось изобразить потерянный вид.

– Пойдем, есть люди, готовые помочь. Получше этих банкиров.

Мы повернули за угол и спустились в подвальное помещение. Я, на всякий случай, подвигал торсом, чтобы понять, смогу ли быстро двигаться в случае чего.

Мужчина постучал кулаком по металлической обшивке мощной двери и крикнул:

– Клиент!

Дверь открылась, и меня пригласили войти. Широкоплечий бугай обшарил мои карманы и извлек паспорт и ключи. Далее я прошел по небольшому коридору и оказался у другой большой двери. Бугай открыл её и хлопком по спине пригласил войти. В комнате находилось еще двое охранников и ростовщик.

– Садитесь, – предложил он, и по его взгляду я понял, что это обязательно.

Из боковой двери (да сколько их тут?!) вышел знакомый мне бугай и отдал ключи и паспорт ростовщику. Тот быстро глянул страницы моего документа и спросил у охранника:

– А где машина?

– У банка.

– Пригони, не стой.

Бугай вышел, а ростовщик обратился ко мне:

– Мистер Хофманн, я готов поделиться с вами деньгами на одном из трех условий. Первое – машина и 12 часов – 2 тысячи, второе – машина и 24 часа – 4 тысячи, третье – машина, паспорт и 24 часа – 6 тысяч. Выбирайте. Надеюсь, вы знакомы с методами обращения с невежливыми клиентами.

– А без паспорта никак? Мне нужны 6 тысяч, – я прикинулся дурачком и замялся.

– Нет. Не стоит тратить моё время.

– Хорошо, я согласен.

Ростовщик сделал жест охраннику, который вышел и спустя минуту вернулся с пакетом.

– Здесь шесть тысяч, мистер Хофманн. У вас сутки. Не пытайтесь глупить, мы всегда сможем вас найти.

Я поблагодарил ростовщика-негодяя, отыгрывая роль идиота, и вышел из подвала.

Когда массивная дверь захлопнулась я едва сдержал смех. Найдут они меня. Мистер Хофманн, хыхыхы. Поддельные документы – это всё-таки полезная вещь.

С этой мыслью я поймал такси и направился в хороший отель, чтобы как следует отдохнуть на последние личные деньги.

По пути в отель мой телефон зазвонил. Доставая его из сумки я понял, что всё-таки зря так смело обращался с раной – она заныла.

На дисплее был неизвестный номер. Я ответил:

– Алло.

– Добрый день, вам знаком Виктор Стэвидж?

Меня передёрнуло.

Эпизоды моей жизни. Глава 5. Короткий сон

Мир иногда преподносит мне приятные сюрпризы. Но этот звонок был не из таких.

– Виктор Стэвидж? – я переспросил, оставляя себе пару секунд на обдумывание стратегии ответов. Что бы ни случилось, буду смешивать правду и ложь. Что-то они всё равно знают, – С кем я говорю?

– Вас беспокоят из окружного отделения полиции. Виктор Стэвидж был найден убитым вчера около полуночи. Сейчас мы отрабатываем возможные мотивы преступников, а вы, судя по его записям, были знакомы.

Каким, черт его дери, записям?!

– Да, это так, – я старался сохранить нейтральный тон, – Как это случилось?

– Этого мы пока не можем сказать. Вы сейчас в городе? Есть пара вопросов.

– Нет, я в отпуске. Катаюсь по Европе. Могу ответить по телефону.

– Не все, – он замешкался, и я услышал шорох листов бумаги, – к сожалению, можно задать так. К примеру, вам известно каким-либо образом число 126? В его записной книжке напротив вашей фамилии стоит это число.

– Понятия не имею. Знаю только, что оно чётное…кажется. И делится на шесть. Странные у вас вопросы.

– Мы можем рассеять недопонимание, если вы нанесете визит в наш участок.

– Боюсь, пока это невозможно. Я купил плавки и ближайшее время проведу в бассейне с красотками.

– Жаль. Но я всё равно отправил вам "приглашение". Всего доброго.

– До свидания.

Виктор мёртв. И что теперь делать с грузом? Есть ли у получателей мои контакты? Не стану ли я следующим трупом?

Череду вопросов прервал звонок с того же номера:

– И, кстати, забыл сообщить. Принадлежащий вам "Бьюик Роадмастер", цвет черный, номер кузова *********, регистрационный знак ******** – сгорел. Красивая машина была. Сочувствую. Справку можете забрать в пожарной части, – он подождал, надеясь, что моё молчание прервется, и продолжил: – Я думаю, нам всё же стоит встретиться.

Я бросил трубку. Сначала в переносном смысле, потом в прямом. Спружинив от дивана такси, она ударилась о пол и развалилась.

Твою мать! Я любил эту машину. Одна из немногих вещей в моей жизни, которые меня радовали.

Разместившись в отеле, я начал думать, что могло пойти не так. Виктора убили не просто так – это понятно. Почему он говорил, что рынок наш, а теперь лежит холодным манекеном? Что он не учел?

Одному было сложно выстраивать схемы. Я вспомнил о Юстине и подумал, что он тоже может оказаться втянутым в эту историю. Если, конечно, не является инициатором всего произошедшего дерьма.

От собственного бессилия я выругался вслух.

Слежки я за собой не замечал. Но это не означало, что её не было. Как минимум, ребята ростовщика должны были проследить, как и куда я трачу деньги. Я планировал убраться из города на следующий день, чтобы им осталось только хлопать глазами и радоваться фальшивому паспорту и убитому фургону. А еще оставалась дурь. 126 фасованных мешочков в диване на краю города. 126! Что еще записывал Виктор?

Я принял решение встать завтра пораньше и вернуть долг. Домой ехать не хотелось. В Чехию тоже не особо. Проблем с ростовщиком на фоне общей картины тоже не возникало желания иметь. Такие ребята дают большие суммы просто так, а потом вырезают тебе почку в качестве оплаты. Жуть.

Черт, черт, черт. Это западня. Я в тупике, и кто-то медленно подбирается сзади, чтобы решить всё раз и навсегда.

От этих мыслей захотелось курить. Одна сигарета, вторая, третья. Если я и не умру от пули, то от рака легких вполне могу.

Ночь прошла плохо. Я долго не мог заснуть и пару раз вскакивал с постели, готовясь обороняться. Рана то и дело ныла, создавая на моём теле пот. Холодный и обильный. Так и до сумасшествия недалеко.

Ростовщик был недоволен, что я вернул долг вовремя. Небрежно кинув ключи к моим ногам он произнес:

– До свидания, мистер Хофманн.

Ну я тебе это припомню.

Целый день я провел в городе. Я пытался сообразить, как лучше поступить далее.

За это время в моем желудке побывал один лишь кофе. Мозг отказывался придумывать схему, которую бы я посчитал идеальной. Что-то подсказывало мне, что пока я остаюсь в городе, я жив. Поездка в Чехию – это капкан, ловушка, смерть.

Проходя вечером по набережной, я вдруг обнаружил в себе чувство покоя. Хорошая у меня всё-таки жизнь, интересная. Сейчас бы только избавиться от лишних проблем, закончить это дрянное дело и можно жить. Да, чувствуя петлю на шее, всегда вспоминаешь о жизни. В остальные дни это просто рутина.

Я закурил и уставился на воду. Что-то подступило к горлу, слёзы стали наворачиваться на глаза, но я вовремя вспомнил, что мальчики в таком возрасте не плачут. Бросив окурок в воду и пронаблюдав, как его уносит течением, я медленно побрел в сторону отеля. Было уже прохладно, и я сунул руки в карманы брюк, сжав их при этом в кулаки. Вечер хотелось растянуть и остаться в нем еще надолго.

Поднявшись в номер, я стал медленно нехотя раздеваться. Пройдя в основную комнату, я увидел женский силуэт в кресле. Я включил свет.

– Привет, Карл.

Ух ты.

Сказать, что я не ожидал её появления в этой истории – ничего не сказать.

Эпизоды моей жизни. Глава 6. Окно

Правила этой жизни – ставить больше вопросов, чем давать ответов.

– Привет, Элен.

– Нам нужно срочно поговорить…

– Как ты нашла меня и как попала в номер? – я прервал её, застёгивая обратно рубашку.

– Это не так важно.

– Знала бы ты, что со мной происходит, так бы не думала.

– Я знаю, Карл, в том и дело.

Я замер, и моё лицо изобразило разом все возможные вопросы. Я явно недооценил необычность моей жизни.

– Эээ…, – начал было я.

– И про наркотики, и про Виктора.

– Кто ты?

Она поправила прядь.

Как же ты изменилась, Элен. Длинные волосы теперь были убраны наверх, и только одна прядь спускалась по правому виску. Глаза не были привычно подведены. Всё, что осталось – это их цвет. И сидела она как-то иначе – прямо. Грудь была закрыта платьем серо-молочного цвета без декольте. Совсем скучно. Губы, на которых я раньше часто видел улыбку, изменили форму так, будто никогда не отражали никаких эмоций. Я понял, что настоящей Элен я никогда не знал.

– Скажем так, – она привстала и направилась ко мне, – я работаю на правительство. Всегда работала.

"В Штаты, в Канаду…"

Пазл начал складываться, но чего-то не хватало.

Она остановилась совсем близко и посмотрела на меня своими чудесными голубыми глазами. Мне же захотелось броситься в бездну и скрыться ото всех. Всё потихоньку начинало вставать на свои места.

Она сделала попытку поцеловать меня. Я повернул голову и пошёл в сторону минибара.

– У вас не получилось меня убрать. Зато с Виктором вышло иначе.

– Карл! – она зло крикнула в мою сторону. – Это не наши люди. Выгоднее посадить дилера, чем убить.

– Я не дилер, я всего лишь вожу попутные грузы.

– В виде наркоты! Ты знаешь, на сколько ты сядешь? – она изменила тон, и теперь её голос звучал немного сочувствующе.

Я налил себе полный стакан бренди.

– Мне плевать, это лучше, чем смерть.

– Никто еще не гарантировал тебе жизнь.

Я вопросительно посмотрел на неё.

– Сдай все источники и контакты, и мы сможем гарантировать…, – она не успела закончить.

– Ничерта вы не сможете, – я закричал и громко поставил стакан на тумбу так, что часть содержимого выплеснулась наружу.

Элен вздрогнула и испуганно посмотрела на меня. Раньше я никогда не был с ней груб.

Спустя десять секунд тишины я подошел к ней и обнял за плечи.

– Прости, Элен.

– Карл… Мы не успели помочь Виктору.

Я посадил её на кровать и принес воды. Мне нужно быть осторожнее со своей раздражительностью.

Когда она успокоилась, я услышал следующее:

– Мы вышли на него, как только он решил торговать по-крупному.

– Да, он никогда не блистал умом.

– Прижать его ничего не стоило, и через некоторое время он заключил с нами сделку. Эта крупная партия позволила бы нам разом накрыть всю сеть. Но Виктор пожадничал и решил попутно прихватить себе лишнего, обманув поставщиков. Естественно, тем это не понравилось, и они решили, что слишком опасно и ненадежно вести с ним дела. Поэтому тебя хотели убить.

Я прервал её:

– Смотри, а во мне пуля была, – и оголил правый бок.

Она без интереса посмотрела и продолжила рассказ. Ах ты ж!

– Не будь ребенком, Карл. Мы следили за тобой от самого аэропорта.

– И не смогли убрать синий седан?

– Я же предупредила тебя.

– А, это была ты.

Тут я кое-что вспомнил и спросил:

– Элен, ты была в том ангаре в Польше?

– Да.

– Тебя выдал парфюм, – я улыбнулся. Мне всё-таки приятно было её видеть. – Какие имена еще вам известны?

Мне очень не хотелось услышать знакомое имя, но.

– Юстин Радич.

– Так он связан как-то с мафией?

– Нет. Единственный, кто был честен с тобой?

– Похоже на то, – мне было искренне его жаль. Но, вспомнив, что должен ему, спросил: – Я могу сделать что-нибудь?

– Вряд ли. Он ответит в полной мере.

Этого я не хотел.

– Тогда я не пойду на сделку.

– Я передам это.

Минут пять мы сидели в тишине.

– Почему ты пришла?

– Это неофициальный визит.

– Забота? – я ухмыльнулся и получил легкий удар в плечо.

Я закурил и подошел к окну, за которым внизу расстелился быт города: люди шли с работы и на работу, влюблялись и женились, переезжали. В общем, жили.

– Знаешь, – паузы появлялись случайно, – я ведь и правда… любил тебя. А ты… меня?

– Карл. Давай не об этом.

Самое важное в моей жизни оказалось игрой. Теперь и умирать не жалко. Люблю я такой драматизм.

В дверь постучали.

– Ты ждешь кого-то? – спросила Элен.

– А ты?

И мы оба поняли, что дела плохи.