Текст книги "Научите своих детей"

Когда автомобиль подъехал к месту назначения, глазам Тома предстал огромный участок, огражденный высоким забором, с полноценной аллеей, фонтанами, топиарами и кустарниками. По окончанию центральной дорожки можно было рассмотреть огромный серый дом с красной черепицей. Заплатив за такси, Том, не разглядывая ничего, кроме асфальта пред ним, проследовал до входных ворот. За оградой он заметил человека – как оказалось, швейцара. Попытавшись разузнать у мужчины, на месте ли хозяева, Томас получил встречный вопрос.

– Любезный, извините меня за грубость, но по какому поводу вы интересуетесь?

– Простите, – опомнился Том. – Меня зовут Том Поулсон, миссис Дойл передала мне визитку с её номером и адресом, я долго не мог до неё дозвониться и решил, что наилучшим выходом будет приехать сюда. Мне нужно с ней срочно увидеться.

– Вы сказали визитку? – переспросил человек, внимательно выслушав Тома. – Можно ли мне взглянуть на неё?

– Да, конечно, – слегка затормозив, ответил парень и достал из кармана небрежно скомканную бумажку.

– Странно, миссис Дойл не ведёт никакие приемы. Где вы её нашли..

– Там её подпись!.. – заторопившись, добавил Том.

– Погодите, как вы сказали вас зовут?

– Томас. Поулсон.

– А-а-а, я припоминаю. – Том едва не закатил глаза. – Хозяйка сообщила о вашем возможном приезде. Извините меня пожалуйста, мистер Поулсон, старость подводит. Проходите.

Швейцар открыл перед Томом огромные железные врата, позволяя войти на территорию. Быстрыми шагами они дошли до огромного дома, двери которого также быстро были распахнуты перед парнем.

Не заходя в дом, швейцар предупредил:

– Миссис Дойл у себя в кабинете. И пожалуйста, снимите обувь. – Швейцар указал на небольшую полку для домашних тапочек, которые, видимо, предназначались для гостей. – Она очень любит чистоту.

Не сказав больше ни слова, швейцар закрыл дверь, оставшись снаружи. Опешив от такой быстрой инструкции, Том не успел спросить, где кабинет миссис Дойл. Разувшись и надев мягкие тапки, Томас ступил на твердый пол холла.

Дом был очень объёмный, в несколько этажей. Высокий потолок, гравированные стены, дорогая отделка и мебель. Всюду предметы культуры и искусства – небольшие композиционные натюрморты на каждой тумбе, расписные вазы со свежими цветами, масштабные картины с изображениями неизвестных Томасу людей, контрастирующие красочные и блеклые пейзажи, искусно выделанные статуи из гранита и бронзы. Громадные люстры хрусталя занимали серьёзное пространство у потолка, зависая высоко над головой посетителей дома.

Холл оканчивался перед двумя огромными дверьми, занимающими единственный проход. Том долго не решался браться за их тяжёлые ручки, однако, любопытство взяло верх – распахнув двери, он оказался в плохо освещённом центральном помещении дома. Круглая зала с каменным полом, стены которого обвивала большая лестница, ведущая на верхние этажи. Высота помещения была в не один десяток метров, у самой крыши – прозрачный купол, позволяющий любоваться небом – единственное, что освещает его. Перед Томом было несколько дверей, одни из которых были в подобии тех, что раскрыли пред гостем эту залу, и путь наверх по лестнице, однако, обомлев от такой красоты, он не захотел идти никуда, кроме дверей напротив. Ещё раз с усилием раскрыв эти массивные “ставни”, Том попал в ещё более широкую столовую. Яркий свет заливал её с двух сторон, где по паре находились широчайшие окна, будто из королевского дворца. Края столовой во всю длину соединял огромный дубовый стол, накрытый золотисто-белой скатертью, поверх которой находился не один столовый сервиз, наверняка из очередной дворцовой коллекции.

Колонны, подобные греческим, удерживали стены, словно колоссы небо. Над столом повисла огромнейшая люстра, сверкающая от попавшего в помещение света.

Засмотревшись наверх, Том не заметил еле слышные шаги у себя за спиной.

– Тебе нравится? – спросил так хорошо знакомый женский голос.

От этого звука Томас почувствовал дрожь в коленях. Эта тональность – то, чего он так долго ждал. Развернувшись на ватных ногах, парень искал глазами её образ.

Она стояла на лестнице, опираясь одной рукой на перила, а другой придерживая бокал. Одетая в какое-то чёрное полотно, полностью укрывающее её, с плеч до пят. Лицо было плохо видно, так как она смотрела сверху вниз, волосы не позволяли увидеть её глаза.

Однако их сверкание вскоре было замечено Томом.

– Эм, – растянув миму сомнения и стыда по лицу, ответил он и тут же опомнился, заминаясь, – здравствуйте, простите за моё вторжение.. Вы не брали телефон, и я решил, что стоит приехать.

Он чувствовал “déjà vu” от прошлого неудачного обращения.

– Ничего страшного, я всего лишь хотела узнать, насколько ты предсказуем, – она опять сверкнула глазами, засветив ещё и свою ухмылку.

– Я действительно неловко себя чувствую.. – Том тупил взгляд в пол. – И эти тапочки..

– У нас есть полтора часа до ужина – пройдёмся наверх, – игнорируя предыдущую фразу, сказала Алиса.

Остановившись у машины «скорой», детективы вышли из «Мерседеса», перекинулись взглядами с постовыми, что прижались к воротам, прячась от дождя, и вошли на территорию.

– Расскажи всё сначала, – сиплым голосом попросил Томас.

– В четвёртый раз?

– Да-да!

– Что с тобой, Том? – Додсон остановился, не обращая внимания на ливень.

Том взглянул на него – Вин ничего не должен знать – и прошёл дальше к дому. На улице темнело.

Цель была проста – первичный осмотр места преступления. Но сможет ли он не выдать своего отношения к произошедшему?

– Примерно в четверть пятого нам позвонил неизвестный, не представился, заявил об убийстве, выдав этот адрес. Отследив телефон, мы выяснили, место, откуда звонил неизвестный и тот адрес, что он указал – совпадают. Звонивший не указал в точности, что произошло, бормотал что-то про убийство, просил скорее приехать и бросил трубку. Оператор сказала, что он говорил подобно испуганному, ничего непонимающему человеку. «Слишком экспрессивно», – Марвин сделал на этом акцент. – Место – фамильный особняк Дойл, владельцем которого является сорокалетняя миссис Алисиа Анна Дойл. В пять сюда приехали медики в сопровождении наряда и обнаружили два трупа..

«Сообщение об убийстве одно – трупа два..»

Внезапно Додсона перебил ожидающий у входа в дом судмедэксперт.

– В числе которых хозяйка дома, миссис Дойл, а также неизвестное доселе лицо. Очень рад вновь видеть вас, пускай и в такой обстановке, мистер Поулсон. Мистер Додсон, простите меня, не удержался, – с хитрой улыбкой извинился перед Марвином худощавый и сутулый, но высокий мужчина, лет шестидесяти от роду, с зияющей лысиной на голове и тусклых затёртых очках. Это был Гордон Тодд, медэксперт, с которым оба детектива часто сталкивались. Опытнейший в сфере своих «услуг» человек. – Господа, пока мы вас тут долго и томительно ожидали, я опять же извиняюсь, бегло осмотрел убитых, и…

– Не стоит, Гордон, – Додсон жёстко потрепал его по плечу и прошёл мимо. – Мы вернёмся к тебе, как закончим.

Но Том остановился у двери:

– Следов взлома нет. Надеюсь, вы уже успели стянуть отпечатки, на всякий случай – на улице дождь.

– Э-эм… – Гордон завис в недоумевающем выражении лица.

– Здравствуйте, мистер Тодд, – хладнокровно и апатично поприветствовал старого знакомого Поулсон, о котором на мгновение заинтересованности двери забыл.

– Ты слышал? Быстрее! – Прикрикнул Марвин на одного из копов, что находились в холле. – Аккуратно, тут следы.

Перед входом Том вспомнил обычай и традицию этого дома – всегда разуваться. Никто из полицейских не разувался, и, дабы не выдать себя, Томас тоже не стал, а лишь взглянул на стоящие у входа две тумбы для обуви – одна закрытая, для хозяев, и другая, открытая, для гостей. Томас нагнулся и аккуратно раскрыл обе.

– Да, кстати, я тоже заметил. – Сказал вдруг Марвин. – Хозяйка, видимо, любила чистоту. Кто это так хорошо наследил – выясняем.

Том вошёл в холл.

Хорошо знакомое помещение вновь будило в Томасе воспоминания. Он остановился и закрыл глаза. Марвин прошёл несколько шагов к центральной зале, затем обернулся, и, заметив как напарник стоит с закрытыми глазами, недоумевая, спросил:

– Том?

Поулсон открыл глаза, посмотрел на Марвина и прошёл за ним.

Пройдя за спутницей на второй этаж, Том попал в небольшой коридор, путь которого вёл к дверям, выводящим к гостиной комнате. Просторное помещение умещало в себе большой камин с рядом стоящими креслами, а по бокам, у окон, находились роскошные диваны, которые стояли попарно, окружая вместившиеся меж них стеклянные столики. Два огромных плазменных телевизора висели друг напротив друга по обе стороны гостиной. Один из них работал, и Алиса, зайдя в комнату, выключила его. Поставив бокал на стекло стола, она грубо приказала Тому:

– Садись здесь. – Её тон походил на обращение к провинившемуся питомцу.

Полусон молча повиновался, приземлившись на мягкие подушки дивана, ближе к окнам, которые Алиса тут же зашторила. В комнате стало совсем темно. Затем девушка подошла к каждому углу и аккуратно разожгла вмещённые в царские подсвечники восковые цилиндры. После всего приготовления, миссис Дойл вышла из гостиной, громко хлопнув дверьми и не сказав ни слова.

В комнате необычно пахло. Томаса очень расслабила эта обстановка. Атмосфера сильной затенённости пространства вдруг напоминала ему безопасность, которую он чувствовал в далёком детстве, когда, будучи мальчишкой, он прятался под одеялом от собственных ночных кошмаров. Постепенно освобождая себя от напряжения, появившегося с самого начала приезда, Том не заметил, как заснул, однако внезапно появившаяся Алиса не дала ему полностью придаться покою, громко назвав его имя:

– Том!

Парень очнулся на том же самом диване. Неизвестно было, сколько времени прошло с тех пор, как он закрыл глаза.

– Простите, я..

– Ничего страшного. – Она разговаривала уже мягким голосом. – Если ты не против, давай начнём.

Томас не сразу заметил, что Алиса переоделась – на ней были чёрные леггинсы, и непонятного из-за темноты в комнате цвета топ, оголяющий её изящные, особенно в свете огня, ключицы и плечи. Волосы на голове были собраны в длинный пучок, у лба же по бокам свисали пряди волос. Сама Алиса была сосредоточена на бумаге, закреплённой в папке, от которой быстро оторвалась, заметив окончательное пробуждение собеседника.

– Да, да, конечно.

– Итак, на чём мы остановились в нашей прошлой беседе? – Алиса отложила папку на стол, опёрлась на руки, установив их у края дивана, и всем телом выпала вперёд, сжимая плечи. Она слишком живо манипулировала своими тёмными губами, то и дело прикусывая или поправляя их языком. Тому всё это отчасти доставляло дискомфорт, однако, постепенно, он всё раскрепощённее и свободнее смотрел на неё.

– Я рассказывал вам про Небраску, – стараясь время от времени отрываться от неё, сказал Том.

Алиса естественно заметила попытки собеседника избежать зрительного контакта и ещё сильнее пододвинулась вперёд, расставив ноги из положения друг на друге на пол.

– Том, посмотри на меня, – сказала она нежно-нежно.

Парень невольно устремил взгляд сначала на кисть Алисы, затем на плечи, на пряди волос, на брови и затем остановился на глазах девушки.

– Ты должен расслабиться. Ты думаешь я не вижу, какое напряжение сейчас внутри тебя?

Она вдруг резко встала и начала обходить столик, который находился между ними. Том волей-неволей ещё больше напрягся. Алиса продолжала:

– Я не хочу, чтобы разговоры со мной оставили на тебе отрицательный отпечаток.

Она обошла диван, в который Томас вжался, защищаясь от откровенности разговора. Однако Алиса действительно перегибала все палки – оказавшись за спиной у Тома, девушка нежно схватила его за плечи и наклонилась к его уху, дабы он мог расслышать её шёпот:

– Успокойся, дыши ровно, ты должен расслабиться.

Том не мог успокоить своё сердце. Что происходит? Тело сводило от напряжения. Его температура повышалась, перенимая тепло от перегоняемой по сосудам крови.

Что вообще всё это значит? Замужняя, богатая, интеллигентная девушка, намного старше него, творит такое. Какой в этом скрыт замысел? Но как можно вообще заставить себя думать и отвлечься от того, что происходит?

– Для меня очень важно то, что ты чувствуешь, особенно в данный момент.

Алиса перешла на полный шёпот, от которого Том то и дело вздрагивал. Собеседница начала активно массировать его плечи, плавно передвигаясь от трапеций к шее и остановившись на ушах.

– Просто не сопротивляйся, и всё будет хорошо.

Что произойдёт, если он откажется терпеть всё это, просто встанет и уйдёт? Что она предпримет, если соблазняемый откажется ото всего происходящего?

Том почувствовал тепло её дыхания у уха. Их ритм был нестабильный, переменный, но очень ёмкий и продолжительный.

Внезапно, что-то тёплое и мокрое прошлось по мочке его уха. Настолько чувствительным Том себя никогда не ощущал. От этого внутри всё сжалось, не оставляя шанса на совладание собой. Он хотел её. Независимо от условий, и не смотря на то, что в собственных мыслях Том прикидывал, чем будет насыщен их секс, нынешнее желание никак не могло сравниться с прошлым. Алиса лизнула его вновь, но теперь уже шею, затем очень-очень нежно поцеловала его, присасываясь губами к коже.

Том всё ещё не мог позволить себе прикоснуться к ней. Он ощущал её доминирование над собой, и не мог ему супротивиться. Решив терпеть всё, что захочет девушка, он наконец расслабил плечи, что позволило чувствительной Алисе определить «готовность» своего подопечного.

Она оторвалась от его шеи, медленными шагами обошла диван, и, остановившись напротив Томаса, приземлилась ему на колени. Обхватив его щёки влажными ладонями, Алиса подняла голову Тома так, что их взгляды находились напротив друг друга. Он видел в ней идеал – она же видела в его глазах пустоту, но в то же время чувствовала и желание. Напрягая скулы, Алиса приблизилась к нему, и слегка коснулась мягкими губами поверхности его щеки. После этого, встав поперёк вектору направления его взгляда, примкнула к губам Тома, создавая полный унисон их дыхания. Прервавшись на секунду, Алиса встревоженно и возбуждённо приказала:

– Касайся меня, это необходимо.

Неизвестно, сколько времени прошло между её последней фразой и реакцией Томаса, но по истечению этого момента Том ответил, уводя взгляд:

– Извините, я не могу.

Он сказал это с дрожью в голосе и сильным сожалением в голове, и по виду Алисы понял, что совершил невероятного масштаба ошибку, больше, чем он сам ожидал. Девушка отпрянула от него, нахмурила свои аккуратные брови и вопросительно посмотрела в сторону. Затем встала, и, всё также всматриваясь в стену, остановилась у края дивана. Через несколько мгновений раздумий она решила выйти из комнаты. Том остался наедине с собой.

– Чёрт! – Он со всей силы пнул столик, на сотни осколков разбивая все два уровня полотна в основании конструкции.

Какую ошибку он совершил. Неужели он должен был повиноваться её словам? Разве это правильно? Он поступил так, как считал нужным! Разве за этим он сюда явился? Не за пониманием, а за сексом, и эта ненормальная была поставлена на место его отказом. Даже если допустить его восхищение, разве со стороны Алисы это было чувствами? Плевать на её идеальность, так делать нельзя! Но, всё таки, почему тогда он позволил ей поцеловать себя?

Разрывающая Тома тишина сомнений исчезла, когда в комнату вернулась Алиса.

Глава 7

У центральной залы дома стоял офицер, одним из первых приехавший на место преступления. Том поздоровался с ним и взял файлы краткой описи произошедшего, последовательно выслушивая речь напарника:

– Сразу скажу, в доме парни задержали вызвавшего, как выяснилось, нас человека, и по первому впечатлению, он виноват во всех убийствах. Прямо перед приездом наших ребят, в комнате с трупами он попытался устроить пожар, чёрт, как его зовут-то?

– Он сказал Карл, мы проверяем, – ответил офицер.

– Тела пострадали? Пожар потушили?

– Тела нет, с пожаром мы быстро справились – сгорели пара стеллажей.

– Да, это нам много дерьма оставляет. Значит, Карла мы повязали, сейчас сидит у Райана в машине, отвозить в штаб не торопимся, нужно везти его сразу в на освидетельствование. Ты ведь заметил полки у входа, одна из пар обуви – убитого. Следы в коридоре, здесь, на лестнице – скорее всего этого Карла. Он был в обуви, всю грязь развёл он – иной тут не нашли, поэтому больше нечего рассматривать.

– Задержанный вёл себя не совсем адекватно..

– Что это значит? – спросил Том.

– Постоянно что-то бормотал, говорил на непонятном языке, не знаю, имеем ли мы дело с наркоманом. Тодд сказал, что у него аффект, поэтому мы ждём вашего приказа.

– Нет. Пока я не осмотрю тут всё, никуда его не увозить.

– Том, времени мало, с момента произошедшего уже идёт третий час..

Том молча читал кратко составленный отчёт.

– На этаж вы заходили втроём? – игнорируя замечание Марвина, спросил Том

– Да, как связали его, сразу ушли.

– Я надеюсь, там ничего не испорчено.

– На третий этаж вообще больше никто не поднимался, кроме мистера Тодда.

Том молча дочитывал опись.

– Молодцы.. Гордон, есть ещё что-то, что я должен услышать?

– Мистер Поулсон, я думаю, вам стоит посмотреть на это самому. Единственное, что я скажу – миссис Дойл была изнасилована перед смертью.

«Ублюдок»

– Ты сказал «миссис»?

– Да, её муж, Коди Бен Хамфри, довольно таки крупный предприниматель, здесь практически не живёт, и на данный момент в командировке в Штатах. Пытались ему дозвониться, но он не отвечает, звонили в его офис, он содержит лесозаготовочные склады – сказали, что на данный момент он летит в Нью-Йорк. Ждём посадки и тогда сообщим ему о произошедшем.

– Ясно, – грубо сказал Томас и отдал папку в руки офицеру. – Идём.

Надевая перчатки, обходя меченую территорию улик, Том, Марвин и Гордон прошли на второй этаж, где находилась гостиная.

– Есть ли в доме слуги? – спросил Том.

– На территории есть небольшой домик, где, судя по всему, живёт кто-то из нанятых миссис Дойл. Но до сих пор мы никого не нашли.

Домик принадлежал дворецкому. Том помнил, что помимо него, у Алисы работала флорист, садовник и горничная. Но Том никогда не встречался с её мужем, хотя был осведомлён о тяжести их отношений.

– Стоп. – Том остановился у коридора второго этажа, одни из дверей которого вели в гостиную. – Этаж осматривали?

– Да, бегло, ничего особого не нашли.

– Поднимайтесь без меня, – сказал Том, отворачиваясь от коллег.

Оказавшись в знакомом коридоре, он почувствовал столкновение с новой волной воспоминаний.

Алиса ворвалась в комнату, прервав удушающую тишину. В руках она держала наполненную чем-то наполовину стеклянную банку и небольшой свёрток, но, заметив разбитый вдребезги стол, резко остановилась, оперлась руками на талию и покачала головой, неодобрительно окидывая взглядом Тома.

Том апатично игнорировал её движения, однако не смог сопротивляться, когда она схватила его за кисть и с выразительным недовольством вытянула парня из гостиной.

– Куда мы идём? – спросил Том, волочась за девушкой.

– Наверх, к балкону.

Том заметил, что она опять переоделась. На улице уже потемнело, но в доме повсюду горели старинные лампадки, освещая все углы. Наблюдая сзади, он увидел, что на Алисе теперь нет ничего, кроме шёлкового сиреневого халата, который едва прикрывал её ягодицы. Подпоясанный на осиной талии, он извивался он её быстрых и резких движений, будто короткий плащ.

Они поднялись ещё выше, на третий этаж. Здесь была похожая расстановка комнат, аналогичный второму этажу коридор. Минималистическое, оформление резко бросалось в глаза, в то время как первые два были ярко наполнены атмосферой дворянского дома. Тут не было никаких выразительных, резких элементов, статуй или картин. Отсутствовала лишняя мебель. Пустые, разлинованные тусклыми цветами стены, кое-где вырисованные геометрические фигуры, жесткий паркет тёмного цвета.

Они прошли вглубь коридора, до чёрной двери, за которой взгляду Тома предстала просторная спальня – огромная кровать с белоснежным постельным бельём занимала лишь одну восьмую помещения. Всех деталей было трудно рассмотреть – здесь свет был выключен, но можно было заметить, что противоположная опорной стена состояла лишь из оконных рам во всю площадь – они выводили взгляд на балкон, откуда можно было любоваться владениями миссис Дойл, которых не увидеть с первого взгляда на территорию. Вдали виднелся пруд, у оного расходились небольшие тропинки, окаймлённые фонарями, слегка подсвечивающих гуляющим путь.

Алиса раскрыла дверь балкона. Том остался у входа в спальню. Его сильно смущала атмосфера только недавно произошедшего, и он до сих пор ругал себя за собственные пошлые мысли и действия.

Выйдя на площадку, девушка уселась на небольшой пуф, рядом с которым находился столик. Поставив банку на его поверхность, она раскрыла её и высыпала себе в ладонь небольшую горсть непонятного тёмного вещества.

– Ветра нету, – громко сказала она, ухмыльнувшись, и посмотрела на Тома.

Том наблюдал за ней – что же она собирается сделать. Затем, он решился включить светильник, что рассмотрел у входа. Всё ещё наблюдая, он почему-то не хотел приближаться к ней, хотя сила любопытства сейчас преодолела все совестные позывы. Наконец, осмелев, он снял тапочки и медленными шагами стал приближаться к ней. Подойдя на восемь шагов, он понял, чем девушка занята, но, не успев сказать ни слова, был ею прерван:

– Томас Поулсон, имел ли ты хоть раз дело с наркотиками?

«Это шутка?»

Увязнув в смятении, он тупо пялился на неё.

Алиса улыбалась, сжав губы.

– Не пойми неправильно, но это ключ к твоему раскрепощению. Ты очень чувствительный, и в то же время слишком сжать собой.

Она провела языком по бумаге для папирос, и плотно скрепив её края, скрутила самодельную сигарету. Затем, обнажив фитиль зажигалки, провела пальцем по огниву и, прислонив сигарету к огню, глубоко затянулась. Откинувшись на перила, она протянула Тому ладонь с сигаретой.

Он стоял неподвижно.

– Не заставляй меня применять силу. – Она сверкнула зубами.

Говорила она уже более расслабленным голосом. Том знал о влиянии марихуаны на организм человека, но не знал, на какую именно реакцию она его спровоцирует. И любопытство в очередной раз берёт верх.

Приземлившись на пол, поближе к ногам Алисы, он взял из её протянутых рук косяк и, приблизив его губам, медленно вдохнул. Ощутив нарастающее одурманивание в своей голове, повторил процедуру несколько раз.

Она смотрела на него с диким прищуром, будто бы хотела сожрать его заживо. Странно, но Том не помнил, замечал ли он эту особенность в её взгляде раньше.

Подул тёплый-тёплый ветер, Алиса, отвлёкшись, скукожилась. Сделав ещё один затяг, Том привстал, протянул самокрутку Алисе, затем снял свой худи и одел на неё. Это был очень добрый и милый жест с его стороны, и Алиса, вжавшись в тёплую ткань, улыбнулась ему.

Том внезапно осмелел:

– Почему вы так со мной?

Она немного смутилась, но тут же ответила:

– Я не думаю, что ты поймёшь, – она посмотрела в сторону и ещё раз затянулась. – Скольких девчонок ты испортил? – Умела ведь переводить темы.

– Ни одной.

– А сколько испортили тебя? – Она передала Тому косяк.

Том задумался с сигаретой в зубах.

– Я не думаю, что меня кто-то портил. У меня было всего пару девочек, да и то, kinder garden.. – Он вернул ей остаток.

– Но ведь ты любил их. – Алиса смотрела ему прямо в душу.

– Возможно. – Том тупил взгляд в пол. – Я, наверное считаю это своей проблемой..

– Что именно? – Девушка готовила новую сигарету.

– Ну, то что я любил их. Одновременно.

Алиса передала ему только что зажжённый свёрток.

– Расскажи.

Том опять споткнулся, и, почувствовав проблему, опять затянулся сладким дымом. Трава действительно помогала ему разговаривать об этом. Ему это нравилось.

– Я, естественно, не считаю это своим достижением, но мне как то удавалось вести пускай и несерьёзные отношения в десятом классе с двумя девочками одновременно. Я бы не успел вам тогда рассказать об этом. Я не могу найти объяснения этому, но, знаете..

– Знаешь, – кивнула Алиса, – ты мне уже надоел с этим уважением.

– Простите.. эм.. прости, – Том улыбнулся. – Когда я только поступил в нынешнюю школу.. Ну, ты сама понимаешь, я вечный изгой.. Я не ожидал ни от кого ни помощи, ни поддержки, а в новом классе, с которого меня кстати перевели через две недели за драку, была девочка, её звали Катрин. «Олдстед» хорошая школа, там есть как и хулиганы, так и действительно умные ребята, которых не я не видел ни в «Харсоне», ни в «Эдвайте», ни в «Сан-Сити». Катрин действительно была уникум, талант, она очень хорошо училась, и была не просто каким-то ботаником – она понимала, что нужно делать для того, чтобы иметь высший балл. Так сказать, она была хитрая. И в людях разбиралась, не то что я.. Она, видимо, ко мне какое-то сострадание проявила, или ещё чего. Ну, поначалу она помогала мне с расписанием, где какие кабинеты и так далее.. А потом предложила вместе взять исследовательскую на тему.. Эм, я даже и не помню, я ей не помогал. Было видно, что я ей нравился – такой диковатый, со своими причудами. Я ведь действительно стою всех ссыкунов, которые её окружали. Я много раз пытался развести её на какую-нибудь встречу, но она почему-то всегда отстранялась, как будто чего-то боялась. Хотя, я честно говорю, по ней было видно, что я ей симпатичен. В моменты её отказов я ненавидел всё на свете. Знаешь, я сам не замечал, как влюблялся в неё. Однажды я всё таки решился объявить ей о своих намерениях, решился поцеловать её при всех. И вот я уже несусь к ней навстречу, где она стоит со своими подружками. Но в конце я вижу её испуганное лицо, и, сам испугавшись, делаю вид что говорю ей что-то на ухо. Да, я действительно ей что-то сказал, наподобие «я проиграл», или как-то так. Но, чёрт, мне было очень стыдно за это. Один раз я подарил ей цветы, заставил одного первоклассника, за пять баксов, такого милаху, вручить их ей, когда она была на первом этаже. Букет хризантем. Ну, понимаешь, я это в фильме каком-то видел. И через какое-то время она всё же согласилась на неофициальную, неделовую, так сказать, встречу. Мы пошли в кино. Это был ________________________________________________________________. Но даже тогда она не дала себя поцеловать. Я стал провожать её из школы до дома. Она всё боялась, что отец увидит, как я иду с её сумкой к их участку.. Такая красивая.. У неё был интересный цвет волос, как рыжий, но вроде и блондинка. И синие-синие глаза.. Через полгода мы вроде начали встречаться. Но, знаешь, она всегда меня побаивалась, или стыдилась, я не мог понять.. Её что-то не устраивало, хотя и было ведь что-то, что заставляло её терпеть меня. Что у неё было в прошлом, мне неизвестно, она особо не рассказывала.. Мне с ней нравилось. Я думал, наконец, приобрёл друга, после стольких лет гонений..

– А разве было не так? – спросила Алиса, внимательно выжидая ответ Тома.

Он ещё раз сильно затянулся и передал самокрутку.

– Но я чувствовал, что ей что-то мешает. Может я слишком наглел, или торопил события, но от неё прям веяло этим дискомфортом. Меня это раздражало, выводило из себя..

– Почему?

– Как почему? Я разочаровывался в ней. Я ведь поэтому и не считал её своей.. своим союзником.

– А кем она, по-твоему, была?

– Фоном. Точнее я в её жизни был им. Я думаю, ей нужен был кто-то. Тем более я ей нравился. Но не сам я..

– Так, понятно. Теперь познакомь меня со второй.

– Да, конечно.. На самом деле она вроде как и была, а вроде её и не было..

– Как это понимать? – Алиса протянула Тому сигарету.

Сделав вдох, Том окончательно развязал себе язык.

– Она существовала в моей жизни только лишь потому, что я преследовал её. Однажды, выходя с зала, это было кстати тогда, когда я уже встречался с Катрин, я думал перед домом заехать в «Молл», купить ей мармелад, который она так любила. Я стоял на остановке, ждал «восьмёрку». Ждал я долго, уже думал ехать домой, так как темнело, клонило в сон. Вдруг на остановке появляется одетая вся в чёрное, с чёрными волосами и такими выразительными глазами девочка. Я так на неё засмотрелся.. Ужас. Она не обладала сногсшибательной фигурой или, там, обаянием «мисс Америки», но меня её внешность очень впечатлила. У неё был такой грустный взгляд, такой тяжёлый, будто она на кладбище работает. Как ни странно, мы сели с ней в один автобус. Нет, я сразу забыл о своих планах, и сел бы с ней хоть до Южного озера, лишь бы не терять её из вида. Я не смахиваю на подозрительного типа, поэтому не стесняясь проводил её до дома, и она этого не заметила.

– А как же Катрин?

– Я тоже хотел бы задать себе этот вопрос в момент, когда провожал эту девчонку. Но, я задал его лишь тогда, когда она скрылась за дверью подъезда, она жила в апартаментах, на тридцать первой улице. И мне тогда впервые в своей жизни стало стыдно за себя.

Том теребил пальцы.

– Впоследствии, я стал следить за ней. Я узнал где она учится, чем занимается в свободное от учёбы время. Не в смысле стоял напротив окон с биноклем и рассматривал её в нижнем белье, а в том, что я ходил за ней по пятам. Катрин, кстати, быстро заметила, что со мной что-то происходит, но я грамотно извивался, оправдывал себя.

Тяжело вздохнув, Том продолжил.

– Я рисовал Бетт. Да-да, я ещё и рисую, причём у меня неплохо получается. Когда я только приехал в штаты, дядька рассмотрел во мне скрытый потенциал к этому делу, и устроил в художественную академию. Я рисовал там после школы. Поначалу мне там нравилось, но через год я потерял интерес. У меня были успехи, но я перестал стараться рисовать всякую посуду и так далее.. Дядя настаивал на продолжении обучения, я ходил лишь для «галочки». Навык я вроде приобрёл, а желание – нет. Но, когда я только начал заниматься боксом, в семьдесят пятом, я договорился с тренером о том, что буду каждый месяц рисовать по портрету великих спортсменов взамен на свободное посещение зала. Он, кстати, мне это и предложил. Затем я в каждом зале тренировался под таким условием. Портреты у меня выходили лучше всего, хотя им меня и не учили. Вот что значит приобрести желание.. Кого я только не рисовал – Мухаммед Али, Джо Фрейзер, Джо Луис, каждого по несколько раз. Я рисую только мелом – другим у меня никогда не получалось. И Бетт я тоже рисовал. Затем подкидывал свои старания с чувственными записками ей под двери. Не знаю, как она реагировала на это, но я думал, что делаю всё правильно. Не подумай обо мне плохо, я любил их обоих. Только Катрин меня к себе уже подпустила, а к Бетт я приближаться не хотел..