Текст книги "Ужас Рокдейла"

Иван Борисович Кустовинов
Ужас Рокдейла

© Кустовинов И. Б., 2024

© ИП Соседко М. В., издание, 2024

Погоня

Билл Уотс задыхался. Его легкие, казалось, вот-вот выплеснутся наружу вместе с содержимым желудка. Вокруг царил ужасный смрад канализации, было темно и сыро, сзади с каждой минутой все ближе доносились голоса преследующих его вот уже несколько часов полицейских. Впереди не было ни единого проблеска света, ни какого-либо другого намека на то, что этот зловонный тоннель скоро закончится и откроется путь к свободе. Его переполняли отчаяние и дикая злоба – на весь мир, на всех людей. Теперь уже он был жертвой, затравленным, загнанным зверем. А ведь еще несколько дней назад чувствовал себя великим и неуязвимым, настоящим властелином ада, который может забирать человеческие жизни, когда ему вздумается. И трагическая статистика не могла его не радовать – тридцать шесть жертв за два месяца! Его называли Ужасом Рокдейла, Потрошителем Дьявола. И он, Билл Уотс, не собирался останавливаться: в его грандиозных планах было еще много сотен жертв, он намеревался стать самым великим убийцей за всю историю человечества, чудовищем во плоти, которого бы все боялись и который был бы неуловим. Но вот теперь в одночасье все его планы рухнули: он стал слишком самонадеянным, был небрежен и… просчитался, а как итог – теперь он сам пытается спасти свою жизнь в бесконечных коридорах канализации, которым нет конца.

Ноги уже подкашивались, рот наполнился пеной, сердце бешено колотилось, все его существо охватило ощущение безнадежности. Теперь он на своей шкуре испытал то, что чувствовали его жертвы. Но нет, он не сдастся, не умрет и не сядет в тюрьму – он выберется и с новыми силами продолжит свое великое начинание. Мир еще содрогнется от ужаса, и имя его будет у всех на устах.

Звуки погони были все ближе, топот десятков пар ног слышался все отчетливее. Но вот, как назло, очередная развилка… Куда же свернуть: направо или налево? Пусть будет налево, оттуда не так сильно несет дерьмом, а значит, конец пути, возможно, уже близок и его ждет свобода, а с ней и расплата за свое унижение. Он покажет этим полицейским, этому гнусному городишке – да что там, всему миру! – что с Биллом Уотсом шутки плохи: никто не отважится на него охотиться, только он сам может быть охотником, и никто не посмеет сделать его жалкой жертвой.

Впереди виден поворот, и он из последних сил устремляется к нему, ведь там может быть выход из этого проклятого лабиринта фекалий и мочи. Чувство надежды вспыхивает с новой силой, а растущая вместе с ней злоба помогает преодолеть небольшой подъем, теперь поворот, а за ним.

О ужас! Тупик! Вокруг голые стены, никакой дыры, ни щели, в которую можно было бы протиснуться и сбежать, и никакого пути назад. Сегодня ему не везет, он уже дважды просчитался, и этот будет стоить ему свободы. Но нет! Он так просто не сдастся, он постарается забрать с собой хотя бы еще парочку жертв!

Шаги и голоса слышатся уже за поворотом, вот полицейские преодолевают небольшой подъем, заворачивают за угол. Билл Уотс достает из-за пазухи большой мясницкий нож и в исступлении бросается вперед. Гремит выстрел, и труп маньяка падает в зловонную жижу.

Новое начало

Три месяца спустя стоял погожий июльский день. В отделении полиции было тихо и безлюдно: сезон отпусков был в самом разгаре, череда ужасных убийств в городе подошла к концу, и жизнь в Рокдейле постепенно возвращалась на круги своя.

Возле входа в отделение под тихое ворчание старенького кондиционера посапывал дежурный полицейский. Но вот открылась дверь, и вошел темноволосый человек лет тридцати пяти в гавайской рубашке, длинных, свободных голубых шортах и ярких оранжевых шлепанцах.

– Привет, Джим! Извини, конечно, что приходится прерывать твой сон, но мне хотелось бы узнать: за время моего отсутствия в отделении ничего этакого не происходило?

– А-а-а, это вы, детектив! – с трудом открывая слипшиеся после сна глаза, позевывая, отозвался Джим. – Да какие извинения, все равно на этом проклятом стуле толком не поспишь. У нас все тихо, если не считать вечно орущих кошек миссис Дарлинг по соседству. Ей-богу, когда-нибудь я не выдержу и пристрелю хотя бы парочку. Только едва ли это поможет: у нее ведь их там целая куча.

– Не кипятись, Джим: старухе и так недолго осталось, а после смерти мужа кошки для нее и вовсе стали единственной отрадой в жизни.

– Что верно, то верно, детектив. Только вот в то, что ей недолго осталось, я с трудом верю, старая кошатница еще и вас переживет… Вы, я вижу, к нам сразу с отдыха заглянули?

– Да, неспокойно как-то было на душе. Я сразу с вокзала решил сюда заскочить: хотелось узнать, не случилось ли вдруг чего за время моего отсутствия.

– Не-е-е, у нас тут тишь да гладь, даже местная шпана перестала бедокурить, за этот месяц ни одной жалобы. А уж про убийства все и думать забыли. Да что там про убийства, люди даже просто так перестали умирать! Где это видано было, чтобы за целый месяц ни одного тебе покойника? В общем, можете спокойно идти домой разбирать вещички, – заверил коллегу старина Джим.

– Хорошо, Джим, спасибо. Вот только меня все равно не покидает какое-то странное чувство, будто грядет что-то нехорошее.

– Это вы бросьте, детектив: просто плохие воспоминания. У меня тоже, знаете ли, до сих пор по ночам бывают кошмары. Все время снятся его перекошенное лицо и здоровый нож. Знаете, если бы вы вовремя не среагировали и не пристрелили этого психа, то он, пожалуй, еще кого-нибудь из нас отправил бы на тот свет или как минимум прилично покалечил. Орудовал-то он ножом, похоже, довольно ловко, так что сколько же людей-то смог бы прирезать!

– Да, наверное, ты прав, Джим.

Детективу Лэнсу не очень-то хотелось продолжать разговор о Билле Уотсе и вспоминать те изрезанные, задушенные и изувеченные мертвые тела, которых он предостаточно насмотрелся за те два ужасных месяца, пока велись поиски неуловимого убийцы, обнаруженного в итоге, кстати сказать, совершенно случайно. И уж тем более он не считал себя героем и спасителем города, коим его выставляли все местные газеты, радиостанции, телеканалы, а в особенности сами жители Рокдейла.

Чтобы деликатно прервать разговор со своим собеседником, Дик Лэнс стал внимательно и с доброй улыбкой на лице разглядывать шустро прыгающую за окном с ветки на ветки белку. Ну, или, по крайней мере, сделал вид, что его так уж сильно заинтересовала рыжая озорница.

Джим же, сидя на стуле и улыбаясь во всю ширь, терпеливо дожидался удобного случая продолжить разговор. Не так-то часто ему представлялась возможность поболтать, и поэтому при любом удобном случае старина Джим не упускал шанса перекинуться с кем-то хотя бы парой слов, а по возможности и вовсе завести долгую задушевную беседу, которую он с легкостью мог продолжать до самого конца своей смены, после чего с непринужденным видом прощался с подвернувшимся ему человеком и пулей летел домой.

Вдоволь насмотревшись на белку, детектив Лэнс решил, что он сделал все, чтобы поставить в неприятном ему разговоре точку, и попытался было улизнуть, дабы избежать новых вопросов дежурного.

Но не таков был старина Джим, чтобы вот так вот просто отпустить свою жертву, не выжав из нее хотя бы парочку интересных историй, которыми потом можно было бы успешно поделиться с остальными сослуживцами. Как только Лэнс перевел взгляд с белки на Джима и открыл было рот, собираясь с ним распрощаться и отправиться со спокойной душой домой, дежурный тут же сыграл на опережение, заговорив первым:

– Так, а как прошел ваш отпуск, детектив? Где были, что нового видели? Прошу вас, не стесняйтесь, можете рассказывать во всех подробностях.

«Ну вот ты и попал, Дик», – подумал про себя Лэнс, а вслух произнес, не собираясь так просто сдаваться:

– Ничего особенного, Джим: я просто весь отпуск провалялся на пляже и даже не ездил на экскурсии. Море было теплым, погода – хорошей, так что особенно и рассказывать-то нечего.

– Да бросьте, детектив, так уж и нечего? – хитро улыбнулся дежурный. – Неужто вы что-то скрываете от старого доброго Джима? Не переживайте, мне-то уж вы можете рассказывать все что угодно. Вы же знаете, что можете на меня рассчитывать: я и словом-то не обмолвлюсь ни с кем о том, что от вас узнал.

«Экий старый лис, не стесняется ведь даже говорить о том, что он никому ничего не рассказывает. Всему отделению давно прекрасно известно, что он самый что ни на есть болтун, который мгновенно растрезвонивает обо всем, что услышит. Нет, определенно от этого хитреца мне так просто уже не отделаться! Придется ему и правда скормить парочку каких-нибудь историй: может, тогда он успокоится и отпустит меня домой», – размышлял детектив.

Дик уже собрался было поведать Джиму историю о живущей в номере по соседству старой даме, которая однажды ночью, изрядно подвыпив, ошиблась дверью и завалилась к нему в кровать, как вдруг в отделении раздался звонок.

Дежурный с важным видом сделал знак детективу пока помолчать, а сам ловким движением быстро поднял трубку. Но уже спустя несколько мгновений лицо его стало встревоженным и озадаченным. Он опустил трубку на рычаг и виновато произнес:

– Это я, видно, сглазил, детектив Лэнс. Алису Уолш только что нашли мертвой в ее квартире.

В квартире Алисы Уолш

Возле дома, где жила Алиса Уолш, уже собралась довольно большая толпа местных жителей. Всем не терпелось узнать подробности смерти последней выжившей жертвы Билла Уотса. Люди испуганно перешептывались: кто-то говорил о появлении в городе нового маньяка, кто-то – о самоубийстве, а кое-кто строил и совсем уж немыслимые версии о том, что Потрошитель Дьявола вернулся с того света, чтобы завершить начатое им дело.

– Расступитесь, полиция!

Детектив Лэнс в пляжном наряде с трудом протискивался через толпу, демонстрируя свой блестящий полицейский значок.

– Дайте пройти, полиция! В дом никому не входить, кроме свидетелей и лиц, обнаруживших труп!

Пробравшись наконец через плотные массы людей, детектив поспешно поднялся на второй этаж дома, к квартире номер двенадцать. Возле двери уже стояли двое патрульных, опрашивая соседей.

– Ричард, Джек, хорошо, что вы здесь. Надеюсь, в квартире никто ничего не трогал?

– Привет, Дик! Нет, мы были рядом и приехали сюда через каких-то пару минут. Судмедэксперт уже в пути, явится с минуты на минуту, криминалисты тоже скоро будут.

– Хорошо. Кто обнаружил тело?

– Хозяйка, Бэтти Роуз. Она пришла за арендной платой, но Алиса не открывала, и Бэтти воспользовалась своим ключом, чтобы войти и подождать ее возвращения внутри. А в итоге наткнулась на труп Алисы в ванной.

– Ясно. Я пока осмотрю квартиру и тело, а вы подготовьте миссис Роуз и всех соседей для дачи показаний – сразу после осмотра я ими займусь. И еще: пусть кто-нибудь из вас двоих встанет у входа в дом. Никого из посторонних не пускать! Нам здесь лишние уши и глаза ни к чему.

Детектив вошел в квартиру, где проживала погибшая. На первый взгляд, здесь не слишком-то что-либо изменилось с тех пор, как Лэнс в последний раз навещал мисс Уолш. И все же, пожалуй, нельзя было не заметить, что стало несколько грязнее: по-видимому, в квартире довольно давно не убирались. Детектив прошел по коридору на кухню. Судя по многочисленным упаковкам готовых блюд, предназначенных для разогрева в микроволновке, можно было сделать вывод, что хозяйка в последнее время готовила нечасто. На столе в углу лежали большое серебряное распятие и Библия. Лэнс нахмурился. Вся эта картина нисколько не напоминала ту Алису Уолш, которую детектив видел всего лишь полтора месяца назад. Дело в том, что погибшая очень любила чистоту, много готовила и была атеисткой. Конечно, после таких потрясений, подобных тому, что случилось с девушкой, люди часто меняются, но ведь сразу по возвращении из больницы она оставалась прежней!

Из кухни Лэнс отправился в ванную комнату. Алиса Уолш лежала распростертая в ванне, глаза ее были неестественно широко открыты, лицо распухло и посинело. Наблюдались очевидные признаки того, что она утонула. Вот только было ли это самоубийство, несчастный случай или же ей кто-то помог? Ситуации придавало загадочности и то, что пробка в ванне отсутствовала и вода была спущена.

«Видимо, Бэтти спустила воду, когда обнаружила труп», – подумал детектив. По его телу пробежал странный холодок, а кожа покрылась мурашками, несмотря на то, что в квартире было достаточно жарко.

Внимательно осмотрев место происшествия, Дик Лэнс прошёл в спальню. Не обнаружив там ничего примечательного, он поспешил к выходу, чтобы опросить хозяйку и соседей.

На пороге квартиры он столкнулся с Джозефом Раковски, местным судмедэкспертом, имевшим как крайне неприятную наружность, так и довольно скверный характер.

– А, привет, Дик! Я вижу, ты сюда прямо с пляжа примчался, – ехидно сказал Раковски, окидывая завистливым взглядом детектива.

– Да, я только что вернулся из отпуска, – с деланным спокойствием ответил Лэнс.

– Очередной жмурик, да, Дик? Давненько у меня не было работенки, но, видимо, это была всего лишь небольшая передышка перед новой бурей, а? Девка-то, поди, не сама померла, уже весь город об этом судачит.

– А ты поменьше уши развешивай и займись-ка лучше своей работой. Установить, сама она померла или нет, это как раз и есть твое дело. Жду сегодня вечером у себя в кабинете твой отчет, – Дика все больше начинал раздражать этот тип.

– Как всегда, сплошная спешка: вам и труп осмотри, и анализы сделай, и отчет успей накатать, а я, знаешь ли, уже давно не мальчик.

– Да-да, вечная песня, я ее уже который год слышу. А на пенсию-то кто уходить все время отказывается?

– А вот хрен вам, не спровадите меня туда! Вам лишь бы от меня отделаться поскорее, думаешь, я не знаю?! А сам я не уйду: это мое место, и никакому жалкому прыщавому молокососу я его не отдам, так и знай!

«Да, такого, как ты, с работы может только старуха с косой вытурить, не иначе», – подумал про себя Дик и, не говоря больше ни слова Раковски, вышел из квартиры и поинтересовался у патрульного:

– Ну что, Джек, все готово?

– Да, детектив, все собрались в соседней квартире.

Дик Лэнс вошел в квартиру напротив. На кухне сидели трое: Бэтти Роуз, которую он прекрасно знал еще с детства, – тогда она жила в доме по другую сторону улицы – и еще две незнакомые ему женщины.

– Это все? – несколько удивленно спросил детектив у патрульного.

– Да, из соседей только миссис Керри и миссис Дауни были дома, все остальные уехали в отпуск.

– Понятно. Миссис Роуз, не могли бы мы с вами поговорить наедине в соседней комнате?

– Да, конечно, – ответила Бэтти печальным голосом. Сразу было видно, что она находится в сильно подавленном состоянии.

Бэтти Роуз была невысокой худой женщиной средних лет с яркими рыжими волосами и большими, выразительными зелеными глазами.

– Миссис Роуз, мне сказали, это вы сегодня обнаружили тело Алисы Уолш, все верно?

– Да, – всхлипнула Бэтти.

– Понимаю, вам сейчас очень тяжело об этом говорить, но все же не могли бы вы описать во всех подробностях данное событие?

Бэтти Роуз некоторое время молча собиралась с духом, затем утерла слезы платочком и, сжав его в кулаке, начала свой рассказ:

– Сегодня, примерно в двенадцать часов дня, я зашла к Алисе, чтобы получить арендную плату за следующий месяц. Она всегда исправно платила, и я просто приходила в один и тот же день каждый месяц. Алиса знала, когда я приду, поэтому, если вдруг мне никто не открывал, я была уверена, что она всего лишь ненадолго отошла и скоро вернется. Мне оставалось только открыть дверь своим ключом и ждать ее возвращения внутри.

– Мисс Уолш не возражала против этого?

– Нет, что вы! Мы с ней были в хороших отношениях, и она сама всегда настаивала, чтобы в случае ее отсутствия я ждала ее возвращения в квартире. Кроме того, к моему приходу она всегда готовила что-то вкусненькое, и мы обычно часок-другой вместе пили чай. Поэтому-то, когда я пришла в этот раз, а Алисы не оказалось дома, я ничуть не удивилась и, как обычно, воспользовалась своим ключом. Только я вошла, мне сразу стало как-то нехорошо: знаете, в квартире была такая гнетущая атмосфера, что у меня сразу появилось ощущение чего-то плохого, если не сказать ужасного. Я прошла в ванную, чтобы вымыть руки, но там… там была Алиса, и она… она лежала без чувств в ванне. Я сразу же кинулась к ней проверить пульс, но он отсутствовал: девушка была мертва. После этого я бросилась к соседке, Клариссе Дауни, чтобы она вызвала полицию.

– Вы не видели больше никого в квартире? Не заходили на кухню, в комнату?

– Нет, я была только в ванной. Однако не думаю, что в квартире был кто-то еще: я наверняка заметила бы это.

– Понятно. Скажите, воду в ванне спустили вы или она была уже слита?

– Когда я зашла, воды в ванне не было.

– Ясно. А когда вы видели погибшую в последний раз?

– Ровно месяц назад: как и сегодня, я приходила за оплатой.

– Ничего странного в поведении мисс Уолш не заметили?

– Вообще-то, Алиса действительно вела себя несколько странно. Встретив меня на пороге, она быстро отдала деньги и попрощалась, даже не пригласив войти. Мне тогда показалось, что Алиса чем-то обеспокоена, я бы даже сказала, напугана. Не скрою, я подумала, что у нее в гостях мог быть мужчина – этим и объясняются ее смущение и странное поведение. А возможно, бедняжка просто еще не оправилась от произошедшего с ней.

– Хорошо, спасибо за помощь, миссис Роуз, вы можете быть свободны. Если вас не затруднит, попросите сюда пройти, пожалуйста, хозяйку этой квартиры.

Спустя несколько минут в комнату медленно вошла полная пожилая женщина с короткими седыми волосами. На вид ей было никак не меньше восьмидесяти.

– Здравствуйте! Я детектив Лэнс. Не могли бы вы ответить на несколько моих вопросов?

– Конечно-конечно, – торопливо ответила миссис Дауни. Весь ее вид говорил о том, что она сильно волнуется.

– Как вы, наверное, уже знаете, сегодня в соседней квартире было обнаружено тело Алисы Уолш, поэтому вы бы мне очень помогли, если бы сообщили любые сведения, касающиеся сегодняшнего дня.

– Да-да, конечно, я знаю. Бедная девочка, сколько несчастий обрушилось на нее, а теперь вот она мертва!.. К сожалению, детектив, я мало чем могу быть вам полезна, я ведь уже стара и почти не выхожу из квартиры. К тому же в последнее время я стала слегка глуховата и у меня целый день работает телевизор – боюсь, несколько громко.

– То есть вы хотите сказать, что не видели и не слышали сегодня ничего подозрительного?

– Я была бы рада вам помочь, но сообщить и правда нечего. Могу только сказать, что примерно в полдень я услышала отчаянный стук в мою дверь. На пороге увидела Бэтти Роуз, вид у нее был ошеломленный и испуганный. Она просила срочно вызвать полицию, что я и поспешила сделать. А уже минут через пять приехали полицейские.

– А давно ли вы в последний раз видели мисс Уолш?

– Ох, давно уже, не припомню даже и когда. Хотя постойте… Ну да, точно! Недели две назад я как раз выходила в магазин за продуктами и столкнулась с ней около дома. Она, правда, со мной даже не поздоровалась, да и вообще выглядела несколько растрепанной, а ведь раньше была очень аккуратно одета, вежлива, всегда, завидев меня, останавливалась и спрашивала, как мое здоровье, все ли хорошо. Я, конечно, тогда подумала, что бедняжка просто еще не оправилась после нападения на нее. С того раза я больше ее не видела. Вот, пожалуй, и все.

– Хорошо, спасибо. Будьте добры, пригласите сюда миссис Керри.

Миссис Дауни, медленно покинувшую комнату, сменила вошедшая быстрым шагом худая женщина лет пятидесяти с длинным острым носом, на котором покоились большие круглые очки. Сразу было видно, что ей не терпится высказаться, что она и сделала, первой открыв рот:

– Здравствуйте, детектив, мне вам нужно очень многое рассказать. Во-первых, хочу вас уверить, что Алису никто и никак убить не мог, потому что в дом за последние сутки никто не входил, кроме миссис Роуз, конечно.

– Почему вы в этом так уверены?

– Да потому, что если бы в дом входил кто-то еще, я бы непременно его увидела.

«Ага, понятно: эта женщина, видимо, из тех любопытных соседей, которые все обо всех знают, следят за каждым шагом других и суют везде свой, в данном случае действительно длинный, нос, – усмехнулся про себя Лэнс. – Хотя нельзя не признать, именно такие люди и могут быть очень полезны в расследовании. Ну что же, посмотрим, что она еще расскажет».

– Я считаю, что бедняжка определенно тронулась умом, и это неудивительно, учитывая то, что с ней произошло.

– Почему вы так решили?

– Ну, знаете, в последнее время ее поведение уж точно нельзя было назвать нормальным.

– Не могли бы вы рассказать поподробнее?

– Разумеется. Так вот, после возвращения из больницы она вела себя так, как будто ничего и не случилось, – словом, была такой же, как и до нападения. Я сразу же подумала, что это ненормально: ну не может человек вести себя как обычно, пережив встречу с маньяком. В ожидании какой-то беды я стала следить за Алисой пуще прежнего. Первые два месяца я ничего особенного не замечала, но вот примерно около месяца назад с ней явно стало твориться что-то неладное. Для меня, как вы понимаете, неожиданностью это совсем не стало – напротив, я со дня на день ждала, что она нечто этакое выкинет. И вот однажды утром из своего окна я замечаю, что Алиса выходит из дома явно в расстроенных чувствах, да что там – было видно, что она в панике. Я сразу же поспешила выйти на улицу и узнать, что случилось. Но когда я спросила, все ли у нее в порядке, знаете, что она мне ответила?

– Что же?

– Она ответила, что сейчас у себя в ванной видела лицо Билла Уотса! А?! Что вы на это скажете?

– Хм…

– Я-то, конечно, сразу поняла, в чем тут дело: наконец-то симптомы начали проявляться! Шизофрения, как есть шизофрения, которая развилась на фоне пережитого. Разумеется, я ее постаралась успокоить, сказав, что ей, наверное, просто показалось. Ну, она через несколько минут вроде как пришла в себя: видимо, приступ прошел. Только вот после того раза ей становилось все хуже: я несколько раз видела, как она в ужасе выбегала из своей квартиры. Потом я заметила, что она стала постоянно ходить в кафе напротив. Я сразу все разузнала у персонала закусочной. И что вы думаете? Под разными предлогами она посещала там туалет! Исходя из этого, а еще из ее внешнего вида, я сделала вывод, что у себя дома она перестала пользоваться ванной комнатой. В туалет она ходила в кафе напротив, а вместо мытья вытиралась влажными салфетками: я несколько раз из своего окна наблюдала, как она на улице протирала ими лицо и руки. Она, конечно, явно стеснялась всего этого, потому что по своей натуре была девушкой чистоплотной и культурной, но недуг, видимо, был сильнее. Я, конечно, не раз к ней подходила, мягко и тактично намекая на то, что ей необходимо обратиться к врачу, но она только твердила, что с ней все в порядке и помощь психиатра ей не требуется. Вместо этого она начала ходить в церковь, к этому священнику, отцу Тадеушу. Накупила у него всякого церковного барахла, только вот, как видите, не больно-то ей все это помогло. А сегодня, похоже, она уже не выдержала ходить так долго грязной и решила принять ванну. Только, должно быть, случился у нее в это время припадок, она и захлебнулась. Вот что я думаю обо всем этом, и уж поверьте, так и было все на самом деле, никогда еще я не ошибалась!

– Благодарю вас за помощь, миссис Керри. А не подскажете, не общалась ли Алиса с кем-нибудь в последнее время? Может быть, у нее был молодой человек или к ней заходили друзья?

– Нет, как с ней начали происходить эти приступы, она перестала со всеми общаться, стала замкнутой, ни с кем особо не разговаривала. Ну разве что, как я уже говорила, с этим отцом Тадеушем, к нему она ездила в последнее время часто.

– Понятно. Еще раз большое спасибо за помощь, миссис Керри. Вы очень помогли, можете быть свободны.

Миссис Керри с важным видом вышла из комнаты. Ее переполняло чувство гордости оттого, что ее труды по слежке за соседями не пропали даром и она с блеском помогла полиции распутать это чрезвычайно трудное дело.

«Надо бы теперь поговорить со священником – посмотрим, что он расскажет», – подумал Дик Лэнс и, покинув дом, направился к машине. Больше всего на свете он боялся повторения тех ужасных событий и теперь намерен был все как следует проверить, прежде чем делать из произошедшего какие-либо выводы.