Текст книги "Воздушные фрегаты. Пилот"
Автор книги: Иван Оченков
Жанр: Попаданцы, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Здравствуйте, Надежда, – раздался за спиной знакомый голос.
– Вы? – удивилась девушка, увидев перед собой Марта и Виктора. – Господи, мальчики, как же хорошо, что вы пришли меня проводить!
– Это тебе, – смущаясь, протянул букет из красных роз Ким.
– Спасибо, – мило покраснела барышня.
– Куда летишь? – поинтересовался Март.
– В Петербург. У меня там тетка. Буду учиться в медицинском. Не сразу, конечно, надо сначала гимназию окончить. Но на будущий год – обязательно! Вы себе не представляете, как я об этом мечтала! Сиятельная, блестящая столица. Дворцы, музеи, театры…
Она все щебетала и щебетала, рассказывая о том, как рада оказаться далеко-далеко отсюда, где ее ждет новая, интересная и совершенно замечательная жизнь. Но в какой-то момент даже ей стало неудобно, и она замолчала, заметив, наконец, что Ким как-то похудел и осунулся, а на щеке у него плохо припудренный синяк.
– Уважаемые пассажиры, – раздался хриплый голос из колокола громкоговорителя, – прошу вас проследовать на посадку!
– Мне пора, – вздохнула Надя и, лукаво улыбнувшись, добавила: – Если когда-нибудь появитесь в городе на Неве, можете даже навестить меня. Но только предупреждаю, никаких вваливаний с медведями, шампанским и цыганами без предупреждения! Сначала звонок по телефону, уговоримся на время и место. Потом только обеды, букеты и взгляды горящие.
– Счастливого пути, – улыбнулся в ответ, оценив ее юмор, Колычев.
– Спасибо вам, мальчики, – вдруг вырвалось у Наденьки.
– За что? – удивился Виктор.
– За то, что помогли мне избавиться от Пужэня! И вообще, за все, за все!
С этими словами она подскочила сначала к Киму и чмокнула его в щеку, потом поднялась на цыпочки и проделала то же самое с Мартом и, круто развернувшись, с необычайной грацией и ощутимыми флюидами женственности, торопливо застучала каблучками по пути к посадочному терминалу.
– Мерлин Монро, епта… А она ничего так, секси… – только и смог хмыкнуть Март, глядя ей вслед.
– Ты что-нибудь понимаешь? – недоуменно спросил Витька, когда предмет его страсти исчез за раздвижными дверями.
– Витя-Витя, – покачал головой его приятель. – Ну что тут непонятного? Девчонка она боевая, но при этом еще и умная. Выходить замуж за младшего сына одного из предводителей маньчжурского клана и сидеть взаперти в четырех стенах ей не улыбалось. Клетка – она клетка и есть, даже золотая. Ты на своей шкуре испытал… Вот и нашла двух лох… лосей, которые не побоялись связаться с Пужэнем и всей его родней.
– Но ее репутация?
– А что репутация? Помолвка расстроена, а это главное. И отец поспешил отправить непутевую дочь туда, где ее никто не знает.
– Тогда получается, она нас использовала? – широко распахнул раскосые глаза Ким.
– Аллилуйя! – усмехнулся Март. – Наконец-то дошло! Не просто использовала, а поимела с особым цинизмом. Нет, что ни говори, а все зло от баб, – убежденно резюмировал он. – Поэтому заклинаю тебя всеми буддистскими идолами, перестань быть влюбчивой вороной и займись лучше делом!
– Я не влюбчивый и не ворона. Просто очень впечатлительный. И еще не опытный. Не то что ты. И вообще, ты преувеличиваешь. Надя не такая, она…
– Кх-м… Горбатого могила исправит, – покачал головой Колычев. – Хорошо. Примем твою версию за основу. Тогда вот еще что, импрешинэбл нейчэ[15]15
Impressionable nature (англ.) – впечатлительная натура.
[Закрыть]. По поводу Айсиньгьоро. Чтобы иллюзий не было. По факту, из моего и твоего, то есть нашего общего бытового конфликта с маньчжурским княжичем, из банального и понятного соперничества в группе курсантов авиашколы за лидерство ситуация переросла в серьезный замес с перспективой массового кровопролития. Об этом и Зимин тебе толковал. Согласись, никому такого не было нужно. В итоге Пужэнь сам слил данные о том, где тебя держат. С его слов – по просьбе Нади. Но это неточно… Верить хитрому азиату мне и в голову не приходит… Но это такое… вторичное… Еще важнее другое. Я лично думаю, что прихватили тебя по случаю и без согласования с хозяевами. Видимо, старый приказ о твоем захвате и наказании не был отменен, увидели тебя, да еще и с невестой хозяина, взяли тепленьким. А дальше чего делать? Мочить тебя им команды не поступало. Отпустить – потеря лица для «золотых». Пат. Куда ни кинь, всюду клин. Ну и закрыли тебя в клетке с железом на лапах, в воспитательных целях. И стали ждать. Не знаю, был ли слив инфы о тебе через Пужэня организован его старшими, или он действовал полностью по своей инициативе, но факт остается. Наш налет и разборка с охраной вышли довольно мирными и, главное, бескровными, и уж точно не насмерть. В итоге и ты наказан, и маньчжуры лица не потеряли, и мы при своем. Даже с прибытком. Могло и по-другому обернуться. Кто знает… Но тут сослагательное наклонение ни к месту. Так что закрыли и забыли. Но бдительности не теряем, и за врагами, а они наши враги теперь, будем присматривать…
Ким слушал внимательно и ни разу не перебил Марта. Ни спорить, ни возражать ему он не стал, приняв все сказанное к сведению. Сейчас он больше всего хотел одного: никогда впредь больше не подводить самых близких ему людей. На душе у Витьки было очень горько.
– Ладно, братишка, садись, – открывая дверь «паккарда», сказал Колычев, – поехали уже к Зимину на разборки. Зуб даю, то, что было – только начало. Отсыплет нам горячих командир по самое не балуйся… И есть за что… Оба накосячили, только в путь…
Когда усталые друзья прикатили домой, в гостиной их снова ждал, куря сигарету, Зимин. Больше никого вокруг не было. Усиления и огневые точки убрали, разведбот ушел на базу. Одним словом, военное положение отменилось, и вокруг вновь воцарился мир. Но вот от самого Владимира Васильевича, как и предвидел Март, по-прежнему ощутимо веяло грозой. И без того расстроенный Витька внутренне сжался, понимая, что громы и молнии сейчас обрушатся на его повинную голову.
– Вот что, милостивые государи, идите-ка сюда и присядьте. Хотя, право ваше, разрешаю стоять. Наш недавний разговор не закончен. От рассуждений о политике и войне пора перейти к разбору конкретных действий. Само по себе, твои, Виктор, прогулки с чужой невестой – это огромный залет. Но то ладно. Мало ли какая дурь у тебя в голове не осела после взбалтывания. А вот то, что ты позволил кучке простецов-аборигенов так запросто повязать одаренного из команды рейдера «Буран», русского, наконец, это уже не залет, это позорище и укор мне, вашему опекуну и командиру. Так что смывать его придется потом и кровью. С этого момента вы на жестком контроле. Обо всех своих действиях и перемещениях докладывать заранее, без разрешения ничего не предпринимать. Ежедневно будете час заниматься с энергосферой и час – энергобоем. Март, ты за это отвечаешь. Учить его с полной самоотдачей, толком!
Я буду подключаться регулярно, проверять. И результаты нужны уже вчера. Так что без раскачки и болтовни. И еще, Виктор, пойдешь в ученики к Игнату Вахрамееву, пусть тебя натаскает толком… Мы с ним о том уже уговорились. Все ясно?
– Так точно, командир! – разом подскочили оба и прогорланили как на плацу перед строгим начальством.
– Свободны. Идите ужинать.
– Легко отделались, – шепнул другу Март, – можно сказать, прошли «на изи»[16]16
Еasy (англ.) – легко (сленг русских геймеров).
[Закрыть].
Его превосходительство Василий Васильевич Зимин нагрянул к младшему брату ближе к вечеру, когда он со своими воспитанниками собирался ужинать. Кухарка, как и прочая немногочисленная прислуга, успела покинуть коттедж, но чай капитан всегда заваривал сам, а с остальным успешно справлялись ребята. Тем более все, что им было нужно – это подать приготовленные блюда да помыть посуду после трапезы. Можно было, конечно, оставить ее до утра, но грязь в этом доме не терпели ни в каком виде.
– Кто бы это мог быть? – удивленно поинтересовался Витька, водружавший на стол соусник, услышав, как совсем рядом затормозили несколько автомобилей.
– Надеюсь, не наши маньчжурские друзья, – вполголоса буркнул Март, но Зимин его все-таки услышал.
– Поверь, Золотому клану сейчас совершенно не до нас, – скривил губы в еле заметной усмешке Владимир Васильевич.
Сам хозяин дома не проявил по поводу гостей ни малейшего беспокойства, и через минуту Колычев со стыдом сообразил, в чем тут дело. Его наставник привычно скользнул в «сферу» и уже знал, кто направляется к ним.
– Володька, ты где? – вопросил кто-то сочным басом с порога, и через пару секунд в гостиную буквально ввалился самый настоящий генерал.
Седовласый, но еще крепкий мужчина с задорным взглядом из-под кустистых бровей был по-кавалерийски немного кривоног, но двигался при этом мягко и грациозно подобно хищному зверю, втянувшему до поры грозные когти в мягкие подушечки лап. Портрет дополнял обильно украшенный золотым шитьем мундир с эполетами и орденами, шаровары с желтыми лампасами, блестевшая лаком портупея с шашкой, эфес которой украшал муаровый темляк с кистью. Папахи, правда, не было, но ее с успехом заменяла фуражка с кокардой. Но, пожалуй, больше всего запомнились Марту роскошные и очень ухоженные, пусть и совершенно белые, «буденновские» усы.
– Здравствуй, Василий Васильевич, – радушно поприветствовал старшего брата капитан. – Благополучно ли добрался?
– А что мне сделается, – хохотнул тот, и они крепко обнялись.
Несмотря на значительную разницу в возрасте и роде занятий, братья Зимины были близки так, как это только может быть между людьми, имеющими одинаковые ценности и взгляды на мир.
– А это, значит, и есть сын Андрея? – остановил взгляд на Марте генерал.
– Так точно, ваше превосходительство! – браво отрапортовал вытянувшийся курсант, после чего зачем-то добавил: – Весьма рад знакомству.
– Видал? – с усмешкой посмотрел на младшего брата атаман. – Хоть картинку для устава с него малюй!
– Субординация – первое дело! – с непроницаемым видом ответил ему Зимин-младший.
– Да ну вас! – махнул рукой на это старый казак и снова повернулся к молодому человеку. – Иди, обнимемся, чай, не чужие!
– Сам виноват, – улыбнулся Владимир. – Вырядился в парадный мундир. Я сам при виде тебя едва по стойке смирно не стал.
– Тебе и положено, – незлобиво пробурчал старший брат, обнимая тем временем Марта. – А хлопчик еще молодой, успеет накозыряться всяким разным.
– А ты, стал быть, побратим Мартемьяна, – дошел черед до Кима.
– Да, то есть так точно, – растерялся не знавший, как себя вести, Витька.
– Еще один служака, – хмыкнул старый казак и протянул молодому человеку руку. – Будем знакомы.
– Виктор.
– Василь Василич меня зовут. Меж своими можно и дядя Вася.
– А ты, в самом деле, почему при параде? – поинтересовался Зимин-младший, выставляя на стол прибор для брата.
– Так это ты у нас птица вольная. А я с самого утра как савраска бегаю, то к наместнику, то в штаб, то еще к какому черту, и перед всеми надо гоголем пройтись, иначе за генерала никто не признает. Подумают, что швейцар, благо их у вас тут до хрена, и все в золотом шитье, как придворные!
– Где остановился?
– А пес его знает, как эту гостиницу называют! Ты мне голову дурным не забивай. У меня для такого случая адъютант есть! Артюхов, ты где, чтоб тебя?!
На зов наказного атамана появился молодой казачий офицер с аксельбантом на кителе, а за ним еще денщик, и оба были нагружены какими-то свертками и баулами.
– Куда ставить-то? – смущенно спросил Артюхов.
– А что это?
– Известное дело, что, – пробурчал генерал. – Гостинцы от родни. Балык, окорок медвежий, мед и еще какая-то хреновина, я не заглядывал.
– Да зачем же это?
– А что ты у меня спрашиваешь? Спроси у родителей, если появиться все-таки надумаешь. Матушка узнала, куда я еду, так чуть с ума не сошла. Целый день у печи стояла – шаньги пекла!
– Шаньги?
– Ну, ты на них больно-то рот не разевай, дорога была длинная, мои казачки поснедали, а вот все остальное привез честь по чести.
– Право же, не стоило…
– Да ты на стол накрывать думаешь али нет? Если помнишь, у меня все по-казачьи заведено. Где я сел, там и для станичников место найдется!
– Конечно-конечно, зови своих архаровцев, – усмехнулся приватир, после чего обернулся к воспитанникам. – Ребята, тащите стулья, посуду и все, что найдете съедобного и горючего. Сейчас тут станет тесно.
Генерал и впрямь усадил с собой за стол не только адъютанта с ординарцами, но и водителя с конвойными, благо те тоже были забайкальцы. К счастью, в кладовых и погребе капитана нашлось, что выпить и закусить гостям, так что посидели неплохо. Немного даже попели протяжные казачьи песни, после чего его превосходительство, будто спохватившись, скомандовал:
– Чего расселись? Ну-ка всем спать! Завтра дел много.
Утро началось как обычно, разве что завтрак приготовил денщик генерала – разбитной забайкалец Ефимка. Впрочем, вкусы у его превосходительства были довольно плебейские, а потому главным и единственным блюдом оказалась яичница с домашней колбасой.
Однако молодым людям было не до кулинарных изысков, и они, быстро похватав угощение, запили его по-сибирски крепчайшим чаем и умотали на занятия. Точнее, Витьке предстояли занятия, а вот Марту – сдача практических экзаменов. Обучение в летной школе подходило к своему логическому концу. Более того, на всех итоговых аттестациях помимо штатных преподавателей постоянно присутствовали представители Третьего флота, внимательно приглядывающиеся к будущим пилотам.
Зимин-старший тоже не стал задерживаться и умотал в штаб решать какие-то свои проблемы. О его младшем брате и говорить нечего. Ремонт «Бурана» почти завершен, предстояли ходовые испытания, которые капитан никак не мог пропустить.
После занятий Ким скрепя сердце направлялся в учебный центр, где под руководством дядьки Игната занимался рукопашным боем и стрельбой. Иногда к нему присоединялся Колычев, но гораздо чаще бедолаге приходилось отдуваться самому.
– Мне Мартемьяна учить – только портить, – объяснил ему Вахрамеев. – У него дар такой, что особый наставник нужен. А вот из тебя, любезный, я человека сделаю!
– Я тоже стал одаренным, – насупился тяжело дышащий Виктор.
– В эту вашу «сферу» войти сможешь?
– Пока нет.
– Тогда бери винтовку и учись. Прямым коли…
Успешно сдав пилотаж, Март оседлал верный байк и рванул на другой конец огромного аэродрома, где были сосредоточены ремонтные эллинги и мастерские.
Возле одного из таких ангаров сейчас притаился перед ходовыми испытаниями красавец «Буран». Вокруг него еще кое-где суетились техники и мастеровые, заканчивавшие устранение мелких неполадок, выявившихся во время предварительных испытаний, по традиции, оставшейся с морского флота, именовавшихся «швартовыми». Но в целом тяжелый труд подошел к концу, и, если во время ходовых испытаний ничего не случится, изрядно обновленный и похорошевший рейдер вернется в строй.
Но, надо сказать, что помимо вполне естественного желания полюбоваться кораблем, прикоснуться к его обшивке, пройтись по палубам и заглянуть в рубку, где он очень скоро займет законное место пилота, имелась у Марта и еще одна задумка.
Правда, для ее выполнения было желательно попасть под максимально благодушное настроение капитана. А что для летчика может быть лучшим моментом, чем первый за долгое время полет на родном корабле?
– Здравия желаю, командир! Курсант Колычев для прохождения службы прибыл. Экзамен сдан на отлично, – подойдя почти уставным шагом к порогу капитанского салона и ловко козырнув, доложил он.
Зимин сидел за столом и листал какие-то документы.
– Поздравляю. Очень вовремя. Когда выдача диплома пилота?
– Послезавтра.
– Отлично, – не проявил особого энтузиазма занятый своими мыслями Зимин.
– Разрешите обратиться? – находясь на борту корвета, Март с самого начала избрал для себя сугубо официальную манеру общения. Как говорится, «дружба дружбой, а служба службой».
– Валяй.
– Как прошли предварительные испытания?
– В целом нормально, – немного оживился рейдер. – Все новое и модернизированное оборудование отработало штатно. Судя по показаниям приборов, максимальная мощность возросла примерно на десять процентов. Так что можно ожидать небольшого прироста скорости.
– Замечательная новость! А на много?
– Об этом говорить пока рано, но узла на три-четыре надеяться можно. Впрочем, – спохватился немного суеверный как все пилоты и моряки капитан, – давай подождем испытаний на мерной линии.
– Конечно, – поспешно согласился Март. – Тем не менее нас можно поздравить.
– Да уж, – вздохнул приватир. – Дело, конечно, сделали большое, но, слава богу, закончили. Если на испытаниях, тьфу-тьфу-тьфу, ничего не произойдет, на третий день буду планировать первый рейс. Заказов и от флота, и от частников хватает. Пора хоть немного подзаработать. Все резервы этот ремонт съел. Остались мы во фраке да с голым задом-с… Да ты заходи. Чего в дверях застрял, присаживайся.
С этими словами наставник сдвинул в сторону кипу бумаг и освободил подопечному место.
– А что это? – проявил заинтересованность курсант.
– Да так. Чертежи и спецификации нового оборудования. Не все, конечно, получилось, что задумывали, но лимиты-с… Смотри-смотри, тебе будет небезынтересно.
Они уже не первый раз обсуждали разные аспекты модернизации и ремонта корвета за последние недели, и Колычев всякий раз удивлял наставника точными и не по годам грамотными суждениями, подчас давая очень толковые советы. Что и неудивительно, учитывая познания попаданца и тот факт, что он старался быть в курсе всех новейших разработок в авиастроении и связанных с ним отраслях.
Вдумчиво просмотрев бумаги, Март, словно продолжая давно начатую дискуссию, принялся последовательно излагать свои аргументы, с прицелом на то, чтобы, наконец, озвучить давно обдуманное и внутренне принятое решение, которое, как он предполагал, могло встретить сопротивление со стороны Зимина.
– Я убежден, что чувствительные РЛС, новые ракетные шахты и бомбовые гидравлические аппараты – это совершенно необходимые средства для усиления корабля. Артиллерия свое постепенно отживает. Управляемых снарядов еще не придумали, а без этого толку в воздушном бою от пушек немного. Так что я уверен, что их место постепенно займут ракеты, способные нести значительное количество взрывчатки и развивать большую скорость. Особенно если удастся управлять ими с помощью радаров.
– Звучит немного фантастически, – пожал плечами капитан.
– А разве не с ракетной атаки началось недавнее нападение японцев? Разве не удалось им нанести тяжелые повреждения нашему флагману и еще нескольким фрегатам?
– Сильно вряд ли они управляли своими воздушными торпедами с помощью радаров.
– Верно. Но это не значит, что подобное невозможно!
– Пожалуй. Но чего ты хочешь добиться?
– Владимир Васильевич. Представьте, пожалуйста, себе корабль, который может атаковать противника в условиях плохой видимости или ночью. Он неприятеля видит, а тот его нет. И в таком случае вырисовывается очень интересная схема ночного эскадренного миноносца-разрушителя-дестроера в составе группы, – дал он английскую кальку, – или одиночного охотника!
– Чудесная перспектива. Но ты не забыл, что мы частные рейдеры, а не военные? И основная наша задача все же доставка грузов. Хотя и нередко сопряженная с определенными опасностями. Ей-богу, существуй подобное вооружение в реальности, я бы первый оснастил им свой корабль. Но не в ущерб, разумеется, его основной функции.
– Это оборудование не займет много места. А если не заниматься им сейчас, можно отстать навсегда!
– С этим не поспоришь, Мартемьян. Древние давно сказали: Non progredi est regredi, то есть не идти вперёд – значит идти назад. Виды на будущее тобой рисуются просто роскошные. Но повторюсь, ни времени, ни свободных средств сейчас нет. Быть может, тебе обратиться с соответствующим предложением в Технический комитет флота? У меня есть там пара знакомых…
– Я уже думал об этом, – поморщился Март. – Но пока они рассмотрят заявку, пока на проверку идеи выделят фонды. Пока сделают образец и как следует его испытают, пройдет целая вечность. К тому же, если предложить флоту не голую идею, а реально работающий образец, это ведь будет стоить совсем других денег, не так ли?
– Вот это речь не мальчика, но мужа! – одобрительно воскликнул Зимин, но тут же поморщился. – Но чтобы воплотить твой проект в жизнь, нужны деньги, которых теперь нет. Так что это еще один аргумент в пользу завершения ремонта и выхода на линию.
– Если вы не против, Владимир Васильевич, – решился Колычев. – Я бы вложился в модернизацию «Бурана».
– Ты что, в лотерею выиграл?
– Не совсем. Просто пенсия за все годы вчера упала на счет. Приятно-округлая, как оказалось, сумма. Кроме того, я хочу продать все свои активы: акции и доходные дома. Я понимаю, что сейчас это уже не поможет, но мы подготовим технические требования, потом сделаем заказ, оплатим его и через пару месяцев получим новое оснащение. Установим, и будет у «Бурана» серьезное преимущество над любым противником.
– Вот оно что, – хмыкнул Зимин. – Хочешь войти в долю?
– Почему бы и нет?
– Эх, Мартемьян-Мартемьян, сколько раз за эти годы я испытывал соблазн хотя бы часть, хотя бы на время взять с доверенного счета, куда собирались доходы от твоего наследства? Но Господь не попустил. И ты предлагаешь мне теперь оскоромиться? Нет, не обижайся, но это совершенно исключено. Эти капиталы – твои и только твои. Рейдерство очень опасное ремесло. Сегодня ты на коне, а завтра разорен. Страховать нас не спешат, а если и берутся, то за риски начисляют совершенно людоедские комиссии. Вот уж кто истый пират и грабитель с большой дороги! Ты и сам помнишь недавние события – страховое покрытие едва обеспечило нам простой ремонт, а двигатели мы смогли получить только за счет «доброты» адмирала Макарова. Так что пусть лучше твои активы пока останутся при тебе. Не спеши. Успеешь.
– Воля ваша, Владимир Васильевич, – уступил Март, поняв, что дальнейшие препирательства бесполезны и последнее слово Зиминым сказано.
Колычев бросил взгляд на старую фотографию, на которой рядом стояли две молодые пары – его родители и Зимин с женой – вместе на палубе воздушного фрегата. Все счастливо и радостно улыбались и уверенно смотрели в будущее. Внезапно Марту пришла в голову мысль, и прежде чем ее хорошенько обдумать, он спросил у своего опекуна:
– Владимир Васильевич, а почему вы вновь не женитесь?
Отставной кавторанг помолчал некоторое время. Перехватив взгляд подопечного, он сделал быстрые выводы и с большой искренностью ответил:
– Не от большой и неразделенной любви, как ты верно подумал. Татьяна Александровна мне давно безразлична. А теперь что ж… Раз обжегшись, на воду дуешь. И верно, не нашлась та самая, с которой точно будешь всегда рядом. Да и жизнь у меня, Марик, последние восемь лет кочевая. Здесь, в Дальнем, я иногда по году не появляюсь. А что это за семья, где муж вечно в отлучках?
– Да, армии солдаты нужны. В армии без солдат абсурд и коррупция, – к месту процитировал классику из «ДМБ» Март.
– Как ты сказал? – расхохотался Зимин. – Вот завернул! Молодец. Все верно. Семья без мужа – повод для измен и уныния. Вот так.
– Понял. Но я ведь тоже буду пилотом и рейдером, выходит, и мне женой обзаводиться не с руки…
– Что, недавний намек генерала про «это, что ли, жених нашей Шурки?» покоя не дает? – хитро усмехнулся опекун. – Не беспокойся, силком под венец никто тащить не станет. Да и Александра – девица очень самостоятельная и даже эмансипэ. Сама не захочет – никто не заставит. Так что тут все будем полюбовно решать.
Март посмотрел на часы. Приближалось время занятий по медицине.
– Владимир Васильевич, мне пора. Разрешите идти?
– Иди уже, курсант… – усмехнувшись, махнул рукой Зимин.
Не один только Витька пахал от зари до зари. Колычеву тоже пришлось впрячься и забыть о недавней веселой жизни. Но поскольку ему был предоставлен выбор, какие именно способности развивать, он, кроме занятий по артефакторике, то есть изучению энергоструктур, неожиданно выбрал еще и медицину. Трудно сказать, что подтолкнуло его к этому решению, история спасения боцмана Горыни или нечто другое, но после недолгих поисков он подыскал себе подходящего наставника.
Собственно говоря, искать особо и не пришлось. Сначала Колычев обратился к Малышеву, но Андрон Николаевич сказался занятым и переадресовал настырного неофита к своему молодому коллеге, лишь недавно выпущенному из ординатуры и отбывающему на Дальнем Востоке ценз.
Звали того Павлом Крыловым, и, как позже выяснилось, тот оказался весьма одаренным целителем. Говорили, что в Петербурге он был ассистентом у самого профессора Преображенского – столичного светила магомедицины, сделавшего немало открытий в вопросах регенерации и омоложения тканей человека. Правда, было не очень ясно, за что такого перспективного кадра «законопатили» на самую дальнюю окраину империи, но Марта этот вопрос не интересовал.
Павел поначалу отнесся к просьбе странного курсанта немного скептически, но, будучи человеком от природы добросовестным, прежде чем окончательно отказать, провел некоторые исследования, и… внезапно загорелся.
– Это феноменально! – взволнованно воскликнул он, просканировав «сферу» Колычева. – Кто бы рассказал, ни за что бы не поверил!
– Доктор, я буду жить? – не скрывая иронии, поинтересовался новый знакомый.
– Шутить изволите? – укоризненно посмотрел на него Крылов. – А между тем ваш случай по-настоящему уникальный! Просто невероятное сочетание способностей, а к ним вдобавок практически неисчерпаемый резерв. Скажите, вы легко входите в «сферу»?
– По-разному бывает, – скромно ответил Март, немедля продемонстрировав ему свои возможности.
– Господи, – почти простонал эскулап. – Дал же талант тому, кто не в состоянии оценить дар твой!
– Да полно вам, док! – даже немного смутился молодой человек.
– Вам, Мартемьян Андреевич, положительно нельзя прозябать в этой дыре! Немедленно, слышите меня, немедленно надо отправляться в Петербург или хотя бы в Москву, хотя там одни коновалы. Нет, решено, только в Питер. Профессор Преображенский, как только увидит вас, будет в совершеннейшем восторге! Ручаюсь вам за это!
– Это не тот Преображенский, который научил собаку разговаривать? – осторожно пошутил Колычев.
– Что, и сюда дошла эта гнусная сплетня? – пошел пятнами служитель Асклепия. – На самом деле все было совсем не так и вообще…
– Простите, Павел, как вас?
– Александрович.
– Так вот, любезнейший Павел Александрович. Мне вовсе не улыбается становиться подопытной свинкой для кого бы то ни было. Я пилот и мое место в небе. Но поскольку мы, приватиры, бываем в разных переделках, в том числе и вдали от цивилизации, мне хотелось бы хоть немного научиться «целительству». Скажите, это возможно?
– Да, – немного поразмыслив, ответил ему Крылов. – Но учтите, что уровень ваш будет не слишком высок. При всей вашей силе, максимум средний.
– А если я отправлюсь в Питер, стану «светилом»?
– Нет, конечно, для этого требуются многие годы, если не десятилетия, – фыркнул доктор, но тут же продолжил мечтательным тоном: – Но зато изучение вашего феномена могло бы очень серьезно продвинуть «магомедицину»!
– Простите, но на этот алтарь я себя возложить не готов.
– Весьма жаль.
– Но вы будете меня учить?
– Знаете что, – решительно махнул рукой Павел. – Я согласен. Но с одним непременным условием. Вы позволите мне себя обследовать и провести, скажем так, некоторые изыскания…
– Док, у вас случайно нет родственника по фамилии Менгеле?
– Никогда не слышал. А кто это?
– Да так, один врач из Германии.
– О, там очень сильная школа. Если кто и может сравниться с нами, а кое в чем даже и превзойти, так это немцы! А почему вы спрашиваете?
– Да так, к слову пришлось. В общем, я согласен. Если сможете обойтись без трепанации черепа, то отчего бы мне быть против.
– Какой же вы все-таки темный человек, – вздохнул Крылов. – Ну зачем одаренному целителю делать трепанацию? Ладно, уж этому я вас научу! И все же подумайте еще раз, вам, Мартемьян Андреевич, по медицинской стезе бы пойти, а не воевать…
– Может, и так, но если некому будет защищать отечество, что станется с Россией?
– Вероятно, – слова Марта Крылову явно не показались убедительными, как истый фанат своего дела, он считал только медицину достойным объектом приложения сил и талантов. – Думаю, мы можем с вами не только основы первой помощи изучать, но и кое-какие приемы освоить для лечения сложных случаев.
– А как вы, Павел Александрович, представляете эти эксперименты? Технически?
– Ну, это не сложно. Вы будете, как и в тот раз с Зиминым, источником силы, а я произведу, опираясь на генерируемый вами поток, оперативное воздействие и коррекцию.
– Понятно. А если мне самому их проводить?
– Исключено. Воздействие на тонкие структуры без глубокого знания анатомии, физиологии, биохимии и биоэнергетики очень опасно. Разве что сначала вы назубок затвердите процедуру и только потом ее проведете на практике. К слову, примерно так я и буду вас учить. Минимум теории, максимум отточенных, готовых приемов.
– А если я таки изучу все, что надо? Ну что вы там перечисляли?
– Я уже говорил, потребуются долгие годы, вы на это готовы?
– Даже с учетом «сферы»?
– Именно с учетом «сферы», – твердо ответил Крылов.
– Тогда я пас. Ограничимся конкретными кастами и заклинаниями.
– Чем? – округлил глаза Крылов.
– Ну, заклинаниями магическими. Авада кедавра, люмос или там экспеллиармус… как колдуны, ведьмаки и прочие волшебники.
– Нет, вы все-таки бесподобны, Мартемьян! Однако на будущее зарубите у себя на носу! Целительство – не шарлатанство, не волшба и, конечно, не повод для шуток. Это – наука, и требует исключительной точности в работе, – строго и даже высокомерно прочитал нотацию Павел в ответ на легкомысленные шутки Колычева.
– Я понимаю, – примирительно ответил он.
– Тогда предлагаю немедленно приступить к учебе. У меня как раз есть полчаса для первого урока.
– Вот прямо так сразу, без раскачки? Отлично, ценю деловой подход! К слову, каковы будут условия оплаты ваших услуг?
– О чем вы говорите?! У нас намечается взаимовыгодное сотрудничество. Если честно, то это я должен вам доплачивать и преизрядно… – Крылов вопросительно посмотрел на Колычева, ожидая ответ.
– Гусары денег не берут, – позволил себе улыбнуться Март.
– Вот и отлично. Начнем! Вы ведь, Мартемьян Андреевич, из летчиков-рейдеров, верно?
– Так точно.
– Значит, колото-резаные и пулевые ранения для вас не слишком актуальны. Ожоги, поражение органов дыхания ядовитыми продуктами горения, осколочные ранения и сопряженные с ними обширные повреждения раневого канала, так называемая «пульсирующая полость», контузии от воздействия ударной волны, особенно ЧМТ[17]17
ЧМТ – черепно-мозговая травма.
[Закрыть]. Это понятно?
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?