Текст книги "Лето в волшебном лагере"

Глава 1

Медальон и Синий Булат

Михаил Петров мчал свою служебную машину лесного хозяйства на очередной вызов. Стояла глубокая ночь. Смолистая темень, какая бывает только в горах. Яркий столб фар с трудом различал резкие повороты тракта, ко всему прочему, с гор спустился туман. После ливня дорогу развезло, от колёс в разные стороны разлеталась коричневая жижа грязи. Хотя Михаилу Петрову все эти препятствия были с подручную, неуловимое дурное предчувствие никак не давало покоя.

Причиной частых полуночных вызовов стало странное поведение животных в округе. На днях в Бийске под колёса КАМАЗа попало трое волков – просто ни с того ни с сего взяли и вышли на шоссе. Почему сугубо лесные хищники полезли на дорогу, где всё пропахло людьми и большими вонючими машинам? Шорию чуть ли не объявили зоной бедствия – там объявились несколько тысяч земноводных. С чего они решили внезапно сменить своё место обитания? Но всех переплюнул Новосибирск, где жители высоток оборвали телефоны служб спасения – крыши их домов облюбовали стаи диких птиц. Перед глазами Михаила Петрова мелькнула исцарапанная пенсионерка из телевизионных новостей. У Зинаиды Матвеевной, кажется так её звали, на кухне поселился орёл. На памяти Михаила что-то подобное происходило перед землетрясением 1977 года. Животные особенно чувствительны к надвигающимся катастрофам. Правда, тогда всё удачно завершилось за два дня. Последнее же безумие продолжалось вот уже целую неделю.

Видавший виды УАЗ петлял по горному серпантину, пока не пришлось затормозить. Дорогу перегородил милицейский кордон. Голубые и алые всполохи огней освещали небольшой пятачок тракта. Поперёк дороги встал целый рой разномастных машин с красными и жёлтыми бортами. Неужели убийство? – подумал лесничий, выходя из своей машины.

Да, Михаил Петров был потомственным лесничим и выглядел намного моложе своих сорока лет, лишь густая борода, с серебристой проседью, указывала на большой жизненный опыт.

– Михаил Николаевич, слава богу, вы пришли! – лесничего окликнул молодой участковый.

– Что произошло?

– Ой, беда! – затараторил участковый – Но вы проходите, всё сами увидите.

Лесничий прошёл за ним. Вокруг суетно носились милиционеры, натягивая красно-белую ленту, ограждая участок. Участковый продолжал тараторить.

– Представьте себе, грохот был слышен по всей округе, я думал, что бомба какая-нибудь.

– Так, что-то взорвалось?

– Нет. Это мы так подумали. Машина сорвалась с обрыва, страшное месиво, а главное…хотя сами смотрите…

Теперь Михаил Петров, наконец, увидел причину скопления служебных машин. Посреди дороги лежала груда металла. Лесничий не сразу понял, что этот искореженный металл – автомобиль.

– Невероятно, машина сорвалась сверху. Её буквально прессом раздавило, не мудрено двадцать метров почти – участковый весь разволновался.

Михаил машинально поднял голову вверх. Так и есть, в метрах двадцати над дорогой крутой обрыв. Видны проломленные ограждения, там наверху тоже работала милиция. Михаил вновь посмотрел на искорёженный автомобиль. Вид был плачевный, вряд ли кто мог остаться в живых после такого падения. Только одна странность бросилась в глаза – на буквально спрессованной машине были глубокие следы, как от медвежьих когтей, только много больше.

– От меня требуется какая-то помощь? – спросил Михаил.

– Не знаю, – растерялся Бердяев – Ведь не я вас вызывал.

– А кто?

– Полковник из Барнаула – участковый показал в сторону.

На краю обочины стоял человек в тёмно-зелёной военной форме. Михаил направился к нему.

– Здравствуйте, я местный лесничий – обратился он к полковнику.

– А, хорошо, что вы так скоро приехали – полковник повернулся, это было будто вытесанное из камня лицо, посаженое на абсолютно плоский квадратный торс – монолит – такое первое впечатление производила внешность военного – Я Полковник МЧС Куров.И они так уже два часа.

– Что-то? – переспросил лесничий.

– Звери вот уже два часа галдят, как будто где-то хищник поблизости – Полковник Куров указал на раскинувшийся внизу сосновый бор. Дремучие громады сосен были окутаны сонным туманом, чуть поодаль раздавались приглушённые уханья сов. Где-то совсем далеко свистела какая-то птица. Бор гудел. То и дело в кронах деревьев мелькали мглистые силуэты зверьков и птиц.

– У меня к вам будет просьба – полковник посмотрел на лесничего, на его лицо упала тень. Куров направился к перевернутому автомобилю – Страшная авария. Видимо за рулём был муж. От удара его аж выбросило, тело пока не нашли. Жена погибла, мы её как раз достаём.

Куров замолчал. По стальному корпусу машины заработал автоген, испуская яркие снопы искр. Металл с жутким скрежетом прогибался и стонал. Вокруг в останках и металлических клочьях переливалась синяя пыльца. Михаил сначала принял её за блики от милицейских огней. И лишь сейчас заметил, что весь пятачок у машины был будто посеян светящимися зёрнами.

– А что это?

– Мы пока не знаем. Наверное, какой-нибудь горный минерал. Михаил, я вот о чём хотел спросить. Видите, эти пробоины сбоку? Могло бы их оставить какое-нибудь животное?

– Животное может и могло оставить такой след – Михаил провёл рукой по одной из пробоин. – Клочковатая борозда, правда без частиц кожи или меха, хотя, всё может быть. Но вы, наверное, хотите знать, могло бы животное сбросить машину с обрыва?

– А разве это не одно и тоже?

– Ан, нет, товарищ полковник. Это разные вещи. Медведи порой нападают на туристов, пока те дремлют в своих машинах. Могут разбить лобовое стекло, максимум покорёжить багажник. И то, если машина будет недвижима. А здесь, учитывая повреждения, машина на большой скорости пробила ограду и разбилась. Здесь совсем другое. Скорей люди сами и виноваты, но это компетенция Органов.

– Ну, да, ну, да. Я вас вот для чего вызвал. Вы же местный, должны все дороги знать?!

– А куда-надо-то? – недовольно поинтересовался Михаил.

– В Областную больницу, а то скорая помощь, которую я вызвал, застряла на полпути.

– Так вы же сказали, что жена погибла?!

– Это не для жены. Их сынишка чудом уцелел.

В белой газели, с залепленной надписью МЧС, на переднем сиденье лежал ребёнок. Мальчик, на вид не больше года от роду был укутан в красный плед и спокойно себе спал. Поверх пледа лежал медальончик, свисающий с шеи мальчика.

– Мальчуган, прямо в рубашке родился. Ни царапинки, просто чудо какое-то! – на грозном лице Курова заиграла улыбка – Ну, так, что отвезёте нас в больницу?

– Конечно – Михаил Петров с трепетом взглянул на ребёнка.

Путь до Областного центра был неблизкий. Резиновые узоры шин чеканились на мокрой дороге, оставляя глубокую колею поверх многочисленных борозд. За всю дорогу мальчишка ни разу не проснулся. Уютно устроившись в руках Курова, он тихо посапывал.

– И, что с ним будет? – спросил Михаил, остановив свой УАЗ у входа в больничный покой.

– Думаю, всё будет хорошо – Куров бережно заправил плед – Он вырастет и станет крепышом.

***

Вся следующая неделя прошла в разъездах. Странное поведение животных принимало всё большие масштабы. Леса будто потеряли дар речи, даже привычная трель дятлов, мозолющая слух, испарилась в небытие. Рощи и боры наполнились гнетущим ожиданием чего-то. Безмолвие давило и источало страх. Звери испугались.

На второй день от аварии, в пятницу, Михаилу пришлось спасать из воды семейство лосей. Семь сохатых бросились в речку, удалось вытащить на берег только троих. Вид у животных был обезумевший. Тем же вечером поступило сообщение, что на одной из ЛЭБ неполадки. Когда Михаил приехал, то увидел, что многометровая стальная пирамидка завалилась набок, содрав провода. Какое-то животное выбило одну из подпор.

Всё прекратилось также неожиданно, как и началось. Ровно, через неделю после аварии. Животные стали спешно возвращаться к своим насиженным местам. Возвращение было таким же необъяснимым, как и массовый исход ранее.

Но последние три дня стали по-настоящему горячими. Объявились поджигатели. Первый свой удар злоумышленники нанесли в дремучей чащобе. Был выжжен большой идеальный геометрический круг с радиусом метров сто. Самое странное было то, что круг появился посреди древних елей, где кроны деревьев давно срослись в одну непреодолимую стену. Было непонятно, как злоумышленники, мало, что выжгли правильный круг, так и добрались в дикие места. Лесничий не обнаружил ни примятой травы, ни согнутой ветки у чёрного круга. Загадка и только. Чёрные пятна разных размеров, как болезнетворная сыпь стали покрывать угодья лесничего на сотни километров. Самый большой круг – в диаметре с километр – появился в лощине, на краю угодий, в последний день Лесного Исхода (такое название чаще всего пестрило в заголовках газет, какие выписывал Лесничий). После трёх горячих дней чёрные круги больше никто не выжигал. Но долго ни один росток не мог пробиться на этой земли, будто они были щедро сдобрены солью.

Всё это время Михаил не как не мог улучить момент заехать и проведать мальчика. Наконец, когда лесничий приехал в больницу, там его ждало разочарование.

– Ой. Юрочку забрала на следующий день бабушка – спешно ответила расторопная медсестра в регистратуре – Кажется из Новосибирска. Ой. Адреса мы не записали.

– Значит его зовут Юра? – удивился лесничий.

– Да. Юра. Фамилия кажется…Пронин. Да, Юра Пронин.

Михаил после больницы решил ехать к себе в сторожку. Как ни как два месяца не мог вырваться. Там и только там лесничий чувствовал себя по-настоящему счастливым человеком. Увы других радостей в жизни так и не появилось.

К счастью, сторожка никак не пострадала от Лесного Исхода. Лишь оградка была пробита в двух местах по всей видимости молодым кабаном, а вокруг разбросаны ельник и шишки. Но в целом, всё по-прежнему: столетняя изба взирала на хозяина узорчатыми ставнями в окнах, дубовой дверью и ровной бревенчатой крышей.

К вечеру затопила печь. Лесничий внёс в дом охапку дров и сложил их у печи. На столе заварился нехитрый чай. Из алюминиевой кружки веяло малиновым ароматом и терпким запахом можжевельника.

На улице быстро темнело, внутри же коптила единственная лампа. Лесничий вышел на крыльцо, держа в руке кружку с чаем. Глубоко вобрав в лёгкие прогретый за день суховатый воздух, Михаил громко выдохнул. Где-то на верхушке большой сосны, некий зверёк шмыгнул в сторону. То ли испугавшись лесничего, то ли по своим надобностям. Лес урчал и гудел. Скрип веток, прогибающихся под силой ветра, шелест травы, и шурша, и стрекача, переговаривались о чём-то своём жильцы.

Всё вернулось на круги свои. Почти удачный день – подумал про себя лесничий. Мысли опять вернули его к Юре. Как он будет жить без родителей? Кем он станет?

– Не меньше, чем первым человеком на Марсе – озвучил свою мысль Михаил, когда закрывал за собою дверь и лёг в постель.

Едва соприкоснувшись с подушкой, сон сразу захватил лесничего, не отпуская его до утра.

В три часа ночи прогремел первый раскат грома, немного погодя начался дождь. По крыше сторожки озорно барабанили капли, тщетно пытающиеся пробраться вовнутрь дома. Тысячи капель разбивались о крышу, стекая потоками с краёв. И лишь, когда ручейки достигли непонятно, как образовавшуюся прореху меж брёвен, струйки дождевой воды звонко зажурчали по полу сторожки.

Дождь был недолгим, с полчаса, но дощатый пол достаточно стал сырым, чтобы на утро доставить хозяину дома неприятности.

– Что такое? – воскликнул Михаил, отдёргивая босые ноги от пола. Вокруг постели образовалось солидное пятно, стоял отвратительный запах затхлой сырости – Ну как же так? Ещё не хватало прохудившейся крыши.

Лесничий задрал голову и сразу заметил разводы по стене, упирающиеся в восточный угол крыши. Пришлось доставать из сарайчика лестницу и лезть на крышу.

Едва заметное отверстие казалось, было просверлено. Причем диаметр такого сверла не достигал и полутора сантиметров. Ювелирная работа. Только кому понадобилось сверлить лесную сторожку. Мысль о том, что ополоумевший столяр приставил стремянку к его крыше и включил сверло, показалось Михаилу смешным. Наспех выструганная деревяшка заткнула дырку. Много позже это высверленное отверстие не на шутку испугает лесничего.

Оставив сторожку открытой просыхать, Михаил сел за машину и выехал со двора.

На выезде из просеки лесничий заметил что-то странное – в больших кустах на обочине спокойно себе стоял шаман. Михаил не сразу и понял, что он увидел, а когда понял, резко затормозил и дал обратный ход. Но увы никого в кустах уже не было.

Лесничий потряс головой, решив, что ему не мешало бы выспаться, и поехал дальше.

День прошёл спокойно, впервые за две недели. Никаких происшествий замечено не было. О Лесном Исходе напоминали лишь фургончики информационных служб, мелькающие то тут, то там по тракту. Съёмочные группы высыпали на обочину, пытаясь заснять лесные виды. Но завидев зелёный УАЗ с надписью ЛЕСХОЗ, тут же бросались к машине, тыча микрофонами и камерами.

Михаил всегда зажимал педаль газа и скрывался в пыли, прежде чем очередной фургон новостей попытается взять его на абордаж. Так, что день прошёл под знаком «Догони меня, если сможешь».

Хотя один разок телевизионщики подстерегли лесничего.

Было это в райцентре. Там пришлось заехать к ветеринару. Проведать питомцев и поздороваться с доктором Васильевым. Встреча, как всегда заняла не больше десяти минут. Дежурные вопросы о самочувствие лесничего и пара-тройка свежих анекдотов в ответ от ветеринара. Как всегда, Лайма, бурая овчарка Васильева с ног до головы обслюнявила Михаила. Одним словом, необходимое поддержание профессиональных контактов.

Выходя от ветеринара дорогу Михаилу перегородила молодая блондинка. Когда она увидела лесничего, то её глаза вмиг стали больше. На мгновение Михаилу показалась, что девушка обезумела.

– Михаил Николаевич, Михаил Николаевич, а мы вас ищем! – девушка достала из кармана своего фиолетового пиджака диктофон и включила его – Пятый Канал! Как вы прокомментируете Лесной Исход?

Михаил, будто бы не замечая репортёршу, зашагал к своей машине. К девушке спешили подмога. Оператор, на перевес с большой камерой и долговязый продюсер, запутавшийся в длинном проводе от микрофона.

– Михаил Николаевич! – повторила репортёрша, пытаясь нагнать лесничего – Вы бы не могли уделить, буквально несколько минут, и ответить на пару моих вопросов – и затем добавила – В этом нет ничего страшного!

Ещё бы – подумал Михаил и сразу вспомнил свой непродолжительный, но запомнившийся надолго опыт общения с журналистами.

Было это два года назад во время судебного разбирательства. Тогда обвинялись двое браконьеров, убивших двух медведей – мать и детёныша. Обвиняемые твердили, что это было самозащита, и всё им могло бы сойти с рук. Но доказательства, собранные Михаилом позволили обличить двоих в злостном браконьерстве и связать их с другими преступлениями.

Всё бы ничего, если бы у одного из браконьеров в местной газете не работал родной брат. Тот родственничек и написал обличительную статью о Михаиле Петрове – безумном отшельнике. Мол, доказательства были сфабрикованы. И в СМИ поднялась шумиха. «Как можно верить словам такого негодяя и живодёра, натравливающих своих хищников на честных граждан».

Поэтому Михаил прохладно отнёсся к мысли о том, чтобы дать разъяснительное интервью.

– Ну, пожалуйста Михаил Николаевич – почти жалостно сказала репортёрша – Неужели вам всё равно до происходящего вокруг?

– Мне не все равно – отмахнулся Михаил и сел за руль

– Тогда, как вы объясните эти случаи? – голос девушки казалось, натянулся как струна.

– Спросите какого-нибудь зоолога из института – двигатель Урала взревел.

– Как насчёт убийств? – выкрикнула репортёрша.

– Убийств? – непонимающе повторил слова девушки лесничий.

– Да, убийств – воодушевленно заявила девушка, протягивая в окно машины только что включённый микрофон – В округе за последние две недели, был зарегистрирован всплеск насильственных смертей. Это если не считать участившихся ДТП и пропажи людей. Не считаете ли вы, что Лесной Исход и убийства и исчезновения людей как-то связаны между собой?

– Совпадение – Михаил ощутил, как сердце екнуло, – Извините мне надо ехать.

А ведь лесничий, погруженный в заботы леса, ничего и не знал. Не мог знать. Мирская жизнь проносилась мимо. Конечно же Михаил не считал случайным совпадением встревоженное поведение животных и убийства людей.

Вот, что они чувствовали, – осенила догадка. Всё это время птицы в Новосибирске, волки в Бийске и змеи в Шории бежали от убийц.

Что же это за убийцы такие, что переполошили лесной мир? – это было последним, о чём подумал Михаил, прежде чем его Урал резко затормозил.

На дороге, перед его машиной, как ни в чём не бывало стоял шаман. Тот самый, который, как думал лесничий ему показался утром на просёке в кустах.

Михаил вышел из машины и подошёл к шаману. Старичок, на вид лет семьдесят, был ниже лесничего на две головы. Михаил встречал шаманов в горах, будучи ещё ребёнком. Они были такими же старыми алтайцами, обвешанные амулетами, как тот, что стоял перед ним. В руках шамана был железный прут.

– Это вы были сегодня утром возле моего дома?

Шаман ничего не ответил, только вытянул вперёд прут. Михаил взял его. Прут оказался тяжёлым. Внимание лесничего привлекли бусы на шее шамана, а особенно небольшой медальон. Он был знаком Михаилу, такой же он видел на Юре.

Лесничий хотел уже спросить откуда у шамана медальон, но тот, не проронив и слова, повернулся и побрёл по обочине. Михаил знал, что смысла догонять и расспрашивать шамана не было. Всё, что хотел алтаец, уже сказал или не сказал.

Михаил посмотрел на прут и пришёл в замешательство. Железный прут в памяти лесничего сначала вызвал ассоциации с заводским бруском. На то указывала округлая гладкая форма, но присмотревшись, Михаил заметил изображения в виде змеек. Так, что бруском это никак не могло быть. Тем более у ствола – такое название больше подходило – с одного края имелась поперечная пластина, больше походившая…

– Эфес – воскликнул Михаил – Это же рукоять меча! – но глаза всё еще не верили догадке. Ведь получалась только рукоять весила не меньше килограммов пяти и достигала в длину пятидесяти сантиметров, а ширина выходила такая, что её с трудом можно было обхватить. Какой же тогда должен быть весь меч? – Эй, уважаемый! – крикнул вдогонку шаману Михаил, но след того и простыл.

Весь обратный путь домой, мысли лесничего были опять о Юре. Выходило, что цепь невероятных событий была связана с этим маленьким мальчиком.

Вечер подкрался незаметно, на смену которому так же быстро пришла ночь. Михаил уже глубоко спал, когда его сторожку охватило ярко-синее свечение. Оно было настолько ярким, что лесничий вскочил со своей постели.

Весь дом в раз преобразился, источая завораживающее свечение. Россыпь огоньков различных размеров окутала избу. Эта картина была знакома лесничему, пыльцу такого же цвета, он видел на месте аварии.

Как она сюда попала? – мысленно задавался себе Михаил, затем догадка ошарашила его. Он повернул голову к восточному углу. В то место, где он заткнул отверстие, свечение было больше всего, напоминая следы от разлетевшихся ошмётков.

Сна не было не в одном глазу. Но это было только начало.

Михаил подошёл к окну. С улицы бил яркий свет. Такая же синева, только мощней и гуще. Лесничий отворил дверь и вышел во двор. Его УАЗ светился изнутри, будто самая мощная неоновая лампа. Михаил кинулся к машине, открыл дверь. Так и есть. Рукоять гигантского меча источала свет.

Михаил взял её в руки. Затем вновь посмотрел на дом. Пыльца и меч просто напросто были выкованы из одного железа. И не с того не сего, светятся при сближении друг к другу.

Догадки одна за другой стали сыпаться на Михаила.

Тогда, у искореженной машины, всё было в синеве. Животные скулили, как будто чувствовали хищника поблизости.

Отверстие в крыше было вовсе не просверлено, его пробил такой же гигант арбалет. Всплеск убийств. Исчезновения.

Обладателями мечей под три метра и обхватом ладони в сорок сантиметров могли быть только великаны!

Лесничий так и простоял на улице до утра, пока не рассвело, а рукоять потухла. Вместо работы Михаил Петров поехал к знакомому археологу. Тот, взглянув на рукоять меча почти с ходу назвал из чего она была выполнена – Булат – особый и очень древний вид стали, получаемый без плавки железа. Предупредив лишние вопросы, лесничий спешно покинул своего друга и закопал треклятый Булат в лесу.

Лесничий не знал, что совсем скоро осколок меча потух и перестал источать свет. Лесничий также не знал, что никакого полковника Курова нет и не было в МЧС. Никто из милиционеров не помнит, как полковник появился в день аварии на горном тракте. Не смог лесничий и разыскать бабушку Юры Пронина. И вряд ли, когда-нибудь лесничий мог предположить, что через десять лет Синий Булат вновь вспыхнет и мальчик с Медальоном вернётся в эти края.

Глава 2

Счастливые билеты

О пожилой даме, проживающей в Академгородке по адресу Цветной проезд, дом 7/7, квартира 19 поговаривали разное. Одни, упрекали химика с мировым именем, лауреата многих престижных международных премий, что она – Елена Фёдоровна Премудрова – поступила крайне безответственно по отношению к отечественному естествознанию, покинув науку почти десять лет тому назад. Другие же называли эту пожилую даму, по совместительству Председателя Товарищества Общественного Самоуправления, ретроградкой и поборницей безусловного послушания. Казалось, ни одно происшествие, в округе, будь то семейная склока или авария коммунальных служб не обходила пристального внимания пожилой дамы с последующим незамедлительным общественным реагированием. Также, все одинаково считали Елену Фёдоровну Премудрову своеобразной женщиной, даже чем-то странноватой.

Первое, что людям кажется странным в Елене Фёдоровне так это её внешность. Полная женщина на вид моложе своих шестидесяти пяти, с тёмно-сиреневыми волосами, обычно уложенных наверх по моде шестидесятых. Большой нос и широкая форма лица всё же предают ей женственность. Выражение лица всегда одинаково сурово. Большая коллекция очков в толстой оправе различных цветов и оттенков. Казалось, Елена Фёдоровна никогда не надевала одни и те же очки больше одного раза. Также неразлучным атрибутом является узорчатая трость. Никто и не припомнит, чтоб видел Её без Трости. Из одежды всегда длиннополые платья исключительно болотного цвета. Даже на зиму Елена Фёдоровна укрывалась в заказное пальто, смахивающее издали на наряды позапрошлого века.

Правда сразу бросаются в глаза грубые несоответствия. Имея богатую коллекцию очков, Елена Фёдоровна всегда, когда сидит в парке, читает почему-то без этих разноцветных стекляшек. Выходя на прогулку, или на собрание Товарищества она всегда берёт собой ореховую трость, но лишь для того, чтобы та аккуратно свешивалась с локтя её правой руки. Сверстницы, злопыхательницы, в один голос (конечно за спиной Елены Фёдоровны), твердят – Елена Грозная! Ни дать, ни взять местная архистократка! Злопыхатели помоложе, прозвали её куда лаконичней – Старая ведьма! Правда не исключено, что автор этого прозвища, знал, что оно соответствует истине.

Двухэтажный кирпичный дом, где жила Премудрова Елена Фёдоровна, во всех смыслах стоял особняком от остальных пестрых строений на Цветном проезде. Дом явно был старше соседних коробок, больше походя на старый купеческий дом, но никто из старожилов не припомнит, когда дом 7/7 появился на улице. Асимметричный фасад, выполненный в различных стилях, напоминал слоёный пирог из арок, пилястр и колонн, словно богатая фантазия архитектора не могла до конца определиться, что же в итоге должно было быть построено. Справа несуразный кремовый особняк подпирали три ряда колонн, а слева выступал медный, многоугольный купол, прямо над входом в единственный подъезд дома. В этом тоже была своя странность, так как подъезд имел порядковый № 3, куда исчезли первые два подъезда – неизвестно. Но вряд ли многих мучила эта загадка, так как дом 7/7 был скрыт от случайных взоров в тенистой аллее между соседними домами. Дверь в единственный подъезд открывалась редко и бесшумно, а приход и уход обитателей дома скрывали развесистые кустарники боярышника.

Редким же счастливчикам, попадающим в квартиру «Старой ведьмы» представали куда более странные и необыкновенные вещи: большие шкуры каких-то неизвестных зверей, непонятные приборы с изумрудными стеклами, то тут то там обнаруживаются звериные клыки, цветастые перья птиц и бумажные свёртки, которые иногда двигаются, либо издают звуки. Ко всему в придачу в доме не было ни одного зеркала. Эта деталь могла ускользнуть от редких гостей. Если бы кто-нибудь из них, хоть раз присмотрелся, то смог заметить удивительное явление, что даже стёкла колб и пробирок, крышек шкафов и рамок дипломов не отражают окружающий мир. Будто всё здесь подчинено законам Другого Мира.

Сложно поверить, что может существовать более веская причина, способная подкидывать пищу для толков о странностях Елены Фёдоровны, чем её внешний вид, привычки и отношение к людям.

Но такая причина есть. Это Юра Пронин, учащийся 5 класса, внук Елены Федоровной.

Будто полный антипод общественно-полезной модели поведения своей бабушки Юра Пронин мог вызывать у соседей и Товарищества в лучшем случае недоумение по поводу своего поведения и умений. Чаще всего приходилось слышать более суровый вердикт. Внук растёт никудышным недорослем, а общественная поборница морали Елена Фёдоровна проспала свою главную роль – матери-бабушки, хотя что можно ждать от человека в его 10 с лишним лет.

***

Часы в гостиной показывали десять утра воскресенья, за дверью, ведущей в спальню, раздавалось сопение хозяйки, внука не было в своей комнате. В данный момент Юра Пронин находился в нескольких километрах от квартиры «Старой Ведьмы».

Он стоял на автобусной остановке, как всегда в одиночестве дожидаясь своего автобуса. Это был светло-русый мальчик с почти изумрудно-зелёными глазами. Черты лица были очень даже складные, хоть и хранили в себе глубокий отпечаток тоски и усталости. Причиной тому было множество. Только что завершилось решающее показательное выступление танцевального кружка, куда Юру отдала бабушка. Год репетиций, разучивание танцев со светловолосой партнершей – подошли к концу. Юре было грустно не потому что теперь целое лето он не сможет заниматься танцами – этому он был как раз-таки рад. Даже тот факт, что он со своей партнершей не заняли и поощрительного места в районном мероприятии не сильно печалило мальчика. Больше всего грустно было, что Бабушка, которая так настаивала, чтобы Юра стал заниматься танцами, ездил на них после школы и по выходным – не пришла на выступление. И теперь всех детей забрали их родители, а он один стоит на сонной остановке. А ведь за год он почти перестал общаться с друзьями и теперь в новый пятый класс не попал ни один из лучших друзей Юры. И он не знал, увидит ли он их когда-нибудь. С этими мыслями Юра увидел, как из-за поворота, на проспект выехал мандаринового цвета автобус. Юра заметил его и стал приближаться к краю тротуара. Внутри всё сжалось, по телу пробежала лёгкая дрожь. Створки с шипением разошлись. Юра шагнул в салон.

Ранним воскресным утром проспект Строителей, по которому тихо тронулся автобус, был безлюдным. Впрочем, он всегда был таким. Академгородок, где Юра жил с бабушкой был тихим, уютным научным пригородом Новосибирска. Весна уже одарила лесные массивы свежей зеленью, укрывшие из виду серые коробки институтов, выстроившихся в ряд вдоль проезжей части. Был конец мая, конец учебного года. Ещё пару штрихов и пятый учебный год останется позади. Юра уткнулся носом в холодное окно и не заметил, как кто-то назвал его по имени

– Ю-ЮР-КА!

Перед Юрой Прониным вдруг очутился полный мальчишка с густой гривой каштановых волос. – Привет. Как…дела?

Юра внимательно всмотрелся в мальчика и его лицо расползлось в улыбке. Ведь это был Петька Лопухов из 9-го дома, который учился с Юрой в одной школе!

– Здорово! – махнул Юра, кидая взгляд в глубь салона. Автобус был полупустой. – Ты какими судьбами тут?

– Я в поход собрался – ответил друг

– Куда? – тут Юра осмотрел Петю и заметил на нем большой рюкзак за спиной, толстый свитер под комбинезоном, заправленный в резиновые сапоги

– В летний лагерь, «Малахитовая Застава», это на Алтае. Говорят, там здорово.

– Ты один едешь, твои без проблем тебя отпустили?

– Ну, тетя сперва волновалась, но потом согласилась. Как никак три месяца

– Ого – присвистнул Юра

– Да, такие дела! А ты все танцуешь, да?

– Да – грустно признался Юра – Бабушка, знаешь

– Жалко, что ты не с нами едешь.

– С нами? – удивился Юра

–Да, Ванька с Васькой едут, еще Маринка, ну с 12-го дома – Петька начал загибать пальцы, перечисляя всех участников поездки – Валимов из первого подъезда, Костя и Машка.

Юре стало совсем печально. Последняя надежда, что хоть летом удастся провести время с друзьями – испарилась.

– А что вы будете делать там? – спросил он

– Ну – замялся Петька и не успел ответить, как автобус остановился – О, моя остановка. Увидимся!

И Петька Лопухов, на перевес с громадным рюкзаком выбежал из автобуса. Юра с грустью проводил его взглядом.

Тут подошла кондуктор и Юра протянул ей истрёпанную банкноту с цифрой десять на фоне города Красноярск. Кондуктор засунула десятку себе в сумку, оторвав корешок билета. Юра взглянул на номер билета и улыбнулся. Он поднял глаза и увидел перед собой её. У передней двери, облокотившись на вертикальный поручень, читала книгу девочка.

Мысли о лете и друзьях улетучились. Юра не сводил глаз с девочки со смолянистыми волосами, водянистым взглядом и тонкими чертами лица.

Сегодня она была со своим папой, читала книгу, родитель что-то рассказывал ей, но она казалось, была настолько увлечена чтением, что ничего не замечала вокруг.

Всё началось этим мартом. Таким же воскресным утром, Юра, возвращался в автобусе домой. Таком же полупустом и сонном. Тогда-то Юра и увидел девочку в первый раз. Она стояла там же и читала, какую-то книжку. Он помнил, как внутри часто забилось сердце. Девочка исчезла, так же неожиданно, как и появилась. Бредя обратно домой, Юра заметил, что у него остался билет от первой поездки. Билет оказался счастливым. Юра сберёг его.

Второй раз, Юра встретил её ровно через две недели. Девочка была в сопровождении своей мамы. Теперь девочка посмотрела на Юру, и он от испуга отвел глаза. И опять она, буквально испарилась, прежде чем Юра решился на неё взглянуть ещё раз. И опять ему выпал счастливый билет.