Текст книги "Паутина миров. Славия. Книга 2. Месть"

Глава 3

После победы над Молохом и раскрытия тайны Лягушки, тут же получившей свое истинное имя – Малуша, у нас состоялся очень серьезный разговор. Для начала официально считалось, что я проиграл, и меня взяли в плен. Сделано это, может, было чуть демонстративно, но достаточно наглядно и для дворян, и для стражей. Князь «не проиграл». Что было чертовски важно, ведь в противном случае это угрожало власти только найденного союзника.

– Не думаешь, что это не самое лучшее место для переговоров? – спросил я у Мола, осматривая камеру.

– Если того, кто сейчас сразил энта, смущают жалкие стены, то я даже не знаю, что сказать, – улыбнулся Молох, с трудом отводя взгляд от вновь обретенной дочери. – Нам нужно разработать план и отталкиваться нужно от того, что ты хочешь получить в результате. По минимуму и по максимуму.

– Не привык думать о маленьких задачах, – улыбнулся я, поигрывая стилетом двумя пальцами. – Если завоевывать титул, то императорский, если подчиняться, то только богу, если зависеть, то только от самого себя.

– Каждая наша зависимость, это не только слабость, но и сила, – веско произнес князь, – ты это поймешь. Позднее. Но если я все правильно понимаю, то для того, чтобы стать императором эльфов, тебе не хватает сущей мелочи – добраться из Славии через пустыни и степи Кхаласара орков к выжженным Ядовитым землям. Там найти останки летнего дворца Силерантилов, сесть на трон Императора и при этом выжить.

– Да, вроде ничего не упустил. Вот только вначале не плохо было бы избавиться от возможности умереть в любую секунду при смерти одного препротивного дварфа, который хочет меня прикончить и избавиться от ошейника.

– И все это не вызывая подозрений в столице, чтобы надсмотрщика не решили сменить, сущие пустяки. Для примера: мой двоюродный дед, наследный принц Алинеля, кровный родственник Силерантилов в третьем поколении, архимагистр Жизни…

– К чему все эти титулы? У меня их и у самого полно.

– Дослушаешь и поймешь, – хмыкнул Мал, – так вот, архимагистр школы Жизни, владелец величайшего древнего дракона воздуха, обладатель камня непрерывной судьбы, убийца трех князей демонов, помнящий прошлое, путешественник между мирами, младший брат повелителя глубин. Все эти звания и титулы, все его могущество и неудержимая мощь – все это рассыпалось под давлением одного-единственного артефакта – проклятого трона Силерантилов.

– Он что, не смог на него сесть?

– О нет. Он смог. Он даже просидел там двадцать часов из нужных двадцати четырех. В начале скончались все его спутники. Все, кто находился в тронном зале. Затем самые сильные воины – его братья-маги. Больше некому было поднести ему даже воды. Но он продолжал сидеть. И до сих пор его скелет находится на том каменном стуле.

– И откуда тогда известно о его незаконченном подвиге?

– Отряд наблюдал за ними с помощью подзорной трубы через окно. Но как я уже сказал, это было довольно давно. Несколько тысяч лет назад. Тогда земля там была цветущими джунглями, а сейчас зовется Ядовитыми землями. Все существа в том краю приспособились, и их кровь буквально состоит из мощнейшего яда. Ну а те, кто не смог, просто вымерли.

– Имеешь в виду, что мне туда пока рановато соваться?

– Именно так. Нужно быть как минимум полубогом, чтобы такое пережить, – вздохнув, кивнул Мал, – впрочем, первожрец, полностью вернувший себе силы, подобен тому, кому служит. Но для этого вам придется обрести все соответствующее.

– Тысяча фанатиков, – я устало прикрыл глаза рукой, – дьявол. Ладно, этого все равно было не избежать. Надеюсь, ваше высочество не сочтет за грубость просьбу установить статую Святогора у себя на капище?

– Считай, что уже сделано, – небрежно отмахнулся Молох, – больше того, я признаю вашу власть, первожрец, и готов вести проповеди от вашего имени. Думаю, этого будет достаточно, чтобы ревниво приглядывающий за нами бог согласился, что приведенные мной последователи – ваши.

– Спасибо. Это для меня крайне важно.

– Рад, что смог оказать такую услугу, и прошу об ответной. Дочь. Оставь ее со мной.

– В прошлый раз, когда я попытался это сделать, она чуть не утонула, пытаясь до меня добраться, – заметил я, – и хотя столь звериная преданность мало похожа на любовь, такой судьбы я ей не желаю. Даже если ты пообещаешь обращаться с ней хорошо, достаточно ли этого будет самой Малуше? Нужно уважать ее выбор.

При этих словах дриада, не отходящая на меня ни на шаг, прижалась к плечу и потерлась, словно маленький утенок, пытающийся забраться под крыло к маме.

– Любить и нуждаться – это очень разные понятия. Хотя иногда может показаться, что они схожи, – Молох задумчиво смотрел на дочь. – Удивительно, я всегда мечтал о ребенке, но ни одна женщина, что со мной делила ложе, не смогла понести. А та единственная, что сумела, – родила джинна, необузданную стихию, которая по закону всех эльфов должна быть уничтожена.

– Зачем убивать ребенка? Даже монстра можно научить вести себя хорошо. Даже кровожадное животное, если оно сыто и ни в чем не нуждается, будет сидеть смирно по команде.

– Все верно. Но мы не животные. Разумным почти всегда мало того, что они имеют. А проблема в том, что джиннам все равно, что делать ради желаемого, а уж их сила… – принц замолчал, а я вспомнил поляну, усеянную разодранными, сплющенными, выжатыми трупами. Если она творит подобное на подсознательном уровне, что будет, когда Лягушка научится применять силы осознанно? Лес, превращающийся в древесных воинов? Что-то пострашнее?

– За все приходится платить, – вспомнил я часто произносимые в академии гладиаторов слова. – Если это магия крови – то собственной кровью. Жизни – годами, что остались. Души – собственным разумом. И чем мощнее заклинание – тем больше.

– Совершенно верно, – кивнул Мол, – но на джиннов это правило действует по-другому. Они забирают силы у того, что используют. Без остатка. Деревья становятся дряблыми и быстро ломаются. Животные сходят с ума из-за контроля. Разумные просто гибнут. Один джинн в порыве ярости, страсти или жажды может уничтожить целое государство.

– Суровые ребята, – согласился я, – тогда понятно, почему их так боятся. В новорожденном виде или в детстве, когда невозможно контролировать эмоции, они причиняют немало проблем. Но те, кто уже прошли через это?

– Говорят, мать вечного леса Митуне родилась джинном. Она безупречный идеал правителя и мага. Самая могущественная и благородная из всех известных. Однако с того момента, как по ее приказу закрыли от посторонних Алинель и создали пограничные княжества, никто ее не видел. Я не знаю, сколько ей лет. Проще всего сказать, что она всегда была, есть и будет. Но это единственный пример разумного и при этом сильного джинна.

– Тогда тем более не представляю, как ты собираешься уговорить остаться ее, – я погладил девушку по волосам, в которые были вплетены толстые древесные лозы.

– Не силой точно, – улыбнулся Молох, – у тебя есть три дня, и это время нам придется провести втроем. Скажи, как ты относишься к классической эльфийской музыке?

Я относился к ней, как и к любой, другой совершенно одинаково – никак. Просто никогда не слышал. Единственная музыка, которую я не только слышал, но и знал – бальные танцевальные мелодии. Вроде Монстра или мазурки. Но для меня это скорее был ритм боевого барабана, где под каждое действие нужно что-то сделать, чтобы не запоганить весь танец.

Так что следующие три дня были для меня полны удивительных открытий ничуть не меньше, чем для Лягушки. Мы вставали поздно ночью, чтобы отправиться на поиски соловьев. Днем учились играть в придворные и не только игры. А когда Мал со смехом учил плавать свою потерянную дочурку, я чуть не расплакался от умиления. Нет, серьезно!

Он, как трудящийся по шестнадцать часов в день и семь дней в неделю отец, которому сказали, что жить осталось всего три дня, пытался окружить Малушу всей родительской любовью, скопленной за сотни лет. И девушка невольно поддалась такому потоку. Она смеялась весь день напролет и улыбалась даже ночью. Вначале я радовался вместе с ними, но потом понял, что остаюсь на берегу, а их уносит дальше.

Царевна-лягушка вернулась домой. И почему-то я был уверен, что она не повторит судьбу Ханы. Что она сможет жить нормальной жизнью. В конце концов – не все эльфы одинаковы. И император Силерантил, великий, но извращенный воин, правитель огромной империи – совсем иное, чем местный князь, познавший борьбу за собственное место под солнцем. У них должно получиться. А значит, мне пора отойти в сторону.

– Мы должны обсудить несколько ближайших шагов, – улыбаясь, проговорил Молох за ужином на третий день, – не отдаленную перспективу, а ближайшие три месяца.

– В идеале через три месяца я должен захватить Дождливую крепость, а через шесть появиться в столице империи. Ибукоте. На церемонии собственного венчания с ее княжеской светлостью Кинтой Буланской. Титула меня не лишили. Отказа от рода не было. А значит, все права я сохранил. Только ошейник не очень к праздничному костюму подходит, а снять его может только Святогор.

– Не только, – поморщившись, заметил Мал, – хотя обращаться за помощью к демонам – чревато. Однако я знаю как минимум двух, которые могли бы помочь. Правитель великого ничто – Неразим, это первое государство демонов, до сих пор закрытое для чужаков. И герцогиня Валийская, с последней вы, судя по всему, встречались.

– Что до одного, что до другого – добираться несколько месяцев. А потом еще до столицы не меньше, – заметил я, с трудом вспоминая карту, виденную на занятиях. – К тому же им нужно предложить за такую услугу взамен нечто очень ценное. Например, мой глаз. А я бы этого не хотел. И не только потому, что к нему привык. С его помощью демоны способны воскресить Они, младшего брата императора и не слишком приятную личность.

– В таком случае нужно оставить это на запасной вариант, – согласился Молох, – но ту же герцогиню можно просто пригласить на венчание. И она будет в нужном месте и в нужное время. Что же до времени в пути – у меня есть отличное решение. Достаточно экстравагантное, чтобы тебе понравилось. Тебе нужен ездовой дракон воздуха!

– Отлично… особенно учитывая, что последнего я прикончил собственными руками.

– Там, где один, там и другой. К тому же они крайне живучи, для того чтобы приручить такую пташку, из девяти голов раньше оставляли только одну – центральную. Мои разведчики постараются найти его, а тебе следует заняться обеспечением собственной безопасности. Так что, дорогой некоронованный император, через несколько часов вам предстоит устроить побег.

Глава 4

Хоть все прошло не совсем по плану Молоха, но бывшие узники теперь передо мной в неоплатном долгу. Корабль у меня. А на горизонте уже появляется знакомое побережье, усеянное частоколом с мужскими головами, насаженными поверх кольев. Вот так мило нас встречают разбойницы жар-птицы. Впрочем, и у нас для них есть пара сюрпризов.

Летучий корабль причалил в нескольких сотнях метров от форта, на самом краю леса. Чему разбойницы были совсем не рады. Со стороны небольшого форта тут же раздались недовольные крики и угрозы, но формально условия были соблюдены, я привел корабль, пусть и не прямо к их пристани. И надо признать, что в утреннем тумане это смотрелось достаточно эффектно.

– Оставайтесь на пароходе и постарайтесь не отсвечивать до поры, – приказал я команде. – Как только заложники будут у меня, – можете начинать отстреливать гадин.

– А если их окажется слишком много, и ты просто не сможешь их победить? – с нажимом спросил Эйгейл, уже готовящий мортиры к удару.

– Тогда считай, что все пропало и отстреливайся как можешь, – ответив, я похлопал ошарашенного полуэльфа по плечу и, проверив насколько хорошо выходит из ножен Кладенец, спрыгнул на берег. Меня уже ждали. Недовольно смотрящая мулатка, заметно похудевшая за то время, как мы не виделись. И волчица на своем одичавшем громадном собрате.

– Приветствую тебя, Альфа, – Дара Серая поклонилась, показывая беззащитную шею и поджимая хвост, – я привела стаю, как ты и просил. Несколько сотен голодных ртов, которых не жалко потерять в битве. Каждый из них хочет заслужить место в новой главенствующей стае и ждет в лесу твоего приказа.

– Отлично, как прошли битвы за Круг?

– Шесть из восьми мест заняли сестры и братья из нашей семьи, – гордо выпятив грудь, ответила волколачка, – благодаря мудрости матери и вашей с братом силе этой зимой мы будем влиятельнее и сытнее, чем когда-либо.

– Пф, потрясающе, – вместо приветствия фыркнула Арата, – значит, теперь одичавшие варвары еще сильнее вооружатся и будут нападать на города в самое голодное время года. Если ты этого хотел, Майкл, то ты этого добился!

– Как смеешь ты, одинокая бездетная сука, так отзываться о моем господине?! – с пол-оборота завелась Дара, потянувшись к рукояти короткого меча, висевшего на поясе. Но я положил свою ладонь сверху, не позволив его достать.

– Спокойно. Не время для разногласий. Видите, уже посланницы бегут, – кивнул я на приближающихся легковооруженных воительниц. Молодые девушки, даже скорее девочки, были быстроногими, но не слишком впечатляющими. Их вооружение выглядело скорее игрушками, хотя я заметил, что держат они его умело, а убить и щепой можно, если знать куда целиться.

– Эй ты, хреноносец, – крикнула одна из посланниц, остановившись метрах в пяти, – атаманша приказала, чтобы ты тащил свой тощий зад обратно к кораблю и подплыл к пристани!

– Приветствую. Можешь ей передать, что я не собираюсь этого делать, – улыбнувшись, ответил я, – наша договоренность выполнена, корабль приплыл, она его видит, а если она хочет его получить – пусть сама приходит и приведет пленников. Иначе просто ничего не получит, а я поплыву дальше.

– Ты, мужлан! Как ты смеешь не слушаться Атаманшу!

– Элементарно, я просто не обязан этого делать. А вот вам стоит меня послушать. Если через час встреча не состоится – я просто разворачиваюсь и ухожу. Как вы думаете, что с вами будет, если из-за вас она не получит то, что хочет?

– Нас будут ругать, – поморщившись, заметила вторая посланница, – сильно. Может даже заставят такому скоту, как ты, помои приносить.

– Ну так чего вы застряли? Разворачивайтесь и бегом обратно, чтобы ваша госпожа получила сообщение, – с трудом сдержавшись, ответил я, помахав рукой. Скот. Ладно, это мы еще посмотрим, кто есть кто. Девчушки еще несколько секунд дулись, пытаясь изобразить из себя непонятно что, но благоразумие все же победило, и они понеслись обратно.

– А что ты будешь делать, если их предводительница в гневе обезглавит дварфа? – хмыкнув, поинтересовалась Арата.

– Я об этом просто ничего не узнаю. А умереть, так все умрут. Но ты же им не рассказала о таком маленьком секрете? Ты же помнишь – нанесение вреда прямое или косвенное…

– Можешь не напоминать, у меня эта чертова надпись перед глазами висит, – мрачно ответила мулатка, – ни есть, ни спать из-за нее не могу. Бог Света. Подумать только. А я ведь даже на поляне, когда ты рассказал, посчитала, что это чистой воды выдумка. Просто чтобы напугать Трорина и взять его под контроль.

– Это все более чем реально, как ты сама убедилась, – пожал я плечами, затем еще раз проверил, насколько легко выходит из перевязи Кладенец. Арата, заметив это движение, хмыкнула, так что пришлось признать, что я нервничаю. Можно было обступить жар-птиц со всех сторон. Но штурмовать защищенное городище – не самое приятное занятие. Даже если предварительно отрезать их со стороны реки. Шанс на победу был бы слишком низок.

К сожалению, предводительница бандиток была совсем не дурой, и ход моих мыслей понимала отлично. Только когда мачты ладей жар-птиц выглянули из плотного утреннего тумана, я понял, чем мне может грозить ситуация. И посланницы, и требование прийти пешком в крепость были лишь обманным маневром.

– К кораблю! Бегом! – скомандовал я, бросаясь к лодке. Дара замешкалась на секунду, отставая, но уже в следующий миг мощная лапа Дружка закинула меня на спину. Волколак безусловно был в десятки раз быстрее меня, так что решение это было разумным и оправданным. Только вот Арата осталась на берегу в гордом одиночестве.

– Что случилось? – встретил меня у борта Эйгейл. – Где погоня?

– На реку посмотри, идиот! – обругал я его, не сдержавшись. – Готовь мортиры!

– ЭЙ! А как же я?! – кричала с берега мулатка, но мне было совершенно не до грибов. Не хватало еще отвлекаться на дважды предательницу, хоть и вооруженную, но с клятвой. Подбежав к ближайшему от противника орудию, я взял ладью жар-птиц на прицел. Погода была почти безветренная, так что они шли на веслах. На сорока каждая. Восемь десятков бойцов, а иллюзий по поводу слабости женщин я не испытывал.

Нужно топить. Иначе нам придется схватиться с врагами, в восемь раз превосходящими нас по силам. А если там, на корабле, Трорин с Бладстилом? Но и мешкать нельзя, минута, край две – и они будут возле нас во всеоружии. А там уже крюками достанут и пойдут на абордаж. В любом случае выбор так себе.

– Сможешь снести им весла по одному борту, не повредив корабль? – крикнул я полуэльфу, понимая, что у меня такой фокус вряд ли выйдет.

– Это не орех, – усмехнулся Эйгейл, – правда, и мортира не стрела. Попробуем.

– Стреляй по готовности, – разрешил я, обнажая Кладенец, – если они попробуют прикончить Трорина, я успею убить пару десятков, пока сам не издохну.

Меч, привычно лежащий в руке, мгновенно начал нагреваться. Руны горели на рукояти, показывая, что мои силы перетекают в клинок. Лезвие из бледно-серого стало красным, а затем и желтым. Гром выстрела прокатился над рекой, в ту же секунду сменившись плеском воды и треском раздираемого дерева. Испуганные женские крики на ближайшей ладье говорили о том, что мы, безусловно, попали.

– Подойдете ближе без разрешения – погибните! – крикнул я как можно громче.

Первая лодка, потеряв управление, повернулась к нам боком, но на ней уже начали переставлять весла. Вот только на второй не рассчитывали на такой маневр. С матом и криками ладьи столкнулись друг с другом, а течение и инерция сделали остальное. Теперь уже две лодки были без весел по одному борту.

Гребцы тут же начали отталкиваться и перекладывать уцелевшие снасти. А у меня в голове родилась довольно дикая идея. Настолько, что она вполне могла быть осуществлена, если нам немного повезет и «летучий корабль» выдаст достаточную скорость.

– Хатнак, – обратился я к рулевому, – у нас лопасти на колесах из железа? От весел не сломаются?

– Нет, конечно, – даже немного обиженно хмыкнул дварф, – это отличная сталь, на такой и по суше ездить можно, да мощности не хватит. А все, что внутрь колеса попадет, мы легко перемелем.

– Отлично, тогда вперед, между ними. Доломаем им весла. Главное, чтобы скорости хватило.

– Хватит, наше чудо еще и не на такое способно, – хвастливо заметил рулевой и, открыв заглушку на трубке, идущей в трюм, скомандовал: – Машина, полный вперед! Максимальные обороты! Всем приготовиться, идем на таран!

Пар вырвался из тонкого свистка, оглашая окрестности противным звуком. Лопасти начали взбивать воду в белую пену. И корабль с хода набрал скорость, невозможную для гребных судов. На ладьях к такому явно были не готовы, но, быстро сориентировавшись, воительницы достали крюки на толстых канатах и луки.

– Дара, приготовься сбивать арканы, будут стрелять, так что прячься за борта. – Мне их даже было немного жаль, бабозонок. Будь у меня обычный меч, а в команде на одного волколака меньше – у них все бы вышло. Но сегодня был явно не их день.

Стрелы сыпались со всех сторон, но благодаря высоким бортам, умению и отточенному навыку я легко избегал их. Первые абордажные крюки взвились в воздух, падая на борт, но вместо того, чтобы уцепиться, слетели, выворачивая кромку наружу. Не поверив своим глазам, я попробовал покачать одну из секций, которая прочно стояла даже при усилии внутрь, но в другую сторону легко складывалась благодаря незамеченным мной петлям.

Ошарашенным воительницам ничего не оставалось делать, кроме как ругаться матом и грозить оружием, в то время как колеса «Летучего» перемололи еще половину неубранных весел, и мы на полном ходу прорвались к пристани, на которой я заметил лишь горстку женщин с Атаманшей да наших друзей, сидящих в клетке. Значит, они и не намеревались мне их отдавать. Что ж, это станет их последней ошибкой в этой жизни.

– Дара! Готовься к бою! Канонир, можешь топить оставшихся, если приблизятся. К пристани!