Книга: Книга Гусыни - Июнь Ли

Однажды девочки придумали игру: Фабьена сочиняла рассказы, а Аньес их записывала, – и эта шалость навсегда изменила жизни обеих.

Возможно, все было не совсем так, но, выбирая между фактами и воспоминаниями, я всегда доверяю последним. Почему? Потому что из фактов не возникает легенд.

 В те времена подростки не часто задавались вопросом "кем я стану, когда вырасту", это было и так очевидно – работа на семейной ферме. Однако мечтать, мечтать же можно? История наполнена контрастами. Скромная Аньес, ещё вчера кормившая гусей в деревне, сегодня – ученица престижного английского пансиона. А Фабьена, чей внутренний мир был сильно больше, чем могли понять окружающие, на поверку оказывается куда более прагматичной и жесткой, той, кто оставляет мечты в детстве.

Это была интересная история о дружбе, взрослении и таланте, отчасти печальная, и всё же мне чего-то не хватило, чтобы включить эту книгу в список любимых, несмотря на обилие интересных мыслей.

Джонни Американец плакал. Он обхватил голову руками, а гигантскими локтями уперся в гигантские колени. Ему наверняка было неудобно сидеть в этой детской позе. Я спросила его, что случилось, но сегодня он, похоже, решил, что не понимает моего французского. Он не мог перестать плакать, поэтому я подняла пиджак, который он бросил на землю. В правом кармане лежала пачка сигарет. Я видела раньше, как он ее доставал. В другом кармане я нашла спичечный коробок, чиркнула спичкой и прикурила. Мне потребовалось несколько попыток, и я сунула сигарету в рот и затянулась, как делают мужчины. Мне удалось закурить, но пришлось пару раз сплюнуть, поскольку мне не понравился привкус гари во рту. Джонни не поднимал головы. Я просунула свою руку под его и попыталась сунуть сигарету ему в рот. Он взял ее и отшвырнул подальше. Какое расточительство. Я хотела пойти потушить ее и отнести отцу, но прежде, чем успела пошевелиться, Джонни схватил меня за руку с такой силой, что я едва не ударилась об него. Его глаза были налиты кровью, и впервые с тех пор, как мы познакомились, он выглядел пугающе. К счастью для меня, рядом с нами стояла Кларабель и жевала что-то, как будто ей было невдомек, что я вот-вот закричу. Я попыталась вырваться, а когда Джонни не отпустил меня, направила его руку к вымени Кларабель. «Ну вот, — сказала я ему, — так ведь лучше?» Его лицо скривилось, но рука жадно обхватила вымя Кларабель. Я медленно высвободила свою руку. Джонни был не так уж плох. Будь я постарше, была бы не прочь выйти за него замуж.

Ну, а чтобы вы все-таки поняли, о чем же книга, вот мой краткий пересказ: Аньес 27 лет. Ей удалось вырваться из французской деревеньки Сен-Реми и сейчас она живет в Калифорнии со своим мужем — американским инженером. В память о деревенском детстве она разбила небольшой огородик у себя на заднем дворе и завела по дюжине кур и гусей. Однажды она получает письмо от матери, из которого узнает, что ее гениальная подруга детства Фабьенна умерла при родах. Это письмо всколыхнуло волну воспоминаний и заставило Аньес вспомнить свое послевоенное детство, когда они с подругой, спасаясь от суровой правды деревенской жизни с ее недоеданием, тяжелым трудом и монотонной серостью решают поиграть в писательниц. Результатом этой невинной игры стала книга Les Enfants Heureux, которую девочкам помог издать почтмейстер из их деревни месье Дево. Восемь рассказов о послевоенной жизни детей французской глубинки покорили читающее сообщество Франции, а потом и Англии. Девчонки с самого начала убедили весь мир, что книгу написала Аньес сама, а месье Дево ей только помог с грамматикой. А раз так, то пожинать все лавры и нести бремя вундеркинда Аньес придется самой. И она несет — отправляется в элитную школу-пансионат в Англии, где миссис Таунсенд собирается развить таланты девочки и, во чтобы то ни стало, воспитать из нее настоящую писательницу.

Не хотят они ни с кем путаться, им интересно друг с другом. Совместные шалости и проказы, далеко не всегда безобидные, порой откровенно опасные, наполняют жизнь радостью. Пусть дикой и дурацкой. но им такая по сердцу. Заводила Фабьенна, и когда она говорит, что они могут вырастить для себя счастье, Аньес верит. А когда Фабенна говорит, что они напишут книгу, Аньес принимается записывать под ее диктовку своим каллиграфическим почерком. И когда Фабьенна говорит, что им нужна помощь здешнего вдового почтмейстера, по совместительству самого образованного человека в Сен-Реми - не возражает. Пробует возразить, когда подруга говорит, что на обложке будет одно, ее, Аньес, имя, но Фабьенна уже все решила: от меня рассказы, от тебя имя.

Сборник мрачных историй о мертвых детях, который помогает отредактировать, а затем отправляет в Париж почтмейстер мсье Дево, обращает на себя внимание, тем более пристальное, что автор ребенок-вундеркинд, простая крестьянская девочка одиннадцати лет. Испытание издателя: "напиши абзац чего угодно, пока я курю" - Аньес проходит легко: записывая за Фабьенной, она научилась имитировать ее стиль так, что могла бы гнать его километрами. Юная писательница становится сенсацией, дает интервью, ее фотографии появляются в прессе, а хозяйка престижной английской школы для девочек предлагает ей бесплатное обучение с проживанием. "Вот свезло, так свезло" - говорит пес в булгаковском "Собачьем сердце", еще не ставший Шариковым. Изначальный человек Аньес не считает своей ситуации везением.

Все здесь чужие и всё ей чуждо, а главное - она разлучена с единственным близким человеком. Общее убеждение, что катание на социальном лифте непременно должно вызывать восторг у счастливца, которому довелось испробовать, безосновательно. Только в том случае, если человек готов к этому, если это то, к чему он стремится, а случай Аньес не такой. Ее подхватило и понесло ветром чуждых перемен. Я оставлю девочку в раю ("Аньес в раю" называется книга, которую она должна написать по задумке владелицы пансиона и под ее диктовку), и перейду к анализу книги.

Троп "присвоенная рукопись", чрезвычайно востребованный в современной культуре, встречается здесь с не менее популярным "моя_гениальная_подруга", хотя скорее даже "Тельма_и_Луиза" - не столько дружба блеклой умницы с феерической девочкой, сколько "мы вдвоем против подлого мужского мира". Американо-китаянке Июнь Ли удается создать атмосферную, в меру напряженную с четкой внутренней логикой историю. Единственный, он же главный, недостаток "Книги Гусыни" - отсутствие персонажей, которым симпатизируешь.

Казалось бы, две несчастливых в семьях девочки, изощренная мистификация, которой удалось обмануть целый большой взрослый мир, а вместо сочувствия, обе скорее раздражают. Что до финальной истории двух американских подружек, которые сбежали из школы, бродили в полях, прилегли, утомившись, на железнодорожных путях (?) и обе лишились ног, которые отрезало поездом - вот они-то счастливицы. И ты, такая: "Блин, что не так с героиней-рассказчицей?"

В центре сюжета – история, созданная двумя девочками, которые живут глухой французской глубинке. В их деревне Сан Реми мало радости, но много горя: война закончилась, но человеческие страдания остались. Фабьенна придумывает свой собственный мир, который, отражая равнодушную жестокость, признает их боль и право на существование.

Мы пишем книгу, чтобы другие люди узнали, как мы живем. И поняли, каково это – быть нами.

Фабьенна рассказывает, а Аньес записывает – и так, страница за страницей, рождается книга, которую с восторгом принимают в парижских издательствах. Люди из столицы делают скоропалительные выводы: ничего не зная о жизни в деревне, привычно проецируют на нее все худшее, что есть в жизни человека. Они с умным видом превозносят книгу за «безжалостную честность» и приветствуют Аньес, лицо творческого тандема, как «жестокую юную летописицу послевоенной жизни с мрачным умом».

Любая литература – своего рода мистифкация: она заставляет чувствовать с помощью вымышленных миров и несуществующих персонажей. «Книга гусыни» проливает свет на причины, которые побуждают писать. Это и стремление отомстить за боль существования, и, одновременно, желание сохранить память о людях в своем сердце. Но в мире нет ничего вечного и мы продолжаем жить, делая то, что от нас ждут, уже не пытаясь протестовать. И все эти истории – не более чем попытка поставить жизнь на паузу и потом, позже, вернуться только для того, чтобы увидеть и поверить, несмотря на все доказательства обратного, в собственную значимость.

Всё началось в деревенской глуши послевоенной Франции, где жили – не тужили две тринадцатилетние девчушки, робкая Аньес и бойкая Фабьена. При помощи местного почтмейстера месье Дево они написали книгу о жизни в родном Сен-Реми, которую возьми да и выпусти одно крупное парижское издательство, посчитавшее рассказы о мёртвых детях и таких же мёртвых темнокожих возлюбленных достаточной экзотикой для французских интеллектуалов. Однако слава пришла лишь к Аньес, чьё имя оказалось на обложке, вместо имени той, что придумала не только саму затею, но и все сюжеты.

Аньес, окружённая воротилами издательского бизнеса, каждый из которых хочет отщипнуть себе кусочек её успеха, при всей своей робости ведёт себя абсолютно бесстрашно: она прекрасно знает, что по способности манипулировать и причинять боль никто из них и близко не стоял к расчётливой Фабьене, вызывающей у девчушки зависимость своей способностью сочинять истории. Расстояние между героинями на протяжении повествования постепенно увеличивается, но Аньес всегда на крючке и думает лишь о том, как бы поскорее воссоединиться с подругой, которая множит свои сущности и с помощью щепотки фантазии и бумажных писем переносит её в альтернативную версию того места, из которого когда-то так хотелось вырваться.

Согласно концепции Июнь Ли, повествование может быть настолько сильно, что оно способно не только создавать новые миры, но и разрушать старые. В её книге истории превращаются в ценные артефакты, которые могут быть украдены, присвоены или использованы для достижения не всегда благих целей. С их помощью люди переживают невозможное, сохраняют исчезающее и вытесняют блёклую реальность чем-то более живым или даже страшным. Так что «Книга Гусыни» на самом деле роман не о токсичной дружбе, а о том, как одна девочка попробовала рассказать другой, кем ей быть.