Текст книги "Тревоги Тиффани Тротт"

– Тиффани, у тебя далеко не все превосходно, пойми ты это, – сказала Лиззи, остановившись, чтобы закурить сигарету. – И пожалуйста, перестань говорить мужчинам, что ты коротышка и толстушка. Ты не коротышка и не толстушка.

– Да, но если я скажу, что я коротышка и толстушка, то при встрече со мной они почувствуют такое облегчение оттого, что их худшие опасения не оправдались, что у них сразу же поднимется обо мне мнение. Видишь, как здорово я придумала.

– Если ты скажешь, что ты маленькая и толстая, – произнесла она с расстановкой, – ты добьешься только одного: они вообще с тобой не встретятся. Думаю, этот Довольно Успешный не позвонит. Я полагаюсь на свой опыт.

Когда я пришла домой, зазвонил телефон.

– О, здравствуйте, это Тиффани? – сказал «Предприимчивый, Довольно Успешный Менеджер-директор, 41», чей голос я сразу же узнала.

– Да, это я, – ответила я радостно. – Здравствуйте!

– Спасибо большое, что вы ответили на мое объявление, – сказал он. – Приятно было вас услышать. Между прочим, вы номер шестнадцать миллионов девятьсот девяносто тысяч девятьсот девяносто девятый.

– О боже – какой разочаровывающий ответ.

– А на сколько телефонных объявлений вы ответили?

– На четыреста пятьдесят шесть.

– Понятно. Ну, думаю, очень разумно, что вы не переусердствовали. А чем вы занимаетесь?

– Я сочиняю рекламу.

– О, что-то вроде «Начни свой день с яйца» и «„Ауди" – движение к прогрессу», да?

– Да, примерно. «Возьми с собой „Пингвин"».

– «Не забудь взять, уходя из дома».

– «На работе, дома и везде».

– «Поднимает и разделяет».

– «После „Бадедас Бат" вы воскреснете».

– «Освежает, как ничто другое».

– «Просто. Но великолепно».

– «Просто гениально», – сказал он. – А теперь скажите, вы действительно маленькая и полная?

– На самом деле нет, – ответила я.

– Ну, очень жаль, потому что мне нравятся маленькие полные женщины.

– Не могла найти слов, чтобы описать себя высокой и стройной, – пояснила я. – А вы действительно «Довольно Успешный»?

– Да, полагаю, что так и есть.

– Ну, очень жаль, потому что я предпочитаю неудачников и бродяг.

Мы продолжали добродушно поддразнивать друг друга. Остроумный мужчина – фантастика! А лучше всего было то, что он воспринимал мои шутки.

В отличие от Фила Эндерера.

– Знаешь, в чем твоя проблема? – спросил как-то Филлип.

– Нет, – ответила я, ожидая, что он снова скажет, что у меня «низменный» вкус в одежде, или что я слишком много болтаю, или у меня семь пятниц на неделе. – В чем моя проблема? – спросила я раздраженно. – Скажи.

– У тебя нет чувства юмора…

– Так мы, полагаю, встретимся, – сказал Довольно Успешный после примерно двадцати минут веселой болтовни. – Вам нравится «Ритц»?

Любит ли рыба воду?

– Нравится.

– Хорошо. Я закажу столик на двоих… в четверг? В восемь?

– Потрясающе, – сказала я. – Увидимся там. Но, постойте, как я вас узнаю?

– У меня будет галстук от «Эрме», – сказал он. – А что на вас?

– Я надену контактные линзы.

– Хорошо. Тогда мы легко узнаем друг друга. Вот это да! Я буду обедать в «Ритце», возможно, с самым великолепным, успешным, обаятельным и очень веселым мужчиной, имеющим солидный счет в банке и умеющим выбирать галстуки. Разве не здорово ощутить себя выигравшей в лотерею?

В четверг вечером я приняла душ, надела элегантный льняной костюмчик от Альберта Феретти, который не надевала лет пять, но любила, и села в автобус номер 38 до Пиккадилли. Когда я прошла через вращающиеся двери «Ритца» во второй раз за последние две недели, стараясь не думать о прошлом свидании – и очень надеясь не встретить здесь снова Питера Фицхэррода, – я заметила довольно интересного мужчину, стоявшего у стойки администратора. Высокий, с вьющимися каштановыми волосами, приятными чертами лица и шоколадно-карими глазами, он не был красавцем по общепринятым меркам, но выглядел очень живым и энергичным. На нем был прекрасный костюм в темно-серую клетку, и, подойдя ближе, я заметила, что его галстук завязан так, чтобы можно было видеть фирменный знак. Он посмотрел на меня, поднял вопросительно брови, затем вдруг расплылся в широкой улыбке.

– Здравствуйте, Тиффани, – сказал он уверенно.

– Здравствуйте, Довольно Успешный, – ответила я.

– «Сногсшибательный эффект», – добавил он.

– Спасибо. «Помогает общению».

– Пойдемте обедать, – сказал он, вежливо взяв меня под руку и увлекая по розово-зеленому ковру через Палм-бар к ресторану.

Я тут же подумала, что этот мимолетный физический контакт несколько преждевременен, но решила не придавать этому значения. На самом деле мне даже понравилось. Это было приятно. Очевидно, Довольно Успешный в «Ритце» как у себя дома – кажется, все официанты его знали. Нам указали столик слева, возле большой позолоченной статуи Нептуна и Нереиды. Скатерть на нем была из тяжелого белого Дамаска, фарфор – бирюзово-голубой. В серебряной вазе стояли две садовые лилии, насыщая ароматом воздух. Как чудесно! Я посмотрела на других посетителей, мысленно представляя на их месте Ноэла Кауарда,[13]13
  Ноэл Пирс Кауард (1899–1973) – английский актер, драматург, композитор и продюсер.


[Закрыть] Нэнси Митфорд,[14]14
  Нэнси Митфорд (1904–1973) – английская писательница.


[Закрыть] Ивлина Во[15]15
  Ивлин Артур Сент-Джон Во (1903–1966) – английский писатель.


[Закрыть] и Ага-хана.[16]16
  Ага-хан – лидер арабского движения исмаилитов.


[Закрыть]

– Так много истории в этом зале, не так ли? – сказала я.

– О да, – ответил он. – Эдуард VII бывал здесь постоянно. Только подумать, он мог обедать за этим самым столом с Элис Кэппел.[17]17
  Кэппел Элис – фаворитка Эдуарда VII.


[Закрыть]

Довольно Успешный со знанием дела заказал вино. Он с улыбкой смотрел на меня, пока я внимательно читала в меню перечень hors d'oeuvres.[18]18
  Hors d'oeuvres – закуски (фр.).


[Закрыть] «Лосось, копченный над дымом дуба, – 17 фунтов». Может, мне заказать мозаичного девонского краба, или салат из дичи, жаренной на открытом огне, или сердцевину артишока с грибами и спаржей? Я не могла решить.

– Надеюсь, вы выберете что-нибудь калорийное, – сказал вдруг Довольно Успешный. – Мне нравятся полные женщины. Могу порекомендовать вам паштет из гусиной печенки, затем мясо жареного молодого барашка с большой порцией картофеля и на десерт двойной шоколадный мусс – с кремом, разумеется.

– Не уверена, что этого будет достаточно, – сказала я, хотя, по правде говоря, в животе у меня порхали бабочки, и я не знала, смогу ли я вообще что-нибудь проглотить.

Я находила его чертовски привлекательным. Он был очень консервативен и все же артистичен – сногсшибательная комбинация. Он рассказал мне о своей работе – издание отраслевых журналов – и о своем пристрастии играть на виолончели, чем он занимается каждое утро. Он также поведал мне о своем особняке в Сассексе и о роскошной квартире на Пиккадилли – не где-нибудь, а в Олбани,[19]19
  Олбани – фешенебельный многоквартирный дом на Пиккадилли.


[Закрыть] по соседству с Аланом Кларком![20]20
  Алан Ричард Кларк – дипломат, генеральный консул в Монреале с 1990 г.


[Закрыть]

– Так что «Ритц» действительно ваше место обитания, – подытожила я, когда нам подали горячее.

– Да. А в «Фортнум энд Мейсон» я покупаю хлеб. Так удобно иметь под боком этот маленький магазинчик, – засмеялся он.

Я улыбнулась в ответ. Невероятно! Такой красивый, веселый, великодушный, стильный, по всем параметрам подходящий мужчина – и все еще не женат! Поразительно. Какая удача. Слава богу, что у меня хватило храбрости ответить на его объявление, подумала я, слушая тихое постукивание серебряных приборов. Это было очень благоразумно с моей стороны. С поразительной легкостью мы болтали обо всем на свете – о недавно вышедших книгах и о последних фильмах, о технике игры в теннис и путешествиях, о знаках Зодиака, о политиках и художниках, о любви, жизни и смерти. И конечно, о рекламе, которую он любит. У него были прямо-таки энциклопедические познания о слоганах и заголовках, включая один или два моих собственных. Мне было очень приятно. Вечер оказался изумительным. И затем, когда официанты убрали наши тарелки после горячего, Довольно Успешный снял салфетку с колен и посмотрел мне прямо в глаза. Я подумала, что он собирается сказать: «Мисс Тротт, напрасно я боролся с собой. Это не помогло. Мне не подавить свои чувства. Вы должны позволить мне сказать, как горячо я восхищаюсь вами и люблю!» Вместо этого он наклонился ко мне и сказал:

– А теперь, Тиффани, у меня есть для вас маленькое предложение.

Что же это у меня ничего не получается с мужчинами? Почему каждый раз они ставят меня в отвратное положение? В конце концов любая моя попытка оканчивается крахом. Разве я не готовила для них и не гладила им рубашки, включая те самые, с довольно сложными воротниками? Разве я не ухаживала за их садом и не поливала цветы в горшках? Разве я не посылала по почте их письма, не сортировала аптечные рецепты, не коллекционировала образцы ковров и портьерной ткани, когда им хотелось украсить свой дом? Разве я не переодевалась, когда они говорили, что им что-то не нравится в моей одежде, и не сбрасывала вес, когда они говорили, что я слишком толстая? Разве я… разве я не бежала рысью по идиотскому полю для гольфа с криком «Изумительный удар!», даже когда мяч явно направлялся в озеро? Так в чем же дело, черт возьми? Почему всегда жало в хвост? Взять, к примеру, Довольно Успешного. Я в «Ритце» погрузилась в любовь, мысленно слушая его свадебную речь и придумывая имена нашим детям (Хайди, Хильдегард, Лайсандер, Таркуин и Макс), когда Судьба со злобной предумышленностью снова чихнула в мою пепельницу.

– Итак, мне не хотелось бы шокировать вас, – сказал Довольно Успешный с серьезным видом. – Но я хочу сделать вам маленькое предложение. Именно вам.

– О, что же это за предложение? – спросила я беззаботно, вертя в руках десертную ложку и надеясь, что все, что он подразумевает, – это маленькое предложение о браке. «Предложение» – это всегда звучит так неопределенно и уклончиво, не так ли?

Он потрогал узел своего галстука.

– Видите ли, – начал он нерешительно, – мы с женой…

– Вашей женой?

– Да. – Он взглянул на меня. – Моей женой. Сердце у меня упало.

– Видите ли, она… Оливия. Так ее зовут. Мы с Оливией… – Он отпил глоток воды. Он явно делал над собой усилие. – Ну… мы не ладим. Мы всегда были несовместимы, – продолжал он. – Много лет мы создавали видимость брака, но в последнее время поняли, что это просто невыносимо. В этом никто не виноват, – добавил он быстро. – Я бы не хотел, чтобы вы так думали. Но наш брак… ну, просто это на самом деле немного фарс.

Мои надежды как взлетели стремительно вверх, так и рухнули вниз с той же скоростью. В таком случае он мог бы развестись, не так ли, и все было бы в порядке, а? И у меня был бы мужчина моей мечты с приятным голосом, в модном костюме, с изысканным галстуком и веселыми шутками.

– Тем не менее, – продолжал он, – нам крайне нежелательно разрывать паши отношения.

О, надо же.

– Почему?

– Потому что ее отец – мой главный инвестор. Он ссудил мне значительную сумму, когда я основал свою компанию пятнадцать лет назад.

– Понимаю.

– Тогда я был никто и ничто. Кроме идей, энергии и амбиций, у меня ничего не было. Он предоставил мне возможность добиться успеха. Иначе это было бы почти невозможно. И не было бы…

– Довольно Успешного, – подсказала я.

– Да, – сказал он, слегка пожав плечами, – не было бы. Вот почему у меня есть дом в Сассексе и фешенебельная квартира в городе. Вот почему на мне костюм «Сэвил-Роу»[21]21
  «Сэвил-Роу» – элегантная мужская одежда; по названию улицы, где расположены лучшие ателье по ее пошиву.


[Закрыть] и туфли ручной работы. Вот почему моя дочь учится в Бенендене.[22]22
  Бененден – одна из известных женских привилегированных частных средних школ в графстве Кент. Основана в 1923 г.


[Закрыть] Все потому, что отец Оливии заложил фундамент моего успеха в бизнесе.

– Но если компания процветает, вы могли бы просто вернуть ему долг? – осмелилась я спросить.

– Я вернул, – ответил он. – Конечно, я вернул. С процентами. Но это не так просто, как кажется, потому что, согласившись субсидировать меня, он поставил условие, что сделает это только в том случае, если я пообещаю заботиться об Оливии и никогда ее не оставлю. Он очень настаивал на этом, и я сказал, что это дело моей чести. И я сдержу слово. В любом случае, – продолжал он с легкой гримасой, – развод – такая неприятная вещь, особенно если есть дети. Я не хочу причинять боль моей дочери.

– Ну, а я считаю, что нарушение супружеской верности еще хуже. Мне не хотелось бы, чтобы этим причинили боль мне.

– И причина, почему я поместил это объявление, в том, что я, видите ли, довольно одинок и нуждаюсь в любви и хочу найти кого-то, о ком я мог бы заботиться и…

– …Баловать немножко или даже очень, – сказала я мрачно.

– Э-э, да. Да. Совершенно верно. Кого-то, с кем я мог бы шутить. И когда я разговаривал с вами по телефону, и сейчас, когда я познакомился с вами лично, вы мне очень понравились. Я понял, что вы как раз тот человек, с которым мне будет весело.

– Почему это вы решили, что я хочу с вами веселиться? – возмутилась я. – Мне не нужно никакого дурацкого веселья. Я хочу выйти замуж.

– Ну, боюсь, я не смогу предложить вам замужество. Во всяком случае, не такое, как вам хочется. Но у нас могли бы быть чудесные отношения, – добавил он с воодушевлением. – Хотя, конечно, это было бы на неполную занятость.

– На неполную занятость? О, понимаю, – сказала я, сгибая черенок десертной ложки. – Ну тогда, может, вы мне скажете, в чем это будет заключаться? Я имею в виду, на сколько дней в неделю я буду вам нужна? И будут ли у меня какие-нибудь профсоюзные права? Буду ли я иметь гарантированную пенсию и оплату по больничному и сможете ли вы обеспечить мне минимальную заработную плату? И если мы составим контракт, будет ли он действителен, если Британия подпишет Социальную главу?[23]23
  Документ Европейского союза, где перечислены наиболее важные социальные права и условия, которые обязаны гарантировать работодатели. В течение многих лет консервативное правительство Великобритании отказывалось его подписать. Эта политика была изменена в 1997 г. с приходом к власти лейбористов.


[Закрыть] Вы понимаете, я вынуждена думать о таких вещах.

– Не будьте такой злючкой, – сказал он, когда появился официант с десертом и сыром. – Почему вы решили, что я не женат?

– Потому что вы не сказали, что женаты, – ответила я и посмотрела на потолок, который казался затуманенным от слез, подступивших к моим глазам. – Почему бы вам просто не написать: «Обходительный бизнесмен, состоящий в давно покойном браке, желает познакомиться с полной девушкой для веселого времяпрепровождения абсолютно без всяких видов на будущее»? Во всяком случае, вы могли бы сказать мне это по телефону.

– Вы не спрашивали.

– Но вы должны были сказать. Мы разговаривали с вами достаточно долго.

– Ну ладно, я не сказал, потому что вы мне очень понравились и я боялся, что, если вы узнаете о моем положении, вы не согласитесь со мной встретиться.

– Вот это чертовски верно. Быть у кого-то на подхвате совершенно не входило в мои намерения.

– Я не понимаю, почему вы так шокированы, – сказал он с раздражением, намазывая сыр на хлеб. – Я ведь предлагаю вполне… цивилизованные отношения. И давайте смотреть правде в глаза, Тиффани, многие заключают такого рода соглашения.

– Возможно, многие, но не я.

У меня вдруг перехватило горло, к глазам снова подступили слезы. Я отвернулась от него, уставившись на интерьер времен Марии Антуанетты, на сверкающие зеркальные панели и золоченые канделябры. Затем я снова взглянула на него.

– Вы сказали, что делаете мне предложение. Я его не принимаю. Так что, боюсь, вам придется снова искать кого-нибудь. – Я положила салфетку на стол и поднялась. – А теперь, думаю, мне пора домой. До свидания. Большое спасибо за ужин.

Я прошла через бар, где стоял веселый гул и раздавался звон бокалов. Лицо у меня пылало от возмущения. Какой мерзавец, думала я, пересекая Пиккадилли. Кем он себя возомнил? И, что важнее, за кого он меня принял? Вот хам. Что за… Я помахала водителю автобуса и зашла в салон. Пусто. Хорошо. По крайней мере я могу всплакнуть, и никто на меня не будет пялиться.

– Не падайте духом, дорогуша, – сказал кондуктор, когда я села на переднее сиденье, прикрыв лицо рукой. – Возможно, все обойдется.

– Да, конечно, – пробормотала я, а тем временем огромная, горячая слеза упала мне на колено.

Вряд ли обойдется, думала я, в особенности если у меня войдет в привычку встречаться с мужчинами вроде Довольно Успешного. Как отвратительно! За кого он меня принял? Я порылась в сумочке и достала мобильник. Позвоню-ка Лиззи и расскажу, какой он ублюдок. Подружка на неполную занятость ему понадобилась! Мне необходимо было чье-то сочувствие. Я набрала ее номер.

– Очень сожалеем, но Лиззи и Мартина в данный момент нет дома, – объявил автоответчик. – Пожалуйста, оставьте сообщение… – господи, так театрально – можно подумать, что она на прослушивании для Королевской шекспировской компании, – … и мы перезвоним сразу же, как только сможем.

Черт. Я нажала на красную кнопку. Кому же мне позвонить? Я с кем-то должна поговорить. Салли. Вот кто может проявить сочувствие, если, конечно, она не в Нью-Йорке, Токио, Франкфурте, Вашингтоне или Париже. Дзинь-дзинь.

– Алло, – сказала Салли.

– Салли, это Тиффани, я только хотела тебе сказать…

– Тиффани! Как поживаешь?

– Вообще-то довольно скверно, потому что, знаешь, я только что была на свидании, на свидании по объявлению…

– Надо же, как здорово!

– Да, наверно, так и есть. Или, вернее, не так уж здорово, скорее глупо. Потому что, понимаешь, я встречалась с одним парнем, он предприимчивый, довольно успешный менеджер-директор…

– Да? Звучит неплохо. Что произошло? Автобус остановился на Шафтсбери-авеню, затем – динг-донг! – двинулся дальше.

– Ну, сначала все шло очень хорошо, – сказала я. – Он показался мне ужасно привлекательным, очень интересным и невероятно веселым…

– О, подожди, Тиффани, мне нужно схватить кое-какую информацию на небесах… – Ее голос вернулся через минуту. – Все в порядке, я только что проверила индекс Доу-Джонса.[24]24
  Индекс Доу-Джонса рассчитывается по котировкам акций Нью-Йоркской фондовой биржи.


[Закрыть] Продолжай. Так что случилось?

Динг-донг!

– Ну, сначала все шло хорошо, – повторила я. – И он, кажется, заинтересовался мной, и я определенно заинтересовалась им, но потом…

– Что?

Проходите, пожалуйста, не задерживайтесь при входе! Динг-донг!

– Он сказал, что женат и ищет подружку на неполную занятость. Что ты об этом думаешь?

– Думаю, это ужасно, – произнесла пожилая женщина, сидевшая позади меня.

Я обернулась.

– Надеюсь, вы дали ему от ворот поворот, – сказала она.

– Да, конечно. Я была просто в шоке. Салли? Ты меня слушаешь?

– Да, – отозвалась она. – Как это ужасно! Просто отвратительно. Но разве в его объявлении не было сказано, что он женат?

– Нет. Не было сказано, что он женат, – ответила я уныло, когда автобус медленно тащился по Роузбери-авеню. – Он просто сказал, что ищет незабываемую девушку от двадцати до тридцати лет, чтобы «заботиться немножко и даже очень».

Позади меня кто-то загоготал. Что тут, черт возьми, смешного? Я снова обернулась и посмотрела на пассажиров.

– Но, Тиффани, ты должна была понять, – сказала Салли.

– Каким образом?

– Потому что предложение «заботиться» о женщине на самом деле означает, что ищут любовницу. Так же как «баловать» или ответ «на ваше усмотрение». Тебе следовало изучить этот код, если уж ты занялась этим.

– Ну, не знала я этого, – простонала я. – Я знала, что «без В/П» означает «без вредных привычек», я знала, что «с Ч/Ю» означает «с чувством юмора».

– А «для Д/О» означает «для длительных отношений», – добавила Салли. – А «без М/П» означает «без материальных проблем».

– Правда? Господи! Во всяком случае, я не знала, что кто-то, уже имеющий жену, может предложить «заботиться».

– Все это знают, – заметил без малейшего сочувствия сидевший напротив мужчина средних лет.

– Ну, а я нет, понятно? – сказала я ему. – Так или иначе, Салли… Салли, куда ты исчезла? Привет. Мне действительно очень, очень скверно. Довольно Успешный? Скорее Довольно Свинский.

– А как его по-настоящему зовут? – спросила она, когда автобус отъехал от «Энджела».

– Господи, не знаю. Я не спрашивала. Во всяком случае, каким бы ни было его настоящее имя, меня это не касается. Довольно Бессовестный…

– Довольно Пустоголовый, – сказала женщина, сидевшая за мной.

– Да.

– И Довольно Мерзкий, – заключила она.

– Вот именно. То есть, Салли, на кой черт он мне сдался?

– Не бери в голову, Тиффани, тебе просто не повезло, – сказала она. – Но я уверена, ты встретишь своего прекрасного принца. А к Лиззи на ланч в воскресенье ты собираешься?

– Да, – сказала я.

– Ну, тогда увидимся, – сказала она. – И выше нос!

Я засунула мобильник в сумку и вытащила газету. Поразгадываю-ка я кроссворд – это успокаивает нервы. Мерзавец. Негодяй. Пятнадцать по горизонтали: «Радующийся высокому полету». Девять букв, первая буква Ж. Нет, не могу. Я встала и позвонила в звонок. Когда я пробиралась на заднюю площадку автобуса, какой-то пожилой человек сделал мне знак рукой.

– Почему бы вам не обратиться в «Дейтлайн»? – сказал он громким шепотом. – Это безопаснее. По-моему, лично давать объявления довольно рискованно.

– Спасибо, я подумаю об этом. «Радующийся высокому полету». Я мысленно прикидывала и так и этак, когда шла от остановки по Окендон-стрит. О господи, опять на этом чертовом тротуаре велосипедисты!

– Вы же знаете, что тротуар для пешеходов! – крикнула я, когда мимо меня пронесся мальчишка, чуть не сбив меня с ног. Господи, какое у меня плохое настроение! По-настоящему скверное. Чертов Довольно Успешный. Чтоб его бесы в ад утащили! «Радующийся высокому полету», подумала я. Высокому полету… И тут до меня дошло – какая радость! – это же жаворонок!