Текст книги "Десять маленьких вдохов"

«И на этом все, Кейси. Реакция. Странная, нехарактерная реакция на парня. Невероятно классного парня, но, в конце концов, ничего такого, с чем бы ты хотела связываться».

– Спасибо за четвертак, – сказала я холодно, поднимаясь, и протолкнула монету в прорезь, запуская машину.

– Это меньшее, что я могу сделать за то, что напугал тебя до чертиков. – Он встал рядом и начал запихивать свои простыни в соседнюю машинку. – Если Таннер будет что-то говорить, я скажу, что это сделал я. Все равно отчасти это и моя вина.

– Отчасти?

Он рассмеялся, качая головой. Мы стояли близко друг к другу, так близко, что практически соприкасались плечами. Слишком близко.

Я отступила на несколько шагов назад, выгадывая для себя личное пространство. Кончилось тем, что я уставилась на его спину, восхищаясь, как голубая клетчатая рубашка облегает его широкие плечи, а темно-синие джинсы идеально сидят на заднице.

Трент оглянулся. Его сияющие глаза смотрели на меня, вызывая желание заниматься определенными вещами… с ним. Внимательный взгляд бесстыдно скользил по моему телу. Этот парень – сплошное противоречие. Сейчас он милый, через секунду – нахальный. Улетно горячее противоречие.

Предупреждающая сирена у меня в голове заглохла. Я обещала Ливи, что беспорядочный секс на одну ночь прекратится. И он прекратился. Два года я ни с кем не связывалась. И вот, приехали, в первый день нашей новой жизни я уже готова раздвинуть ноги пред этим парнем прямо здесь, на стиральной машине.

Внезапно мне стало неуютно в собственном теле. «Дыши, Кейси, – слышу я мамины слова. – Досчитай до десяти. Десять маленьких вдохов». Как обычно, ее совет не помогает, потому что в нем нет смысла. Единственное, в чем сейчас есть смысл, так это убежать от этой ловушки на двух ногах. Немедленно.

Я попятилась к двери.

Я не хочу об этом думать. Мне не нужно об этом думать.

– Так откуда ты?..

Я взбежала по ступеням навстречу безопасности раньше, чем смогла услышать, как Трент закончил предложение, и снова вдохнула, лишь только достигнув верхней. Привалившись к стене, я закрыла глаза, снова приветствуя мой защитный слой, то, как он скользил по моей коже, возвращая мне контроль над собственным телом.

Глава 2

Шипящий звук…

Яркий свет…

Кровь…

Вода, скрывающая меня с головой. Я тону.

– Кейси, проснись! – Голос Ливи вырвал меня из удушающей тьмы и вернул обратно в мою спальню.

Три утра, и я вся в поту.

– Спасибо, Ливи.

– Всегда, – мягко ответила она, ложась рядом со мной.

Ливи привыкла к моим кошмарам, редкая ночь проходит без них, но иногда я просыпаюсь сама. Иногда я начинаю задыхаться, и ей приходится выливать мне на голову стакан холодной воды. Сегодня не пришлось.

Сегодня хорошая ночь.

Я лежала тихо и спокойно, пока не услышала ее медленное, ритмичное дыхание. Я благодарила Бога за то, что он не забрал у меня и сестру. Он забрал всех остальных, но оставил мне Ливи. Я предпочитала думать, что в тот вечер он наградил ее гриппом, чтобы удержать от поездки на игру в регби, в которой должна была выступать я. Воспаление легких и насморк спасли ее.

Спасли мой единственный лучик света.

* * *

Я проснулась пораньше, чтобы проводить Ливи в ее первый день в новой школе.

– Ты все документы взяла? – напомнила я.

Я подписала бумаги в качестве законного опекуна и заставила ее поклясться, что она так и скажет, если кто-нибудь начнет задавать вопросы.

– На всякий случай…

– Ливи, просто придерживайся этой версии, и все пройдет гладко.

Если честно, я немного переживала. Зависеть от того, сможет ли сестра солгать, сродни ожиданию, что карточный домик выстоит в бурю. Нереально. Ливи не смогла бы соврать, даже если бы от этого зависела ее жизнь. В каком-то смысле, сейчас так и было.

Я смотрела, как она доедает свои хлопья, подхватывает школьный рюкзак, все заправляя и заправляя волосы за ухо. Один из ее «говорящих» жестов. Этот означает панику.

– Просто подумай, Ливи. Ты можешь быть, кем захочешь, – предложила я, поглаживая ее плечи, когда уже она собиралась выходить.

В памяти всплыл момент мимолетного облегчения, когда мы только переехали к тете Дарле и дяде Рэймонду, – новая школа и новые люди, которые абсолютно ничего обо мне не знали. Я была достаточно глупа, чтобы поверить, что с сочувствующими взглядами покончено. Но новости в маленьких городках разносятся быстро, и вскоре я начала есть ланч в туалете или пропускать школу, чтобы избежать пересудов.

Теперь же мы бесконечно далеко от Мичигана, и у нас появился реальный шанс начать все заново.

Ливи остановилась и обернулась, решительно уставившись на меня.

– Я – Оливия Клири. Я не пытаюсь быть кем-то другим.

– Я знаю. Я просто имею в виду, что здесь никто не знает о нашем прошлом.

Это был еще один пункт нашего соглашения, мое требование – ни с кем не делиться тем, что с нами произошло.

– Наше прошлое – это не то, кто мы. Я – это я, а ты – это ты, и это именно то, кем нам нужно быть, – напомнила мне Ливи.

Она ушла, и я точно знала, о чем она думает. Что я больше не Кейси Клири. Я – пустая оболочка, которая неуместно шутит и ничего не чувствует. Я – Кейси-самозванка.

* * *

При поисках квартиры меня интересовала не только подходящая школа для Ливи. Мне был необходим спортзал. И не такой, где девочки-тростиночки прохаживаются вокруг в новеньких гламурных костюмчиках или болтают по телефону, стоя рядом с тренажерами, а бойцовский зал.

Так я и нашла «На пределе».

«На пределе» имел такие же размеры, как и «О’Майли» в Мичигане, и, войдя внутрь, я сразу же почувствовала себя как дома. Перед моими глазами предстало помещение с неярким освещением, укомплектованное рингом и множеством свисающих с балок груш всех размеров и массы. Воздух был пропитан знакомым смрадом пота и агрессии – побочным продуктом при соотношении пятидесяти мужчин к одной женщине.

Ступив в главный зал, я глубоко вдохнула, приветствуя чувство безопасности, которое всегда у меня здесь появлялось. Три года назад, выписавшись из больницы после длительного лечения, которое включало в себя масштабную физиотерапию для укрепления правой стороны моего тела, пострадавшей в аварии, я пришла в зал. Я тренировалась часами, поднимая веса, занимаясь кардиотренировками, всем, что могло укрепить мое разбитое тело, но ничем не помогало моей опустошенной душе.

Так продолжалось, пока однажды ко мне не подошел один накачанный парень по имени Джефф. Пирсинга и татуировок на нем было больше, чем у видавшей виды рок-звезды.

– Ты изрядно выкладываешься на тренировках, – сказал он.

Я кивнула, совершенно не заинтересованная в беседе, какое бы направление она ни приняла. Пока он не дал мне свою визитку.

– Никогда не была в «О’Майли»? Это ниже по улице. Я там веду секцию кикбоксинга несколько вечеров в неделю.

По-видимому, это было у меня в крови. Я быстро стала его лучшей ученицей, возможно потому, что тренировалась семь дней в неделю без пропусков. Кикбоксинг стал моим идеальным механизмом совладать со стрессом. С каждым ударом и выпадом я могла направить свою злость, неудовлетворенность ситуацией, боль в нужное русло. Все эмоции, которые я так сильно старалась похоронить, здесь я могла выпустить наружу без разрушительного ущерба.

Слава богу, что «На пределе» был дешевым залом, и они принимали оплату за месяц без вступительных взносов. У меня было достаточно налички, чтобы заплатить сразу. Я знаю, что следовало бы потратить ее на еду, но для меня отсутствие тренировок – не вариант. Обществу лучше, когда я в зале.

После записи и обзорной экскурсии я бросила вещи около свободной груши и сразу же почувствовала на себе вопросительные взгляды. Кто эта рыжая? Она что, не поняла, что это за зал? Им было интересно, смогу ли я выдать стоящий удар. Скорее всего, уже делались ставки на то, кто первым затащит меня в душ.

Пусть попробуют.

Я игнорировала внимание, грубые комментарии и смешки, растягивая мышцы, опасаясь, как бы не перегрузить что-нибудь после трехдневного пропуска. И я усмехалась. Самоуверенные козлы.

Вздохнув пару раз, чтобы успокоить нервы, я сконцентрировалась на груше, на этой излюбленной игрушке, которая безропотно поглотит все мои боль, страдания, ненависть.

И затем я выпустила все эти эмоции.

* * *

Солнце еще даже не встало, а самый худший стариковский тяжелый «металл» уже раздавался на всю мою комнату. Будильник показывал шесть утра.

«Да, прямо как по расписанию».

Третий день подряд мой сосед будит меня этим грохотом.

– Никакого шума, – пробормотала я, припоминая слова Таннера и натягивая одеяло на голову.

Полагаю, что «никакого шума» не подразумевает разнести соседскую дверь и расколошматить о стену всю аппаратуру.

Но это не значит, что я не могу отомстить.

Я схватила свой айпод (сбегая, я сумела захватить еще кое-какое имущество помимо одежды) и пролистала плейлист. Вот оно. Ханна Монтана. Моя лучшая подруга Дженни в шутку загрузила это подростковое дерьмо много лет назад.

«Кажется, наконец-то пригодилось».

Я справилась с болью, которую несли воспоминания, с этим связанные, нажала кнопку «Проигрывать» и прибавила громкость до максимума. Искаженный звук отражался от стен моей тесной комнаты. Динамики, скорее всего, взорвутся, но это того стоит.

И затем я стала танцевать.

Я скакала по комнате как ненормальная, размахивая руками, в надежде, что этот человек ненавидит Ханну Монтану так же сильно, как я.

– Что ты делаешь?! – прокричала растрепанная Ливи, влетая в мою комнату в мятой пижаме.

Она подскочила к айподу, чтобы выключить звук.

– Просто пытаюсь преподать урок нашему соседу. Чтобы он понял, каково это будить меня. Если он такой козел.

– Ты его встречала? С чего ты решила, что это парень? – нахмурилась сестра.

– Потому что ни одна девушка не будет врубать это дерьмо в шесть утра, Ливи.

– О. А в моей комнате музыки не слышно. – Она наморщила лоб, изучая смежную стену. – Это ужасно.

– Ты так думаешь? – Я приподняла бровь. – Особенно когда работаешь до одиннадцати вечера!

Вчера была моя первая смена в «Старбаксе» неподалеку. Им страшно был нужен работник, а у меня как раз было звездное рекомендательное письмо (спасибо моему прошлому менеджеру, двадцатичетырехлетнему маменькиному сыночку по имени Джейк, влюбленному в крутую рыжую). Я была достаточно умна, чтобы мило с ним обращаться, и это окупилось.

Ливи замялась, а потом пожала плечами и крикнула:

– Танцы! – И прибавила громкость.

Вдвоем мы скакали по комнате, заливаясь смехом, пока кто-то не начал колотить в нашу входную дверь.

Краска сползла с лица Ливи. Она, что говорится, лает, но не кусает. Я? Я не беспокоилась. Накинув свой старенький фиолетовый домашний халатик, полная достоинства, я направилась к двери.

«Посмотрим, что он на это скажет».

Моя рука уже легла на ручку, чтобы открыть дверь, когда Ливи хрипло прошептала:

– Стой!

Остановившись, я обернулась к ней. Ливи грозила мне пальцем, прямо как раньше делала наша мама, когда ругалась.

– Помни, ты обещала! Мы договорились, что начнем здесь все заново, так? Новая жизнь? Новая Кейси?

– Ну да. И?

– И ты можешь попытаться не быть такой Снежной королевой? Попытаться быть более похожей на прежнюю Кейси? Знаешь, ту, которая не воздвигала каменные стены перед всеми, кто приближается? Кто знает, может быть, здесь у нас могут появиться друзья. Просто попробуй.

– Хочешь подружиться со стариками, Ливи? Если в этом проблема, могли бы и дома остаться, – холодно сказала я.

Но ее слова кололи, словно длинная игла, вставленная прямо в сердце. Услышь я их от кого-то другого, они бы отскочили от моей жесткой тефлоновой оболочки. Проблема заключалась в том, что я не знала, кто такая прежняя Кейси. Я не помнила ее. Я слышала, что ее глаза сияли, когда она смеялась, что у ее отца наворачивались слезы, когда она исполняла Stairway to Heaven,[8]8
  Stairway to Heaven – песня британской группы Led Zeppelin (основана в 1968 г.).


[Закрыть] аккомпанируя себе на фортепиано, у нее была куча друзей, и она обнималась, целовалась и держалась за руки со своим парнем при каждом удобном случае.

Прежняя Кейси умерла четыре года назад, а все, что осталось, – сплошное месиво. Месиво, которое провело целый год на реабилитации, восстанавливая свое разбитое тело только для того, чтобы выйти из больницы с разбитой душой. Месиво, которое скатилось со своими оценками к полной неуспеваемости. Месиво, которое на год погрузилось в мир наркотиков и алкоголя, используя их как механизм справиться со стрессом. Кейси-после-аварии не плачет, не проронит ни единой слезинки. Не уверена, что она вообще знает, как это. Она ни о чем не распространяется, никому не открывается, не выносит прикосновения чьих-то рук, потому что они напоминают ей о смерти. Она не впускает людей в свою жизнь, потому что боль всегда идет следом. Вид пианино затуманивает рассудок до головокружения. Ее единственное утешение – выбивать все дерьмо из огромных груш в зале, до красных костяшек на пальцах, до ссадин на ступнях, до того, пока в теле, которое держится на бесчисленном числе металлических штифтов и спиц, не появится ощущение, что оно сейчас развалится. Я хорошо знаю Кейси-после-аварии. К лучшему или к худшему, но я уверена, что теперь я с ней надолго.

Но прежнюю Кейси помнила Ливи, а для нее я постараюсь сделать все, что угодно. Я приподняла уголки губ в подобии улыбки, которая ощущалась неловко и незнакомо и, судя по тому, как сморщилось лицо Ливи, скорее всего, выглядела немного угрожающе.

– Ладно.

Я повернулась к двери.

– Стой!

– Господи, Ливи! Что еще? – вздохнула я с раздражением.

– Вот, – она сунула мне свой розовый в черный горох зонтик. – Он может быть серийным убийцей.

Теперь уже я смеялась, запрокинув голову. Такой странный и редкий звук, потому что я не часто смеюсь вот так, искренне.

– И что ты предлагаешь мне с этим делать? Проткнуть им соседа?

– Это лучше, чем избить его, как ты бы и хотела, – передернула плечами Ливи.

– Хорошо, хорошо, давай посмотрим, с кем имеем дело.

Я приникла к окошку рядом с дверью и отвела в сторону тонкую занавеску, ожидая увидеть седеющего мужчину в слишком тесной выцветшей футболке и черных носках. Крошечная часть меня загорелась надеждой, что за дверью стоит Трент из прачечной, чьи сияющие глаза несколько раз за прошедшие дни без приглашения вторгались в мои мысли, и мне было сложно избавиться от них. Я даже ловила себя на том, что пялюсь, как ненормальная, на стену между нашими квартирами, строя догадки, чем же он сейчас занимается. Но музыка раздавалась с другой стороны, так что это не мог быть Трент.

Вместо него за нашей дверью из стороны в сторону мотался пшеничного цвета хвостик.

– Да ну? – фыркнула я, нащупывая замок.

За дверью стояла Барби. Я не шучу. Настоящая, около 170 сантиметров ростом, загорелая, блондинистая красотка с пухлыми губами и огромными голубыми глазами. Я потеряла дар речи, взирая на ее крошечные хлопковые шорты и на то, как растягивается на груди логотип Playboy.

«Они точно ненатуральные. Они размером с воздушные шары».

Мягкий голос, растягивающий слова, прервал мой транс.

– Привет, я – Нора Мэттьюс, из квартиры рядом. Все зовут меня Шторм.

Шторм? Шторм из соседней квартиры с огромными «шарами», пришитыми к ее грудной клетке?

Кто-то рядом кашлянул, и я поняла, что все еще пялюсь на чужую грудь. Я быстро перевела взгляд на лицо ее обладательницы.

– Все нормально. Доктор бесплатно их надул, пока я спала, – пошутила она с нервным смешком, заработав от Ливи сдавленный шокированный вздох.

Что ж, наша новая соседка Нора, она же Шторм, с огромными, фальшивыми сиськами. Мне стало интересно, зачитывал ли Таннер ей свою речь «Нет оргиям, нет шуму», отдавая ключи.

Она протянула загорелую руку, и я немедленно напряглась, борясь с желанием отскочить. Поэтому я так ненавижу знакомиться с новыми людьми. В наше время, когда кругом инфекции, разве мы не можем просто помахать друг другу ручкой?

В поле моего зрения появилась черноволосая голова – Ливи вынырнула из-за меня, чтобы пожать протянутую руку.

– Привет, я – Ливи. – Я безмолвно поблагодарила сестру за очередное спасение. – Это моя сестра, Кейси. Мы только переехали в Майами.

Шторм наградила Ливи идеальной улыбкой и снова повернулась ко мне.

– Послушай, я дико извиняюсь за музыку, – «Значит, она поняла, что зачинщик – я». – Понятия не имела, что кто-то въехал по соседству. Я работаю ночью, и моя пятилетняя дочка сегодня подняла меня очень рано. Только так я могла не уснуть снова.

Тогда я и заметила ее покрасневшие глаза. Когда я поняла, что это связано с ребенком, мне стало невероятно стыдно. Черт. Ненавижу чувствовать себя виноватой, особенно с незнакомцами.

Ливи снова кашлянула и посмотрела на меня своим «не будь сучкой» взглядом.

– Ничего страшного. Может быть, не так громко? Или не настолько из 80-х? – предложила я.

– Мой отец подсадил меня на AC/DC.[9]9
  Австралийская рок-группа (основана в 1983 г.) – одна из самых популярных в мире.


[Закрыть] Знаю, это не круто, – ухмыльнулась она. – У меня просьба. Все, что угодно, только, пожалуйста, не Ханну Монтану!

Она подняла руки перед собой, показывая, что сдается, и Ливи рассмеялась.

– Мамочка!

Появилась маленькая копия нашей соседки в полосатой пижаме, и тут же спряталась за длинные стройные ноги матери. Малышка, сунув большой палец в рот, то и дело высовывалась из своего укрытия, изучая нас. Она была, пожалуй, самым красивым ребенком, которого мне доводилось видеть.

– Это наши новые соседи – Кейси и Ливи. Это Мия, – представила нас Шторм, поглаживая светло-русые волосы дочери.

– Привет, – воскликнула Ливи голосом, который использовала только с маленькими детьми. – Очень рада с тобой познакомиться.

Не имеет значения, в какое месиво превратилась я, но маленькие дети обладали силой временно растопить защитный слой льда, покрывающий мое сердце. Они и пузатые щеночки.

– Привет, Мия, – мягко сказала я.

Мия нырнула обратно за ноги матери, нерешительно поглядывая на нее снизу вверх.

– Она стесняется незнакомых людей, – извинилась Шторм, а затем обратилась к Мие: – Все хорошо. Может быть, эти девочки будут твоими новыми друзьями.

Все, что было необходимо, – слова «новые друзья». Мия вышла из своего «укрытия» и побрела в нашу квартиру, волоча за собой выцветшее желтое шерстяное одеяло. Для начала она просто осмотрела помещение, словно в поиске подсказок о том, что же представляют собой ее «новые друзья». В конце концов ее взгляд остановился на Ливи и там и остался.

Ливи, лицо которой озарилось огромной улыбкой, опустилась на колени, чтобы оказаться на уровне глаз девочки.

– Я – Ливи.

Мия с серьезным выражением лица подняла свое одеяло.

– Это мистер Магу. Он – мой друг.

Сейчас, когда она заговорила, стал виден большой промежуток на месте двух выпавших передних зубов. Миа мгновенно стала выглядеть еще умильнее.

– Приятно познакомиться, мистер Магу, – Ливи сжала ткань большим и указательным пальцами, понарошку пожимая его «руку».

Должно быть, Ливи прошла проверку мистера Магу, потому что Мия схватила ее за руку и потянула за дверь.

– Пойдем, познакомишься с другими моими друзьями.

Они исчезли в соседней квартире, оставив нас наедине.

– Вы, девчонки, не из этих мест, – прозвучало как утверждение, а не вопрос, и я надеялась, что она так это и оставит. – Давно здесь?

Оценивающий взгляд любительницы «металла» бродил по нашей скудно обставленной гостиной и остановился на фотографии, висящей в рамке на стене. На этом снимке были мы и наши родители – Ливи сняла со стены в гостиной тети Дарлы в ночь нашего побега.

Я про себя сделала Ливи выговор за то, что она повесила наш общий портрет туда, где все могли увидеть его и пристать к нам с вопросами, хотя и не имела на это права. Ливи очень редко на чем-то настаивала. И это был один из тех случаев. Если бы дело касалось только меня, я повесила бы снимок в комнате сестры, куда и сама заходила нечасто.

Мне было слишком тяжело смотреть на их лица.

– Всего несколько дней. Уютненько тут, правда?

Губы Шторм изогнулись в усмешке. Ливи и я обшарили местную «Доллараму»[10]10
  Сеть розничных магазинов, где цена товара не дороже 3 долларов.


[Закрыть] в поисках самых необходимых вещей. Кроме них и семейной фотографии, единственное, что мы привнесли, – был запах хлорки вместо нафталина.

Шторм кивнула, складывая руки на груди, словно ей вдруг стало зябко. Но здесь не было холодно. В Майами жарко даже в шесть утра.

– То, что нужно сейчас, правильно? Это все, о чем мы можем просить, – мягко сказала она.

У меня появилось ощущение, что она имеет в виду нечто большее, чем жилье.

В соседней квартире раздался радостный визг, и Шторм засмеялась.

– Твоя сестра хорошо ладит с детьми.

– Да, Ливи притягивает их, как магнит. Ни один ребенок не может перед ней устоять. Дома она частенько работала волонтером в местном детском саду. Уверена, у нее будет как минимум двенадцать собственных. – Мой голос снизился до насмешливого шепота, и я прикрыла рот рукой. – Подожди, пока она поймет, что нужно делать с парнями для этого.

– Уверена, поймет она очень скоро. Она поразительная, – тихонько засмеялась Шторм. – Сколько ей?

– Пятнадцать.

Она медленно кивнула.

– А что насчет тебя? Учишься в колледже?

– Я? – Я глубоко вдохнула, борясь с желанием замолчать.

Она задавала слишком много личных вопросов. Но в моей голове раздавался голос Ливи. «Попытайся…»

– Нет, сейчас я работаю. Учеба потом. Может быть, через год или два.

Или десять. Сначала мне надо будет убедиться, что Ливи встанет на ноги раньше меня, это уж точно. Из нас двоих только у нее есть светлое будущее.

Мы надолго затихли, глубоко уйдя в собственные мысли.

– То, что нужно сейчас, правильно? – повторила я ее слова, сказанные раньше, и увидела понимание в этих голубых глазах, едва скрывающих собственные тайны.