Электронная библиотека » Карен Тревис » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "За чертой"


  • Текст добавлен: 22 ноября 2013, 19:08


Автор книги: Карен Тревис


Жанр: Зарубежная фантастика, Фантастика


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Карен Тревис
За чертой

Доктору Ричарду Д. Райдеру, Эндрю Линзи и всем тем, кто задавал вопрос: а где мы провели черту?


Пролог

Колония Константин, Безер'едж Февраль 2376 г.

По ночам было хуже, намного хуже.

Ночь отрезает тебя от всего, на что можно положиться, за что можно зацепиться, а здесь, на Безер'едже, ночи были намного темнее тех, что Шан Франкленд видела на испорченной светом Земле.

Когда-то огоньки, что плясали в темноте, были не более чем иллюзией, электрическими шутками зрительного нерва. Но вот эти – настоящие.

Светились ее руки.

В основном синим или фиолетовым. Кончики пальцев как будто вспыхивали. Светящиеся пальцы… когти… У человека такого быть не должно. Но Шан не человек… Уже не человек.

Арас говорил: «Не думай о нем, как о паразите. Думай, что это взаимовыгодное сосуществование. Это возможно».

Конечно, ведь за пятьсот лет Арас привык носить с'наатат, быть с'наатат, жить со всем, что означал с'наатат. Но с момента ее заражения прошло всего несколько месяцев! Арас сделал это с добрыми намерениями. Он спасал ее жизнь. Но просыпаться каждый день в новом теле – право, это трудно.

Она снова посмотрела на танцующие огоньки. Интересно, это тоже язык, как у настоящих безери, аборигенов этой планеты? Шан спрашивала себя, а не проучил ли с'наатат ее таким образом за спесь – презрение к органическим дисплеям компьютеров, которые вживляли в ладони военных.

Никогда в моем теле не будет ни одной из этих проклятых штуковин!

Но теперь в ее теле кое-что похуже. Симбионты, равнодушные к ее убеждениям и ошибкам, очищали и изменяли ее гены. Для них Шан представляла собой всего лишь носитель – окружающую среду, которую нужно усовершенствовать любыми средствами, которые подвернутся под руку. Если они и преследовали какую-то другую цель, Шан навряд ли захотела бы ее узнать…

Она ощупала голову. Под волосами не ощущалось ни малейшей неровности. Инопланетное оружие размозжило ей череп, но от ранения не осталось и следа. С'наатат работал хорошо. Кажется, ему самому это нравилось.

Неудивительно, что кое-кто из ее бывшей команды на «Фетиде» решил, что ей отвалили кругленькую сумму, чтобы она раздобыла биотехнологии инопланетян и доставила их на Землю. Правда же была неприглядна и малоубедительна, но такое часто случается с правдой, и, по большому счету, это ничего не значит. Экипаж «Фетиды» представлял ситуацию в общих чертах, равно как и колонисты Константина, которые дали ей убежище. Рано или поздно матриархи Вес'еджа выяснят, что сделал Арас ради ее спасения, – это всего лишь вопрос времени.

Вот тогда-то и начнется настоящий переполох.

Шан натянула одеяло на голову и постаралась заснуть, но огни не потухали, и ей снилось, что она тонет в запертой комнате, где пахнет лесом.

Глава первая

Существует бессчетное число созвездий, солнц и планет; мы видим лишь солнца, потому что они испускают свет; планеты же, будучи маленькими и темными, остаются невидимыми для нас. Как наша планета вращается вокруг Солнца, так и множество других вертятся вокруг своих солнц. И каждая из них – не лучше и не хуже, чем наша.

Джордано Бруно, монах доминиканского ордена, мыслитель, сожженный Инквизицией на костре в феврале 1600 г.

– Неужели это правда?

Эдди Мичаллат вглядывался в черты дежурного редактора новостей, находившегося в двадцати пяти световых годах от него. Эту счастливую возможность предоставил ему коммуникационный центр «Актеона». Редактор был настоящим, и все происходило сейчас, во всех смыслах этого слова.

Почти год он находился вне досягаемости Би-би-си – на Безер'едже. Но чудесному уединению пришел конец. Технологии мгновенной связи исенджи означали, что теперь от пристального взгляда отдела новостей не скрыться нигде. В обычной журналистской манере они уже придумали аббревиатуру – ТМСИ.

– Урбанистический миф, – пробормотал Эдди. – Городские легенды. Когда у людей стресс, они несут такую хрень…

Несколько секунд он ждал ответа. Позаимствованный у исенджи узел связи лежал в миллионе миль от Земли, и на последних этапах связь шла со скоростью света – большую человеческие технологии обеспечить не могли. Проблема с задержкой заключалась в том, что Эдди раздражался все сильнее.

– Раньше это не мешало вам отправлять репортажи. Откуда, черт подери, ему знать? Этот редактор – этот мальчик, ведь именно мальчишкой он и был – родился примерно через пятьдесят лет после того, как «Фетида» покинула Землю.

– Би-би-си всегда было надежным источником, – сказал он. – Вы же понимаете, как важно проверить достоверность сюжета, прежде чем выпускать его? Может, теперь это правило устарело…

Раз, два, три, четыре, пять…

Мальчик-редактор гнул свою линию с упорством выпущенной ядерной ракеты:

– Послушайте, у вас в руках – потрясная история! Я бы оценил ее в двадцать четыре карата! Биотехнологии, затерянные племена, мятеж, убийство, инопланетяне… Я ничего не пропустил?

– Не было никакого бунта. И Шан Франкленд никого не убивала. – Она просто хороший полицейский, хотел добавить Эдди, но удержался: сейчас это вряд ли прозвучало бы уместно. – А биотехнологии – всего лишь догадка, умозрительное предположение. – Мое личное предположение. Во всем виноват мой длинный язык. – Мы не знаем, что это такое. Не знаем, делает ли оно хозяина неуязвимым. Но насчет инопланетян все верно. Это уже кое-что.

– Люди с «Фетиды» говорили, что Франкленд присвоила эту биотехнологию и что она совершенно неуязвима, мол, ни травмы, ни болезни не причиняют ей никакого вреда, и…

Эдди с трудом сохранял невозмутимый вид. Ему хотелось съежиться, как ребенку, которого отчитывают взрослые. Это я во всем виноват. Он всегда боялся оказаться виновным…

– О Боже, вот только не надо мне этих тупых сказок про вампиров, зомби и прочую нежить! Я не над развлекательной программой работаю.

– А мне не надо ваших отказов. Я хочу получить этот сюжет.

Сопляк пытался проявить жесткость. Как же трудно с кем-то по-хорошему поцапаться, когда перед каждой репликой ты можешь досчитать до пяти. Эдди гораздо больше пугали последствия выпущенного слуха, чем гнев незнакомого человека, пусть даже этот незнакомец был его начальником.

– Сынок, послушай меня, – проговорил он. – Редкая, редкая птица долетит от тебя до меня за двадцать пять лет. И я думаю, ты не в том положении, чтобы мне приказывать. – Эдди наклонился вперед, положив руки на пульт – он надеялся, что камера возьмет его с такого ракурса, чтобы «малышу» казалось, будто Эдди нависает над ним. – Я – единственный журналист на сто пятьдесят триллионов миль пустоты. Все, что я пришлю, будет эксклюзивно, а что присылать – я уж решу сам. А теперь беги делать уроки.

Эдди оборвал связь, не дожидаясь ответа, и заверил себя, что отдел новостей на самом деле ничего не может ему сделать. Он – здесь. На «Актеоне» корреспондентов нет. Би-би-си может его уволить, но любая сеть вещания на Земле с радостью предложит ему другую работу. И это не пустая бравада. Это называется карьерный рост…

Забавно, что материалы, которые он отправлял на Землю несколько месяцев назад, все еще в пути: движутся со скоростью света, а сюжеты, которые он будет пересылать с помощью технологии мгновенной связи исенджи, ТМСИ, опередят старые на много лет. Его сенсации опережают сами себя, и это чудесно. Этакий журналистский эквивалент мастурбации.

– Хотел бы я, чтобы мне такое сошло с рук, – сказал молодой лейтенант, дежуривший в коммуникационном центре. Эдди видел его боковым зрением. – Почему вы не сказали, что летите к исенджи?

– Потому что все редакторы новостей самоуверенные кретины, – ответил Эдди. Он пошарил по карманам в поисках камеры-пчелы и коммуникатора. – Если им сказать, какой репортаж готовишь, они тут же придумают, каким он должен быть. А потом наорут, когда им привезешь не то, что они воображали. Поэтому не стоит ничего говорить, пока сюжет не готов к отправке. И нервы рвать не придется.

– Мудрая тактика, – отозвался лейтенант, как будто понял, о чем вещал ему Эдди.

С мостика «Актеона» Эдди видел уменьшающуюся звезду – «Фетиду», которая направлялась к Земле с морскими пехотинцами, участвовавшими в миссии «Константин», делегацией исенджи и их переводчиками, юссисси. У него в

запасе семьдесят пять лет, чтобы сообщить о контакте с внеземными цивилизациями, прежде чем настоящие инопланетяне объявятся на пороге. «Фетида» намного старше и медленнее «Актеона».

Подумать только, всего год назад «Фетида» была последним словом техники. Как невероятно, возмутительно быстро летит время!

– Он ведь не может уволить вас и послать сюда кого-то другого, так? – спросил лейтенант.

Похоже, он уже повесил на Эдди ярлык героя-одиночки, что неудивительно для молодого парня, втиснутого в рамки субординации космического флота. Отдел новостей и впрямь ничего не может сделать. Шан Франкленд доступно ему это объяснила. Когда ты сам по себе, когда у тебя нет заместителя, дублера, ты должен самостоятельно принимать решения и твердо стоять на своем.

– А Франкленд на самом деле такая дрянь, как говорят? Она правда вас предала? Позволила своим людям умирать?

– Кто это сказал?

– Командор Невилл.

– Знаешь, на командора многое свалилось в последнее время. Я бы не стал особенно прислушиваться к некоторым ее замечаниям. Невозможно потерять ребенка, не потеряв при этом частицы рассудка. – Я просто наблюдатель. Нет, не просто. Он оказался втянут в эту историю – с того самого момента, когда решил, что никогда не выпустит в эфир некоторые репортажи о Шан. – У Линдсей родился больной, недоразвитый ребенок. Этого можно было ожидать, потому что она не успела адаптироваться к низкому содержанию кислорода в атмосфере. Не стоит забывать, что в колонии возможности медицины весьма невелики.

Пауза.

– Но у Франкленд, вероятно…

– Ты что, допрашиваешь меня, сынок?

– Нет, просто разговариваю.

– Тогда мой тебе совет. Не пытайся выудить информацию у репортера. Мы все собаку съели на этом деле. Я не могу предоставить тебе никаких сведений о Франкленд, потому что у меня их нет. – По крайней мере с технической точки зрения. Эдди внезапно поразился тому, что всех мужчин моложе себя называет «сынками» – как это делала Шан. Этакое коповское покровительственное отношение с оттенком угрозы… – Нет, Франкленд, возможно, спасла много жизней. Но она – живое свидетельство того, что в историю попадает не то, что было на самом деле, а то, что рассказали впервые.

Капля крови Шан – и, может быть, Дэвид Невилл прожил бы дольше. Но доступ к этой биотехнологии – та цена, которую Шан Франкленд отказалась платить, не посчитавшись с тем, чего ей самой это будет стоить. Эдди знал это лучше других.

И он до сих пор чувствовал вину за то, что поверил, пусть даже ненадолго, что она стала носителем этой технологии за деньги. Он не был уверен, что, оказавшись перед подобной дилеммой, сделал бы тот же самый выбор.

– Пошли, – обратился он к молодому офицеру, который, как послушный ученик, ждал следующей реплики. – Отведи меня в челночный отсек. Я собираюсь попить чаю с министром иностранных дел исенджи.


Арас шел к утесам. Под ногами хрустела тонкая, не толще бумаги, корочка снега. Он до сих пор волновался, если Шан выходила после наступления темноты. Конечно, ей нечего опасаться. Она не могла замерзнуть до смерти, не могла утонуть и не умерла бы, даже если бы упала и сломала шею.

Впрочем, он тоже.

Но ей было паршиво. Он чувствовал это за сотню метров. Арас нашел ее там, где и ожидал. Она снова сидела на краю утеса и смотрела на мерцающее темное море, наполовину подсвеченное растущим Вес'еджем.

Арас сосредоточился, и его зрение обострилось. Человек наверняка бы ее не увидел. Вес'хар, возможно, смог бы заметить. Но Арас полагался сейчас на инфракрасную чувствительность, которую его с'наатат подхватил у исенджи. Шан сейчас выглядела для него сияющим золотистым призраком. Светящиеся лицо и руки, мерцающая одежда.

В периоды активности с'наатата хозяина лихорадило. Арас видел, что у Шан жар. Она сейчас вообще не может чувствовать холод.

– Пора ужинать, – тихо произнес он. – А ты пытаешься разглядеть безери?

Она улыбнулась – жаркая, белая вспышка на маске из янтаря.

– Хотела им помахать. – Шан стянула перчатки и пошевелила пальцами. Под кожей мерцали яркие сиреневые огоньки. – Несложно догадаться, где я это подцепила.

Она нервничала. Шан изображала спокойствие достаточно хорошо, чтобы провести человека, но не могла скрыть свое состояние от вес'харского обоняния. Выражение лица, поза, голос – все говорило, что она в полном порядке, однако запах выдавал истинные чувства.

– Возможно, это не от безери, – поспешил заметить Арас. Как будто это что-то меняло. – Зачастую с'наатат непредсказуем. Я много лет нахожусь рядом с безери и – ничего.

– По-твоему, ничего. Что ж, могло быть и хуже. По крайней мере это не щупальца, так? – Она снова согнула пальцы и посмотрела на них. Огоньки стали такими же яркими, как у безери, и расцветили новыми вспышками ее светящееся отражение. – Думаю, мне стоит с ними поговорить. Нужно объяснить им…

Арас подумал, что безери, наверное, уже получили все объяснения, какие только хотели. Как бы Шан ни стремилась их защитить, как бы ни стыдилась того, что натворил ее народ за недолгое пребывание на Безер'едже, сами безери все еще испытывали боль: их ребенок стал жертвой человеческой жестокости. Арас не понимал, почему люди – гефес, пожиратели падали, – которые впадали в бурную ярость, если кто-то обижал их детей, ждали иного от других видов.

Мягкотелые, безоружные безери, не приспособленные к жизни вне моря… Извинения Шан значат для них очень мало.

Арас протянул ей руку.

– Ну же. Они не придут. Несколько недель они не поднимались к поверхности. Пошли, поедим.

Он будто смотрел на ребенка, изуродованного шрамами – шрамами от пожара, который разгорелся по его, Араса, вине.

Вечный упрек в неосторожности… Хотя это он сделал специально. Шан старалась приспособиться к с'наатату, и это давалось ей нелегко. А какой выбор у меня был? Она бы умерла, если бы я ее не заразил! Одна ко он сам понимал, каково это, – просыпаться, не зная, каким еще изменениям подвергли твое тело крошечные симбионты. Арас видел, что с'наатат делал со многими другими, но ни разу не наблюдал одинаковых изменений.

Конечно, из всех ее проблем эта самая маленькая. Со временем – а у Шан впереди много, очень много времени – ей придется столкнуться с одиночеством, потому что те, кого она любит, будут стареть и умирать, и в конце концов с ней останется только он. Что ж, таков его долг.

Но она права. Могло быть и хуже.

Не исключено, что она унаследовала бы чужую память.

– Умираю с голоду, – сказала она. Перестраивая генетические цепочки, с'наатат требовал больших затрат энергии. – Похлебки бы чечевичной… Прелесть! И еще рулетиков с грецкими орехами…

– Пойдем, посмотрим, что найдется в столовой.

По равнине, где сквозь снег начала пробиваться серо-голубая травка, они зашагали обратно в Константин. Обычно Арасу удавалось видеть лишь то, что есть, но сегодня образы прошлого вторглись в картину настоящего.

Шан шла через пустошь, но Арас шагал по исчезнувшему городу исенджи, Мджату, по главной улице, застроенной высокими домами. От Мджата не осталось ничего, но Арас точно помнил расположение улиц. Ему не нужно было смотреть на геофизические снимки гефес, запечатлевшие призрак цивилизации исенджи, чтобы вспомнить те дороги, потому что он чертил их карты.

И он же стер их с лица планеты.

Он затопил города огнем, вырезал исенджи и выпустил нанитов-утилизаторов, которые пожрали опустевшие дома. Это произошло пять сотен лет назад по календарю Константина, но он помнил все до последней мелочи, и не только со своей точки зрения. Тогда он еще не знал, что исенджи обладают генетической памятью.

– Мне жаль. Но я не мог иначе.

Шан показалось, что он обращается к ней.

– Не надо извиняться. – Она взяла его под руку. – Все в порядке.

Не считая краткой вспышки гнева, когда она обнаружила, что инфицирована, Шан больше ни разу не предъявила ему обвинений и не выдала жалости к себе. Это восхищало его. Кроме того, так ей будет гораздо легче адаптироваться к новому миру.

Могло быть и хуже.

Арас пересекал невидимую центральную площадь Мджата. Скажем, генетическая память вполне подошла бы на роль этого «хуже». Она, наверное, страшнее всего – когтей, рудиментарных крыльев, тысяч других осколков генетического материала, которые с'наатат подбирал, встраивал в геном хозяина и иногда отбрасывал.

Теперь Арас избавился от видений Мджата и вернулся в маленький мир людей, ставший ему домом на два века. Вес'едж, планета, где он родился, висела в небе подобно огромной ущербной луне, и он совсем по ней не скучал.

Биобарьер тихонько затрещал, когда они проникли в изолированную, контролируемую среду Константина. Арас ступал предельно осторожно, чтобы не задеть озимую капусту, которая напоминала снежные скульптуры.

Вес'хар не знали ни скульптуры, ни поэзии, ни музыки. Арас уже почти постиг смысл этих понятий, но не до конца. Он получил много от человеческого ДНК: очевидно, с'наатат нашел эти гены в отмерших клетках кожи и в бактериях, и они ему полюбились, но Арас так и не понял любви человека к заведомо ненастоящему. Раньше он часто спрашивал себя, почему симбионт тратит столько энергии на изменение его внешности и создание из него лже-человека. И только через некоторое время понял, что именно с'наатат дал ему, чтобы тот выжил. С'наатат пытался помочь ему влиться в человеческое общество. Казалось, симбионт знал, что Арас в своем мире – вечный изгой.

И знал, насколько сильно «хозяин» нуждается в единении с другими.

* * *

Малколм Окурт на это не подписывался. Он так и сказал Линдсей Невилл. Он воспринял это как неуважение. И еще он сказал, что с него хватит корабля с гражданскими на борту, и поэтому он не собирается лезть в политические дрязги. Линдсей не знала ни одного человека, который мог бы вот так плеваться словами, сохраняя полнейшее внешнее хладнокровие. Он получил приказ довести до конца миссию «Фетиды». Об инопланетянах, тем более о четырех разделенных цивилизациях, никто не заикался.

– Думал, вы захотите убраться отсюда как можно скорее, – заметил он.

Линдсей сделала паузу, причем вовсе не для драматического эффекта.

– У меня есть незаконченное дело. Я потеряла сына на этой планете, – проговорила она наконец.

Окурт прекрасно это знал. Линдсей лишь хотела напомнить ему, что временами ей нужны кое-какие уступки. Она совсем не чувствовала боли, по крайней мере сейчас, а если бы чувствовала, то раскололась бы на части и умерла, но, как она сказала Окурту, перед ней еще стояла невыполненная задача, которая требовала завершения.

Она остановилась и взглянула на биоэкран – вживленный в ладонь компьютерный дисплей. Линдсей не могла погасить его, зато отключила функции наблюдения. Данные о работе биосистем ее товарищей, находящихся в криосне, не менялись, и потому казалось, что они мертвы. Это невероятно угнетало Линдсей.

Окурт наверняка перехватил ее взгляд.

– Эти штуки не выпускают уже много лет, – бросил Окурт. – Очень уж они ненадежны.

Значит, ни у кого таких нет – кроме нее и нескольких морских пехотинцев, которые теперь летят домой. Она повернула руку – положила ладонь на стол.

Нервничая, Окурт обычно вертел кофейную чашку на блюдце. Сейчас он занимался именно этим.

– Возможно, мы могли бы помочь, если бы нам дали доступ.

– Знаю. – Линдсей рисовала в блокноте параллельные линии. Каждая следующая – темнее, глубже, резче. – У вас есть приказы касательно Франкленд?

– Сейчас мы возвращаемся на Землю. Нет смысла бодаться с вес'хар по этому поводу, очень уж они сильны. Если у нее и правда есть то, о чем вы говорите, найдутся и другие пути, чтобы это заполучить. Мне по горло хватает того, что надо задабривать исенджи, да еще так, чтобы вес'хар не поняли, что мы лижем задницы и им, и их врагам.

– Я все равно считаю, что такая двойная игра – просто попытка усидеть на двух стульях.

– Нет, это дипломатия. Это как поставлять оружие обеим воюющим сторонам.

– Вес'хар не ведут дела на нейтральных территориях.

– Рано или поздно им надоест, что исенджи – как горшки на заборе. И тогда им, вполне вероятно, приглянется наше предложение помощи.

– А кто будет вести с ними переговоры?

– Счастливый билетик достался мне.

– О-о… Догадываюсь, что исенджи об этом и не подозревают.

– Разумеется. И это не моя идея. Из-за проклятой ТМСИ, или как ее там, я не имею счастья принимать решения самостоятельно. Надо мной стоят политики и начальники штабов. Я как чертова марионетка в их чертовых руках. И не говори, что ТМСИ – благо для человечества. Это чирей на заднице, и все.

Линдсей задумалась, насколько все могло сложиться иначе, если бы «Фетида» могла моментально передавать сообщения на Землю и получать инструкции. Возможно, все было бы гораздо хуже. Неизвестно, спасло бы это Сурендру Парек… Почему-то Линдсей в это не верилось. Где-то там горюет безери, мать, потерявшая своего малыша из-за неуемного интереса, который биолог питала к головоногим. На долю секунды Линдсей ощутила все оттенки этой чужой боли.

Нет, в том, что касается Парек, она полностью согласна с Шан. Та была права, позволив вес'хар казнить бессердечную женщину.

Но это не снимает с Шан вины за то, что она позволила Дэвиду умереть. Линдсей подавила в себе очередной приступ боли.

– По меньшей мере, у нас самая перспективная с экономической точки зрения миссия, – заметил Окурт. – Мгновенные коммуникации, новые территории, может, даже эликсир бессмертия… Вот что на самом деле подлежит исследованию. Если, конечно, Франкленд не захватила биотехнологию для какой-то корпорации.

– Она говорила, что ей за это не платили. И я склонна ей верить. Она не из таких.

– Да брось, рано или поздно все становятся такими.

– Но не она. Она из СиДиЗОка. Офицер экологической полиции. Считает, что ее прямая обязанность – очистить эту долбаную Вселенную. И еще она ненавидит корпорации, уж поверь мне. Настолько сильно, чтобы дать террористам шанс. Чтобы быть террористкой.

– Ну, что бы там о себе ни думал СиДиЗОк, у меня приказ – взять ее под стражу за несанкционированное убийство гражданского лица и как потенциальный биологически опасный объект. И баста!

Линдсей с трудом сдержала порыв: несмотря на испытываемую к Франкленд ненависть, ей хотелось убедить Окурта в том, что Франкленд чиста. Не важно, из чьего пистолета убита Парек, не важно, что твердит сама Франкленд, – не она спустила курок. Эта баба скажет что угодно, чтобы выгородить своего любимчика вес'хар, Араса. Линдсей однажды сцепилась с ним и не сомневалась: он без малейших колебаний убил бы и ее тоже.

– Мне нужна Франкленд, – сказала она. – Но это не месть. У меня другие причины.

Линдсей вонзила перо в бумагу. Она не написала ни единого слова – одни только линии. Перехватив взгляд Окурта, щелкнула по бортику смартбумаги, и поверхность вновь засияла девственной белизной.

– Не сомневаюсь. – В его глазах отражалось полнейшее неверие.

Линдсей спрятала перо в нагрудный карман.

Кают-компания на «Актеоне» привлекала комфортом, уютом и всеми изысками, которые могли появиться на корабле за пятьдесят лет развития техники и дизайнерской мысли. Постоянный ток воздуха был почти неслышен, не ощущалась вибрация от работающих машин. Но все же одной кают-компании мало для двух командоров. Исчезло ощущение стабильности, которое Линдсей раньше испытывала – потому что точно знала свое место в иерархии на корабле. Без ранга, вне времени… Ей безумно хотелось чем-то занять себя.

– Не могу я сидеть здесь и до бесконечности отправлять рапорты, – сказала она. – Тебе потребуется еще пара рук.

– Что мне потребуется, так это основать базу на Юмехе. И еще потребуются люди с опытом в инопланетных контактах. Я не имею в виду проклятого Эдди Мичаллата. Не хочу, чтобы Би-би-си правила бал, хоть они там и считают себя пупом земли.

– Эдди нравится исенджи. К тому же он мог бы кратчайшим путем привести нас к Франкленд. В конце концов, даже она относилась к нему с симпатией.

Сказать «Шан» было больно. По имени называешь друга…

– Она просто женщина. Сколько проблем может возникнуть из-за одного скомпрометировавшего себя копа?

– А ты выясни, почему ее понизили в звании, прежде чем будешь строить другие догадки.

Линдсей удивило, что он еще не слышал этой сплетни. Обычно подобные слухи быстро облетают корабль: еще бы, офицер полиции, антитеррорист, который принял сторону своих изначальных врагов. Да уж, карьера Шан пестрела прелюбопытными фактами.

– Про дисциплину она вспоминала только тогда, когда ей этого хотелось, а что такое правила боя, вообще не знает. Так что будь очень осторожен. В СиДиЗОке была не всегда – служила в спецназе. В общем, где только не побывала.

– Посмотри с другой стороны. Она всего лишь коп с парой лишних клеток в мозгу. Она не сама себе отряд специального назначения.

– Ну, потом не говори, что я тебя не предупреждала. – Линдсей вытащила пистолет, положила на стол. Окурт промолчал, но в глазах его застыло изумление. – Обещай мне вот что. Если тебе когда-нибудь представится возможность взять ее, дай мне это сделать. Однажды я позволила ей уйти и потом сильно об этом пожалела. Дважды я этой ошибки не допущу.

Окурт все еще глазел на оружие.

– Может, тебе стоит сдать его в арсенал?

– Нет, спасибо. – Она сунула пистолет обратно. – Верь мне. Я никогда не держала себя в руках лучше, чем сейчас. Волноваться стоит только одному человеку.

Копу с лишними клетками в мозгу.

Нет, Окурт положительно ничего не знает о Шан Франкленд.


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 6 7 8 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации