Текст книги "Бирюзовая зима"

Глава 2
Выпивки много, а Эмили одна

Через два часа я сидела с Фредди Крюгером на диване в гостиной. «Сидела», впрочем, сильно сказано – меня изрядно штормило.

Я не очень много знала о моем новом друге в красно-черной полосатой футболке. В сущности, только то, что он оделся Фредди Крюгером и выглядел так же жалко, как и я. Обнаружив его на диване, я без спросу плюхнулась рядом. Беда с бедой сходится. Мы прекрасно поняли друг друга. В моих пьяных мозгах даже возникла гипотеза, не брат ли мы с сестрой, разлученные при рождении.

– Ещще глточк? – заплетающимся языком пробормотал мой новообретенный братец, протягивая мне бутылку.

Я с благодарностью ее взяла.

– Это плучше буит, чем эти идиотские с-стакашки, – сказала я, прикладываясь к бутылке. Горькая жидкость потекла в горло. Я поморщилась.

– Ага, – кивнул он.

– Т-ты Фредди?

– Да ваще-то не это… не Фредди.

– А кто?

– Шефф.

– Шефф? – переспросила я.

– Да не… Чефф. От Чеффри.

– А! Джефф.

– Вот-вот, – согласился он. – А т-ты?

– Мня звут Эм-мили.

– Привет, Эм-мили! – воскликнул он и протянул мне руку. Я хихикнула – ведь мы уже довольно долго сидели рядом. Но руку взяла и потрясла от души. А потом отдала ему обратно бутылку.

– Ты что-то хтела у мня сп… спросить? – Я стала последовательно напрягать извилины – заняло это минуты четыре, не меньше, и действительно поймала улетевшую мысль.

– А-а, т-точно! – обрадовалась я. – Я хтела узнать, пчему ты пьешь.

Он повесил нос и покачал головой.

– Мня б-бросила пдружка.

– Ох, печаль-беда.

– Ага… Уд-драла с К-криком.

– Мне ужс как жаль… Г-грустно. Правда г-грустно.

– Хужтого!

– Хужтого? – переспросила я.

– Ага. Этбыл не нас… не насто… не тот Крик, а ж-жуткая рожа из ф-фильма ужсов!

– Вот дерьмо, – сказала я и хихикнула, и он тоже засмеялся.

– Ин-наче и не с-скажешь, – отозвался он. – Но с-смешного всё же ниче н-нет…

– Могусе пред… представить.

– Я ему скзал, чтоб уб-брал лапы от моей п-подружки, а он только л-лыбился. – Фредди совсем пригорюнился. Я похлопала его по бедру. – И квсему прочму у мня, пхоже, ещедна п-проблема.

– Ещедна? – Мать честная, эк парня пробрало-то!

– Ага, вот этот т-тип, – он указал на кого-то рукой. – Пмоему, я ему п-приглянулся.

Я проследила, куда он указывает, и увидела Элиаса, который, скрестив руки, привалился к противоположной стене и, хочется верить, нашего разговора не слышал, хотя смотрел в нашу сторону весьма недобро. Как только до меня дошло, что Фредди истолковал взгляды Элиаса как проявление интереса к нему, я чуть не задохнулась от смеха и отчаянно закашлялась. Ответить я смогла не сразу.

– Не-е-е, эт Элиас, – пояснила я, утирая слезы.

– Ты его з-знашь?

– Ага. Он рас… расстроился, птомуша я его нзвала с-скотиной.

– За что т-ты его т-так?

– Я в него ф-фтюрилась п-поуши, а он т-только хочет затащить мня в п-постель.

– Это н-нехрашо, – сказал он.

Я покачала головой. Совсем нехорошо. Ни капельки.

– Но пчему он т-торчит там всёремя?

– Тож не знаю.

Я тяжело вздохнула, и мы немного помолчали.

– Знашшто я д-думаю? – спросил он.

– Не-а.

– У нас обоих г-говеные п-пловинки.

– Да, с-сог-гласна, – отозвалась я, и оба мы ни с того ни с сего страшно развеселились. – Дай-ка сюда, – потребовала я, хлопнув его по груди, чтобы он отдал мне бутылку.

– Дьжи.

– С-спсибки!

Я приложилась к бутылке и снова скривилась. Человеку вроде меня, который пьет алкоголь лишь от случая к случаю, к водке еще нужно привыкнуть. Дьявольская штука!

– Знашшто еще т-тупо? – спросила я.

– Не.

– Я дажнезнаю, к-как отсюда в-выбираться! Алекс и Себа… Себас… Басти уже уехали, п-понимашь.

– Кто т-такие Алекс и Себа-Себас-Басти? Инос-с-странцы?

– Не-е, психологи.

– А-а! А сёдня они к-кто?

– Злой гномик и ее п-прекрасный тупой д-дружок.

– Пнимаю. И ч-что ты собирашься делать, р-раз не знаешь, как выбираться?

– Тож не знаю. С-сидеть тут и б-бухать, думаю.

– Г-глупости, па-аехали к мине! – предложил он.

– Кто такая Мина?

– Этж я.

– Я думала, ты Джефф?

– А, я хтел скзать, ка-а м-мне, – пояснил он, и на этот раз я его поняла.

– А-а! Ты где-то р-рядом жвешь?

– Ага, за углом.

– З-здорва!

– Но с-сперва ещ-ще выпьем, что с-скажешь?

– Д-да, смыть об-биды, – согласилась я.

– Вот им… именно!

– Знашшто? – спросил он.

– Не-а.

– С тобой храшо т-трепаться, Эльфрида.

– Эмили, – поправила я.

– Бзразницы!

– Вз-заимно, Фредди!

– Шефф?

– Шеф?

– Не-е, Ч-чефф?

– А… ну да.

– Бум, – сказала я и увидела, как стремительно исчезает содержимое бутылки. – Эй, дай глотну! – Я протянула руку.

– П-пусто.

– К-как это пусто?

– Ф-фсё в-выпил, – ответил он.

– Т-тогда принеси мнещедну!

– Твоя очередь.

– О не-ет…

– Да-да.

Я застонала. Меня мучили подозрения, что лучше бы мне не вставать – мало ли что случится, – и чем дольше я об этом думала, тем яснее понимала, что опасения мои не напрасны. Неужто никак нельзя обойтись без этого? Ворча себе под нос, я попыталась встать. Вцепившись в бедро Фредди, я с трудом сделала это. Я едва держалась на ногах, меня качало то влево, то вправо, то вперед, то назад.

Когда ты пьян, ощущение такое, будто смотришь в окно скоростного поезда. Перед глазами все плыло. К тому моменту, как я вычленяла что-то из окружающего мира, оно уже давно исчезало из поля зрения. Правда, тут было одно явное преимущество по сравнению с поездом: быть пьяным значительно веселее. Поэтому я захихикала. Благодаря подлокотнику дивана мне все-таки удалось кое-как обрести равновесие и подняться на ноги. Я ткнула пальцем во Фредди.

– Н-никуда не убгай, с-сиди тут, п-понял?

– Чесслово! – отозвался он и хотел в знак клятвы прижать руку к сердцу, но попал в плечо. Я удовлетворилась этой плечевой клятвой, и сказала:

– Хршо, – и, покачиваясь, направилась к двери.

Элиас стоял почти у самого выхода. Злым взглядом он проводил мое шаткое дефиле, но не сдвинулся с места ни на сантиметр. На мгновение я остановилась: передо мной было уже два Элиаса. Неизвестный близнец? Или просто оптический обман – ведь я же несусь в поезде? Точно я не знала, но меня очень позабавило, что Элиасов теперь два и оба осуждающе смотрят на меня. Недолго думая, я подошла к одному из них и легонько толкнула его локтем. И захихикала. Он упорно продолжал смотреть вперед. Скрестив руки на груди так же, как он, я проследила за его злобным взглядом. Фредди, издали наблюдавший за происходящим, точно так же, как и я, не мог оставаться серьезным. Но у Элиаса лицо было по-прежнему каменное, и это ужасно меня рассмешило.

– Ты нюмеешь в-веселиться! – сказала я, но он никак не отреагировал.

– Ты хтела принести выпить! – крикнул Фредди.

Мой рот принял форму буквы «О».

– Точня-ак!

Я оторвалась от стены и тут же покачнулась. Ухватившись за косяк – единственную мою опору, – я поковыляла дальше к цели. По коридору я шла, плечом обтирая стену, и удивлялась, почему он такой узкий. Ни пройти, ни проехать!

* * *

За пять минут где я только ни побывала, но только не там, куда стремилась. Где же эта кухня?

Несколько раз я останавливалась, чтобы оглядеться по сторонам, а потом стала ориентироваться по мертвецки пьяным телам, которые валялись тут и там на полу и крепко спали. И действительно: чем чаще они попадались, тем ближе была цель. Когда я наконец добралась до кухни, там не обнаружилось ни души. Глупо только, что дверной проем оказался еще уже, чем коридор. Набив синяк, я преодолела и эту преграду и, пошатываясь, устремилась к остаткам былого алкогольного изобилия.

За какую бутылку я ни бралась, все были пустые. Кто же все тут выхлебал, черт возьми?

Продолжив поиски, я случайно задела одну из бутылок, и она с грохотом покатилась по кухонной стойке.

– Упс. – Я захихикала.

– По-моему, ты выпила уже достаточно, – произнес чей-то серьезный голос за моей спиной.

Мой любимый голос.

– Птвоему? А пмоему, н-нет.

Я схватила ближайшую бутылку, на дне которой еще что-то плескалось – правда, определить, что это, было затруднительно. Я критически рассматривала неведомую жидкость.

– К чему все это, Эмили? – Элиас протянул руку и отобрал у меня бутылку.

– Ой-ёй, – протянула я и повернулась к нему. Но, посмотрев ему в глаза, притихла.

– Зачем ты так нахлесталась? – спросил он.

Из-за тебя. Я пожала плечами.

– Хватит, я отвезу тебя домой. – Он поставил бутылку обратно на полку.

– Но я х-хочу ещще побыть т-тут!

– Ты уже достаточно покуролесила, пора и честь знать, Эмили.

Я надулась.

– Ты з-злишься?

– Да, причем сильно, – ответил он. Голос его звучал спокойно, и это пугало меня больше всего.

– Но я не х-хочу, чтоб ты з-злился.

– Об этом раньше надо было думать.

– П-прости. – Я уткнулась лицом ему в грудь. Мне хотелось обнять его крепко-крепко. Пусть не злится на меня. Пусть любит меня так, как люблю его я.

Элиас помедлил мгновение, потом взял меня за плечи и отодвинул от себя. Вид у него был такой, что, если бы у меня и возникло намерение снова к нему прильнуть, оно бы умерло в зародыше.

– Пошли, – сказал он.

– А как же Ф-фредди?

– А что с ним?

– Я д-должна с-скать ему пока!

– Эмили, – проговорил он и на миг прикрыл глаза. – Я правда очень сержусь, и вдобавок ужасно ревную. Не доводи до греха.

– Ты ревнуешь к Фредди?

Я не ослышалась? Это ведь все равно как если бы слон позавидовал человеческому носу. Я засмеялась и погладила его по плечу. Элиаса всегда отличало превосходное чувство юмора.

– Не понимаю, что тут смешного, – сказал он. – Похоже, ты с любым случайным знакомым сходишься ближе, чем со мной.

– Но т-тыжмня т-токашто оттолкнул, – сказала я, подняв указательный палец.

– Да, ведь я не хочу, чтобы ты обнимала меня только потому, что напилась в стельку.

Я почувствовала умиление.

– Ин-ногда ты такой т-трогательный.

Он вздохнул.

– А еще иногда я хочу тебя прибить.

– Ха! Я сильнее, уж поверь!

Элиас покачал головой.

– Как бы то ни было – давай со всеми попрощаемся и поедем.

– Алекс уже уш-шла, да? – спросила я, немного кренясь. Лучше мне сегодня не попадаться ей на глаза. Никакой она не злой гномик – настоящий свирепый тролль!

– Да, уже давно. Похоже, они с Себастьяном немного повздорили.

– Хо-хо. – Я округлила глаза.

– Что такое? Ты как-то в этом замешана?

– Только если… совсем немного?

– Кажется, я подозреваю, каким образом, – сказал он. – Тебе устроили такой же нагоняй, как и мне, верно?

Я кивнула.

– Не бери в голову – если в твоем состоянии это вообще возможно. Они уже успели помириться и улизнули, глупо ухмыляясь.

Честно говоря, вот этих подробностей, которые предвещали примирительный секс, я бы предпочла не знать, но по крайней мере угрызения совести меня мучить перестанут.

– Итак, фройляйн, пора идти, – сказал он.

Путь в столовую оказался так же тернист, как из гостиной на кухню: я пересчитала все встретившиеся углы. Элиас предусмотрительно загораживал от меня цветочные горшки – это было очень мило с его стороны, – но руки не протягивал и плеча не подставлял. Почему он не хочет стать мне опорой? До сих пор дуется? А может, это оттого, что я благоразумно держала дистанцию метра в два?

Но мне-то зачем эта дистанция?

Столовая тем временем опустела. Энди, Джессика, Ивонн и Ян стояли тесным кружком.

– Эй! – крикнула я и воздела руки. – Я слышала, здесь а-атличная т-тусовка!

Элиас округлил глаза, Энди ухмыльнулся.

– О да, Эмили. Все в порядке?

– Лучше некуда, – отозвалась я.

– Точно? – Энди засмеялся и окинул меня взглядом. – Софи я уже уложил, – сказал он Элиасу. – Разве не должно быть наоборот? Мы что-то делаем не так.

– По всей видимости, – ответил Элиас, покосившись на меня.

– Так это в-вы в-во всем и в-виноваты! – воскликнула я. – Н-нам н-ничего не остается, как бухать! – Я демонстративно скрестила руки на груди и чуть не упала.

– На ногах еле держится, а всё вещает, – удивился Энди.

Элиас вздохнул.

– Кому ты это говоришь. Ну, так как с сексом сегодня явно не задалось, отвезу-ка я девушку домой. – На прощание он похлопал Энди по спине.

– Пф-ф-ф, – фыркнула я. – Ну ты и н-нахал, Элиас!

Он усмехнулся.

Мысль, что в ближайшем будущем я окажусь одна в своей дурацкой комнате, подпортила мне настроение. Но это не помешало мне повиснуть у Энди на шее, словно он мой лучший друг. Он был такой милашка, что даже отпускать не хотелось. С рычанием Элиас отодрал меня от него. И сам тут же полез обниматься к Джессике. Кажется, я слышала, как они договаривались на картофель. А может, на кофе? Во всяком случае, «ф» посередине точно была.

Попрощавшись с друзьями, мы двинулись к выходу: Элиас шагал впереди, грациозно, как всегда, а я плелась следом, нога за ногу. Когда мы оказались на улице, свежий воздух и алкоголь разом ударили мне в голову. По каким-то причинам они не очень ладили друг с другом, и я разом почувствовала себя еще пьянее, чем раньше.

– Лапусик, – позвала я, но Элиас не откликнулся.

Он двигался слишком быстро. Мне и без того трудно было переставлять ноги, а о том, чтобы делать это шустрее, не могло быть и речи. Я не понимала, с какой стати Элиас решил, что именно сегодня я должна ставить спортивные рекорды.

– Не т-так быстро, Элиас… Ик.

– Эмили, – сказал он, останавливаясь и оборачиваясь ко мне. – Если мы сбавим темп, придется стоять на месте.

– Непра-авда…

– Истинная правда. Я уже жду, когда тебе побибикает какая-нибудь улитка.

Он подождал, пока я догоню его, и двинулся дальше. Через несколько шагов я снова плелась у него в хвосте.

Левая нога, правая нога. Да почему же это так трудно? На перестановку ног уходило все мое внимание, и все равно получалось плохо. А в следующее мгновение я получила вещественное доказательство того, какое на самом деле непростое дело – ходить.

– Ух! – вскрикнула я, когда нога внезапно подогнулась. Взмахнув руками, я потеряла равновесие и упала на живую изгородь.

– Эмили? – услышала я издали голос Элиаса. – Где ты?

– Ик.

Сначала я услышала шаги, потом изгородь зашевелилась.

– Эмили! Что… Боже, да тебя ни на секунду от себя отпускать нельзя. Что случилось?

Я захихикала.

– Меня перехватил мсье Кусто! Понимаешь? Мсье Кусто! Потому что я упала в кусты!

Элиас вздохнул и наклонился ниже.

– Ушиблась?

– Не знаю…

– Девочка, девочка, – проговорил он. – Иди-ка сюда. – Он схватил меня за руку и потянул наверх. Я так быстро оказалась на ногах, что осознала это, только когда упала лицом Элиасу на грудь.

– М-м-м, – промычала я и обхватила его руками, твердо намереваясь никогда больше не отпускать.

– Ик.

– М-м… Эмили? – позвал он. – Что ты там делаешь?

– Ничо, – ответила я и потерлась щекой о его грудь. – Ик.

По его телу пробежала легкая дрожь, так что я не только услышала, но и почувствовала тихий смех. Он положил руку мне на спину и провел вдоль позвоночника – вверх и вниз.

– Знаешь, – прошептал он, наклоняясь ко мне, – как часто я мечтал, чтобы ты так сделала?

Есть моменты, которые хочется удержать навсегда. Это был один из них. Я бы стояла так до конца жизни, слушая его голос. Но Элиас опять взял меня за руки и немного отстранился.

– Когда и где угодно, Эмили, если ты этого захочешь. Но сейчас я понятия не имею, хочешь ли ты этого и почему вообще ты это делаешь.

– Ик.

Он усмехнулся.

– Не корчи таких рож, золотко. Дай-ка я лучше посмотрю, не поранилась ли ты.

Сложив губы так, что любая утка мне бы позавидовала, я выполнила его просьбу и протянула ему руки. Он тщательно осмотрел их со всех сторон.

– Похоже, пара ссадин, не более того, – констатировал он и перевел взгляд с рук на лоб. – Царапина неглубокая, но мне жаль, что я не уследил за тобой, Эмили. – Он осторожно провел пальцем по маленькой ранке у меня над глазом.

– Ик.

– Увидишь, все быстро заживет, – сказал он. Затем наклонился ко мне и коснулся губами лба. Мое сердце на пару секунд перестало биться.

Воцарилось молчание. Никто не говорил ни слова, только Элиас внимательно разглядывал меня. А потом усмехнулся уголком рта.

– У тебя икота прошла, – сказал он.

Следовало немедленно опровергнуть, что тут есть хоть какая-то связь с поцелуем в лоб, но, к сожалению, меня совершенно загипнотизировали четыре бирюзовых глаза.

– Пошли, – сказал он. – До «Мустанга» уже недалеко.

– Но я… но я ващще-то не хочу домой. Давай еще потусим?

Судя по выражению его лица, согласия ждать не приходилось.

– Забудь. Ты сегодня уже натусилась.

Я надулась.

– Ты такой строгий.

– Радуйся, что не видела меня по-настоящему строгим, фройляйн.

Тихонько ворча себе под нос, я предприняла новую попытку дойти до машины. Первые пять шагов все было благополучно, а потом я едва не свела знакомство с братом мсье Кусто – господином Шиповником. Элиас вздохнул и положил мне руку на талию. Я привалилась к нему и пристроила голову ему на плечо. И глубоко вздохнула.

– Ты становишься ласковой как теленок, стоит тебе напиться, – прошептал он. Я чувствовала, как он поглаживает меня большим пальцем.

– Ты пахнешь Элиасом, – сказала я.

– А ты пахнешь Эмили, которая искупалась в шнапсе.

Я прижалась к нему покрепче.

Непонятно как, но нам все-таки удалось целыми и невредимыми добраться до «Мустанга». Правда, три раза я чуть не упала, так как, прижимаясь к Элиасу, закрывала глаза, но об этом не стоит и упоминать.

– Можно я поведу? – спросила я, когда Элиас распахнул дверь.

– Конечно, милая, – сказал он и помог мне забраться на сиденье рядом с водительским.

Когда я уселась, он наклонился ко мне и стал возиться с ремнем, чтобы меня пристегнуть.

– С биологической т-точки зрения разве не я д-должна наклоняться ф-фперед? – Я хихикнула, а Элиас, округлив глаза, уставился на меня.

– Фройляйн Винтер, – сказал он и откашлялся. – Скабрезные шуточки тут отпускаю я!

– З-звиняюсь, п-просто хотела ут-точнить. – Я передернула плечами, и Элиас, качая головой, вновь занялся ремнем. Вскоре раздался щелчок.

– Вот так, – сказал он и выпрямился. – Вошел.

– Ув-верен? – ухмыльнулась я. – Я не чувствую.

До этого момента я понятия не имела, какое глупое выражение лица может быть у Элиаса. Увы, долго мне этим зрелищем любоваться не довелось. Его губы расплылись в усмешке, и с многообещающим блеском в глазах он вновь склонился надо мной.

– Поверь мне, детка, – шепнул он. – Когда надо, почувствуешь.

Надо или не надо, но я почувствовала только, как вспыхнули мои щеки. Ухмылка Элиаса стала шире. По счастью, он не знает, что горячо стало не только щекам.

– Круть, – сказала я. – Ты меня возбуждаешь.

Упс. Неужели я наконец-то это произнесла?

Элиас растерянно поглядел на меня, подняв брови.

– Скажи-ка, у тебя есть какие-то… гм, секреты, о которых ты до сих пор молчала?

– Тебе понра-авится…

Он кивнул. Вид у него был заинтересованный.

– Ну-у хорошо-о, я тебе скажу, – протянула я. – Иногда я даже думаю о с-сексе. – Я захихикала.

Элиас прижал руку к груди.

– Эмили Винтер, я в шоке!

– Можешь не к-краснеть, ты еще не нас-столько с-старый…

Ответом мне была усмешка. Чем пошлее он ухмылялся, тем больше возбуждал меня… Вот проклятье!

Он взялся за ручку, намереваясь захлопнуть дверь, но неожиданно замешкался и озабоченно осмотрел меня.

– Эмили, ты же не заблюешь мне «Мустанг», правда?

Я засмеялась.

– Небойсь, я все п-проглочу!

Его лицо заметно просветлело.

– Боже, я люблю эту женщину, – пробормотал он себе под нос и захлопнул дверь. Не успела я оглянуться, как он уже оказался на водительское сиденье.

– Ну, поехали, – сказал он, завел мотор и включил музыку. «Интерес сбросить вес», – из колонок забухал рэп под однообразный даб-бит. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не начать подпевать громко и не в лад: «Дюмди-дюмм, дюмди-дюмм, дюмди-дюмм…»

Меня вдавило в кресло – Элиас нажал на газ.

– По-моему, нам надо обсудить это поподробнее. – Он бросил на меня быстрый взгляд. – Как там насчет твоих мыслей о сексе?

– Ты прям нас-сквозь меня видишь! – Я ткнула в него пальцем.

Он засмеялся и скорчил умильную рожицу, которой позавидовал бы любой щенок.

– Понятия не имею, о чем это ты.

– Ты п-просто п-пользуешься тем, что я в-выпила! Я тебе н-ничего не расскажу!

– Тебе неприятно говорить о сексе?

– Да нет…

– Но тебе неприятно говорить о сексе со мной?

– Ты сожрал Себастьяна? – осведомилась я.

– Воспринимаю это как «да». Не признаешься, почему?

– Потошту… Помошты…

– Потому что я?

– Потошты ф-фсегда ф-фсе представляешь наг-глядно!

– А разве это плохо?

– Да! – сказала я. Как этого можно не понимать? – Ты ф-фсе время представляешь меня голой! – Я была очень сердита, а он веселился от души.

– Так что же мне еще остается? Неужто я не могу побыть с тобой хотя бы в мечтах?

– С-сколько угодно, но чтобы я при этом не с-скакала голой по твоей к-квартире!

Он снова усмехнулся и пустил в ход коварнейшее оружие: тот самый медовый голос.

– Дорогая, – произнес он, – ты для меня не какая-то там дешевая фантазия, если вдруг ты так думаешь.

– Это только с-слова, – пробурчала я.

– Чистая правда, не стесняйся.

– Я в-вовсе не с-стесняюсь.

– Да-да, конечно. – Он подмигнул мне. – Но что-то мы многовато говорим обо мне – давай лучше о тебе.

– Тебе т-только т-того и надо. – Я округлила глаза.

– Твоя очередь, Эмили: о сексе со мной ты тоже иногда думаешь?

Иногда? Я покачала головой.

– Значит, да, – засмеялся он.

Я скрестила руки на груди.

– Ты, п-похоже, думаешь, что н-ниатразим!

– Поверь мне, Эмили, – вздохнул он. – С тех пор как мы знакомы, я думаю о себе что угодно, только не это.

Да уж конечно, подумала я и нарочно представила себе, как он скачет голым по квартире. Так-то тебе, поделом!

Элиас совершенно не собирался прекращать эту игру в вопрос-ответ. Но он не принял в расчет мое необоримое упрямство. В поединке с его любопытством оно вело 11:0. Когда полчаса спустя Элиас остановил машину, он уже смирился со своим бессилием.

* * *

В отличном настроении я высунулась из машины и стала вылезать наружу – это удалось почти всем моим частям тела, кроме головы. Я услышала громкое «бум» и сообразила, что сама произвела этот звук.

– Ай… моя голова, – простонала я и потерла ушибленное место.

– Что опять случилось? – осведомился Элиас, обойдя машину. – Почему ты не дождалась меня? Я бы тебе помог.

Я пожала плечами: боли я уже не чувствовала. Элиас сам захлопнул за мной дверь, а я тем временем осмотрелась по сторонам и остановила взгляд на здании передо мной, которое меньше всего напоминало университет. Я нахмурилась, затем вытаращила глаза.

– Униве-ер… его персроили!

Элиас засмеялся.

– Нет, Эмили. Мы у меня.

– У тибя-а?

Он положил руку мне на талию и кивнул.

– Ты же не думаешь, что я оставлю тебя в таком состоянии одну?

Не дожидаясь ответа, он подтолкнул меня вперед. Я хотела было запротестовать, но затем до меня дошло, что возразить мне решительно нечего, и склонила голову ему на плечо.

– Это не спектакль? – недоверчиво спросил он.

– Не-е, сёдня нет, поджи до завтра, – ответила я и, споткнувшись о порог, ввалилась в подъезд.

Но когда я оказалась у подножия лестницы и посмотрела вверх, голова пошла кругом.

– П-пять пра-аклятых этажей.

– Не волнуйся, сейчас тебя поднимем, – сказал он.

– Да я не с-справлюсь.

– Встань-ка вот сюда. – Он помог мне подняться на третью ступеньку и повернулся спиной. – Давай, залезай.

– Ш-што ты за убогий в-вампиришка? Поч-чему ты не умеешь л-летать? – спросила я и повисла у него на шее.

– Я бессмертный человек, а не бессмертная птица.

– Жа-аль… Ну ла-адно, и так са-айдет.

Неизвестно как я умудрилась обхватить ногами его бедра, Элиас крепко взялся за мои щиколотки и стал подниматься по лестнице, таща меня на закорках. Хотя мне стоило больших усилий держаться крепко, я первый раз в жизни была чертовски рада, что в доме нет лифта. Ступенька за ступенькой взбирались мы на пятый этаж.

– Ты хочешь меня придушить? – просипел Элиас. Не ослабляя хватку, я решительно помотала головой и продолжала, словно обезьянка, висеть у него на плечах. Какие красивые, теплые плечи…

– Но делаешь именно это, – проговорил он, отпирая дверь в квартиру. Он уже вконец запыхался и ссадил меня с явным облегчением. Наклонившись вперед, он уперся руками в колени. Я смотрела, как он пытается отдышаться.

– Пока в доме нет лифта, для тебя действует сухой закон, – сказал он.

Я захихикала.

Сделав последний глубокий вдох и выдох, он распрямился, стряхнул с плеч плащ и, снова обняв меня за талию, повел на кухню. Там он прислонил меня к стене, чтобы я не могла упасть.

– Не двигаться! – приказал он, погрозив мне пальцем.

И хотя я послушно кивнула, кажется, я внушала ему какие-то сомнения, потому что, направившись к холодильнику, он ни на миг не выпускал меня из поля зрения. Достав бутылку с водой, он подошел и сунул ее мне под нос.

– До дна, – велел он.

– Н-но это ф-фсиво лишь вода! – я скептически разглядывала прозрачную жидкость.

– Алкоголь обезвоживает. Если ты не хочешь завтра получить самое чудовищное похмелье в жизни, лучше послушайся моего совета и выпей как можно больше воды. Лучше бы еще добавить магния и других минеральных веществ, так как их алкоголь тоже вымывает, но, к сожалению, у меня дома ничего нет. Поэтому придется обойтись водой.

Он сам отвинтил крышку, так как мелкая моторика мне отказала. За его монологом я, признаться честно, уследить не смогла, но там что-то говорилось про «воду» и «пить», а поскольку он вещал с очень умным видом, я послушалась доктора Шварца и поднесла бутылку к губам. Скосив глаза, я смотрела на Элиаса, который принялся ощупывать мою голову.

– Что ты д-делаешь? – спросила я и в следующий миг почувствовала, как струя холодной воды пролилась мне на футболку. Прежде чем я успела среагировать – я бы могла еще минут пять соображать, – Элиас ловко перехватил мою руку и вновь привел бутылку в вертикальное положение.

– Упс! Нельзя г-гаварить, п-пока п-пьешь, – хихикнула я.

Элиас окинул меня взглядом, оценивая урон, который вода нанесла моей футболке. Поскольку глядел он что-то слишком долго, я наморщила лоб и тоже посмотрела вниз. И теперь мы уже вдвоем с глупым видом пялились на черный лифчик, просвечивавший из-под тонкой футболки.

– Ой, – сказала я.

Впору было провалиться под землю от стыда, но тут мне пришла в голову мысль, что обливашки получились безумно смешные. Прекраснее всего было то, что Элиас выглядел ужасно смущенным.

– Хотел… взглянуть… на твою… шишку… – прозаикался он, не сводя взгляда с моей груди.

– Может, у тя тошшышка?

– М-м-м… что? – Он моргнул и наконец поднял взгляд.

– Ничо-о, – отозвалась я сквозь смех.

Элиас сделал глубокий вдох и провел рукой по моим волосам.

– Эмили, ты сводишь меня с ума, – сказал он и снова попытался сосредоточиться на осмотре моей головы.

– Знатный рог вырастет. Рожок, – пробормотал он.

– Мне нра-авяцца рожки, – отозвалась я. – Особенно ш… ш-шикаладные.

Он сморщил лоб и усмехнулся.

– Шоколадные рожки… – повторил он.

Я кивнула.