Текст книги "План по забвению"

Глава четвёртая. Решение ради ничего

– Значит, ты Лана Атт? – потёр шею Тиша. – Понятно… А родные знают?

– Только Лиана, – спрятала глаза Атланта. – Я пока не знаю, что из этого получится. Возможно, эта затея провалится.

– Ты шутишь? – поднял раскрытые веером руки около лица Тиша и сморщился, будто лимон съел. – У тебя три бестселлера. Как всё может провалиться?

– Вот следующая книга выйдет, станет бестселлером, тогда и будем говорить о моём успехе. А пока всё слишком туманно, чтобы строить планы.

Тут Тиша сощурился и откинулся назад, занимая позицию подозревающего человека.

– Я понял, у тебя просто нулей на счёте не хватает, поэтому ты так скептична, – закивал он и подался вперёд, чтобы выпить кофе.

Атланту зацепили его невероятные энергичность и харизма. Она будто вышла из холодного озера и накрылась тёплым пледом.

– Спасибо за кофе, Тиш, – подняла она чашку и сделала пару глотков.

Тут колокольчик прозвенел и в кафе зашёл мужчина в светлой рубашке и таких же брюках. Это был Лев, которого не видели ни Тиша, ни Атланта, мило беседовавшие и смеявшиеся над ерундой. Услышав знакомые голоса, Лев, стоявший в очереди, оглянулся. Он увидел пару и почувствовал глубокое разочарование. Сразу вспомнилась их первая встреча, состоявшаяся почти два года назад, когда он пытался разъяснить ей, что нужно поменять главного персонажа. Тогда он спросил, является тот ветреный простодушный парень её типажом. Теперь ответ Атланты по этому поводу затерялся где-то в попытке избавиться от ещё одного клейма «ложь». Её типаж сидел прямо перед ней, и он был идентичен тому персонажу, которого без жалости заставил изменить Лев.

«Не получится, – подумал он и взял свой эспрессо. – Не подходят друг другу».

После самоуспокоения Лев вышел из кофейни. Стало неожиданно тошно, поэтому он решил не ехать домой, а вернуться на работу и прочитать тот самый роман Тиши, который собирался отвергнуть.

«Если увлечь работой, не будет мешать Атланте писать новую книгу», – подумал Лев и снова улыбнулся, понимая, что ждёт её очередную рукопись с трепетным предвосхищением. Ему хотелось первым, как и раньше, увидеть новую работу и попытаться найти в ней незатейливые грешки или крупные помарки, если повезёт.

Когда Лев взял в руки не то, что хотел бы сейчас читать, внутри всё скрутилось от негодования. Он силой заставил себя преодолеть первую главу, где в главной героине увидел ту задорную и смеющуюся Атланту, цветущую при виде Тиши. Но горе-писателю не было известно той стороны писательницы, которую удалось раскрыть именно Льву, а не какому-то там Тише. Поэтому редактор снова горделиво задрал подбородок и ещё раз убедился в своей правоте: «Ничего не получится. Не подходят друг другу». Тут Лев обнаружил, что из-за собственных мыслей смял лист, на котором были описаны свидание и первый поцелуй пары.

– На следующей позорное описание первой ночи, – откинул от себя рукопись Лев и злобно принялся раздувать ноздри. – Похабно, вульгарно, безэмоционально, пошло, одна тавтология!

Лев снова стукнул ладонями по столу, ссутулился и рыкнул. Выплеснув гнев, он взял телефон и набрал номер из избранного.

– Алло, – смягчился он. – Привет.

– Мы сегодня виделись, – устало выдохнула Атланта. – Что-то случилось?

– Начала работать?

– Да, успела напечатать десять тысяч знаков. Пока особых успехов нет, но работа началась. Кстати, есть подработка? Могу сверстать пару книг для онлайн издательства.

– Сможешь завтра показать наработки? – выдохнул Лев и покачался на стуле.

– Нет, – отказала та и взглянула на ужаснейшую работу всей своей жизни.

Лев сдвинул брови и прочистил горло. Затем поинтересовался, почему.

– Потому что я пока не хочу, чтобы ты видел написанное. Подожди хотя бы до пяти авторских листов.

– Но…

– Доверься мне, ладно? – поставила локти на стол та и закрыла одну часть лица ладонью. – Я понимаю, что для тебя это очень важный проект, но сейчас я стараюсь не запутаться. Не хотела бы разочаровывать раньше времени…

– Никогда.

Атланта убрала руку с лица и поменяла ухо, к которому прижимала телефон, будто другое уже перестало слышать и воспринимать информацию.

– Что это значит?

– Пока не заставляешь себя быть кем-то, пока себе не изменяешь… твои работы не могут разочаровать… меня, – неожиданно высказал Лев, чувствуя, насколько сильно жмёт ему галстук, как горят его щёки и потеют ладони.

Он хотел бы сказать ещё больше, но пока не привык это делать. Льву хотелось показать Атланте свою эмоциональность через красоту употребляемых слов в речи, чтобы она также, как и Тише, ему улыбнулась. Но подобная задача всё ещё оставалась непосильной для не привыкшего к проявлению чувств Льву.

– Жду пять листов, потом тебя в издательстве.

– Думаю, что месяца мне хватит.

– Сколько? – чуть не упал со стула Лев.

– Мало, считаешь? – уточнила Атланта. – Да, ты прав, нужно ещё материалы некоторые собрать. В любом случае, я напишу через месяц, чтобы сказать, как продвигается работа. Кстати, ты не ответил про подработку. Обещал, помнишь?

– Пришлю три проекта. Закончи до конца недели, – опустошённо завершил разговор Лев, чувствуя, что его где-то надули.

Он посмотрел на рукопись, лежащую перед ним, и понял, что это его единственный досуг, как редактора всего двух писателей, на ближайшие месяцы. Он зачеркнул два листа с бурной ночью красными чернилами. Ему понравилось, словно вожжи отпустило. Тогда он вернулся в начало и принялся чёркать все бессмысленные абзацы, пока не выбился из сил и не взглянул на часы. Двенадцать ночи.

Лев собрался было в квартиру, куда обычно ездил, когда задерживался на работе, но потом вспомнил, что в ней живёт Атланта. Мысли об этом сняли всё напряжение и замедлили дёрганного Льва. Он достал наушники и включил современный рок. Пока спускался к парковке, шёл к машине и грел её, успел послушать несколько песен, после чего переключился на магнитолу и поехал в свой частный дом, где его ждали бокал вина и поздний ужин вчерашней пиццей.

Перед сном он просмотрел публикации с писателями издательства на своей страничке, общую активность подписчиков и выпустил пост о том, что Лана Атт приступила к написанию новой книги. На её работы люди реагировали бурно, а на книги Тиши – нет. Он уже выпустил с момента окончания университета всего две произведения, хотя прошло больше четырёх лет. Первая его работа была опубликована за большие деньги, полученные от родителей, в лучшем издательстве, однако провалилась. А когда друг открыл с отцом собственное дело, Тиша пришёл туда с новой работой, которая до сих пор не имеет своего тиража, продаваясь только на онлайн-платформе. Лев продвигал его, пиарщики издательства раздували его, как уголёк, всё было бесполезно. Как бы Лев не старался, любая новость о Тише проходила невидимкой мимо читателей.

Однако сегодня Лев не хотел больше думать о плохом и погрузился в глубокий сон. Утром приступил к работе над «трудом» Тиши, пытался не вспоминать о грядущей книге Атланты, исполнял непосредственные обязанности заместителя генерального директора. Прошла неделя, вторая, в календаре Льва убавилось две строки, приближая отмеченный день звонка.

Тут зашла секретарша и сообщила, что его хотел бы видеть генеральный директор, не может дозвониться. Лев быстро прошёл в кабинет отца. Тот сидел весьма довольный и листал ленту публикаций сына в социальной сети.

– Мне нравится твой подход, – закивал он и отложил смартфон.

– Зачем звал, отец? – спросил Лев, садясь напротив.

– Поговорить об этой писательнице. Готовится дополнительный тираж на её первую книгу, как ты и говорил. Есть вести о её новой рукописи? – сложил руки в мудру силы генеральный директор и радостно улыбнулся.

Лев воодушевился.

– Работает, – подтвердил он.

– Насколько я знаю, она уже несколько раз была у нас в издательстве, хочу лично с ней познакомиться.

Тут у сына пересохло во рту. Он бы не хотел этого, но обещал всё же сообщить о её следующем приходе в издательство. Когда Лев ушёл, отец пригласил своего секретаря. Тот пришёл сразу.

– Да, Андрей Григорьевич?

– Узнал что-то про них? – показал тот экран телефона с публикациями о Лане Атт в социальной сети сына.

– Я узнал некоторые подробности через секретаршу Льва Андреевича. Она сказала, что некая Атланта Пестрова, которая работает у нас под псевдонимом Лана Атт, сейчас снимает квартиру Льва. Не думаю, что он сдал бы её просто так этой особе. К тому же он до сих пор является редактором Ланы и Тихона, что тоже странно.

– Тиша друг, понятно, почему. А Лана… – Андрей Григорьевич пролистал публикации с её хэштегом и спросил: – Как эта писательница себя ведёт за пределами издательства, не узнал?

Секретарь выпрямился ещё сильнее.

– Атланта приехала сюда не так давно, чтобы проявиться. Но она приходила в издательство дважды. Два с половиной года назад и две недели назад. Мне узнать про неё подробности? Достать личное дело?

Генеральный директор подумал немного, постучал пальцами по столу, понаблюдал за окнами других высотных зданий, потом ответил:

– Нет, – отмахнулся он. – Сам приведёт, тогда и будем палками махать. Сейчас пока рано беспокоиться.

– Но она же может…

– Она может принести нам ещё денег, – щёлкнул пальцами Андрей Григорьевич. – Иди, работай.

Секретарь ушёл, а генеральный директор остался наедине со своими мыслями. Теперь и они были полны его собственными переживаниями. Ему не давало покоя имя Атланта и фамилия Пестрова. Слишком много совпадений с его прошлым эта девушка насобирала. Он не смог найти себе покоя и спустился на парковку, чтобы съездить в церковь, где любил исповедоваться своему близкому другу, батюшке Николаю.

– Здравствуй, святой отец.

– Здравствуй, Андрей, – протянул тот руку, чтобы мужчина поцеловал манжет его рукава. – Что привело тебя сюда?

– Хочу исповедоваться и от божественного человека совет услышать.

– Ну, проходи, – показал он на укромный закуток.

Андрей Григорьевич рассказал всю ситуацию с сыном и девушкой, которая сейчас приносит хорошие заработки издательству. А затем поведал историю из прошлого:

– Была девушка. Хорошая, красивая. Жениться на ней хотел, но отец решил, что она не нашего круга, и прогнал её. А меня в СНГ отправил учиться, чтобы я от неё отстал. Женил меня, заставил ребёнка родить. А когда я вернулся со всем багажом, та девушка тоже замуж вышла и родить от этого мужчины успела старшую дочь, потом ещё одну или две. Ту первую назвала Атланта. Я так хотел девочку назвать. Я вообще всегда дочь хотел, но Бог дал сына. Значит, так надо. А свою любимую я не видел с тех пор, как про её семью узнал.

– Эта девушка как-то связана с той, которая пишет книги? – спросил батюшка.

– Я не стал просить узнать о ней всё, что можно, даже фото не видел. Подумал, пусть истина сама проявится, когда будет суждено. Но фамилия у неё та же, что и у мужа моей первой любви. Пестрова. Никогда не забуду, как она мне в лицо крикнула, что теперь Пестрова. Да и имя редкое. Названа так, что не перепутаешь. Я уверен, что она её дочь.

– В чём ты каешься?

– В желании сунуть нос не в своё дело и тем самым навредить девочке и сыну, как бы это ни случилось. Мне бы хотелось… нет! Я страстно желаю объединить их с моим сыном и хотя бы так приблизиться к любимой женщине, если Атланта действительно её дочь. Я потерял жену и не испытываю за свои желания стыда, как за возможную измену. В этом я тоже каюсь.

– Поцелуй крест, – протянул батюшка Николай распятье Андрею и отпустил с Богом и чистой душой в материальный мир.

Андрей Григорьевич подошёл к машине и оглянулся на церковь. Золотые купола, которые он установил в прошлом году, блестели на солнце и наполняли его в данную секунду невероятной благодатью. Но сколько бы раз он не приезжал по внутренней нужде, ни разу его не встречал и не провожал колокольный звон. Когда-нибудь, думал он, этот день настанет.

Времени было ещё много до завершения рабочего дня, поэтому генеральный директор направился в издательство. Проезжая мимо окон кофейни, он на секунду увидел мираж, будто сидит молодая Дианочка и весело смеётся.

– Высади меня, – крикнул водителю тот и вышел из машины на обочине.

Когда он подошёл ближе к витрине, то понял, что это было не видение и не обман. Сидела за столиком и пила свой кофе та самая Атланта. Он увидел это, он почувствовал, потому что она унаследовала всю красоту от своей матери, всю её грацию и чувство прекрасного. На глаза мужчины навернулись слёзы, он отвернулся, чтобы избавиться от наваждения, а когда повернулся обратно, то увидел, как Атланта обнимает парня и целует его в щёку. Они весело начинают говорить, смеяться и что-то показывать друг другу в телефонах.

– Упустил ты, Лёва, шанс, – грустно улыбнулся Андрей Григорьевич. – Как и я когда-то, но уже по своей вине.

Генеральный директор пошёл в сторону входа в центр, а когда очутился внутри, поднялся на двадцать четвёртый этаж, где закрылся в своём кабинете и погрузился в работу. «Сам Бог прислал мне её в издательство», – думал Андрей Григорьевич между делом.

Через две недели Атланта сама позвонила Льву и сообщила, что успела за время своего безделья написать шесть авторских листов и готова показать наброски для концовки, если он заинтересован. Тот обрадовался и сказал, что хотел бы видеть её у себя в ближайшее время.

Атланта прибежала с уже распечатанными листами в папке, потому что поняла за время работы со Львом, что ему нравится возиться с бумагами. Она протянула часть рукописи и достала ещё файлы с набросками всего сюжета и финала. Забыв дослушать то, что говорила Атланта, он погрузился в написанное и откинулся назад, забавно раскачиваясь взад-вперёд в кресле. Писательница оборвала рассуждения на середине и наклонила голову вбок.

«Кто бы сомневался, его же идея», – подумала про себя Атланта и осталась сидеть на стуле, дожидаясь обратной связи.

– Хорошее начало, – задумчиво сказал Лев. – Не рано вводишь все события? Можно растянуть на две главы. Читатели вникнут в объединение историй.

– Я думала, изначально так и писала, но вскоре отказалась от этого, потому что получилось скучно.

– М, – обрывисто мыкнул Лев и вернулся к чтению.

– Может быть, я пойду, чтобы ты всё прочитал? Потом мне напишешь.

– Почему? – вскинул брови тот.

– Я думала, мы обсудим ключевые точки, концовку и…

– Не хочу знать конец. Напиши без помощи.

Атланта почувствовала раздражение.

– То есть ты позвал меня, чтобы я просто принесла тебе материал? Я бы могла отправить его по почте…

– Генеральный директор хотел видеть, – неожиданно почувствовав напряжение из-за сложившегося недопонимания, сказал Лев.

– Кто? Генеральный директор? – удивилась Атланта. – В смысле генеральный директор издательства?

– Да, – стараясь погасить огонь негодования в писательнице и скрыть, что хочет прочитать быстрее написанную часть, подтвердил тот. – Провожу.

Он вышел из-за стола и показал на выход. Хотелось коснуться руки Атланты, но на расстоянии десяти сантиметров Лев спрятал раскрывшуюся ладонь и позволил девушке справиться самой. Когда они шли по коридору, Атланта неожиданно почувствовала удушье, но не позволила своей тревоге взять верх над самообладанием и начала искать тупые углы в предметах. Отвлёкшись на такую бесполезную затею, она не заметила, как паника прошла, а они уже были в приёмной генерального директора издательства.

Отец Льва был предупреждён о приходе Атланты, поэтому сразу же распорядился пустить их к нему и приготовить чаю. Писательница скованно прошла к диванам и села отдельно ото всех, стараясь, несмотря на волнение, не примыкать ни к кому в этой комнате, оставаясь при себе.

– Приятно познакомиться, Атланта, – добродушно улыбнулся Андрей Григорьевич. – Или мне лучше называть тебя Лана Атт? Как ближе?

– Атланта, – улыбнулась в ответ та и немного съёжилась от излишнего внимания.

– Я наслышан о тебе и твоих книгах. Признаюсь, не читал сами книги, но читаю новости в литературной среде о твоих успехах. Хотел лично познакомиться и выразить тебе благодарность, – сказал генеральный директор и протянул руку, чтобы та её пожала.

– Не стоит, – приняла рукопожатие Атланта и привстала с места. – Это я должна благодарить вас, что дали шанс издаваться.

– Что же это? Была проблема с другими издательствами?

– Вы первые, кто мне не отказал, – обхватила локоть та и растерянно улыбнулась, думая, что с этой глупой гримасой выглядит по-дурацки.

Андрей Григорьевич тихо рассмеялся.

– Тогда нам крупно повезло, что они тебе отказали. Иначе был бы кто-то другой обладателем твоего таланта. А как с гонораром? Нормально? – поиграл пальцами генеральный директор, хитро прищуриваясь.

Атланта сдвинула брови, непонимающе потянула шею вперёд, а потом резко вжала голову в плечи, выставила руки перед собой и подняла брови.

– Меня всё устраивает, – краснея, сказала она.

– Ну и замечательно, – хлопнул себя по коленям Андрей Григорьевич и предложил принесённый секретарём чай.

Атланта заволновалась, постаралась уверенно взять кружку, но руки предательски тряслись. Лев смотрел куда-то в окно и был будто бы в другом месте. «Опять в своих думах», – промелькнуло в голове отца.

– Лёвушка, иди-ка ты работать, нам есть о чём поговорить с Атлантой, мы справимся без тебя.

– М? – вырвался из грёз тот и выпрямился. – Останусь.

Тот поднял одну бровь.

– Тогда участвуй, а не витай в облаках, – возмутился он и снова перевёл всё внимание на дочь возлюбленной Дианы.

Та успела почувствовать уверенность перед таким грозным и могущественным человеком, как Андрей Григорьевич, а когда тот поспорил с сыном, совсем расслабилась и вступила в борьбу с новым недругом, постоянно появляющейся улыбкой.

«Как же на неё похожа. Как похожа!» – думал Андрей и вспоминал моменты, когда её мать сидела перед ним так же, как Атланта сейчас. От этих воспоминаний ему стало грустно, и он посмурнел. «Она бы могла быть моей дочерью», – подумал он.

– Скажи мне вот что, – неожиданно переменил Андрей Григорьевич тему беседы с рассуждений о книгах писательницы. – Твоя семья как относится к твоему ремеслу?

Атланта неожиданно подалась назад, будто не хотела говорить на эту тему, но всё равно ответила:

– Никто, кроме сестры, не знал, что я пишу книги, что издаю их. Никто даже не знал, что я уволилась с работы и уехала сюда, ближе к издательству, а не в командировку. В общем, неделю назад один мой друг проговорился, а потом рассказал маме абсолютно всё. Теперь меня добавили в чёрные списки. Конечно же, все, кроме сестры и отца.

– Почему же? Ты успешна и талантлива. Деньги, наверняка, приходят легче, чем на прежней работе.

– Не в этом дело, – поправила волосы Атланта и опустила глаза. – Мама не любит писательское дело, хотя обожает читать. Она считает, что писатели и издатели самые несчастные люди на свете, они не могут управлять своей судьбой, поэтому придумывают чужую и живут на страницах книги, воплощаясь в героев.

– Так твоя мама считает? – переспросил Лев, на что получил положительный ответ.

– Мама теперь думает, что в моей жизни всё настолько плохо, что я готова бросить её ради надуманной истории.

– А ты сама как считаешь? – продолжал сохранять грустную ауру Андрей Григорьевич.

– Мне нравится это, но до конца в успешности своего дела я пока не уверена. Я бросила ради него слишком много стабильности, уйдя в полный хаос. Живу на съёмной квартире, хотя был свой дом. Пишу книги, которые могу закончить через полгода или два года, да и то неизвестно, получат ли они в итоге свой положенный успех…

– Что, если я скажу, что ты нашла то, что тебе нравится, что у тебя получается, что позволит тебе вскоре почувствовать спокойствие и внутреннее умиротворение? – сказал генеральный директор.

– Я вам поверю, Андрей Григорьевич, – выдохнула Атланта и допила свой чай.

Увидев настрой уйти, генеральный директор отпустил детей и снова остался один в своём кабинете, понимая, что сын сам не осознаёт, насколько заинтересован в Атланте. Ему нужно помочь, но, помня опыт с собственным отцом, он продолжал держаться в стороне, чтобы в итоге не остаться крайним и не стать обладателем звания изверга, испортившего жизнь сыну. Такое Андрей и сам пережил в молодости. Он был счастлив ровно настолько, насколько ему позволяла память, подобного для Льва он не хотел, но разговор об этом, когда сын будет к нему готов, считал священным долгом.

Атланта ушла из издательства, хотя Льву хотелось, чтобы она просто сидела рядом, пока он читает её незаконченную рукопись. Однако удерживать не стал и распрощался до того времени, когда она допишет книгу до конца. Атланта же убежала на свидание, на которое её пригласил Тиша. Они начали встречаться не так давно, пока их отношения не зашли дальше невинных поцелуев.

В течение дня Льва всё время отвлекали разными ненужными вопросами и делами, поэтому он так и не смог вникнуть в книгу Ланы Атт. Но позже понял, что это к лучшему. Он повторил свой ритуал, налил себе вина, нарезал сыра, включил приятный эмбиент и провёл несколько часов за чтением.

То, что написала Атланта в этот раз, его порадовало даже больше собственных представлений о результате. Лев написал ей, что полностью доволен и с нетерпением ждёт продолжения. Но Атланта сейчас была не одна, в одиночестве её не оставит до самого утра Тиша, который после разговора с её семьёй понял, что назад пути уже нет. Мать хотела их союза, способного примирить её с дочерью. Атланта же отчасти понимала, что скорее всего совершает ошибку, идя на поводу семьи и матери в особенности, но поддалась мимолётному влечению и погрязла в нём с головой.

Прошло ещё около двух месяцев, и Атланта предоставила Льву последний отрывок рукописи. В этот раз она сама пришла в издательство и протянула ему папку с листами. Он улыбнулся, что в последнее время делал всё чаше, надел свои любимые очки и неожиданно заметил кольцо с бриллиантом на безымянном пальце правой руки, держащей блокнот с ручкой.

– Что это? – спросил тот, замерев и так и не взяв папку.

– Я обручилась с Тишей, – ответила она и потрясла рукописью перед глазами Льва.

Но тот опустил руку, продолжая смотреть на сияющее кольцо. Внутри что-то оборвалось, галстук стянул шею. Сердце замедлило свой ход и, казалось, остановилось. Всё в мгновение ока посерело и вскоре превратилось в нуар, которым напичкан каждый роман Тиши. Теперь Лев больше не существовал в мире Атланты, он переместился в безликий мир соперника, которого не брал в расчёт. В первой книге Ланы Атт Лев лихо заменил Тишу собой, но в жизни сделать этого не смог.

Атланта положила папку на стол и собиралась было сесть перед ним, чтобы услышать какие-то рекомендации, но Лев положил руку на материал и сделал глубокий вдох.

– Прочитаю предыдущие и эту. Напишу о нестыковках. Жди звонка через… – он неохотно посмотрел на календарь. – Через пару недель.

– Я ещё хотела поговорить по поводу аренды. Мне нужно будет съехать в ближайшее время. Ты сможешь приехать и принять квартиру?

Льву было не до этих отвлечённых разговоров, ему было не до чего. Хотелось закрыть глаза и проснуться двумя годами ранее, когда она только появилась перед ним. Когда он ещё не знал сегодняшней боли и даже не предполагал, что она его настигнет. Когда он радовался её рвению и желанию писать, торопил с рукописями, потому что понимал, что она может выдержать быстрый ритм.

– Оставь ключи на тумбе, захлопни дверь, – пробормотал он. – Иди. Дела у обоих.

– И то верно, – улыбнулась Атланта, думая про свадьбу, гостей и семейную жизнь.

Чувство чего-то нового её захватило и увлекло подальше от очевидных вещей, происходящих вокруг. Выпорхнув их кабинета, она забрала с собой весь свет из жизни Льва, который не так давно его обрёл. Он боялся, что откроет сейчас эту половину рукописи, а там изменённый слог, безвкусное повествование и абсурд, который свойственен Тише.

Дождавшись вечера, налив себе виски и оставшись в полной тишине, он начал читать. С каждой строчкой Лев успокаивался, понимая, что ничего не изменилось. Всё по-прежнему прекрасно и увлекательно. Но после каждого нового стакана, ясность в повествовании ускользала быстрее, читать становилось сложнее, а понимание потаённых смыслов отказывалось приходить. Зато сон нагрянул тогда, когда его как раз не ждал Лев. На последней главе он уснул в кресле, рассыпав страницы по полу. Ему ничего не снилось, если только нестерпимая жажда, которая потом разбудила и поразила головной болью. Он посмотрел на часы и ужаснулся – опаздывал на работу. Бережно собрав рукопись, Лев сунул её в ящик рабочего стола к предыдущему отрывку и быстро собрался. Придя в кабинет, он наткнулся на отца, который сидел на его месте и листал ленту новостей.

– Ты сорвал встречу с инвесторами сегодня, – не глядя на сына, сказал тот и продолжил смотреть новости.

– Прости, – опустил голову Лев.

Андрей Григорьевич почувствовал крепкий запах перегара и поднял настороженный взгляд. Он встал из-за стола и подошёл к сыну.

– Что случилось? – взял он его за плечи и увидел пустой взгляд Льва.

– Неважно…

– Атланта? – пригибаясь, чтобы заглянуть в глаза сыну, спросил отец.

Тот поднял на него удивлённые и жутко красные глаза.

– Как узнал?

– Пришло время поговорить нам с тобой. Хотя я рассчитывал, что этого не потребуется никогда, – сказал Андрей Григорьевич.

Он рассказал Льву про свою несчастливую молодость, про упущенные возможности, также поведал о том, почему захотел встретиться с Атлантой, и кем та приходится его Дианочке. Вся эта информация повергла Льва в глубокий шок. Он обвинил отца в том, что тот мог всё исправить этим разговором несколько месяцев назад. Сейчас же он полностью бесполезен, потому что Атланта и Тиша готовятся к свадьбе. На что отец ему ответил, что больше всего не хотел обвинений сына, поэтому и не лез. А стал бы навязывать Атланту, оказался крайним, если бы та отвергла или разбила сердце.

– Дурак, – обхватил Лев голову и сел на стул, где прежде сидела Атланта. – Ничего не исправить. Любит другого, выходит замуж. Где был я? Читал её рукописи вместо того, чтобы… чтобы? – Он поднял растерянные глаза на отца, не находя альтернатив.

– Я не научил тебя чувствовать, любить и показывать всё это. Был холоден к тебе из-за нелюбви к матери, но теперь понимаю, насколько сильно ошибался.

– Не виноват, – опустил голову Лев. – Поздно.

Андрей Григорьевич побыл с сыном некоторое время, но вскоре снова пошёл к батюшке покаяться. Возможно, из-за озвученной холодности он поступал именно таким образом, ища успокоения в церкви, которую помогал строить. Не сталкивался с переживаниями сына напрямую. Отец вырастил его безэмоциональным, не любил, когда тот надоедал ему, велел подавлять эмоции, чтобы не отвлекаться от работы. Когда бизнес Андрея Григорьевича разрушился, он решил открыть новый в партнёрстве с окончившим университет сыном. Ему пришлось с ним общаться чаще и плодотворнее. Тогда он и заметил, что вырастил камень, вместо человека. Позволял ему самому всё решать, руководствуясь вложенными в детстве правилами: не показывать эмоций, не испытывать их и не тратить время зря. Андрей Григорьевич осознал, что мальчику нужна была его любовь также сильно, как ему самому когда-то, а теперь замаливал этот, как сам считал, грех, вместо того чтобы помочь сыну выйти из камня.

– Андрей, что ты будешь делать? – спросил батюшка Николай.

Тот посмотрел на колокольную башню и пожал плечами.

– Для начала хочу ввести семейный ритуал утреннего чаепития в офисе. Мы будем обсуждать новости, дела, людей и то, что им свойственно.

– С Богом, – перекрестил тот и отпустил Андрея.

Лев, всё ещё сидел на диване в кабинете с распущенным галстуком, расстёгнутыми верхними пуговицами и растрёпанными волосами. Он случайно сломал любимую оправу очков, порвал пуговицу на манжете. Осталось закричать, но внутри впервые была пустота. Вся буря, которую он скрывал, которая вырывалась время от времени, будто уже вышла. Ничего не хотелось делать. Ни о чём не хотелось думать. Ничто больше не заботило.

– Лев Андреевич? – постучалась и зашла секретарша. – Ой, я зайду позже.

– Проходи, – показал он ей на стул.

Лев подписал документы и попросил её уйти, не отвечая на дополнительные вопросы. Та вышла за пределы кабинета, не понимая, что происходит с заместителем генерального директора, поэтому отправилась спрашивать у тех, кто мог обладать свежими сплетнями. А Лев снова остался с правдой лицом к лицу и с болью, пришедшей на место пустоты.