Текст книги "Капитал. С комментариями и иллюстрациями"

Отдел третий. Закон тенденции нормы прибыли к понижению

Так как масса применяемого живого труда постоянно уменьшается по сравнению с массой приводимого им в движение овеществленного труда, с массой производительно потребляемых средств производства, то отношение той части этого живого труда, которая не оплачена и овеществлена в прибавочной стоимости, к стоимостной величине всего вложенного капитала должно постоянно уменьшаться. Но это отношение массы прибавочной стоимости к стоимости всего вложенного капитала образует норму прибыли, которая поэтому должна постоянно падать.

Как ни прост кажется этот закон после всего нами изложенного, но всей предшествующей политической экономии не удавалось открыть его, как мы это увидим в одном из последующих отделов. Она наблюдала явление и мучилась в противоречивых попытках объяснить его. Но при том огромном значении, какое имеет этот закон для капиталистического производства, можно сказать, что он составляет тайну, над разрешением которой бьется вся политическая экономия со времени Адама Смита, и что различие между разными школами после А. Смита состоит в различии попыток ее разрешения. С другой стороны, если принять во внимание, что хотя вся предшествующая политическая экономия и ходила вокруг да около различия между постоянным и переменным капиталом, но так и не сумела определенно его сформулировать; что она никогда не представляла прибавочную стоимость отдельно от прибыли, а прибыль вообще никогда не представляла в чистом виде, в отличие от ее различных обособившихся друг от друга составных частей, – как промышленная прибыль, торговая прибыль, процент, земельная рента; что она никогда не анализировала основательно различия в органическом строении капитала, а следовательно, и образования общей нормы прибыли, – то перестает быть загадочным то обстоятельство, что ей никогда не удавалось разрешить этой загадки.

В какой же форме должен выражаться этот двойственный закон, согласно которому уменьшение нормы прибыли и одновременное увеличение абсолютной массы прибыли возникает в силу одних и тех же причин; закон, основанный на том, что при данных условиях присваиваемая масса прибавочного труда, а следовательно, и прибавочной стоимости, возрастает и что, если рассматривать весь капитал в целом или рассматривать каждый отдельный капитал только как часть всего капитала, прибыль и прибавочная стоимость суть тождественные величины?

Возьмем определенную сумму капитала, например 100, и вычислим по отношению к ней норму прибыли. Пусть эти 100 представляют среднее строение всего капитала, скажем, 80^с + 20^у. Во втором отделе этой книги мы видели, что средняя норма прибыли в различных отраслях производства определяется не особым строением капитала в каждой отрасли, а его средним общественным строением.

Маркс считал, что капитал «высокого органического строения», в котором постоянный капитал преобладает над переменным, дает норму прибыли ниже среднего, а капитал «низкого органического строения» дает норму прибыли выше среднего, но свободное перетекание капиталов из одной производственной сферы в другую сводит в результате норму прибыли к средней.

Внешняя торговля

Поскольку внешняя торговля удешевляет отчасти элементы постоянного капитала, отчасти необходимые жизненные средства, в которые превращается переменный капитал, она способствует повышению нормы прибыли, так как повышает норму прибавочной стоимости и понижает стоимость постоянного капитала. Она вообще влияет в этом смысле, позволяя расширять масштабы производства. Таким образом она ускоряет, с одной стороны, накопление, а с другой стороны, уменьшение переменного капитала по сравнению с постоянным, а потому ускоряет и понижение нормы прибыли. Точно так же расширение внешней торговли хотя и служило в младенческий период капиталистического способа производства базисом для него, однако с его развитием, вследствие присущей этому способу производства внутренней необходимости, вследствие его потребности в постоянно расширяющемся рынке, оно стало его собственным результатом. Здесь снова обнаруживается такое же, как и в других случаях, двоякое влияние (Рикардо совершенно просмотрел эту сторону внешней торговли).

Другой вопрос, – который ввиду своего специального характера лежит собственно вне рамок нашего исследования, – заключается в следующем: повышается ли общая норма прибыли вследствие более высокой нормы прибыли, которую дает капитал, вложенный во внешнюю, особенно в колониальную торговлю?

Капиталы, вложенные во внешнюю торговлю, могут давать более высокую норму прибыли, так как, во-первых, здесь имеет место конкуренция с товарами, которые производятся другими странами при менее благоприятных условиях производства, так что страна более развитая продает свои товары выше их стоимости, хотя и дешевле конкурирующих стран. Норма прибыли повышается, поскольку труд более развитой страны оценивается как труд более высокого удельного веса, поскольку этот труд, не оплачиваемый как труд более высокого качества, продается как таковой. Такое же отношение может сложиться и для той страны, в которую отправляются товары, и для той, из которой товары поступают; может, в частности, оказаться, что такая страна отдает овеществленного труда in natura [в натуре] больше, чем получает, и что все-таки получает при этом товары дешевле, чем могла бы сама их производить. Совершенно так же, как фабрикант, применяющий новое изобретение прежде, чем оно нашло всеобщее распространение, продает дешевле своих конкурентов и все-таки выше индивидуальной стоимости своих товаров, т. е. сравнительно более высокую производительную силу применяемого им труда превращает в прибавочный труд. Он реализует таким образом добавочную прибыль. С другой стороны, что касается капиталов, вложенных в колониях и т. д., то они могут давать более высокие нормы прибыли, так как там вследствие низкого уровня развития норма прибыли выше вообще, а в связи с применением рабов, кули и т. п. выше и степень эксплуатации труда.

Исследования не эквивалентного обмена между экономическим центром и колониями сначала приведут марксистов к созданию собственной теории империализма (В. И. Ленин, Р. Люксембург), а позже, в постколониальную эпоху, к возникновению мир-системной школы И. Валлерстайна и теории зависимого развития Т. Дус Сантуса.

Совершенно непонятно, почему же эти сравнительно высокие прибыли, приносимые капиталами, вложенными в известные отрасли и отправляемые на родину, не должны участвовать здесь в выравнивании общей нормы прибыли, если на пути такого выравнивания не стоят монополии, и почему эти сравнительно высокие прибыли не должны pro tanto повышать общую норму прибыли. Этого невозможно понять в особенности в том случае, если отрасли, в которые вложен капитал, подчинены законам свободной конкуренции. Рикардо же, напротив, дело представляется следующим образом: на деньги, приобретенные за границей от продажи по более высокой цене, там покупаются товары и отправляются обратно домой; следовательно, эти товары продаются в своей стране, и благодаря этому возможны, в лучшем случае, временные особые выгоды для этих наиболее привилегированных отраслей. Такая иллюзия тотчас отпадает, как только мы отвлечемся от денежной формы. Страна, находящаяся в благоприятных условиях, при обмене получает больше труда за меньшее количество труда, хотя эта разница, этот избыток, как вообще это бывает при обмене между трудом и капиталом, прикарманивается одним определенным классом. Следовательно, более высокая норма прибыли, потому что она вообще выше в колонии, при благоприятных естественных условиях может идти рука об руку с низкими товарными ценами. Выравнивание происходит, но это не выравнивание по старому уровню, как полагает Рикардо.

Но та же самая внешняя торговля развивает в стране, вывозящей товары, капиталистический способ производства и, следовательно, ведет к уменьшению переменного капитала по отношению к постоянному; с другой стороны, она создает перепроизводство по отношению к загранице и потому в дальнейшем оказывает опять-таки противодействующее влияние. И таким образом в общем оказывается, что те самые причины, которые ведут к понижению общей нормы прибыли, вызывают противодействия, тормозящие это понижение, замедляющие и отчасти парализующие его. Они не уничтожают закона, но ослабляют его действие. Без учета этого было бы непонятным не понижение общей нормы прибыли, а, наоборот, относительная медленность такого понижения. Таким образом, закон действует только как тенденция, влияние которой явственно выступает только при определенных обстоятельствах и в течение продолжительных периодов времени.

Прежде чем пойти дальше, мы, во избежание недоразумений, еще раз повторим два уже неоднократно изложенных положения.

Во-первых. Тот самый процесс, который с развитием капиталистического способа производства порождает удешевление товаров, вызывает также изменение в органическом строении общественного капитала, применяемого для производства товаров, а вследствие этого вызывает и понижение нормы прибыли. Таким образом, относительное уменьшение издержек на единицу товара, а также – той части этих издержек, которая образуется износом машин, не следует отождествлять с возрастанием стоимости постоянного капитала по отношению к переменному, хотя, наоборот, всякое относительное уменьшение издержек на постоянный капитал при неизменяющейся или возрастающей массе его вещественных элементов оказывает влияние на повышение нормы прибыли, т. е. на уменьшение pro tanto стоимости постоянного капитала по сравнению с переменным капиталом, применяемым все в меньшей пропорции.

Во-вторых. То обстоятельство, что в отдельных товарах, из совокупности которых складывается продукт капитала, содержащийся в них вновь присоединенный живой труд оказывается во все убывающей пропорции к заключенному в них сырью и потребленным при их производстве средствам труда; то обстоятельство, стало быть, что в отдельных товарах овеществляется все уменьшающееся количество вновь присоединяемого живого труда, так как по мере развития общественной производительной силы на их производство требуется меньше труда, – это обстоятельство не касается того отношения, в котором живой труд, заключающийся в товаре, распадается на оплаченный и неоплаченный. Наоборот. Хотя общее количество заключающегося в товаре вновь присоединенного живого труда уменьшается, неоплаченная часть возрастает по сравнению с оплаченной частью вследствие или абсолютного, или относительного сокращения оплаченной части, потому что тот же самый метод производства, который уменьшает общую сумму вновь присоединенного живого труда в каждой единице товара, сопровождается повышением абсолютной и относительной прибавочной стоимости. Тенденция нормы прибыли к понижению связана с тенденцией к повышению нормы прибавочной стоимости, следовательно, с тенденцией к повышению степени эксплуатации труда.

Насколько такая тенденция является устойчивой и общей – тема постоянных споров разных экономических школ. Р. Бреннер в книге «Экономика глобальной турбулентности» (2006) подтверждает правоту Маркса в этом вопросе и приводит соответствующие графики и цифры со ссылкой на статистические службы США. Многие экономисты рассматривают весь неолиберальный курс западных политических элит, начиная с 1980-х гг., как глобальное понижение стоимости труда, имеющее целью спасти норму прибыли от понижения. В этом смысле аутсорсинг, нестабильная прекарная занятость, как и повышение пенсионного возраста, снижают общую стоимость труда на рынке и являются попытками затормозить тенденцию к понижению нормы прибыли.

Отдел седьмой. Доходы и их источники

I

Капитал – прибыль (предпринимательский доход плюс процент), земля – земельная рента, труд – заработная плата: вот триединая формула, которая охватывает все тайны общественного процесса производства.

Далее, поскольку процент, как это показано раньше, выступает как специфический, характерный продукт капитала, а предпринимательский доход в противоположность проценту – как независимая от капитала заработная плата, то указанная триединая формула точнее сводится к следующей:

Капитал – процент, земля – земельная рента, труд – заработная плата; в этой формуле прибыль, форма прибавочной стоимости, специфически характеризующая капиталистический способ производства, благополучно устраняется.

При ближайшем рассмотрении этого экономического триединства мы находим следующее.

Во-первых, мнимые источники богатства, которым можно располагать каждый год, относятся к совершенно различным сферам и не имеют ни малейшего сходства между собой. Они относятся друг к другу примерно так же, как нотариальные пошлины, свекла и музыка.

Капитал, земля, труд! Но капитал – это не вещь, а определенное, общественное, принадлежащее определенной исторической формации общества производственное отношение, которое представлено в вещи и придает этой вещи специфический общественный характер. Капитал – это не просто сумма материальных и произведенных средств производства. Капитал – это превращенные в капитал средства производства, которые сами по себе столь же являются капиталом, как золото или серебро сами по себе – деньгами. Монополизированные определенной частью общества средства производства, обособившиеся по отношению к живой рабочей силе продукты и условия приведения в действие самой этой рабочей силы, – вот что в силу этой противоположности персонифицируется в капитале. Не только продукты рабочих, превратившиеся в самостоятельные силы, продукты как поработители и покупатели своих производителей, но также и общественные силы и будущая… <нрзб> форма этого труда противостоят им как свойства их продукта. Следовательно, мы имеем здесь определенную, на первый взгляд весьма мистическую, общественную форму одного из факторов исторически сложившегося общественного процесса производства.

А теперь рядом с этим земля, неорганическая природа как таковая, «rudis indigestaque moles», то есть во всей ее первозданности. Стоимость – это труд. Поэтому земля не может создать прибавочной стоимости. Абсолютное плодородие почвы не приводит к чему-либо другому, кроме как к тому, что известное количество труда дает известный, обусловливаемый естественным плодородием почвы продукт. Различие в плодородии почвы приводит к тому, что одни и те же количества труда и капитала, следовательно, одна и та же стоимость, выражаются в различных количествах земледельческих продуктов; следовательно, эти продукты имеют различные индивидуальные стоимости. Выравнивание этих индивидуальных стоимостей в рыночные стоимости приводит к тому, что «преимущества более плодородных земель по сравнению с менее плодородными переходят от земледельца или потребителя к земельному собственнику» (Ricardo D. On the Principles of Political Economy, and Taxation. London, 1821, p. 62).

И, наконец, в качестве «третьего в союзе» фигурирует простой призрак – труд [die Arbeit], который есть не что иное, как абстракция, и как таковой вообще не существует или, если мы возьмем <нрзб> – производительная деятельность человека вообще, посредством которой он осуществляет обмен веществ с природой, не только лишенная всякой общественной формы и определенного характера, но выступающая просто в ее естественном бытии, независимо от общества, отрешенно от каких бы то ни было обществ и, как выражение жизни и утверждение жизни, общая еще для необщественного человека и человека, получившего какое-либо общественное определение.

…в качестве «третьего в союзе»… – Маркс цитирует здесь балладу Ф. Шиллера «Порука». Согласно ее сюжету, третьим в союз к двум друзьям, готовым погибнуть друг за друга, просится сиракузский тиран Дионисий. В античном первоисточнике друзья отказывают тирану, потому что, во-первых, дружба – это дар богов, а во-вторых, один из друзей – тираноборец. У Шиллера финал открытый.

…Дифференциальная рента связана с относительным плодородием земель, следовательно, со свойствами, которые возникают из почвы как таковой. Но поскольку она, во-первых, покоится на различии индивидуальных стоимостей продуктов различных категорий земли, это есть лишь то определение, которое мы только что упомянули; поскольку она, во-вторых, покоится на отличной от этих индивидуальных стоимостей регулирующей общей рыночной стоимости, это будет общественный, осуществляющийся при посредстве конкуренции закон, который не имеет никакого отношения ни к земле, ни к различным степеням ее плодородия.

Очень емко и доходчиво свою позицию по дифференциальной земельной ренте и средней прибыли на капитал Маркс излагает в письме к Энгельсу от 2 августа 1862 г. (М.,1963).

Уже было показано, что стоимость товаров, или регулируемая всей их стоимостью цена производства, распадается на:

1) Ту часть стоимости, которая возмещает постоянный капитал или представляет прошлый труд, потребленный в форме средств производства при изготовлении товара; иными словами, стоимость или цену средств производства, вошедших в процесс производства товара. Здесь мы имеем всегда в виду не отдельный товар, а товарный капитал, то есть ту форму, в которой представлен продукт капитала за определенный отрезок времени, например за год; отдельный товар образует лишь элемент товарного капитала, и стоимость его распадается на те же самые составные части, что и стоимость товарного капитала;

2) Ту часть стоимости, которая составляет переменный капитал, измеряющий собой доход рабочего и превращающийся для последнего в его заработную плату, которую рабочий, следовательно, воспроизвел в этой переменной части стоимости капитала; короче, часть стоимости, в которой представлена оплаченная часть труда, вновь присоединенного в производстве товара к первой, постоянной части стоимости;

3) Прибавочную стоимость, то есть ту часть стоимости товарного продукта, в которой представлен неоплаченный, или прибавочный, труд. Эта последняя часть стоимости принимает, в свою очередь, самостоятельные формы, которые в то же время являются формами дохода: форму прибыли на капитал (процент на капитал как таковой и предпринимательский доход с капитала как функционирующего капитала) и форму земельной ренты, которая достается собственнику земли, участвующей в процессе производства. Составные части 2) и 3), то есть та составная часть стоимости, которая всегда принимает форму дохода – в виде заработной платы (конечно, лишь после того, как последняя предварительно прошла через форму переменного капитала), прибыли и ренты – отличается от постоянной составной части 1) тем, что к ней сводится вся та стоимость, в которой овеществляется труд, вновь присоединенный к этой постоянной части, к средствам производства товара. Если же оставить в стороне постоянную часть стоимости, то окажется верным утверждение, что стоимость товара, поскольку она, следовательно, представляет вновь присоединенный труд, всегда разлагается на три части, образующие три формы дохода – на заработную плату, прибыль и ренту, соответствующие величины стоимости которых, то есть те соответственные доли, которые эти величины составляют от всей стоимости, определяются различными, специфическими, выведенными выше законами. Но было бы неверно обратное утверждение, что стоимость заработной платы, прибыль и рента образуют самостоятельные, конституирующие элементы стоимости, путем соединения которых получается, – если оставить в стороне постоянную составную часть, – стоимость товара; иными словами, неверно было бы утверждение, что они образуют слагаемые составные части товарной стоимости или цены производства.

Нетрудно увидеть, в чем тут разница.

Пусть стоимость продукта капитала, равного 500, будет 400с + 100v + 150m = 650; 150m распадается, в свою очередь, на 75 единиц прибыли + 75 единиц ренты. Допустим, далее, во избежание ненужных затруднений, что это капитал среднего строения, так что его цена производства совпадает с его стоимостью; совпадение, всегда имеющее место, коль скоро продукт этого отдельного капитала рассматривается как продукт соответствующей его величине части совокупного капитала.

Здесь заработная плата, измеряемая переменным капиталом, составляет 20 % авансированного капитала; прибавочная стоимость, исчисленная на весь капитал, – 30 %, а именно 15 % прибыли и 15 % ренты. Вся та составная часть стоимости товара, в которой овеществлен вновь присоединенный труд, равна 100v + 150m = 250. Величина ее не зависит от того, что она распадается на заработную плату, прибыль и ренту.

Соотношение этих последних частей показывает нам, что рабочая сила, оплаченная сотней, скажем, фунтов стерлингов, доставила количество труда, выражающееся в сумме денег, равной 250 ф. ст. Мы видим отсюда, что рабочий выполнил прибавочного труда в 1¹/² раза больше, чем труда для самого себя. Если рабочий день = 10 часам, то он работал 4 часа на себя и 6 часов на капиталиста. Итак, труд рабочих, оплаченных 100 ф. ст., выражается в денежной стоимости 250 ф. ст. За исключением этой стоимости в 250 ф. ст. ничего не приходится делить между рабочим и капиталистом, между капиталистом и земельным собственником. Такова вся стоимость, вновь присоединенная к стоимости средств производства, равной 400. Поэтому произведенная указанным образом и определяемая количеством овеществленного в ней труда товарная стоимость в 250 составляет предел тех дивидендов, которые рабочий, капиталист и земельный собственник могут извлечь из этой стоимости в форме доходов: заработной платы, прибыли и ренты.

Пусть капитал с тем же самым органическим строением, то есть с тем же самым отношением между примененной живой рабочей силой и приведенным в движение постоянным капиталом, вынужден платить 150 ф. ст. вместо 100 ф. ст. за ту же самую рабочую силу, приводящую в движение постоянный капитал, равный 400; пусть, далее, прибавочная стоимость распадается также в новой пропорции на прибыль и ренту. Так как предполагается, что теперь переменный капитал в 150 ф. ст. приводит в движение ту же самую массу труда, какая раньше приводилась в движение капиталом в 100 ф. ст., то вновь произведенная стоимость была бы по-прежнему = 250 и стоимость всего продукта по-прежнему = 650, но мы имели бы тогда 400c + 150v + 100m; и эти 100m распадались бы, скажем, на 45 единиц прибыли и 55 единиц ренты.

Пропорция, в которой вся вновь произведенная стоимость распределяется теперь между заработной платой, прибылью и рентой, была бы совершенно иная; совершенно иной была бы также величина всего авансированного капитала, хотя он приводит в движение ту же самую совокупную массу труда, что и раньше. Заработная плата составила бы 27³/₁₁ %, прибыль – 8²/₁₁, рента – 10 % авансированного капитала; следовательно, вся прибавочная стоимость составила бы несколько больше 18 %.

Вследствие повышения заработной платы изменилась бы величина неоплаченной части всего труда, а тем самым и величина прибавочной стоимости. При десятичасовом рабочем дне рабочему приходилось бы теперь 6 часов работать на себя и лишь 4 часа на капиталиста.

Билль о десятичасовом рабочем дне касался только несовершеннолетних работников и женщин, вступил в силу 1 мая 1848 г. В реальности он исполнялся далеко не везде, многие фабриканты даже заставляли родителей своих несовершеннолетних работников подписывать петиции против билля. В этих петициях утверждалось, что столь короткий рабочий день толкает детей на путь преступности и разврата, ведь «праздность – мать всех пороков».

* * *

Итак, обособление и разложение стоимости, ежегодно присоединяемой вновь к средствам производства или к постоянному капиталу при помощи вновь применяемого труда, – обособление этой вновь созданной стоимости и разложение ее на различные формы дохода: на заработную плату, прибыль и ренту, нисколько не изменяет границы самой стоимости, той суммы стоимости, которая распределяется между этими различными категориями; совершенно так же, как изменение отношения между этими отдельными частями не может изменить их суммы, этой данной величины стоимости. Данное число 100 остается всегда тем же самым, разложим ли мы его на 50 + 50, или на 20 + 70 + 10, или на 40 + 30 + 30. Та часть стоимости продукта, которая распадается на эти доходы, как и постоянная часть стоимости капитала, определяется стоимостью товаров, то есть количеством труда, овеществленного в них в каждом данном случае. Таким образом, во-первых, дана масса товарной стоимости, распределяющаяся между заработной платой, прибылью и рентой, – дана, следовательно, абсолютная граница суммы отдельных частей стоимости этих товаров. Во-вторых, что касается самих отдельных категорий, то их средние и регулирующие границы также даны. Заработная плата образует базис такого их ограничения. Она, с одной стороны, регулируется естественным законом; ее минимальная граница дана физическим минимумом жизненных средств, необходимых рабочему для сохранения и воспроизводства своей рабочей силы, – дана, следовательно, определенным количеством товаров. Стоимость этих товаров определяется рабочим временем, которое требуется для их воспроизводства, и, тем самым, той частью труда, вновь присоединяемого к средствам производства, или той частью каждого рабочего дня, которую рабочий употребляет для производства и воспроизводства эквивалента стоимости этих необходимых жизненных средств. Если, например, средняя стоимость его жизненных средств за день равняется 6 часам среднего труда, то он должен в среднем работать на себя 6 часов в день. Действительная стоимость его рабочей силы отклоняется от этого физического минимума; она бывает различна в зависимости от климата и уровня общественного развития; она зависит не только от физических, но и от исторически развившихся общественных потребностей, которые становятся второй природой. Но в каждой стране и в каждый данный период эта регулирующая средняя заработная плата является данной величиной. Таким образом, стоимость всех остальных доходов получает границу. Она всегда равна стоимости, в которой воплощается весь рабочий день (который здесь совпадает со средним рабочим днем, так как он охватывает всю массу труда, приведенную в движение совокупным общественным капиталом), минус та часть его, которая воплощается в заработной плате. Ее граница, следовательно, дана границей той стоимости, в которой выражается неоплаченный труд, то есть количеством этого неоплаченного труда. Если та часть рабочего дня, которую рабочий затрачивает на воспроизводство стоимости своей заработной платы, находит свою крайнюю границу в физическом минимуме заработной платы, то другая часть рабочего дня – та, в которой представлен прибавочный труд, а следовательно, и та часть стоимости, которая выражает собой прибавочную стоимость, – находит свою границу в физически возможном максимуме рабочего дня, то есть в том совокупном количестве ежедневного рабочего времени, которое рабочий вообще может дать при условии сохранения и воспроизводства своей рабочей силы. Так как в настоящем исследовании речь идет о распределении той стоимости, в которой представлен весь труд, вновь присоединяемый в течение года, то рабочий день может рассматриваться здесь как величина постоянная, и предполагается как таковая, независимо от того, много или мало он отклоняется от своего физически возможного максимума. Абсолютная граница той части стоимости, которая образует прибавочную стоимость и распадается на прибыль и земельную ренту, таким образом, дана; она определяется величиной неоплаченной части рабочего дня, остающейся за вычетом оплаченной его части, следовательно, той частью стоимости всего продукта, в которой этот прибавочный труд воплощается. Если мы назовем, как я это сделал, прибылью прибавочную стоимость, ограниченную этими пределами и исчисленную на весь авансированный капитал, то прибыль эта, рассматриваемая со стороны ее абсолютной величины, равна прибавочной стоимости, и, следовательно, границы ее определены столь же закономерно, как и границы этой последней. Но высота нормы прибыли также есть величина, заключенная в известные границы, определяемые стоимостью товаров. Она есть отношение совокупной прибавочной стоимости к совокупному общественному капиталу, авансированному на производство. Если этот капитал = 500 (скажем, миллионов), а прибавочная стоимость = 100, то 20 % образуют абсолютную границу нормы прибыли. Распределение общественной прибыли соответственно этой норме между капиталами, вложенными в различные сферы производства, создает отклоняющиеся от стоимостей товаров цены производства, которые и являются действительно регулирующими средними рыночными ценами.

По Марксу, несмотря на отклонение отдельных цен от отдельных стоимостей, сумма цен всех товаров совпадает с их общей стоимостью, т. е. с количеством труда, содержащегося в общей массе товаров. В условиях анархии рынка сведение стоимости к цене происходит сложным образом, и закон стоимости проявляется при общем подсчете и взаимном погашении частных колебаний.