Текст книги "Верни мне солнце"

Карла Гальярди
Верни мне солнце

Предисловие

Соглашайся с переменами и принимай жизнь – таким стал мой девиз после тридцати, после того, как одна «часть» (как я теперь ее называю) жизни завершилась, и от меня потребовалась «перезагрузка», как у компьютера, когда отключается электроэнергия. Когда я снова включилась, с уже поставленным диагнозом, материнская плата перестала посылать правильные команды, то есть, может, они и были правильными, но мое тело не могло на них реагировать, а голова – воспринимать.

Дальше – прыжок в следующую «часть» жизни, с переменным током, – в основном скачки напряжения и удары током.

Исчезла энергия, рухнула воля у человека волевого и настойчивого, такого знакомого мне человека со строгим воспитанием, чей жизненный путь до тех пор был ясным и безупречным.

В мгновения, когда наступала полная внутренняя разруха, когда низвергалась настоящая психологическая лавина, абсолютно совпадавшая с кризисом физического состояния, единственным целительным средством была музыка, ритм и поэтические тексты итальянского автора и исполнителя Дзуккеро (Zucchero).

 
Верни мне солнце,
Что было во мне,
Верни мне солнце,
Льет дождь во мне.
 

 
Ridammi il sole
Che avevo dentro me
Ridammi il sole
Che piove dentro me.
 

И несмотря ни на что – радость, пусть и в смятении и в бреду от утраты главных координат той «части» жизни, которой я жила раньше. Оставалось какое-то врожденное ощущение вовлеченности в любовь, дружбу, в жизнь мира, и оно спасало.

Это – мой личный опыт, позволивший получить спасительное духовное богатство, ключ к которому следует подобрать каждому из нас.

Решение: 2010 год

Невозможно изменить свою жизнь, а самому остаться прежним…

(Симона де Бовуар)

В сентябре 2009 года я сделала обдуманный выбор: после многих лет, проведенных в Тоскане, мне больше всего хотелось вернуться работать в школе на севере Италии. Мое уединение в Тоскане, а также история с «временным удочерением», уже завершившаяся, убедили меня, что новых душевных страданий я не заслуживаю.

Мирной подготовке к этой перемене был полностью посвящен учебный год 2009/2010.

Мне очень повезло в школе, потому что начальником у меня был умный человек, который принял мое заявление на перевод и пошел мне навстречу, предложив уйти из трехлетней средней школы, где так или иначе пришлось бы бросить какой-нибудь класс на полдороге.

Кроме того, он поручил мне работу координатора в системе образования для взрослых – области, в которой у меня не было непосредственного опыта и которая открыла мне целый мир, параллельную вселенную во всем ее многообразии.

Когда он мне это предложил, я не думала, что от меня потребуются значительные усилия: он был руководителем, директором старого образца, гениальным человеком, который всегда использовал свою неаполитанскую смекалку для сглаживания углов и снятия напряжения.

Он сказал: «Это будет год, который потребует усилий и принесет удовлетворение, уж поверь».

Я поверила. И это стало одним из подарков, которые сделала мне жизнь: встреча с человеком, который взвесил мои потребности, знал о моих возможностях и, не задумываясь, решил, что я смогу принести пользу его школе.

А школа эта была и есть по сию пору очень многочисленна.

На меня были возложены обязанности, связанные с обучением взрослых по всему трехлетнему курсу средней школы со сдачей заключительного государственного экзамена по окончании курса, с последующей выдачей документа по итальянскому языку для иностранцев в соответствии с европейскими стандартами, под руководством Сиенского Университета, а также по годовому курсу с соответствующим переходом на заключительное двухгодичное обучение в старших специализированных школах острова Эльба с целью получения аттестата зрелости, в сотрудничестве со старшей школой Флоренции, по совместной деятельности и подготовке проектов в прямом контакте с местными организациями: тюрьмами, обществами по развитию территории, муниципалитетами, ассоциациями.

Учебный год протекал быстро и с воодушевлением, как струится родник.

В это время, не спеша, но уверенно и решительно я возобновила контакты с двумя крупными городами на севере Италии, куда надеялась попасть и продолжить работу в областях, связанных главным образом, с культурой.

Мне хотелось уменьшить нагрузку в школе вполовину и заняться публикациями, которые дали бы мне возможность писать о культуре.

Еще с университетских времен моим руководителем и наставником был венецианец острого ума, с талантом хамелеона, который всегда умел мудро сочетать слова-проекты-городское управление-мысли. Когда я позвонила ему спросить, на какие города, с его точки зрения человека энциклопедических знаний и точного анализа современного состояния культуры на местах, мне стоит ориентироваться в своем «жизненном» проекте, ответ был четким: «Турин или Венеция; думаю, что Турин в настоящее время в культуру инвестирует лучше».

Я отвела себе неделю на размышления: вернуться в Турин означало, с одной стороны, восстановить крепкие профессиональные и дружеские связи, которые были бы мне поддержкой в любом выборе.

Настоящая дружба, которая была со мной в годы трудностей и выбора, в годы одиночества!

Кроме того, в Турин влекла меня, как магнит, фигура бывшей золовки: сестры, которой так мне не хватало, которую я так давно не видела и не слышала и про которую твердо знала, что наша былая душевная близость восстановится за несколько минут.

Но в этом случае я рисковала возвращением в атмосферу, связанную с моим первым браком: в городе жила семья моего бывшего мужа, и очутиться в тех краях и не расцеловать обожаемых племянников было невозможно.

Мне всегда казалось, что из уважения к бывшему мужу и к его откровенному пожеланию оставить ему все радости семейств его братьев и сестер, будет правильно и уместно прервать с ними отношения, потому что для меня они источник благополучия, а для него – невообразимого счастья. Я всегда пропускала его вперед.

И вот, еще раз, вне зависимости от профессионального окружения и вопросов работы, я сделала выбор, к которому обязывали старые семейные дела. На мой горизонт возвращался большой город, который, плывя и покачиваясь на воде, успокоил меня в первый же приезд.

 
Иное солнце по вечерам
Окрашивает мою душу
Может, это душа всех, кто надеется,
Но у меня
в сердце она только моя!
 

 
Un altro sole, quando viene sera
Sta colorando l'anima mia
Potrebbe essere, di chi spera
Ma nel mio cuore è solo mia!
 

(Zucchero, Cost celeste)

Венеция

И вот я снова в городе-рыбе моих счастливых послеуниверситетских лет!

Как приятно спустя десятилетия перечитать книжку венецианского писателя «Венеция – это рыба», вновь почувствовать неизменное притяжение этого острова, где ты вовсе не оторван от мира, а напротив, кожей ощущаешь, что там, где ты стоишь, – пуп земли!

Любопытным оказался комментарий моих французских кузенов, которые всегда с интересом и вниманием следили за моими перемещениями. Один из них прислал мне прекрасное сообщение, которое я ревностно храню: После Эльбы лучше Венеция, чем Святая Елена! Что-то такое он почувствовал в моих «подневольных» переездах, с этапа на этап, в каком-то смысле! И спасибо ему за то, что открыл мне глаза своим благородным и оригинальным сравнением с Наполеоном.

И правда, на острове Поркероль, где я отсиживалась, чтобы писать, в декабре 2007 года я познакомилась с интересным французским антропологом, который сделал попытку увезти меня к инуитам; но тогда только моя собака хаски была готова переехать в Канаду, где трещали сибирские морозы!

Когда в 2009 году я вернулась в Венецию, мой наставник сразу же предложил свои услуги в наведении мостов с новым миром: город, который он знал и обожал, был у него в руках, а я была тем восторженным человеком, который, работая с ним по всяким музейным делам, мог помочь ему отсрочить выход на пенсию, хотя частично он был у нее на крючке уже несколько лет.

Мы обнаружили, что наши пути могут идти параллельно и приносить обоим пользу: он сделает попытку не выходить на пенсию и на полном основании будет заниматься культурным фондом, которым руководил всю жизнь, а я смогу работать с ним бок о бок, постепенно замещая его в делах, что позволит мне войти с неполной занятостью в еще один культурный фонд Венеции.

То ли случай, то ли судьба: я не верила в эти слова большую часть жизни, а на этих страницах покажу вам, насколько мне пришлось изменить мнение.

На самом деле, решение было принято быстро: с октября 2009 года мне было известно название проекта, на основании которого должен был начаться мой переезд в Венецию, и всякий раз, как я попадала туда во время школьных каникул, на свое место ложился, как в идеальном паззле, новый кусочек.

В год переезда в другой регион (это реальность, которая почти не существует в школе, потому что все хотят видеть учителей на одном и том же месте, как ракушки, приросшие на всю жизнь к одной и той же скале) я так построила работу, чтобы иметь возможность отсутствовать в школе и заняться вплотную другими делами.

Сотрудничество с культурным фондом быстро развивалось в том, что касалось управления персоналом, знакомства с проектами и, в ограниченных объемах, моего собственного проекта касательно одной публикации.

Безусловно, на плодотворность этого периода оказало решительное воздействие наше взаимопонимание с рациональной точки зрения: директор видел во мне ученицу, заменившую умершую дочь, которой можно передать все знания и умения, приобретенные в жизни, а для меня, рано потерявшей отца, это была возможность обрести, наконец, отеческую привязанность, простую, но исключительно важную, оберегающую, но требовательную, созвучную с любовью моей мамы – учительницы, к которой я привыкла за всю свою жизнь.

Приезд в Венецию в сентябре, когда бурлил кинофестиваль, когда случился один из самых чудовищных ураганов последних лет, уничтоживший мою библиотеку, стал исключительным моментом жизни, который я пережила вместе со своей собакой.

Каждая проблема с устройством, каждая накатившая усталость, каждая радость от короткой пробежки по пляжу вместе с собакой стали идеальным воспоминанием, раз навсегда запечатленным таким далеко не идеальным фотоаппаратом как наш мозг.

 
Слава, ты в воздухе,
Тебе, творящему нечто из того, что есть в нас,
А мы – песок.
 

 
Gloria sei nell'aria
A te che fai certe cose con le cose di noi
Che siamo sabbia.
 

(Zucchero, Gloria a te nell'aria)

То, что ускользает, когда строишь личные планы

Я уже мельком упоминала об этом в предыдущей главе: у меня складывались сложные отношения со словом «судьба» и его значением.

Мне, существу организованному и стремящемуся к планированию, человеку, выросшему в среде, стимулирующей развитие прагматизма и практичности, с эго всячески (и, боюсь, чересчур) возраставшему в результате изучения классической философии и склонному к прочтению любого события в рациональном ключе, жизнь неожиданно продемонстрировала, что все связано между собой и неподвластно чьему-либо контролю.

Летом 2010 года, когда я возвращалась после очередного героического дня, как мы называли их вместе с моими 26 учениками, которые ради аттестата зрелости в своем зрелом, но не чересчур, возрасте безостановочно плавали вместе со мной по Тирренскому морю, – я опоздала на корабль и он уплыл без меня.

Во время поспешного перемещения из старшей школы Флоренции, где я заканчивала проверку тестов на аттестат зрелости, в порт Пьомбино у меня по двум личным причинам произошла задержка: первая причина – еще одно, так сказать, разочарование в любви, потому что я сидела и напрасно ждала звонка в надежде на романтическое свидание, а вторая – прямо противоположная, потому что на пути от Ливорно до Пьомбино передо мной неожиданно распахнулись дружеские объятия.

В дни упорного труда, труда безумного и бешеного, в каторжном режиме, разве захочет кто-нибудь, чтобы его оторвали от дела, чтобы изменились его планы на каждый день, чтобы летели кувырком мудро выстроенные приоритеты и аккуратно отобранные опции?

Так что я приехала в Пьомбино с опозданием и мне пришлось целый час ждать корабля: из-за этого опоздания стало ясно, что мне придется максимально использовать время в пути, поскольку на следующий день дела в школе не оставят мне ни минуты на передышку.

Я села на корабль, который уходил в 21.30, в полной рабочей выкладке: документы, словари, телефоны – в это время еще было прилично позвонить ученикам, у которых на следующий день была защита работ, а еще я бы сумела ускорить бюрократические дела, предстоящие на следующий день.

После целой недели морских сражений, как мы называли наши поездки за аттестатом зрелости, мне казалось прекрасной мечтой, что не надо вскакивать в 5 утра, что я смогу приехать в место проведения школьных экзаменов на следующий день, спокойно выполнив часть бюрократических формальностей.

За это спокойствие экзаменационных дней на Эльбе мне надо благодарить счастливое стечение обстоятельств, еще раз «судьбу» за то, что председателем экзаменационной комиссии у нас много раз был настоящий ангел из Министерства Образования, директор школы, потрясающая женщина, которая превращала школу в дом родной, и которая, как я узнала зимой 2017 года, когда стала ее разыскивать, покинула этот мир совсем молодой.

Все время вспоминаю, как надоедала ей, когда мы работали в Марина ди Кампо, и просила не курить в садовой беседке, укрытой от глаз всех, как спрашивала постоянно, не последнюю ли сигарету она зажигает. Именно она дала мне специальное разрешение вернуться в Турин на пару дней, чтобы навестить в больнице бывшую свекровь с раком легких: у меня на это не было прав, но она поняла, насколько это важно, учитывая мои прекрасные отношения с бывшим мужем.

Возвращаюсь от историй моей жизни к переездам туда-сюда: пока в тот вечер я сидела на корабле над своими бумагами, мне позвонила подруга и сказала, что ждет в июле в США. У нее тоже была тьма работы, поскольку мы готовили совместный проект ее университета и венецианского фонда: одним словом, мне требовалась еще одна параллельная жизнь.

Мне пришлось воспользоваться английским языком, потому что хоть я и могла спокойно говорить по-итальянски с Джессикой, но оказалась на связи с отделами ее университета, где шла вторая половина дня, и у меня как ни в чем не бывало потребовали разъяснений в связи с проектом.

Говоря по телефону и, как всегда, жестикулируя на итальянский манер, я смотрела невидящими глазами на людей, которые отражались в больших стеклах корабля, и вдруг заметила человека, который стоял и ждал какой-нибудь паузы, чтобы заговорить со мной.

Я бросила якорь: день заканчивался, а список самых важных дел, назначенных на день, мне все равно не удавалось довести до конца.

В этой поездке на корабле я повстречала странного человека, который как эльф, как гном из шотландских лесов, каждый день жизни будет напоминать мне, что необходимо отложить планирование, всю мою швейцарскую пунктуальность и принять ход времени, как веер часов, который раскрывается перед нами.

Для того, кто «родился на озере в тридцати километрах от Швейцарии» и нес эти слова как знамя своей эффективности, признание таких новых параметров жизни стало путем, по которому вела судьба.

 
Хочу улечься […]
следить за точкой
из бесконечности, пока все
не станет немного яснее.
 

 
Vorrei sdraiarmi […]
Seguire un punto
Dall'infinito fino a che tutto
Sia un po'piu' chiaro.
 

(Zucchero, Alla fine)

Июнь 2010 года

Моя направленность в будущее, предрасположенность к написанию проектов нашла верный путь!… такими словами я рассказывала о своем оборвавшемся счастье тех времен доброй знакомой – психологу, с которой познакомилась много лет назад.

Мы повстречались в год, когда я нырнула в снега провинции Кунео: это был важный год для зачисления в штат, он потребовал таких усилий в отношениях с людьми, что я доверилась ей, чтобы действовать под наблюдением и поддерживать равновесие, насколько это было возможно.

Тогда, целый учебный год, я была временной приемной матерью: мне неплохо удавалось быть приемной матерью уже несколько лет, но на этот раз я оказалась в новой для себя ситуации как в профессиональном, так и в личном плане: новый дом, новый город, новая область, новые школы, в которых надо было работать и определить туда приемную дочь.

Новый мир, который дорогая Сильвия привела вместе со мной в порядок с терпением и проницательностью монахов-затворников обители в Кунео – этакой смесью практичности горцев и внимания городских жителей.

Вскоре после начала терапии она заметила мне, что темп моей жизни ускорился неестественным образом, что я чересчур обращена в будущее, и мне стоит постепенно, не торопясь, замедлять скорость.

В тот холодный и дождливый вечер мы в конце концов как следует над этим похихикали, потому что я со свойственной мне рациональностью ответила, что такая жизнь более чем естественна: я пишу проекты для школы, чувствую себя сильной и способной, логично признать, что работа оказала сильное влияние на мою жизнь. Как профессионал Сильвия всегда была очень внимательна, но с налетом иронии, потому что понимала, что именно этот ключ позволит ей постепенно проникнуть в мою голову.

«Голова обманывает почти всегда, поэтому необходимо разрушить ее прочтение реальности». Это слова еще одной моей подруги – проводника в жизни, которая сделала попытку принести свет в мою жизнь, нашла в себе силы находиться рядом в наступившие позже самые темные минуты, но то, чему она учила, было начертано в моей судьбе гораздо раньше.

Так случайно вышло, что в тот самый учебный год в горах одна из немногих коллег, с которой мы подружились, сфотографировала меня в городе, когда я шла по крытой галерее, и несколько дней спустя показала мне смеясь фотографию, сказав, что видела меня только мельком; снимок произвел на меня сильное впечатление и вовсе не вызвал смеха: я шла, наклонив голову на 45 градусов по отношению к телу; от головы к ногам можно было провести воображаемую линию под углом не меньше 30 градусов. Снимок я напечатала и сохранила у себя ежедневнике, хорошенько подумала, пришла в ужас и начала всерьез анализировать свое настоящее.

 
Я забежал далеко вперед, но обернулся.
я заглянул в будущее.
И не спрашивай меня, если можешь,
«Скажи, какой в нас смысл»
 

 
Ero troppo avanti e mi voltai,
Vista sul futuro mi affacciai
Ora non mi chiedere se puoi
"Dimmi quale senso abbiamo noi”
 

(Zucchero, Quale senso abbiamo noi)

В 2007 году Сильвия дала мне в руки инструменты, Бенедетто с июня 2010 года подвергает меня испытанию.

Я встретила его на том корабле поздним вечером: в 22.30 мы высадились на Эльбе в Портоферрайо и, чтобы продолжить беседу, пошли съесть мороженое.

Благодаря терпению Энцы нам удалось расплатиться за оба рожка, и я взялась ему рассказывать все про историю города – от римской башни Лингуэллы до дома, где жил Наполеон, я тащила его за собой по стенам Портоферрайо и думала, что нашла образцового ученика на следующий год, когда сама буду уже в другом месте.

Я даже подумала, что могу поселить его в доме, из которого уезжала, потому что знала, что владелицы всегда ищут жильца на зимний сезон; я пригласила его на свои обеды с друзьями в оливковой роще, где жила.

Так проходил тот июнь: букет друзей и важных для меня людей, семья и друзья, знакомые и ученики, радость общения.

Я жила в оливковой роще площадью в восемь гектаров, могла устраивать обеды в саду, а в июне, несмотря, а может, и благодаря занятости в школе, собирать на обеды и ужины друзей, которые приходили, рассчитывая попрощаться без спешки перед моим отъездом в Венецию; это было удобно.

Переезд был подготовлен, поездка в Америку организована, мои планы неслись вперед на всех парусах, с благословения всех друзей.

 
Какая чудесная
Расчудесная жизнь
В твоих глазах солнце
От тебя исходит тепло
 

 
È una meravigliosa
Vita meravigliosa.
Il sole è nei tuoi occhi
Il caldo è nel tuo sentire
 

(Zucchero, Wonderful life)

2011 год

Если смотреть на все с точки зрения учебного года, то есть вести отсчет по календарю с сентября по июль, то я неслась вперед целый год с неисчерпаемой энергией: помимо школы работа в мире венецианской культуры, координация все более объемных школьных проектов. Физически я бежала, догоняла, но планы у меня в голове шли далеко с опережением.

Нерегулярные переводы с английского и на английский для одного любознательного приятеля давали мне спокойствие и мир, они помогали не терять навыка и отвлекали. Оказавшись на работе в школе в регионе Венето, я открыла там отделение Сиенского университета для экзаменов по итальянскому как иностранному и координировала его работу; в рамках проекта Министерства образования по поддержке школы для взрослых я и еще несколько человек (всего-навсего 29 во всем регионе Венето) взвалили на себя специализацию по усовершенствованию того, что впоследствии должно было стать провинциальными центрами образования для взрослых, и работали над двухгодичным проектом совместно с Падуанским университетом.

Интересно, что именно в тот год, когда я была так занята переездом, переменой жизни, сотрудничеством с фондом, я, из-за своих социально-политических идей, еще и ввязалась в историю со школой для взрослых и стала там референтом, ответственным координатором, учителем и почти простой учащейся.

2011 год был сложным: успешная презентация книг на разных языках, анализ и погружение в различные контексты с целью понять, насколько велико стремление к живой жизни, а наряду с этим – барахтанье в бессмысленных хитросплетениях бюрократической государственной школы.

Это была борьба со стоячим временем, а я временем всегда управляла и опережала его.

В 2011 году у меня начались сильнейшие головные боли, которые в центре головной боли признали выходящими за рамки нормы.

А с сентября 2011 года началось блуждание во тьме с черными точками перед глазами, пронзительными болями в черепной коробке, необъяснимыми отеками, бесконечным хождением по врачам.

Работа ускользала от меня, просыпалась, как песок сквозь пальцы, утекала, как вода: мне ни на чем не удавалось сосредоточиться больше чем на двадцать минут.

 
О моем глубинном одиночестве,
Что ты знаешь, скажи.
О душе, огромной, как мир,
Что ты знаешь, скажи.
 

 
Della mia solitudine in fondo
Dimmi che ne sai
E di un'animagrande
Come il mondo
Dimmi che ne sai.
 

(Zucchero Ridammi il sole)