Текст книги "Как перестать срываться на детей. Воспитание без стресса, истерик и чувства вины"

Ваше детство может осложнять задачу воспитания. Если вы выросли в доме, где присутствовали зависимости, насилие, горе, абьюз или халатность, это окажет влияние на то, как вы воспитываете детей, и, скорее всего, не лучшим образом. Причин может быть несколько.

• В результате детских травм вы можете страдать от посттравматического стрессового расстройства, тревожности, депрессии, зависимости и хронических заболеваний. Все это будет мешать вам воспитывать детей так, как вы себе это представляете в идеале.

• Если вы еще не осмыслили свое детство и не поняли, как все пережитое влияет на вашу взрослую жизнь, усвоенные в детстве паттерны устройства семьи и родительского поведения могут активироваться бессознательно. Какие-то мелочи, которые другие люди даже не замечают, для вас способны стать мощными триггерами: вы внезапно можете слететь с катушек, даже не поняв, почему это произошло.

• Ваша родная семья (родители, братья и сестры) может служить постоянным источником стресса в вашей жизни; таким образом, ситуация осложняется вдвойне, так как вы не получаете от родной семьи поддержки и помощи, которые очень пригодились бы молодым родителям от бабушек и дедушек и других близких родственников.

• У вас нет достойной ролевой модели родительства, то есть вы пытаетесь построить дом, не имея чертежа. Скорее всего, дом получится неудобным и странным, а находясь в нем, вы будете испытывать постоянный дискомфорт.

Даже если ваше детство прошло относительно нетравматично, безалаберность наших родителей, с которой многие в той или иной мере столкнулись, и их методы воспитания, которые вам не хотелось бы повторять, осложнят вашу родительскую задачу, так как вы просто не будете знать, что делать. Подобная неуверенность повышает стресс, а стресс осложняет задачу воспитания детей.

Некоторых детей воспитывать сложнее. Есть дети, которые с рождения спят всю ночь. Есть дети, которые учатся ходить, говорить и решать геометрические задачи примерно в то же время, что и другие дети того же возраста. Бывают дети спокойные и легко приспосабливающиеся; некоторым детям нравится жить по правилам, а у кого-то более устойчивая психика. Но есть также дети, страдающие от бессонницы, хронических заболеваний, проблем с обучением. Есть те, кто постоянно отвлекается и переживает эмоции острее других: эти эмоции они проявляют очень громко, неприглядно и нередко в общественных местах. Есть дети, которым требуется годами работать с психотерапевтом или репетитором; есть те, кто с рождения обладает слишком чувствительной психикой.

Какие-то мелочи, которые другие люди даже не замечают, для вас способны стать мощными триггерами: вы внезапно можете слететь с катушек, даже не поняв, почему это произошло.

Бывает и так, что дети в силу своего темперамента и характера составляют с родителями гармоничную пару. Они могут быть жаворонками или совами, выражать чувства громко или тихо, стремиться к приключениям или быть домоседами – суть в том, что заложенное в них от природы совпадает с аналогичными природными свойствами других членов семьи. Но иногда родителям достается ребенок с прямо противоположным темпераментом. К сожалению, никто не хочет говорить о том, что есть дети, с которыми сложно, и есть дети, с которыми легко.

Большинство родителей совсем не умеют заботиться о себе. Наверняка вам попадался на глаза хотя бы один список причин, почему надо заботиться о себе, и 500 способов это сделать: педикюры, винишко, вечер настольных игр, подготовка и участие в марафоне (ха-ха-ха-ха-ха. Ха. Ха!). Раз уж мы заговорили о марафонах, это отличная метафора родительства. Если вы когда-нибудь готовились бежать марафон, то знаете, что бегун едва ли покажет наилучший результат, если: а) тренировки придется постоянно прерывать, чтобы ответить на звонок школьной медсестры; б) «спортивное питание» состоит из того, что не доели ваши дети; в) вы не спали нормально уже десять лет. Если марафонец знает, что ему не удалось хорошо подготовиться к забегу, он снижает планку и не убивается, если не занял первое место, как ему того хотелось бы.

Но большинство родителей так не поступают. Неважно, находитесь ли вы дома, работаете вне дома или пытаетесь совмещать оба варианта, вы бежите марафон каждый день и вам жизненно необходимо ровно столько часов на отдых и восстановление, сколько вы тратите на воспитание детей (ха-ха-ха-ха. Плак-плак). Но сколько времени мы на самом деле тратим на отдых? Часто вам удается поспать восемь часов? Регулярно ли вы двигаетесь? Сможете вспомнить, когда в последний раз проводили день, утро или хотя бы час за чтением книги, прогулкой или другим приятным занятием? (Обратите внимание, что, когда вы в конце дня падаете на диван в коматозе и как зомби тыкаете в планшет или смотрите сериалы, это не считается за отдых.) Даже если вам удалось вспомнить тот счастливый день в прошлые выходные, когда дети отправились к друзьям, готова поспорить, такое счастье выпадает нерегулярно. Обычно родители проживают дни на остатках горючего – измученные, задерганные, страдающие от недоедания и передозировки кофеина. При этом они по-прежнему не желают снизить планку, а когда не получается соответствовать ей, убиваются, называя себя плохими родителями.

Хроническая усталость осложняет воспитание детей. Сон настолько важен, что я выделила ему отдельный параграф. Большинство родителей, с которыми я работаю, страдают от усталости. Усталость осложняет нормальный мыслительный процесс, мешает решать даже простые задачи, концентрироваться, контролировать эмоции, делать осознанный выбор, сохранять здоровье. В двух словах: когда человек хронически не высыпается, он становится худшей версией себя. Он легко раздражается, на всех бросается, реакции обостряются, срывы становятся реальной угрозой. Ни рациональным мышлением, ни силой воли нельзя преодолеть эффекты усталости, потому что та часть мозга, которая ответственна за это взрослое поведение, отключается после бессонной ночи, проведенной у кровати больного ребенка. Такие дела.

Большинство родителей воспитывают детей без поддержки или получают под видом поддержки совсем не то. Недавно я ужинала с ребятами из Канады, и у меня упала челюсть, когда моя беременная подруга рассказала, что ей дается год – ГОД! – оплачиваемого декретного отпуска, после которого она сможет вернуться на то же место, так как работодатель обязан не отдавать его никому другому. Затем она начала говорить что-то о «субсидируемых государственных детских садах» и «гарантированной бесплатной медицине», и тут я чуть не подавилась. Увы, нынешнее соцобеспечение чаще всего чревато для родителей серьезными осложнениями их жизни: нам ежедневно приходится носиться из сада на работу и обратно; времени и денег не хватает постоянно, и все это оборачивается стрессом и хронической усталостью.

Недостаток поддержки ощущается не только на системном уровне, но и «на местах». Многие живут там, где учатся и работают, вдали от родителей. С одной стороны, это хорошо; с другой – мы теряем сообщество, которое когда-то помогало в воспитании детей. Не спорю, от пресловутой «всей деревни», которая растит ребенка, порой можно наслушаться всякого (добавляй апельсиновый сок в грудное молоко! Наподдай этому паршивцу как следует! Зачем ты его пристегиваешь – ребенок не может пошевелиться!). Но эти дурацкие советы появились, потому что «так заведено и еще моя прабабушка так учила». Все родители ошибаются, но, когда ты ошибаешься и рядом с тобой вся деревня, на душе как-то спокойнее.

Благодаря интернету на смену традициям реальной деревни пришел нескончаемый поток советов «глобальной деревни». Но в интернете никто не скажет вам, что вы не единственные, кому родительство дается нелегко; нет, там все будут напоминать вам, что вы единственные, кто все делает неправильно. У приверженцев теории привязанности дети более привязанные, дети французских мам лучше едят, скандинавские дети счастливее, азиатские – умнее и прилежнее, а вы тем временем всего лишь хотели узнать, как сделать так, чтобы ребенок не вешал козявки на стену.

Соцсети и смартфоны осложняют задачу воспитания детей. Я обожаю соцсети, как и другие зависимые от гаджетов родители; я тоже раз в десять минут обновляю ленту и сравниваю себя с другими мамами. Но эта привычка существенно осложняет жизнь. Фото идеальных капкейков на детский день рождения и видео шестилетки, которая дает свой первый фортепианный концерт, заставляют сомневаться в себе, своих родительских решениях и способностях, а родительские комплексы, как вы, наверное, догадываетесь, для многих служат мощным триггером.

Но дело не только в постоянных сравнениях. Когда мы открываем ленту в твиттере или фейсбуке, мы рискуем наткнуться на тревожные новости: политические, местные, трагическое сообщение из жизни бывшей одноклассницы. Те, кто вырос в эпоху круглосуточных новостных каналов, даже не догадываются, как плохо влияет на психику такая обстановка. Подобная степень открытости всем ужасным событиям со всех уголков нашей планеты существенно повышает тревожность.

Пример: на днях мне пришлось сбросить настройки на смартфоне, и я забыла отключить оповещения. Обычно экран моего телефона загорается, только когда мне звонят или я получаю сообщение; то же со звуковыми сигналами. Я готовила обед, и тут экран вспыхнул, телефон завибрировал. На экране высветился заголовок «Президент объявил чрезвычайное положение…» – далее часть текста была обрезана. Я, разумеется, испугалась. Случилось что-то ужасное. Землетрясение? Вторжение? Вторжение кого? Похитителей тел? Кто такие эти похитители тел и что им от нас нужно?

Несколько минут я была на взводе и, естественно, сорвалась на дочерей; затем успокоилась и выяснила, что, собственно, произошло. Я глубоко вздохнула и снова проверила телефон. Оказалось, что «президент объявил чрезвычайное положение в связи с опиумным кризисом». Ух. Так, значит, не было никаких похитителей тел! Зависимость от опиатов, безусловно, серьезная проблема, но нам с детьми необязательно прятаться в подвале, чтобы ее пережить. Я несколько раз глубоко вздохнула, извинилась перед детьми и выключила все оповещения.

Слишком много противоречивой информации от огромного количества экспертов осложняет родителям задачу воспитания. В устах эксперта по вопросам воспитания, написавшего три книги для родителей, это может звучать странно, но послушайте. Есть прекрасные советы, которые действительно облегчают родителям жизнь. Но существует предел, по достижении которого информация становится чрезмерной и бесполезной, и не только потому, что рекомендации противоречат друг другу и постоянно меняются. «Детям до года нельзя давать арахисовое масло! Нет, детям до года можно только арахисовое масло! Гаджеты запретить! Нет, все-таки чуть-чуть разрешить! Нет, вы разрешили слишком много!»

Но и потому, что обилие советов создает иллюзию: любую родительскую проблему можно решить. Но самые распространенные родительские проблемы нерешаемы в принципе, и их не получится решить ни при каком расположении планет. Не помогут ни самые умные слова, сказанные самым ласковым тоном в нужное время, ни рекомендации самого уважаемого детского психолога всея Миссисипи. Есть проблемы, просто являющиеся частью неидеальной жизни, которую проживаем мы, неидеальные взрослые, и лучшее, что можно сделать для их «решения», – продолжать жить, в идеале получая поддержку, помощь и сочувствие хорошего друга, который приготовит бутерброд и рассмешит, даже когда кажется, что все разваливается по швам. Но это тяжело слышать и еще тяжелее осознавать, поскольку нам, родителям, внушили, что наша задача – обеспечить счастье своим детям. Именно поэтому мы читаем, изучаем, консультируемся, лезем из кожи вон и следуем всем рекомендациям. А когда все равно ничего не получается, думаем, что с нами что-то не так, хотя на самом деле, возможно, просто совет был плохой.

Итак. Кажется, все. Погрузив вас в пучины отчаяния и во всех красках описав тяготы родительства, теперь я призываю вас встать, отряхнуться и заняться делом. Помните: вы не ужасный родитель и ваш ребенок тоже не ужасен. Жизнь – сложная штука, а воспитывать детей тяжело. Вы не виноваты, что срываетесь. Но вы можете уменьшить вероятность срывов и научиться сохранять спокойствие – это ваша ответственность. Если вдруг вам захотелось пожалеть себя, не стесняйтесь (каждому это иногда необходимо), но потом возвращайтесь к чтению, потому что брать на себя ответственность за всякую разную ерунду, в которой вы не виноваты, собственно, и есть суть родительства. Итак, перейдем к делу.

Почему мы срываемся, когда становится тяжело

На первый взгляд может показаться, что весь этот разговор про тяготы воспитания детей бесполезен: ведь если это так сложно, зачем вообще об этом говорить? Затем, что понимание природы трудностей, с которыми мы сталкиваемся, – первый шаг к изменениям. Следующий шаг – понять, почему мы срываемся, когда становится тяжело. И тут на сцену выходят наш мозг и нервная система.

Человеческий мозг – невероятная штука: спору нет, без него не было бы ни кроссовок на липучках, ни «Анатомии страсти», ни брокколи, которая варится прямо в пакетике. К сожалению, мозг иногда вставляет нам палки в колеса, в этом он мастак. Пожалуй, я не ошибусь, предположив, что никто и никогда не выдавал вам инструкцию для мозга, не объяснял, как он работает, как о нем заботиться и что будет, если этого не делать. В защиту этих людей (не будем уточнять, что это за люди, я и сама толком не знаю, но дослушайте) могу сказать, что они сами, наверное, не очень хорошо разбирались в этом вопросе. Но в последнее время наука о мозге сделала большой прорыв, и теперь мы примерно представляем, что происходит, когда человек срывается.

Прежде всего, есть полезные вещи, которые каждому необходимо знать о нервной системе, объединяющей головной мозг, спинной мозг и нервы, расходящиеся по всему телу. Например, важно знать, что мозг состоит из многих участков, отвечающих за разные функции; у них смешные названия, которые необязательно запоминать. Но к срывам прямое отношение имеют два участка мозга, на них мы и сосредоточимся.

Первый – это префронтальная кора. Она расположена прямо позади лба и выходит на сцену, когда мы ведем себя по-взрослому. Префронтальная кора помогает планировать, принимать решения, логически и творчески мыслить, контролировать эмоции и успокаиваться, когда мы на грани срыва. О префронтальной коре нужно знать две вещи. Во-первых, она устает, когда ей приходится слишком усердно и долго работать. Именно поэтому в конце длинного рабочего дня всегда так трудно решить, что приготовить на ужин. Во-вторых, определенные занятия, которые обычно включают в список «500 способов позаботиться о себе», способствуют более эффективной работе префронтальной коры, благодаря чему мы можем прожить день, не развалившись на части.

Чем больше мы успокаиваемся и чем дольше остаемся спокойными, тем спокойнее будут наши дети.

Еще один забавный факт о префронтальной коре: у детей ее нет. Если верить самым последним научным данным, префронтальная кора полностью формируется лишь после двадцати лет, и именно поэтому студенты колледжей совершают глупые поступки без очевидной причины. Но не все потеряно. Чем больше мы успокаиваемся и чем дольше остаемся спокойными, тем спокойнее будут наши дети. Можно сказать, что наша префронтальная кора работает за двоих.

«Как так? – скажете вы. – У моего ребенка нет префронтальной коры? Тогда какой же отдел мозга управляет этим безумным маленьким существом?» Хороший вопрос! Не вдаваясь в детали, это лимбическая система. У вас тоже есть лимбическая система. Она находится в центре мозга и включает в себя миндалевидное тело, гиппокамп и гипоталамус, а также все нейронные пути, по которым проходит информация от этих участков. (Говорила же, что названия у них смешные.) Функций у лимбической системы несколько, но вы можете представить ее как свою внутреннюю трехлетку. Лимбическая система отвечает за сильные эмоции и запускает реакцию «бей, беги, замри или истери». (Если вы забыли, как могут истерить трехлетки, разорвите сырную палочку не с того конца.) Когда префронтальная кора по какой-либо причине отключается, а причиной может быть усталость, глубокие переживания, реальная или кажущаяся угроза, перегрузки и сильное раздражение, на сцену выходит лимбическая система. Стоит ли говорить, что в ситуациях, когда мы срываемся, именно лимбическая система играет центральную роль.

Хотя префронтальная кора и лимбическая система есть у всех, у каждого из нас они прошиты немного по-разному. Они могут быть больше или меньше, активнее или пассивнее, и объяснений этому много. На формирование мозга – как структурное, так и функциональное – влияет миллион разных факторов, в том числе генетика, пол, болезни, образование, жизненный опыт, травматический опыт и всякая ерунда, которую ученые еще не исследовали.

К счастью, текущее состояние мозга – не приговор. Мозг человека меняется и растет всю жизнь. Многие родители первенцев придают очень много значения первым трем годам жизни, когда мозг усиленно формируется, и считают, что, если до детского сада не напихать в малышку Сюзи побольше шпината и классической музыки, пиши пропало, вся жизнь коту под хвост! Это миф, так что давайте о нем забудем. Правда в том, что в ранние годы мозг действительно активно развивается, но он продолжает развиваться и учиться на протяжении всей жизни, причем учиться как хорошему, так и плохому.

Вдобавок ко всему человеческий мозг не может постоянно работать с максимальной эффективностью. В ходе эволюции мозг сформировался с другими целями: а) обеспечить выживание и б) планировать, помнить, тревожиться, предвидеть, воображать, фантазировать, думать и реагировать, чтобы а) обеспечить выживание. Маленькие нейроны вспыхивают, потому что им так положено. Иногда активность мозга полезна, иногда нет. Порой наши мысли, представления и реакции точны и помогают нам, а порой толкают в совершенно неправильную сторону. Не рассчитывайте, что мозг всегда подскажет правильно, – это не психотерапевт и не заботливый родитель, эволюция создала его совсем с другой целью.

Мысли и чувства влияют на состояние и функции организма и способны изменить их.

Да, эволюция не посчитала нужным заложить в нас рассудительность, но именно благодаря мозгу мы дышим и двигаемся, и это происходит за счет нервной системы. Нервы расходятся по всему телу, и любой сигнал от них передается в мозг. Аналогичным образом мысли и чувства посылают сигналы нервной системе и организму. Ничто не существует в вакууме: мысли и чувства влияют на состояние и функции организма и способны изменить их. Это происходит постоянно и гораздо быстрее, чем вы можете представить; чаще всего вы даже этого не замечаете.

Ваш мозг (а следовательно, и нервная система) – не самоподдерживающийся механизм. Для поддержания оптимальной функциональности мозгу требуется сон, хорошее питание, движение, стимуляция, развлечения и отдых. Мозг похож на некогда очень популярных тамагочи: ухаживай за своим питомцем, и тот будет пищать и улыбаться в нужное время и в целом вести себя хорошо. Но стоит начать пренебрегать заботой о питомце-мозге, и воспитывать детей становится все труднее, а срываться – все легче.

И еще один момент: хотя мозг – не мышца, лучше воспринимать его именно так. При частом использовании тех или иных участков мозга они становятся сильнее, и когда понадобятся в следующий раз, вы можете на них рассчитывать. Видели когда-нибудь ребенка, впервые играющего в футбол? Он не попадает по мячу. Но стоит потренироваться, и мяч уже летает по полю без видимых усилий.

Обратный процесс тоже имеет место. При редком использовании определенных участков мозга они слабеют и утрачивают гибкость. Вот почему взрослым так трудно научиться играть на музыкальном инструменте или освоить иностранный язык: нейронные пути слишком заржавели, новые связи прокладываются медленно и со скрипом. (Я не говорю, что взрослый человек в принципе не сможет выучить иностранный язык; сможет, но это будет сложнее.)

А вот еще кое-что интересное: мозг не отличает «хорошие мышцы», которые вам хотелось бы укрепить, от «плохих», которые вам вообще не нужны. Другими словами, вы совершенствуетесь в том, что делаете чаще всего: это может быть медитация, а могут быть истерики. Так, я много лет оттачивала свое искусство орать на детей и достигла в этом мастерства. К счастью, когда я научилась замечать момент, предшествующий срыву, я начала закрывать рот и глубоко дышать вместо криков, и со временем это получалось у меня все лучше. Постепенно мне стало легче не срываться на крик.

Нервная система и срывы

Вы, наверное, думаете, какое все это имеет отношение к вам и вашим истерикам. Ответ кроется в реакции «бей или беги», которую я предпочитаю называть «бей, беги, замри или истери».

Когда нервная система улавливает, что сейчас случится или уже случилось что-то важное и, вероятно, плохое (а это может происходить как сознательно, так и бессознательно, интерпретироваться как верно, так и неверно), она сразу посылает предупреждение в лимбическую систему, которая в свою очередь активирует симпатическую нервную систему. Выделяются гормоны стресса, запускающие ряд реакций. Учащается сердцебиение, подскакивает кровяное давление, вы начинаете дышать быстрее и тяжелее, напрягаются мышцы, расширяются зрачки, может появиться дрожь. Все это происходит настолько быстро и незаметно, что вы даже не всегда обращаете на это внимание.

Эти реакции возникают не случайно: они выработались в ходе эволюции, чтобы обеспечить безопасность человеку – помочь ему сразиться с противником, притвориться мертвым или удрать. Если ничего из этого не получается сделать, потому что вы сидите дома с трехлеткой, нервное напряжение и энергия прорываются наружу в виде родительской истерики.

Одновременно происходит вот что: симпатическая нервная система отключает все «ненужные» системы организма и направляет энергию туда, где в ней больше всего нуждаются. К сожалению, к «ненужным», по мнению симпатической нервной системы, относится и префронтальная кора – участок мозга, отвечающий за взрослое поведение. На этапе развития мозга это было вполне оправданно: когда за пещерным человеком гнался мохнатый мамонт, человеку не надо было останавливаться и изобретать колесо. Ему нужно было только бежать. А это можно делать и без префронтальной коры.

Многим кажется, что четыре варианта стрессовой реакции – бей, беги, замри и истери – срабатывают, лишь когда за вами гонится медведь или на вас несется автомобиль. Но на самом деле нервная система способна быстро отреагировать на что угодно. Например, стрессовая реакция может запуститься, если ребенок залез на слишком высокую горку в детском городке или вы на тротуаре увидели скакалку, которая похожа на змею, хотя это всего лишь скакалка. Любой родитель, которому доводилось хватать маленькую ручку ребенка за секунду до того, как тот дотронется до горячей плиты, докажет: реакция срабатывает мгновенно.

Есть лишь одна проблема с этими чудесами эволюции. Наша система выживания эволюционировала в ответ на физические угрозы вроде вышеупомянутого мохнатого мамонта. Но времена изменились, и большинство угроз, с которыми мы сталкиваемся сейчас, психологические: грубые коллеги, родители мужа или жены, лезущие не в свое дело, панические атаки поздним вечером из-за тревожного письма от классного руководителя. Увы, наши нервы и мозг, как и весь организм, пока не уяснили, что не стоит бояться этих угроз в той же степени, как мамонта, поэтому у нас до сих пор возникает физическая реакция на ситуации, не представляющие физической угрозы. Эта автоматическая реакция может в буквальном смысле спасти жизнь, а может стать причиной срывов, что называется, по поводу и без.

Мозг родителей, возможно, более тонко настроен на потенциальную угрозу, чем мозг людей, у которых детей нет. И с эволюционной точки зрения это оправданно. Пещерные мамы и папы, отличавшиеся склонностью к паранойе и гипербдительности, легче распознавали угрозы своему потомству и быстрее реагировали на них, обеспечивая выживание отпрысков и продолжение рода. При этом они передавали следующему поколению прошивку нервной системы, которая помогла им выжить. А вот сверхрасслабленные пещерные родители, увлекшись рисованием смайликов на стене пещеры, не заметили, как их пещерный ребенок забрел прямо в пасть саблезубого тигра. Сверхрасслабленный ген таким образом не передался, а с ним почила всякая надежда не срываться на детей.

Нервную систему можно представить в виде ряда кнопочек, рассредоточенных по всему телу.

Как я уже говорила, нервную систему можно представить в виде ряда кнопочек, рассредоточенных по всему телу. Я не о тех кнопочках, которые вечно отрываются от штанов вашего ребенка; представьте большие красные кнопки, на которые так и хочется нажать. (Физиологически это недостоверно, но для объяснения механизмов, с которыми мы имеем дело в этой книге, сравнение весьма подходящее.) Когда мы спокойны, сыты, выспались, выпили кофе и так далее, наши кнопки маленькие, менее чувствительные, не горят красным светом и в целом менее уязвимы для нажатия. Это не значит, что их нельзя нажать: любой, кто хоть раз попадал в аварию или просыпался ночью от звука пожарной сигнализации или плача ребенка, знает, что нервная система за считаные секунды может перейти в режим полной готовности. Но большинство людей срываются по другой причине.

Когда мы спокойны, сыты, выспались, выпили кофе и так далее, наши кнопки маленькие, менее чувствительные, не горят красным светом и в целом менее уязвимы для нажатия.

Чаще всего это происходит в результате продолжительного воздействия небольших триггеров. Постепенно кнопки становятся все больше, ярче, чувствительнее, и детям легче на них нажимать. Повышается возбудимость нервной системы, что подталкивает нас все ближе к срыву. Чем острее мы реагируем на триггеры, тем сильнее «заводится» лимбическая система: в любую минуту мы готовы отреагировать и наконец достигаем границы, когда достаточно одной брошенной игрушки или дерзкого слова, чтобы мы слетели с катушек. Лимбическая система берет управление на себя, префронтальная кора машет ручкой, и все заканчивается истерикой.

К счастью для тех, кто хочет сохранить рассудок, обратный процесс тоже имеет место. То есть чем лучше мы высыпаемся, чем больше двигаемся, тянемся, дышим, проводим время с друзьями, решаем кроссворды, читаем книги и следуем основным правилам заботы о себе, тем спокойнее становятся наши тревожные кнопки. Все перечисленное активирует парасимпатическую нервную систему (ту, что отвечает за расслабление и социальные связи), укрепляет префронтальную кору и снижает общую возбудимость, приближая нас к состоянию Будды. По сути, таким образом мы создаем больше пространства между своим текущим состоянием и состоянием истерики. Но, если не заботиться о себе как следует, кнопки всегда остаются во включенном состоянии. Тем, кто живет в постоянном хаосе или подвергается воздействию хронических стрессоров, может быть сложнее «охлаждать» свой организм и делать это регулярно, хотя это все же возможно.

Подведем итоги

В этой главе мы обсудили много тем; вкратце подытожим. Все родители срываются, и большинство родительских срывов обладают схожими характеристиками. Они Бессознательны, Реактивны, происходят на сильных Эмоциях и Токсичны (БРЭТ). Если родитель не срывается, это не значит, что в его доме расцвели радуги и завелись маленькие единороги; он просто нашел способ справляться с конфликтами и выражать неприятные эмоции, которые возникают неизбежно.

Неприятных эмоций не избежать, потому что воспитание детей – трудная задача; она становится еще труднее, если под рукой нет правильной информации и не хватает ресурсов, отдыха и поддержки. Трудности воспитания и жизни в целом – сильные триггеры, отчего наши тревожные кнопки (нервная система) увеличиваются в размерах, становятся ярче и уязвимее для нажатия. Триггеры есть у всех, и все на них реагируют; это не личная слабость и не отсутствие силы воли. Это нормальное человеческое состояние. Я порой дохожу до такого взвинченного состояния, что дочерям достаточно только взглянуть в мою сторону, и я уже ору: «Что уставились?» (Это не пример того, как нужно себя вести.)

К счастью, остаток этой книги посвящен тому, как нужно себя вести. Она поможет выявить триггеры и научиться управлять ими, насколько это возможно, а также заботиться о себе, когда управлять триггерами оказывается невозможно. Мы также поговорим о том, как быть, когда вы уже сделали все необходимое, но по-прежнему готовы сорваться, и как поступить, если вы уже сорвались и понятия не имеете, как успокоиться и прийти в себя.

Но сначала мы поговорим обо мне.