Текст книги "Космические файлы"

– Да, дорогой принц. Я все поняла и думаю, что мы найдем выход. Ведь впереди целая неделя! Пойдем в замок. Утро вечера мудренее. Нет такого жребия, который нельзя было бы преодолеть добротой!

Эти слова запали парню в душу, и он немного успокоился.

На следующее утро в королевстве принцессы огласили новый указ, запрещающий какую либо охоту вообще. По указу каждая семья должна была взять на себя обязательство выходить хотя бы одного больного детеныша. Кроме того, в королевстве началось строительство зоологической больницы, в которой зверям должно было обеспечиваться лечение. Было заложено строительство нескольких зданий-общежитий для зимовки животных. Ответственность за выполнение всех этих указов возлагалась на парня из старого замка.

Представляете, как обрадовалась собачка южного принца? Говорят, она стала его главным консультантом. Изнутри собачей жизни все-таки видней. Прошло несколько недель, парень с головой окунулся в работу и даже не заметил, что прошел установленный хозяином леса срок. Больше ни в кого он не превращался. И по сей день его дни проходят в вечной великой заботе о ближних и дальних, о слабых и не очень. Словом, о тех, кто нуждается в доброте и теплоте человеческого сочувствия.

А может, и нам с вами включиться в эту работу?

Маэстро

Ему было хорошо. Он сидел в кресле, наслаждаясь обворожительной красотой звездного неба. Глаза его жадно вглядывались в мигающую бесконечность. Какие только мысли ни проносились в голове. Неужели люди столь ничтожно малы, что жизнь каждого человека, да и всех вместе взятых представляет собой лишь краткий миг этой звездной феерии?

Он закрыл уставшие глаза, продолжая думать о величественной красоте мироздания. Мерцающие огни приобретали все более причудливые очертания. Сознание умчалось куда-то вовнутрь, открывая, неизвестные доселе, удивительные просторы духовного универсума. Неожиданно перед его взором предстали поочередно несколько человек с одним и тем же приветствием: «Здравствуй маэстро! Это Я».

Маэстро не испугался, ведь психологически он давно был готов к подобной встрече. Нуждаясь в помощи, он постоянно спрашивал кого-то о собственной сущности. «Кто Я? Зачем я здесь? Что я, собственно говоря, делаю на этой Земле? – эти проклятые вопросы, подпитываемые осознанием своей никчемности и невостребованности терзали его с яростью бультерьера.

Ну, здравствуйте! – ответил он, ни сколь не удивившись. Только давайте по одному. И, чур – представляться. Кто вы и откуда?

– Не слишком ли много ты хочешь? – донеслось откуда-то издалека. Столько вопросов! Ты сам должен узнать нас, если созрел для беседы, если же нет, то мы подождем еще пару сотен лет.

– Нет! Прошу вас, останьтесь! Я узнал вас. Вы – это Я. Мои прошлые инкарнации, прошлые жизни. А может быть и моя сущность. Но только вот непонятно почему вы все разные? Сущность же у человека вроде бы одна?

– Ты в этом уверен? Во-первых, тебе придется привыкнуть к мысли, что необходимо будет отказаться от многих штампов, которыми тебя напичкало общество. Во-вторых, открой, наконец, свое сознание! Будь готов воспринять новую, пусть даже странную для тебя информацию.

– Я готов! – не раздумывая, ответил я.

Вдруг перед моим взором явился старец восточной наружности. Одет он был во что-то непонятное, все белое. Было видно, что нас разделяют не только тысячелетия… Он смотрел прямо перед собой, не мигая, словно не замечал меня, и говорил. Я с трудом разбирал его речь, пытаясь переспросить, но он продолжал, не останавливаясь.

– Прежде всего, тебе надо научиться быть честным с самим собой. Ты должен признаться себе в собственных слабостях, ошибках, болезнях и даже смертях.

– Как в смертях? – вырвалось у меня. Разве я умирал?

– И не раз, – последовал ответ. Ты и сейчас мертв. Я пришел тебя оживить, по вашему «реанимировать». Разве у тебя не болит сердце, словно его душит в своих объятиях питон? Разве ты не просыпаешься по ночам он неизвестной тревоги, будто кто-то очень маленький и очень несчастный внутри тебя плачет, сдавленный каменными плитами обстоятельств, и просит о помощи. Ты же все откладываешь, хоть и понимаешь, что главнее этого вопроса ничего в жизни нет. Чего ты ждешь, очередной смерти? Ты несчастен оттого, что постоянно предаешь себя, заставляешь замолчать свое «Я». Ты даже не смог уберечь свою собаку, маленького белого ангелочка с черными ушами.

– Это уж слишком жестоко с твоей стороны! Я ничего не мог сделать. Я как всегда ушел на работу и ничего не знал о случившемся. Я даже и не мог предположить…

– Ты мог задолго до трагедии сделать ей операцию и вернуть зрение!

– Но она могла не выдержать ее! Наркоз мог отнять у нее последние годы.

– А, может быть, и нет?

– Это-то меня и мучит. Во всяком случае, еще один шрам на моем сердце… Хватит! Я больше не хочу продолжать, мне не по себе…

– Вот видишь, ты не можешь выдержать правды! А это первое, с чего надо начинать!

Старец также внезапно исчез, как и появился.

Маэстро проснулся в своей постели весь мокрый от пота. «Господи, что это было? Неужели просто сон? Или незаметно подкрадывается лихая подруга одиноких гениев – шизофрения? Как говорится: тихо сам с собою я веду беседу. Ведь приятно поболтать с умным человеком».

Он прогнал прочь эти мысли, резко встал и, насвистывая веселую мелодию, энергично принялся делать утреннюю зарядку. «Если Вы в своей квартире, сядьте на пол три-четыре» – пел он демонстративно беспечно. Вдруг его взгляд машинально скользнул по зеркалу. Обычно он следил за исполнением упражнений, дабы убедиться в его правильности. Улыбка мгновенно улетучилась: из зеркала на него смотрел тот самый старик.

– Привет, маэстро! Упражняешься? – с усмешкой спросил он. Это хорошо, но не забывай и о душе. После физических упражнений, приголубь свое «Я». Оно так истосковалось по вниманию!

– Ты что, преследуешь меня? – нарочито сердито спросил маэстро, стараясь не показать свою встревоженность.

Старик лишь едко ухмыльнулся и снова исчез.

Весь день маэстро ходил сам не свой. Он ждал новой встречи со стариком. Но тот упорно не появлялся. Вечером, после очередного, по-прежнему, пустого дня, маэстро сел на коврик и попытался медитировать. Правда, у его ничего не получалось. Плюнув, он вышел на балкон и, не мигая, уставился вдаль. Мысли его путались, и все так же тревожно было на душе.

– Ничего, самое страшное уже позади! – услышал он знакомый до боли голос. Маэстро оглянулся, но никого не увидел. – Если я тебя раздражаю, могу и не появляться. Все равно ты видишь не меня, а то, что ожидаешь увидеть. Главное, что теперь мы вдвоем. Это – уже неплохо.

– Ты хочешь сказать, что всегда будешь рядом?

– Вот именно!

– А я, случайно, не сошел с ума?

– Пока нет, но вполне мог бы.

– Давай сменим тему.

– Давай!

– И как же мне дальше жить?

– Не знаю. Живи, как хочешь.

– Ничего себе внутренний голос! Гуру липовый! Что значит: живи, как хочешь?! Я не знаю, как жить!

– Но ты же знаешь, как ты хотел бы жить?

– Да, это я знаю.

– Ну и живи так!

– Я так не могу!

– Почему?

– Слишком много обязательств! Я должен жить не так, как я хочу, а так как должен. Если все будут делать, что хотят, представляю, что получится.

– Вот видишь, ты боишься жить, ты боишься хотеть. А между тем, желание не всегда аморально.

– Но если твое желание может навредить другому – оно аморально!

– А почему именно навредить, желание может быть и вполне нейтральным. Например, выпить стакан холодного сока.

– Наверное, ты прав.

– Так вот, начни с того, что разреши себе желать. Ты слишком зажат!

– Возможно. Но, чего желать? Я боюсь разрушить свою жизнь.

На этот раз ответа не последовало. Гуру вновь удалился так же внезапно, как и появился. Еще долго маэстро тщетно пытался задавать вопросы. Он понимал, что ему предлагают самостоятельно решить, как ему жить дальше. Он также понимал, что никто кроме него не в состоянии помочь ему в этом вопросе. Надо было самому сделать свой выбор, ведь это – его собственная личная жизнь. А личность и есть собственный выбор. Он вспомнил Сократа: «Чужого не бери!» Но как узнать, что твое, а что чужое? Где грань, разделяющая «Я» от «не-Я»? Ему казалось, что его «Я» размыто, размазано по всей Вселенной. Он где-то читал, что это даже хорошо, так как такое растворение является следствием высокого духовного развития, когда личность раскрывает границы собственного «Я», расширяя их до беспредельности. «Я» личности сливается с Атманом, сказали бы индийцы. Но почему-то от этого ему легче не становилось. Может быть потому, что такому расширению личности должна предшествовать ее самоидентификация, то есть вначале необходимо познать самого себя, ядро своей личности, свою сущность. Он вспомнил, что личность и сущность человека – не одно и тоже. Личность – результат индивидуальной социальной жизни человека, в то время как сущность вневременна, она не зависит от конкретной биографии человека, так как дается ему свыше, вместе с рождением.

– Знаю ли я свою сущность? – подумал он и поймал себя на мысли, что и личности-то своей не знает. – Ничего себе дела, а еще очки надел! – пытался шутить он. Ну, ладно, если я – полный нуль, то и надо начинать с нуля, – решил он. Каждый вечер он стал медитировать, день ото дня, отключая свое сознание, стирая приобретенную социальную информацию. Пока это ему плохо удавалось. Он то и дело вспоминал эпизоды из своей жизни…

Вот он пишет мелом на железном сундуке корявые буквы. Ему пять лет, отец пытается научить его письму. На неудобном железном сундуке ничего не видно, плохой мел почти не оставляет следов, отец страшно недоволен старательно выводимыми сыном каракулями, а сын страшно недоволен собой, сундуком, мелом, да и вообще алфавитом, коварно подсовывающим ему такие каверзные закорючки. – Да, как это я еще не стал двоечником! – пролетело у него в голове…

Вдруг его взору открылся непроходимый лес. Ему три года, старшему брату – семь. Они пробираются по тропинке. Брат, показывая на кости, лежащие с краю, начинает рассказывать страшные истории о людоедах: «Вот видишь, они едят людей, а кости складывают у дороги!» Маэстро вспомнил ужас, охвативший его тогда. Это уже потом он узнал, что кости те были вовсе не людские, а совсем наоборот. Люди съели животное. И вообще, люди они все и вся едят. Даже странно как-то. Такие маленькие, а такие прожорливые. Это, наверное, потому, что шибко умные, – подумал он. Потом брат еще долго рассказывал небылицы о том, как его оставили в лесу, как на него напали волки, как он залез на дерево и просидел там всю ночь под аккомпанемент страшных лесных звуков. Но он уже не боялся потому, что в свои три года уже понял, что все это – сказки. И в жизни есть мало чего достойного страха. Люди все придумывают для того, чтобы бояться. У них есть потребность в страхе. Это как потребность в сладком и соленном. Люди любят страх. Сначала придумают предмет, потом привяжутся к нему, а потом и страдают от того, что без него уже не могут. «Its my life» – пронеслось у него в голове. – Комедия!

Постепенно ему стало нравиться медитировать. Это не только спасало его от щемящего чувства одиночества, но и выполняло психотерапевтическую функцию. Медитация превратилась для него в форму сотворчества с неизвестным миром. Он подолгу беседовал с вымышленными персонажами, с героями его детства, с представителями прошлого и будущего. Спрашивал их о волнующих его проблемах, и ему становилось лучше. Он чувствовал, как избавляется от какого-то осадка в душе, мешавшего ему жить. Он становился спокойнее, увереннее в себе, постепенно приобретая почву под ногами. Кажется, он стал побеждать и чувство всепоглощающего одиночества.

Однажды ему приснился странный сон. Маэстро увидел себя в облике огромного змея. Его голова, почему-то покрытая диковинной чалмой, принадлежала туловищу бесконечно извивающегося питона. Он все понимал, мыслил, говорил, но ничего не мог сделать. Ведь у него не было человеческого тела!

Проснувшись, маэстро понял, что увиденное было предупреждением о том, что он может потерять возможность работать. Что-то ему может помешать самореализоваться, то ли болезнь, то ли еще что-то. Ясно было лишь одно – надо спешить! Время, отпущенное человеку не бесконечно, всего несколько лет. У него, как он понимал, оставалось два-три года. Это значит, что каждый день он должен был выдавать результат. Иначе, умрет его бесценное «Я». А, может и не умрет, а просто, обидевшись, уйдет от него. Как женщина уходит от любящего ее мужчины лишь потому, что он не говорит ей ласковых слов, а тот, другой, вовсе и не любит ее, но зато часто-часто называет королевой. Никогда не понимал этой женской психологии! Но в случае с «Я» дело обстоит несколько иначе. Человек получает его в определенном состоянии, то есть на конкретной стадии его развития. Он должен создать условия для дальнейшего совершенствования «Я». То есть человеку необходима творческая и духовная работа по развитию «Я» для того, чтобы передать его по ступеням эволюции. Ведь, кроме природной биологической эволюции, существует и духовная, которая без активности человека не осуществляется. В этом и заключается одна из тайн человека, тайна его смерти и рождения.

Маэстро остался доволен результатом медитации. Наконец-то ему удалось сформулировать то, что так долго вертелось в его сознании. Он понял, что ему не хватает творчества, хотя пока и не знал, в какой форме оно будет осуществляться. Ночью, то ли во сне, то ли в полудреме он услышал странное шипение. Вглядевшись, он увидел того самого змея с его собственной головой, говорящей на языке змей. Он хотел, было сказать, что ничего не понимает, как вдруг обнаружил, что разбирает смыл послания. «Каждую ночь, – шипела змея, – ты будешь видеть сон, который в аллегорической форме передаст информацию, необходимую тебе для самопонимания. Только смотри и слушай внимательно!..

Сон

Он блуждал по ночному лесу, наполненному таинственными звуками, то и дело вздрагивая от неожиданного взлета невиданных доселе птиц. Бредя неизвестно куда и зачем, он инстинктивно продвигался сквозь заросли экзотических растений, как будто ведомый непонятной силой. Вдруг ему показалось, что кто-то жалобно стонет. Стон напоминал голос младенца, зовущего на помощь маму. Продвигаясь все дальше и дальше вглубь леса, он, казалось, не приближался и не отдалялся от взывающего к помощи. Не успев удивиться абсурдности ситуации, он вдруг ощутил, что земля под ногами провалилась, и он с невероятной скоростью падает. Больно ударившись обо что-то твердое, он издал стон, но, как ни странно, чужим ему голосом.

– О, как мне больно! Как больно!

– Кто это? – спросил он.

– О! О! О! – доносилось в ответ.

Ничего не понимая, он стал оглядываться, пытаясь разобраться где находится. Постепенно привыкнув к темноте, он обнаружил, что висит в безвоздушном пространстве за стеклянной комнатой, стены которой были так хитро устроены, что внутри они были из зеркала, а снаружи из прозрачного стекла. То есть, находясь внутри комнаты, ничего невозможно было увидеть, кроме своего отражения и того, что находится внутри нее. А для того, кто был вне комнаты, все происходящее в комнате было видно, как на ладони.

– Как же меня угораздило оказаться за пределами комнаты? – пронеслось у него в голове. Неужто я помер? Тогда я ничего бы не понимал, не мог даже думать. А сейчас, вроде бы, соображаю, или, во всяком случае, пытаюсь. Значит, я не совсем умер…

Вдруг перед ним, как на театральной сцене, началось действие. Какие-то бурные трансформации, смена цветовых и звуковых гамм. Неожиданно отчетливо зазвучала музыка небесной красоты! И на сцену хлынул лазурный свет! О, как ему стало хорошо! Никогда раньше он не испытывал подобного чувства! Все его существо пело и, похоже, светилось этим божественным светом. Но Свет находился все еще внутри комнаты и, отражаясь от множеств зеркал, стал постепенно оживать… Ему казалось, что свет исполняет огненный танец тореадора, страстно фехтуя с самим собой.

Лучи света дробились, соединялись и снова дробились, изменяя свой цвет. Вдруг он увидел рождение из света живого существа. Оно тоже извиваясь, дробилось, соединялось и снова дробилось, рождая все более причудливые формы. В комнате появился человек, продолжая осуществлять те же неизвестные манипуляции. Внутри комнаты образовался пузырь, словно экран, проецирующий чьи-то видения. На экране мелькали пейзажи, люди, города, незнакомые ему лица. Менялись события, страны и эпохи, но удивительное чувство единой связи не покидало его, словно все это невероятное множество было проявлением и видоизменением Единого. К тому же все лица, мелькавшие в комнате, удивительным образом были похожи.

– Постой, – пронеслось у него в голове, а не я ли это превращаюсь во все и вся?

Однако, что-то настораживало в этом человеке за стеклом. Что-то не совсем нормальное, не земное что ли. Наконец, он понял, что смущало его в незнакомце. Тело его было многослойным. Причем слои были прозрачными, то появлялись, то исчезали, словно пульсировали. Более того, они меняли цвет, переливаясь подобно радуге. Сначала они были бесцветными, затем вспыхивал то один цвет, то другой во всех слоях одновременно. Периодически разные слои начинали светиться разными цветами.

– Что за чертовщина?! – подумал он. Неужели все это мне мерещится?

Не успел он это подумать, как человек за стеклом резко повернулся и стал смотреть прямо ему в глаза.

– Что испугался? – насмешливо спросил он. Смотри и мотай себе на ус!

Далее все происходило в абсолютной тишине. Он понял, что кто-то показывает картину многовековой эволюции, того, чего никто не видел. Того, о чем гадают миллионы ученых, и никто не имеет никаких доказательств в пользу своих гипотез. Беда была лишь в том, что он не совсем понимал логику этих таинственных превращений. Незаметно для себя, он начал мыслить вслух.

– Если все сущее представляет собой забавный танец Света, то, как же все-таки произошел человек? Вдруг словно ответ на его вопрос зазвучала музыка. Линии образов стали мягче, а танец – плавнее. Даже изображение образов теперь выглядело иным, не просто объемным, а каким-то многомерным. Ему открылось, что люди не могут понять многих вещей и процессов, так как мыслят одномерно. Линейной причинно-следственной связью. Но в действительности может существовать также многомерная причинно-следственная связь. Для того, чтобы это понять необходимо иметь возможность находиться одновременно в нескольких метриках. И это возможно, правда, только для разума. В материальном мире, в мире экспериментов и опытов, то есть в мире науки такое невозможно. Причем, многомерно не только Пространство, но и Время. Величайшее заблуждение человечества считать Время однонаправленным. Видимо, наука никогда не раскроет секретов многомерных явлений.

– Никогда не говори «Никогда!» – прогремело в его мозгу. Он уже не мог отличить, где говорит он сам, а где человек за стеклом. Постепенно ему стало казаться, что тот за стеклом и есть он сам, а он сам, то есть тот, который висел в пространстве, была его душа.

– Но как такое возможно, чтобы душа при жизни человека могла отделиться от тела?

– Ха-ха-ха! – Услышал он. – Она в большей части жизни человека и пребывает вне тела.

Он мало что понимал и решил пока не задавать вопросы и подождать, что ему покажут дальше. Не успел он так подумать, как все видения прекратились, как будто экран выключили. За стеклом погас свет.

– Не понял – подумал он. Как же все-таки появился человек на Земле?

Опять появился свет. Зазвучала музыка. И ему стали показывать картину эволюции вновь. Он понял, что теперь будут отвечать лишь на поставленные им вопросы. Мысли в его голове путались, словно он боялся четко сформулировать вопрос, точнее боялся получить ответ. Он понимал, что, прежде всего, ему необходимо узнать о собственной судьбе, кто он такой, откуда и куда идет. Будто кто-то, прочитав его мысли, стал показывать за стеклом картину рождения чего-то непонятного извилистого, напоминающего форму не то Земли, не то ореха. Его осенило – это был его собственный мозг, каждая из извилин которого являлась отдельной жизнью со своей биографией.

– Значит, – подумал он, – чем больше человек прожил жизней, тем больше у него извилин? Но тогда от чего зависит его чувственно-эмоциональная сфера? – От того, сколько человек любил! – осенило его.

– Имеется в виду женщин?

– Нет, – последовал ответ. Любил вообще, людей, животных, природу…

– Интересно! – подумал он. – А какую роль в этой связи играет любовь между мужчиной и женщиной.

– Всякая любовь к единичному является средством рождения любви к всеобщему, то есть к всему существующему.

– Ничего себе! А зачем она вообще нужна любовь к всеобщему?

– Так завершается цикл. Любовь возвращается к себе самой. Проистекая от Абсолюта, как положительная всесозидающая энергия, она, пройдя через мир, все единичное, освещает и одухотворяет его и, породив свет в душе конкретно-сущего, зажигает Любовью, освещая его изнутри. В этом – один из сакральных смыслов Христианства.

– Спасибо! Мне надо это осмыслить. – Не успел я это вымолвить, как что-то громыхнуло у меня над головой и, вздрогнув, я проснулся. Надо же опять на самом интересном месте… Вот так всегда!