Текст книги "Синее чудовище"

Карло Гоцци
Синее Чудовище
Трагикомическая сказка в пяти действиях

Действующие лица

Дзелу – Синее Чудовище

Дардане – принцесса Грузинская, возлюбленная Таэра

Таэр – принц Нанкинский

Фанфур – царь Нанкинский, дряхлый отец Таэра

Гулинди – рабыня, вторая жена Фанфура

Смеральдина – прислужница Дардане

Панталоне, Тарталья – министры Фанфура

Бригелла – капитан гвардии

Труфальдино – слуга Таэра

Заколдованный Рыцарь в старинном вооружении, закованный в латы

Семиглавая Гидра

Палач

Вельможи

Солдаты

Рабы без речей.

Действие происходит в Нанкине и его окрестностях.

Действие первое

Лес. В глубине под горой пещера.

Явление I

Дзелу – Синее Чудовище выходит из пещеры.

Дзелу

 
О звезды! Звезды! Вам благодаренье!
Настал тот миг, счастливый для меня,
Когда я сброшу этот страшный облик
Ценой чужого горя. В этот лес
Грузинская принцесса Дардане
Должна с возлюбленным своим Таэром,
Наследным принцем Нанкина, прибыть.
Должна была найтись чета влюбленных,
Друг другу верных так, как эти двое:
Такая женщина, чтоб ни о ком
Ни на мгновенье, кроме одного,
Не помышляла; и такой мужчина,
Чтобы к одной лишь женщине на свете
Испытывал волнение любви;
И чтоб она попали в этот лес:
Тогда, и лишь тогда, свершится срок
Моих мучений. И, о чудо! В мире
Подобные любовники нашлись.
И скоро будут здесь – и я свободен.
 

(За сцену.)

 
Вперед, вперед, злосчастная чета!
Мне тяжко, что на вас обрушить должен
Я столько бедствий, чтоб самому
Освободиться. Да, но кто ж способен
Любить страдания страданий ради,
Коль на другого может их взвалить?
Немало ужасающих чудовищ
Увидит этот лес, густой и темный.
Настанут времена – и превращенья,
Которые свершаю, могут стать
Прекрасной аллегорией; и люди,
Подобно мне чудовищами будут,
Стремясь вернуть себе прекрасный облик
И превратить других, коль только смогут,
В чудовищ.
 

(Смотрит за сцену.)

 
         Вот и двое царских слуг:
Они предшествуют чете несчастной,
Чтобы в столицу принести известье
О скором возвращении Таэра.
 

(Берет фляжку и кубок.)

 
Питье забвенья! Сделай, чтоб забыли
Они все прошлое… своих господ…
И ко двору чтоб больше не вернулись.
 

Явление II

Труффальдино, с зонтиком, ухаживает за Смеральдиной, оба одеты по-китайски.

Труффальдино говорит, что надо дать лошадям попастись на траве, они просто падают от усталости. Ведь их господа еще так далеко, и т. д. Они могут отдохнуть в тени этих приятных деревьев, слушая журчанье ручейка и щебетанье птичек, и т. д., а потом отправится в Нанкин, который виден отсюда. Здесь всего каких-нибудь двести шагов. Он поет известную народную песенку:

 
Что может быть слаще
И что для нас милей,
Гулять в зеленой чаще
С возлюбленной своей.
Ах, ах, я умираю,
Умираю от любви,
Красавицу мою
Я Л и Ю и Б и Л и Ю.
 

Смеральдина. Он прав, это место способно пробудить любовные настроения и т. д., но он не постоянен и скоро забудет ее для какой-нибудь другой девицы и т. д.

Труффальдино

 
Я Л и Ю и Б и Л и Ю,
Что значит – я люблю,
Любить я вечно буду
Красавицу мою.
Я Л и Ю и Б и Л и Ю.
 

Его клятвы. Он будет следовать примеру принца Таэра, его повелителя, на службу которого он поступил, встретившись с ним, к счастью, в Грузии. Принц влюблен в царевну Дардане и никогда не взглянул ни на какую другую женщину – все ему кажутся безобразными и т. д. Он, Труффальдино, видел красавиц, которые были безнадежно влюблены в принца, а тот презирал их, попросту – плевать на них хотел! Ах, его Дардане! Его Дардане! И т. д.

Смеральдина говорит, что если перед ним пример Таэра, его повелителя, то перед ней как в зеркале стоит ее госпожа Дардане. Какая верность! Смеральдина не думает, чтобы она даже во сне когда-либо видела другого такого человека, как принц Таэр, и т. д.

Труффальдино, – по правде говоря, Таэр заслужил ее любовь теми великими подвигами, которые он совершил, чтобы избавить ее от преследований волшебника Бизегеля. Помнит ли Смеральдина о его сражении с огненной обезьяной, а затем о сражении с ослом, который связывал ушами и рубил хвостом, а потом о сражении с птицей, которая извергла ему в лицо кипящее масло? И всех он превозмог, и всех он победил благодаря своей любви! О, великая любовь! Великое постоянство! Великая любовь! И т. д.

Смеральдина отвечает, что это все верно; но разве мало, что Дардане сохранила верность Таэру даже тогда, когда волшебник Бизегель накинул ей на плечи то заколдованное покрывало, которое вселяет в женщин безумие и желание иметь всех мужчин, которых они видят? Какая нужна была верность, чтобы превозмочь чары этого покрывала из любви к одному Таэру, и пр.

Труффальдино, – конечно, это много. А было ли на плечах Смеральдины когда-нибудь это покрывало?

Смеральдина, – никогда, но даже если бы у нее оно и было, она все равно осталась бы верна ему.

Труффальдино шутит по поводу этого заколдованного покрывала. Ему кажется, что теперь все покрывала, которые продают женщинам в модных лавках, обладают такими же волшебными свойствами, что и покрывало Бизегеля, и т. п. Он выражает свои чувства Смеральдине, романтически вздыхает и т. д.

Смеральдина отвечает Труффальдино тем же. Говорит, что ей жарко и хочется пить.

Труффальдино волнуется –…Ах, моя принцесса и т. п. Ищет воду, находит фляжку и кубок Дзелу. Его соображения: какой-нибудь пастух оставил ее здесь; нюхает: хорошо пахнет; аромат кипрского вина и пр. Он горд, что может угостить в этом пустынном месте свою принцессу таким питьем. Подносит ей кубок.

Смеральдина пьет. Показывает жестами, что она все забыла; спрашивает у Труффальдино, кто он такой.

Труффальдино – Я Л и Ю и Б и т. д. Он – ее дорогой Труффальдино, ее страстный любовник, равный своей верностью Таэру, принцу Нанкинскому, и т. д.

Смеральдина прогоняет его; она не знает ни кто такой Труффальдино, ни кто такой Таэр, и пр.

Труффальдино

Ах, ах, я умираю,

Умираю от любви и пр.

Думает, что Смеральдина шутит. Говорит, что пора отправляться в город, потому что вот-вот подъедут их господа и Дардане может на них рассердиться и пр.

Смеральдина – дерзкий! Она не знает никаких господ, никакую Дардане; пускай он убирается и пр.

Труффальдино спрашивает, уж не надели ли на нее покрывало волшебника Бизегеля, и не захотелось ли ей других любовников и пр. Берет ее за руку, чтобы повести ее к лошадям и отправится в Нанкин.

Смеральдина дает ему пощечину и убегает по направлению к Нанкину.

Труффальдино. Я Л и Ю и Б и Л и Ю. Его изумление. Он чувствует, что вот-вот упадет в обморок. Должен подкрепиться. Пьет из фляжки. Показывает жестами, что все забыл: не знает где он, как попал сюда. Должно быть, верхом, потому что у него болят ягодицы. Он ничего не помнит. Видит город и уходит искать себе там приюта и пр.

Явление III

Дзелу – Синее Чудовище один.

Дзелу

 
Несчастные! Ступайте. Если только
У ваших повелителей найдется
Довольно сил, чтоб победить судьбу,
Вас ждет еще и встреча и любовь,
Но близко уж Таэр и Дардане
Сгущайтесь, тучи! Небеса, гремите!
Пускайте молний огненные стрелы,
Чтоб кони царственной четы в испуге
Разъединились! Жизнь оставьте им.
Пусть каждый порознь явится сюда;
Все остальное я свершить сумею.
 

Мрак, гром, молния.

 
Разъединились вспугнутые кони.
Летят – один к горе, другой в долину.
Упал скакун несчастной Дардане
Испугана, она спешит сюда
Походкой торопливой. Удалимся.
 

(Уходит.)

Некоторое время продолжается гром и молния, потом все проясняется.

Явление IV

Дардане, потом Дзелу.

Дардане (в испуге)

 
Мой бог! Куда бежать? Кто мне поможет?
Как я не умерла! Конечно, чудо
Меня спасло. Но что я говорю?
Я спасена на горе: мой любимый
Погиб, наверное! О, Таэр, Таэр!
Где ты, мой друг, единая утеха
Несчастной и гонимой беспощадно
Враждебною звездою?
 

(Плачет.)

Дзелу (появляясь)

 
                   Дардане,
От звезд враждебных мало ты терпела:
Еще должна ты много претерпеть.
 

Дардане (испуганно)

 
Мой бог… Кто ты, чудовище? Мне страшно…
Куда спастись?.. Мой бог…
 

(Хочет убежать.)

Дзелу (останавливает ее)

 
                       Остановись!
Ты не спасешься от меня. Я тот
Кто тучам повелел и разлучил
Таэра с Дардане
 

Дардане

 
              Кончай, жестокий!
Возьми и жизнь мою. Я потеряла
Того, кем я жила.
 

Дзелу

 
              Мне жаль тебя,
Несчастная; Таэр твой жив, но больше
Его ты не увидишь. Трепещи
За жизнь свою, но не сейчас. Все беды
Таэра и твои с минуты этой
Лишь начались.
 

Дардане

 
              Я больше не увижу
Таэра?!
 

Дзелу

 
       Нет, увидишь, но потерян
Он для тебя. Судил жестокий рок
Обоим вам опасность, смерть, быть может.
Подвергнетесь жестоким испытаньям,
И может быть, вернется счастье к вам.
 

Дардане

 
Чудовище! Какие ж испытанья
Еще судьба его готовит мне, несчастной?
Я столько за любимого страдала.
 

Дзелу

 
Не надо так бояться, Дардане
Вот первое – сейчас его увидишь.
 

(Ударяет ногой в землю.)

Дардане оказывается одетой, как мужчина-воин, с восточной роскошью.

Дардане

 
Зачем ты изменил мою одежду?
О, что со мною будет…
 

Дзелу

 
                    Так немного,
И ты уже дрожишь? Но слушай: хочешь
Вернуть себе Таэра?
 

Дардане

 
                 Хорошо, ступай же
Ты в Нанкин, к престарелому Фанфуру,
Отцу Таэра. Поступи на службу
Под видом юноши; возьми себе
Чужое имя. Там сейчас ты встретишь
Тех слуг, которых ты вперед послала;
Неузнанной останешься ты ими:
Тебя мужчиной будут все считать.
Но никому не открывай ты правды:
Когда себя малейшим словом выдашь,
Таэр твой навсегда погиб.
 

Дардане

 
                       И это
Испытаньем ты считаешь?
Ты легкую задачу задаешь мне.
Чудовище, клянусь, себя не выдам.
 

Дзелу

 
Несчастная! Ты легкой задачей
Считаешь это? Но предупреждаю,
Мне жаль тебя. Мужской наряд тебе
Больших опасностей причиной станет,
Жестоких бедствий… Как возможно только,
Скрывай свой пол, и жизни не щади
В опасностях ужасных предстоящих,
Хотя б ценою смерти, иль Таэра
Навеки потеряешь…
 

Дардане

 
                  Ты грозишь мне,
Жестокое Чудовище; угрозы
И тайны страшны, как и ты. Наверно,
Ты хочешь испугать меня; но снова
Клянусь: я все перенести готова,
Себя не выдам я. Скажи мне только,
Какие испытанья ждут Таэра.
 

Дзелу

 
Ужасные. Несчастного мне жаль,
Но не могу открыть тебе всего.
О дочь моя, о нем молчать мы будем.
Речь о тебе. Так если ты сумеешь
Все победить, что предстоит тебе,
И если жизнь свою ты сохранишь
И сердцем будешь вовсе не похожа
На всех других ты женщин, то поверь,
Что не пройдет и суток, как найдешь
С супругом милым радость и покой.
 

Дардане

 
Волшебник адский, счастливы мы были,
Зачем же было тучи насылать,
Чтоб разлучить влюбленных? И к чему
Менять мои одежды на мужские?
Зачем молчать о том, что ждет Таэра?
Зачем ввергать меня в опасность
И страшной тайной облекать судьбу?
Чудовище! Чтоб ни было, сумею
Молчать, скрывать свой пол. Клянусь тебе,
Опасности любые встречу смело;
Поможет небо женщине несчастной –
Пусть слабой, да, но любящей и верной.
 

(Хочет уйти.)

Дзелу

(удерживает ее)

 
Стой, дочь моя.
 

Дардане

 
              Что ты еще мне скажешь?
 

Дзелу

 
Тебя твоя суровая звезда
Вновь в эту рощу скоро приведет.
 

Дардане

 
Зачем?
 

Дзелу

 
      Еще не все тебе сказал я…
 

Дардане

 
Но что ж еще?
 

Дзелу

 
            Взгляни же, дочь моя,
На страшный облик мой.
 

Дардане

 
Гляжу… С трудом не отвожу я взгляда.
Твой страшен лик, чудовищен твой образ,
Не заставляй меня еще смотреть.
 

(Выказывает отвращение и ужас.)

Дзелу

 
Несчастная! Тебе Таэр твой дорог?
 

Дардане

 
Не спрашивай! Как я сама себе,
Так дорог мне Таэр.
 

Дзелу

 
                 Мне жаль тебя.
Взгляни ж еще на страшный облик мой
И не пугайся.
 

Дардане

 
            Боги! Защитите.
От зрелища ужасного избавьте.
Зачем мне на тебя смотреть? Мой взгляд
Не в силах вынести…
 

Дзелу

 
                   Тебя мне жалко.
Пока – молчание. Ступай же в Нанкин,
Отдай себя во власть своим несчастьям,
Которые я должен на тебя
Наслать, покорный року. Не забудь же
Все, что тебе сказал. О, дочь моя,
Конечно, этот подвиг не возможен,
Которого открыть тебе не смею.
Таэра ты утратишь, но не в силах
От подвига избавить я тебя.
 

Дардане

 
Не падай духом, Дардане! В смятенье
Мой ум от слов Чудовища ужасных…
Я смело брошусь в роковое море
Неслыханных таинственных несчастий.
Все претерплю; пускай супруг мой знает,
Что я свершила все, что было в силах;
И, если смерть должна его отнять,
Зову я смерть: другого мне не нужно.
 

(Уходит по направлению к Нанкину.)

Дзелу

 
Иди, несчастная! Не смел я больше
Сказать тебе, чтоб лучше подготовить
И вызвать силу духа для того,
Чтоб вынести неслыханные беды.
Вот и супруг, Таэр твой злополучный,
Спешит навстречу горю своему.
 

Явление V

Дзелу, Таэр.

Таэр

 
Ужели после стольких мук и бедствий,
О Дардане, тебя я потеряю?
Куда тебя умчал твой конь горячий?
Быть может, ты погибла, Дардане…
О мысль ужасная! Я умираю!
 

(Плачет.)

Дзелу

(появляясь)

 
Не плачь, Таэр!
 

Таэр

 
             Чудовище! Кто ты?
Не думай жизнь мою легко отнять!
 

(Хочет кинуться на него.)

Дзелу

 
Оставь, Таэр! Меч бесполезен твой,
Нет речи о сраженьях или смерти.
Я, правда, должен быть твоим врагом
Затем, что я себе быть должен другом.
Но все же чем могу, хочу я быть
Тебе полезным.
 

Таэр

 
             Если так, мне нужно
Одно: скажи, не проезжала ль здесь
Красавица, затмившая красою
Лик солнца в небесах?
 

Дзелу

 
                    Прошла пешком:
Пал конь ее, она же невредима.
Ей имя Дардане. Ее во власть
Ужасных бед и в бездну злых мучений
Послал Дзелу.
 

Таэр

 
            О горе, что я слышу!
Но кто Дзелу?
 

Дзелу

 
            Дзелу пред тобой.
Да, я Дзелу, великий дух; когда-то
Я красотою ослеплял. Но дерзко
Прогневал мудрецов Горы Священной
В Китае и за то был превращен
В Чудовище сто лет тому назад.
 

Таэр

 
Ну, гнусное Чудовище, прощай.
Терпи удел свой. Только дай мне след
Моей любимой. Ты ее послал
На муки и на скорбь? Но почему?
Скажи, злодей, где мне ее искать?
Противна близость мне твоя; не в силах
Переносить твой мерзкий вид.
 

(Хочет убежать.)

Дзелу

(удерживает его за руку)

 
                          Останься,
Коль хочешь ты прекрасной Дардане
Вновь овладеть, то слушай: очень скоро
Не будешь называть меня ни мерзким,
Ни гнусным.
 

Таэр

 
           Ну, как хочешь. Прочь… пусти!
 

(Освобождается.)

Дзелу

 
Таэр, не так надменно! Раньше слушай:
Отец твой, царь Фанфур, когда прошло
Пять лет с исчезновенья твоего,
Которое для всех загадкой было,
За неимением вестей тебя,
Как мертвого, оплакал наконец.
Остался без наследника престол,
И добрый царь взял в жены Гулинди,
Рабыню с страстным и порочным сердцем.
Полна грехов и низких вожделений
Ее душа, – и за ее грехи
Повелено мне из пещеры этой
Наслать на государство наказанье.
Веленьем неба здесь явилась Гидра,
Еще страшней, чудовищней, чем я.
А башней городскою некий Рыцарь,
Рожденный феей, овладел, и вот
Я из моей пещеры выхожу,
Уничтожаю жатву на полях,
Гублю стада и отравляю почву;
А Рыцарь Заколдованный, чья сила
Непобедима, каждый день выходит
Из башни, и прохожих убивает,
И держит город в страхе. Но всего
Ужасней Гидра, бич неотвратимый!
Она людей дыханьем отравляет,
И чтобы в город не впускать ее,
Ей ежедневно посылают в жертву,
Набрав по жребию, несчастных дев.
Фанфур, о бедный старец, горько плачет,
Не понимая, что его жена –
Причина бедствий…
 

Таэр

 
                  Хорошо. Довольно.
Я за отца сумею отомстить.
Чудовище, не причиняй нам больше
Вреда, или узнаешь ты, как больно
Мой колет меч. Иду во след любимой;
Противна близость мне твоя, не в силах
Я выносить твой гнусный, мерзкий вид.
Где Дардане, скажи, иль сам найду я.
 

(Хочет уйти.)

Дзелу

(удерживает его)

 
Коль любишь Дардане, так слушай.
Несчастный! Очень скоро ты не будешь
Ни гнусным называть меня, ни мерзким.
 

Таэр

 
Довольно слушал я, прощай, пусти же.
 

Дзелу

 
Таэр, не так надменно! Не грози
Тому, кто хочет уменьшить посильно
Твои несчастья. Коль не станешь слушать,
Не покоришься мне – знай, ты погиб,
И Дардане, любовь твоя, погибла.
Сейчас ее увидишь в необычной
Одежде; одному тебе дано
Узнать ее. Тебя же не узнает
Твоя супруга; даже голос твой
Твой чужим ей будет. Берегись, смотри
Не открывайся ей, Таэр, запомни:
Не открывайся никому и слушай –
Коль правду ты откроешь, не надейся
Когда-нибудь супругой обладать.
 

Таэр

 
Чудовище, что значат эти тайны?
И как меня супруга не узнает,
Когда увидит?
 

Дзелу

 
            Скоро все твои
Сомненья кончатся, Таэр.
За Дардане не следуй. Оставайся
В пещере этой. В ней найдешь ты книгу;
Там описанье всех несчастий ваших.
Прочти. Когда же Дардане придет,
Ей посоветуй так, как книга учит.
Поласковей с ней говори; к советам
Прибавь всю нежность, вздохи, все искусство,
Какими только может разбудить
Влюбленный благосклонность в женском сердце,
В котором ненависть живет; добейся
Любыми униженьями, мольбами,
Чтоб в Дардане зажглась к тебе любовь.
 

Таэр

 
Безумное Чудовище! Добиться,
Чтоб в Дардане зажглась ко мне любовь,
Когда она давно пример любви
И верности супругу своему?
Ты глупое Чудовище!
 

Дзелу

 
                  О, скоро
Узнаешь ты, к несчастью своему,
Что я не глуп. Проси ее, моли
Тебя любить, любви ее добейся,
Коль сможешь, но не говори, кто ты.
От всех, от мелких даже насекомых
Скрывай, что ты Таэр. Ужасный трепет
Почувствуешь во всем ты существе,
Огонь смертельный в жилах, а на сердце –
Прикосновенье ледяной руки
Еще до наступления рассвета, –
Когда ее любви ты не добьешься,
И мертвым ты падешь; и то же будет,
Когда откроешь – в гневе или скорби –
Ей иль другому смертному, кто ты.
Клянусь богами я, Таэр, и адом,
Что правду говорю. Не открывай,
Кто ты такой; с ней ласково беседуй;
Добейся от нее любви – тогда
Окончатся все ваши злоключенья.
 

Таэр

 
Дзелу, меня пугаешь ты; и смерть,
И тайны, и любовь, и превращенья…
Не понимаю! Строгое молчанье…
Твои угрозы… книги и пещеры…
Не верю ничему! Я ей любим –
И я спешу на поиски за нею.
 

(Хочет уйти.)

Дзелу

(удерживает его).

 
Остановись, несчастный! Ты увидишь,
Что, побуждаем жалостью, я сделал
Возможное, чтоб твой удел жестокий
Смягчить. – О мудрецы Горы Священной!
Ваш приговор обрек меня на муки,
Но наконец теперь свободен я. –
Таэр, войди в пещеру; с чудной книгой
Уединись; читай ее и помни,
Что я сказал. Увидимся еще,
Коль стерпишь все; не стерпишь – никогда уж
Не свидимся. Теперь прости меня,
Но чтоб уйти от моего несчастья,
Я на тебя весь гнет переложу.
 

(Топает ногой.)

Следует чудесное превращение Таэра в Синее Чудовище, каким был Дзелу, Дзелу – в красивого юношу.

 
Смелее друг, владей собой. Прости!
 

(Убегает.)

Явление VI

Таэр один в образе Чудовища.

Таэр

 
О горе мне! Что это? Сон иль явь?
Дзелу, жестокий, возвратись. О боги!
Ты правду говорил. О Дардане!
Ты должна спасти меня от мук,
В обличье этом гнусном полюбивши?
Сюда придешь, но должен буду я
Молчать о том, что я твой муж любимый,
Повергнутый в такую бездну горя!
Когда тебе открою я, кто я,
Или когда меня ты не полюбишь, –
Еще до наступления рассвета
Умру я и навек тебя утрачу!
О звезды злобные! За что же это?
 

(Плачет. Гневно.)

 
Бежать скорее в город, во дворец,
К несчастному отцу, просить защиты
И помощи. Обманывает дух;
Нельзя терять сейчас мне ни минуты!
(Хочет бежать, но останавливается.)
Что говорю? Погибшие надежды,
Моя жена! О горе! Повинуюсь
Жестокому Дзелу. Сомненья нет,
Он правду мне сказал. Все подтверждает
Смысл темной речи: на себе, злосчастный,
Я испытал неслыханное чудо.
Пойду читать я роковую книгу
И все свершу, чтоб счастье возвратить
И Дардане вернуть. А ты, пещера,
Ты, сына царского приют убогий,
Укрой от света страшный облик мой.
 

(Уходит в пещеру.)

Занавес.

Действие второе

Тронный зал в Нанкине. На троне – Фанфур, престарелый царь. Посреди зала урна, около которой сидит мальчик. Двумя рядами сидят вельможи. Панталоне и Тарталья сидят по обе стороны от трона. Возвышение, с которого выкликают имя, вынутое из урны.

Явление I

Фанфур, Панталоне, Тарталья, вельможи, мальчик.

Фанфур

 
Министры! Знаю, вам глядеть печально
На вашего царя: годами сломлен
Я на беду народу моему.
Дрожит моя рука, бессильно тело.
Но если б в душу заглянуть могли вы,
То ненавидеть вы меня б не стали.
Я потерял единственного сына;
Женился я вторично, чтоб оставить
Наследника. Но сбылось желанье.
Чудовище, внушающее ужас,
В стране явилось, завладело ею
И губит все кругом и разрушает.
Зловещий Рыцарь, выходец из ада,
Избрал жилищем Нанкинскую башню,
Всех убивает, городу грозит;
С ним биться тщетно: он не победим.
И, наконец, чудовищная гидра
Грозит пожрать всех подданных моих!
Оракула приказу повинуясь,
Ей, ненасытной, в жертву ежедневно
Должны мы отдавать невинных дев,
Во избежанье худших дел. О боже!
Чем я такие казни заслужил?
Мои вельможи! Если кто-нибудь
Из вас на мой престол желает,
Престол скорбей и слез, о, как охотно
С него сойду я! Но скажите мне:
Какие беды новые готовят
Чудовище, ужасный Рыцарь, Гидра?
Узнаем ли когда-нибудь покой?
 

Панталоне. Ваше величество, к великому моему огорчению, вино в этом году дорожает. Это проклятое Чудовище в одно сегодняшнее утро испортило больше десяти тысяч виноградников. Трудно поверить, но после того, как оно загубило столько благодати божьей, оно начало развлекаться тем, что вырезало всех овец и баранов под городом и пошвыряло их в реку. В общем, если мы не обстрижем самих себя, то в этом году у нас не будет ни клочка шерсти, ни для тюфяков, ни для сукновален и, кроме того, не будет ни капли вина. Магнаты, вельможи, кто не хочет плакать, пускай не плачет.

Тарталья. Я видел сегодня путешественников, убитых сегодня между двенадцатью часами и половиной второго Рыцарем Башни. Ваше величество, их всего сто двадцать пять человек: шестьдесят восемь мошенников, плюс двадцать два крестьянина, получается девяносто, затем пятнадцать врачей, пять адвокатов, итого сто десять; четырнадцать поэтов, итого сто двадцать четыре и, что хуже всего, один почтенный комедиант, которого я никогда не перестану оплакивать. (Плачет.)

Панталоне. Сказать вам правду – а делаю я это со стесненным сердцем, – больше терпеть невозможно, ваше величество. Подданные ваши разбегаются, как муравьи, и отдаются покровительству других государей; как только стемнеет, начинается разбой и грабеж, происходит конфискация имущества. Город совершенно обезлюдел. На что стала похожа наша столица? Какое-то гнилое местечко, вроде Каорле, Мацорбо, Портобуффоле.

Тарталья. Что касается Гидры, ваше величество, то она осталась недовольна сегодняшним завтраком. Вообразите, девица была тощая, хотя на вид казалось, что она в теле, и тут, спереди, и там, сзади. Когда же ее стали раздевать, чтобы привязать к столбу, из нее посыпались пять или шесть привязанных здесь и там подушечек, и осталась этакая ящерица, длинная-предлинная, одна кожа да кости. А теперь Гидра испускает устрашающий рев, и, если поглядеть на ту гору, где она находится, видны языки пламени. Должен вам сознаться, что, хотя я и не чистая девушка, но все же совершенно не чувствую себя в безопасности.

Фанфур

 
О боги, боги! Чем я вас разгневал?
О, сколько тучных жертв, даров богатых
Я приносил на ваши алтари!
Бесплодно все! Вы, верные министры,
И мой народ любимый, вам известно,
Как много дев, рабынь, я покупал,
Все делал, чтоб не дать голодной Гидре
Невинной крови ваших дочерей.
Сегодня деву новую судьба
К нам привела; немедля имя девы
Положено с другими вместе в урну.
О, если бы я дочерей имел,
Чтоб имена их были в этой урне
Средь дочерей народа моего!
Но выньте жребий. Близок новый день,
И новой жертвы жаждет адский дух.
 

Трубные звуки.

Панталоне. Что же, встряхнем урну. (С церемонными поклонами берет урну и трясет ее.) Честное слово, сеньоры девственницы, что-то маловато вас тут. Еще одну вынем, еще меньше останется. Но и это удивительно: нашлось столько невинных девственниц, что до сих пор хватает. Ну, чья же очередь? Начинай, невинный младенец!

Мальчик делает поклон, берет записку из урны. Тарталья подходит с церемониями; берет у него записку, с важностью всходит на возвышение и громко выкликивает имя. Во время всех этих церемоний гремят трубы.

Тарталья (с возвышения, громогласно). Девица Смеральдина! (Спускается с достоинством.)

Панталоне. О бедная девочка! Смотрите, пожалуйста! Не успела прибыть, как ей уже на долю выпала честь служить пищей семиглавой гидре!

Фанфур

(встает с престола, все поднимаются со знаками почтения).

 
Несчастная! Душой скорблю о ней.
К начальнику тюрьмы ее сведите,
Пускай ее запрет, а завтра утром
Доставит к Гидре. О мои министры,
Я так подавлен гнетом всех несчастий,
Что силы нет дышать. Одна отрада
Мне остается в дряхлости моей –
Присутствие моей супруги нежной,
Любимой Гулинди! Я у нее
Найду луч утешения в печали.
Осталось нам судьбе повиноваться.
 

Панталоне (в сторону, с иронией). «Присутствие моей супруги нежной…»

Тарталья (в сторону, с иронией). «Любимой Гулинди…»

Торжественный марш. Фанфур уходит с вельможами; остаются Панталоне и Тарталья.

Входит Бригелла.

Явление II

Панталоне, Тарталья, Бригелла.

Бригелла. Честь имею, синьоры! Кому достался жребий?

Панталоне. Странно, синьор капитан, жребий пал на долю молодой девушки, которая только этим утром прибыла в наш город. Будьте же любезны разыскать ее, посадить под замок и завтра, как это всегда делается, отправить на завтрак Гидре.

Бригелла. Я ее не видел, не знаю, что это за девица.

Тарталья. Маленькая, с толстеньким носиком, а характер такой, что я вам не советую и пробовать одному с ней справится, потому что она надает синьору капитану пощечин. Она, верно, здесь; поищите ее. Вот имя. (Дает ему записку.)

Бригелла (читает). «Девица Смеральдина». О звезды! Так звали мою сестричку, которую я оставил малюткой, когда покинул родину. Что если это моя сестра? Вот именно – из Бергамо да в Нанкин! И потом – не может быть, чтобы за эти двадцать лет, что я уехал, она не вышла замуж и до сих пор осталась девицей? Э, басни, басни! Честь имею! (Уходит.)

Тарталья. Ваш слуга, синьор капитан.

Явление III

Панталоне, Тарталья.

Панталоне. И как это, Тарталья, его величество не понимает, что все удары судьбы сыплются на него из-за грехов его жены! Ему нельзя даже заикнуться об этом; он околдован, одержим злым духом, погиб, ослеп, превратился в мальчишку.

Тарталья. Я изумляюсь этому, Панталоне! И везет же ей! Это проклятая негодяйка чистой воды! У нее сотни тайных любовников, и венец на голове его величества растет не по дням, а по часам. Ты не все знаешь! Слушай: вчера ночью явился ко мне евнух и хотел меня переодеть женщиной, по приказу царицы Гулинди, чтобы провести тайно в ее покои. Я защищался так дипломатично, как только мог: сказал, что у меня страшный понос с ежеминутными позывами и, кроме того, что я не хочу наносить оскорбление моему монарху.

Панталоне. Ой, Тарталья! Если бы у меня не было так тяжело на сердце от всех этих бедствий, я бы хохотал как сумасшедший. Вы – у царицы Гулинди, переодетые женщиной? А что бы вы стали с ней делать?

Тарталья. Тише, черт вас подери! Это – чистейшая правда!

Панталоне. Но этот бедный старик живет с закрытыми глазами, раз он всему верит. Меня изумляет, что эта низкая рабыня довела его до такого состояния. Знаете ли вы, Тарталья, один мой знакомый визир, с которым я состою в переписке, уверяет меня… но об этом молчок… никому… Она самого жалкого происхождения… Мать ее на базаре фисташки чистила. А она сама продавала тесемки и ночные колпаки на улицах в Самарканде.

Тарталья. Ну, положим, это пустяки. Я этому не верю ни на грош.

Панталоне. Как не веришь? Дочка уличной торговки и сама уличная торговка, проданная в первый раз за полскудо, стала царицей Нанкина!

Тарталья. Не верю, потому что сейчас философский век. Я удивляюсь слабости Фанфура; но он слюнявый старикашка, и, когда рядом с ним находится молодая, красивая бабенка, хитрая, как черт, ему кажется, что он ее не достоин и что она всегда будет водить его за нос. В Неаполе я видел тысячи таких случаев!

Панталоне. Но он чересчур ослеплен, мой друг! Является эта злополучная Смеральдина; по всему видно, что порядочная девушка. Фанфур хочет ее взять к ней в прислужницы; так нет, она этого не желает и требует, чтобы он положил записку с ее именем в урну; и что же? Он слушается ее. У нее есть несколько рабынь, всегда закутанных в густое покрывало; а походка у них такая, что я боюсь, Тарталья, нет ли под этими покрывалами усов.

Тарталья. И я готов в этом поклясться. Но что сказать о другой его слабости? Приходит этот шут-арапчонок по прозванию Труффальдино; он нравится и синьоре Гулинди, и Фанфуру и немедленно принят на службу к синьоре Гулинди. А он сущий дьявол! Ничего не знаю, ничего не понимаю, ничего не могу сказать.

Панталоне. Эх, есть дела гораздо хуже. Каких-нибудь два часа назад появился тут некий синьор Ахмет: красавец юноша, который выдает себя за знатного вельможу, изгнанного из Грузии. А на самом деле он, наверное, какой-нибудь проходимец, шарлатан и искатель приключений, но он по вкусу синьоре Гулинди, и Фанфур сейчас же: «Будешь служить пажом синьоре Гулинди!» Мордочка у него, как у Купидона. Честное слово венецианца: он красив до того, что каменные столбы и те могли бы в него влюбиться… Просто невообразимо, да и только. Ну, не думаешь ли ты, Тарталья, что Фанфур в сорок раз добрее, чем следует?

Тарталья. Ты шутишь, Панталоне. Он назначил к ней в пажи этого хорошенького франтика? О сумасшедший Фанфур! О Фанфур! Рогатая скотина! (Уходит.)

Панталоне. Вот именно. Таков он и есть. А у нас за спиной – и Синее Чудовище, и Заколдованный Рыцарь, и Семиглавая Гидра, и надо держать ее в руках!.. Надо держать ее в руках! (Уходит.)

Явление IV

Роскошный покой Гулинди.

Фанфур плачет, Гулинди, одетая соблазнительно, но с требуемой в театре благопристойностью, сидит рядом с ним на подушках.

Гулинди

 
Мой дорогой супруг, не плачь так горько.
 

(В сторону.)

 
Ахмет, настанет миг, и я тебе
Всецело страсть моей души тебе открою.
 

Фанфур

 
Ах, Гулинди! Ведь старость – тяжкий гнет;
А эти постоянные страданья
Меня лишают сил.
 

Гулинди

 
                Супруг мой кроткий,
Меня же эти слезы сил лишают
Тебя утешить. Ах! Как сердце сжалось!
Мне дурно.
 

(Притворный обморок.)

Фанфур

 
          Нет… любимая моя…
 

(Поддерживая ее.)

 
Эй, евнухи, рабы… сюда!..
 

Гулинди

 
                       Не надо!
Тебе довольно плакать, перестань!
Я видеть не могу, когда ты плачешь,
Владыка мой и друг!..
 

Фанфур

 
                   Звезда моя,
Жестокая звезда… Ты насылаешь
Так много бед измученному старцу,
Что он не в силах слез своих сдержать.
Когда ж в слезах он ищет облегченья,
То этим он отягощает душу
Той, что одна его утешить может…
К двойной своей печали… Гулинди,
 

(встает, дрожа)

 
Судьбы удары вызывают слезы,
И у меня нет сил их в сердце скрыть,
Ты видеть их не можешь, а Фанфур
Не может видеть дивный лик твой грустным
Хотя б на миг. Утешься, дорогая,
И постарайся чем-нибудь развлечься.
Пойду в свои покои, чтоб тебя
Не огорчать и волю дам тоске.
Прости, что я смутил тебя невольно.
 

(Уходит.)

Явление V

Гулинди одна.

Гулинди

 
Ступай, старик несчастный. Видит небо –
Мне жаль тебя… Но, ах!.. Безумьем было
В твои года преклонные жениться
На женщине и молодой, и пылкой.
Ахмет!.. Пора мне страсть тебе открыть.
Эй! Труффальдино!
 

Явление VI

Гулинди, Труффальдино.

Труффальдино смотрит, ушел ли старик; он знает все, потому что подсматривал из-за портьеры; умирал от ревности; видел, как она ему трогала кончик носа; у него голова закружилась; он чуть не упал замертво; называет ее тиранкой, неверной, изменницей и пр.