Текст книги "12 недель до мечты"

Кароль-Анн Ашкенази
12 недель до мечты
Роман-челлендж

Права на издание получены по соглашению с Editions Eyrolles SAS. Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

© 2017 Groupe Eyrolles, Paris, France

© Перевод на русский язык ООО Издательство «Питер», 2020

© Издание на русском языке, оформление ООО Издательство «Питер», 2020

* * *

Моему дорогому другу Клоду Лемелю, без которого это замечательное начинание не увидело бы свет, бесспорно, Уолту Диснею и Франки…

Личные данные

Фамилия: Келли

Имя: Эмрод[1]1
  От фр. «émeraude» – изумруд. (Здесь и далее примеч. ред.)


[Закрыть]

Прозвище: Эмми

Возраст: года

Волосы: рыжие

Глаза: зеленые

Рост: 162 см

Вес: 61 кг (да, я далека от модельных параметров)

Профессия: ассистент по маркетингу в компании «Дюлак Аррозуар»

Семейное положение: пока похвастаться нечем

Любимый фильм: «Мэри Поппинс»

Хобби: читать книги, смотреть фильмы, гладить кота, стрелять из лука (правда, я уже сто лет не держала в руках стрелу)

Слабости: белый шоколад

Особые приметы: ненавижу платья, и еще у меня часто кружится голова

Кредо: «Счастье любит тишину»

По правде говоря, Эмми ждет от жизни гораздо большего, хотя и не упоминает об этом в анкете! К счастью, однажды она соглашается на двенадцать испытаний, предложенных загадочной Мод. И жизнь ее круто меняется…

Глава первая

Вечер пятницы

Последнее такси

Цвет лака – мышиный серый

– Трусваш? – изумленно спросил таксист. – Никогда не слышал! А это где?

– В шестнадцатом округе. Там мощеная извилистая улочка, которая ведет от улицы Пасси к авеню Поль-Думэ, – ответила я не раздумывая, потому что уже давно привыкла к необходимости давать пояснения. – Я покажу, когда доедем.

– Ну и названьице! – продолжал водитель, включая счетчик. – Звучит как розыгрыш!

Машина трогается. Я откидываюсь на сиденье, смотрю в окно на парижскую ночь и еду к «Великолепной четверке». «Великолепная четверка» – это я и трое моих лучших друзей – Анди, Маржори и Нина. Мы знакомы уже больше десяти лет, и время от времени собираемся у кого-нибудь дома и едим, выпиваем, смеемся, обсуждаем мировые проблемы, делимся всем самым важным. Эти встречи для меня как бальзам на душу.

Анди работает фитнес-тренером в клубе в Богренеле, Маржо – ни много ни мало директор Гранд-отеля Руаяль на авеню Фош. Они оба старше меня на год. Нина – дизайнер по интерьеру, работает недалеко от Терн в архитектурном бюро. Она самая младшая из нас, ей тридцать один.

В этот вечер мы собирались у Анди. Он живет в пятнадцатом округе, недалеко от своего клуба. Мне не терпелось поскорее встретиться с друзьями и расслабиться после жуткой рабочей недели. Последние несколько дней моя начальница Генриетта была особенно не в духе и срывалась на меня безо всякой причины. Впрочем, у нас с ней и так в целом натянутые отношения. Если честно, она выводит меня из себя одним только внешним видом. Генриетта – вечно затянутая в брючный костюм блондинка с холодным взглядом и зализанными в пучок волосами. Она похожа на школьную учительницу, которая готова в любой момент вооружиться железной линейкой и отбить ею ваши пальцы.

А вчера она заявилась в кабинет и завопила:

– Эмрод! Где анализ рынка, который ты мне должна была отдать сегодня утром?

– На твоем столе, Генриетта. Там, где я оставила его вчера…

– В таком случае, – продолжала она все тем же истеричным тоном, – тебе следует извещать меня по электронной почте, чтобы я не теряла время, бегая за тобой.

– Я думала, что ты увидишь его, когда придешь.

– Тебе не нужно думать! Просто четко выполняй свою работу и не мешай мне выполнять мою!

– Но свою работу я выполнила, даже раньше срока. Чем же я помешала тебе…

– Хватит! В следующий раз вместо того, чтобы строить из себя отличницу, следуй моим указаниям. А меня это избавит от бессмысленных хождений туда-сюда, – заявила Генриетта и удалилась, злобно стуча каблуками.

Ну разве это нормально? Из-за несправедливых нападок было стыдно и обидно. Мои коллеги из отделов продаж и бухучета, Ясина и Сара, переглянулись, встали и направились к моему столу.

– Все будет хорошо, – шепнула мне Ясина.

– Да я привыкла, – вздохнула я.

– Какая же она дрянь, эта Генриетта! – вспыхнула Сара. – Выгнала бы ее отсюда поганой метлой!

От этой фразы мы все улыбнулись. К счастью, здесь есть кому меня поддержать.

После стычки с начальницей под занавес рабочей недели вечеринка с «Великолепной четверкой» казалась мне лучшим лекарством от стресса. На встречу с друзьями я немного опоздала, потому что после работы заскочила в зоомагазин прикупить что-нибудь для моего кота Клайда, а потом завезла покупки домой. Мягкая корзиночка и дерево для лазания, как мне показалось, должны привести его в полный восторг. К тому же дерево оказалось настолько огромным, что мне удалось впихнуть его в квартиру только с десятой попытки.

У Анди дома я сразу почувствовала атмосферу необычного возбуждения. Компания уже приступила к аперитиву: Анди приготовил чайный пунш с белым ромом, который Маржо недавно привезла из Гваделупы. У нее и у Нины по-особому горели глаза. Не успела я выяснить причины этого веселого блеска, как Маржо взяла слово.

– Раз Эмми уже здесь, то можно переходить к самому интересному. У меня для вас есть потрясающая новость!

Несколько мгновений она с заговорщическим видом молчала, усиливая интригу. Затем продолжила:

– На этой неделе меня вызвал босс нашей компании, чтобы поздравить с отличной работой в качестве директора Гранд-отеля Руаяль на авеню Фош. Я была на седьмом небе от счастья! Но постойте, это еще не все! Лучше присядьте: помимо управления Гранд-отелем на Фош он предложил мне взять под свое крыло два других отеля нашей сети в Парижском округе! Естественно, с повышением зарплаты. Я наконец-то смогу поменять машину, квартиру, а еще буду ездить к семье на Гваделупу в два раза чаще!

– Круто! – воскликнул Анди. – Ты, я надеюсь, согласилась?

– А как ты думаешь? – Маржо расхохоталась.

– Ты супер! – Анди бросился обнимать ее.

– Мы тобой гордимся! – радостно воскликнула Нина.

– Ура-ура-ура! – захлопала я в ладоши.

Мы чокнулись бокалами в ее честь. Теперь поднялась Нина.

– У меня для вас тоже очень важная новость, – начала она и расплылась в улыбке. – В общем, я встретила одного человека…

– Кого? Когда? Как? – закричал Анди. – Я хочу все знать!

– Его зовут Бенуа. Это один из клиентов нашего бюро, хотел заказать дизайн-проект для своего офиса. Он красив, умен, мил и неплохо зарабатывает.

– Ну, это не лишнее, – подмигнула Маржо.

– Ты права, – согласилась Нина. – Вообще, это идеальный мужчина, я от него просто без ума!

– И как давно вы встречаетесь? – спросила я.

– Завтра будет три недели.

– Как? Три недели? И ты нам только сейчас об этом сообщаешь? – возмутился Анди.

– Но у меня не было ни минутки! Мы все время вместе.

– Как же я за тебя рада, – выдохнула Маржори.

– И я тоже, правда, – добавила я.

Мы вновь подняли бокалы, теперь за Нину.

– Ну, а мне, девочки, пока нечем вас порадовать, – сказал Анди. – В клубе все как всегда, пока ни одного парня на примете. Как у тебя, Эмми?

– Да у меня тоже ничего особенного. Кроме того, что Генриетта – конченая стерва. Только это давно не новость.

– Тогда просто выпьем за нашу дружбу! – подытожил Анди и поднял бокал.

Мы снова выпили.

Присев на диван, я смотрела на своих счастливых друзей со странным чувством. Этим вечером я улыбалась, но какая-то частичка меня не радовалась и не участвовала в общем празднике.

Домой я возвращалась тоже на такси. Цвет настроения все больше начинал походить на цвет лака для ногтей, который я выбрала сегодня, – серый… За окнами Сена и огни ночного Парижа. Справа Эйфелева башня в вечернем платье из сияющей иллюминации… Говорю себе, что живу в самом красивом городе мира, городе света братьев Люмьер. Беда в том, что здесь я часто чувствую себя как будто не на своем месте. Мне как-то больше по вкусу загородные пейзажи, поля, камни, хранящие историю…

Машина едет по улицам моего родного шестнадцатого округа, именно здесь я родилась и выросла. Мы въезжаем на авеню Моцарта.

– Вот здесь поверните направо на улицу Пасси, – говорю я водителю. – Просто остановитесь в начале улицы, а дальше я дойду пешком.

Расплачиваюсь за проезд, благодарю водителя и выхожу. Гул мотора тонет в ночной тишине. Иду по улице Трусваш к своему дому, стараясь не угодить каблуками в зазоры между булыжниками.

Дома Клайд уже ждет меня у двери. Кот трется о мои ноги, пока я ставлю сумку и снимаю пальто. Беру его на руки и долго глажу, он приветливо мурлычет. Что еще нужно для умиротворения?

Затем переодеваюсь в пижаму. Но прежде чем надеть ее, застываю перед зеркалом в нижнем белье. Рассматриваю живот и бедра… Отражение в зеркале меня не радует. Кругло-упитанные формы, очень далекие от модельных стандартов. Такие тела не увидишь на разворотах модных журналов, потому что мужчины, мягко говоря, не сходят от них с ума. Со вздохом прячу свое неидеальное тело в пижаму. В детстве я была тоненькой и спортивной, но с возрастом фигура изменилась далеко не в лучшую сторону. И моя нежная любовь к белому шоколаду явно сыграла в этом не последнюю роль… Уже который раз я пытаюсь избавиться от пяти лишних килограммов: две недели сижу на обезжиренном твороге, а затем все бросаю и за неделю опять набираю прежний вес.

Стягиваю резинку с волос, и они медными блестящими волнами рассыпаются по плечам. «Огненные волосы – моя дикая составляющая», – так я всегда говорю о них. Когда я в хорошем настроении, густые рыжие волосы и изумрудные глаза заставляют меня иначе смотреть на свое отражение в зеркале, я даже кажусь себе привлекательной. Но чаще цвет глаз кажется болотным, а волосы – неопрятными и даже уродливыми. И конечно, еще эти лишние килограммы…

– О-ля-ля, нелегко быть собой каждый день, – обращаюсь я к Клайду, который, впрочем, вряд ли чем-то может мне помочь.

Возвращаюсь в гостиную, которая по совместительству служит мне спальней. Проверяю, есть ли у кота корм и вода, и забираюсь на кровать-чердак. Клайд следует за мной по пятам. Завернувшись в одеяло, словно вьетнамский ролл, я мысленно возвращаюсь к вечеринке, друзьям, новостям от Маржори и Нины. Конечно же, я рада за обеих своих подруг, которые как никто достойны счастья. Но на фоне их успехов мое положение кажется особенно удручающим. Таким же удручающим, как и мое отражение в зеркале.

Мне тридцать три. Последние семь лет я работаю ассистентом директора по маркетингу в компании «Дюлак Аррозуар», производящей лейки. Моя работа в целом меня устраивает. В ней даже есть положительные стороны: я зарабатываю достаточно, чтобы жить в великолепной студии, расположенной в элитном районе, и позволять себе время от времени туфли от Аннабель Уиншип (обожаю этого дизайнера, у нее невероятная коллекция обуви!). Директор компании – милейший старый добряк, и я души не чаю в своих коллегах Ясине и Саре. По всем статьям, за исключением сволочной Генриетты, моя работа в «Дюлак» – находка.

Правда, есть одно «но»: мою жажду саморазвития невозможно утолить радостью от производства леек. Моя работа лишена творчества: я ищу поставщиков, контролирую заказы, составляю коммерческие предложения, оказываю маркетинговую поддержку продажам, анализирую рынок, изучаю конкурентов и т. д. Без сомнения, и в моей работе есть что-то увлекательное. Но все это так не похоже на то, о чем я мечтала в детстве!

Вот почему мне немного больно видеть, как Маржо расцвела на своей работе. Я знаю, что она не просто отлично справляется со своим делом, но и получает от этого огромное удовольствие. Моя же работа остается просто неплохим способом избежать материальных проблем, и только. В большинстве случаев мне удается утешить саму себя. Я твержу, что все мы обречены смириться с профессиональной неудовлетворенностью, что наши детские мечты, в которых мы видим себя большими, успешными и счастливыми, неизбежно отправляются в чулан, как только мы взрослеем. Не стоит путать фантазию и реальность. Только вот иногда (как, например, сегодня вечером) у меня возникает ощущение, будто я давно потеряла смысл жизни.

На личном фронте у меня полный штиль. Новость о счастливой влюбленности Нины звучит особенно громко на фоне этого любовного затишья. Мои последние отношения закончились несколько месяцев назад и были не самыми вдохновляющими. Карл хотел серьезности и ждал, что я последую за ним в Австрию в роли верной жены и идеальной матери. А я неожиданно сбежала. Признаюсь, я даже не была по-настоящему влюблена в него. Да, нам было хорошо, мы весело проводили время, но стать примерной венской домохозяйкой – это уж слишком! Расстаться мирно не получилось. Он был страшно разочарован и очень злился. Теперь я наслаждаюсь своей холостой жизнью. Хотя «наслаждаюсь» – это, пожалуй, громко сказано. Скорее, пытаюсь находить в ней плюсы. Иногда, вечерами, я рада побыть наедине с собой, приласкать кота, насладится плиткой белого шоколада, посмотреть любимый сериал. Но, признаюсь, иногда одиночество давит, и мне хочется, чтобы рядом был мужчина. Чтобы он рассказывал мне что-нибудь своим низким голосом, обнимал меня…

Со мной всегда так: то дайте мне одно, то – совершенно другое. Я не знаю, как это – все время ощущать по жизни легкость. Особенно в любви. У меня бывали отношения, ради которых я была готова на многое, а мужчина – нет. Бывало и наоборот. Я очень независима, но при этом жду большой любви. Мой мужчина должен уметь сочетать в себе двух персонажей: инициативного прекрасного принца и человека-невидимку. В зависимости от обстоятельств. Как же ему придется выкручиваться, бедняге! Поэтому я рада за Нину – кажется, она встретила своего принца. Но для меня сказка еще даже не начиналась. Если сложить все вместе: лишние килограммы, монотонную работу, недостаток любви, – то моя жизнь начинает казаться очень пустой.

Ладно, пойду-ка я спать, хватит киснуть.

– Спокойной ночи, Клайд, – говорю я громко и выключаю ночник.

Так и знала: кот уже дремлет. Закрываю глаза и спешу за ним в царство снов. Как говорила Скарлетт О’Хара: «Я подумаю об этом завтра».

Глава вторая

Субботнее утро

Держись, Эмми!

Цвет лака – все еще мышиный серый

Завтра (то есть уже сегодня) – это, безусловно, другой день. Но будет ли он хоть немного лучше вчерашнего?

С самого утра я слышу то, что называю «настойчивый зов весов». О, горе мне! Избавиться от этого просто невозможно. Внезапно появляется непреодолимое желание взвеситься. А вместе с ним – уверенность, что я стала необъятной. И только весы в силах опровергнуть или подтвердить это. Случается, что они принимают меня благосклонно, я схожу с них, говоря себе, что все в порядке, а я просто превратилась в параноика. Но чаще этот злосчастный прибор неумолим, он выносит вердикт, мигая цифрами на маленьком экране, и вынуждает меня на время забыть сладкий сливочный вкус любимого шоколада.

Итак, сегодня весы зовут, и встреча с ними неизбежна.

Я тяну время: иду в уборную, целую Клайда, подсыпаю корм ему в миску. Затем захожу в ванную и становлюсь на это орудие душевных пыток. Оно незамедлительно извещает меня, что я набрала 1,4 килограмма. Проклятие! Нужно признаться, что на этой неделе я больше обычного злоупотребляла сладким наркотиком, который продают в супермаркете под видом белой плитки, завернутой в фольгу. К тому же ужин, который вчера приготовил для нас Анди, был каким угодно, но только не диетическим: пирог с оливками и жареными овощами, чипсы и гуакамоле на закуску и лимонный тарт в качестве десерта. «Профессия фитнес-тренера не мешает быть тонким гурманом и чревоугодником», – любит повторять Анди. Но моему другу повезло – он любит спорт почти так же сильно, как чревоугодие, и потому все съеденные им калории без следа сгорают в тренажерном зале. Я же не так любвеобильна, моей любви хватает только на второе.

Моя коллега Сара из тех женщин, которые могут есть все, что захотят, и при этом не поправляться ни на грамм. Что бы как-то утешить меня, она любит повторять, что мой организм более жизнеспособен, чем ее: «Если бы мы заблудились в джунглях Амазонки, то твои запасы, столь ненавистные тебе из-за того, что немного округляют силуэт, помогли бы тебе выжить». Вне всякого сомнения, она права. Но, во-первых, непонятно, какие обстоятельства способны загнать нас обеих в джунгли Амазонки. Во-вторых, в парижских джунглях, где мы обитаем, именно телосложение стройной и подтянутой Сары делает женщину жизнеспособной, а точнее, конкурентоспособной. И в-третьих, когда я вижу, как она поедает пасту карбонара и банановый сплит, уверенная, что не наберет ни грамма, мне до ужаса обидно. Ведь если я съем то же самое, то на следующий день попросту не влезу в брюки. Осознание всего этого делает мысль о жире, который может обеспечить мне долгую жизнь в тропическом лесу, совсем не утешительной.

Ну ничего. Я в очередной раз готова к обезжиренному творогу на две недели. В гостиной Клайд трется о мои ноги, как будто понимает, что я нуждаюсь в утешении. Какое счастье, что есть кот! Я беру на руки своего любимца и утыкаюсь носом в его рыжую шерстку. Он мурлычет. Несколько минут мы так и стоим – хозяйка и кот, оба одного окраса… Потом я пью чай, смотрю телевизор и стараюсь думать о чем-нибудь более приятном.

Но меня снова ожидает неприятный сюрприз! На экране грациозно движется в такт музыке стройная брюнетка. Ее чувственный хриплый голос нельзя не узнать. Новый клип Кастиль Бель. Проклятие! Только не это!

Кастиль Бель – восходящая звезда французской эстрады. Вот уже два года она держится на верхушках хит-парадов. Здесь, во Франции, она уже успела получить все возможные награды, и теперь завоевывает Штаты. Радио, телевидение, модные журналы – о ней говорят повсюду. Не скрою, для меня это как личная обида. Почему? Да потому, что Кастиль училась со мной в колледже! Тогда ее звали Амели Сард. Красивая и стройная, она с юных лет восхищала мальчиков. Особенно когда пела на уроках музыки. Амели, бесспорно, была одной из самых популярных девочек в классе. А я нет. Понятно, почему мы не были особенно близки и не сохранили связь после учебы. Годы спустя увидеть ее в образе королевы французской попсы было все равно что ощутить кость в горле. И эта кость впивается все сильнее с выходом каждого нового клипа или очередной хвалебной статьи.

Я не считаю себя завистливым человеком… Совсем не одобряю это качество в людях, именно поэтому особенно досадно заставать себя саму на месте преступления. Небольшим оправданием служит то, что Кастиль для меня – особый случай. Ее история успеха заставляет меня иначе взглянуть на свой собственный жизненный путь. Во многом из-за того, что мы были знакомы, когда она была всего-навсего Амели, я так болезненно реагирую на ее успех. Мы выросли в одинаковых условиях: две девочки-ровесницы из одного квартала, одного колледжа, одного класса. Шансы на успех были равны. Кастиль воспользовалась всеми, я же все их упустила (ну, или почти все). Вот что не дает мне покоя.

С досадой я выключаю телевизор и сижу с чашкой чая в руке и черными мыслями в голове. Я думаю о Маржори, о Нине. Мое воображение рисует безумную картину: вот они выходят на сцену, залитую искусственным светом, чтобы разучить вместе с Кастиль Бель хореографию ее последнего клипа. «Они счастливы, – говорю я себе. – Каждая по-своему: Ка-стиль – на вершине хит-парадов, Маржо – в роскошных отелях, Нина – с ее идеальным мужчиной. В то время как я…»

Клайд прыгает на диван и бьет меня лапкой, словно призывая очнуться.

– Ты прав, – говорю я ему. – Прочь угрюмые мысли. Лучше приму душ.

Телефонный звонок застает меня на пороге ванной. На экране высвечивается:

Мама.

Я не очень люблю телефонные разговоры с мамой. Каждый раз она спрашивает меня о моих новостях, делах, планах…

Но я не светская львица! У меня самая обычная, рутинная жизнь, и чаще всего я не могу рассказать ей ничего интересного. По этой причине долгих разговоров у нас не получается. Нет, наши отношения нельзя назвать напряженными, но просто мы с ней очень разные.

Прежде чем выйти замуж за моего отца и стать мадам Эсташ Келли, моя мать, урожденная Кларисс Антуанет Маргерит де Коломбессак, вела размеренную и обеспеченную жизнь, типичную для аристократки. Она выросла в замке Пармелин, великолепном владении моей семьи по материнской линии, расположенном в Йонне. Там в детстве я проводила все каникулы. В двадцать лет на балу дебютанток мама встретила моего отца. Это была любовь с первого взгляда. Он пленил ее ирландским обаянием, а она его – воспитанностью в духе французской аристократии. Год спустя влюбленные поженились. С тех пор они живут в красивой квартире на улице Пасси, по-прежнему такие же влюбленные и счастливые, как в первый день знакомства.

Беру трубку.

– Добрый день, мама.

– Здравствуй, моя дорогая. Надеюсь, я тебя не отвлекаю?

– Нет, я собиралась идти в душ.

– Как у тебя дела?

– Все хорошо, мама, все хорошо.

– Отлично. Послушай, я хочу тебе кое-что сообщить. Боюсь, это будет не слишком приятная новость…

В голове тут же начинает прокручиваться тысяча апокалиптических сценариев: болезнь, смерть, развод… Затаив дыхание, я жду продолжения. И третья по счету неприятность за день обрушивается мне на голову.

– Я вынуждена продать Пармелин. Знаю, что ты дорожишь этим замком так же, как я. Он хранит историю нашей семьи. Но я больше не в состоянии оплачивать астрономические счета. К тому же он разваливается. Мама при жизни говорила о необходимости реставрационных работ, но после того как ее не стало, дело так и не сдвинулось с мертвой точки. У нас нет средств на финансирование стройки века. Мы с твоим отцом все хорошенько обдумали и решили продать Пармелин. Это самое разумное, что можно сделать в сложившейся ситуации.

У меня пропадает дар речи. Пармелин выставлен на продажу! Замок моего детства! Мой волшебный уголок! Мое убежище!

– Эмми, все в порядке? – спрашивает мама. – Ты молчишь. Я понимаю, у тебя шок.

– Но когда ты собираешься его продать?

– Чем скорее, тем лучше. Я уже связалась с агентством.

Мне хотелось закричать, что это невозможно, что она не может так поступить, что мы обязательно что-нибудь придумаем. Но мне нечего ей предложить, поэтому я просто молчу. Мама продолжает говорить. Я чувствую, что она хочет утешить меня, объяснить, что потеря не так велика, как мне кажется. Каждый свой аргумент в пользу продажи она подкрепляет фразой «Ты же понимаешь, правда?», я отвечаю согласием. Наконец мама произносит:

– Ладно, мне нужно с тобой попрощаться, мы идем на коктейль к Дюпон-Мижуарам, а я еще не готова. Расскажу им про замок, может, их это заинтересует.

– Ладно, – автоматически отвечаю я.

– А у тебя какие планы на сегодня?

– Да так, ничего особенного.

Мама слегка вздыхает по поводу моей захватывающей программы на вечер. Я чувствую, что снова разочаровала ее. Но она никак это не комментирует. Мы прощаемся.

Мой чай совсем остыл. Я все еще держу в руке телефон. Рядом со мной Клайд. Он, как обычно, невозмутим. Иногда мне тоже хочется быть кошкой. Тогда бы меня не заботили ни мерзкие весы, ни назойливые Кастили, ни распродажи фамильных замков.

Мысленно я возвращаюсь в Пармелин. Моей заветной мечтой всегда было раздобыть достаточно денег, стать владелицей этого замка и устроить в нем креативное пространство, куда будут приезжать люди, чтобы отдохнуть там от городской суеты и поучаствовать в необычных развлечениях. Что-то вроде Диснейленда для взрослых. Я никому никогда не рассказывала об этом, но постоянно записывала свои идеи о том, как можно было бы все это организовать. Накопилось уже несколько тетрадей с записями. Из-за нехватки времени (и, признаюсь, мужества) я ни разу не попыталась воплотить план в жизнь и все время откладывала его на потом. Однако после беседы с матерью стало очевидно, что «потом» уже не будет. Настало время распрощаться с заветной мечтой и тщательно прописанными в моих тетрадях планами. По щекам текут горькие слезы бессилия.

Телефон звонит снова. На сей раз это Анди.

– Как жизнь, Эмми? Мне показалось, что вчера у тебя был унылый вид.

– У меня? Да что ты! – воскликнула я, вытирая слезы тыльной стороной ладони. – Все нормально.

– Ну-ну. И все же ты была какая-то не такая, когда уходила, да и голос у тебя сегодня странный. Может, тебя огорчили новости от Маржори и Нины?

– Да ты что, с ума сошел? Я за них безумно рада. Почему они должны были меня огорчить?

– Ну, малышка, у тебя сейчас нет парня, и я догадываюсь, что даже если продажа леек позволяет тебе заработать на хлеб с маслом, то, так или иначе, эта работа – едва ли предел твоих мечтаний. Конечно, ты рада за подруг, но, возможно, тебе все же непросто видеть, насколько они счастливы.

– Скажем так, я отдаю себе отчет в том, какой путь мне еще необходимо проделать, чтобы быть довольной жизнью.

– Ох, я так и знал, что ты переживаешь из-за этого!

– Нет. То есть да. Но не только из-за этого. Мне сейчас позвонила мама и сказала, что продает Пармелин.

– Ваш фамильный замок?

– Да.

– О боже!

– Ты представляешь? Он принадлежит нашей семье со времен Генриха Четвертого! Там я всегда проводила Рождество и каникулы, там бабушка научила меня стрелять из лука, там прошло все мое детство…

– Мне очень жаль, детка.

– Можешь представить, каково мне, – сказала я, чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слезы.

После минутной паузы Анди произнес:

– Тебе нужно отвлечься, дорогая. Что ты делаешь сегодня?

– Не знаю.

– А я знаю. Тебе обязательно нужно сходить на выставку в Disney Store: там проходит ретроспектива диснеевских фильмов и в стеклянных витринах представлены сценки с участием персонажей, как в музее Гревен. В общем, вся история компании. Очень здорово. Я ходил на прошлой неделе. От одной только панорамы с Мэри Поппинс с ума сойти можно!

По сути, Анди прав. Ничего не изменится от того, что я останусь дома и буду продолжать жалеть себя. Почему бы не выбраться куда-нибудь. Тем более ради Мэри Поппинс!

– Ты составишь мне компанию? – спросила я.

– Не могу, солнышко. У меня занятия до семи.

– Ладно, придется идти одной, как большой девочке. Душ, новый лак, легкий бранч – и вперед, в направлении Елисейских полей.

Я прощаюсь с Анди в полной решимости предать забвению Пармелин, Кастиль, весы и слезы. Хотя бы на сегодняшний день.