Текст книги "12 недель до мечты"

Глава третья

Суббота, вторая половина дня

На Елисейских полях есть все, что пожелаешь!

Цвет лака – ослепительно-белый

В наушниках звучит бодрящая музыка Кэти Перри (моя любимая исполнительница!), вагон метро мчится к Елисейским полям. Настроение чуть лучше, чем вчера. Я разглядываю баннеры на стенах подземки: по большей части это реклама, но попадаются театральные и концертные афиши. Естественно, по закону подлости, на станции «Трокадеро» мой взгляд упирается в анонс предстоящего шоу Кастиль Бель. Я надуваю губы. Бр-р-р, зараза вездесущая!

Мысли и воспоминания о вчерашнем дне постоянно прокручиваются в голове, пока, наконец, не складываются в очевидный до жути вывод: мое существование бессмысленно. Да, я не умираю с голоду (по данным весов, совсем наоборот), у меня есть крыша над головой, стабильная хорошо оплачиваемая работа, вполне сносная семья, верные друзья и участливый кот. Да, у меня все это есть. И что? Я совершенно не чувствую себя счастливой. Все эти объективно положительные стороны моей жизни никак не помогают забыть о полном крахе на любовном фронте, а также о том, что моя работа хороша просто за неимением лучшего, мое тело напоминает шар, а мои долгосрочные проекты лучше всего определяет испанское слово «nada» (ничто). Напрасно я штудирую женские журналы с призывами сбросить пять килограммов до зимы и кучей чудодейственных способов стать секс-символом и заполучить мужчину мечты. Мне это чтение пользы не приносит. Журналы, конечно, ни при чем, просто в моем случае масштабы проблемы слишком велики. Четыре страницы глянца явно не способны вот так, по щелчку пальцев, наладить мою личную жизнь, помочь мне сбросить вес и самореализоваться.

Я выхожу из метро на станции «Франклин Рузвельт». На улице холодно. Хорошо, что я основательно утеплилась. Я спешу к переливающимся разноцветными огнями витринам Disney Store. Перед входом толпятся люди: похоже, выставка пользуется успехом. Я занимаю место в очереди.

Растираю озябшие руки, дышу на них, чтобы согреть. Вынимаю из ушей наушники, собираюсь спрятать iPod в сумку и вдруг замечаю яркие мазки в серой толпе: в очереди в нескольких шагах от меня стоит женщина. На ее шее повязан толстый, без сомнения, очень теплый, длинный многоцветный шарф. Красный, желтый, голубой, розовый, оранжевый, фиолетовый, зеленый – такое буйство красок нельзя не заметить. Какой аксессуар! Предмет вожделения всех девчонок (мой, кстати, тоже). Но его обладательница далеко не юна. Ей около шестидесяти. Удивительно, что женщина этого возраста осмеливается носить такую яркую одежду. И еще более удивительно, что она ей очень к лицу. Словно услышав мой комплимент, дама с шарфом приветливо мне улыбается. Я отвечаю легким кивком и, повернувшись к началу очереди, вновь принимаюсь растирать руки.

Через несколько минут ожидания заветный билет у меня в руках, и я наконец захожу в Disney Store. По дороге к залу, где проходит выставка, разглядываю продукцию старого доброго Уолта Диснея.

Уолт Дисней – один из главных мужчин в моей жизни. Как и все мои сверстники, я выросла на его мультфильмах. В детстве мне особенно нравились рождественские показы в кинотеатре «Гран-Рекс». Хорошо помню, что перед началом сеанса всегда ставили «Феерию воды». Мы ходили туда с отцом каждый год. Поскольку моя мать никогда особенно не любила ни кино, ни тем более мультфильмы, это было только наше с папой увлечение, только наше волшебное время. Воспоминания о нем по-прежнему трогают меня.

Меня завораживали героини мультфильмов Диснея, прежде всего те, что были созданы в девяностые годы. Золушка, Белоснежка и прочие Спящие красавицы казались простоватыми и старомодными. Зато современные принцессы – Ариэль, Белль, Жасмин, Покахонтас – приводили меня в восторг. Они виделись мне одновременно гордыми, уверенными, независимыми, отважными и изысканными.

Я по-прежнему слежу за новинками Диснея. Вот, например, мой давно не детский возраст не помешал мне всей душой полюбить «Храбрую сердцем» огненно-рыжую шотландскую принцессу Мериду. К ней у меня особое отношение, потому что многие говорят, что мы похожи. Ребята из «Великолепной четверки» считают, что нас роднят непослушная яркая шевелюра, светлые глаза и пухлые щечки. Кроме того, Мерида стреляет из лука, так же как и я когда-то.

Но самая большая моя любовь – Мэри Поппинс. Я впервые увидела этот фильм в шесть лет. Когда папа включил запись на видеокассете, произошло что-то необъяснимое – случилась настоящая любовь с первого взгляда. Это кино я пересматривала десятки раз и всегда с головой погружалась в его волшебный мир – такой необыкновенный, красивый и одновременно реалистичный. А Мэри, что за персонаж! «Я – само совершенство», – хвалилась она собой, и это было чистой правдой. Конечно, все песни, под которые происходили приключения Леди Совершенство, я знала назубок (даже сейчас в моем iPod есть одна). Когда я узнала, что диснеевский фильм – экранизация романа Памелы Трэверс, «мамы» самой знаменитой британской няни, сразу нашла его и прочитала. Вот только, если честно, понравился он мне гораздо меньше, чем фильм. Мэри из романа оказалась слишком строгой и авторитарной. Джули Эндрюс[2]2
  Джули Эндрюс – британская актриса и певица, в 1964 году сыгравшая главную роль в фильме «Мэри Поппинс» студии Уолта Диснея. Фильм стал одним из самых успешных проектов студии, а Джули Эндрюс получила «Оскар» за лучшую женскую роль.


[Закрыть], мягкая и улыбчивая, была мне милее.

В общем, у меня с Диснеем общее прошлое, полное чудес, прекрасных мгновений и дорогих воспоминаний.

Я стою в начале экспозиции, она по-настоящему впечатляет. Вдоль длинной галереи тянутся витрины со сценами из знаменитых фильмов студии «Дисней». Они все здесь: воссозданные Уолтом сказочные персонажи, которые стали кумирами миллионов детей. Вот Золушка в бальном платье рядом с каретой из тыквы. А вот Белоснежка и гномы в маленьком лесном домике. Вот Спящая красавица, готовая проснуться от поцелуя принца. Вот Питер Пэн летит над Лондоном в свою волшебную страну. Вот Ариель смотрит вдаль, ждет возлюбленного. Вот Жасмин из «Тысячи и одной ночи» томится в своем прекрасном дворце. Вот Красавица и ее Чудовище смотрят друг на друга посреди огромной библиотеки. Вот героиня индейской легенды Покахонтас…

Динамики под потолком наполняют зал знакомыми песнями, голосами любимых героев. Я замираю, стараясь впитать волшебную ностальгическую атмосферу выставки. В ней заключен кусочек моей жизни и истории. Улыбаюсь. В глубине души я все еще маленькая девочка.

Не спеша двигаюсь дальше, пока не оказываюсь перед витриной с Меридой, моей миниатюрной копией. Внимательно рассматриваю ее. Огненно-рыжие волосы, глаза цвета морской волны, взгляд, полный решимости. Маленькая отважная принцесса держит в руках лук и целится прямо в меня. За спиной Мериды пейзажи Шотландии, вдалеке, на склоне горы виднеется ее замок. Моя улыбка гаснет: замок напоминает мне Пармелин. Пармелин, который скоро будет продан. Это реальность, и бороться с ней не под силу ни сказочным принцессам, ни мне. Я горько вздыхаю и продолжаю свой путь вдоль красочных витрин.

Герои сменяют друг друга: Маугли, Робин Гуд, Квазимодо, Дамбо, Бэмби, Алиса, Мерлин… Но мое настроение испортилось, и я чувствую себя нелепой. Как это глупо, когда взрослая женщина восхищается сказочными персонажами. Могу представить, что бы подумала Генриетта, увидев меня здесь. Или папаша Дюлак. Или моя мать. Они обвинили бы меня в ребячестве, и не зря. Мне тридцать три года, я переросла пору сладкой ваты и рождественских утренников. Пока я здесь играю в детство, снаружи кипит настоящая жизнь. Кастиль Бель репетирует шоу, Маржо балует себя роскошными покупками, Нина предается любовным утехам, а Пармелин принимает первых возможных покупателей, которые ни на йоту не разделяют моей любви к нему. А что делаю я? Ничего. «Ну отчего же, – скрипит противный голос у меня в голове. – Кое-что ты делаешь, старушка. Вызываешь жалость, например».

Я уже готова согласиться с ним, но передо мной возникает Леди Совершенство, и я вмиг забываю обо всем на свете. На витрине Мэри Поппинс, облаченная в свой привычный наряд: строгое платье, шляпка с цветами, ковровая сумка. Она парит в воздухе, держась за зонтик. Внизу расстилается лондонская улица с викторианскими фасадами.

Как завороженная я рассматриваю витрину. Мне кажется, что я очутилась в фильме, – настолько точно здесь воспроизведены декорации к нему. Как будто Мэри вот-вот спустится с неба, чтобы позвонить в дом Бэнксов и стать гувернанткой Джейн и Майкла. Ребятам так не хватает внимания эмансипированной мамы и занятого работой в банке папы, и потому они будут счастливы появлению в их жизни самой лучшей няни на свете. Мэри – няня и добрая волшебница – превратит их жизнь в сказочный праздник. А когда ветер переменится, она поспешит к другим детям.

Как же мне сейчас нужна Мэри Поппинс! Уж она точно справилась бы с хаосом в моей жизни! Но, к сожалению, волшебницы встречаются только в сказках… Там, где можно парить в воздухе с чашкой чая, забираться в картины, танцевать с галантными трубочистами и одним заклинанием «суперкалифраджилистикэкспиалидошес» преобразить мир вокруг. Здесь, в Париже, этого точно не случится.

Я долго смотрю на витрину, надеясь запомнить все до мельчайших деталей и как можно дольше потом удерживать в памяти прекрасную картинку – лондонское небо, фасады домов, деревья и, конечно, главную героиню этого волшебного мира – Леди Совершенство.

– Я тоже обожаю этот фильм!

Глава четвертая

Суббота, вторая половина дня

Моя любовь – белый шоколад

Цвет лака – по-прежнему ослепительно-белый

Я оборачиваюсь и вижу рядом с собой женщину с разноцветным шарфом. Невысокого роста, хрупкая, с идеальной осанкой. Из-под небольшого берета выбиваются пряди светло-каштановых волос. Она смотрит на меня открытым взглядом, улыбается и, не дожидаясь моего ответа, продолжает:

– Я помню, дедушка повел меня смотреть «Мэри Поппинс», когда фильм только появился во Франции. Это было, кажется, в 1965 году. Фильм настолько пленил меня, что деду пришлось идти со мной в кино снова. До чего чудесная, сказочная лента! Мэри была неповторима. Джули Эндрюс невероятно подходила для этой роли. Сколько раз я напевала «Тридцать три коровы», играя в саду моих дедушки и бабушки! Признаюсь, хоть я уже давным-давно не маленькая девочка, этот фильм заставляет меня мечтать. Моя любимая сцена, когда Мэри оживляет деревянных лошадок и они выпрыгивают из карусели, чтобы резвиться на воле.

– Ой, я тоже больше всего люблю эту сцену! – восклицаю я.

Энтузиазм, с которым эта женщина говорит о фильме «Мэри Поппинс», невероятно заразителен. К тому же сцена с лошадками и правда моя любимая.

– Картина потрясающая, – продолжает она. – По всей видимости, Уолту Диснею пришлось немало потрудиться над сценарием. Но как же здорово у него получилось!

Я энергично киваю в знак согласия.

– По-моему, эта витрина – просто загляденье, – продолжает дама. Атмосфера передана прекрасно. Мэри прямо как настоящая: словно сейчас заговорит с нами. Она в точности такая, какой я ее себе представляю…

– «Само совершенство!»

Последнюю фразу мы произносим хором. Обмениваемся хитрыми улыбками.

– Думаю, нам нужно продвигаться вперед, а то мы загораживаем проход, – замечает женщина с шарфом.

Мы и в самом деле давно стоим перед витриной с Мэри Поппинс и задерживаем посетителей. Я продвигаюсь вперед, она следует за мной. Мы проходим мимо последних инсталляций, среди которых Снежная королева. Когда мы подходим к выходу, моя новая знакомая вдруг произносит:

– Вы знаете, что свою профессию я выбрала из-за Мэри Поппинс?

– Да? Вы гувернантка?

– Нет, – отвечает она и таинственно добавляет: – Я – мастер воображения.

Снаружи, как и прежде, морозно. Моя собеседница кутается в свой разноцветный шарф. Я в недоумении смотрю на нее, пытаясь понять, правильно ли я расслышала.

– Извините, как вы сказали?

– О, холод собачий! Не выпить ли нам горячего шоколаду? Я знаю одно местечко в двух шагах отсюда, там подают исключительный шоколад. Пойдем, присядем, согреемся, и я расскажу тебе о своей работе! Идет?

Не подумайте, что я запросто пью на брудершафт с незнакомцами. Но сегодня у меня есть как минимум три веские причины, чтобы согласиться на предложение женщины с шарфом. Во-первых, она вызывает доверие. Есть в ней что-то светлое, доброжелательное, что относит ее к той редкой категории людей, которые сразу располагают к себе. Моя бабушка тоже была такой (не знаю, унаследовала ли я это свойство, но очень хочется верить, что да). И потом мне безумно интересно узнать о профессии «мастера воображения». Во-вторых, я совсем не тороплюсь домой, потому что моя единственная перспектива на этот вечер – страдать из-за Пармелина и всего остального. Это занятие я легко отложу на час-другой. В-третьих, меня никогда не нужно упрашивать отведать шоколада, и неважно, горячий он или холодный, черный или белый. На диету «ноль калорий» я сяду завтра.

– Идет! Ведите меня.

– Превосходно! Сейчас мы перейдем авеню, кафе находится на улице Марбеф. Кстати, меня зовут Мод.

– Очень приятно, Мод. А я – Эмрод.

– Эмрод? Какое красивое имя! В честь драгоценного камня?

– Да, родители так назвали меня из-за изумрудных с рождения глаз. Но все называют меня Эмми.

– Тоже очень красиво!

Через несколько минут мы сидим с чашками густого горячего шоколада, приготовленного по фирменному рецепту здешнего повара.

– Вы сказали, вы мастер воображения? Впервые слышу о таком занятии. Можно узнать, что именно вы делаете?

– Конечно. Я помогаю людям наладить их профессиональную и личную жизнь. Упражнения, которые я предлагаю своим клиентам, основываются на элементах воображения. Я подталкиваю людей черпать вдохновение из сказок, кино, литературы, мифов, легенд…

– Но как?!!

Я в нетерпении размешиваю ложечкой шоколад, Мод поясняет:

– Все зависит от личности человека. И от его целей. И от его отношений с воображаемым миром. Я учитываю многие параметры и даю ему что-то вроде дорожной карты с индивидуальными заданиями.

– Можете рассказать о заданиях?

– Здесь тоже свои тонкости: визуализация, ролевые игры, создание ситуаций, требующих креативности… Все опирается на фантазию.

– Как необычно… Это больше похоже на игру, чем на тренинг или что-то подобное. Направлять на верный путь с помощью воображения – звучит прекрасно! Как вы до этого додумались?!!

– Сначала я была художницей… Но к сорока годам во мне что-то изменилась… Я почувствовала, что этого мало, что есть очень важное дело, созданное для меня. Я начала учиться, чтобы стать тренером личностного роста. Покончив с изучением теории, я много практиковала в США, в Италии, во Франции… Практика позволила мне создать собственные инструменты работы. Мне хотелось экспериментировать с коллективным сознанием. Я всегда воспринимала сказки, мифы, фильмы, романы и их героев как примеры для подражания, как проводников, способных указать путь.

Я слушаю, затаив дыхание. Эта женщина завораживает меня. В ней необычно и привлекательно все: ее жизненный путь, творческая профессия, нестандартная внешность, уникальная работа и какая-то внутренняя свобода, которая ощущается во всем, что она говорит и делает. И еще я полностью согласна с ней в том, что касается фантазии. Я тоже люблю книги, кино, сказки и уверена, что они не просто развлекают нас, они могут быть неиссякаемым источником вдохновения.

– У вас наверняка потрясающе интересная работа!

– Я, признаюсь, работаю намного меньше, чем раньше… Вышла на пенсию и вернулась к прежним занятиям.

– Вы имеете в виду живопись?

– Да, именно. Но достаточно обо мне! А чем ты занимаешься, Эмми?

– Ну… В моей жизни нет ничего интересного, – говорю я, допивая свой шоколад. – Я работаю в фирме по производству леек.

– И тебе это нравится?

– Нет… То есть в целом да… Вообще-то нет, не очень. С одной стороны, не хочу показаться неблагодарной, потому что когда-то я очень хотела получить эту должность и была рада, когда это наконец случилось. Эта работа позволяет мне зарабатывать на жизнь. Но, конечно, не о такой я мечтала в детстве.

– И о чем же ты мечтала в детстве? – спрашивает меня Мод.

Я вдруг вспоминаю Пармелин. Он как настоящий встает у меня перед глазами. Нет, сейчас не время думать об этом! Я опускаю взгляд и несколько секунд рассматриваю свою пустую чашку. Стараюсь выглядеть беспечной, поднимаю глаза и смотрю на Мод. Она все еще выжидающе глядит на меня, и я отвечаю:

– Я сама не очень знаю. В любом случае, не о том, чтобы в тридцать три года жить с котом в парижской студии и говорить о лейках круглые сутки. Может, это звучит странно, но я хочу, чтобы моя жизнь напоминала сказку или роман… Чтобы она была менее банальной, была необычной… Понимаете?

– Конечно! В молодости я думала о своей жизни точно так же! – восклицает Мод.

– А сейчас вы думаете иначе?

– Нет. Теперь я считаю, что реальность может оказаться куда интереснее, чем самый захватывающий сюжет самой невероятной сказки.

– Вам повезло. А мне такое и представить сложно.

– А знаешь, я готова стать твоим личным тренером!

Я не верю тому, что услышала! Она действительно это сказала?

– На мой взгляд, очень грустно, что такая красивая и обаятельная девушка, как ты, не чувствует себя счастливой. Я хочу тебе помочь. И мне кажется, из нас выйдет отличная команда, – продолжает Мод.

– Вы правда сделаете это для меня?..

– Я дам тебе необходимые инструменты, и, уверяю, ты сама легко сделаешь все, что нужно! И прямо сейчас я поняла, какая «дорожная карта» лучше всего подойдет тебе. Я предложу тебе… испытание. Но оно потребует определенного мужества.

– Испытание?

– Да! – увлеченно восклицает Мод. – Необычайное приключение! Я предлагаю тебе осуществить «двенадцать подвигов Эмми».

Я по-прежнему с трудом верю в происходящее и удивленно смотрю на Мод.

– «Двенадцать подвигов Эмми»? Это как двенадцать подвигов Геракла? Вы на это намекаете?

– Не совсем, – отвечает Мод и хитро улыбается. – Геракл был вынужден совершать подвиги, чтобы исправить свои ошибки. Твои подвиги нужны, чтобы изменить твою жизнь и сделать ее такой, которая тебе подходит и о которой ты всегда мечтала.

– Но как вы придумаете эти «двенадцать подвигов»?

– А вот это уже не твоя забота, радость моя! – смеется она. – Тебе нужно просто доверять мне и следовать моим указаниям.

– Э-э-э… Так значит…

– У меня есть свободное время, я на пенсии. Утром я занимаюсь живописью, а во второй половине дня я свободна. Значит, могу посвятить себя тебе. В течение трех месяцев каждую неделю ты будешь совершать по одному «подвигу». Кажется, что это сложно, но, во-первых, оно того стоит, а во-вторых, ты справишься, в этом нет никаких сомнений. Единственный гонорар, который я с тебя возьму, – это обещание стараться изо всех сил. Я не прошу тебя обещать мне успешное прохождение всех испытаний. С тебя только усердие и четкое следование моим указаниям. Ну, что скажешь?

Это кажется очень непростым решением. Мод застала меня врасплох. Мне одновременно любопытно и страшно включаться в такую игру-челлендж. Она обещает большие перемены. И кто знает, что я пойму про свою жизнь и про себя в процессе? Справлюсь ли я с заданиями? Найду ли на них время и не окажется ли оно потраченным впустую? К тому же…

– Зачем вам это делать для меня? – спрашиваю я.

– А почему бы и нет? Ты мне симпатична, у меня есть время, и я понимаю, что в самом деле могу тебе помочь, – отвечает Мод, и я чувствую ее искреннюю доброжелательность.

– Послушайте, я очень благодарна вам, и я хочу согласиться, но мне нужно немного подумать, все это очень неожиданно и…

– Без вопросов, это нормально. Поразмысли хорошенько и дай мне знать.

Она жестом подзывает официанта и просит счет.

– Я плачу! – тоном, не терпящим возражений, заявляет она.

Оплатив счет, Мод надевает пальто, берет, перчатки и закутывается в свой разноцветный шарф. Я благодарю ее за шоколад, и мы выходим из кафе.

Снаружи уже темно. Мод останавливается напротив меня.

– Мне нужно идти. Я была рада с тобой познакомиться, Эмми. Звони, когда надумаешь. До скорого!

Целует меня в щеку и уходит. Но сделав несколько шагов, оборачивается и снова идет ко мне.

– Совсем забыла! Вот моя визитка. Не стесняйся, звони! Она протягивает маленькую картонную карточку.

С обратной стороны ее координаты. Я поднимаю взгляд от визитки и ищу глазами Мод, чтобы попрощаться, но она уже исчезла за углом.

Глава пятая

Вечер вторника

Непростое решение

Цвет лака – морская волна

Удивительно, как меняется мир вокруг в зависимости от нашего настроения! Даже вполне объективные вещи. Вот, например, вчера я совсем иначе видела цвета. Станции метро, одежда пассажиров, свет ламп – все казалось грязно-серым, тусклым, выцветшим. А в субботу, когда я села в метро после встречи с Мод Перрэн, то обнаружила, что вагоны выкрашены в зеленый, красный, желтый. От них даже как будто исходило теплое свечение.

Кажется, время, проведенное с этой женщиной, подействовало на меня как волшебная пыльца, которую сдули мне прямо в лицо. Под воздействием этой пыльцы мир преобразился. Субботний вечер, казалось, будет неминуемо испорчен мыслями обо всех моих неудачах: у меня лишний вес и скучная работа, а с любимым замком придется попрощаться… Но я встретила Мод, и – вуаля! – все это отступило на второй план. Когда я пришла домой, я только и думала о том, как изменится моя жизнь, когда я начну игру Мод. Заснула я с улыбкой, полная решимости пройти испытание и совершить «двенадцать подвигов Эмми».

Но уже в воскресенье утром вся эта затея с испытаниями снова показалась мне сложной и не такой уж перспективной. «Наверняка задания окажутся слишком сложными, – размышляла я, – а еще Мод, наверное, начнет ставить сроки, следить за тем, чтобы я исполняла все в точности так, как она скажет… Тем более, это потребует моря сил и времени, а сил у меня сейчас совсем немного. И вообще моя жизнь не такая уж плохая. Она не скучная, а просто… стабильная. Вся эта история с“ подвигами” мне ни к чему. Да и звучит как-то глупо: мы же не на Олимпе, чтоб совершать подвиги. И я, кстати, совсем не герой. Лучше не ввязываться, чем начать и потерпеть полный крах. И где гарантии, что метод Мод сработает? Как вообще какие-то подвиги, основанные на силе воображения, могут изменить жизнь, которую я строила годами?.. Когда это воображение решало хотя бы одну проблему в реальной жизни? В общем, все эти сказки хороши только для детей!»

К вечеру я окончательно убедила себя в том, что мадам Перрэн – старая чудачка, одержимая нелепыми идеями, и что подвиги – удел Геракла. Довольная тем, что решение принято, я начала рабочую неделю.

Понедельник был вчера, и он не удался. Во-первых, я ела только обезжиренный творог (что не может сделать лучше ни один день). Во-вторых, время тянулось бесконечно медленно. Большую часть дня я провела, подсчитывая, сколько еще осталось до конца рабочего дня. Я мечтала поскорее очутиться дома с Клайдом и всеми сериями «Отчаянных домохозяек», вместо того чтобы размышлять о потребностях любителей леек.

Финальные штрихи в мрачную картину понедельника внесла Генриетта. Она без устали преследовала меня – контролировала все, что я делаю, критиковала все, что я говорю, и, конечно, исправляла тексты всех моих электронных писем. Словом, вела себя так, что я заподозрила, что она тоже пичкает себя обезжиренным творогом. А может, волосы, собранные в этот тугой пучок, слишком сильно сдавили ей черепно-мозговую коробку?

Очутиться дома после такого дня – настоящее счастье. Как же я люблю свою студию на Трусваш! Здесь так безопасно и уютно. Это мой кокон. Я оставляю за дверью Генриетту, лейки, потребности покупателей и оказываюсь в моем маленьком мире с любимым котом. Врачи должны выписывать рецепты на то, чтобы заводить эти пушистые комочки, а социальное страхование пусть возмещает издержки по их содержанию. Это же настоящие антидепрессанты с лапками. Без Клайда моя жизнь была бы ужасно пустой.

Какие планы на вечер? Сегодня мне просто необходимо расслабиться. Изучаю программу телепередач. Фильм с Моникой Беллуччи! Очень кстати! Она одна из моих любимых актрис – красивая, стильная, женственная. Решено, с ней я и проведу вечер. Возвращаюсь на кухню, чтобы приготовить себе ужин. Наполняю пиалу обезжиренным творогом (у такого дня не может быть идеального вечера), устраиваюсь на диване. Клайд дремлет рядом на подлокотнике. Я почти умиротворена. Щелкаю пультом, и умиротворение как рукой снимает: на экране передача Top Stars, посвященная «великолепной, несравненной Кастиль Бель»!

– Опять она! – негодую я и в изнеможении падаю лицом в диванные подушки.

Нет, это решительно невыносимо. Везде она – на рекламных плакатах на улице, по радио, по телевизору…

Инстинкт самосохранения заставляет меня быстро переключить канал. Сейчас мне точно лучше не наблюдать за блестящими успехами мадемуазель Сард. Но это сильнее меня: нездоровое любопытство подстрекает изменить правильное решение и досмотреть Top Stars до конца.

Журналист, сопровождавший Кастиль в течение нескольких недель, смонтировал отрывки из интервью и видео о ней. Он показывает ее роскошную парижскую квартиру на авеню Анри-Мартэн и двухэтажные апартаменты в Лос-Анджелесе, где она живет во время поездок по Америке. А вот она на вечеринках, коктейлях, премьерах – неизменно ослепительная, в шикарных платьях от модных дизайнеров. Вот в студии записывает очередной хит. Кто бы ни рассказывал о ней коллеги, продюсеры, друзья, даже бывшие, – все превозносят ее и поклоняются ей, словно богине. В интервью она успевает рассказать о своей стремительной блестящей карьере, о последнем альбоме, который уже успел получить статус «золотого», перечисляет, какие призы она получила за прошедший год. Но прежде всего она в деталях описывает свою умопомрачительную историю любви с американским актером Джоном Кэрри, за которого буквально дерутся в Голливуде.

– Мы встретились в Майами, – ломается Кастиль с экрана, – это была любовь с первого взгляда, как в сказке! Я поняла, что он для меня тот самый, а он понял, что я для него та самая. Он – мой принц на белом коне. Мы вместе уже полгода, и это абсолютное счастье! Любовь, успех моего последнего альбома… У меня есть все!

В то время как она ликует, я бубню: «Черт возьми, неужели ей удается все на свете?!» Этот вопрос с болью звучит у меня в мозгу. Меня охватывает жестокое пламя зависти. Почему ее жизнь – блистательное восхождение, а моя – какое-то бестолковое топтание на месте?

Что мне остается делать? Будем реалистами: я не могу противостоять Кастиль, имея в запасе лишь обезжиренный творог. Нужно приготовить к бою тяжелую артиллерию.

Тогда я направляюсь на кухню и извлекаю из морозилки огромную банку сливочного мороженого с белым шоколадом. Сегодня вечером это единственная вещь, способная восстановить мое душевное равновесие после унижения от бывшей одноклассницы. Я прекрасно знаю, что завтра буду злиться на саму себя за то, что уничтожила всю банку. Чувство вины сгрызет меня изнутри, но это уже не поможет, ведь на ягодицах отложатся жировые запасы и тело обзаведется лишними килограммами. Но это будет завтра. А сейчас вечер. И этим вечером сливочное мороженое – мой единственный спасательный круг. Вооружившись гигантской банкой и столовой ложкой, я вновь десантируюсь на диван. Я бросаю якорь ровно в тот момент, когда Квентин Тарантино заявляет, что умирает от желания снять Джона Кэрри и его французскую подругу в своем новом фильме. «Сниматься в кино? – молниеносно реагирует Кастиль, – о, это мне по вкусу! Играть у Квентина Тарантино – кто же от этого откажется!»

Еще бы, нужно быть сумасшедшей, чтобы отказаться. К тому же для нее это логическое продолжение. Завоевав хит-парады, она штурмует Голливуд. С такими темпами у нее есть все шансы стать президентом Соединенных Штатов.

Чем дольше я смотрю на то, как она улыбается, тем громче становится зов сладостей. Тогда я капитулирую и признаю поражение. Оргия вот-вот начнется: я снимаю крышку с банки, дрожащими руками разрываю защитную пленку и жадно погружаю ложку в мороженое…

В этот момент Клайд прыгает на меня, и прежде чем я успеваю крикнуть «брысь», он острыми когтями расцарапывает мне лицо. Я вскрикиваю от боли, ложка с мороженым падает на диван. Подношу руку к окровавленной щеке и оборачиваюсь к Клайду, готовая устроить ему хорошую взбучку. Приняв позу королевского сфинкса, кот смотрит на меня не моргая, такими же зелеными, как у меня, глазами.

Я замираю. Упреки в адрес Клайда повисают в воздухе. Перевожу взгляд с кота на брошенную ложку, гигантскую банку с мороженым, затем на телевизор, где Амели Сард без зазрения совести расхваливает свои хиты…

Снова смотрю на своего рыжего хищника. Меня вдруг охватывает странное чувство, которое не поддается описанию… Проблеск сознания, озарение, шок… – все вместе.

– Черт возьми, Клайд, ты прав! Так не может продолжаться! Я должна взяться за себя. И всерьез. Надоело заедать проблемы и набирать ненужные килограммы. Надоело, что у тебя нет достойного папы. Надоела эта нудная работа и несносная Генриетта. Надоело завидовать подругам и исходить ядом при виде Кастиль Бель. Но противнее всего то, что мне надоела собственная жизнь! Сейчас я на перепутье. Если я продолжу в том же духе, через двадцать лет положение вещей останется прежним или, того хуже, я превращусь в толстую старую деву, живущую в заточении со своими котами, сериалами и плитками шоколада. Ну уж нет! Хватит плыть по течению! Настало время самой распоряжаться своей судьбой!

Я иду в ванную продезинфицировать рану, потом отрываю бумажное полотенце и стираю подтеки мороженого с дивана. Хватаю банку мороженого и без всякого сожаления выбрасываю ее в мусорное ведро. После этого я выключаю телевизор и беру телефон, который валяется на журнальном столике.

Клайд с таким удовлетворением поглядывает на меня, что возникает ощущение, как будто он уже давно ждал этого момента. Ну а я теперь, кажется, знаю, что делать. Набираю номер. Мод Перрэн снимает трубку.

Четким голосом я говорю:

– Добрый вечер, Мод. Это Эмми. Я подумала над вашим предложением. Я принимаю вызов.