Текст книги "Брачный обет"

Глава третья

– Рейчел, этому проклятому псу не место в доме!

Корд, нахмурив брови, сурово смотрел на кухарку. Рубашка у него на груди была залита кофе.

Рейчел, сжав губы, со страхом уставилась на разгневанного хозяина.

– Простите, мистер Макферсон. Мальчики искупали Бастера и принесли его в дом, чтобы он не извалялся в грязи. Я заперла его в кладовке на время завтрака, но он, видно, убежал оттуда.

Корд стянул с себя рубашку, ругаясь на несчастную собачонку, которая выглядывала из-за двери кладовки.

– Рейчел, существует определенный порядок – собакам не место в доме.

– Давайте я смажу ожог маслом, – предложила она.

– Сойдет холодная тряпка.

Она схватила мокрое кухонное полотенце и передала ему.

Без одежды обнаженные руки и плечи Корда казались еще мощнее. Ее взгляд был прикован к курчавившимся темным волосам на его широкой груди. Какой же он большой!

Рейчел сжала ладони, как будто боялась не удержаться и дотронуться до крепких выпирающих мускулов на его голых, загорелых только до локтей руках.

– Пожалуйста, принесите мне чистую рубашку. – Он указал на свои пыльные сапоги. – Не хочу пачкать ковры. Моя комната наверху, у лестницы.

Рейчел покраснела и, опустив глаза, торопливо вышла из кухни. Он еще подумает, что она дурочка, раз таращится на него. Что она, не видела голой мужской груди? Папа частенько раздевался до пояса и мылся перед едой над раковиной в кухне.

Но с Кордом Макферсоном ему, конечно, не сравниться. Да с ним не сравнится ни один мужчина!

Рейчел взбежала по ступеням и, приоткрыв дверь его спальни, остановилась на пороге. С первого взгляда было понятно, что это комната мужчины. У дальней стены между двух окон стоял громадный комод. Она выдвинула верхний ящик и увидела стопку нижнего белья. Щеки у нее запылали, и она захлопнула ящик. Выдвинув следующий, она обнаружила аккуратно сложенные четыре рубашки, от которых исходил запах щелочного мыла. От рубашек пахло также кожей, свежестью и мускусом. Этот аромат она почувствовала еще за завтраком.

Взяв рубашку, она закрыла комод и поспешила вниз. Быстро сбежав по лестнице, она застыла на пороге кухни, увидев своего хозяина, стоящего спиной к ней у раковины и выжимавшего полотенце.

Рейчел разглядела бледные полоски шрамов у него на теле и, не удержавшись, в ужасе вскрикнула.

Он обернулся и сердито посмотрел на нее.

– Надо было предупредить, что вы вошли, – сказал он. – Давайте рубашку.

Привычным движением он просунул руки в рукава и закатал их. Быстро застегнув пуговицы, он с усмешкой произнес:

– Не изволите ли отвернуться?

С горящими от стыда щеками Рейчел повернулась к двери. Она слышала у себя за спиной шелестящие звуки: это он расстегнул брюки и заправил рубашку внутрь.

– Извините, я не нарочно, – с трудом выговорила она.

Он кашлянул.

– Это я виноват, Рейчел. Я вас смутил и прошу прощения.

Он взял ее за плечи и повернул к себе лицом. Она увидела у себя перед глазами завиток темных волос в вороте рубашки. Ее поразил его интимный жест. Они стояли совсем-совсем близко, и на нее снова пахнуло мускусом.

– Вас били, – прошептала она.

Он пожал плечами, желая показать, что это ерунда, но его пальцы крепче сжали ей плечи. Ее охватила дрожь от сострадания к нему и от гнева на того, кто причинил ему боль, а также от страха за себя, так как в ней за несколько секунд проснулась женщина. Рейчел сознавала, что во власти Корда Макферсона погубить ее. Он может прижать ее к себе и поцеловать, а она, не знавшая до того мужской ласки, охотно ему подчинится.

С ее стороны было неразумно приехать сюда.

– Рейчел? Вы здоровы?

Она очнулась и с улыбкой – как ей казалось, спокойной – встретилась с ним взглядом.

– Вполне здорова, мистер Макферсон. Он отпустил ее, и она сделала шаг назад. Женственность Рейчел искушала его.

Глупо было вводить ее в свой дом, подумал Корд. И рубашку снимать при ней не следовало. Поэтому его голос прозвучал нарочито резко:

– Это старые шрамы, Рейчел. Вам нечего о них беспокоиться.

Она опустила ресницы, чтобы не смотреть на него.

– Вы правы. Это не мое дело.

– Замочите-ка лучше рубашку, а то кофейное пятно не отойдет, – приказал он, отвернулся и вышел.

– Хорошо… – тихо ответила она.

Корд поддел ком грязи, отбросил его в сторону и с силой хлопнул шляпой по ноге.

– Шамус! – гаркнул он, и от этого крика задрожали балки в конюшне.

– Нечего орать, Макферсон, не то кобыла окочурится, – невнятно пробормотал Шамус Куинн. Он стоял, нагнувшись к заднему копыту лошади, а изо рта у него торчали гвозди.

Корд уперся кулаком в бедро и нахлобучил на лоб помятую шляпу.

– Кто здесь хозяин – я или ты? – прорычал он.

Шамус выплюнул гвозди в ладонь и положил их в передний карман кожаного фартука. Опустив ногу кобылы на земляной пол, он потянулся, разминая спину, запустил руку в копну непослушных рыжих волос и поскреб в затылке.

– Да мне с этим все ясно, Макферсон. Он был кривоног и загорел, как и полагалось человеку, много времени проводящему в седле.

– Помнится, что я велел тебе сначала заняться новым жеребцом. – Гнев Корда понемногу утихал, когда он глядел на человека, с которым дружил с детства.

Шамус кивнул.

– Да, ты так сказал. – Он вернулся к кобыле, поднял ей копыто и положил себе на ногу. – Стой спокойно, девочка, – пробормотал он. – Я сейчас кончаю. – Он ловко приладил подкову, загибая клещами торчащие гвозди.

– Я хочу сегодня поездить на нем. – Голос Корда звучал уже совсем спокойно.

Шамус искоса посмотрел на него.

– Конь готов. Я сразу им занялся, как встал, еще до завтрака. – Отпустив кобылу, Шамус спросил: – А ты не ошибся, наняв эту девочку?

– Какое отношение ко всему имеет Рейчел? – сощурил глаза Корд.

Шамус пожал плечами и усмехнулся.

– Не знаю, но ты сам не свой с тех пор, как она вчера приехала. Она на тебя плохо действует. Может, тебе в город съездить?

Корд снова разозлился.

– Нам нужна стряпуха. У Сэма и так полно возни с Джейком.

Корд думал о женщине на кухне. Он ведь в порыве гнева ее отругал, так как не любил, чтобы около него суетились… хотя при мысли о тонких пальцах Рейчел, дотрагивающихся до его старых рубцов, он непроизвольно вздрогнул.

Она слишком хорошая повариха, и не стоит ее терять, а если он станет распускаться, то она наверняка убежит от него со всех ног.

Шамус повел кобылу в дальний конец конюшни, и Корд пошел за ним.

– Принеси мое седло, – крикнул он, остановившись у большого стойла, где поместили нового жеребца. Конь настороженно посмотрел на него, затем вскинул голову и приблизился, вытянув шею и раздувая ноздри.

Корд схватился за кожаный недоуздок.

– Помнишь меня? – Он говорил тихо и двигался осторожно. – Мы с тобой поладим.

Открыв дверь, он вывел жеребца из стойла, по пути сняв с крючка уздечку.

Умелыми движениями он сменил недоуздок на уздечку и удила. Из конца конюшни доносилось тихое посвистывание Шамуса. Наконец он подошел к Корду.

– Бак и Джейми отобрали последних бычков. Думаю, что загон почти полон. Они заходили туда сразу после завтрака.

– Я проверю, – ответил Корд и легко опустил седло на широкую спину жеребца.

– Джейк не в себе? – как бы между прочим спросил Шамус. – Он не ужинал, и сегодня утром Сэм ничего про него не сказал.

– У него просто плохое настроение, – отговорился Корд, – и он не хочет есть. Сэм считает, что это пройдет само собой.

– А твоя кухарка будет за ним ухаживать? – осторожно осведомился Шамус.

– Она пока про него ничего не знает, но в любом случае ухаживать за ним – не ее забота. За обедом я с ней поговорю.

– Хорошо бы, чтобы он не устраивал сцен в доме, а то она мигом удерет в город. – Шамус усмехнулся себе под нос: – Черт, у этой девушки получается вкусное печенье, так что ты за нее держись, Макферсон.

Корд вскочил в седло, а жеребец, показывая норов, стал пятиться задом, но Корд крепко держал поводья и тихо разговаривал с животным. Из-за ограды загона за ним с интересом наблюдали братья Рейчел.

– Эй, ребята, хотите чем-нибудь заняться? – крикнул им Корд.

– Да, сэр, мы могли бы помочь, – кивнул Генри. – Рейчел сказала, чтобы мы работали.

– Идите на конюшню и скажите Шамусу, что вас прислал я. Он покажет вам, как собирать яйца и приглядывать за цыплятами.

Улыбка исчезла с лица Генри.

– Я думал, сэр, что мы поможем ухаживать за лошадьми.

– Пока что начните с цыплят. У вашей сестры сегодня утром не было времени этим заняться.

– Я чистил папиных лошадей, – тихо ответил Генри, которому очень не хотелось возиться с курами.

Корд присмотрелся к мальчику: стоит, широко расправив плечи и подняв подбородок.

– Сегодня займитесь курами, а завтра я разрешу вам помогать ухаживать за годовалыми жеребцами.

Глаза Генри снова засверкали.

– Как замечательно, сэр! Мы с Джеем быстро научимся кормить цыплят.

– Да, сэр, мы научимся, – кивнул головой из-за спины брата Джей.

Корд поправил шляпу.

– Смотрите не безобразничайте.

– Нет, сэр, что вы! Мы не будем, – пропищал Джей, и мальчики понеслись к конюшне.

Рейчел стояла на задней веранде, вытряхивая плетеный половик, затоптанный дюжиной грязных сапог. Она видела, как Корд отъехал от конюшни, и их взгляды встретились.

– Может, стоит сейчас поговорить с ней о Джейке, – пробурчал себе под нос Корд, жалея, что не сделал этого вчера.

Но тут его внимание отвлек крик, донесшийся со стороны загона, и он повернул коня туда. Он увидел облако дыма от костра и унюхал запах жженого дерева. Кажется, ковбои занялись делом без него. Корд пришпорил коня и поскакал к загону, а спустя несколько минут присоединился к своим работникам, которые клеймили скот.

Рейчел отодвинула котелок с мясом на край плиты и оглядела свою кухню. С той самой минуты, как она вчера днем надела фартук, кухня стала для нее своей.

Она уже переставила продукты на полках в кладовке по своему вкусу и добавила собственные скромные запасы к обильному количеству консервных банок и мешков. Ей не верилось, что в доме может быть такое изобилие.

Она с воодушевлением принялась готовить жаркое. Сразу после завтрака нарезала и обжарила куски мяса, добавив для остроты несколько луковиц. Найдя мешок проросшей картошки и отобрав картофелины получше, она бросила их в раковину. А заготовленные на зиму овощи она наверняка найдет в подполе во дворе.

В кладовке она обнаружила жестянки с персиками и решила приготовить фруктовый пирог и украсить его сладким печеньем. Увидев банки с домашним яблочным пюре, она глазам своим не поверила.

Теперь-то удастся вернуть румянец щечкам Джея и Генри, которые так долго сидели на овсяной каше и маисовом хлебе, лишь иногда получая овощи и рыбу!

Рейчел, напевая, чистила картошку.

Вчера днем через открытые двустворчатые двери передней гостиной она углядела пианино и с тоской подумала о том, как ей не хватает музыки. Может, удастся еще разок взглянуть на прекрасный инструмент?

Весь дом поражал своими размерами. Ясно, что Корд Макферсон – человек с достатком.

Она вытерла руки полотенцем и оглядела кухню. Утреннее солнце залило светом сосновый пол, несмотря на грязные окна, и Рейчел решила достать бочонок уксуса и вымыть их, а не пытаться совать нос в укромные уголки дома Корда Макферсона. И вдруг, забыв о добропорядочности, она отбросила фартук и, прикрыв ладонью рот, чтобы не было слышно ее веселого смеха, выбежала в коридор.

Гостиная производила впечатление великолепия: плюшевый диван, похожий на тот, что украшал их собственную гостиную в Пенсильвании; письменный стол у окна с фотографиями и безделушками; каминная полка, притягивающая взгляд медными и мраморными фигурками. Но, увидев пианино, Рейчел застыла на месте, у нее даже вырвался стон.

Неслышно ступая по ковру, она прошла через всю комнату и с благоговением подняла крышку. Одним пальцем она нажала на белую клавишу и, склонив голову набок, прислушалась к чистому звуку струны внутри инструмента.

Музыка! Она облегчала душу и обогащала невыразимой красотой.

Не в силах больше бороться с искушением, Рейчел села на табурет и положила ладони на клавиши.

Мелодия потекла потоком из-под правой руки, а пальцы левой добавляли контрапункт аккордов и трелей. Закрыв в экстазе глаза, Рейчел наклонила голову, вслушиваясь в каждую ноту.

Но тут из коридора раздался возмущенный рев. Руки Рейчел замерли на клавишах. Она развернулась на табурете и посмотрела через плечо.

В широком дверном проеме в инвалидном кресле сидел мужчина. Пустые штанины свисали вниз, туда, где должны быть ноги. На сиденье лежало колено только одной ноги. Неухоженные темные волосы падали на плечи. Он был с бородой и сидел сгорбившись, похожий на животное, готовое броситься на предмет своей ярости.

– Простите, если я вас побеспокоила, – дрожащими губами прошептала Рейчел. Она сжала руки на груди, слыша, как бешено колотится у нее сердце.

Не обращая внимания на извинение, он вцепился руками в колеса и направил кресло в ее сторону. Она в ужасе встретила взгляд темных, прищуренных, горящих злобой глаз. У Рейчел перехватило дыхание. Он задержался на середине комнаты и жутко выругался, затем снова закрутил колеса, и его кресло ударилось о табурет у пианино. Рейчел протянула вперед трясущуюся руку, как бы защищаясь от него, а он смерил ее полным презрения взглядом.

– Кто вы, черт возьми? – раздался наконец его голос, отчетливо и раздельно произносящий каждое слово, как будто он разговаривал с дурочкой.

Глава четвертая

– Меня зовут Рейчел Синклэр, – с трудом вымолвила Рейчел и пошатнулась, ожидая, что ее сейчас столкнут с табурета.

Кресло откатилось на несколько сантиметров и снова ударилось о табурет. Рейчел едва удержалась, чтобы не упасть, и ухватилась за подлокотники кресла. Мужчина отцепил ее пальцы и с омерзением откинул их в сторону, а затем вытер ладонь о лоскутное одеяло, лежавшее у него на коленях.

Длинные, изящные, бледные пальцы оказались испачканными от прикосновения к ее теплой коже! Такого оскорбления она не могла вынести!

– Прошу прощения. Я не знала, что нарушаю чей-либо покой своей игрой, сэр. – Она сказала это ровным голосом, подняв подбородок и глядя прямо в глаза взъерошенному незваному гостю.

– Кто позволил вам сюда войти? – свирепо прохрипел он. – Это пианино никому не разрешается трогать!

Рейчел уперлась ногой о пол и соскользнула с табурета.

– Мистер Макферсон ничего мне про это не говорил… Боюсь, что я совершила недозволенное, сэр.

– Что вы делаете в доме?

– Я новая кухарка и прачка. Насмешливо фыркнув, мужчина развернул кресло и двинулся к дверям.

– Уйди с дороги, Сэм, – приказал он, проезжая мимо усатого человека, стоящего в коридоре. – Корд привел в дом женщину для забавы. Полюбуйся.

От этих слов у Рейчел запылали щеки, и она прикрыла ладонью рот, чтобы удержаться от колкого ответа. Как он посмел? Это вопиющая, порочащая ее честь клевета.

– Простите, мэм. – Сэм Бостуик неуклюже покачал головой. – Джейк последние дни сам не свой.

– Это брат мистера Макферсона? – Она вопросительно смотрела на Сэма. – Я подумала… – О чем она могла подумать? О том, что брат Корда может быть инвалидом?

Более ужасного человека она никогда не встречала. И он назвал ее… любовницей Корда. Ее, которая регулярно посещала церковь и вела безупречную жизнь, сегодня назвали… У нее в голове это не укладывалось.

Да она ни минуты не останется в этом доме, где ей грозит скандальная репутация!

– Мэм, мне очень жаль, что Джейк такое сказал, – тихо произнес Сэм, печально глядя на Рейчел. – Корду следовало предупредить вас о нем. Мистер Джейк, клянусь Богом, не всегда такой… подлый.

Рейчел коснулась руки Сэма.

– Я просто этого не ожидала, мистер Бостуик. – Она прошла мимо него и отправилась на кухню.

Рейчел была готова к бою. Когда Корд вошел на кухню, она не отвела глаз, и он с опаской замедлил шаги. Оглядев кухню, он с облегчением вдохнул вкусный запах, исходивший от кипящего на плите котелка, и заметил в центре стола блюдо с печеньем. Около блюда стояли глиняный горшочек с маслом и миска с вареньем, а молодая женщина с шумом расставляла приборы и тарелки на столе.

– Вкусно пахнет, Рейчел. Звать мужчин обедать?

Через кухонное окно доносились шутливые голоса работников, которые мылись у насоса. Рейчел молча повернулась к плите и стала наполнять миски жарким.

– Я слыхал о перебранке в гостиной. – Корд встал рядом. Он брал у нее из рук миски и расставлял их на столе.

Она искоса взглянула на него.

– Вы мне не говорили, что у вас сумасшедший брат, мистер Макферсон.

Он покраснел от обиды, и ноздри у него раздулись.

– Я не стал бы так его называть, Рейчел. Это слишком сильно сказано.

Она передала ему последнюю миску со словами:

– Вас там не было. – И покраснела, вспомнив неловкую сцену.

Он откашлялся.

– Сэм рассказал мне, что произошло. Джейк, видно, рассердился на то, что вы играли на пианино.

– Ваш брат намекал, что вы привезли меня сюда как вашу…

– Я слышал об этом, – поспешил прервать ее Корд. – Я все улажу.

– Вы могли бы предупредить меня о нем… и чтобы я не входила в его комнаты. А также о том, какой у него отвратительный характер.

Корд кивнул, принимая вину на себя.

– Мне хотелось, чтобы вы сначала осмотрелись в доме. Я подумал, что, узнав про Джейка, вы испугаетесь.

– Я далеко не святой… – проворчал Сэм Бостуик, появившийся на пороге. – Но и то с трудом уживаюсь с твоим братцем, Корд. Клянусь, что если бы я не знал его до войны, то и минуты не пробыл бы с ним.

– Он успокоился? – спросил Корд.

– Да. Надо было видеть, как он налетел на девушку. Удивительно, что она отсюда сразу не удрала.

– Может быть, вы отнесете ему обед? – Прирожденная вежливость побудила Рейчел наполнить жарким еще одну миску.

– Спасибо, мэм. – Сэм достал деревянный поднос со шкафа, стоящего около плиты. Взяв приборы, он положил на тарелку несколько печений, а сбоку немного масла и варенья.

– Разве ваш брат никогда не ест за столом? – спросила Рейчел.

– Иногда ест, но не часто.

– Он всегда такой свирепый? Корд невесело рассмеялся.

– Вы его точно охарактеризовали. Но, может, к нему больше подходит определение “ожесточившийся”. Ему нелегко пришлось последние годы.

Тут шумная компания ковбоев ввалилась в кухню, и Рейчел улыбнулась. Вот уж кто совсем не похож на озлобленных калек.

Обед проходил со смехом и шутками. Жаркое имело несомненный успех: Рейчел не успела оглянуться, как от мяса не осталось и следа и все хвалили повариху. Рейчел только начала есть сама, как ковбои уже задвинули стулья и ушли. Корд оглядел стол.

– Как я погляжу, мисс Рейчел, с работой вы справились, – сказал он. – Старина Сэм заявил, что уже не помнит, когда так вкусно ел даже по воскресеньям.

У Рейчел ложка застыла у рта.

– Как же вам удалось расслышать его слова сквозь весь этот гам? Он понес кофе вашему брату? Мне показалось, что он вышел с остальными.

Корд улыбнулся и откинулся на спинку стула.

– Почему бы вам самой это не проверить? Джейк в библиотеке, это последняя комната справа по коридору.

– Я лучше не пойду, – отказалась Рейчел. – Мне больше не хочется встречаться с вашим братом.

– С ним очень трудно, Рейчел, и мы все это знаем. Сэм ужасно измучился, – уже без улыбки пояснил Корд.

– А вы хотите, чтобы я сунула нос к нему в комнату?

– Вероятно, он уже остыл. Его вывела из себя игра на фортепьяно.

Рейчел нахмурилась.

– Он не любит музыку?

– До войны он жил музыкой. Он учился на пианиста в Нью-Йорке, а когда началась война, то счел своим долгом вступить в армию. – Корд грустно рассмеялся. – Мы боялись за его руки, а он лишился ног: одну – над коленом, а другую – ниже.

Рейчел понимающе кивнула.

– Он не может играть, так как не достает до педалей.

– Вначале он хотел, чтобы пианино сожгли. Потом передумал и решил отдать его церкви, но оно не пролезло в дверь.

– А теперь оно стоит и собирает пыль. Какая потеря!

Корд повернулся к ней.

– Я слышал от Сэма, что вы хорошо играете.

Она пожала плечами.

– Думаю, что неплохо. Я много занималась, но, когда родители решили переехать на Запад, пианино пришлось продать.

– Это, должно быть, разбило вам сердце.

– Нет, мое сердце разбилось, когда два месяца спустя я похоронила мать и отца.

– Они умерли совсем недавно? В пути? Она кивнула.

– Папа надорвался, когда мы переплывали реку. Лошади не смогли выбраться на берег, и он измучился, пока вытащил их. У него заболела грудь, и он так и не поднялся. Мы там его и похоронили. Доктор из соседнего города сказал, что, скорее всего, у него отказало сердце. – Голос Рейчел звучал глухо от невыплаканных слез. Она до сих пор с трудом могла поверить в случившееся.

– А мама?

– Мама всю следующую ночь пробродила, и ее сбил чей-то экипаж. Ее нашли утром.

– Боже мой, Рейчел! Как же вы это вынесли? – Голос у Корда дрогнул. Он покачал головой, не зная, что сказать, но наконец произнес: – Теперь я вижу, что потеря пианино для вас – ничто.

– Мне бы хотелось сейчас его иметь, – прошептала она. – Музыка успокаивает душу.

– Наверное… Рейчел, попробуйте еще разок. – Он кивнул на кофейник. – Налейте чашку и отнесите ему. – Корд подбадривающе улыбнулся. – Если он швырнет в вас чем-нибудь, то пригнитесь. Обычно он недолго ворчит. А больше всего на свете Джейк любит выпить чашечку кофе.

Не веря своим ушам, Рейчел вскинула подбородок и сверкнула глазами.

– Вы никогда со мной не расплатитесь, Корд Макферсон, так как я не нанималась прислуживать опасному инвалиду. Боюсь, что мне грозит именно это, если Сэм Бостуик увидит, как я подаю еду Джейку.

Корд беспомощно пожал плечами.

– Может, вам удастся с ним справиться, Рейчел.

– Я к нему не нанималась, – повторила она и с решительным видом засунула руки в карманы фартука. – Я ваша кухарка и прачка, но уворачиваться каждый раз, открывая дверь в комнату вашего брата, отказываюсь.

– Ну хоть разок, Рейчел? Всего-то подать одну чашечку кофе?

– Сомневаюсь, что он будет мне рад даже с чашкой кофе в руке.

Корд криво усмехнулся, достал из буфета чашку и наполнил ее из синего пятнистого кофейника.

– Я сам ему отнесу. Если через пять минут не вернусь, вызывайте войска.

На следующее утро едва все кончили завтракать, как Корд вернулся на кухню со шляпой в руке.

– Рейчел, я еду в город. Что нужно купить?

Она повернулась от плиты и вытерла руки полотенцем.

– А я могла бы тоже поехать? Мальчикам необходимы башмаки, раз они будут работать на конюшне.

– Я могу заплатить вам за первую неделю, если нужны деньги, – предложил Корд.

Она покачала головой.

– Нет, у меня пока достаточно, и я к тому же рассчитываю на дополнительный заработок: Шамус хочет, чтобы я стирала на него каждую неделю, а Бак с Джейми просят гладить им рубашки к субботе.

– За две рубашки много не заработаешь, Рейчел. Соглашайтесь только на кругленькую сумму. – Корд направился к двери. – Если вы собираетесь ехать, то тогда поторапливайтесь.

Она сняла фартук и повесила его на крючок в кладовке, затем проверила, как варится курица в черном котелке. Опытным взглядом она определила, сильно ли бурлит бульон, и толстой фланелевой прихваткой отодвинула кастрюлю к задней горелке.

– Я готова, – объявила она, приглаживая ладонями волосы. – Вот только сбегаю за деньгами.

Когда Рейчел миновала веранду, Джей и Генри крутились около фургона, нетерпеливо колотя по нему каблуками.

– Мистер Корд разрешил нам тоже поехать, – пискнул Джей.

– Он сказал, что ты купишь нам новые башмаки, – с сомнением произнес Генри.

Рейчел кивнула. Сердце у нее пело, когда она глядела на братьев, которые с радостными лицами подталкивали друг друга. Предвкушая их восторг, она в уме высчитала, сколько пенни сможет дать им на конфеты.

– А ты купишь нам высокие ботинки, Рей? – спросил Генри.

– Посмотрим. – Она не представляла себе, сколько стоит такая роскошь.

– Похоже, что придется купить еще и штаны, – заметил Корд, устраиваясь на сиденье.

– О, у них еще полно несношенной одежды, – поспешила вставить Рейчел. – Может быть, на следующей неделе мы приглядим новые комбинезоны.

Корд протянул ей руку, а она подняла на него лицо.

– Позвольте помочь вам сесть, – сказал он.

Рейчел ухватилась за его широкую ладонь и поставила ногу на втулку колеса, а он поднял ее и усадил рядом с собой. Наклонившись, он следил за тем, как она завязывает шляпу, а затем не удержался и смахнул прядку волос с ее лица.

Она покраснела и, отвернувшись, провела пальцами по щеке, зардевшейся от его неожиданной нежности.

– Рейчел? – Корд снова потянулся к ней и теперь уже, взяв за подбородок кончиками мозолистых пальцев, повернул ее лицом к себе.

– Нам пора, – пробормотала она, смущенная его вниманием. – Не могу же я целый день провести в дороге, когда у меня обед на плите.

– Посмотрите на меня. – В его голосе прозвучало приказание, и она повиновалась. – Вы не должны бояться меня, Рейчел, – решительно произнес Корд. – Я не мальчик и знаю, как себя вести.

– Я вас не боюсь. – Слова застряли у нее в горле.

На самом деле она его боялась. Что-то необъяснимое в нем страшило ее.

В том, что мистер Конрад Карсон увлечен мисс Рейчел Синклэр, сомнений не было. Стоя около барабана со сладостями, Корд наблюдал за тем, как его кухарка подбирает братьям ботинки, а Конрад с шутками и прибаутками показывает одну пару за другой.

Встав на колени, он снял мерку, затем стал примерять ботинки, выбранные Рейчел.

– Я доплачу, если у нее не хватит денег, – сказал Корд с наигранной вежливой улыбкой.

Конрад покраснел.

– Мисс Рейчел может выбирать все, что ей понравится, мистер Макферсон. Я уверен, что мы с ней договоримся.

Рейчел недоуменно переводила взгляд с одного мужчины на другого.

– У вас хватит денег на ботинки, – заявил Карсон и улыбнулся мальчикам, которые, топая ногами, ходили вдоль прохода в восторге от обновки. – Еще останется на лакричные конфеты, – добавил он, складывая скудные сбережения Рейчел в ящик кассы.

При слове “конфеты” Джей тут же поднял голову.

– Можно, Рей? – с надеждой спросил он.

– Нам уже купили ботинки, – напомнил ему Генри.

Корд прокашлялся и сказал:

– Полагаю, что два моих новых помощника достаточно заработали и могут купить себе мешочек конфет, Конрад. Отпусти им то, что они попросят, хорошо?

Рейчел закусила губу.

– Корд, мне бы не хотелось, чтобы вы тратились на нас.

Как же она влечет к себе, подумал Корд. Такая женщина не для Конрада Карсона.

Он сделал два шага и очутился рядом с ней у прилавка. Положив руку на плечо Рейчел, он сказал:

– Мальчики хорошо поработали. Полагаю, что уж по пять-то центов им причитается. – Он бросил взгляд на братьев, не сводящих глаз с банок с конфетами. – Конрад, дай им по пакетику, и пусть выберут себе все, что захотят.

Конрад кивнул, и вдруг его взгляд задержался на руке Корда, который жестом собственника едва заметно сжал тонкую кисть Рейчел. Корд отметил про себя, что Конрад все понял: Рейчел предназначена не для него.

– Нам надо поторопиться, – сказал Корд. Она кивнула.

– Хорошо. Вот только мальчики переоденутся в старые башмаки.

– Пусть поносят новые, Рейчел. А старые им пригодятся для курятника и конюшни. – И, вспомнив собственное детство, с улыбкой добавил: – Новые ботинки – такая радость для мальчишки!

Он отнес в фургон гвозди и проволоку, а когда вернулся за бидоном керосина, то увидел в руках Конрада корзинку со свежими овощами.

– Конрад недорого продал горох и морковь, – поторопилась объяснить Рейчел. – А на следующей неделе у него будет свежая фасоль.

– Рейчел, вы вольны покупать все, что захотите. Мужики устали от консервов. Может, еще не поздно заняться своим огородом. Я попрошу у Конрада семена.

– Я уже говорил мисс Рейчел, что подберу ей семена, – откликнулся стоящий в дверях Конрад. – Я привезу их вам завтра днем, если не возражаете.

– Буду очень рада, – неуверенно улыбнулась Рейчел. – Оставлю вам кусок пирога. – И слегка вызывающе посмотрела на Корда.

– Запиши все на мой счет, Конрад. Я расплачусь в конце месяца.

Корд подчеркнуто церемонно подсадил Рейчел на сиденье, затем обошел фургон и уселся рядом с ней.

– Я и сама могла бы сесть, – удивилась она.

– Конрад собирается ухаживать за вами, Рейчел, – сказал он, когда они отъехали. – Если он вам не нравится, то не следует его поощрять.

– Поощрять? – возмутилась Рейчел. – Я просто была вежливой. Если джентльмен хочет услужить и собирается привезти семена, я, разумеется, угощу его пирогом. Это обычная любезность, мистер Макферсон.

Рейчел рассердилась: она раскраснелась и плотно сжала губы.

А Корд спрятал улыбку. Пусть сердится сколько душе угодно. Рейчел Синклэр будет принадлежать ему, и это так же непреложно, как то, что летом дни длиннее, а ночи короче.

Ни одна женщина в жизни так ему не нравилась, как она. Другие были красивее, сладострастнее, разодетые в шелк и атлас, но дорожку к его душе отыскала Рейчел Синклэр с ее чистотой и непосредственностью, хотя и одетая в застиранное ситцевое платье. Она – та, которую он ждал: с мягкими изгибами фигуры, кремовой кожей, голубыми глазами и темными густыми волосами.

Теперь ему остается самое главное – убедить ее в своих чувствах.