Текст книги "Пропавшая нимфа"

Картер Браун
Пропавшая нимфа

Глава 1

Да, согласен, на Манхэттене в середине июля, в жару, можно ожидать чего угодно. Но когда на пороге одной из квартир на Саттен-Плейс передо мной возникла одалиска, как бы сошедшая со страниц «Тысячи и одной ночи», – это было уж слишком.

Если это видение не стало следствием солнечного удара, меня следовало немедленно запеленать в смирительную рубашку и направить в отделение буйнопомешанных госпиталя «Бельвю».

– В чем дело? – томно поинтересовался мираж.

Я закрыл глаза и застонал.

– Похоже, у вас солнечный удар, – произнесла она, проявляя ко мне какой-то болезненный интерес. – С такой короткой прической нельзя выходить без шляпы. Ни в коем случае!

Я с трудом приоткрыл глаза. Одалиска стояла на том же месте, прислонившись голым плечом к дверному косяку и флегматично глядя на меня громадными темными глазами. Густые каштановые волосы в беспорядке падали ей на плечи. Груди феноменальной округлости едва удерживались крохотным болеро, застегнутым на одну пуговку. На ней были шелковые, почти прозрачные шаровары, стянутые на лодыжках гигантскими кольцами, звенящими при каждом движении. Настоящая Саломея! Все ясно: эта проклятая жара довела меня до галлюцинаций. Тем не менее я пробормотал:

– Меня зовут Бойд, Дэнни Бойд. Я пришел к Осман-бею. Но, кажется, не вовремя…

– Нет-нет! Вы как раз кстати, – заверила она меня.

Тогда я предположил:

– Может быть, он занят? Я мог бы прийти зимой, когда будет немного прохладнее…

– Да нет же, он как раз развлекается со своей милочкой-дымилочкой, – сообщила одалиска с улыбкой. – Входите, мистер Бойд.

– Ну в таком случае мне действительно лучше прийти позже… когда он со своей милочкой закончит, – решил я, глотая слюну. – Вернусь, когда она уйдет.

– Вы не поняли, – строго возразила она. – Это такая штука для курения. Ее еще называют наргиле или кальян.

А ведь я действительно не понял – решил, что речь идет о девке… Какой же надо иметь извращенный ум, чтобы такое подумать!

Тогда я объявил:

– Если хотите, могу сейчас же уйти и больше никогда не приходить вообще. Вот таким образом.

– Уж лучше входите, – неприязненно усмехнулась она. – Только больше ничего не воображайте, ладно? А этот наряд – просто мой рабочий костюм!

Я пошел за ней следом. И по мере того как продвигался в глубь квартиры, атмосфера вокруг все больше и больше насыщалась тяжелыми ароматами – было похоже, что где-то за углом курят ладан.

Гостиная оказалась столь же американской, как и встретившая меня красотка. Прекрасный белый ковер из бараньих шкур покрывал пол. Сверху небрежно были разбросаны плюшевые пуфики. Никаких стульев.

На одном из пуфиков сидел мужчина с кальяном в руке. Такие штучки я раньше видел только в мультфильмах. Я плохо различал детали, так как шторы были плотно задернуты и в комнате царил полумрак. Но каждый раз, когда этот человек склонялся над своим агрегатом, дым, проходя через воду, вызывал там какое-то неприличное бульканье.

– Это Дэнни Бойд, – сообщила одалиска. – На мой взгляд, пошляк с извращенным умом, но, наверное, вам от него что-то нужно?

– Вы действительно Осман-бей? – полюбопытствовал я.

Мужчина заботливо потрогал редкую бороденку, которая, казалось, вот-вот отклеится. В его черных глазах зажегся отблеск интереса.

– Присаживайтесь, мистер Бойд, – указал он мне на один из пуфиков.

Я неловко уселся и замер в ожидании, когда он затянется в очередной раз.

Чтобы дым прошел по всем закоулкам прибора и попал в рот, нужно, оказывается, немало времени. Я воспользовался им, чтобы внимательно рассмотреть человека, курящего из наргиле. На нем был скверный черный парик с длинными жирными волосами, голубая шелковая рубашка, скрывающая громадный живот, и желто-зеленые панталоны в обтяжку. Голые стопы у него были длинные и узкие, как у женщины. Серебристый лак покрывал ногти. В целом он производил впечатление страдающего одной из тех болезней, о которых не принято говорить.

– Я Осман-бей, – выпуская клуб ароматного дыма, объявил наконец курильщик таким тоном, будто произносил откровение. – Добро пожаловать в мой дом!

– Премного благодарен, – пробормотал я.

– Селина, – хлопнул он в ладоши, – кофе.

– Сегодня, значит, большой праздник? – усмехнулась одалиска и направилась к двери, покачивая бедрами.

Я не мог больше сдерживать любопытство.

– Эта Селина… э… ваша жена? – спросил я, безуспешно стараясь придать моему вопросу характер обычной вежливости.

Осман-бей вздрогнул от ужаса, потом глухо откашлялся.

– Изволите шутить, мой друг? Я получил ее в уплату карточного долга.

– И ей не надоело служить средством платежа?

– Селине безразлично, как зарабатывать на жизнь, – ответил он уклончиво. – В моей стране в добрые старые времена я бы два-три раза в день колотил ее палками, чтобы вылечить от лени.

– Палками?

– Да, – подтвердил он. – Вам не кажется, что мы стали слишком цивилизованными?

Вернулась Селина и поставила перед нами крошечные чашечки с кофе. Я машинально отхлебнул напиток, и рот мой наполнился какой-то горькой грязью. Желудок сразу же запротестовал, меня затошнило.

– Ах, – вздохнул Осман-бей, удовлетворенно цокая языком. – Турецкий кофе, настоящий турецкий кофе!

– Вместе с сандвичами это действительно здорово, – добавила Селина, глядя на меня с непонятной садистской радостью.

Мое горло прореагировало на это замечание каким-то конвульсивным заглатыванием, желудок возмутился еще активнее и оказался где-то высоко в груди.

Осман-бей отставил пустую чашку и меланхолично посмотрел на меня:

– Представляете, что это такое? А теперь перейдем к серьезным вещам, друг мой. – Он тяжело вздохнул. – Моя жизнь исковеркана. Если вы мне не поможете, меня ждут позор и бесчестие.

Я услужливо предложил:

– Быть может, стоит начать с нормального кофе вместо…

– Сейчас не время для шуток, – отреагировал он с новым глубоким вздохом. – Мой компаньон и большой друг Абдул Мюрад послал мне свое самое дорогое сокровище. Положившись на Аллаха и на меня, он надеялся, что с ним ничего не случится, и… я его предал.

Некоторое время казалось, что Осман-бей вот-вот расплачется.

– Дорогой мой, я рассчитываю на вашу ловкость, талант и надеюсь, что вы найдете это сокровище, прежде чем друг и компаньон обнаружит его исчезновение.

– А что это за сокровище?

– Это его дочь Марта, – проговорил он, едва сдерживая слезы. – Настоящая жемчужина и единственная наследница. Без нее жизнь Абдула Мюрада не имеет смысла. И если он узнает, что она пропала, моя собственная жизнь тоже ничего не будет стоить. В гневе он ужасен. Ведь он – прямой наследник оттоманов, тех, которые правили огнем и мечом. Если все раскроется, я погиб! – закончил он, решительно щелкнув пальцами.

– Давайте по порядку. Как вы ее потеряли?

– Она прилетела самолетом, отправилась в отель, позвонила оттуда мне и сказала, что будет здесь через час, – объяснил он. – Я ожидал ее, счастливый от мысли, что под своей убогой кровлей буду принимать единственную дочь – сокровище моего компаньона и большого друга. Но она не приехала. Тогда я позвонил в отель и узнал, что Марта уехала полчаса назад, не сообщив куда. К ней пришли двое мужчин и забрали ее с собой. Возможно лишь одно-единственное объяснение – ее похитили.

– Это произошло сегодня утром?

– Нет. Четыре дня назад. Я мучусь уже восемьдесят шесть часов с лишним.

– Полиция не пыталась ее найти?

– Во всех этих переулках, среди башен и минаретов Манхэттена девушка может потеряться навечно, – продолжил он.

– Вы хотите сказать, что не сообщили об ее исчезновении в полицию? – не смог я удержаться от упрека.

– Мой дорогой друг, мне нужен более компетентный в таких делах человек, чем полиция, – ответил он. – Мне нужны вы. Я собрал о вас сведения, частный детектив Дэнни Бойд. Мне рекомендовали вас как величайшего пройдоху. Для дочери моего старого компаньона и друга я должен сделать все, что в моих силах.

– И вам понадобилось целых четыре дня, чтобы прийти к такому заключению? – не скрыл я удивления.

– Все еще надеялся, что она вот-вот позвонит и объяснит, что с ней случилось. – Осман-бей улыбнулся. – В конце концов решил, что, раз она не приехала и не подает признаков жизни, мне следует ее найти так или иначе. Вот почему я и обращаюсь к самому известному детективу Нью-Йорка.

– Она приехала в США обычным способом… легально?

– Да, конечно! Приехала как туристка, с визой на несколько недель, к компаньону отца.

– И что же она привезла с собой?

Несколько секунд он был занят тем, что ласкал свою бороденку, потом наконец пожал плечами:

– А вы проницательны! Теперь я вижу, что правильно сделал, обратившись именно к вам, мистер Бойд. Да, Марта действительно кое-что мне привезла… Подарок от моего компаньона, небольшой подарок, который должен был подчеркнуть моральные и духовные узы, связывающие нас так долго. Это довольно редкая и очень ценная вещь, мистер Бойд, – старинная книга «Фенелон».

– Ах так! – произнес я скорее разочарованно.

– Эта книга уникальна.

– Может быть, – предположил я, – несколько сот граммов героина в переплете сделали ее еще более уникальной?

– Героина? – Его щеки задрожали. – Эти гнусные наркотики? Я ни за что…

– А что же тогда? – спросил я язвительно.

Осман-бей пожал массивными плечами и недоверчиво улыбнулся:

– Э… может быть… несколько маленьких бриллиантиков, мистер Бойд. В бриллиантах, я думаю, нет ничего непорядочного…

– И сколько же этих маленьких камешков спрятала Марта в столь редком издании?

– Тут можно только предполагать, – ответил он, почти извиняясь. – Я бы оценил их приблизительно… скажем… ну, в двести тысяч долларов.

– Значит, ее похитили, зная об этом, – сурово констатировал я. – Они были уверены, что девушка не осмелится обратиться к копам, потому что камни ввезла в страну тайком. Я не стал бы держать пари на то, что с ней могло случиться за эти четыре дня, но на что угодно готов поспорить по поводу бриллиантов… Здесь все ясно.

– Человек полагается на Аллаха и живет в надежде, – проговорил Осман-бей со лживой горячностью. – Я заплачу вам, мистер Бойд, за то, что вы найдете эти бриллианты и, разумеется, девушку. Вам нужно только попытаться, ведь ваш успех или неудача в руках Всевышнего. И никто не сможет сделать большего.

– Но если это будет сопровождаться банкнотами, человек сможет, – пробормотал я.

Он закрыл глаза и несколько секунд предавался размышлениям.

– Пять тысяч долларов задатка и еще десять тысяч, если вы найдете бриллианты и девушку… Ведь за такую сумму можно постараться, не правда ли, мистер Бойд?

– Правда, – мгновенно отреагировал я, не давая ему времени изменить решение.

– Селина! – закричал Осман-бей, щелкнув пальцами. – Неси деньги!

Появившаяся одалиска протянула мне конверт. Я открыл его и внимательно пересчитал хрустящие стодолларовые бумажки.

Их было ровно пятьдесят.

– В одном только отеле ничего интересного не узнать, – сказал я. – Таким образом, вы хотите, чтобы я занялся расследованием, которое полиция сделает значительно лучше и быстрее меня? Проверка в госпиталях, моргах и так далее. То есть – полная работа, да?

– Я не думаю, чтобы дочь моего компаньона и друга была больна или мертва, – сказал Осман-бей уверенно. – Я уже говорил, что скорее всего ее украли, похитили, чтобы доставить мне неприятности и лишить бриллиантов. Как только похитители до них доберутся, думаю, Марта перестанет их интересовать и ее выпустят. Поэтому прежде всего, мистер Бойд, вам нужно найти ее, а там отыщутся и мои драгоценности.

– Хорошо, но вы до сих пор не дали мне никакой зацепки. Кто знал о том, что в переплете книги спрятаны камни? Прежде всего ваш компаньон Абдул Мюрад, поскольку он их вам и послал. Затем вы сами, поскольку знали, что Марта должна их привезти. Кроме вас двоих, кто еще был информирован настолько, чтобы организовать похищение девушки и камней через два часа после прибытия их в Нью-Йорк?

Осман-бей виновато посмотрел на меня:

– Магомет сказал: лучшие из женщин – те, которые умеют довольствоваться немногим. Я таких еще не встречал, мистер Бойд! У меня есть слабость к… восточным танцовщицам. Танец живота, понимаете? Я говорю об одной артистке, с которой познакомился несколько месяцев назад. У меня с ней то, что вы называете… связь. Я кое в чем ей доверился, и теперь мне кажется, напрасно. Ее зовут Лейла Зента.

– Полагаю, вы рассказали ей о том, что произошло?

– Почему вы так думаете? – вздохнул он, картинно пожимая плечами. – Раз она предала меня, неужели я снова могу ей доверять? Нет, я ее ни о чем не спрашивал. Может быть, вы этим займетесь?

– А где ее найти?

– Она работает в клубе «Оттоман».

– Хорошо. А кроме Лейлы, есть еще кто-нибудь?

– Нет, – заверил он, энергично помотав головой. – Это наверняка Лейла, друг мой.

– Хорошо, наведаюсь к ней сегодня вечером и скажу пару слов, а завтра отчитаюсь о проделанной работе.

Раздалось аппетитное бульканье. Мой собеседник снова принялся за свое наргиле.

– Может, мне лучше самому позвонить вам завтра днем, мистер Бойд? – произнес он наконец.

– Как вам угодно.

– Селина вас проводит.

Он осторожно потрогал свою бородку.

– Желаю успеха, да поможет вам Аллах!

– Попасть на танец живота?

– Аллах именно с живота начал создавать мир, – пояснил Осман-бей глубокомысленно. – Танец этого органа – дань уважения Создателю.

– Вам бы следовало стать адвокатом, – заметил я.

– Мне следовало бы не раскрывать рта с моей малышкой. Тогда я избежал бы всех этих неприятностей с дочерью моего компаньона и бриллиантами.

Я направился к двери. Прекрасная рабыня раскрыла ее передо мной и глубоко вздохнула.

Я слегка повернул голову, чтобы она в полной мере смогла насладиться блестящим совершенством моего профиля.

– Вы даже не рассказали мне о том, что вас тревожит, – сказал я сочувственно.

– Его интересуют только умеющие исполнять танец живота, – грустно ответила она. – И тут ничего не поделаешь: он никак не хочет ни подниматься, ни опускаться.

– Кто не хочет?

– Мой пупок, черт возьми. А вы о чем подумали?

– И из всех ваших трудностей вы рассказываете только об этой? – удивился я.

– А его только это и волнует, – пояснила она, показывая пальцем на гостиную. – Я обошлась ему в тысячу долларов, и он утверждает, что за такую сумму мог получить постоянную настоящую исполнительницу танца живота. А у настоящей пупок должен и подниматься, и опускаться.

Я позволил ей насладиться моим профилем справа, но эффект снова оказался не на высоте. Одно из двух: либо мысли о пупке мешали ей оценить мою красоту, либо она была совершеннейшая дурочка. Я благородно предложил ей помощь:

– Селина, милая, если хотите, я время от времени могу приходить помогать вам тренироваться.

– Убирайтесь! – отозвалась она ледяным тоном. – У вас достаточно и своих проблем, стоит только посмотреть, как вы вертите головой в разные стороны, будто флюгер.

Глава 2

Клуб «Оттоман» – одно из наиболее жалких следствий моды на танец живота, которая обрушилась на Америку два или три года назад. Он находится в западной части Бродвея, около Сороковой улицы.

Внешне клуб напоминает морг. Внутри ненамного лучше: свет тусклый, выпивка сомнительная, кухня подозрительная.

В тот же вечер, в десять часов, я был в клубе и в ожидании начала представления, назначенного на одиннадцать, жадно проглотил два бурбона.

Представление состояло из целой серии номеров танца живота. Все исполнительницы, похожие друг на друга, вращали животами одинаково и оставили меня совершенно равнодушным.

Наконец объявили Лейлу Зенту с «Экзотическим танцем».

Лейла оказалась блондинкой с длинной, почти до бровей, челкой. Волосы с обеих сторон лица спускались до самых плеч. У нее была физиономия скорее задорная, чем чувственная, она казалась очень тонкой и хрупкой, что составляло приятный контраст с чрезмерными округлостями ее подруг. Однако тощей ее не назвал бы даже близорукий.

Танец, который Лейла исполняла в костюме, состоящем из трусиков и двух звездочек, приклеенных к соскам добротных грудей, был скорее эротическим. Но по сравнению с бесконечными вращениями пупков, которые предшествовали ее выступлению, показался мне утонченным и возвышенным.

Услышав жидкие аплодисменты по окончании номера, я понял, что среди всех этих болельщиков пупка нахожусь в меньшинстве.

Блондинка поклонилась, бросив на зрителей неприязненный взгляд, и быстро исчезла. Ее тут же сменила следующая виртуозка живота – Ишна из Стамбула.

Увидев первое движение танцовщицы, я решил, что турки, по всей видимости, выдворили ее из своей страны.

Я сделал знак официанту. Кажется, для него Ишна была квинтэссенцией всего лучшего, что есть в Турции.

– Еще один бурбон со льдом? – буркнул он.

Я доверительно прошептал ему в ухо:

– Знаешь, папаша, я – игрок, могу спорить о чем угодно.

– А я ничего не имею с этим общего, – ответил он с похоронным лицом. – Ваши интересы меня не занимают.

– Готов спорить на десять долларов, – продолжил я, – что, если попрошу вас отвести меня в раздевалку Лейлы Зенты так, чтобы этого никто не видел, вы не ответите, что я сошел с ума.

– Вы сошли с ума.

– Значит, я проиграл.

Я протянул ему банкнот в десять долларов, и он сразу же потерял интерес к пупку Ишны.

– Хотите еще поспорить?

– Конечно.

По его интонации я понял, что в чудеса он не верит, но, в конце концов, мне было на это наплевать.

– Может, на то же самое?

– Почти.

Я одобряюще ему улыбнулся:

– Теперь спорю на пятьдесят долларов, что, если я попрошу вас провести меня в раздевалку Лейлы так, чтобы этого никто не видел, вы скажете, что могли бы это сделать за шестьдесят?

– Точно! – Он вздохнул. – Чем вы занимаетесь в жизни, старина? Вы ясновидящий? Двадцать долларов задатка.

Я протянул ему два банкнота по десять долларов.

– Остальные – если мы туда попадем.

– К вашим услугам.

Официант едва не оторвал мне пальцы вместе с деньгами.

– Видите дверь на кухню? – Подбородком он показал мне через зал. – Вам нужно прогуляться в том направлении и подождать, пока я управлюсь. Согласны?

Я пошел. Все были слишком поглощены вращениями Ишны, чтобы обратить на меня внимание, поэтому довольно быстро я оказался у двери на кухню.

Прошла пара бесконечных минут, потом мимо меня прошмыгнул официант и сделал знак следовать за ним.

Мы пересекли кухню. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы я поздравил себя с тем, что всегда завтракал и обедал в другом месте.

Затем мы вышли в узкий грязный коридор, повернули налево, потом направо и наконец уперлись в дверь, на которой мелом была нацарапана надпись: «Мисс Зента». Мы осторожно постучали.

– Кто там? – спросил резкий женский голос.

– Здесь один тип хотел бы вас видеть, мисс Зента, – объяснил официант.

– Зачем?

– Вы слышали, что сказала дама? Так зачем же?

– По поводу одного ее друга, – объяснил я, – по имени Осман-бей.

Гарсон поблагодарил меня кивком и громко повторил мною сказанное.

Через некоторое время девушка ответила:

– Пусть немного подождет, я переодеваюсь.

– Дело сделано, старина, – прошептал мне официант.

Я отдал ему то, что обещал, и он поспешно исчез.

Я переминался с ноги на ногу и курил до тех пор, пока голос танцовщицы не пригласил меня войти.

Комнатка была очень маленькая. В ней с трудом помещались зонтик, стоящий в углу, вешалка и туалетный столик с зеркалом. Сидя перед этим зеркалом, Лейла снимала грим.

Когда она сказала, что переодевается, я подумал, что это должно означать одевание, однако теперь на Лейле был только белый бюстгальтер и крохотные розовые трусики. Она казалась более соблазнительной, чем в свете прожекторов. Во мне затеплилась надежда. Судя по тому, как она меня пригласила, дело могло принять иной оборот… скажем, сладострастный. Я считаю, что такими должны быть все мои дела.

– Ну? – довольно неприязненно протянула она.

– Меня зовут Дэнни Бойд, – сказал я, показывая ей мой левый профиль.

– И вы считаете, этого достаточно, чтобы прийти ко мне?

Я призвал на помощь все мое терпение, чтобы объяснить ей ситуацию:

– Я разыскиваю одну девушку по имени Марта Мюрад. Ваш друг Осман-бей думает, что вы могли бы меня просветить по этому вопросу.

– Что все это означает? Я никогда не слышала о таком человеке, – ответила она почти любезно. – А кто вы такой? Пробрались в мою раздевалку специально, чтобы рассказать эту историйку? Мне достаточно только крикнуть вышибалам, и вас вышвырнут вон. Понимаете? Если я закричу, вас изобьют и смешают с грязью. Или вы сомневаетесь?

Не дрогнув, я возразил:

– Дорогая! Об этом нужно было думать, когда я находился по ту сторону двери, в коридоре. Официант же сказал вам, что я пришел по поводу вашего друга Осман-бея. Если вы его не знаете, тогда и звали бы сразу на помощь. Но ведь вы этого не сделали, а?

Лейла медленно повернулась на стуле, и мы оказались лицом к лицу.

– Я вам повторяю, – произнесла она, пожимая плечами, – что не знаю никакого Осман-бея. Но раз вы утверждаете обратное, пусть будет так. Тогда объясните, кто вам об этом рассказал?

– Он сам, конечно.

– Сам? – Ее глаза слегка расширились. – Когда?

– В полдень, моя милая, в своей квартире на Саттен-Плейс.

– Сегодня в полдень? – Казалось, ее глаза сейчас вылезут из орбит. – Это невозможно.

– Почему? – Теперь наступила моя очередь подавать реплику в этом скетче для умственно недоразвитых.

– Потому что он… Ай! – Лейла вскочила со стула. – Эта дурочка везде разбросала булавки. Я только что на одну из них села. – Затем, опершись на спинку стула, согнулась и попросила: – Взгляните, пожалуйста, она где-то воткнулась в мои трусики.

Тонкий шелк натянулся на ее ягодицах.

Я оглядел общую картину и пришел к выводу, что единственным результативным методом может быть исследование каждого квадратного сантиметра. Это, конечно, займет много времени, возможно, даже полчаса, но зато будет добросовестной работой.

К сожалению, едва я приступил к осмотру, как почувствовал, что в мой левый бок уперся ствол пистолета.

– А ну-ка, расскажи еще раз о своем визите к Осман-бею сегодня в полдень!

Все ясно. Этот тип мог появиться только из-за зонтика, который стоял в углу. Но в любом случае сейчас было явно не время предаваться подобным размышлениям.

Лейла Зента выпрямилась и повернулась ко мне, насмешливо улыбаясь.

– Вот олух! – воскликнула она. – Я прекрасно знала, что это самый надежный способ помешать ему увидеть тебя в зеркале за моей спиной.

– Лейла, а вы не представите мне вашего друга? – спросил я все еще оптимистично. – Скажите ему, что его пистолет меня немного нервирует.

– Да, конечно, – ответила она, продолжая улыбаться. – Это Фрэнк Ломакс. Владелец.

– Чего?

– Клуба «Оттоман»… – начала было она.

– И всего, что в нем, – прервал ее грубый голос за моей спиной, – а также и пальца, который лежит на пусковом крючке. Обернись, размазня!

Я повиновался.

С первого же взгляда Ломакс не внушил мне доверия. Здоровяк лет сорока, блеклый блондин с угрюмыми глазами, которые были глубоко спрятаны под кустистыми бровями. Тонкий рот кривила неприязненная улыбка, относящаяся ко всему миру, не исключая и меня.

– Почему ты не садишься, когда дама предлагает, Бойд? – спросил он.

Доля секунды – и ствол пистолета ударил меня в солнечное сплетение. В тот момент, когда мои ноги сгибались в коленях, Ломакс опять же дулом пистолета ударил меня между глаз. Я свалился на стул, который Лейла заботливо поставила за мной мгновением раньше.

Комната поплыла перед моими глазами. Меня начало подташнивать.

– Спокойно, Бойд, спокойно, – проговорил голос Ломакса. Он слышался откуда-то издалека и казался мне почти ласковым. – Мы просто поговорим вдвоем, побеседуем начистоту.

Лейла обошла вокруг стула и встала рядом с Ломаксом, глядя на меня, если судить по ее ледяным серым глазам, с явным неодобрением.

– Мне кажется, его содержит одна из этих старых денежных дам с Парк-авеню, для которых он смешнее пуделя. Как ты думаешь, Фрэнк, он умеет стоять на задних лапках и любезно тявкать?

– Думаю, сразу затявкает.

– Давай, Бойд, кончай шутки, милый, – нежно проговорила Лейла.

Боль в моем желудке немного поутихла, но между глаз еще болело. Я не в состоянии был ни оценивать их шутки, ни протестовать, поэтому ограничился тем, что повторил:

– Я разыскиваю девушку по имени Марта Мюрад. Осман-бей посоветовал мне найти Лейлу Зенту… и вот я здесь!

Ствол пистолета стукнул меня по кончику носа, и на глаза навернулись слезы.

– Не пытайся провести меня, Бойд! – пригрозил Ломакс. – Таких, как ты, я укрощал дюжинами. Тебя послал Корли?

– Корли? – переспросил я, стискивая зубы. – Но я не знаю никакого Корли.

– Ладно, продолжай играть в оловянных солдатиков, – проговорил он медленно, – а я выброшу тебя в залив, и по течению ты приплывешь однажды на пляж Корли. Но когда всплывешь на поверхность, Бойд, твое тело хорошо набальзамируют, уж это я обещаю.

– Послушай, Фрэнк, милашка, – отозвался я. – Надеюсь, ты не обижаешься, что я так тебя называю, ведь мы уже подружились? Видишь ли, если бы я знал, о чем ты говоришь, то сразу же все тебе рассказал бы.

Некоторое время, которое мне показалось вечностью, я думал, что придется еще раз получить по носу. Но Ломакс, кажется, успокоился.

– Хорошо, – кивнул он, – в конце концов, это не имеет значения. Когда ты вернешься, то передашь этому куску сала, что следующий его посланец, который сунет нос в наши дела, будет отправлен обратно ногами вперед.

– А этот? – взволнованно спросила Лейла. – Ты его просто так отпустишь?

– Я пошлю его к Корли как предупреждение, – уточнил Ломакс, улыбаясь. – Не в виде трупа, а так, немного пощипанным…

– Я бы могла помочь пощипать, – предложила блондинка.

– Ну конечно. Почему бы и нет? – согласился он.

В этот момент в дверь внезапно постучали. Ломакс раздосадованно нахмурился.

– Оставь меня в покое, я занят! – крикнул он.

– Это я, Ломакс, Джулиус Керн. Хочу с тобой поговорить.

Даже через закрытую дверь был слышен металлический тембр голоса. Дверь резко открылась. На пороге появился человек, как будто сошедший с рекламы модного журнала: около сорока лет, высокий и стройный, весь его внешний вид свидетельствовал о врожденной привычке властвовать. Густые черные волосы были коротко подстрижены. В карих глазах читалось хладнокровие и мужество. Его лицо можно было бы назвать красивым, если бы не белесый шрам, который придавал ему выражение постоянной усмешки.

– Я занят, Джулиус, – пробормотал Ломакс. – Не могли бы мы встретиться в другое время?

– В другое время? – произнес вошедший тем самым металлическим голосом, который так легко проникал через преграды. Он посмотрел на свои платиновые часы с толстым браслетом и угрожающе улыбнулся.

Было ясно, что Ломакс не любит этого человека.

– В другое время? – повторил вошедший. – Если Джулиус Керн заявляет, что нам нужно поговорить, ты должен слушать, Фрэнк. Это не так уж и сложно.

– Да, я знаю, – невнятно пробормотал Ломакс. – Это… – Он указал на меня пистолетом. – Я очень сейчас занят, ты же видишь.

Керн ногой захлопнул дверь.

– Мне не хотелось бы выглядеть человеком, с которым нельзя договориться, Фрэнк.

Тусклый взгляд медленно стал раздевать Лейлу. Щеки ее покраснели, в глазах появился испуг.

– Тогда постарайся побыстрее избавиться от этого типа, а я пока поразвлекаюсь с девчонкой, подходит?

– Нет! – закричала Лейла.

– В чем дело, малышка? – спросил Керн, адресуя ей улыбку. – Ведь ты выступаешь в кабаке, не так ли? Ты сейчас как раз в форме и…

– Хорошо, Джулиус, – глухо произнес Ломакс. – В конце концов, это дело может подождать… О чем ты хотел со мной поговорить?

– Я получил ответ из Италии, – объявил Керн спокойно. – Патрон приказал тебе выкручиваться.

– Что… Он!.. – Лицо Ломакса исказилось. – Он не может со мной так поступить, Джулиус. Я ничего не получал… Он это знает хорошо.

– Патрон сказал, что он сделал все, о чем ты его просил, и теперь твоя очередь. Ты можешь относиться к этому как хочешь, но его слово не изменится.

– Он не смеет так со мной поступать, – повторил Ломакс. – Я не могу, ты слышишь, Джулиус!

– У тебя такая громадная пасть, Фрэнк, – бросил Керн, не прекращая улыбаться. – Если она будет постоянно открываться, кто-нибудь ее закроет… Например, пулей из охотничьего ружья!

– Ты злишься, дорогой, – дрожащим голосом пролепетала Лейла. – Это ни к чему.

– Я хотел бы сказать ему пару слов, – произнес Ломакс.

– Ты? Ему? Сказать пару слов? Этого никто не может, Фрэнк. Говорит патрон, а ты – слушаешь. Он говорит, что ему надоело ждать. Патрон и так был достаточно терпелив с тобой. И теперь дает тебе сорок восемь часов на завершение работы. Понятно?

– Боже мой! Он прекрасно знает, что я делаю все возможное! – закричал Ломакс. – Ты ведь тоже это знаешь, Джулиус.

– Патрон говорит, что ему нужен товар или его стоимость… наличными, – продолжил Керн, не обращая внимания на сказанное Фрэнком. – Ты можешь крутиться как хочешь, ему на это наплевать.

– Но у меня нет такой суммы.

Керн поправил галстук, скромные продольные полосы которого наверняка имели цвета какого-то избранного клуба британской гвардии. Затем слегка пожал плечами:

– Патрон сказал: «Если у него нет ни товара, ни денег, мне придется принять меры». – С этими словами Керн поднял руку, указательным пальцем изобразил пистолет, как это делают дети, прицелился в Ломакса и произнес: – Пах-пах.

– Вы не посмеете! – завопила Лейла.

– Ты шутишь? – спросил он ее очень серьезно.

– Это несправедливо, – застонал Ломакс. – Ты слышишь меня, Джулиус?

Керн вдруг потерял интерес к разговору и осмотрелся. Увидев меня, задал вопрос:

– А это что такое?

– Да так, ничего, – неприязненно прохрипел Ломакс. – Это частный детектив, явился сюда кое-что узнать.

– Достаточно, – небрежно прервал его Керн. – А он не такой уж противный. Я впервые вижу частного детектива.

– Это, наверное, потому, что до сих пор вам попадались детективы… без лицензии, а не такие парни, у которых она есть, как у меня.

Он на мгновение замер.

– Значит, насколько я понимаю, вы частный детектив-профессионал?

– Не обращай на него внимания, – вмешался Ломакс, – он все время врет.

– Заткнись! – бросил Керн, не повышая голоса, затем добавил: – Но каждый частный детектив должен иметь клиента, не так ли?

– И моему клиенту кажется, что Ломакс украл не только дочь его компаньона, но и, кроме того, значительную сумму в бриллиантах, – ответил я.

– Ты продолжаешь нести чушь, Бойд! – заорал Ломакс, поднимая пистолет и намереваясь, видимо, еще раз ударить меня по кончику носа.

– Остановись, – потребовал Керн. – Я хотел бы послушать его немного, Фрэнк. Все это начинает меня интересовать.

Рука Ломакса с пистолетом медленно опустилась вниз. А сам он злобно посмотрел на Керна, стоящего у двери, точнее, на иллюстрацию из журнала мод.