Текст книги "Обнаженная и мертвая"

Глава 3

Служащего морга Чарли Кетца сменили, так как он оказался не в состоянии дальше выносить компании своих особых гостей и с ним случилась нервна депрессия.

Новый служащий, Берни Хольт, был коротенький и жирный тип. Он улыбалс при любых обстоятельствах и был похож на переодетого херувима. Берни Хольт по-своему работал усерднее, чем Чарли Кетц. Энергично потирая руки, он появился передо мной с таким довольным видом, словно у него была сама лучшая в мире работа.

– Счастлив снова видеть вас, лейтенант! – воскликнул Хольт.

– Привет, Берни, – ответил я без особого энтузиазма. – Представляю вам мисс Нину Росс…

– Берни Хольт, – проговорил он, обернувшись к девушке.

– Здравствуйте, господин Хольт, – произнесла она с серьезным видом.

Улыбка Берни стала мало-помалу меркнуть.

– – Вы что-то путаете, лейтенант, – снисходительно заметил он. – Я только что устроил Нину Росс в один из ящиков холодильника.

– А разве вам известно, кого вы туда положили? – резко возразил я. – Надеюсь, мисс Росс поможет нам это прояснить.

– Вы хотите сказать, что убили не ту девушку, которую надо было? – вскричал он, и его глаза стали размером с блюдца.

Я услышал, как девушка судорожно икнула, видимо подавив в себе желание немедленно удушить этого человека его же подтяжками. Он, должно быть, прочитал зловещее намерение на моем лице, так как побледнел и на несколько секунд забыл о своей улыбке. Затем блеющим голосом спросил:

– Я сказал глупость, лейтенант?

– Вы – кусок сала, безмозглый дурак, – прорычал я. – Закройте свою пасть! – И тут же почувствовал прикосновение нежной руки к своему локтю.

– Прошу вас, лейтенант, – вмешалась Нина Росс.

– Пойдемте поглядим на ваши ящики, – буркнул я Берни, Который принялс так усердствовать, что чуть не растянулся, показывая нам дорогу.

Несколько минут спустя он осторожно снял простыню с незнакомки, устремив на меня взгляд, полный уважения.

– Час назад доктор Мэрфи констатировал удушение, – униженно объявил он. – Должен ли я предупредить его, что произошла ошибка в опознании личности?

– Уж не знаю, как мне вас благодарить, Берни. Может быть, я был должен…

– Лейтенант, – шепнула настойчиво Нина Росс. Я повернулся к ней и заметил, что ее лицо покрыто испариной. Едва слышным голосом она прошептала:

– Я знаю ее… Это ничего, если мы выйдем отсюда? Мне кажется, если останусь здесь еще на минуту, то потеряю сознание.

– Ну конечно!

И, взяв ее под руку, я помог ей выбраться наверх, на солнце.

– Теперь лучше! – объявила она, глубоко вздохнув. – Возможно, это от неожиданности. Увидеть Диану в таком положении!.. Я впервые вижу труп, лейтенант. А когда это касается человека, которого ты знала…

Я прервал ее:

– Диана?

– Да, Диана Эрист, – уточнила Нина.

– Она племянница Джеймса Эриста?

– Я ничего об этом не знаю, – произнесла она задумчиво. – Но мне кажется, Диана как-то говорила о своем дяде Джимми. Возможно, это тот самый человек.

– Она из ваших подруг? Нина кивнула.

– Я познакомилась с ней примерно год назад. Диана мне позировала… Я художница по костюмам, модельер, – объяснила она, заметив мой вопросительный взгляд. – Диана была профессиональной моделью. Хорошей моделью. Часто позировала мне, и мы подружились. Не могу поверить в то, что Диана умерла, – договорила она прерывающимся голосом.

– Когда вы видели ее в последний раз?

– Должно быть, месяца два назад. – Нина нахмурила брови, стараясь сосредоточиться. – Однажды вечером, очень поздно, Диана пришла ко мне. Сказала, что у нее неприятности. Серьезные неприятности, и она должна уехать на несколько дней. Не сообщила ничего конкретного, а только то, что должна немедленно уехать, попросила меня одолжить ей кое-что из одежды и два чемодана.

– И все это вы дали?

– Разумеется. Диана же была моей подругой.

– Она не говорила вам, куда собиралась уехать?

– Нет. Даже считала, что для меня лучше, чтобы я не знала этого. Я никогда не видела человека в таком ужасе, в каком была Диана в этот вечер…

Сев за руль, я сказал:

– Провожу вас, иначе ваш добрый друг подумает, что вас похитили.

– Не следует принимать Джонни слишком серьезно, лейтенант, – посоветовала Нина с легкой улыбкой. – Просто он очень ревнив, вспыхивает мгновенно…

– Без сомнения, ревнив в отношении своих привилегий. В конце концов, это он вам трет спину, – заметил я несколько легкомысленным тоном.

Она покраснела от гнева и воскликнула:

– Мне кажется, это не ваше дело!

– Совершенно точно. Поговорим еще немного о Диане и ее друзьях.

– Она никогда мне о них ничего не говорила, – отозвалась Нина. – И вообще была очень скрытной. Я быстро поняла, что Диана не станет делиться со мной своей личной жизнью, и, разумеется, не настаивала.

Несколько минут мы ждали своей очереди в потоке машин и, наконец, выехали на шоссе.

– И никогда не рассказывала о своем клейме? – спросил я с рассеянным видом.

– О своем… что?

– О маленьких белых шрамах над левым коленом.

– Нет, никогда…

– И никогда не пользовалась метлой, чтобы прилететь на вашу гору?

Я почувствовал на себе сердитый взгляд темных внимательных глаз.

– Это шутка, лейтенант? – проговорила Нина ледяным тоном.

– Никогда не рассказывала о колдунье? Или о том, что она одержима?

– Разумеется, нет! Какой-то бред…

Нас нагнала машина дорожной полиции, и офицер бросил на меня такой укоризненный взгляд, что я тут же отпустил педаль акселератора, так как понял, что превысил дозволенную скорость.

Затем покосился на Нину Росс и констатировал, что она очень разгневана. Возможно, ей неприятно было говорить о еврей подруге, чей труп она только что опознала, а может быть, не переварила еще моего намека на Джонни Кристала.

– Диану Эрист убили кинжалом, ударив прямо в сердце, – сказал я. – Лезвие вышло из спины на два сантиметра.

Она не могла сдержать гримасы и закрыла глаза. Потом воскликнула:

– Как можно делать такие вещи?

– Очень острым ножом, – грубо пояснил я.

– Прошу вас, – прошептала Нина.

– Я думал, вас интересуют детали. Диана провела семь недель в больнице, затем уехала оттуда потому, что решила, что доктор не сможет ей помочь.

– В больнице? – Нина медленно повернулась ко мне. – Душевное заболевание?

– Паранойя, но, как считал врач, не в такой сильной степени, чтобы ее изолировать. Она была убеждена, что ее телом и душой овладела ведьма.

– Бедная Диана!

– Она уехала из больницы неделю тому назад. Но сегодня утром вернулась туда. Во всяком случае – ее тело. Я еще не знаю, была ли она убита там или убийца подбросил туда труп. Когда ее нашли, девушка была совершенно голой, с резиновой маской кошки на голове. Самой противной кошки из всех, каких мне только доводилось видеть.

– Это… это ужасно! – задыхаясь, воскликнула Нина. – Она, должно быть, сошла с ума?!

– Возможно, Диана была без ума от кошек, – предположил я. – Не знаете, она любила их?

– Не знаю, никогда мне об этом не говорила. Мы выехали на середину автострады, я немного помолчал.

– Не хочу вас укорять, кошечка, но для друга вы чертовски мало осведомлены.

– Диана не любила исповедоваться, я уже это вам объясняла, – сухо отозвалась Нина. – Сама никогда не рассказывала о своей личной жизни, а я не спрашивала.

– Действительно, кошечка, вы уже это говорили. Но зато, я уверен, вам известно о личной жизни Джонни Кристала.

– Мне кажется, я уже предупреждала вас, что это не ваше дело, лейтенант! – Ее голос слегка дрожал. – И перестаньте называть меня кошечкой!

Через пять минут после этого разговора я остановил машину на горе у подъездной дорожки Нининого дома. Она открыла дверцу, спустила на землю свои очаровательные ножки и, поколебавшись, спросила:

– Лейтенант, а что заставило вас подумать, будто убитая девушка – Нина Росс?

– Диана лечилась в больнице под вашим именем, – объяснил я. – И естественно, когда там обнаружили труп, то опознали его как тело Нины Росс. Ваш адрес был в ее бумагах.

– Так вот в чем дело! – Нина подвинулась к дверце, и ее платье задралось выше колен. – Благодарю вас, лейтенант!

– Между прочим, я ждал, когда же вы решитесь задать мне этот вопрос, – остановил я ее. Она резко повернулась ко мне:

– Что вы хотите сказать?

– Помните сцену, недавно произошедшую в вашей спальне, когда ваш дружок изображал оскорбленного самца и хотел узнать, что я там делаю? – спросил ледяным голосом. – Я объявил вам, что убита Нина Росс, а вы ответили, что это недоразумение, потому что Нина Росс – это вы. Тогда был именно тот момент, когда вы должны были спросить, что заставило меня думать, будто убитая – Нина Росс. И когда я попросил вас сопровождать меня в морг, чтобы установить личность жертвы, это тоже был подходящий момент. В морге вы упустили последнюю возможность.

Мгновение Нина смотрела на меня, закусив нижнюю губу. Лоб ее был влажен.

– Вы хотите меня запутать, лейтенант? Что вы имеете в виду под этими» возможностями «?

– Хочу сказать, что только несколько секунд тому назад вы поняли, что должны задать такой вопрос, кошечка, – сухо пояснил я. – Было бы вполне естественно и логично, если бы вы спросили об этом прежде всего, но вы так не сделали. А это значит, что вам было неинтересно. Хотите я объясню почему?

– Давайте, – хрипло разрешила она.

– Вы уже были в курсе дела, курочка, вот почему вам было неинтересно.

– А вот что получается, когда полицейский старается умничать, – огрызнулась Нина, стиснув зубы. – Не приходило в голову, что такая работа вам не по плечу? Когда вместо мозгов компот, трудно что-нибудь понять. – Она с решительным видом вышла из машины, яростно хлопнула дверцей и бросила:

– До свидания, лейтенант! Когда в следующий раз пожелаете побеседовать со мной, я устрою так, чтобы вы говорили с моим адвокатом, что помешает вам меня оскорблять.

– В следующий раз, когда у нас будет свидание, красотка, постарайтесь говорить правду, – заметил я ласковым голосом, – это вам поможет.

Я посмотрел, как она поднималась по дорожке мелкими нетерпеливыми шажками. Ее круглый задик обольстительно вырисовывался под тонким шелком. Если уж иметь дело с лгуньей, то пусть хоть она будет хорошенькой.

Замок, который вырисовывался за пальмовой рощей в Парадайз-Бич, резко контрастировал с ультрасовременным домом Нины Росс на горе Пайн-Блафс. Было три часа дня, когда я вышел из машины. Ворчание в моем желудке напомнило, что мне так и не пришлось сегодня позавтракать.

Вокруг фасада замка тянулась большая веранда, половицы которой воинственно скрипели, пока я шел по ним к входной двери. Она оказалась приоткрытой. А рядом с ней, прислонившись к притолоке, стоял мужчина.

– Господин Эрист? – спросил я.

– Я, – ответил он приятным густым голосом. – Джеймс Эрист.

На вид ему было около сорока пяти лет. Высокого роста, на голове прекрасный ореол серебряных волос. Лицо его с глубокими морщинами имело цвет полированного красного дерева, что подчеркивало блеск серых глаз, в которых, как в груде еще теплого пепла, порой вспыхивала искра.

– Лейтенант Уилер, – представился я. – У вас есть племянница Диана?

– Чтобы избавить вас от неприятных объяснений, должен сказать, что я уже в курсе несчастья, случившегося с Дианой.

– Как вам стало это известно?

– Сегодня утром мне позвонил доктор Мейбери. Я ждал вас, но думал, вы приедете попозже. Входите, лейтенант, – пригласил он.

Изобразив подобие улыбки, я прошел вслед за ним в комнату, величина которой привела меня в изумление. Снаружи замок казался небольшим, но эта видимость оказалась обманчивой. На самом деле это был обширный, роскошно обставленный дом. Стены комнаты, в которую мы вошли, с отличным паркетом и дорогой мебелью, целиком занимали полки с книгами. Над камином висел портрет, написанный маслом в темных тонах, изображавший женщину, одетую в костюм семнадцатого века. Она была бы красива, если бы не ледяной взгляд ее змеиных глаз. У меня эта дама вызвала чувство отвращения.

– Садитесь, лейтенант, – предложил Эрист голосом радушного хозяина. – Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

– Нет, благодарю вас.

– Разрешите?

– Прошу вас, – бросил я, опускаясь в удобное кожаное кресло.

Оно отошел к бару в другом конце комнаты, налил себе бокал, затем сел в кресло напротив меня и сказал, обнажив совершенно здоровые зубы:

– Думаю, вы хотите задать мне сто вопросов. Но может, разрешите заранее ответить на некоторые из них? Прежде всего, вам следует знать, что, хот Диана и была моей племянницей, между нами не было никакой привязанности. Двадцать лет назад, когда я прервал все отношения с моей сестрой, Диана была еще маленькой девочкой. Но два года назад она приехала повидаться со мной, сообщила, что родители ее умерли, и я остался ее единственным родственником. – Эрист со вкусом отпил из бокала и продолжил:

– Я не сентиментален и сказал об этом Диане, в мягкой форме конечно. Она ответила, что ее это устраивает, так как она тоже не сентиментальна. На востоке Диана позировала для журналов мод и теперь, на западе, решила заняться тем же самым. Она попросила разрешения пожить у меня до тех пор, пока не встанет на ноги. В благодарность за это обещала вести мой дом. Диана прожила у меня шесть месяцев. При этом время от времени исчезала – то на одну ночь, то на целую неделю. Я никогда ее ни о чем не спрашивал, и сама она тоже ничего не объясняла. Настоящий Эрист хладнокровен, он не нуждаетс ни в чьей защите, движимый неутомимым честолюбием, и готов пожертвовать всем ради достижения цели, которую перед собой ставит. Через шесть месяцев Диана заявила, что больше не нуждается в моем жилье, и уехала. Я долго не видел ее и ничего не слышал о ней, но не волновался за нее. Затем, через три месяца, без всякого предупреждения она появилась снова. Сообщила, что ей представился случай составить состояние, но для этого она приехала одолжить у меня денег. Разумеется, я ответил ей, что она сумасшедшая, и у нас вышла довольно гнусная сцена. Короче, я положил конец спору, уложив ее ударом кулака. – Он прервался, чтобы сделать еще глоток виски, но тут же заговорил вновь:

– После ухода Дианы, должен признаться, лейтенант, я испытал укоры совести. В конце концов, она моя племянница. Но позже Диана вернулась еще раз. Приехала в три часа ночи в состоянии неописуемого ужаса. А я уже знал, она не из тех, кто все преувеличивает для мелодраматического эффекта. В течение первых десяти минут Диана лепетала какие-то неразборчивые слова, а когда мне наконец удалось ее немного успокоить, сказала, что ее план обернулся катастрофой и кто-то ищет ее, чтобы убить. – Эрист медленно покачал головой и вздохнул. – Но больше ничего не хотела мне сказать. Разумеется, я спросил, кто это, однако она ничего не ответила. Только говорила, что ей необходимо спрятаться, найти такое место, где она могла бы чувствовать себя в безопасности. При этом сказала, что у меня остатьс нельзя, здесь ее найдут. Диана упала на колени и умоляла меня ей помочь. Сцена была, прямо скажем, отвратительная, но отчаяние моей племянницы было очевидным. Тогда мне пришла в голову одна мысль… – Мистер Эрист, почему… – начал я.

Жестом он заставил меня замолчать:

– Прошу вас, лейтенант, дайте мне закончить. Поверьте, так будет быстрее. У меня довольно интересное хобби: в качестве любителя я интересуюсь черной магией. В течение шести месяцев пребывания у меня Дианы мы с ней часто обсуждали эту тему, и моя племянница усвоила элементарные сведения по этому предмету. Мейбери вам, конечно, говорил об этом. Я предложил ей лечь в больницу для душевнобольных, сказав, что она считает себя одержимой нечистой силой. Но только под чужим именем. С другой стороны, у нее не было денег. Без особого энтузиазма я согласился оплатить ее пребывание в клинике, а она решила назваться именем одной из своих подруг – Нины Росс. Тем же утром отвез ее на машине в Остен-Хиллз и оставил в нескольких метрах от ворот больницы. А по возвращении к себе позвонил туда и сказал, что Нина Росс – мой секретарь и я оплачу все расходы по ее лечению. – Он улыбнулся и заключил:

– Думаю, я ответил на большую часть вопросов, которые вы хотели мне задать?

– Диана ушла из больницы уже неделю тому назад, – напомнил я ему.

– Сегодня утром мне сказал об этом доктор Мейбери.

– А вы не знали?

– Я ожидал чего-нибудь в этом роде, – спокойно ответил Эрист. – Диана пряталась в течение семи недель и, должно быть, подумала, что больше ничем не рискует. Тогда и покинула это заведение. Ей никогда бы не пришла в голову мысль предупредить меня: она больше не нуждалась во мне, понимаете? Впрочем, на ее месте я действовал бы точно так же.

– И у вас нет ни малейшего представления о том, что она делала эту неделю? – поинтересовался я. – О тех местах, куда могла поехать, о тех людях, с которыми могла встретиться?

– Ни малейшего, лейтенант, – подтвердил он.

Я встал с кресла, подошел к полкам и принялся читать заголовки на корешках:» Ведьмоведение «, » Демонология «, » Черные мессы «…

Неожиданно у меня закружилась голова, и я был вынужден на несколько мгновений закрыть глаза. Но к сожалению, должен был констатировать, что мне становилось все хуже и хуже, так что на какое-то время я совсем потерял присутствие духа. Пришлось собраться с силами, чтобы повернуться к Эристу, который в это время со спокойным и довольным видом продолжал потягивать виски.

– Сказал ли вам Мейбери, в каком виде нашли вашу племянницу? – спросил я.

– Конечно. Голой в каучуковой маске.

– Как вы это объясняете?

– Диана мертва, – заметил он спокойным тоном. – Ее убили. Значит, в последний раз она сказала мне правду: ей действительно пришлось от кого-то скрываться, кто-то хотел ее убить. Думаю, убийца знал, что она спряталась в клинике для душевнобольных, так же как и о версии, которую она для этого выдумала.

– Для девушки, которой известны только основы предмета, Диана слишком успешно обманула Мейбери, – сказал я с некоторой резкостью. – Даже не вид лица, он узнал ее по шрамам на ноге.

– Ах да, шрамы! – повторил Эрист с довольным смешком. – Это я продумал такую деталь, лейтенант!

– Ваша племянница дурачила Мейбери в течение семи недель, а он, уверяю вас, отличный психиатр.

– Зато в демонологии совсем не искушен, – констатировал Эрист ласковым голосом. – Доктор Мейбери рассматривал случай с моей племянницей совсем с другой точки зрения. Он не был достаточно информирован, чтобы разгадать ее трюки. Диане было совсем нетрудно дурачить его семь недель, лейтенант. Но прошу вас, не совершайте трагической ошибки, ни минуты не думайте, что Диана на самом деле была одержима.

Я зажег сигарету и, бросив убийственный взгляд на моего собеседника, сказал:

– Все приводит нас к тому таинственному человеку, который хотел убить вашу племянницу в ту ночь, когда она пришла просить у вас помощи.

– В самом деле, – сдержанно согласился он. – Я вспомнил еще одну деталь, лейтенант. В тот день, когда я проводил Диану в больницу, мне кто-то позвонил по телефону. Это был мужчина, желавший узнать, где она находится. Мужчина очень торопился, говорил, что моя племянница часто позировала ему, что у него есть для нее работа, которая не может ждать. Я ответил, что не видел Диану, но передам его поручение при первой же возможности.

– Вы спросили его имя?

– Ден Бладен, – непринужденно ответил он. – Фирма» Трейверс и Бладен «. Он сказал, что Диана знает его телефон.

– Честное слово, за весь сегодняшний день это, может быть, первый след, – произнес я мрачно. – Он звонил вам еще?

– Нет. Это был единственный звонок Диане за два последних месяца, лейтенант.

– Больше вы не можете вспомнить никого, кто мог бы помочь мне? – задал вопрос с отсутствующим видом.

– Во всяком случае, не сейчас.

– Благодарю. Я в отчаянии оттого, что заставил вас потерять столько времени. Буду поддерживать с вами связь.

Я направился к двери. Эрист вскочил и с удивительной живостью оказался у нее быстрее меня. Уступив его импульсивному движению, я остановился, бросил последний взгляд на мрачный портрет, висящий над камином, и испытал почти физический шок, когда на мгновение мне показалось, будто в глубине змеиных глаз вспыхнул огонек.

– О, это была настоящая колдунья! – пояснил Эрист, тоже посмотрев на картину.

– Кто это?

– Мадам де Монтеспан, любовница Людовика Четырнадцатого, – ответил он с религиозным почтением. – Рассказывают, что она отправляла черные мессы совершенно обнаженная, лежа на алтаре, затянутом черным бархатом и окруженном черными зажженными свечами. Ей на живот ставили сосуд, а над ним перерезали горло ребенку. Потом тело жертвы бросали в печь. Ее соучастница позже призналась, что таким образом было погублено две тысячи пятьсот детей.

– Должно быть, трудно было с доставкой этих малышей, – предположил я.

– В 1680 году, в Париже, это было совсем не трудно, лейтенант, – возразил он ласково. – Говорят, те, у кого хватало смелости посмотреть в глаза мадам де Монтеспан, могли увидеть в них отблески адового огня.

– Когда я был ребенком, у меня была такая же тетка, – сообщил я. – Она была девственницей. В течение пяти лет я пытался подложить ей что-нибудь под ноги, чтобы она свалилась с лестницы и сломала себе ноги.

– И что же с ней стало, лейтенант? – весело полюбопытствовал Эрист.

– В двадцать три года вышла замуж за кондитера. Ее муж был гигантом, и все знакомые женщины жалели мою тетю-девственницу. Но едва прошло две недели, как произошел несчастный случай: муж моей тетки свалился с лестницы, стараясь избежать изнуряющих объятий своей супруги, и сломал себе ногу.

Эрист проводил меня до конца веранды.

– Буду держать вас в курсе дела, – машинально повторил я.

– Очень вам признателен, – ответил он. – И желаю удачи в вашей охоте за ведьмами, лейтенант!

– Благодарю, – улыбнулся я. – О, еще один вопрос, чуть было не забыл: чем вы зарабатываете на жизнь, мистер Эрист? Продаете любовные заговоры, магические формулы, привораживающие зелья?

В глубине его металлических глаз вспыхнул мгновенный свет, и я заметил, что они в точности повторяют глаза, которые художник нарисовал колдунье на портрете, висящем над камином.

– Я отказался от черной магии, – прошептал Эрист. – ' – Даровать жизнь и смерть мне больше неинтересно. – В его глазах снова блеснул огонь, и, засмеявшись, он добавил:

– Я обеспечен страховкой», лейтенант.

– Моя тетя тоже, – сообщил я ему. – Но мы долго этого не знали. Со сломанной ногой ее муж больше не мог убегать от нее. Менее чем за год она залюбила его до смерти, потом получила по страховке двадцать тысяч. По последним сведениям, теперь она управляет школой тореро где-то на юге, в Тижуане.