Текст книги "Крадись, ведьма!"

Глава 3

Частную клинику в Коннектикуте окружал лес. Территория возле большого двухэтажного здания, окрашенного в пастельные тона, была обнесена высоким забором. Строго приватная лечебница, и можно было надеяться, что заправляет здесь строго приватный психиатр.

Я с весьма озабоченным видом сидел в кабинете доктора Фрезера. На нем не было ни белого халата, ни темных очков. В своем дорогом костюме он мало походил на психиатра, да и пострижен был не хуже меня.

– Чем могу быть полезен, мистер Бойд? – вежливо спросил доктор.

– Видите ли, – замялся я, – дело касается моих друзей… – И я выдал ему историю о бывшем актере, перенесшем сценическое действо в собственную жизнь. Будто у него возникла навязчивая идея, он считает себя Гамлетом, а свою жену – матерью-королевой, решившей его отравить.

Лицо Фрезера оставалось беспристрастным. Тогда я добавил, что пока муж не слишком опасен, но состояние день ото дня ухудшается, чем и поделилась со мной его жена, как со старым другом семьи.

– Так какой помощи вы хотите от меня? – осторожно спросил Фрезер.

– Вы не могли бы посмотреть его, доктор? Если необходимо, пусть он останется здесь на некоторое время, под наблюдением специалистов. Его жена, поймите, находится в постоянной тревоге, а это тоже может кончиться нервным срывом либо еще чем похуже.

– Хорошо, я посмотрю вашего друга, мистер Бойд. Когда вам удобной приехать?

– В любое время. Чем скорее, тем лучше.

– Завтра в одиннадцать вас устроит?

– Отлично.

– Договорились. – Он вежливо кивнул.

Выйдя из клиники, я осознал, что меня что-то тревожит. И только включив мотор, сообразил, в чем причина моего беспокойства, – в лечебнице стояла абсолютная, неестественная тишина. Что же они делают с пациентами, добиваясь подобного порядка?

Вернувшись в офис около трех часов дня, я обнаружил в кабинете Адель Блейр в великом раздражении.

– Я уже час жду вас, – заявила она. – Где вы пропадали?

На ней было другое платье – темно-вишневое, со множеством нашитых на него пуговиц.

– Ездил в Коннектикут.

– Зачем? И что за идиотское пари вы вчера заключили?

– Я встречался с доктором Фрезером. У него в Коннектикуте частная психиатрическая лечебница.

– Вот как? – В ее глазах заблестел интерес.

– Мы договорились, он примет нас завтра в одиннадцать.

Женщина перевела дыхание.

– Вы уверены, Дэнни, что все пройдет без шума?

– Поговорим об этом после того, как вы выпишете чек, – предложил я.

Она открыла сумочку и протянула мне новый чек, взамен изрезанного Конфуцием. Для сохранности я убрал его в сейф.

– Доктор Фрезер, – сказал я, – внушает доверие. Уверен, все будет тихо.

– Что вы ему сказали?

– Вы – мои давнишние друзья, Николас – бывший актер, вообразивший себя Гамлетом, а вас матерью-отравительницей, ситуация в любой момент может выйти из-под контроля.

– Теперь мне понятно ваше вчерашнее поведение. Что же будет дальше, после… – Она замялась. – После окончания представления?

– Это уж зависит от Фрезера, – усмехнулся я, – и от мастерства вашего мужа.

– Хорошо, – кивнула она. – Значит, вы заедете за нами в девять тридцать?

– Именно так. И не забудьте, что в кабинете Фрезера вам надлежит выглядеть несчастной, страдающей супругой.

– Если вы помните, я – актриса! – парировала Адель. – Вы полагаете, его сразу оставят в клинике насовсем?

– Сомневаюсь. Но ваш муж окажется под наблюдением, что для начала неплохо. И на первое время я оплачу содержание Никки в лечебнице – думаю, это серьезно повлияет на мнение доктора, похоже, он испытывает недостаток клиентов. Пожалуй, это даже лучше, чем немедленное признание Николаса сумасшедшим.

– Время покажет, – заметила миссис Блейр. – Надеюсь, вы понимаете, что я расплачусь с вами полностью лишь после того, как буду уверена в благополучном исходе дела?

– Конечно. – Я усмехнулся. – И скажите Никки-бою, что нашли доктора по телефонному справочнику.

– Еще чего-нибудь мне следует знать? – Она посмотрела выжидающе.

– Поцелуйте за меня Обри, – улыбнулся я. – Как вы думаете, этот терьер не перебежит на сторону папаши?

В следующее мгновение она залепила мне пощечину. Бриллиант кольца впился в щеку.

Я взялся за пуговицу роскошного платья и притянул Адель к себе, затем обхватил за плечи и прижался губами к губам. Ее тело обмякло и некоторое время было послушным, но потом напряглось. Она начала молотить кулаками по моей спине. А я тем временем позволил своим рукам соскользнуть на ее талию и затем на округлые бедра. Она отшатнулась.

– Вы… вы… – Адель задыхалась от негодования.

– Если занимаешься грязными делишками, поневоле общаешься с такими же людишками, – сказал я спокойно. – Я грязный человек, миссис. – И дважды хлестнул ладонью по ее лицу.

Она уставилась на меня, раскрыв рот, словно не могла поверить, а через секунду кинулась расквитаться, размахивая руками. Я бесцеремонно оттолкнул ее.

– Возможно, раньше вы не боялись мужчин, дорогая.

– Я… я…

– Наверное, вы хотите сказать, что будете ждать меня завтра в девять тридцать.

– Я убью вас! – прошипела она.

Адель Блейр выбежала из офиса, хлопнув дверью. Впрочем, я крайне изумился бы, поступи она иначе. Такой характер по мне. Я сам грубиян и знаю это, но я привлекательный грубиян.

Десятью минутами позже дверь без стука отворилась, как и накануне, будто смотришь повторный показ по телевидению. Но на этот раз вошли двое – Конфуций и, вероятно, его помощник.

Конфуций аккуратно закрыл дверь и посмотрел на меня.

– Забыли еще что-то искромсать? – удивился я.

– Ты не извлек урока из первой встречи, Бойд, – спокойно ответил он. – Придется проучить тебя всерьез.

Я взглянул на его сообщника. Весил он не менее трехсот пятидесяти фунтов, этакая глыба с гладкими, зализанными назад волосами. Вынув сигару из верхнего кармана, он откусил кончик и выплюнул к моим ногам. Взгляд его голубых глаз обдавал холодом, а вообще этот тип был похож на бульдозер, пуская клубы дыма мне в глаза.

– Херби, – кивнул толстяк в сторону Конфуция, – защищает мои интересы.

– Херби? – Я с интересом оглядел Конфуция. – Неужели мать назвала его так? Мне представляется восхитительная картинка из детства, буквально слышу слова его мамочки: «Херби, сынок, не обижай маленькую девочку, ее крики разбудят всю округу!» Хорошенькое имечко для психопата!

– Иметь с тобой дело доставит мне удовольствие, Бойд, – зловеще заметил Херби.

– Повторяю, – проговорил толстяк, – Херби защищает мои интересы.

– Выходит, Адель Блейр ваш интерес. – Я окинул его взглядом. – Думаю, для нее вы толстоваты.

– Адель действительно интересует меня, – сказал он.

– Очень рад. Продолжайте.

– Меня зовут Лэмб.

– Читал книгу про вас, – ответил я. – А сейчас вы финансируете постановку старины Вилли?

Лэмб махнул рукой в сторону Херби.

– Этот Бойд просто кретин. Я зря теряю время, болтая с ним. Слов он не понимает.

– Я готов поучить его уму-разуму, мистер Лэмб, – ощерился Херби.

Лэмб присмотрелся ко мне и пожал плечами.

– Не знаю, зачем эта ведьма наняла частного сыщика, – сказал он очень тихо. – Да, впрочем, и неважно. Единственно, чего я хочу, чтобы Блейр не думал ни о чем, кроме постановки, – она уже обошлась мне достаточно дорого. Именно поэтому, Бойд, вы не будете работать на миссис Блейр.

– Ремонт мебели оплатите вы или Херби?

– Рисуетесь? – спросил он. – Играете звезду Голливуда? Херби вам сейчас все растолкует, герой дешевого вестерна!

– Вы, недоделанный боров, – тихо начал я, – катитесь к черту вместе со своим Херби. Мне и без вас хватает возможностей пощекотать нервы, когда я в этом нуждаюсь!

– Хорошо, – сказал Лэмб, пожав плечами. Он посмотрел на Херби: – Займись им.

Тот двинулся в мою сторону, доставая руки из карманов.

– На этот раз, Бойд, – мягко сказал он, – тебе достанется более основательно.

Кулак Херби рванулся к моему лицу, я отпрянул в сторону, приседая на правую ногу, а левой вдарил по его почкам. Он рухнул на пол и остался лежать, корчась от боли, но без стона.

Склонившись над ним, я сгреб борта пиджака, рывком поставил противника на колени и проверил кулаком прочность его носа. После этого Херби лежал уж совсем мирно.

– Ну-ну, – прохрипел Лэмб. – Достаточно.

– Черт возьми, – хмыкнул я, – это только начало. Вам придется подождать, пока я не приготовлю хорошую отбивную.

– Оставьте парня! – прохрипел толстяк. – Или я прикончу вас!

На меня смотрело дуло короткоствольного револьвера тридцать восьмого калибра. Я усмехнулся.

– Нашли дурака? Да вы ни за что не будете стрелять здесь!

Выстрел заглушил последнее слово. Пуля прошла в дюйме от моей головы. Медленно оглянувшись, я увидел дыру в стене.

– Хм, однако, вы не шутите. – Мой голос дрогнул.

– Вам лучше уйти отсюда, Бойд, – тихо предложил Лэмб, все еще держа палец на спусковом крючке. – Очнувшегося Херби я сдержать не смогу, даже если захочу.

Не имеет смысла спорить с человеком, когда в его руках столь убийственный аргумент. Я направился к двери.

– Запомните, Бойд, – прищурился толстый, – если вы еще раз встретитесь с Адель, я выхлопочу вам место в морге!

Я хотел было обсудить этот вопрос, но тут Херби заворочался, приходя в себя, и мне показалось самым разумным покинуть кабинет.

Глава 4

– Итак, – сказал Николас, когда автомобиль въехал в открытые ворота, – мне предстоит разыгрывать роль психа в сумасшедшем доме?

– И проиграть тысячу долларов, – заявил я, – не забывайте о главном, Никки-бой.

Блейр пожал плечами.

– Вам когда-нибудь говорили, Дэниел, что вы странный человек?

– Однажды. Одна блондинка на Кони-Айленд. Пусть внешность не обманывает вас, Никки, под этой оболочкой – золотое сердце.

– Четырнадцать каратов, – холодно вставила миссис Блейр.

Я остановил машину перед главным входом лечебницы, мы вышли. Николас с любопытством посмотрел на жену.

– Ты действительно нашла это местечко по телефонному справочнику?

– Конечно, – торопливо бросила она. – Думаешь, я хочу, чтобы ты потерял тысячу долларов, которые, к тому же, придется занимать?

– Верно. – Блейр вздохнул. – Пойдемте. Вы проверили свои часы, мистер Бойд?

– Будьте спокойны.

Я открыл тяжелую дверь. Медсестра вопросительно оглядела нас.

– Миссис и мистер Блейр к доктору Фрезеру, – сказала Адель. – Встреча назначена на одиннадцать часов.

– Вас ждут, – пробормотала девушка, кивнув в сторону кабинета. – Входите.

Первой шла Адель, я замыкал шествие. За дело она взялась быстро, не дав доктору опомниться.

– Я – миссис Блейр, помните, мы вчера говорили по телефону? Это мой муж Николас и наш друг мистер Бойд.

Фрезер поздоровался, пожал руку Николасу, а затем мне.

Он усадил нас перед столом, я закурил и посмотрел на часы – было десять минут двенадцатого. По лицу Николаса пробежала виноватая улыбка, он кивнул и тоже взглянул на часы.

Неожиданно Блейр вскочил на ноги и стал бегать по кабинету, засунув руки в карманы.

– Это часть заговора! – выкрикнул он. – Еще один ваш заговорщик!

– Заговор? – вежливо переспросил доктор.

– Именно! – пробасил артист и подозрительно уставился на жену. – Что теперь скажешь, дорогая королева?

– А-а-а, – мрачно протянул Фрезер, – Гамлет?

– О! Я не сомневался, что вы знаете меня! – воскликнул Николас.

– Я знаю такую пьесу, – ответил психиатр.

– Ерунда! – завопил Блейр. – Жизнь реальна, как никогда, где вы видите тут игру?

– А разве нет? – доктор поднял брови.

Николас ткнул пальцем в сторону Адель.

– Ее спросите! Ее! – заорал он. – Во мне и по сей час звучат слова призрака моего отца: «Моя, казалось, чистая жена…»

Фрезер взял со стола ручку и подвинул бумагу.

– Давайте начнем с начала, – предложил он. – Ваше имя Николас Блейр и…

– Вы оскорбляете меня, – гордо и тихо произнес актер. – Я – Гамлет, принц Датский, и вы отлично это знаете.

– Прекрасно, – согласился психиатр. – А кто же я? Меня вы знаете?

– А как же? Вы – рыбак. – Николас улыбнулся.

– Я доктор Фрезер! – Терпение врача истощилось.

– Так станьте рыбаком. Я так хочу! – Николас играл великолепно.

– Значит, вы Гамлет, и хотите, чтобы я стал рыбаком? – резко спросил доктор. – Тогда кто эта леди?

Николас перевел взгляд на Адель, потом снова на Фрезера.

– Вы, глупец! Это же моя мать-королева! А это, – он указал на меня, – могильщик. Человек без чувств.

Доктор повернулся к миссис Блейр.

– Как давно это с ним?

– Последние два дня, доктор, – упавшим голосом сказала Адель. – Раньше он не был таким, а сейчас… сейчас… то и дело так бывает.

– Вы хотите сказать, ваш муж не отличает времена принца Датского от наших? С телевидением, автомобилями и телефонами?

– Да, это так, – печально кивнула женщина. – Для него всего этого не существует.

В глазах Николаса стояла пустота. Он медленно обошел стол и встал позади доктора, а затем начал ощупывать его голову.

– Увы! – сказал он. – Бедный Йорик!

– Йорик? – Доктор вопросительно посмотрел на Адель.

– Это из сцены на церковном дворе, доктор Фрезер. Могильщики выкапывают череп бывшего придворного шута по имени Йорик, – подсказала она.

Голова психиатра отдернулась от пальцев Николаса.

– Идите на место, сядьте! – жестко приказал он.

Блейр медленно поковылял к стулу.

– Что ж, я трус? – задался он вопросом. – Кому угодно сказать мне дерзость? – Он взглянул на Фрезера и продолжил: – Не желчь в моей печенке голубиной. Позор не злит меня.

– Пожалуйста, сядьте, мистер Блейр! – резко повторил врач.

Проигнорировав его слова, Николас повернулся и медленно стал опять подходить к столу.

– Так на же, самозванец-душегуб! – Он уставился на психиатра, у которого в этот миг отвисла челюсть. – За матерью последуй!

Фрезер выпрямился.

– Садитесь, последний раз прошу!

Николас отвернулся от него.

– Ты скажешь ей: «Не пей вина», – пробормотал он. – Но будет слишком поздно…

Он внезапно подскочил к Фрезеру, лицо искажено безумием, в глазах алчный блеск.

– Предательство! – закричал он. – На выручку, друзья! – Он сунул руку в карман и достал нож.

Николас еще на шаг приблизился к столу, и я увидел, что Фрезер нажимает кнопку вызова санитаров.

– И рапира с ядом! – воскликнул актер, грозно надвигаясь на психиатра. – Так ступай, отравленная сталь, по назначенью!

Фрезер отклонился назад, вжался в спинку стула, палец не отрывался от кнопки, по лицу струился пот.

Дверь распахнулась, вбежали два крепких санитара. Один стал заламывать Николасу руки, второй с силой сжал запястье, артист вскрикнул от боли и выронил нож. В комнате наступила тишина.

Внезапно Николас Блейр захохотал.

– Хорошее представление, Дэниел? – Он смотрел на меня победителем. – Уверен, пятнадцать минут уже прошло, и вы должны мне тысячу долларов.

Я с сожалением взглянул на него и отвернулся.

– Вы что, онемели от потери тысячи долларов? – удивился он.

Фрезер выразительно посмотрел на санитаров.

– Выведите его. Он опасен.

Они зажали Николаса между собой и поволокли к двери.

– Отпустите меня! Будьте вы прокляты! – выкрикивал он. – Я такой же нормальный, как вы все! Это же пари!

– Уведите его! – крикнул доктор.

– Что происходит? Все сошли с ума?! Это была шутка, пари! Возможно, глупая, но… Дэниел, скажите им! – хрипел Блейр.

Я посмотрел на Фрезера и сокрушенно пожал плечами, потом снова закурил. Дверь закрылась, секунд десять мы еще слышали голос Николаса. Оборвался он внезапно. Слишком внезапно.

– Несчастный! – воскликнула Адель дрожащим голосом и приложила к глазам носовой платок.

Доктор Фрезер записал что-то, затем выпрямился:

– Миссис Блейр, боюсь, ваш муж страдает тяжелой формой шизофрении.

– Ему можно помочь, доктор? – с надеждой в голосе спросила актриса.

– Надеюсь. Но потребуется заметное время, – ответил Фрезер. – Для вас это может оказаться ударом, миссис Блейр, но ваш муж действительно опасен, и должен быть изолирован немедленно.

– Нет! – с ужасом воскликнула она.

– Так будет лучше для всех, – сказал психиатр с убеждением в голосе. – Мы сделаем все возможное для его скорейшего выздоровления. Но перед тем как уехать отсюда, вам нужно подписать некоторые бумаги.

Адель рыдала. Я заботливо склонился над ней.

– Все это ужасно, да, но вы не сможете оказать Никки такую помощь, какую способен доктор Фрезер. Вы должны подписать бумаги, дорогая.

– Да, да, вы правы. – Она все еще всхлипывала. – Как это тяжело, как дико!

– Поверьте, миссис Блейр, – сказал Фрезер почти с нежностью в голосе, – как бы ни было это тяжело, но это лучшее, что вы сейчас можете сделать для супруга.

– А на Рождество пришлете ему открытку, – вставил я и, повернувшись к Фрезеру, пояснил: – Думаю, немного юмора не повредит.

– У вас очень тонкое чувство юмора, мистер Бойд, – холодно ответил психиатр. – Очевидно, вы плохо представляете себе, что сейчас происходит с миссис Блейр. И вообще, в силах ли кто-то, не испытав, понять, как бывает сильна любовь жены к мужу?

– Кто-кто, доктор, а я понимаю, – заверил я его.

Глава 5

В четыре часа мы вернулись в квартиру Блейров, и я вошел вслед за Аделью в пустую гостиную.

– Обри нет?

– Сегодня он за городом. – Миссис Блейр рассмеялась. – У него всегда сводит живот в подобных ситуациях. Он вообще весьма тщательно избегает передовой, на случай, если все сорвется.

– Он с друзьями? – спросил я, но махнул рукой. – Меня не касается, не очень сожалею об его отсутствии.

Хозяйка тепло улыбнулась.

– Отпразднуем, Дэнни! – В ее голосе ощущалась нежная дрожь. – Все прошло отлично. Вы гений! Приготовьте нам выпить что-нибудь необычное!

– Я сделаю напиток «Смеющаяся вдова».

– Название многообещающее. Каков состав?

– Три капли горького перца на две части водки и одну джина. После второго бокала перестанете обращать внимание на его вкус, – пообещал я.

– Просто заупокойная по Николасу.

– Как знать, может, и он там веселится в смирительной рубашке?

Она расхохоталась.

– Думаю, это был величайший триумф Никки! Он честно заработал тысячу долларов.

– Я верну долг, когда он выйдет, конечно, если буду к тому времени жив.

Я отправился к бару, Адель куда-то исчезла. Вернулась она, когда я уже приготовил смесь и аккуратно ее перемешивал – «Смеющуюся вдову» не взбалтывают, она может вспылиться, а нежно поглаживают, – и протянула чек на девять тысяч долларов. Я спрятал его в карман.

– Благодарю.

– Это я вас благодарю, – кивнула она, – за быструю и хорошую работу. Буду рекомендовать вас всем своим подругам. Если такого рода фокусы станут регулярными, вы сможете требовать с Фрезера комиссионные!

– Уже думал об этом, – усмехнулся я. – Если дела пойдут действительно хорошо, придется озаботиться тем, чтобы получить медицинскую степень.

– Скажите мне, Бойд, вы в юности воровали пенни у слепых?

– Только десятицентовики. Я негодяй?

– Я вас обожаю! – мечтательно воскликнула она.

– А мне казалось – ненавидите.

– Это было вчера. Сегодня все иначе. И по чудесному совпадению Блейра-младшего тоже нет дома! – Ее глаза уставились на меня. – Неужели вы все еще презираете меня, Дэнни?

– Это было вчера. – Я поднял бокал. – Выпьем за сегодня!

Выпив половину бокала, она посмотрела на меня со слезами на глазах.

– Эту штуку используют при бурении нефтяных скважин?

– Ради этой штуки скважины бурят. Вдовы от нее смеются, а сильные мужчины плачут. Надеюсь, у вас найдется носовой платок?

– Долейте, пожалуйста. А я пока поищу.

Минут через пять она вернулась, переодевшись в черный сатиновый халат с вышитыми малиновыми орхидеями.

– Выпейте, вам станет чрезвычайно весело! – Я подтолкнул к ней бокал. – У вас замечательный халат, он делает вас бесподобно красивой. Так должна выглядеть каждая женщина, но это редко кому удается.

– А ваш профиль, Дэнни-бой, почти так же хорош, как ваша сообразительность.

– Ничего не поделаешь, я чертовски привлекателен! Женщины влюбляются в меня с первого взгляда! А вот с вами этого не произошло, чем вы меня страшно заинтриговали.

Адель одним духом допила бокал, у нее перехватило дыхание.

– Вы ударили меня! – крикнула она, когда вернулся голос. – Я никогда не забуду этого, Дэнни Бойд!

– Никогда не забудете и никогда не простите?

– Вообще, мне это даже понравилось. Неожиданные ощущения.

Адель сама вновь наполнила свой бокал.

– Я скажу вам кое-что, Дэнни. – Она сделала глубокий вдох.

– Поведаете о своей жизни, дорогая? – спросил я. – Ненавижу откровения женщин.

– Нет, насчет теории… теории, будто женщина одевается для того, чтобы понравиться мужчину. Глупости!

– Почему? – Я приподнял брови.

– Это определенно не так! – Она допила третий бокал и продолжила: – Когда женщине действительно нравится мужчина, она делает совершенно противоположное!

– То есть? – спросил я с недоумением.

Одним рывком она развязала пояс, полы халата распахнулись, неторопливое движение плеч – и он упал к ее ногам. Под ним ничего не было, кроме самой Адель.

Она медленно повернулась вокруг своей оси.

– Сто пятнадцать фунтов, – похвасталась актриса, – и ни унции лишней!

Я всегда считал, что шестнадцать лет – худший возраст. Только начнешь понимать, что такое женщина без одежды – и тут же тьма разочарования: они увядают, они толстеют. Жизнь не переполнена девушками с обложек журналов.

Но Адель не вызывала разочарования. Фигура у нее была великолепная, остроконечные груди выдавались вперед, кожа сияла белизной фарфора. Нарушал гармонию треугольный шрам на левом бедре.

– Вы будете только смотреть? Вам этого достаточно?

Я медленно пошел к ней. Воротник душил меня, и потому я резко освободился от рубашки. Адель ждала, опустив руки вдоль бедер.

– Снова собираешься меня ударить? – прошептала она, едва я приблизился.

– Что, у Обри сильная правая рука?

– Оставь его! – отмахнулась она.

– Укус змеи?

– Называй, как хочешь. Может, все-таки обнимешь меня?

– Имею и такие намерения.

Она дернула волосок на моей груди.

– Когда-нибудь ты перестанешь болтать?

Обхватив бедра, я приподнял ее, положил к себе на плечи и понес через комнату. Она впилась в мое плечо. В ответ я шлепнул ее по наиболее подходящему месту. Раздался удовлетворенный визг.

– А как же Обри? Наш мальчик скоро вернется? – полюбопытствовал я.

– Да черт с ним! – отмахнулась Адель. – Он и сам может приготовить себе выпивку!

– Значит, остаюсь только я?

– Ах, и у меня нет выбора! – Она мелодраматично вздохнула. – Ничего, если я буду стонать?

– Конечно. У меня есть затычки для ушей.

В половине седьмого мы вполне респектабельно пили джин с тоником.

– Мне пора идти, – сказал я.

– Зачем? – Адель в шелковой блузке и брюках поднялась с кушетки.

– Дела.

– У тебя свидание? – она повернула ко мне голову. – Ты не Тарзан?

– Это ты – Джейн. А я устал.

– Тогда не спеши, – попросила она. – Скоро вернется Обри, может, принесет нам поесть.

Я обреченно пожал плечами.

– Были бы силы, я все-таки ушел бы домой. Но я растратил всю энергию!

– А некоторые играют в гольф и теннис, плавают, давая выход своей энергии! Смешай мне еще бокал.

– Я устал. Видишь, и мой бокал пуст, а я тоже хочу выпить.

– Лентяй! – забирая бокал, она поцеловала меня. – Безжалостный! – Адель отправилась к бару.

Я только успел закурить, как услышал, что открывается дверной замок.

Увидев меня, Обри заулыбался.

– Привет, Дэнни. Все в порядке?

– Допустим, он скажет «нет», – буркнула миссис Блейр. – Ты снова помчишься за город?

Он оглянулся.

– Привет, Адель, я тебя не заметил. Все в порядке, не так ли? Иначе вас бы здесь не было.

– Ты угадал, – смилостивилась она. – Дэнни провернул изумительное дело. Иди сюда, приготовишь напитки, а я расскажу, как все произошло.

Он послушно двинулся к бару, а я закурил, пока она рассказывала. Выслушав изложение событий, Обри принес мой бокал и энергично потряс руку.

– Мои поздравления, старина! – промурлыкал он. – Первоклассная работа!

– Жаль, что вы не видели.

Он нервно подергал усы.

– Жаль, конечно, но мне нужно было повидать приятеля.

– Ну, не беда! – кивнул я.

Обри приободрился.

– Теперь, когда все кончено, это можно отпраздновать. Выше бокал, Дэнни!

– Погодите, – остановил я, – что – кончено?

Он выглядел, как ребенок, забравшийся ночью в кухню и не нашедший там ничего вкусненького.

– Разве нет? – с трудом выдавил он. – Разве отец не изолирован?

– Это только часть дела, – терпеливо произнес я. – Вы не забыли о Верноне Клайде и Чарити Адам? Они присутствовали при заключении пари, слышали слово «психиатр». Как вы думаете, что они станут делать, узнав об изоляции Николаса Блейра?

Обри резко хохотнул.

– Не стоит беспокоиться! Я об этом уже подумал: мы им просто ничего не скажем. Старик утром вышел из дому, мы его больше не видели – вот и весь разговор! – Он был весьма доволен собой, но я нашел его радость преждевременной.

– Возможно, они не будут беспокоиться день, два, три от силы, а потом позвонят в полицию, в больницы, в морг…

– Ох! – Лицо Обри стало серым.

– Вам следует поступить как-то иначе, – сказал я. – И перестаньте кусать губу!

– Извините, – вздрогнул он, – когда я нервничаю, не замечаю, что делаю.

– Наверное, то же самое он говорит девушкам! – съязвила Адель, но бедный парень ее не слышал.

– Что же делать, что делать, Дэнни? – повторял убитый горем сынок. – Я малость выпил, джин, в голове сумбур…

– Вы должны прямо сказать им, где отец, – заявил я твердо. – Все, что от вас требуется, – правдоподобно рассказать следующее: Никки-бой ночью вообразил себя Гамлетом, с ножом гонялся за женой. Если кто надумает справиться у Фрезера, доктор подтвердит такую версию.

Адель нежно засмеялась.

– Добрый, добрый старина Никки.

Обри тоже улыбнулся.

– Да, я понял, мы так и скажем… Решил, что он Гамлет, чуть не убил Адель, едва удалось ее спасти…

– А поскольку, – подсказал, я, – миссис Блейр незадолго до несчастья беседовала с доктором Фрезером как раз по поводу нашего пари, именно в его лечебницу и увезли вашего бедного папочку. Все.

– Это просто гениально! – Обри источал безмерную благодарность.

– И не улыбайтесь во весь рот, когда будете делиться горем, – добавил я, взглянув на его счастливую физиономию.

– Конечно! – воскликнул он.

– Просто ни на секунду не забывайте, что любите Никки, как…

– Сын? – с улыбкой от уха до уха подсказал Обри.