Текст книги "Убийство в закрытом клубе"

Картер Браун
Убийство в закрытом клубе

Глава 1

Над входом в клуб ярко горела надпись “Гарем”, а под ней таким же зеленоватым неоновым светом помигивала эмблема журнала “Султан” – скрестивший ноги маленький толстячок с тюрбаном на голове и клиновидной бородкой.

В холле стояли искусственные пальмы, горел приглушенный свет. Мэтр клуба всем своим видом производил впечатление человека, способного любезно обслужить аристократа и в то же время утихомирить любого не в меру разбушевавшегося клиента. Стены зала были облицованы дорогой полированной фанерой, чей блеск мог поразить воображение разве что посетителя с не самыми высокими претензиями.

– Ваша членская карточка, сэр? – как бы извиняясь, с улыбкой произнес мэтр. – Простите, таков порядок.

– У меня ее нет, – ответил я. – Но у меня назначена встреча с мистером Стентоном. Мое имя – Рик Холман.

– Да, конечно же, мистер Холман, – оживился мэтр. – Мистер Стентон звонил мне и сообщил, что немного задерживается. Он также попросил, чтобы я до его прихода развлек вас. Пожалуйста, прошу за мной.

Я прошел за ним в “Гурия бар” и сел за уединенный столик, стоявший в небольшой нише, откуда хорошо просматривался весь бар. Едва я успел затянуться сигаретой, как услышал мягкий, завораживающий женский голос:

– Добро пожаловать в “Гарем”. Я – Пола, ваша гурия на этот вечер.

Теперь вместо мэтра рядом с моим столиком стояла высокая брюнетка и смотрела на меня томными, но пустыми глазами. Черный с блестками лифчик едва прикрывал ее полные груди, а сквозь прозрачные сералевые штаны просвечивали черные узкие бикини. Ее пупок украшал сверкающий драгоценный камень, на ногах чернели шелковые тапочки с очень длинными и загнутыми узкими мысками.

– У мусульман гурии – райские девы, – заметил я, – и в Коране о них говорится как о самых красивых и вечно юных девственницах. Не могу себе этого даже представить. А вы?

Рот брюнетки открылся, и она тупо посмотрела на меня.

– Что? – вяло переспросила она.

– Ладно, это не столь уж и важно, – примирительно произнес я. – А в чем заключаются обязанности моей гурии?

Девушка проглотила комок, застрявший в ее горле, и, поблескивая глазами, отступила от столика на пару шагов.

– Если хотите выпить, я вам принесу, – холодно промолвила она. – Что-нибудь еще?

– Нет, это все. Не обижайтесь на меня, просто я хотел уточнить, какие между нами отношения. Только и всего. Принесите мне бурбон со льдом.

Девушка направилась к стойке бара, и при ходьбе ее тугие ягодицы под черными бикини, украшенными блестками, показались мне скорее соблазнительными, нежели вызывающими. “Вот ведь как получается, – с иронией подумал я, – привлекательная девушка, явно демонстрирующая свои прелести, готова дать решительный отпор домоганиям наглого мужчины, подобно монашке, с головы до пят закутанной в темные одежды”.

После двух стаканчиков бурбона, когда мне уже наскучило наблюдать за сновавшими по бару райскими девами, откровенно намекавшими на плотские радости, но обслуживавшими клиентов напитками, появился Картер Стентон. Мэтр клуба кинулся ему навстречу и с подобострастным видом, словно настоящего султана, проводил до моего столика. Надо сказать, что на султана Картер Стентон совсем не походил. Этот среднего роста мужчина, начинавший покрываться жирком, с пухлым лицом в обрамлении белых густых кудряшек напоминал продавца бывших в употреблении ракет, который всегда успеет укрыться в безопасном месте прежде, чем ты нажмешь на кнопку самодельной стартовой установки.

– Холман! – воскликнул он, неистово потряс мне руку и уселся на пуфик рядом с моим столиком. – Вы приехали издалека, с Западного побережья. Очень благодарен вам.

Моя гурия вновь появилась рядом и со смущенной улыбкой на устах, слегка касаясь бедром плеча Стентона, промурлыкала:

– Вам что-нибудь принести, мистер Стентон? Он положил руку ей на бедро и легонько сжал пальцы.

– Да, водочный “буравчик”, Пола, дорогая, – после некоторой паузы, попросил Стентон и похлопал девушку чуть ниже ягодицы.

Пола, игриво покачивая бедрами, направилась к стойке бара.

– Хороша, правда? – восхищенно глядя ей вслед, произнес хозяин клуба. – Ей всего лишь девятнадцать, а две сотни в неделю всегда имеет.

– Всем платите такое высокое жалованье? – спросил я.

Лицо Стентона расплылось в широкой улыбке.

– Ей, как и остальным райским девам, я не плачу и дайма[1]1
  Дайм – монета в десять центов.


[Закрыть], но и с их чаевых ничего не удерживаю.

Пола вернулась и, низко наклонившись над столом, чтобы Стентон мог разглядеть все, что у нее было в лифчике, поставила перед ним высокий стакан с коктейлем. Судя по восторженному блеску голубых глаз хозяина, прелести гурии не остались незамеченными. Он вновь проводил ее теплым взглядом, пока та не скрылась в группе посетителей, окруживших стойку бара.

– Да, сэр, эта Пола действительно хороша. – Стентон повертел в руке стакан с “буравчиком”. – Уверен, что вас страшно интересует, почему я так спешно вызвал вас. Ведь так, Холман?

– Да, конечно, – подтвердил я, – но поскольку вы платите за услуги огромные деньги и мне они уже обещаны, то я с расспросами могу и не спешить. Так что, Стентон, решать вам, когда начать делиться со мной своими проблемами.

Стентон приглушенно рассмеялся.

– Как же Агинос из “Стеллар Продакшн” вас назвал? Иконоборцем? Да, именно так. Низвергателем идолов, верно? У вас отличная манера держаться со своими клиентами. Вы ведь бываете с ними предельно резкими, так? Создав репутацию суперклассного детектива, вы имеете право позволить вести себя достаточно жестко. Или я ошибаюсь?

– Рано или поздно мы все равно перешли бы к делу. Так, может быть, сейчас и начнем?

На этот раз Стентон рассмеялся как бы нехотя.

– Вам уже не терпится, верно? Ну, ладно, Холман. Но прежде, чем посвятить вас в суть вопроса, хочу предупредить, что это дело сугубо конфиденциальное. Вы меня понимаете?

– Я предельно осторожный человек, – вяло произнес я, – а что касается моих клиентов, то всегда держу рот на замке.

– Конечно же, – закивал он. – От своих голливудских знакомых я узнал о вашей безупречной репутации и только после этого обратился к вам. Мне требовался самый лучший детектив, и им оказались вы, Холман! – Стентон отпил из стакана и снова повертел его в руке. – Скажите, – резко спросил он, – что вам известно обо мне?

– А это так важно? – недовольно переспросил я.

– Да, очень, – ответил мой клиент и пристально посмотрел на меня. – Так давайте рассказывайте!

– Ну, что ж, – пожав плечами, согласился я. – Вначале появился Хефнер, который оказался провидцем, и, возможно, весьма гениальным. Он создал журнал “Плейбой”, имевший потрясающий успех. И, как всегда бывает в подобных случаях, тут же под это эротическое чтиво появились многочисленные подделки. Уличные киоски теперь просто ими завалены. Но ни одно из этих изданий не может даже сравниться с тем, что выпускает Хефнер. “Султан” из них самый лучший, хотя ни ваши девушки, ни статьи, публикуемые в нем, явно не дотягивают до уровня “Плейбоя”. Тем не менее у вас полмиллиона читателей, и это те, кто разницы между двумя журналами просто не замечают. Сейчас у “Плейбоя” четыре собственных клуба, и на будущее планируется открыть еще более десятка. Вы вдруг решили последовать примеру Хефнера и нашли в себе мужество открыть свой первый клуб под названием “Султан”. В настойчивости подражания, Стентон, вам не откажешь, даже если вы со мной и не согласитесь.

Несколько секунд голубые глазки Стентона буравили меня ледяным взглядом.

– Вы всегда унижаете своих клиентов? – наконец спросил он хрипловатым голосом.

– Только когда они на это напрашиваются, – чистосердечно признался я.

Допив коктейль, Стентон поманил пальцем Полу. Та почти бегом кинулась к нашему столику.

– Дорогая, принеси-ка мистеру Холману еще бурбона, – обратился он к ней. – А то у него желчь хлещет через край!

Девушка нервно улыбнулась и убрала со стола пустой стакан.

Я закурил сигарету и посмотрел на часы. Было всего четверть десятого, но мне казалось, что в клубе я сижу уже целую вечность.

– А что вы скажете, если я сообщу вам, что меня собираются убить? – неожиданно спросил Стентон.

– Вы считаете, что мне следует удивиться? – вяло произнес я. – Что же тут странного! У некоторых из ваших райских дев наверняка есть отцы, братья и приятели.

– Нет, я совсем не шучу! – взорвался он. – За последнюю неделю мне подкинули пару писем с угрозами, и нашел я их в самых неожиданных местах. Первое обнаружил в ящике секретера, стоящего в спальне, а второе – в письменном столе у себя в кабинете. Это же поразительно, Холман! Ведь посторонний человек ни в то, ни в другое место проникнуть незамеченным просто не может. Значит, мне угрожает тот, кого я хорошо знаю и кому, возможно, всецело доверяю!

– И что говорится в этих письмах?

– Только то, что я заслуживаю смерти и что убийство совершится в течение месяца, – возмущенно произнес он. – Даже причины не указали!

– И вы эту угрозу воспринимаете вполне серьезно? – поинтересовался я. – А вам не приходило в голову, что это всего лишь мрачная шутка кого-то из ваших близких друзей?

– Если бы я так думал, то к вам бы не обратился, – фыркнул Стентон. – Нет, на розыгрыш не похоже. А то, что произошло накануне вечером, окончательно убедило меня.

В этот момент подошла Пола и, вновь склонившись над столом, поставила перед нами два бокала. На этот раз озабоченный своими проблемами Стентон не удостоил девушку даже взгляда, и та с недовольным выражением на лице отошла от столика.

– Так вот, в тот вечер я работал допоздна, что случается довольно часто, – продолжил он и снова повертел в руке стакан. – Офис я оставил около полуночи и поехал домой. Как только вышел из автомобиля, мимо меня медленно проехала какая-то машина. В тот же миг я услышал звук, похожий на тихий выстрел, и словно кто-то ткнул меня пальцами в спину. Когда обернулся, машина, набрав скорость, уже находилась от моего дома ярдах в пятидесяти. И вот что я нашел на тротуаре.

Стентон сунул руку в карман и выложил передо мной целую пригоршню полых цилиндриков из белого пластика. Я взял один из них и внимательно осмотрел.

– Пластиковые пули? – предположил я.

– К игрушечным пистолетам! – резко сказал он. – Продаются в любой торговой лавке по доллару. Они к пластмассовому кольту сорок пятого калибра, даже с близкого расстояния и мухи не прихлопнут! Верите или нет, но в тот момент, Холман, у меня все внутри похолодело!

– Да, вы легко представили себе, что случилось бы, окажись эти пули настоящими, – кивнув, согласился я. – Но все же это мог быть розыгрыш.

– Да, но если я посчитаю, что кто-то пошутил, а это окажется не так, то мне не жить! Поэтому я и нанял вас, Холман. Вы должны выяснить, кто же так жаждет моей смерти, и остановить его!

– Хорошо, – без особого энтузиазма в голосе согласился я. – Попробую. Вы кого-нибудь подозреваете?

– У таких, как я, всегда много врагов, – задумчиво произнес Стентон. – Ведь мне, чтобы достигнуть своего положения, нередко приходилось многое крушить. Кто знает, сколько людей обиделось на меня за это? Возможно, среди обиженных и тот, кому я доверяю, кто-нибудь из близких мне людей. Таких, например, как Леон!

– Леон? – переспросил я.

– Да, Леон Дуглас, управляющий редактор нашего журнала. Мы уже пять лет работаем вместе, и я доверяю ему, как родному брату!

– Кто еще в вашем списке подозреваемых?

– Ну, – произнес он и усмехнулся, – конечно же моя незабвенная бывшая жена Мелисса. Да простит ее Бог за каменное сердечко. Я выплачиваю ей алименты – двадцать пять тысяч в год!

– Это хороший повод для нее желать вам долгих лет жизни, – заметил я.

– Да, но в случае моей смерти она получит солидную страховку, – холодно произнес он. – А это более ста тысяч долларов. Вдруг она вознамерилась снова выйти замуж, а такое солидное приданое ей бы очень пригодилось.

– Кто следующий?

– Мри компаньон по клубу, – ответил Стентон и прежде, чем назвать его имя, оглянулся и понизил голос:

– Джин Мейер.

– Мейер? – удивился я.

– Да тише вы, – раздраженно прошипел он. – Вы что, хотите, чтобы нас услышали?

– Здесь уж точно замешаны большие деньги, – понизив голос, заметил я. – Последние тридцать лет с этим именем ассоциируются все крупные разборки, связанные с рэкетом.

– Мейер – компаньон, активно не участвующий в деле и неизвестный клиентуре, – как бы извиняясь, пояснил Стентон.

– И только раза три в неделю проверяет финансовые документы?

Владелец клуба скорчил гримасу.

– Вроде этого. Как только наше дело стало приносить доход, Мейер принялся, меня уговаривать, чтобы я уступил ему пятьдесят один процент уставного капитала. Может, он хочет подтолкнуть меня к этой сделке?

– Не думаю, чтобы Мейер или тот, кого он нанял, валял бы дурака с пластиковыми пулями, – проворчал я.

– Ваше замечание нисколько меня не успокаивает! – взорвался Стентон и с шумом осушил свой стакан. – У вас уже есть, над чем поработать, Холман.

– А что, Мейер уже завершает список подозреваемых? – поинтересовался я.

Голубые и ясные, словно у младенца, глазки снова впились в меня. Затем Стентон отвел взгляд, и его взор слегка затуманился.

– Нет, – наконец сказал он вяло, – есть еще один подозреваемый. Себастьян. Пит Себастьян.

– Трубач?

– Да, он. Тот, что как раз играет в Дворцовом зале. Ширли, его младшая сестра, была одной из первых наших гурий, когда мы только открыли клуб. Месяц спустя я обнаружил, что она наркоманка – застал ее, когда та впрыскивала героин себе прямо в вену. О. Боже! Так что мне пришлось ее уволить. А как я еще должен был поступить? Пару недель спустя она наложила на себя руки – села в ванну с теплой водой и вскрыла вены. Пит первым обнаружил ее мертвой и по странной логике обвинил в ее смерти меня. Неужели я виноват в том, что девушка сидела на игле?

– И Пит тем не менее сейчас играет у вас?

– Я решил, что работа в нашем клубе как-то успокоит его, и поэтому на три недели пригласил его трио к нам, – пояснил он. – Платим ему большие деньги, но он того стоит! А чего я этим добился? Постоянно ощущаю на себе его злобный презрительный взгляд. Вот что такое людская благодарность, Холдман! Руку благодетеля такие люди не отталкивают, но в то же время готовы плюнуть ему в лицо!

– Так, значит, ваш редактор, бывшая жена, компаньон и трубач, – подытожил я список подозреваемых. – Еще кто-нибудь есть?

– Нет, это все, о ком я подумал. Правда, возможно, наберется еще пара сотен людей, о которых я понятия не имею. – Стентон оскалился в улыбке, обнажив ряд белых крепких зубов, похожих на фортепьянную клавиатуру:

– Так что я решил обезопасить себя и обратился за помощью к вам, Холман, хоть ваши услуги и стоят чертовски дорого! – радостно добавил он и посмотрел на часы. – Мне уже надо быть в офисе. Завтра утром мы продолжим наш разговор. Хорошо?

– Согласен, – кивнул я. – Мне надо сначала вернуться в отель и…

– Какой отель? – прервав меня, возмутился Стентон. – Вы остаетесь у меня, Холман. Это одно из моих условий. Я хочу ночью спать спокойно! У меня вам будет намного лучше, чем в любой гостинице города!

– Да, но я не… – Стентон нарочито тяжело вздохнул, возмущенно подняв плечи.

– Послушайте! Оставьте все свои заботы мне. Я устрою вам отличное обслуживание. Все в нашем городе знают, на что способен Стентон! – воскликнул он и лукаво улыбнулся. – А что вы скажете о крошке Поле, а?

– У нее отличная фигурка, – холодно произнес я, – но глупа как курица.

– А вы в девушках цените интеллект? – кивнул он. – Так и этот вопрос мы легко разрешим.

Не успел Стентон подозвать Полу, как та оказалась рядом и озабоченно посмотрела на хозяина.

– Передай Нине, чтобы она оставила своего клиента и подошла к нам, – сухо распорядился он.

– Да, мистер Стентон, – разочарованно произнесла она.

Взгляд Стентона упал на груди, выпиравшие из лифчика.

– Ой! – удивленно воскликнул он. – А что случилось с той очаровательной родинкой? Я ее не вижу. Ты что, смыла ее или как?

Пола хихикнула:

– Она на прежнем месте, мистер Стентон. Вы просто недостаточно хорошо ее искали.

– Наверное, ты права, – ответил он и, как бы между делом сунув пальцы в лифчик, потянул его вниз и оголил левую грудь девушки. – Да, так оно и есть, она действительно там, где и была в прошлый раз.

– Мистер Стентон, – вновь хихикнула она, – вы такой баловник!

Спустя минут десять грациозной походкой к нашему столику подошла высокая блондинка в элегантном узком платье из голубой шелковой ткани, туго обтягивавшем небольшую, но изящной формы грудь и подчеркивавшем красивую линию ее длинных ног. Интеллигентное умное лицо обрамляли густые белокурые волосы. Перед тем как присесть за наш столик, она внимательно посмотрела на нас своими блестящими карими глазами.

– Добрый вечер, мистер Стентон, – произнесла она таким низким грудным голосом, что у меня защемило сердце.

– Нина, дорогая, – радостно улыбнулся ей Стентон, – хочу представить тебе Рика Холмана, моего очень хорошего друга.

– Здравствуйте, мистер Холман. – Она ненадолго задержала на мне взгляд и вновь посмотрела на Стентона.

– Мистер Холман только что приехал с Западного побережья и конечно же останется у меня, – продолжил он. – Прошу тебя, позаботься о нем, покажи ему дом и все остальное. Ты меня понимаешь?

– С удовольствием, мистер Стентон, – улыбнулась она, и в уголках ее губ заиграла легкая усмешка. – Мы, гурии, для того и существуем, чтобы развлекать клиентов.

– Совершенно верно, дорогая! Именно для этого! – похлопал он ее по руке и вскочил из-за стола. – Я уже опаздываю на полчаса. Вы в надежных руках, Холман. Нина о вас прекрасно позаботится. Увидимся за завтраком!

Выложив это, Стентон пулей вылетел из бара. Тем временем блондинка все с той же усмешкой на устах внимательно разглядывала меня.

– Султан вверил вас мне. Так какие будут желания, мой господин?

Глава 2

Дворецкий Стентона выглядел так, как и подобало настоящему дворецкому, – он совсем не был похож на смущенного статиста, одетого в ливрею, взятую напрокат в костюмерной Голливуда. Высокий, хорошо сложенный брюнет около сорока, с мужественными чертами лица, в безупречно сидевшем на нем костюме, внешне напоминал того мэтра, которого я встретил, войдя в клуб, – тот же решительный вид и респектабельные манеры.

– Добрый вечер, мисс Нина, – вежливо улыбнулся он. – Рад снова приветствовать вас в нашем доме.

– Привет, Альберт, – небрежно бросила девушка. – Это – мистер Холман, ваш новый гость.

– Добрый вечер, сэр, – поздоровался дворецкий и забрал у меня дорожную сумку. – Мистер Стентон предупредил меня о вашем приходе. Надеюсь, вам у нас понравится. Если что-то понадобится, прошу обращаться ко мне.

– Альберт к вашим услугам, – подтвердила моя гурия, – и выполнит любое ваше пожелание. Если хотите выпить, а мы действительно хотим, то…

– Подать в гостиную, мисс Нина? – не дав ей договорить, поспешно спросил он. – “Том и Джерри”, а для вас, сэр?

– Бурбон со льдом, – попросил я.

Дворецкий исчез, а Нина повела меня по первому этажу знакомить с апартаментами своего хозяина. Из просторного холла мы вошли в огромный рабочий кабинет с баром, а из него попали в столовую, где за столом смогли бы разместиться человек тридцать. Затем мы миновали гостиную, по размерам еще больше, чем две предыдущие комнаты, и спустились на элегантном лифте, похожем на огромную золоченую клетку, в цокольный этаж дома.

Как только мы вышли из лифта, моему взору предстал причудливых очертаний бассейн с подогревом. Вода с мягкой подсветкой манила к себе. За бассейном в дальнем от нас конце зала располагался затененный искусственными пальмами зеленый островок.

– Это все называют “Оазисом”, – сообщила Нина, заметив мой удивленный взгляд. – После четырех порций мартини всем это место начинает казаться весьма романтичным.

– И сколько здесь утонуло гостей? – поинтересовался я.

Она улыбнулась.

– Я спрошу об этом Альберта. Если он и не чистит бассейн, то наверняка знает, кто этим занимается. – Она передернула плечами, выражая тем самым некоторое нетерпение. – Ну вот, экскурсия по двум этажам закончилась. Почему бы нам не вернуться в гостиную и не посмотреть, как справился с нашим заказом Альберт?

Возвратившись в гостиную, мы застали в ней Альберта, который держал поднос с напитками. Нина опустилась на мягкий диван и облегченно вздохнула. Я сел рядом. Дворецкий с вежливым поклоном поставил перед нами стаканы.

Нина пригубила горячий коктейль, приготовленный из яиц, сахара, молока, мускатного ореха, рома и бурбона, и довольно улыбнулась.

– Просто потрясающе! – радостно зажмурилась она. – Спасибо, Альберт.

– Пожалуйста, мисс Нина. Еще что-нибудь желаете?

– Пока нет.

Альберт, немного поколебавшись, произнес:

– Голубая комната, мисс Нина. Она сейчас свободна.

– Отлично, – небрежно бросила девушка.

Дворецкий тихо удалился.

Я отпил бурбона. Спиртное оказалось самого высокого качества. Нина откинулась на мягкую спинку дивана и закинула ногу на ногу. Я еще раз отметил про себя изящество их линий.

– Какие чувства в данный момент испытывает близкий друг настоящего султана, мистер Холман? – посмотрев на меня, спросила девушка.

В ее карих глазах заиграли шутливые огоньки.

– Здесь даже лучше, чем в клубе “Гарем”, – ответил я. – Обслуживание на том же уровне, а напитки бесплатные.

– Вы, должно быть, оказываете неоценимую услугу Картеру Стентону, раз он встречает вас с такими царскими почестями.

– Нет, это только из-за моего личного обаяния, будь оно неладно. Ну что я могу поделать, если я такой неотразимый?

– А находясь у нас, угрызений совести не испытываете? – опустив уголки губ, спросила Нина. – Сердце не щемит, когда вспоминаете миссис Холман или малюток, скучающих по папочке и ожидающих, – когда тот вернется в их райский уголок?

– Ни миссис Холман, ни малюток, ни даже райского уголка на Западном побережье у меня нет.

– Какое совпадение! – со вздохом произнесла моя гурия. – Мне еще не доводилось встретить гостя, который был бы женат!

– Если не верите, можете навести обо мне справки в ФБР. Не возражаю, – спокойно ответил я. – Пожелайте мне спокойной ночи и идите домой.

Девушка прищелкнула языком.

– Мистер Холман! – воскликнула она. – У нас, гурий, повышенное чувство ответственности. То, что нам поручено, мы доводим до конца. В бурю, дождь или снегопад мы, как и почта, не прекращаем работать!

– И как давно вы числитесь в гуриях? – поинтересовался я.

– Я сначала появилась на развороте нашего журнала как “гурия месяца”. Там опубликовали несколько моих фотографий на фоне бюста Шекспира. Позировала с куском легкой ткани, ну и обнаженной тоже, – прыснув от смеха, сообщила она. – В журнале меня представили как девушку интеллектуального типа с богатым духовным миром. Но это, конечно же, совсем не так. Позже узнала, что Стентон открывает клуб и нанимает на работу девушек, ну я и пошла к нему. Клуб принял первых гостей около восьми месяцев назад, и я в нем с момента открытия. Спросите, почему такая хорошенькая девушка, как я, не смущаюсь работать в таком фривольном платье, – отвечу. В клубе я в среднем зарабатываю двести пятьдесят долларов в неделю, а это на сто пятьдесят больше, чем я получала бы, преподавая в школе. – Она склонилась над коктейлем, а потом вновь посмотрела на меня. – Вот так я и живу. А вы, мистер Холман? Чем зарабатываете себе на жизнь?

– Я – технический консультант.

– Звучит весьма прозаично! – воскликнула девушка и вопросительно посмотрела на меня. – Но вы больше похожи на помесь вышибалы и адвоката.

– Наверное, это из-за моей одинокой жизни, – предположил я. – Но если вы работаете в клубе с момента его открытия, то вы должны знать Ширли Себастьян?

Глаза Нины слегка затуманились, и она отвела от меня взгляд.

– Я смутно помню, даже как выглядела Ширли, – чужим голосом произнесла она. – Девочка и месяца не проработала, как ее уволили.

– И сразу после увольнения она покончила с собой.

– Это ужасно! – тихо промолвила Нина. – О ее самоубийстве я узнала из газет.

– Слышал, что ее выгнали с работы за употребление наркотиков. Это так? – спросил я.

– Она была наркоманкой? Не знаю. Я слишком редко видела ее в клубе. По вечерам мы настолько заняты, что и парой слов не успеваем обменяться друг с другом.

Я понял, что напрасно теряю время, прекратил расспросы и молча допил бурбон со льдом, а Нина – свой “Том и Джерри”.

– Ну как? – оживилась девушка. – Я начинаю забывать об обязанностях гурии. Что вы теперь желаете, мой господин? Еще напиток? Музыку? Назовите, и ваше желание тотчас исполнится!

– Если вам все равно, то я бы предпочел отправиться в постель, – извиняющимся тоном произнес я. – У меня был очень длинный день.

На лице моей гурии появилась гримаса.

– Конечно же, вы предпочли бы сразу пройти в спальню, мистер Холман. Какая же я глупая, представив себе, что вы чем-то отличаетесь от остальных клиентов, которые всегда спешат словно на пожар, – усмехнулась она и, грациозно извиваясь, поднялась с дивана. – Хорошо, мистер Холман, ваша гурия проводит вас в спальню Мы прошли через холл и поднялись по причудливо закрученной винтовой лестнице. Убранство Голубой комнаты – от голубого шелкового покрывала на широкой словно футбольное поле кровати до оконных драпировок той же расцветки – говорило само за себя. С голубоватым же оттенком зеркало, вмонтированное в потолок над кроватью, в форме огромной звезды показалось мне весьма оригинальным и существенным элементом интерьера спальни.

– Каждая комната в доме по настоянию Картера Стентона оформлена в своем стиле, – пояснила Нина. – Не знаю, как называется этот, но если он окажется стилем “борделло времен регентства”, то не удивлюсь.

– А может быть, это “игриво-готический”? – предположил я.

Девушка усмехнулась и повернулась ко мне спиной.

– Расстегните мне, пожалуйста, молнию, – подчеркнуто безразличным голосом попросила она. – Отныне я отказываюсь называть вас мистером Холманом. Даже у технических консультантов есть имена. Не так ли?

– Меня зовут Рик, – сообщил я и, потянув за язычок молнии, почти до самого копчика оголил ей спину.

Пока она снимала с себя платье, я закурил и принялся ее разглядывать. Под платьем, как оказалось, она носила всего лишь открытый черный лифчик и того же цвета узенькие, полностью открывавшие ее живот трусики. Нина, аккуратно повесив платье на плечики и поместив его во встроенный шкаф, медленно направилась ко мне. Ее длинные стройные ноги, покрытые красивым загаром золотисто-бежевого оттенка, и упругие формы, выпиравшие над узкой полоской лифчика, сулили райское наслаждение. Но истинное наслаждение, как и здоровье, с горечью подумал я, за деньги не купишь.

В полуметре от меня девушка остановилась, и на губах ее заиграла легкая усмешка.

– Рик, малыш, ты что, уже лишился дара речи? Ты же еще остального не видел!

Ее руки скользнули за спину, лифчик расстегнулся, и она, сжав плечи, сняла его и легким движением руки, словно матадор накидку, бросила на пол. Это было восхитительное зрелище! Уверен, что не менее четырех тысяч читателей журнала “Султан” разом пожалели, что на его страницах Нину не представили в трехмерном изображении.

Она глубоко вздохнула и с самодовольной улыбкой оглядела себя.

– Может быть, в пышности форм и уступаю таким девушкам, как Пола, но таков мой стиль!

Я сделал глубокую затяжку сигаретой и почти заставил себя посмотреть ей в глаза.

– Интересно, Стентон направил тебя со мной, а чаевые, которые за это время ты заработала бы в баре, он тебе компенсирует? – спросил я.

– Да, конечно же, – кивнула девушка. – За все будет заплачено.

– И сколько же?

– А это что, так важно? – Она пристально посмотрела на меня. – Или ты волнуешься, Рик, что он мне переплатит?

– Ну, сто баксов, не больше.

– Если хочешь знать точно, то двести! – недовольно воскликнула она.

– Не обижайся. Мне просто любопытно. Никогда не платил за такого рода услуги, и меня не волновало, если кто-то это делал. Но сейчас мне просто противно, – объяснил я. Подойдя к противоположной стене спальни, я поднял с пола свою дорожную сумку и направился к выходу. – Надеюсь, в этом доме найдется еще немало свободных комнат. Увидимся за завтраком?

Лицо Нины побагровело, карие глаза злобно засверкали. В эту минуту она была готова разорвать меня на куски. Она кинулась мне наперерез и, заслонив собой дверь, встала на моем пути. Я снова обратил внимание на ее редкой красоты груди с вызывающе торчавшими сосками.

– Рик, малыш, как это понимать? – напряженно спросила она, стараясь подавить в себе злобу. – Хочешь, чтобы я почувствовала себя девушкой по вызову или вокзальной шлюхой?

– Не волнуйся, – проворчал я. – Стентон ничего не узнает, и ты получишь свои деньги.

Нина взмахнула рукой и влепила мне пощечину.

– Как ты смеешь так обращаться со мной! – в ярости воскликнула девушка и нанесла мне удар по второй щеке, более ощутимый, чем первый. – Ты паршивый, гнилой… – задыхаясь от злобы, выплевывала она слова и в третий раз замахнулась на меня.

Пригнувшись, я кинулся к ней, плотно прильнул к ее телу и, обхватив руками бедра, поднял ее. Нина бешено заболтала ногами, изо всех сил барабаня меня по спине.

– Отпусти меня, дурак! – завопила она. – Я убью тебя! Точно убью!

– Я так и думал, – игриво произнес я и, держа ее на себе, направился к двери.

Пока мы спускались по винтовой лестнице, она продолжала посылать проклятия на мою голову, колотя меня по спине кулаками. Пройдя через гостиную, я подошел к сверкавшему золотом лифту, вошел в него и нажал на кнопку. Как только мы оказались на цокольном этаже, Нина стихла.

– Что ты собираешься делать? – встревоженно спросила она. – Поставь меня на пол, или я…

– Нина, дорогая, тебе необходимо немного остыть, – нежно промурлыкал я и, сделав шаг, оказался на краю бассейна.

– О нет! – отчаянно закричала Нина. – Не надо! Ты – отвратительный…

Все, что она не успела докричать, переросло в пронзительный вопль, поскольку в этот момент я, обхватив ее за талию, поднял над собой и бросил в бассейн.

Раздался громкий всплеск, и девушка с головой ушла под воду. Через пару секунд ее голова с прилипшими к ней мокрыми волосами появилась на поверхности. Как только Нина увидела на моем лице улыбку, испуг в ее глазах тотчас сменился глубоким презрением.

– Нина, дорогая, почему бы тебе не сплавать на островок? – ласково спросил я. – Отсюда он так романтично смотрится.

Она сделала несколько гребков, и я заметил, что пребывание в воде несколько охладило ее пыл.

– Я должна быть вам благодарна, мистер Холман, – процедила гурия сквозь зубы. – Вы преподнесли мне урок, которого я никогда не забуду!

Она совершила ошибку, подплыв к бортику бассейна, и я, осторожно коснувшись ее темени подошвой ботинка, вновь погрузил ее голову под воду, но теперь не стал ждать, когда она снова всплывет, сел в лифт и поднялся в гостиную.