Текст книги "Доброе утро, Мэвис!"

Глава 3

Вновь заныли запястья и щиколотки, а грудная клетка сдавила мои легкие так, что я не могла прошептать ни единого слова.

Почему я решила, что могу расслабиться?..

Медленно повернувшись, я увидела в глубине комнаты мужчину.

Он был похож на Генри Фонда. Шатен, ни грамма лишнего веса. Такой обычно нравится дамам: сухопарый, поджарый – хищник, одним словом.

Мы смотрели друг на друга, и его пронзительный взгляд вынудил меня отвести глаза. «Нет, мы вряд ли подружимся», – подумала я и застегнула кофточку.

– Да, я – мисс Зейдлиц. – Приключения этой ночи заметно поубавили твердости в моем голосе, и уж совсем вяло я добавила: – А что вы делаете в моем номере? Кто вы?

Он успокоился как будто, переменил позу и сказал небрежно:

– Меня зовут Леопольд, если это вас устроит. Я буду звать вас Мэвис. Ведь вы – Мэвис?

– Да.

– Вот и отлично! Можете звать меня Лео, – он улыбнулся. – Поработаем на славу.

– На что? – тупо произнесла я.

– Не надо притворяться. Я видел, как вы встретились с Питером и направились вместе с ним к шефу.

– А я вас и не заметила.

– Значит, в агентстве Рио работают ненаблюдательные люди, – Леопольд криво усмехнулся. – Но в любом случае вы меня устраиваете.

«Ничего не понимаю», – подумала я, но промолчала.

Не торопясь, я уселась в кресло и стала придирчиво рассматривать форму своих ногтей на левой руке.

– Вы должны согласиться, мисс, – Леопольд форсировал голос. – Я предлагаю вам двойной гонорар. Надеюсь, вас это устроит.

– У…устроит.

Я тянула время, чтобы из дальнейшего разговора понять, во что влипла на этот раз.

– Ну, вот и поладили, – непрошеный гость начал шарить у себя по карманам. – Смотрите: задаток!

Развернув купюры веером, он дал мне возможность убедиться, что держит в руках тысячу долларов, затем эффектно положил деньги на стол.

– Берите. Они ваши.

Я сказала:

– Ого, круглая сумма!..

И добавила про себя: «…для круглой дурочки».

– Я вижу, вы деловая женщина и довольно быстро решаете все сложные вопросы! – Леопольд просиял, и глаза-льдинки стали просто подкрашенной водичкой.

– С таким партнером, как вы, дела делаются быстро, – грубо польстила я.

Лимит любезностей, очевидно, был исчерпан, улыбка Лео погасла, он засобирался к выходу.

– Завтра жду вас с отчетом. Или нет – лучше я сам навещу вас, – сказал он сухо. – Гуд бай!

Он дошел почти до двери. Я же не могла оторвать взгляда от его денег.

– Мистер Леопольд!

– Да-да.

Мужчина обернулся, держась за ручку двери и глядя на меня с недовольством.

– Я должна дать вам завтра отчет. О чем? О чем будет мой отчет?

Леопольд скривился. Ему не понравилась моя реплика. Он совсем не собирался озвучивать свои мысли на тему: тысяча баксов и за что их дают.

– Мэвис, до сих пор вы вели себя как деловая женщина. Откуда такие вопросы? Вы же не хотите нарваться на грубость, не так ли? – От его улыбки по моей коже побежали мурашки. – Есть вещи, о которых не говорят в приличном обществе.

– Когда женщине дают деньги, она их тратит. Это общеизвестно. Потратить деньги я сумею и сделаю это с удовольствием. Но за что они достались именно мне?

– Вы прилетели в Новый Орлеан с определенной целью. Действуйте! Но я должен быть в курсе всех предпринимаемых вами шагов.

– А шеф? Как быть с ним? – я вспомнила Большое Пузо.

– Он не должен догадаться, что вы водите его за нос.

– Хм…

– Ложитесь-ка спать, Мэвис. Утром вы «дозреете», а сегодня, я вижу, вы находитесь под впечатлением от нашего карнавала. Доброй ночи!

Ушел.

Я смотрела на закрытую дверь и хлопала ресницами. Не мираж ли этот Лео, так похожий на Генри Фонда? Но деньги!.. Вот они, лежат на столе.

Что-то определенно происходит. Я попала в какой-то механизм и ухитрилась стать одним из его колесиков.

Я уже почти разделась, когда зазвонил телефон.

Кто бы мог беспокоить меня в такое время? О, у меня в Новом Орлеане уже целая куча знакомых: толстяк, Питер, Леопольд и – как я могла пропустить! – Рауль де Шен!

Звонил именно он.

– Мэвис…

Господин с французской фамилией говорил полушепотом, как придушенный. Я ответила:

– Слушаю вас.

– Мэвис, может быть… вам нетрудно приехать ко мне? Кажется, я нахожусь под наблюдением. За мной следят. Кто-то ходит под моим окном уже больше часа.

– Мистер де Шен, а вы не преувеличиваете?

– Моя интуиция подсказывает, что дела плохи. Приезжайте, Мэвис.

– Хорошо, говорите адрес.

– Ваш приезд напугает убийцу… если там убийца, – мой клиент, судя по голосу, сильно струсил. – Тот, кто охотится за мной, услышит ваши шаги и уйдет.

Он был в панике, если нес такую околесицу.

– Я приеду. Сообщите, где вы находитесь.

– Здесь неподалеку… Но лучше возьмите такси. И побыстрее, Мэвис. Я очень надеюсь на вас.

Он продиктовал мне адрес и положил трубку.

Беспокойная ночь постепенно перешла в бесконечное предутреннее ожидание, время фантомов и миражей.

Но если здесь и водились призраки, сегодня они остались без работы: улицы города были все так же многолюдны. То пробежит ватага пьяных матросов, то начнет куролесить компания веселых масок, то затянет нестройную, но разудалую песню сборище студентов.

Такси ехало медленно, останавливаясь и пропуская участников карнавала, для которых правил уличного движения уже не существовало. Я пожалела, что послушалась де Шена и не пошла пешком.

Наконец мы подъехали к дому, где был мой клиент. Он сказал, что его апартаменты находятся на первом этаже.

Постучавшись в дверь апартаментов, я вдруг заметила, что она приоткрыта.

Я вошла и громко позвала:

– Мистер де Шен!

Тишина.

Что же могло случиться?

– Мистер де Шен! Здесь Мэвис! Ответьте мне!

Не уснул ли он? Я начала обходить просторную комнату, заглядывая во все углы. Мои шаги путали меня. Зачем я приехала сюда? Вместо того, чтобы видеть третий сон и отдыхать, я занимаюсь совсем не женским делом! В незнакомом месте ищу человека, которого, возможно, уже нет в живых.

И тут я увидела его.

Комната рядом была спальней Рауля де Шена. Я шла в спальню и едва не наступила на его руку.

Тело было распростерто на ковре. Глаза широко распахнуты, руки раскинуты. Рауль лежал, глядя на меня, а его лоб был отмечен черной дырой – воронкой, втянувшей в себя всю мою храбрость.

Я не могла оторвать взгляда от этой дыры.

– Рауль…

Я тихо позвала красавчика, но щеточка его усов не дрогнула и рот не расплылся в великолепной улыбке.

Убийца где-то рядом. Я оглянулась: никого.

Он мог спрятаться и следить за мной, держа палец на спусковом крючке.

Надо уходить! Убегать! Пока тот, кто убил Рауля де Шена, не прикончил и неугомонную Мэвис Зейдлиц. Возможно, это Питер, а я знаю, какой любовью он ко мне пылает.

Я выскочила на улицу и почти бегом направилась к своему отелю. Никто не обратил внимания на спешащую девушку, никто не остановил меня.

В номере я налила стакан воды и начала пить мелкими глотками, стараясь не расплескать. Руки мои дрожали, зубы стучали о стекло стакана.

Случилось то, чего я больше всего опасалась. Мой клиент убит. Я как детектив оказалась несостоятельна. На агентство Рио легло несмываемое пятно. Хуже некуда.

Вы видели, как плачет Мэвис Зейдлиц? Это очень некрасивое зрелище.

Наплакавшись, я решила, что завтра, то есть сегодня, я должна уйти из агентства Рио и подыскать себе работу поскромнее. Буду секретаршей, буду домохозяйкой, буду агентом по продаже косметики… Я перебирала всевозможные варианты своего никчемного применения, пока не поняла, что в этом мире нет для меня другой работы, кроме как сыскной, и нет другой роли в жизни, кроме как роли детектива в юбке.

Ладно, пока у меня есть дело: покинуть Новый Орлеан. А это значит: купить билет, сесть на самолет, вернуться к Джонни. А там… посмотрим.

Раздевшись, я легла в постель, закрыла глаза и стала ждать утра.

Перед моими глазами стоял Питер с розовой гвоздикой в петлице. Потом – приподнимающийся из кресла его тучный шеф. Большое Пузо сменил сухопарый Леопольд с деньгами, зажатыми в кулаке, как колода карт… Выплыло лицо де Шена с дырой во лбу.

Я прогоняла эти видения, но они возвращались вновь и вновь, как будто кто-то крутил и крутил в моем мозгу эту страшную карусель.

Вдруг я услышала негромкие шаги за дверью.

Там определенно кто-то был!

Шаги были неуверенные. Я вспомнила, о чем говорил де Шен за час до своей смерти: он говорил, что кто-то ходит под его окном.

Кто-то ходил под окном де Шена, а потом де Шена убили. Теперь настала моя очередь. Но за что? Я не обладаю даже той крупицей информации, за которую следует наказывать смертью!

Шаги.

Я была на грани истерики. Мысль о том, что за дверью может находиться подвыпивший гуляка, даже не приходила мне в голову.

Надо что-то делать. Я зажгла ночник и потянулась за одеждой.

Вдруг ручка двери стала медленно поворачиваться.

Бог мой, я забыла запереть дверь! Или я ее запирала? Не помню.

На пороге стоял мужчина.

Может, он пьян? Почему его шатает из стороны в сторону? Свет ночника не давал разглядеть лицо. Я не видела, что находится в руке посетителя: бутылка с виски, букет или револьвер.

– Как вы посмели сюда войти? Кретин!

Я хотела кричать, визжать, топать ногами, но голос мой предательски охрип и уже еле слышно я добавила:

– Уходите, пожалуйста.

Он не послушался и двинулся ко мне. Его походка выдавала в нем не убийцу, а, скорее, ожившего мертвеца.

В ужасе я зажмурилась. Сейчас костлявые пальцы сдавят мое горло, и я услышу зловонное дыхание…

Нет, лучше встретить смерть лицом к лицу.

Я открыла глаза. Передо мной действительно был оживший мертвец. Он смотрел на меня в упор.

– Это вы, мистер де Шен?!

Привидение качнулось, и рука Рауля де Шена схватилась за спинку кровати.

Наверное, я потеряла сознание, а когда очнулась, то увидела, что мой убитый клиент нависает надо мной, как туча.

– Мэвис, очнитесь.

Я заслонилась руками, замахала, чтобы отпугнуть нечистую силу. Но голос Рауля де Шена продолжал монотонно бубнеть:

– Мэвис, очнитесь, это я… я пришел…

– Вы мертвы! Я видела вас мертвым, у вас прострелена голова! Уходите!

Мои нервы были истощены.

– Да, – сказал де Шен голосом, лишенным всех красок и оттенков. – Я умер.

Глаза его не мигали, они светились изнутри каким-то нечеловеческим светом. Веки не дрожали, губы почти не двигались. Мистер де Шен был ни жив, ни мертв – в буквальном смысле. Скорее, мертв, ибо во лбу его по-прежнему зияла дыра.

– Зачем вы пришли? – закричала я. – Чтобы убить меня? Может, в этой ситуации мне надо было осенить себя крестом? Я ничего не соображала.

– Я умер, но я существую, – опять начал вещать мистер де Шен. – Вуду оживили меня. Я могу передвигаться среди людей и общаться с ними. Я зомби. Я ничего не чувствую. Слушайте меня, Мэвис.

– Но чего вы хотите? Я скончаюсь от этого кошмара! Я выпрыгну из окна! Я позову полицию!

Мои стенания отскакивали от полутрупа, как горошины от стены.

– Мэвис, вы должны знать. Я пришел, чтобы вы знали.

В это мгновение он коснулся моей руки. Я дико вскрикнула: рука покойника была, как лед.

– Мэвис, мы оба оказались бессильны перед могуществом вуду. Буду наказали меня за то, что я поделился с вами своим секретом. Теперь такая же участь ждет вас. Исчезните. Возвращайтесь, Мэвис, в Нью-Йорк и забудьте Новый Орлеан. Если вы хоть кому-нибудь расскажете о вуду, как я рассказал вам, то станете мертвой. Все будут мертвы… Забудьте меня и все, что вы здесь видели. Прощайте, Мэвис.

Дергаясь и шатаясь, он пошел к выходу.

Я сидела на постели, сцепив зубы и обхватив себя руками. Я была, как кролик, загипнотизированный удавом.

Де Шен вышел, тихо закрыл дверь. Его шаги еще слышались какое-то время и пропали.

Полная тишина.

И вдруг за окном резко закричала какая-то птица. Возможно, петух.

Глава 4

Надо ли говорить, что я была на аэродроме задолго до отлета моего авиалайнера. Наконец я услышала долгожданные слова:

– Рейс на Нью-Йорк. Приглашаем пассажиров на посадку. Пожалуйста, займите свои места в самолете.

Кто-то тоже ждал этих слов. Не успела я сделать и трех шагов в направлении к самолету, как почувствовала что-то жесткое, упирающееся в живот.

Передо мной стояла молодая рыжеволосая наглая девица. Одета она была прилично, и никто бы не заподозрил, что в кармане этого элегантного пальто прячется пистолет, дуло которого направлено на меня.

Мило улыбнувшись, девица произнесла:

– Вы – мисс Зейдлиц? Я ничего не напутала? По глазам вижу, что не напутала. Ну и чудесно. Вы чувствуете, какая игрушка упирается в ваш бок? А, вот опять по глазам вижу, что чувствуете. Как приятно с вами разговаривать. Теперь, надеюсь, вы понимаете, как опасно было бы с вашей стороны поднимать шум.

На аэровокзале, наверное, думали, что беседуют две подруги – так мирно и хорошо мы общались.

Нет, мне не удастся покинуть Новый Орлеан. Что-то опять будет, и один из нас взлетит в небеса: или я, или этот город.

Как они быстро со мной управляются! Вот уже и эта, рыжая, начала командовать:

– Поворачивайте к выходу, мисс Зейдлиц. На улице нас ждет машина.

– Какая?

Я задала этот вопрос, чтобы не получить случайную пулю, если пойду в неверном направлении. Кто знает, в каком состоянии нервы у этой кошки…

– Машина черная.

– Не беспокойтесь, я сяду в машину.

– Вы сядете за руль.

Это был приказ.

Перед зданием аэровокзала стояла изумительно красивая черная машина, я села за руль, рыжая устроилась рядом. Руку она по-прежнему держала в кармане. Интересно, а не блефует ли эта особа? А что если у нее в пальто не пистолет, а, уж простите, фига?

И все-таки я подчинилась ее указаниям. Мы ехали молча. Потом девица жестом дала понять, что надо свернуть на боковую дорогу. Вскоре она сказала:

– Приехали.

Машина остановилась перед шикарным особняком.

Под конвоем я вошла в дом. Рыжая командовала, куда идти: направо, налево…

Ну и кого я увидела в конце концов? Леопольда! Мой Генри Фонда сидел и потягивал виски, а его взгляд кромсал меня на куски.

– Вот и она, Леопольд, – вместо приветствия сказала рыжая. – Как ты просил – без царапин.

Леопольд удостоил мою конвоиршу жеста, смысл которого сводился к трем словам: «А теперь проваливай». Сам он не спускал с меня глаз.

– Вы стерва, мисс Зейдлиц, оторва и пройда.

С неподражаемой грацией он забросил нога за ногу.

– Я останусь, Лео, и покараулю, – рыжая была явно обеспокоена моим пребыванием в апартаментах. – Эта блондинка мне не нравится.

Леопольд цыкнул на нее:

– Джейн, оставь нас. Здесь конфиденциальный разговор.

– Хорошо, – рыжая не выразила никаких эмоций и повиновалась.

Леопольд ждал, пока смолкнут ее каблучки, но даже тогда, когда мы остались наедине, долго молчал. В нем зрело какое-то решение, но что-то мешало оформить мысль до конца.

Вздохнув, он встал, прошелся мимо меня и разлепил, наконец, губы:

– А мы ведь с вами вчера так хорошо поговорили, мисс Зейдлиц!

– Да?

– Вам нравится роль глупой куколки? Но только не здесь, моя дорогая.

– Объясните получше, зачем меня сюда привезли. Леопольд в два прыжка очутился рядом и зашипел в лицо:

– Объяснить? Вам? Той, которая вчера получила тысячу баксов в задаток, а сегодня помчалась, как полоумная, в Нью-Йорк, так что мне пришлось просить Джейн вернуть вас с полдороги. Что вам непонятно? Это ваш стиль – брать деньги и «динамить»?

– Извините, Леопольд, когда я собралась в Нью-Йорк, я совсем забыла про ваши деньги…

– Вам надо лечить свою память! – закричал Леопольд. – Я знаю, как это делается!

– Я вернула бы ваши доллары… По почте, с нарочным, с голубями…

Признаюсь, у меня начался нервный тик. Больше всего я боялась сейчас истерически расхохотаться Лео прямо в лицо.

– Вернуть? Куда? Вы знали мой адрес?

Леопольд после каждого слова делал паузу, чтобы до меня дошло, что я ляпнула. Он был так смешон в своем гневе, что я успокоилась и приняла обычную боевую стойку.

Я четко, твердым голосом сказала:

– Да, вышла промашка, признаю вину. Давайте все уладим миром.

И тут он взбесился окончательно. Завизжал:

– Вы хотели обмануть меня!

Размахнулся и со всей силы ударил.

Совершенно автоматически я нанесла ответный удар – ребром ладони по горлу. Леопольд, в отличие от меня, не ожидал подвоха. Более того, когда он бил меня, голова его откинулась назад – этим я и воспользовалась в полной мере.

Клиент замер, глаза его вспучились, дыхание пресеклось. Он бухнулся на колени.

Я нанесла следующий удар: ладонью по носу снизу вверх – надо сказать, что этим простым, но очень эффективным приемам меня научил один приятель, «морской волк», – так вот Лео был обречен, он окончательно свалился. В запасе оставался еще удар по ушам, после которого человек какое-то время слышит только голоса ангелов, но в тот момент, когда я уже собиралась сорвать всю свою злость за неудачи на этом костлявом мужичонке, грянул выстрел.

Только женщина может так свято блюсти интересы своего мужчины! Стреляла, разумеется, Джейн. И только женщина, стреляя с близкого расстояния, может промахнуться! Джейн промахнулась.

– Что вы сделали с ним? – заорала она срывающимся голосом.

И снова выстрелила.

Но эмоции опять помешали, и пуля, не задев меня, скользнула по мрамору стены.

Я попыталась остановить разбушевавшуюся стихию:

– Джейн, спокойствие! Ничего не случилось, Лео жив и будет жить еще долго!

Кажется, она выстрелила еще раз.

Крики Джейн, стоны Лео, падающие вещи, выстрелы – это был сущий ад. Я одна в этом аду дышала ровно и ощупывала глазами пространство в поисках спасительного выхода.

Леопольд, слава господу, застонав, сел на пол, и его рыжеволосая телохранительница, не выпуская из рук пистолет, кинулась осматривать свое сокровище.

– Дорогой, что она сделала?

– Он ударил меня, и я применила один приемчик, – я ответила вместо Леопольда. – Странные манеры у вашего друга.

Леопольд справился с дыханием и прохрипел:

– Вы хотели убить меня?

– Проучить! У вас болевой шок всего лишь.

– Да, я ударил вас первым… Но вы же стащили тысячу баксов!

– Нет, это вы любезно оставили их у меня на столе в номере отеля.

При этих словах Джейн ревниво дернулась.

– Я дал вам деньги, – сказал Леопольд, – чтобы вы поставляли мне информацию. И вчера мы договорились обо всем.

Информация, информация… Что я могла сообщить этому идиоту такого, чего бы он не знал? Был только один факт, который занимал меня и мучил. Если это та информация, за которую Лео готов платить, что ж, он ее получит.

– Умер Рауль де Шен.

– Что?!

– Вчера ночью я видела мертвого Рауля де Шена.

Леопольд оживился, глаза заблестели. Похоже, я пролила бальзам на его синяки.

– Ну вот, мисс Зейдлиц, именно о таком сотрудничестве мы и договорились вчера. И больше не пытайтесь скрыться от меня. Из Нового Орлеана вы можете уехать только в катафалке. Поняли?

– Поняла…

– Джейн, отвези, пожалуйста, мисс Зейдлиц в отель.

Джейн с большим удовольствием отвезла бы меня на кладбище, но уже тот факт, что я буду вдали от Леопольда, ее обрадовал. Подталкивая в спину, она вывела меня из дома. Мы вновь сели в черный автомобиль. На этот раз за рулем оказалась Джейн – она не боялась, что я сбегу.

Начался обмен любезностями.

– Если ты еще раз посмеешь ударить Леопольда, я изрешечу тебя, как сито, – прошипела Джейн.

– Если Леопольд распускает руки, то привяжи их покрепче к своему бледному телу, – сказала я.

– Белобрысая тварь!

– Рыжая уродина!

Джейн рванула с места на такой скорости, что я чуть не расшибла себе голову. Всю дорогу она гнала машину и молчала.

Я поняла только одно: путь домой пока закрыт. На моем отступлении из Нового Орлеана горит красный свет. Сколько ему гореть – я не знаю.

Единственный человек, который сейчас помог бы мне, был Джонни Рио. Мой славный компаньон. Вдали от него я наделяла Джонни всеми замечательными качествами и забывала о них напрочь, едва мы сходились на одном поле.

Подумав, я решила послать в Нью-Йорк телеграмму. Зная Джонни как скареду, телеграмму я составила предельно лаконично, и она обошлась мне совсем недорого.

Там было всего-навсего два слова:

«ЗОМБИ ВЕЩАЕТ».

Несмотря на бурную ночь и веселенькое утро, я чувствовала себя неплохо. Карнавал опять подхватил меня и закружил в своих объятиях. Меня опять целовали на улицах незнакомые парни, а с одним из них мы даже разговорились. Он оказался приятным собеседником, неназойливым кавалером, и я уже прикидывала, как славно отдохну от своих передряг за его широкой спиной. Но мои надежды рухнули, как гнилые опоры моста под тяжестью танка. Функцию танка выполнила жена, невесть откуда выползшая в момент задушевной беседы и уведшая своего мужа и моего избранника в неизвестном направлении.

Я потащилась в отель.

Подойдя к двери своего номера, я услышала, как надрывается телефон. Скорее всего, звонил Леопольд. Но какую информацию я ему сообщу?

Я не пошла к себе, а спустилась в бар. В конце концов, кроме вчерашних сандвичей, скормленных мне великодушными спасителями, в моем желудке ничего не было.

Я сделала заказ и с терпением овечки стала ожидать приема пищи и напитков.

Внезапно я ощутила, что мой локоть во что-то уперся. Я повернула голову: рядом со мной пристраивался какой-то парень.

Не красив, не уродлив, серединка наполовинку.

– Не помешаю? – спросил он.

– С иностранцами не знакомлюсь.

– Ну что вы. Я трижды в день чищу зубы, вожу машину, имею электробритву – а, следовательно, стопроцентный американец.

Тот еще остряк, но за ним не маячило танковое сопровождение в образе жены.

– Вы приехали специально на карнавал? – поинтересовался он.

– Нет, но я здесь отдыхаю. У меня отпуск. А у вас?

– Я житель Нового Орлеана.

– Вот как! Не похож. Я приняла вас за приезжего. Мистер…

– Зовите меня Редом. Вообще-то я Роже Жордан.

– Ваше здоровье, Ред!

Я подняла бокал в его честь.

– Но как мне вас называть? Прекрасная незнакомка? Леди Инкогнито?

Ред не торопился пить свое вино.

– Мэвис. Мисс Мэвис Зейдлиц.

– О'кей, Мэвис.

Сам бог послал мне этого Реда. Он местный, он джентльмен, он выказывает мне явное расположение.

Это надо использовать.

Я небрежно забросила удочку:

– Ред, в Новом Орлеане много зомби?

– Что?.. Что вы имеете в виду, Мэвис?

– У меня есть такое чувство, что прошлой ночью меня навестил зомби… живой мертвец. Вот я и хочу узнать: у вас это что – местная особенность?

Ред решил, что я заигрываю с ним подобным образом и рассмеялся.

– Этот зомби был навеселе, да?

– Он едва держался на ногах, это правда. Но ведь мертвец не может двигаться, как обычный человек. Зомби из него сделали с помощью вуду.

Ред сначала улыбался, но мое посерьезневшее лицо заставило его остепениться, а последнее слово привело в задумчивое состояние.

– Вуду… Вообще-то с вуду не шутят… А что вы знаете о вуду? – спросил он.

– Ровным счетом ничего.

– И тем не менее вы назвали вещи своими именами.

Он заказал еще выпивку.

– Если бы здесь был Джонни, он объяснил бы мне, что к чему, – забросила я вторую удочку.

– Джонни? Ваш друг? Муж? Брат? Сосед?

– О нет. Джонни Рио – мой компаньон. Я работаю в агентстве Рио. Но сейчас я в отпуске и веселюсь изо всех сил. Только ночами меня пугают зомби… Но это пустяки, острая приправа к карнавалу.

Так как мой голос, вопреки словам, оставался серьезным, Ред понял, что я не флиртую с ним, а говорю правду.

– Мэвис, – сказал он сдержанно, – если вы уже столкнулись с вуду, то мы можем продолжить это знакомство. Приверженцы вуду обладают многими сверхъестественными качествами. Например, они могут предсказывать будущее. Но не оживлять мертвецов. Это сказки.

– Я видела ожившего мертвеца! Он находился так же близко от меня, как вы.

– Скорее всего, впечатления карнавала повлияли на ваше сознание, Мэвис… Вам показалось!

– Да нет же! Он был! Он есть!

– Наш спор не имеет смысла, – Ред сказал это мягко, но видела, что он остался при своем мнении. – Если вы, Мэвис, так заинтригованы, то давайте съездим к одной из прорицательниц. Она немного знакома мне и живет в получасе езды отсюда.

– Узнать свое будущее?

Я потягивала коктейль и размышляла, что мне даст этот визит. Вряд ли я узнаю то, что хотела бы знать, но и вреда никакого не предвидится. Все равно делать мне нечего, а возвращаться в номер не хочется.

– Уговорили!

– Значит, едем?

Ред был доволен.

Мы осушили свои бокалы, и вскоре машина Реда доставила нас к весьма экзотичному небольшому коттеджу. Дом был старый, но постройка добротная.

– Магистра вуду зовут миссис Кватро, – сказал Ред.

– Она старая? Молодая?

– Конечно, ей уже много лет, но сколько – не знает никто. Не удивляйтесь привычкам миссис Кватро. Посреди комнаты она держит угли.

– Угли?

– На невысоком треножнике стоит металлическая жаровня с пылающими углями. Впрочем, сейчас вы все увидите сами.

Мы направились к дому старой колдуньи. Из кустарника неожиданно вылетела птица, потом вдали запели лягушки… Обстановка, была подходящей…

Ред постучал, и нам открыли.

Миссис Кватро действительно была очень стара. Но глаза древней женщины смотрели по-молодому зорко.

– Здравствуйте! – Ред склонился в полупоклоне. – Я приехал к вам, миссис Кватро, со своей приятельницей. Это мисс Зейдлиц, – он представил меня. – А это, Мэвис, миссис Кватро.

– Добрый вечер, проходите в дом, – сказала старуха и первой нырнула в полутемный коридор.

– Добрый вечер, – я робко последовала за ней.

Мне было интересно посмотреть, как живет колдунья.

Центр дома занимала просторная комната, посреди которой и в самом деле рубинами светились угли. Стены комнаты украшали всевозможные маски, одна ужаснее другой, но они не пугали. Однако когда я увидела на столике маленьких кукол, сделанных по образу и подобию людей, ледяная дрожь волной прокатилась по телу…

Ред уже бывал здесь и не тратил времени на разглядывание интерьера. Он сел прямо на пол, не приближаясь к жаровне, но и не подпирая стену, и жестом пригласил меня сделать то же самое.

Старуха тоже пригласила сесть.

Не думаю, что женщине в короткой юбке удобно сидеть на полу по-турецки, скрестив ноги, но делать было нечего, пришлось покориться.

– Эта девушка хочет знать свое будущее?

Миссис Кватро обратилась не ко мне, а к Реду. Но Ред был занят тем, что рассматривал мои оголившиеся ноги, я же пыталась прикрыть их сумочкой и делала вид, что ничего особенного в моей позе нет.

Неожиданно и зловеще что-то щелкнуло прямо над ухом. Я повернула голову: миссис Кватро держала в одной руке мой локон, в другой – ножницы.

– Еще мне нужен кусочек вашего ногтя, мисс, – глухо произнесла старая ведьма.

И вновь я повиновалась, хотя, скажу честно, все это мне было неприятно. Запах паленого, полумрак, светящиеся глаза магистра вуду, молчание Реда – в общем, я уже жалела, что приехала сюда.

Старуха расправила на руке платочек и положила в него прядь моих волею и отрезок ногтя. Потом она вынула из ящичка у окна какой-то предмет и тоже положила в платок. Завязала его странным узлом – я таких не видала никогда – и потрясла. Она что-то пробормотала, подошла к углям, взмахнула рукой, платочек раскрылся, и все содержимое упало в огонь.

Миссис Кватро стала перед жаровней на колени.

Запах усилился, повалил дым. Мой съеденный за обедом омар стал вежливо проситься на прогулку.

Прорицательница смотрела на угли, качала в такт своим мыслям головой. Вдруг она сказала:

– Я вижу.

Мне так хотелось выбраться поскорее на свежий воздух, что я чуть не поторопила ее: «Говори же быстрее, старая карга!» Но вслух я это не произнесла.

– Вы не из Нового Орлеана. Вы живете на северо-востоке. Вы здесь по зову мужчины. Вот он, я вижу его… Еще один мужчина… Этот очень опасен… Сколько опасности…

Ведьма кивала головой: мне даже показалось, что она жалеет меня. Голос ее надломился:

– Вы путаете друзей и врагов. Они двоятся… Вы не знаете, кто на самом деле желает вам зла, а кто – добра. Ваши враги объединяются в одну силу, она нависает над вами… О!..

Прорицательница увидела что-то крайне неприятное, мерзкое, но говорить не стала.

Дым рассеялся. Старуха молчала довольно долго, потом встала и сказала, глядя мимо меня:

– Все. Больше не вижу.

Мы с Редом тоже поднялись и переминались с ноги на ногу. Я не знала, как в таких случаях благодарят служителей необычного культа.

Миссис Кватро резко повернулась ко мне, ее глаза вспыхнули, как угли в жаровне, и впились в мое лицо.

– Мисс Зейдлиц, будьте осторожны. Уезжайте немедленно.

Она быстрым шагом вышла из комнаты.

Мы с Редом переглянулись и тоже направились к выходу.

Я вспомнила, что еще пятнадцатилетней глупышкой в парке аттракционов забралась в кабинку такой вот прорицательницы, и она со всей важностью объявила мне, что я рано выйду замуж, что у меня будет свой дом и четверо детей, в сорок лет я стану бабушкой и проживу очень долго. Конечно, до сорока мне еще очень далеко, но бабушкой я стану лет в пятьдесят, уж точно. И это только при том условии, если какой-нибудь мужчина осчастливит меня ребенком в самом ближайшем будущем.

Таковы эти магистры, колдуньи, предсказатели и ведуны.

Ред, как будто, тоже был разочарован.

– Десять долларов за шоу с огнем и дымом – невелика потеря.

– А волосы и ногти отрастут, – подхватила я, и мы рассмеялись.

На обратной дороге Ред насупился: наверное, слова миссис Кватро возымели какое-то действие. Ред начал уговаривать меня уехать из Нового Орлеана и не искушать судьбу.

– Отпуск надо проводить там, где нет зомби, – привел он последний аргумент.

– И все-таки я остаюсь.

– Почему, Мэвис?

Разве я могла рассказать ему о своих приключениях, проходящих под дулом пистолета, про рыжую Джейн и назойливого Леопольда?

Ред завелся.

– Конечно, мы все не верим в магию, но лично у меня такое чувство, что предсказательница говорила правду. В Нью-Йорке вы будете в безопасности, в то время как здесь, во время карнавала, когда обычная жизнь превратилась в черт знает что, с вами могут произойти неприятности.

– Ред, вы хотите избавиться от меня? Я вам прискучила? Вы спроваживаете меня в Нью-Йорк так, как муж отсылает опостылевшую жену, чтобы заняться любовью с молоденькой секретаршей.

Ред все понял и расхохотался.

– Мэвис, скука и вы – вещи несовместимые. И потом, вместе с вами в Нью-Йорк лететь могу и я. Там мы продолжим знакомство…

Глядя на его безоблачное улыбчивое лицо, я вдруг сообразила, что ни разу не обмолвилась, где живу.

– Ред, откуда вы знаете, что я из Нью-Йорка?

– Во-первых, миссис Кватро сказала, что вы с северо-востока. А во-вторых, у вас нью-йоркский акцент.

Он говорил это спокойно, но мои подозрения не развеялись.

– Я совсем недавно переехала в Нью-Йорк, а до этого жила в Лос-Анджелесе. Если у меня и есть акцент, то совсем не нью-йоркский. Впрочем, это неважно.

– Да, это неважно.

Ред попытался загладить неловкость какой-то шуткой, но я почувствовала фальшь… Закрыла глаза и сделала вид, что отдыхаю.

Мы ехали по веселым вечерним улицам, на которых люди пели, танцевали, хохотали и задирали друг друга.