Текст книги "Убийство – это послание"

Картер Браун
Убийство – это послание

Глава 1

Широкие застекленные двери огромной гостиной выходили на большую террасу. В ясном ночном небе взошла полная осенняя луна, нисколько не заботясь, что с ней успешно соперничают излучающие яркий свет хрустальные канделябры. Остановившись в дверях, я прикурил сигарету и попытался сориентироваться. Похоже, большая часть гостей опаздывала; возможно, впрочем, потому, что был приглашен узкий круг людей. В одном углу гостиной двое мужчин были заняты беседой, а посреди нее, за столиком, сидела одинокая брюнетка, всецело поглощенная лишь своим бокалом мартини. Когда я подошел ближе, она обернулась, и при виде ее у меня чуть не закружилась голова.

Длинные темные волосы свободно падали на ее обнаженные плечи, создавая идеальное обрамление лица овальной формы. Выражение темных глаз и хищный изгиб широкого рта свидетельствовали о нескрываемой чувственности. Безупречно гладкая кожа была покрыта темно-медным загаром. Выше пояса на ней не было ничего, если не считать небольших металлических чаш-нагрудников. Белые шелковые кюлоты – юбка-брюки – туго обтягивали крутые бедра, немыслимо расширяясь к лодыжкам. Я грезил с открытыми глазами, представляя себе, как мы с нею неторопливо плывем по Нилу, не обращая ни малейшего внимания на кишащих вокруг крокодилов.

– Привет! – Я повернулся к ней левым профилем, считая его привлекательнее правого, и представился:

– Я Дэнни Бойд.

– А меня зовут Алиса Эймс, – произнесла она глубоким грудным голосом.

– Я подумал, что передо мной Клеопатра. Разве кто-нибудь еще решился бы купить себе лифчик в местной скобяной лавке?

В ее темных глазах мелькнуло что-то похотливо-распутное, когда она погладила рукой свои металлические чаши.

– С ума можно сойти, как они жмут! – доверительно сообщила брюнетка хриплым шепотом. – Туго! Как руки – мужские, конечно! Знаете, у меня сильное гетеросексуальное воображение.

– У меня тоже, – сдерживая волнение, сказал я. – Поверьте, такого со мной еще не случалось, чтобы мне отчаянно захотелось заменить собой эти металлические полусферы.

– Кажется, мы оба влюблены в свои профили, – захихикала она. – Только мой чуть более удлиненной формы. – Внезапно она что-то увидела над моим левым плечом, и ее лицо мгновенно окаменело. – Готовьте спасательный жилет, капитан, – понизив голос, произнесла она. – Нам угрожает торпеда!

Я оглянулся: к нам устремилась блондинка; и в самом деле, ее лицо чем-то напоминало боевую головку торпеды, готовую вот-вот взорваться. Волосы дамы цвета виски образовывали изящный конус, венчающий ее затылок, а нижняя граница небрежной челки изящно прикрывала лоб всего в нескольких сантиметрах от испускавших молнии пронзительных голубых глаз. Губы, тонкая верхняя и полная нижняя, сжались в недовольную гримасу. На блондинке было короткое, до щиколоток белое кружевное платье с застежкой впереди и розовое ожерелье. На расстоянии все это выглядело верхом скромности, но когда она подошла ближе…

Сквозь редкие кружева проглядывало аппетитное бело-розовое тело, а пышные груди лишь чуть-чуть прикрывал полупрозрачный бюстгальтер.

– Вот это да! – оскалив зубы, в ехидной улыбке прошипела блондинка. – Я и подумать не могла, что сегодня вечером Стирлинг решил устроить пикник для шлюх, пока не увидела здесь тебя, Алиса.

– Но ведь недаром приглашена и ты, Шери? – промурлыкала в ответ брюнетка. – Однако тебе следует познакомиться с мистером Бойдом. Уверена, вы отлично поладите. Из разговора с ним я поняла, что он почти так же сексуально озабочен, как и ты, если судить по твоему виду.

Блондинка, состроив мне мимолетную гримаску, возможно означающую улыбку, представилась:

– Шери Вейланд.

– Жена – но лишь по фамилии – нашего отсутствующего хозяина, – злобно ввернула Алиса Эймс.

– Хорошо, что напомнила! Где же, наконец, этот проклятый Стирлинг? – недовольно воскликнула Шери.

– Новый лакей объявил, что мистеру Стирлингу пришлось задержаться, но что он непременно появится, – небрежно произнесла брюнетка. – А я и не знала, что он уже вернулся с Тихоокеанского побережья, кажется, в его планы входило пробыть там всю неделю.

– Я не стану беспокоиться, даже если он привезет оттуда новую любовницу, – сладким голоском пропела блондинка. – И уж конечно, он не отправит тебя в отставку без щедрого вознаграждения!

– Должна заметить, с твоей стороны не очень-то умно носить такие прозрачные платья, дорогая, – вкрадчиво произнесла Алиса. – Хочу сказать, что сквозь него на редкость хорошо просматриваются твои прыщики.

Взгляды дам скрестились, и я подумал, что они вот-вот выцарапают друг другу глаза. Нейтрально улыбнувшись обеим, я поспешил к бару. Три глотка мартини немного успокоили мои нервы, и, чтобы окончательно прийти в себя, я закурил сигарету. Немного погодя к бару подошел какой-то незнакомый мертвенно-бледный человек и встал рядом со мной.

– Меня зовут Стенгер, – сообщил он пронзительным баритном. – Курт Стенгер.

– Дэнни Бойд, – ответил я.

– Удивляюсь этому Вейланду. – Он налил в стакан малюсенькую порцию виски, добавил кубик льда и ложечку содовой. – В приглашении написано, что это вопрос жизни и смерти, а он даже не удосужился появиться вовремя!

– Мне трудно объяснить, в чем здесь дело, – ответил я честно. – Никогда прежде с ним не встречался.

Выцветшие коричневые в крапинку глаза незнакомца подозрительно уставились на меня из-под мохнатых темных бровей.

– Вы, наверное, шутите, мистер Бойд?

Я пожал плечами:

– Как вы сами только что сказали, в приглашении говорилось, что это вопрос жизни и смерти, а такими вещами не шутят.

– Вейланд никогда ничего не делает без веской на то причины, – кисло сказал Стенгер. – Прежде чем заключить с этим сукиным сыном какое-либо соглашение, мне следовало бы посоветоваться со своим адвокатом.

– Разве Вейланд вам не друг? – закинул я удочку.

– Нас связывают только дела. – Это было произнесено таким тоном, словно он признавался в неприличной болезни. – Прилип ко мне вопреки моему желанию и доводам разума. В мире бизнеса у него репутация специалиста по улаживанию конфликтов, но, по-моему, репутация совершенно незаслуженная. Я президент Корпорации стратегического развития, и у нас возникли некоторые проблемы. И вот, несмотря на мои возражения, для их улаживания был приглашен Вейланд. – Стенгер сделал глоток виски. – Это все подкоп под меня со стороны вице-президента Корпорации! Мой дорогой друг Джордж Тетчер уверен в том, что у него большинство в правлении. – Он кивнул в сторону двух мужчин, оживленно беседующих в дальнем углу гостиной. – Этот иуда Джордж стоит слева.

Тетчеру, высокому, атлетически сложенному мужчине с густой копной черных жестких волос, было под сорок. Тяжелое, с грубыми чертами лицо было покрыто сильным загаром, и даже издали я видел, как блестят его белоснежные зубы. Одет он был так, словно на минуту сошел с обложки «Эксвайра», чтобы выпить мартини и вернуться.

– А что это за тип рядом с ним? – спросил я.

– Эд Норман, младший партнер Вейланда. – Стенгер поджал губы. – Мерзкий маленький человечишка.

– По-моему, в нем шесть футов роста, – заметил я.

– Пусть так! – вздохнул Стенгер. – Все равно мерзкий!

К нам подошел одетый с иголочки старший лакей.

– Простите, джентльмены, – произнес он на немыслимом английском, – но только что получен пакет для мистера Бойда. Вы не пройдете со мной в кабинет, сэр?

– Хочется надеяться, с Вейландом случилось что-то жуткое. – В голосе Стенгера послышалось мрачное удовлетворение. – Если в пакете обнаружатся оба его указательных пальца или что-то в этом роде, обещайте, мистер Бойд, что я первый об этом узнаю.

– Непременно, – согласился я. – А если в нем раздастся тиканье, я даже отдам вам его распаковать.

Следуя за лакеем, я пересек обширный холл и вошел в одну из боковых комнат. На обитом кожей письменном столе лежал небольшой тщательно упакованный сверток. Лакей тихо закрыл за мной дверь.

Подойдя к столу, я распаковал его и обнаружил три предмета: письмо, выписанный на мое имя чек на тысячу долларов и портативный магнитофон.

В письме говорилось:

"Дорогой мистер Бойд. Этот чек – предварительный гонорар за ваши услуги. Я хочу, чтобы вы в присутствии пятерых гостей включили магнитофон с записью моего послания. Из него все будет понятно, в нем же содержатся дальнейшие инструкции.

Искренне ваш Стирлинг Вейланд".

Ну что ж, у меня появился какой-то чокнутый клиент.

Я осторожно засунул письмо вместе с чеком в карман и подумал, что, уплатив мне авансом тысячу долларов, Вейланд, наверное, решил, что это дает ему право считать себя кроликом Багс Банни. Впрочем, мне на это наплевать. Прихватив магнитофон, я отправился в гостиную, поставил его на стойку бара рядом со стаканом недопитого виски. Стенгер посмотрел на меня, не скрывая нетерпения.

– Ну что, нет отрубленных пальцев? – разочарованно спросил он.

– Вейланд направил нам послание, – сказал я. – Он хочет, чтобы его выслушали все собравшиеся здесь гости.

Стенгер снова по-птичьему глотнул виски.

– Потрясающе! Наверное, вместо пальцев придется довольствоваться бредом сумасшедшего. – Повернувшись, он хлопнул в ладоши – и в гостиной сразу же наступила полная тишина. – Господа! Подойдите ближе! – скомандовал Стенгер. – Вейланд будет приветствовать нас при помощи магнитофона!

Обе дамы поспешили к стойке, к нам неторопливо присоединились и мужчины. Когда Стенгер начал процедуру знакомства, «иуда» Джордж Тетчер заученно обнажил белоснежные зубы, чуть не ослепив меня.

Эд Норман вблизи показался мне очень высоким и очень тощим, а его светлые волосы выглядели изрядно поредевшими. Лицо напоминало тугую непроницаемую маску, и я лениво подумал: «Какая же, интересно, тревога так сильно гложет его, что он теряет вес и волосы?»

– Странная у Стирлинга манера шутить, – удивленно произнесла Шери Вейланд. – Подумать только, послать своим гостям магнитофонную запись!

– По-моему, это вторая шутка в его жизни, – едко вставила Алиса. – В первый раз он пошутил, когда женился на тебе, дорогая.

– Почему бы нам сначала не выслушать его, чтобы понять, в чем дело? – резко оборвал ее Норман.

– Действительно, почему бы нам так не сделать? – сказал я и нажал кнопку; катушки магнитофона медленно завертелись. Стенгер снова глотнул виски и, вытянув шею к магнитофону, приготовился слушать; я наблюдал, как он непроизвольно двигает ушами.

«Добрый вечер, – произнес вкрадчивый низкий голос. – Говорит Стирлинг Вейланд. Очень сожалею, что не могу быть сейчас с вами. В моем приглашении сказано, что речь идет о жизни и смерти. Все вы, за исключением мистера Бойда, знаете, что я эти дни находился на Западном побережье. Позапрошлой ночью кто-то из вас пытался убить меня…»

– Черт возьми, как жаль, что промахнулся! – произнесла нежным голоском Шери Вейланд.

– Напился до чертиков или совсем сошел с ума? – пробормотал Тетчер.

– Заткнитесь и слушайте дальше, – сердито оборвал его Стенгер.

"Вы уже высказались? – Голос Вейланда звучал насмешливо. – В данный момент подробности не так важны, но я опишу их потом мистеру Бойду, который, между прочим, является частным детективом; я нанял его, желая быть уверенным, что моя жизнь вне опасности. – Появившиеся в голосе нотки холодного гнева резко контрастировали с прежней вкрадчивой любезностью. «У меня нет сомнений, мистер Бойд, что один или больше из пяти людей, находящихся сейчас рядом с вами, участвовали в покушении».

– Совсем сбрендил! – прошептала Алиса Эймс.

"Наверное, кто-то из вас полагает, что я сошел с ума? – язвительно поинтересовался Вейланд, и я увидел, как лицо брюнетки, несмотря на сильный загар, побледнело. – Теперь поговорим о мотивах, мистер Бойд, – продолжил он. – Я думаю, правила хорошего тона требуют начать с дам, не правда ли? Единственное, что связывает меня и жену, с которой мы живем отдельно, это взаимная ненависть. Она отчаянно жаждет развода, поэтому мне доставляет величайшее наслаждение отказывать ей,. Сама же она не может подать на развод, так как у меня есть нечто, дающее власть над ней. Возможно, она устала дожидаться моей естественной смерти.

Обратимся теперь к моей любовнице, Алисе Эймс, которой я так наскучил, что она начала жить с моим партнером Эдом Норманом. Будь я устранен, им не пришлось бы скрывать свою связь, а юный, преданный мне Эд стал бы заправлять всеми делами. Пусть вас не вводит в заблуждение его хлипкий вид, мистер Бойд. У моего младшего партнера стальная воля!

Наконец, – голос стал еще более резким, – поговорим о двух самых некомпетентных людях, приведших когда-то вполне здоровую Корпорацию почти на грань краха. Стенгер хорошо знает, что спасти дело может только слияние, и именно это я рекомендовал. Он знает также, что, когда это случится, его сразу же выставят за дверь. Меня, с молчаливого согласия Тетчера, пригласили туда в качестве консультанта, поэтому у вас может сложиться мнение, что он мой друг. На самом деле он друг Эда Нормана, хотя они всячески стараются это скрыть. Они старые друзья по колледжу, и оба стремятся занять места своих шефов".

На несколько секунд голос замолк, слышен был лишь шорох вращающихся катушек; пятеро людей смотрели на магнитофон так напряженно, словно надеялись, что он вот-вот взорвется и исчезнет в пламени.

«Как я уже говорил вам, мистер Бойд, – подводил между тем итоги голос Вейланда, – вскоре свяжусь с вами. В данный момент мне приходится заниматься неким тайным расследованием, конечный результат которого обещает быть очень интересным. Пока же прошу вас хранить ленту в надежном месте, она нам впоследствии пригодится. – В голосе появились явно издевательские нотки. – Прежде чем замолчать, я хочу поблагодарить каждого из вас за приход. И весьма сожалею, что не могу быть с вами, ибо хорошо представляю себе, какой по-настоящему забавной получилась бы наша вечеринка!»

Запись кончилась. Я нажал кнопку, и ее щелчок прозвучал словно взрыв в глубокой тишине, повисшей в комнате. Стенгер снова глотнул виски, и я подумал, что одной порции ему должно хватить на целую неделю. Тетчер и Норман стояли с отсутствующим выражением лица, словно просто ждали прихода автобуса. Шери Вейланд повернулась к брюнетке, на лице у нее играла тигриная улыбка.

– Удивляюсь, как ты не простудилась, дорогая, – сочувствующе произнесла она. – Прыгать без конца из одной теплой постели в другую!

– Была счастлива услышать, что сказал о тебе Стирлинг, – проворковала Алиса. – Никогда не думала, что еще кто-нибудь, кроме меня, догадается о том, что ты только изображаешь из себя женщину!

– Дамы! – Стенгер поднял руку, как дорожный полицейский. – Будьте добры, не отвлекайтесь от важной проблемы, которая касается всех нас. Вейланд – будем к нему снисходительны – страдает, очевидно, какой-то психической болезнью. – Он вытянул свой костлявый указательный палец в сторону магнитофона, стоящего на стойке бара. – Попади этот бесчестящий нас бред в чужие руки, нашей репутации может быть нанесен огромный урон. – Он нахмурился, и его брови, сойдясь на переносице, превратились в одну мохнатую линию. – Поэтому, думаю, пленка должна быть уничтожена здесь и сейчас же!

– Вы правы, Курт, – решительно поддержал его Джордж Тетчер. – Вообразите только, что может случиться, если кто-либо из остальных членов правления услышит это!

– Я согласен, – сказал Норман, быстро-быстро моргая. – Подобные дикие обвинения могут совершенно подорвать нашу профессиональную репутацию.

– Особенно репутацию Алисы! – захихикала Шери Вейланд.

Я засунул магнитофон в карман. Мой клиент поручил мне хранить его в надежном месте, что я и намерен был делать.

– Извините, Бойд. – Тетчер блеснул зубами. – Но мы не можем позволить вам этого.

– Как же вы собираетесь помешать мне? – осведомился я вежливо.

– Силой, если необходимо, – прорычал он.

– Хотите проверить на мне свои школьные приемы? – спросил я и направился было к двери. – Я ухожу.

Но не успел я сделать и двух шагов от бара, как прямо передо мной вырос Тетчер с застывшей улыбкой на лице. Я продолжал идти, но он замахнулся на меня правой рукой, сжатой в кулак. Движение было медленным и настолько неуклюжим, что я успел отпрянуть в сторону и попытался схватить его за руку.

Но пальцы мои сжали только воздух, а Тетчер, не без грации перенеся тяжесть тела на одну ногу, ребром левой ладони рубанул меня по шее. На какую-то долю секунды мне показалось, что голова слетела с плеч, но затем я почувствовал, как кулак соперника проник в глубь моего солнечного сплетения, и я стал складываться, точно перочинный ножик.

– Я дерусь без правил, – ухмыльнулся Тетчер, – но ведь меня устраивает только победа. Не так ли, Бойд?

Слишком занятый тем, чтобы набрать в легкие немного воздуха, я был не в состоянии ответить. Ребром ладони он еще раз ударил меня по задней части шеи, и я повалился на колени. В отчаянной попытке сохранить равновесие я попробовал обеими ладонями опереться на пол, потому что тот уходил у меня из-под ног.

– Прекратите! – произнес чей-то властный голос, как мне показалось, откуда-то издалека.

Я потряс головой, и пол медленно стал принимать горизонтальное положение. Продолжая прижимать к нему ладони и боясь, что он снова куда-нибудь уплывет, я осторожно поднял голову и понял, что услышанные слова были произнесены стоящим у входа безукоризненно одетым лакеем. Только в голове смутно мелькнула мысль: почему в правой руке лакей сжимает пистолет?

– Прием окончен, – произнес лакей уже обычным голосом. – Прошу всех, за исключением мистера Бойда, покинуть гостиную. И немедленно! Не пытайтесь играть в героя, мистер Тетчер, иначе я прострелю вам ногу!

Глава 2

– Ушли. – Зайдя за стойку бара, лакей наполнил два стакана и поинтересовался:

– Как себя чувствуете, Бойд?

– Униженным, – признался я. – Спасибо за помощь. Я ведь считаюсь профессионалом и все такое прочее, а он справился со мной, как с какой-нибудь хилой старушкой!

– Такое может произойти с каждым, – сказал он спокойно, придвинув ко мне стакан. – Попробуйте стирлинговское тридцатилетнее виски. Оно наверняка вам поможет.

– Спасибо. – Я сделал несколько глотков этого выдержанного напитка и посмотрел на лакея. – В тот момент, когда я увидел в ваших руках пистолет, меня внезапно осенило… лакей… это не основное ваше занятие? И куда, кстати, подевался этот ваш наигранный английский акцент?

Он усмехнулся:

– Неужели акцент производит впечатление фальшивого? А я-то думал, что такой в самый раз для лакея. Видите ли, я старый друг Стирлинга и многим ему обязан. Мое имя Чак Маккензи. Позвонив мне три дня назад с побережья, он объяснил, чего хочет; сказал, что послал мне магнитофонную пленку, и попросил организовать у него в доме этот прием.

– Так это вы рассылали приглашения?

– Вейланд попросил меня быть здесь, а после того, как соберутся все гости, передать вам пленку и инструкции. – Улыбка сошла с его лица. – Я беспокоюсь за Стирлинга. Он должен был позвонить мне прошлой ночью, но звонка не последовало. Я соединился с его отелем «Амбассадор» сегодня вечером, и там мне сказали, что он не рассчитывался, однако его не видели со вчерашнего утра.

– Возможно, он занят тем секретным расследованием, о котором упоминал? – предположил я.

– Все может быть. Не хочу делать вид, будто понимаю, что все это значит, но я хорошо знаю Стирлинга.

Он не склонен к фантазиям и бессмысленным розыгрышам, и если утверждает, что кто-то пытается его убить, я этому верю. – Маккензи озадаченно постучал костяшками пальцев по кончику носа. – Возможно, не следовало говорить об этом, но у меня есть заверенный банком чек на пять тысяч долларов, который, в случае его смерти, он попросил вручить вам за проведение полного расследования всех обстоятельств дела.

– В каком месте побережья Вейланд находится сейчас? – спросил я.

– В небольшом курортном городке Санта-Байя. Полагаю, вы слышали о таком?

– Слышал, – ответил я, поморщившись. – Там в местной полиции служит некий лейтенант Шелл, который любит меня, как брата. Я хочу сказать – как брата, который украл у него все сбережения, а потом убежал с его женой!

– Стирлинг говорил мне, что у вас там очень хорошая репутация, – усмехнулся Маккензи, – поэтому он захотел для этой работы нанять именно вас.

– Вы считаете, я должен поехать в Санта-Байю и разыскать его?

– Вообще-то говоря, это не мое дело, но мне кажется, что вы именно так и должны поступить, – сказал он осторожно. – К тому же именно там и начались все эти неприятности.

– Неприятности? Какие?

– Там возникли проблемы Корпорации так называемого стратегического развития. Стенгер и Тетчер последние два дня провели в городе, пытаясь найти выход, но никто не собирается брать их в ежовые рукавицы.

Так что скорее всего они завтра вернутся в Санта-Байю; это же сделает и Эд Норман.

– В чем заключается проблема?

– До последнего времени они занимались исключительно покупкой земли, – ответил Маккензи. – Но на этот раз решили осуществить грандиозный план – не только купить землю, но и самим построить на ней дома. Приобретя пятьдесят акров, прилегающих к реке, они очистили и благоустроили землю, посадили деревья и кустарники, прорыли канал, который прошел по границе участков, превратив их в остров. В центре него собирались построить клуб, вокруг – фешенебельные дома, которые можно будет продать по цене выше восьмидесяти тысяч долларов. Там намечалось предусмотреть все, что привлечет богатых снобов: владелец жил бы на собственном острове, имел рядом собственный клуб, а внизу, во дворе, к его услугам были бы бассейн и лодочная станция.

– Что же получилось не так?

– Да почти все! Они натолкнулись на горную породу там, где вовсе не ожидали встретить ее. Власти округа потребовали построить три моста, хотя раньше соглашались на один. Сильные ливни выбили строителей из графика на два месяца… И так далее и тому подобное, можно продолжать до бесконечности, а все это, вместе взятое, привело к тому, что деньги у Корпорации кончились прежде, чем было построено что-либо способное приносить доход. И она сейчас по уши в долгах, а кредиторы собираются предъявить иск.

– Если, как говорит Вейланд на пленке, слияние – единственный выход, то почему Стенгер против?

– Потому что – и это подтверждает сам Стирлинг – его сразу вытурят из Корпорации. Но еще важнее для него то, что сейчас он владеет двадцатью процентами акций, а при слиянии потеряет значительный капитал.

– Все понятно, – сказал я. – Завтра же лечу в Санта-Байю и постараюсь найти Вейланда.

– Где вы остановитесь?

– В «Амбассадоре», где ж еще? – ответил я. – Как мне связаться с вами?

– Я сам найду вас, – сказал Маккензи решительно. – Как бы Стирлинг не подумал, что я уже влез в нечто такое, что меня вовсе не касается.

– Вы занимаетесь тем же бизнесом, что и Стирлинг? – спросил я как бы между прочим.

В холодных голубых глазах мнимого слуги мелькнула злобная насмешка, затем он покачал головой:

– Ничего похожего! Кстати, не забудьте спрятать ленту в надежном месте.

– Не беспокойтесь.

Я допил свой виски и встал со стула.

– Еще раз спасибо, Чак.

– Рад служить, – усмехнулся он. – Доберетесь один, Дэнни? Мне хотелось бы немного прибраться тут.

Когда я вышел на улицу, полная осенняя луна все еще стояла высоко в небе; сырой ночной воздух тотчас окутал меня как мокрое полотенце. Пройдя несколько домов, я взял такси и уже в пять минут одиннадцатого был в своей берлоге на Сентрал-парк. После продолжительного горячего душа, во время которого у меня появилась возможность поразмыслить о событиях этого безумного вечера, моя шея стала более подвижной. Я во всех подробностях представлял себе лица пяти гостей Вейланда, однако, как ни старался воспроизвести в памяти образ Чака Маккензи, у меня почему-то ничего не получалось – сплошной провал.

Мне вспоминались почему-то персонажи Вудхаус, хотя я сознавал, что Маккензи нисколько не был на них похож. Когда я вышел из-под душа и уже почти досуха вытерся, прозвенел дверной звонок.

Я зашел в спальню, надел халат, вынул из верхнего ящика письменного стола пистолет и опустил в карман, который немного провис под его тяжестью. Ну да черт с ним! Лучше быть не слишком элегантным, но живым, чем красиво одетым, но мертвым. Подойдя к двери и чувствуя себя настоящим храбрецом, я приоткрыл ее на два дюйма. Возможно, всю свою фанаберию она оставила в лифте, но у двери стояла Клеопатра с растерянной улыбкой на лице. Я открыл дверь пошире, примерно на восемнадцать дюймов, и пригласил ее войти. В прихожей она дождалась, пока я запру дверь, затем извиняющимся тоном спросила:

– Я подняла вас с постели?

– Я принимал душ, – ответил я.

– Не рискнула бы потревожить вас, если бы это не было так срочно. – Она сняла белый шелковый плащ и подала его мне. – Я не отниму у вас много времени, мистер Бойд.

– Дэнни, – сказал я.

– Дэнни. – Выражение ее темных глаз немного потеплело. – Алиса – дурацкое имя. Обычно друзья зовут меня Лиз.

– Хотите выпить, Лиз? – спросил я.

– С удовольствием. – Она окинула меня оценивающим взглядом. – Дэнни, эти волосы на вашей груди… они настоящие?

– Нет, я должен вернуть их обратно утром, – ответил я. – На ночь беру их напрокат за небольшую цену у маленького старичка, изготовляющего парики и выращивающего шампиньоны в нашем подвале.

Мы зашли в гостиную, я приготовил пару напитков, один дал ей, свой же унес в спальню, где снял старенький халат и надел модную рубашку со слаксами. Проверил свой профиль в зеркале. Он, как всегда, был на высоте; дружески улыбнувшись и радостно помахав ему рукой, я вернулся в гостиную.

Лиз Эймс сидела на кушетке, держа в одной руке стакан с виски, в другой сигарету. Когда она скрестила ноги, ее белые шелковые кюлоты мягко прошелестели. Меня занимал вопрос, зазвенят ли ее металлические нагрудники, если она станет отплясывать хулу.

– Я хочу вас кое о чем попросить, Дэнни, – сказала она. – Нельзя ли еще раз прослушать пленку.

– Всю?

Она энергично кивнула:

– Да, всю!

Я несколько иначе представлял себе занятие любовью, но подумал, что чем дольше она пробудет в моей комнате, тем лучше сумеет оценить мой профиль. Поэтому вынес из спальни магнитофон, поставил его на кофейный столик и нажал кнопку. Она слушала с напряженным вниманием, пряча глаза за накладными ресницами; наконец вкрадчивый голос Вейланда попрощался во второй раз. Я выключил магнитофон, сел в кресло напротив нее и, потихоньку прихлебывая свой напиток, ожидал, что будет дальше.

– Спасибо, Дэнни, – произнесла наконец Алиса. – Вы когда-нибудь встречались со Стирлингом?

– Пока нет, – ответил я.

– Не думаю, что это его голос, – сказала она вдруг. – Согласна, он очень похож, но это не его голос.

– Кому могло понадобиться такое?

– Не знаю. – Ее широкий рот растянулся в прежней, знакомой уже мне хищной ухмылке. – Я долго думала об этом после того, как в первый раз прослушала ленту в квартире Стирлинга. То, что говорится обо мне и Эде Нормане, не только ложь, но и ужасное оскорбление для меня. Я скорее бы легла в постель с первым попавшимся швейцаром, чем с этим тощим кроликом. – Она не отводила взгляда от моих глаз. – Быть любовницей – значит сознавать, что все может кончиться в любую минуту. Если завтра Стирлинг потеряет ко мне интерес, я останусь с деньгами, которые он положил в банк на мое имя в начале месяца, с квартирой, оплаченной до конца квартала, несколькими драгоценностями, дорогой одеждой – и это все! То же самое я получу, если он неожиданно умрет, так что посудите сами, какой смысл мне его убивать?

– Все зависит от того, кто говорит правду про Эда Нормана – вы или голос на пленке, – сказал я.

– Мне кажется, я знаю, кто живет с этим недоделанным кретином Норманом, – резко оборвала меня Алиса. – Эта сука Шери!

– Там говорилось, будто Вейланд имеет против жены что-то такое, из-за чего она не может сама подать на развод. Из-за чего же? – поинтересовался я.

– Не знаю, в чем там дело, но, думаю, так оно и есть. С тех пор как я стала его любовницей, ему доставляло большое удовольствие демонстрировать это перед ней. Так что она могла получить столько доказательств его неверности, что их хватило бы на десять разводов.

– Однако все-таки остается вопрос, который я задал в начале нашего разговора: кому могло понадобиться подделывать голос Вейланда?

Алиса медленно потягивала виски, затем, посмотрев на меня поверх края своего бокала, задумчиво произнесла:

– Наверно, это прозвучит дико, но предположим, что Стирлинг уже мертв. Может быть, кто-то уже убил его, а потом подделал голос и организовал этот так называемый прием? Убийца понимает, что тело рано или поздно найдут и вы отнесете пленку в полицию. Это даст им пятерых подозреваемых, не правда ли?

Я улыбнулся:

– Вы сами сказали, Лиз, что это довольно дикая идея.

– Не беспокойтесь о диких идеях, – ответила она холодно. – У меня их полно. Например, с чего это Стирлинг внезапно решил нанять вас и вашего друга лакея?

Я всегда считала, что частные детективы должны быть крутыми ребятами, а тут Тетчер справился с вами безо всякого труда. Как это понимать? – Ее иронический смешок болезненно задел мое самолюбие. – Вы в этой схватке оказались больше похожи на щеголеватого хлыща, чем на частного детектива.

– Просто я недооценил Тетчера, – промямлил я невразумительно. – Второй раз такого не случится!

С чего вы решили, что этот лакей мой друг?

– Зачем же он тогда направил пистолет на Тетчера и, между прочим, заодно всем дал понять, что никто не осмелится уничтожить пленку?

– У вас очень недоверчивый склад ума, Лиз. – Я вынул из бумажника письмо, лежавшее в пакете Вейланда, и протянул его ей:

– Думаю, вы должны знать его подпись?

Она быстро прочла записку и отдала ее мне:

– Подпись выглядит подлинной. Но тот, кто так хорошо сымитировал голос, мог подделать и подпись.

– Не понимаю, где вы держите змею, которую должны будете приложить к своей груди, – вздохнул я. – Но то, что она где-то здесь, я уверен!

– Есть способ легко доказать, что вы парень что надо, – сказала она небрежно. – Или дайте мне эту пленку, или уничтожьте ее при мне.

– Шутка – хорошая вещь, – проворчал я, – но, как сказал один сиамский близнец другому, то, что ты просишь, невозможно.

Она пожала обнаженными загорелыми плечами:

– По-моему, я не так уж много прошу, Дэнни. Ведь пленка все равно поддельная. – Розовый кончик ее языка медленно прошелся по верхней губе, увлажнив ее. Тлеющий уголек в темных глазах медленно разгорался пламенем. – Я очень практичная девушка и буду рада выказать вам мое расположение самым практическим образом.

– Вы вводите меня в искушение, – ответил я холодно, – но мне заплатили тысячу долларов, чтобы хранить эту пленку в надежном месте и не передавать ее в другие руки.