Текст книги "Проблемы трудоустройства в Туманном мире"

Во-первых, она не сказала ему, что уходит, во-вторых, – не сказала, куда уходит. И, в – третьих, принцессы так себя не ведут. Он хотел с ней серьёзно поговорить, когда она вернётся в замок.

Принцесса бежала по крыше, обогнула каминную трубу и оглянулась, чтобы увидеть своего преследователя. Правда, она не заметила, что её босая ножка споткнулась о старую черепицу. Девочка, взмахнув руками, полетела вниз с крыши. Порфирий заметил это и, оттолкнувшись ногами от трубы, прыгнул вслед за ней. Он схватил девочку на руки, из его спины, порвав рубашку, вылезли два крыла, как у летучей мыши. Летящие вниз вспарили и приземлились на крыльцо дома.

– Всё, достаточно. Я его беру, – решил Аид, расслабленно откинувшись на троне.

* * *

В это время Рататоск сидела на орущей кастрюле, поставленной на пол. Она была раздражена – она ловила этот проклятый череп полчаса. Он скакал по всему дому, скидывал всё с полок, потом укатился как мяч в спальню. Пока она пыталась вытащить его из-под кровати, тот укусил её за палец. Затем он прогрыз через матрас себе путь наверх, цапнул девушку за хвост и скатился по перилам на первый этаж, вот тут-то она его и настигла. И всё это время он кричал – непонятно как, но у девушки уже гудели уши от стабильного ора. Она вскочила и, придавив кастрюлю к полу ногой, сдёрнула тряпку с лежавшей рядом швабры и кое-как замотала ею кастрюлю. Затем она побежала на кухню и, распахнув люк подвала, швырнула туда кастрюлю с пленником. Крик оборвался глухим бульком.

Рататоск вздохнула и устало побрела на второй этаж в музыкальную комнату. Там она видела диван – почтальон с пушистым хвостом очень хотела отдохнуть.

* * *

«Кажется, у меня выросли крылья, и я только что бегал по потолку», – подумал про себя Порфирий.

Он опустил глаза – принцесса лежала у него на руках, вцепившись в грязную рубашку. Ребёнок всхлипывал, и вампир понял, что сейчас её не следует воспитывать методом ремня и сажания в угол. Надо как-то помягче, что-ли…

– Испугалась? – спросил он.

Девочка кивнула и уткнулась лицом ему в рубашку.

– Значит, больше не будем бегать по крышам, да?

Кивок.

– Хорошо. Не больно?

Всхлип.

– Как ножка, не повредила?

– Не… – тихо сказала девочка.

– Ладно. Идти можешь?

Кивок.

– Так, значит, пошли в дом.

* * *

– Отец знает, что ты здесь?

– Не…

– Ты что, из замка убежала?

– Да…

– Без спроса, значит. Почему?

– Захотелось. Я принцесса… И делаю всё, что захочу!

– Я не думаю, что твой отец тебя так воспитывал.

– А что тебе до моего отца. Ты слуга и всё!

– Твой отец мне показался интеллигентным и вежливым человеком. Он просто не позволил бы себе так воспитать дочь.

– И что?

– Вы – принцесса. И вы должны вести себя достойно. А не как мелкая хулиганка. Я думаю, что вы должны уважать труд других. Это – непорядочно.

– Ты мне не отец! – взвизгнула девочка. – Как хочу, так и веду себя! И как ты смеешь! Я – принцесса! Я папе пожалуюсь! Он тебя в шахтах замурует! Если бы он слышал, что ты мне сказал, то…

«Я бы сам лучше не сказал, Мелания. Он абсолютно прав. И, учти, он разговаривал с тобой, соблюдая субординацию. Я собирался сказать тебе то же самое по твоему возвращению. Но тебя уже достаточно отчитали», – услышала она у себя в голове голос отца.

Девочка схватилась за юбку и виновато кивнула.

– Да, папа, – тихо сказала она.

«Ну, вот и хорошо. В качестве наказания помоги Порфирию убрать дом, поняла?»

– Угу.

«Умница. Как закончите – жду обратно. Я пошлю за вами карету».

– Пойдём, – она протянула вампиру тонкую ручку. – Я помогу всё убрать…. Ты – Порфирий, да?

– Да.

– Я – Мелания. Идём.

* * *

Ночной столик был в шоке. Ночной столик был в ужасе. Да, да, многие, чуть ли не все пытались стереть с него пятно крови. Все пытались стереть. Но ещё никто не кусал его. Никто не пил, причмокивая это пятно.

Никто.

Ни разу.

Столик был напуган. И на всякий случай, если этот кошмарный вампир решит вернуться, он накапал на пол большую лужу крови и подписал под ней каплями: «Подавись, пожалуйста!».

* * *

Перчатки играли на рояле колыбельную. На диване, стоящем около большого окна, сидели почтальонша, принцесса и новоявленный дворецкий. Все трое спали – этот день был долгим, зато дом с привидениями был убран полностью.

Рассказ третий, как никто не упал в подвал

Порфирий почувствовал, что-то щекотное у себя на лице. Он повёл носом.

– Цилиндр давай! – вскрикнула Мелания.

Что-то шмякнулось вампиру на затылок. Он всхрапнул и открыл глаза.

Перед ним стояла Мелания и широко улыбалась.

– На, смотри, какая моська! – принцесса достала из-за спины зеркало.

Порфирий видел, как в воздухе на фоне старого дивана летает чёрный цилиндр, монокль на цепочке, красная бабочка и шикарные накладные усы.

«Ах, да. Вампиры не отражаются в зеркалах», – вспомнил он.

Порфирий поправил цилиндр, закинул цепочку за ухо, подёргал бабочку и отклеил усы.

– Я предпочитаю ходить гладко выбритым, – сказал он и встал с дивана.

– Ты просто красавчик! – Рататоск перепрыгнула через спинку дивана и схватила Порфирия за рукав.

– Спасибо, – вампир опустил глаза.

– Эй! Ты чего застеснялся? – Мелания подскочила с другой стороны.

Порфирий предпочёл промолчать про то, что Рататоск стала первой девушкой на его памяти, которая назвала его «красавчиком».

* * *

– Я думаю, что пора нам возвращаться, – сказала Рататоск, спускаясь по лестнице.

Принцесса поддакнула и съехала вниз по перилам. Порфирий поймал её. Принцесса и дворецкий отскочили к стене и уронили вешалку.

– Бум! – выкрикнула девочка и отпрыгнула от мужчины.

– Ох, – выдохнул Порфирий и снял с глаза монокль. Пожалуй, его и бабочку он оставит. Даже если ты дворецкий короля Тьмы, ты должен выглядеть элегантно. Он спрятал монокль в карман.

– Эй, ты чего? – спросила Рататоск, возвращаясь из гостиной. На плече у неё снова была сумка.

– Меня. Что-то. Щупает, – севшим голосом ответил Порфирий.

Вампир замер. Что-то высунулось из стены и теперь ползало по его волосам. Какие-то десять гибких палочек. Они цокнули по полям цилиндра.

«Кость!» – догадался Порфирий. «А откуда здесь кость? Может вешалка из костей или… Секунду. По мне ползают кости».

Осознание оборвалось диким воплем. Вампир мешком рухнул на пол и по-пластунски отполз за ноги Рататоск, продолжая подвывать от страха. Там он остановился и закрыл лицо ладонями.

– Да-а-а… – сказала почтальонша и села на дворецкого.

Тот врезался лбом в пол.

– А! Здорово! – выкрикнула Мелания и убежала.

Из стены, где раньше висела вешалка, сейчас торчали две руки скелета. Одна из них ощупывала стену и искала что-то, что только что по ней грохнуло – то есть Порфирия. Вторая же увлечённо изучала трофей, теребя его за поля.

Порфирий, пришедший в себя от шока, теперь видел, кто так низко подшутил над ним.

– Не мни поля! Это дорогая шляпа! – сказал он возмущённо.

Руки замерли. Потом свободная рука постучала по стене, вторая перехватила цилиндр и подняла его дырой вверх. Свободная рука стала водить над шляпой, помахивая пальцами. Потом рука нырнула в шляпу, снова вылезла оттуда и показала наблюдателям кукиш.

– Это… что? – не понял Порфирий.

– Это… фокус? – догадалась Рататоск.

– Тогда я должен заметить, что он не удался. Ещё предположения?

– Может, он хочет что-то нам сказать?

– Тогда он должен не говорить, а кричать. Я так думаю.

– Он что-то имеет в виду. Так, давай подумаем. Он что-то достал из шляпы, верно?

– Шиш.

– Нет, сам процесс. Что-то достать, да?

Свободная рука показала большой палец.

– А! Он хочет, чтобы мы его достали из стены, верно? – догадалась Рататоск.

Цилиндр полетел на пол. Две руки захлопали, и теперь обе показали по большому пальцу.

– А, ну, тогда… Надо чем-то разбить стену, – подумала Рататоск.

– С ума сошла? – взбрыкнул вампир. – Я только что убрал этот дом, а ты – стену ломать?

– А как мы его достанем?

– Я не знаю как, но…

Возражение остановил стул, который вылетел из двери в гостиную. Он врезался в стену с руками. Грохнуло, полетела пыль и щепки. В прихожую вбежала Мелания, победно подняв руки вверх.

– Бух! – торжественно сказала она.

– Проблема решена, – обратилась Рататоск к Порфирию, показывая на здоровую дыру в стене.

– Нет… нет, нет… НЕ-Е-Е-ЕТ! – выл вампир, бодая пол и стуча по нему кулаком.

– Ты поставила его на колени, – заметила принцесса и подошла к дыре в стене.

Там в проломе полусидел-полулежал скелет. Он вовремя успел спрятать руки и сложить их на груди. Тут он понял, что стены больше нет, хрустнул костями и, схватившись за переборки, выпрыгнул из стены.

Это был определённо взрослый человек, и, видимо, мужчина. Он встал в важную позу, упёр руки в бока и стал осматриваться. Потом решил почесать затылок и понял, что его нет на месте.

– Голову потерял, – заключила Рататоск.

У скелета не было головы. Он обречённо опустил руки и, видимо расстроился, осознав это.

– Видимо, его замуровали, преждевременно отрубив голову, – сказала Мелания, изучающая скелет поближе.

– Замри! – скомандовала она.

Скелет кивнул (если это можно так сказать), расставил руки в стороны и замер. Принцесса вытерла нос и стала считать у скелета рёбра.

Порфирий в это время перестал колотить пол и встал на ноги.

– Предупреждать надо, – хмыкнула Рататоск, чуть не упав.

– Не надо было на меня садиться! – не сдержался Порфирий.

– Эй, ты что плачешь?

– Да!

– А чего так?

– Мне обидно! Я убираю, убираю, а опять! Всё!..

Рататоск улыбнулась и чмокнула его в бледную щёку.

– Ничего, я уберу, – сказала она.

Порфирий не нашёл что ответить.

Но слёзы мгновенно высохли.

– Десять! – вскрикнула принцесса.

Все подпрыгнули.

– Десять пар рёбер! Я назову тебя – «Номер 10»! Понял?

Скелет показал большой палец.

– А где твоя голова?

Скелет щёлкнул пальцами и пошёл в гостиную. Затем оттуда раздалось беспокойное щёлканье. Скелет перебирал по полкам руками, заглядывал под стол, искал в вазах и не мог найти искомого.

– Если он побьет сервиз, я лично замурую его обратно, – прорычал Порфирий и пошёл вслед. Девушка и девочка заспешили за ним.

Скелет обречённо сел за стол и опустил руки.

– Он имеет в виду, что череп был здесь, в этой комнате. А теперь его здесь нет, – сказала Мелания, снова стоя на потолке. – Ты ведь убирал здесь? Не видел его?

– Нет, черепа здесь не было, но… – Порфирий посмотрел на Рататоск.

Та ответила весьма смущённым взглядом.

– Ты череп нигде не видела?

– Видела, – виновато сказал она.

– А где ты его видела?

– Да он, он… Он меня напугал, потом он стал убегать, а я – за ним! Он меня укусил! Я его запихнула в кастрюлю… И бросила в подвал, вот…

– А зачем ты это сделала?

– Он орал.

– И?

– И всё…

– Где этот подвал? – простонал Порфирий.

* * *

Порфирий, Мелания, Рататоск и Номер 10 стояли на кухне рядом с открытым люком. Вампир наклонился и посмотрел туда.

– Освещение туда, разумеется, не провели?

– Не.

– Тогда почему во всём доме светло?

– Магия.

– Это ненаучно.

Рататоск хихикнула.

– Не улыбайся, давай. Ты его туда скинула, ты и лезь его доставать.

Девушка мигом прекратила улыбаться.

– Я? Одна? В тёмный подвал? Не!

– Ну не я же его туда бросил!

– Ты заставишь это сделать беззащитную девушку? Порфирий закатил глаза.

Мелания в это время раздобыла где-то кирпич, притащила его к люку, размахнулась и кинула его вниз.

Оттуда раздался «бульк», потом «чавк».

– Подвал затопило, – рассудил Порфирий.

– И грязи там много.

Номер 10 потрогал Порфирия за плечо, а потом показал на себя.

– Хочешь туда прыгнуть?

Отрицание. Скелет показал на свои лодыжки и на руки вампира.

– А, понятно, – кивнул тот.

* * *

– Мальчики, мне не кажется это хорошей идеей, – сказала Рататоск, вглядываясь в темноту.

– По-твоему, мне она нравится? – проворчал Порфирий.

В это время, он находился в подвале – он стоял на обороте пола, схватив Номер 10 за лодыжки и свесив его вниз. Там скелет наощупь пытался отыскать свою голову.

– Может посветить? – спросила Рататоск.

– А чем? У тебя что, в сумочке есть газовая горелка?

– Нет, но…

Раздался «звяк». Скелет замер, а потом стал тянуться в темноту. Тут раздался знакомый вопль, снова звон костей об кастрюлю, потом хруст позвонков и вопль прекратился.

– Собрался? – прохрипел Порфирий.

Удовольствия он висения на потолке вниз головой он не получал – тем более, что там внизу так приветливо булькало болото в кромешной тьме.

Тишина. Скелет кивнул.

– Будем считать, что собрался. Мне надоело это всё! – недовольно сказал вампир и подтянул скелета вверх. Он кинул его на пол, затем подтянулся и вылез сам.

– Ну-у… Я думала, что ты в болото нырнёшь… – разочарованно проныла Мелания.

– Нет, принцесса! Даже ради вас! Я и так похож на трубочиста!

Тут лохматый и грязный, но гордый собой Порфирий пристально посмотрел на Рататоск.

– Спасибо, – смущённо сказала она.

– Ладно, так получилось, – улыбнулся Порфирий и поправил бабочку.

Скелет же выполз из камина, куда его зашвырнул вампир, отряхнулся и резко заключил своего спасителя в холодные объятия.

– Кажется, он тебе благодарен, – подумала девушка.

– Это чувство давит мне под рёбра, – раздражённо ответил дворецкий.

На пол глухо упала сумка – это был походный саквояж, которые Порфирий не раз видел в своей жизни.

– Зачем это?

– Я беру его с собой, – заявила принцесса, топая босыми ножками от нетерпения. – Полезай сюда!

Скелет удивлённо посмотрел на девочку. Потом отпустил вампира и наступил обеими ногами в саквояж.

– Я тебя беру, ты забавный! Будешь моим шутом! – хихикнула принцесса.

Скелет отдал «честь» и рассыпался грудой костей. Девочка защёлкнула замочек.

– Моё! На! – и она кинула саквояж в руки Порфирия.

– Домой хочу! – потребовала она.

Снаружи раздался скрип колёс.

* * *

Карета выглядела весьма недурно. Можно даже сказать, что презентабельно. Грузные широкие колёса с резными спицами, из тёмных окон выглядывали бархатные занавески, деревянные бока были покрыты изразцами. Но под слоем грязи из леса и болот, она больше походила на изящный сапожок, только что вытащенный из добротной лужи с грязью. Порфирию сразу же захотелось отчистить карету до блеска – его джентльменское нутро переворачивалось от этого зрелища.

Ни кучера, ни лошадей видно не было, поэтому можно было понять, что карета приехала сюда сама.

– Механическая, наверное, на паровой тяге, – рассудил Порфирий.

– Магия, – ответила Рататоск.

Порфирий открыл дверь кареты и посадил внутрь принцессу.

– Дай! – выкрикнула она и протянула руки.

– Она тяжёлая, ваше высочество. Её лучше положить под сидение.

– Ага!

Порфирий заглянул в карету. Здесь было только одно сидение на двух человек. И это его смущало. Он запихнул саквояж под сидение и вылез из кареты.

– Я должен убрать пыль в прихожей, – сказал он и повернулся к дому.

Дом видимо осознал, что сейчас его снова будут чистить. Этот зуд, когда тебя трут мокрыми тряпками, щётками…

Дом решил, что с него хватит. И рухнул. Порфирий же стоял на уцелевшем крыльце и обречённо глядел на обломки.

– Мне и это тоже убирать? – спросил он, поднимая трясущуюся руку.

Тут болото чавкнуло и быстренько утопило в себе весь беспорядок.

– Нет дома, нет проблемы! – захихикала принцесса, сидя на приступке кареты.

Порфирий сел на крыльцо.

– Я – труп, – выдохнул он.

– Ну да, – кивнула Рататоск. – Эй, куда это ты?

Порфирий сел на четвереньки и пополз к краю крыльца – он собирался присоединиться к дому.

Девушка мигом поняла, что сейчас будет и бросилась к вампиру.

– С ума сошёл? – взвизгнула она, хватая его поперёк туловища. – Ты куда собрался?

– Мне надо убрать дом! – неестественно высоким голосом ответил Порфирий. – Ты не понимаешь! Я – дворецкий! Мне надо убрать дом!

– Эй! Чего у вас там? Чего он делает? – крикнула Мелания. – Топится с горя, ваше Высочество, – ответила почтальонша.

Принцесса захохотала. Порфирий же продолжал упорно ползти к краю крыльца.

– У тебя крыша поехала? – испуганно закричала Рататоск. Она поняла, что не может удержать целеустремлённого вампира – он уже тащил её за собой.

– Да. Вон она, крыша. В лес съехала, – он показал рукой вперёд. – Не волнуйся. Я её починю. И дом уберу, всё в порядке!

– Да помогите же мне кто-нибудь остановить этого психа! – заголосила Рататоск.

Никто не отреагировал, принцесса продолжала смеяться. Давно она уже так не развлекалась. Помимо её смеха, Рататоск различала ещё какой-то голос. И он тоже смеялся.

«Хватит. Вы все немедленно возвращайтесь!.. Не могу…. Какой…. Какой баран упрямый! Это же просто что-то невозможное! Я давно уже не видел такого! Всё! Угомонись! Я беру тебя. Не лезь в болото, ненормальный! Успокойся…» – Порфирий тоже услышал Аида у себя в голове и остановился.

– А, точно, ваше Величество! Я же ещё не вычистил замок! – Порфирий сел на край крыльца и начал странно улыбаться.

* * *

Карета ехала сквозь тёмный лес. Внутри, на уютном сидении, сделанном для короля и королевы, сидели грязный дворецкий и босоногая принцесса. Девочка кутала вампира в занавески, тот при этом странно хихикал и рассказывал ей принципы диффузии и основы неньютоновских жидкостей. На его коленях чёрным клубочком свернулась чёрная белка. Она дремала и думала о том, что в Тёмном замке наконец-то будет происходить хоть что– то интересное. От Порфирия она не ждала ничего другого.

В это время, когда карета была уже достаточно далеко, из болота показались две перчатки. Они отряхнули себя и стали что– то тащить из болота. Выудив из грязи рояль и упирающуюся тумбочку, они потащили их к ближайшей дороге. Надо было поймать попутку до Тёмного замка.

Рассказ третий с половиной, про самую сильную девушку

Старый телевизор гудел на деревянном столе. По нему шёл очередной фильм ужасов. Кажется, 162-ой из коллекции хозяйки этой комнаты.

Коллекция дисков ровными рядами лежала на полу у стола, парочка коробок валялось на чёрной скатерти. В бликах творящихся на экране ужасов стояла белая чашка с недопитым крепким кофе. На её краю виднелся след от чёрной губной помады. Правда, лишь его половина. Рядом с чашкой стояла тарелка с кусочками вяленого мяса и горкой солёных галет.

На противоположный от телевизора край стола облокотился худой женский локоть. Девушка, развалившаяся на старом кожаном диване, решила немного перекусить. Она протянула вторую руку к тарелке, взяла кусочек мяса и положила его на печенье.

– Эх… – выдохнула она, надкусывая импровизированный бутерброд. – Ну, убей её уже. Тоже мне – королева ужасов.

Через десять минут фильм закончился. Маньяк пощадил выжившую героиню и сделал её своей пособницей.

– Ерунда какая-то, – проворчала девушка, швыряя на блюдце пустую чашку.

По телевизору пошли помехи. Девушка встала, подошла к стене и выдернула штепсель из розетки. Щёлкнул выключатель.

Лампочка без люстры щёлкнула и зажглась. Она осветила комнату почти полностью – тени расползлись по углам. Посередине стоял уже упомянутый стол с телевизором. В углу был стул с накинутой комом одеждой. Рядом с ним был туалетный столик – ручные зеркальца на нём были разбиты вдребезги. На полу блестели осколки.

Девушка подошла к стулу и надела на себя тёмно-синий свитер с высоким воротником и чёрные брюки из льняной ткани. Босиком пройдя по осколкам, она остановилась у столика. Заскрипели ящики.

– Давай, давай, чтоб тебя! Не могла же я их все уже… А! Вот! – она подняла небольшое зеркальце и поднесла его к лицу. Там отразилась только половина. Правая половина лица – худая и бледная, с чётко выраженной скулой. Чёрные волосы неаккуратно падали на щёку, чуть закрывая большой голубой глаз. Под ним виднелась синева.

Левой половины лица не было. Голые кости черепа белели и скалились. Пустая глазница сверкнула синей искрой.

Девушка смотрела в зеркало, потом её руки задрожали, она сжала зеркальце костями левой руки. Раздался треск. На пол полетели новые осколки, некоторые из них упали на костяную ступню левой ноги.

– Уродина, – прошептала девушка и опустила олову. Потом размахнулась и с силой бросила сломанное зеркальце на пол. Оно звякнуло.

– Уродина! – крикнула она ему вслед.

* * *

Высокий рыцарь в чёрных матовых доспехах и шипастом шлеме, закинув тяжёлый фламберг на одно плечо, неторопливо шёл по каменной галерее. Темный замок как всегда не располагал к прогулкам, за окнами лила серая стена дождя.

Рыцарь подошёл к каменному мосту – на противоположной его стороне была башня, где заседал хозяин замка – Аид.

– Какой ты у нас трудоголик, Хель, – сказала одна арка у входа на мост.

Рыцарь остановился и посмотрел на арку. Оттуда вышел высокий мускулистый юноша с острой косой на плече. Чёрная бандана, повязанная поверх чёрных волос, чёрная футболка, чёрные кожаные брюки и чёрные тяжёлые сапоги с шипами. От него, можно сказать, веяло чернотой.

– Замолчи, Танатос, – прохрипела Хель, взвешивая в руке меч.

– У тебя же выходной, – не отставал от неё жнец. – Аид и так редко даёт выходные, а ты…

– Я уже отдохнула. Уйди, я к нему…

– Да я и не мешаю… – Танатос облокотился на стену и потрогал лезвие косы пальцем.

Хель пошла по мокрой анфиладе к тронному залу, который его хозяин предпочитал называть «кабинетом».

– Кстати, – бросил жнец ей вслед. – Он ждал, что ты к нему зайдёшь. Иди, иди давай.

Хель посмотрела на него, сплюнула и пошла дальше.

* * *

– Вы ожидали меня, ваше величество? – спросила Хель, входя в кабинет.

– Да, малышка, – ответил ей трон из чёрного дерева. – Заходи, давай, я хочу с тобой поговорить.

Рыцарь закрыла дверь и сняла меч с плеча.

– Какое-то задание? В лесу снова неспокойно? Может, я…

– Молчать, – сказал спокойный и строгий голос.

Тёмный бог встал с трона. Он был в своём любимом чёрном плаще до пят – было видно, что тот ещё мокрый. Видимо, он только что вернулся из леса. Аид скинул плащ на спинку трона и повернулся к девушке лицом. Властный и замогильно спокойный взгляд короля мог довести до дрожи почти любого из обитателей этого мира, но Хель была не из пугливых. В конце концов, великанше не пристало быть трусихой.

Аид смерил девушку взглядом, погладил идеально выбритый подбородок и подошёл поближе.

– Я… не очень люблю, когда мои подарки не ценят, – сказал он, наконец. – Я же дал тебе выходной. Так чего же ты не отдыхаешь?

– Я уже отдохнула.

– Сказала бы сразу – «Мне нечем заняться. Я скучаю и не могу ничего придумать». Но причина твоего беспокойства в другом, да?

– Я не понимаю, о чём вы.

– Злишься на своего отца, верно?

Хель опустила глаз.

– Это не имеет отношения и…

– Нет, малышка, имеет. Эта проблема – проблема развода твоих родителей – тебя не отпускает. И винишь ты в этом отца, да?

– … да.

– Он виноват, это правда. Но и твоя мать виновата тоже, не так ли? В разводе всегда виноваты двое.

– …

– Из-за этого ты фактически сбежала в этот мир и отказываешься возвращаться к отцу. Я не прав?

– …да.

– Из-за этого страдают и твои братья, родные и сводные. И твоя мачеха, которая тебя очень любит. И твой отец, который вырастил вас в одиночку и каждого научил магии, бою, силе и прочему, прочему…

Хель промолчала.

– Меня это раздражает. Не совсем ты, а то, что ты не хочешь разобраться с этой проблемой. Она тебя отвлекает. А я не люблю, когда обитатели моего замка отвлекаются от своих прямых обязанностей, так что….

Он достал из кармана картонный билет.

– Иди вниз на остановку и садись на поезд. Он отвезёт тебя в железный лес. Там обитает твоя родная мать. И да, она мертва, – спокойно сказал Аид, протягивая билет девушке.

* * *

За пыльными окнами мелькали однообразные деревья. Хель, сняв с головы шлем, сидела на мягком сидении, облокотившись на столик. Купе было пустым, тускло светила лампочка на потолке. Снова пошёл дождь, Хель вздохнула. Аид был скор на расправу, как в плане смертных, так и в плане проблем. Он и правда был безжалостным.

Девушку беспокоила возможная встреча с матерью. Она смутно её помнила, перед глазами всё больше мелькал отец.

К ней подошёл скелет в форме проводника и похлопал её по плечу.

– Приехали, да? – спросила девушка.

Скелет кивнул.

– Спасибо, Харон, – Хель надела шлем и пошла к выходу из вагона.

Девушка вышла. Тут одна из дверей заскрипела, и Танатос выглянул из купе проводника.

– Ну что, начальник, приехали? – спросил юноша, цепляясь за порог и падая на пол.

Проводник кивнул и показал на выход из вагона.

– Она уже вышла?

Снова кивок.

– Спасибо, братан! Ты – лучший! – и, подхватив свою косу, жнец выскочил из вагона.

Проводник облокотился об стену, пожал плечами и подумал о том, как первая любовь расцветает где-то в глуши. Потом сжал костяные кулаки и, гремя костями, побежал в свое купе. Когда они вернутся, то наверняка захотят чаю с лимоном.

* * *

Хель быстро шла мимо высоких и толстых деревьев. Она задела одно из них мечом – то издало металлических звук. Под ногами шуршали железные хвойные иголки. Временами под ними чавкали лужи, похожие на внутренности подушки для иголок.

Девушка злобно раздвигала ветки, идя по еле заметной, но очень знакомой тропе. По ней её и младших братьев уводил отец. Уводил прочь от матери. Он говорил, что она их бросила. Она сказала, что не хочет растить чудовищ. Они ушли, и папа повёл их к остальным богам Севера.

Насмешки, насмешки со всех сторон. Урод, страшила, ходячая вешалка, скелетина – все забавлялись над маленькой великаншей, которая стала богиней смерти.

– Я сильнее, я сильнее их всех, – упрямо сказала себе под нос Хель. – Я… Никто из них меня не пугает, не надо мне их одобрения! Отец постоянно всем врёт. И мне он тоже врёт, я уверена!

Девушка сплюнула в груду ржавых иголок.

Леса уже давно нет, железный лес великанов давно канул в лету и теперь растёт здесь – на Плутоне. И где-то здесь теперь находится её мать – родная, теперь почившая.

Под латным сапогом хрустнула ветка – она разлетелась, как осколки стекла.

– Кто шумит? – спросил хриплый низкий голос из-за дерева.

Девушка остановилась. Знакомо.

– Мама? – спросила она.

Кто-то с той стороны дерева встал и подошёл за ствол с той стороны.

– Мама? – снова позвала она.

– Ты, – выдохнули из-за ствола.

– Мама! Я так хотела поговорить с тобой! Мне столько всего нужно у тебя спросить!

Маленькая обиженная девочка снова проснулась в грозной стражнице.

– Пошла отсюда.

– Мама, я!..

– Не смей так меня называть!

– Но я… Я так хотела встретиться! И…

– Пошла прочь. Я знать тебя не желаю.

– …

– Уродина. Тварь. Ты и твой проклятый отец… Почему… Почему я решила родить тебя? Тебя и твоих братьев уродов. Уроды… Уроды!

– Уроды… – выдохнула девушка. – Но…

– Не стоило тебя рожать, – сказал хриплый голос.

– …

– Ты самая большая ошибка в моей жизни, – по коре заскрипели когти.

– …

– Отец твой: «Девочка! Счастье наше! Принцесса! Красавица!»… Как увидела тебя, сразу поняла – уродина, ничтожество, ничего путного из тебя не выйдет!

Хель упёрлась лбом в кору. Запахло железом. Вопросы упали в груди. А почему ты тогда родила братиков? Почему продолжала оставаться с отцом? Почему?

– Почему… ты нас бросила?

– Я никогда вас не любила. И ничего я не чувствовала, когда твой отец забрал вас из леса.

– Мама…

– Лучше бы тебя не было…

– Мама…

– Ты самая большая ошибка в моей жизни.

Хель отошла от дерева. Холодный мокрый ствол смотрел на неё складками и трещинами. Только сейчас она поняла, насколько холодным он был.

Она перехватила меч.

«Как же тяжело…» – подумала она, сжимая фламберг в перчатке.

Она сипло вздохнула, подняла меч и стала бить им по ненавистному дереву. Злое, злое горе дало оно ей. Всё внутри болело, выжигалось правдой – той самой, что сказал ей папа. Он не врал – вот мерзость. Не врал.

Она стала вскрикивать – ей в шлем летели стальные щепки. Кора растрескалась – дереву тоже было больно, а, может быть, и нет. Она завопила и с силой воткнула меч острием в ствол. Он пошатнулся.

Она подняла синий глаз-меч вошёл в дерево наполовину. Держа рукоятку двумя руками, она упала на колени в груду щепок.

«Вот застыть бы так… И никуда не идти…» – мысль колоколом била у неё в голове.

– Эй, – раздалось сзади.

Она не обернулась. Сильные руки в кожаных перчатках разжали её пальцы, подхватили, прижали к широкой груди в чёрной футболке.

– Я всё видел. Я всё слышал. Я знаю, ты изобьёшь меня до смерти за это, но я решил… что лучше уж я за тобой пойду. Непонятно ведь, как всё здесь обернётся. Да, разговор с матерью у тебя не вышел… Но, хоть ты теперь в курсе всего.

Хель прижалась мягкой щекой к его плечу, закинула руку за его голову. Закрыла глаз – из него потекли слёзы, половинка губ была искусана.

– Меч… – прохрипела она. – Оставь… Хватит…

Танатос кивнул и понёс бессильную девушку обратно к железнодорожной станции.

– Ты самая сильная, ты самая красивая, ты самая хорошая, – говорил он ей. – Я влюбился в тебя с тех пор, как ты появилась у нас в замке. Принцесса, краше всех, лучше всех.

Вдалеке раздался гудок поезда.

* * *

Скрипнула ручка двери. Девушка вошла в свою комнату. За оставленный в лесу меч Аид не ругал её. Только погладил по волосам и отпустил. Её хотелось побыть одной – всё надо было обдумать, понять и осознать. Надо бы поговорить с мачехой – она вроде ничего… И с братиками – она так давно их не видела. А вот отец…

– А, принцесса моя! – поприветствовал её рыжий мужчина. Он сидел на диване. Оранжевые сапоги, красная рубашка, меховая жилетка, острая «мефистофельская» бородка, хитрые глаза цвета шоколада. Они ласково смотрели на неё. Мужчина встал и подошёл к девушке.

– Аид мне сказал, что ты пошла к Ангборге. И… Я решил, что было бы неплохо сюда прийти и… ну… поговорить или утешить. Можешь побить меня, если захочешь, короче…. Мне показалось. Что я могу тебе сейчас понадобиться, моя красавица. Но, если скажешь, я немедленно уйду, малыш… – сказал он тёплым ровным голосом.

– Папочка, – она бросилась к нему и обняла. – Как же я соскучилась.

Локи улыбнулся и обнял свою единственную дочь.