Текст книги "Тайны тёмной цитадели. Том 1"

– Они не остались в коттедже? – поинтересовалась она.

– Нет, Соня всех достала. Устроила Владу разнос из-за какой-то ерунды, в результате лишние свидетели предпочли подобру-поздорову сбежать как можно дальше.

– Что ж, поехали, – внезапно согласилась Алина, решив перенести на другой раз и долгую ванну, и добрый роман, и крепкий сон.

По дороге они зашли в неплохой магазин коллекционных вин, Антон взял три бутылки красного. Судя по надписи на этикетке, разлили его еще до рождения Зеленого. В это Алина верила слабо, но, зная страсть товарища к хорошим напиткам, не стала портить ему настроение.

– Ты хоть предупредил, что мы приедем? – запоздало спохватилась Алина, когда Антон уже нажал на дверной звонок.

– Нет, я в любом случае обещал Роберту заехать, так что…

Договорить Зеленый не успел. На пороге возникла Хадижа в легком голубом халатике на голое тело и с огуречной маской на лице. Зачем воительнице маски, если кожа, охраняемая знаком от малейшего повреждения и тем более старения, у всех женщин, посвятивших жизнь нелегкому служению магам, всегда выглядела отлично, Алина не знала, но к причудам подруги успела привыкнуть.

– А мы тут «Унесенные ветром» смотрим! – защебетала Розовая, приглашая гостей внутрь.

Одного взгляда на экран хватило, чтобы понять: полностью спасти Роберта от ненавистного просмотра они не успели. Ретт Батлер уже вовсю целовал перепуганную Скарлетт среди испепеленных войной окрестностей.

– Отлично, – улыбнулся Антон и протянул Розовой купленное по пути вино. Хадижа радостно хлопнула в ладоши, взяла бутылки и отправилась на кухню доставать бокалы.

– Вы вовремя, – шепнул Роберт и тут же с как можно более мечтательным видом уставился в телевизор. Вернулась Хадижа.

– Вот три бокала, Роби опять свою гадость хлещет, – скривилась арабка, с неодобрением покосившись на бутылку американского бренди, и поставила по высокому фужеру перед гостями.

– Я, пожалуй, присоединюсь к нему, – неожиданно для себя выпалила Алина. Настроение начало стремительно улучшаться, и ей страшно хотелось закрепить эффект. К тому же напиться, как школьница на выпускном, иногда очень даже полезно. Роберт одобрительно хмыкнул и плеснул Серебряной бренди.

– Ну, тогда я, наверное, с вами. Понижать градус все равно нехорошо, – улыбнулся Антон, наливая вино удивленной Хадиже, и перехватил у Роберта бокал с более крепким напитком.

Фильм Розовая выключить не разрешила, но на экран смотрела в гордом одиночестве, периодически шмыгая носом.

Алина почувствовала, что хмелеет. Тяжелые мысли одна за другой покидали голову, оставляя только радужные и веселые. Так как последних было не очень много, внутри черепной коробки воцарилась гулкая пустота, зеркально отражающаяся от хорошего настроения.

– Слушай, Роб, а кем ты был до того, как пришел к Линде? – Алина знала уже истории всех членов группы, только о прошлом Оранжевого никогда раньше не спрашивала.

– А я уж думал, ты напрочь лишена любопытства, – осклабился Роберт, разливая новую порцию алкоголя. – Разве Макс тебе не рассказывал?

Имя Бордового отозвалось болезненным покалыванием в знаке. Антон разом махнул содержимое своего бокала, Хадижа еще сосредоточеннее уставилась в телевизор.

– Нет, не рассказывал, – честно призналась Серебряная.

– Что ж, слушай, – с наигранной серьезностью принялся излагать Роберт. – Хоть в группу я пришел на несколько лет позже Влада, на свет мы появились в один год. Он старше меня всего на семь месяцев. Я родился в тысяча восемьсот шестьдесят девятом в Вирджинии. До войны мой отец был крупным плантатором. В его распоряжении находилось огромное количество рабов и большой, необыкновенно красивый особняк, в котором чуть ли не каждые выходные устраивали грандиозные балы. На них съезжались все сливки местного высшего общества. По крайней мере, так мне рассказывала мать. Я этого великолепия не застал. Когда конфедерация проиграла, отец потерял все. Вместо былого дворца пришлось довольствоваться маленькой лачугой на территории поместья, некогда принадлежавшего нашей семье. От дома осталось одно пепелище, а вокруг строили свои жилища янки и освобожденные ими негры. Денег не было буквально ни на что. Родители, словно рабы, впахивали на новых хозяев, но даже это не спасало от нищеты, убившей дух отца и красоту матери. У меня было три старших сестры. Мэри и Кэт вошли в возраст еще до войны, но вот обзавестись мужьями не успели. Они были еще слишком молоды, и хоть желающих получить пусть не очень красивую, зато богатую невесту было много, ни один не показался им достойной партией. Они ждали принца на белом коне, а вместо этого дождались войны, загубившей на корню все их надежды. От постигшего их разочарования сестрички стали невыносимы. Они злобствовали по поводу и без и кидались на любого представителя мужского пола, проходящего мимо. Однако, как я уже сказал, красавицами они не были никогда, а теперь еще стали нищими, сварливыми и великовозрастными, так что желающих жениться не находилось. Дэниэл было всего двенадцать, и былое величие семьи она почти не помнила. Да и внешне она значительно превосходила старших сестриц. Так что из всей семейки она единственная наслаждалась жизнью, насколько это было возможно в наших стесненных обстоятельствах. Бесконечные слезы матери, отец, от которого постоянно пахло дешевым спиртным, и надоедливые сестры, способные довести до белого каления даже ангела, сделали детство не самым счастливым периодом моей жизни. Когда среднюю, Кэти, все же взял замуж сын бывшего друга отца, такой же нищий и унылый, я вздохнул с облегчением.

Впрочем, Мэри постаралась, чтобы легче не стало. От зависти она прямо-таки лопалась, истекала ядом и превратилась в совершенно несносную особу. К тому же Кэти, получив то, что, казалось бы, хотела, каждые выходные прибегала домой и плакалась, как она несчастна. Конечно, родители берегли любимых дочек, работая вместо них. А муженек предпочитал пить, взвалив всю тяжелую работу на нашу белоручку. Кроме того, уже к концу третьего года супружества у нее было трое детей, двое последних, близнецы, не давали матери времени даже присесть, стараясь день и ночь переорать друг друга. От подобной жизни Дэниэл, единственная моя отрада, сбежала с янки, едва достигнув шестнадцатилетия. Отец рвал и метал: как же так – убежать с врагом.

Позор! И пил еще больше прежнего. Вскоре Мэри пала еще ниже. Она спуталась с негром, бывшим рабом родителей, и, не выходя за него замуж, родила очаровательную девочку. Не перенеся собственного позора, она покончила с собой. После этого жизнь в отчем доме стала вообще напоминать ад. К пятнадцати я уже думал только о том, чтобы как можно быстрее сбежать и желательно никогда не возвращаться. Так я и поступил, подбив на сомнительную авантюру приятеля, о чем жалею до сих пор. Дороги в те времена были не спокойны. И, едва выбравшись из города, мы встретились с бандой, промышлявшей чужими кошельками. Крис не пережил этого приключения, в отличие от меня. В ту ночь я совершил первые в своей жизни убийства. Путешествовать по стране оказалось не таким легким и безопасным делом, как мне казалось, особенно без денег и определенной цели. Я нанимался то к одному, то к другому. Иногда чинил крыши, иногда таскал тяжелые мешки, а то и вовсе не хуже иной бабы мыл полы. Но платили за это гроши. И вскоре, устав от вечного голода, я начал заниматься делами более выгодными, – Роберт презрительно хмыкнул. – Я стал вором и по совместительству наемником, частенько лишая жизни тех, кто чем-то не угодил моему работодателю. То, что лично мне несчастный не сделал ровным счетом ничего, меня не сильно заботило. В карманах зазвенели деньги, и жизнь наладилась. Я превратился в завсегдатая притонов и кабаков. Научился играть в покер. Вернее, мухлевать. Равных мне в шулерском искусстве не было. Через некоторое время я практически завязал с воровством и убийствами, лишь иногда соглашаясь на самые выгодные заказы. Я без труда переключился на новый, как мне тогда казалось, более благородный стиль жизни, вверив свою судьбу и кошелек госпоже фортуне. Естественно, подолгу на одном месте я не задерживался, и туда, где уже был, никогда не возвращался. Я не сразу заметил, что ноги несут меня прямиком в Нью-Йорк. Преимущественно я выбирал направление наугад и, оказавшись в по-настоящему крупном городе, растерялся. Там я попытался вести прежний образ жизни. Но умельцев хватало и без меня. К тому же все вакантные места шулеров, воров, убийц и мошенников давно были заняты. Местная братва лихо воспротивилась моему вторжению на их территорию и едва не перерезала горло в темном переулке. Улизнул я чудом. По-быстрому провернув одно очень грязное, но весьма прибыльное дельце, подкинутое случайно встреченным старым клиентом, я сел на первый попавшийся корабль, отплывающий в Старый Свет. Денег хватило на билет в трюме, но и это было уже что-то. Корабль оказался невезучим. Подобно своему будущему собрату «Титанику», он умудрился напороться на айсберг и отправился ко дну вместе со всеми своими пассажирами. Я барахтался в ледяной воде из последних сил, прощаясь с жизнью и безбожно матерясь. Неожиданно, когда на поверхности нас осталось всего двое, я и еще один парень, судя по промокшей, изодранной одежде путешествовавший первым классом, я заметил одну странность. Незнакомец достал из кармана какой-то камень, потер его, и тут же перед ним возникло марево, сквозь которое просвечивал отнюдь не ночной пейзаж безбрежного океана. Что это было, я не знал, но, не раздумывая, вцепился в не ожидавшего от меня такой прыти попутчика. Естественно, в других обстоятельствах он мог с легкостью от меня отбиться, но, находясь наполовину в портале, сопротивляться себе дороже. Так я оказался прямо во внутреннем дворе замка Кристофера Танцора. Маг, мягко сказать, моему визиту не обрадовался. Но гринписовцы лишний раз ручки не пачкают, так что жизнь мне сохранили. Да еще и предложили присоединиться к бессмертной и весьма обеспеченной братии. Я, естественно, согласился. К сожалению, сканирование показало, что для коалиции Природы я совершенно бесполезен, даже как служащий у порталов. Кристофер почти решил подкорректировать мне память и отпустить на все четыре стороны, когда с визитом к нему явилась Линда. Танцор предложил ей меня, и она, к моему огромному облегчению, согласилась. Меня немного пугало путешествие в далекую Россию, но лучше уж быть бессмертным богачом в стране снегов, чем нищим смертным в самом уютном уголке Земли. По крайней мере, так я тогда решил и никогда не жалел о своем выборе. Что было дальше, ты знаешь… Спустя несколько лет, я отправился в Америку, хотел по возможности помочь своим бедным родственникам, разумеется не раскрывая инкогнито. Как выяснилось, моя мать умерла от чахотки через год после моего бегства, а спившийся отец сгорел в собственном доме буквально через месяц. Кэти забрала к себе дочь Мэри. Правда, с девочкой обращались из рук вон плохо, но повлиять на это я не мог никак. Сама она успела обзавестись еще шестью пискунами и умерла при десятых родах. Дэниэл жила в достатке. Муж ее, хоть и янки, оказался человеком достойным. Оставив приличную сумму вдовцу Кэти, предварительно составив соответствующие бумаги, согласно которым он ими мог пользоваться только в интересах детей, я вернулся назад, больше о своих родственниках я никогда не слышал, но, думаю, учитывая многочисленное потомство сестер, немало их и по сей день бегает по просторам Штатов.

Из гостей Антон и Алина вышли изрядно захмелевшие. Пахло прелой листвой и недавно закончившимся дождем. Редкие машины проносились мимо, слепя глаза яркими фарами.

Домой Серебряной не хотелось, но что-либо предложить она не решалась. Поэтому, когда Зеленый открыл перед ней дверцу машины, она покорно села внутрь и принялась переключать радиостанции. Остановившись на веселой композиции восьмидесятых, она оставила ручку приемника в покое и откинулась на спинку сидения.

– Хо-ро-шо, – растягивая каждый слог, проговорила Алина, затягиваясь только что прикуренной сигаретой.

– Не то слово, – согласился Антон. На его щеках, последнее время отличавшихся нездоровой бледностью, разгорелся румянец. Глаза светились, а на губах играла беззаботная улыбка… Именно таким Серебряная помнила его – жизнерадостным, счастливым, полным сил.

– Как насчет продолжения банкета? – обратился Антон к Алине, когда «хонда» выскользнула на большую дорогу и пристроилась в левом ряду за чьим-то навороченным «мерсом».

– Согласна, – улыбнулась девушка.

– Тогда прокатимся, – Антон надавил на газ и, без усилий обогнав «мерседес», вписался в поворот.

«Раньше он не позволял себе подобных опасных вольностей», – мелькнуло в голове у Алины. Впрочем, раньше она была хрупкой смертной, способной погибнуть от легкого удара головой о переднюю панель.

Около часа они носились по городу, весело хохоча и подпевая старым песням. Окна были открыты, впуская в салон бодрящий осенний воздух. Алина успела полностью протрезветь, но настроение и не думало ухудшаться.

– Может, по кофе? – решилась она, указывая на первый попавшийся кабак с призывно горящей вывеской.

– «За», – согласился Антон и залихватски припарковался у обочины.

В небольшом душном зале было не больше десяти столов. Заняты из них оказались только три, и припозднившиеся посетители пили отнюдь не кофе.

– Два кофе, тирамису и чизкейк, – сообщил Зеленый лениво подошедшей девушке. Та молча кивнула и, сунув в карман фартука непригодившийся блокнот, отправилась выполнить заказ.

– Приятное местечко, – сказала Алина, усаживаясь поудобнее.

– Считаешь? – весело прыснул Антон, критически оглядывая довольно грязное помещение с висящими под потолком клубами дыма.

– Совершенно уверена. Ты посмотри: бармен не спит, тараканов нет, дверь закрывается сама, и даже музыка не орет.

– Еще и официантка подошла меньше, чем через час.

– Се-е-рвис!

Встретившись взглядами, они весело рассмеялись. Кофе оказался слабым, а пирожные малосъедобными, но этого никто не заметил. Антон и Алина слишком увлеклись беседой, вспоминая дни, когда они так же сидели за столиками разных не слишком дорогих кафешек, а между ними неизменно стоял букет цветов, подаренный влюбленным парнем.

– Подожди минутку, – внезапно сказал Антон и как ошпаренный выбежал на улицу. Алина не успела удивиться, как Зеленый появился в дверях с целой охапкой роз.

– Принесите вазу, – бросила Серебряная официантке и опустила лицо к цветам. Белые и красные, они прекрасно дополняли друг друга. – Где ты их взял?

– Видел палатку на другой стороне улицы, – пожал плечами Антон, вполне довольный произведенным эффектом.

– Красивые… – Алина опустила букет в принесенную девушкой бадью. – Почти как раньше…

– Раньше все было проще.

– Для меня, для тебя нет, – не согласилась Алина. – Сейчас перед тобой не стоит выбор.

– От этого не легче, – Антон проглотил последний кусочек чизкейка. – Но сегодня отличный день.

– Ночь, – поправила Серебряная, убирая за уши падающие на лицо волосы.

– Ты замечательно выглядишь. – Зеленый дотронулся до кончика спадающих до талии локонов.

– Может, пойдем на улицу? – Алина смутилась. Пристальный взгляд зеленых глаз сквозь полураспустившиеся красно-белые бутоны бередил воспоминания, будил чувства, для которых еще было слишком рано.

Антон бросил на стол крупную купюру. Не дожидаясь сдачи, подал Серебряной плащ и, придержав дверь, пропустил ее вперед.

Они пошли пешком, не зная, куда идут, и не думая – зачем. Мелкий дождик то начинался, то затихал, а они все бродили по опустевшим улицам чужого района.

– Кажется, мы заблудились, – часа через два констатировал факт Антон.

– Теперь нас наверняка съедят волки, – Алина сделала бешеные глаза и, не удержавшись, прыснула со смеху.

– Наверняка!.. Поэтому предлагаю поймать такси, – Зеленый подошел близко, слишком близко. Она чувствовала запах ментоловой жвачки, смешанный с ароматом табака и бренди, едва уловимый амбре лосьона после бритья, слышала, как тикают часы на его запястье, отсчитывая оставшееся до утра время, могла рассмотреть каждый волосок, аккуратно уложенный гелем в рукотворный беспорядок.

– Не хочу домой, – честно призналась Алина, не в силах оторваться от созерцания его лица.

– У меня есть пара-тройка фильмов, которые можно посмотреть… – Антон выжидательное смотрел на нее, она лишь кивнула, соглашаясь. Зеленый вышел на обочину, поднял руку и, притормозив первые попавшиеся «жигули», назвал адрес.

В элитном жилом комплексе на Кутузовском проспекте, где находилась квартира Антона, Алина не была с того памятного дня, когда Максим показал своей девушке, как на самом деле жил его брат.

Уютный уголок, созданный Зеленым для жилья, претерпел множество изменений. Больше не было ни пыли, ни паутины, ни плесени. Повсюду висели рубашки, футболки, на журнальном столике приютилась пачка открытых сигарет и недопитая бутылка пива. У телевизора стояла стопка дисков с новинками, вышедшими начиная с двухтысячного. Серебряная с улыбкой отметила присутствие таких шедевров, как «Властелин Колец», первые пять нашумевших фильмов о Гарри Поттере и многие другие экшны, премьеры которых давно отгремели и которые Антон пропустил, будучи в плену.

– Вино? Мартини? Или что покрепче? – спросил Зеленый, открывая бар.

– Мартини, его мы сегодня еще не пили, – усмехнулась Алина и присела на мягкий бежевый диван.

Антон налил полный бокал и протянул девушке.

– Извини, сока и льда нет. Я не ждал гостей.

Алина отхлебнула приятный напиток. Раньше, давно, Антон никогда не давал ей много пить. Он всегда обращался с ней как с ребенком, которого надо было оберегать, и в то же время – как с королевой, которой нужно поклоняться. Он угадывал ее желания, на корню пресекал вредные привычки. Она даже не знала, что он курит и – тем более! – что любит превышать скорость на дороге.

Теперь в отношении Зеленого к Серебряной произошли разительные перемены. Она больше не была маленькой и хрупкой, она стала ему равной. Он по-прежнему всегда чувствовал ее настроение, знал, чего она хочет, старался сделать приятное, но никогда не давал советов и ни на чем не настаивал.

Антон присел рядом и протянул пульт подруге.

– Рули, – кивнул он, указывая на телевизор.

– Да ну его! Я все эти фильмы сто лет назад видела, – отозвалась Серебряная.

– Не сомневаюсь, большинство наверняка в кино.

– Ага, там как-то лучше смотрится. Дома не то.

– Особенно если в соседней комнате постоянно работает спортивный канал, – понимающе вздохнул Антон. В разговорах они старались избегать темы Максима, и то, что Зеленый первый заговорил о брате, Алину удивило, но виду она не подала, даже покалывание в знаке предпочла проигнорировать.

– Ура, гол! Мяч попал в ворота, отлетев от ноги нашего нападающего. Смотрите, как ликуют трибуны. Счет «десять-один» в пользу команды противника! – передразнила она футбольного комментатора.

Улыбнувшись собственной шутке, Серебряная залпом допила мартини.

– Алина, – голос Антона звучал тихо и очень нежно, совсем как раньше. По коже пробежали мурашки, сердце предательски пропустило удар. Медленно, очень медленно она повернула голову, чтобы встретить взгляд зеленых глаз. Он сидел так близко, что девушка могла чувствовать его дыхание.

Несколько минут они смотрели друг другу в глаза. Больше всего ей хотелось провести ладонью по его щеке, узнать такая же мягкая у него кожа, как была когда-то. Но она сдержалась, не в силах пошевелиться.

– Я хотел… – начал было Антон. Но Алина остановила готовые сорваться слова, приложив указательный палец к его губам, боясь разрушить волнующее очарование момента. Миг был слишком хорош, чтобы портить его ненужными, пустыми словами. Она и так знала, что чувствовал Зеленый, потому что то же самое творилось в ее душе.

– Молчи, – прошептала она, проведя пальцем по линии его губ, касаясь его дыхания. Антон покорно замолчал. Осторожно он перехватил ее запястье и, не отрывая взгляда от серых бездн, принялся нежно целовать ее ладонь. Алина не убрала руки, не пошевелилась. Она словно приросла к дивану, оглушенная собственными ощущениями. Ласки становились смелее, но все еще оставались в пределах допустимого между двумя друзьями. Серебряная понимала, что должна прекратить их, встать, уехать домой, но вместо этого застыла в неудобной позе, позволяя Антону делать все, что он захочет.

Когда губы Зеленого коснулись ее губ, Алина потеряла последнюю возможность сопротивляться. Все, что так долго она скрывала от всех, даже от самой себя, вырвалось наружу, словно цунами сметая на своем пути воздвигнутые разумом преграды. Она, как безумная, вцепилась в светлые волосы, притягивая голову Антона к себе. Дыхания не хватало, но ей было все равно, он нужен был ей больше воздуха, больше самой жизни, больше всего на свете… Теперь Алина уже не понимала, как могла жить столько лет без его поцелуев, без его дурманящего запаха, без прикосновений, каждое из которых повергало ее в пучину неземного, первобытного счастья.

Пуговицы на его рубашке, не выдержав натиска силы воительницы, осыпались на ковер, тонкая ткань ее платья треснула под ненасытными пальцами. Голова бешено кружилась, мир вокруг превратился в калейдоскоп красок и эмоций. Она ощутила спиной длинный ворс ковра, что-то упало с журнального столика.

– Алина, – выдохнул Антон, стаскивая с нее кружевное белье, нисколько не заботясь об его целостности. Она запуталась в толстом кожаном ремне, руки слишком дрожали, чтобы с первого раза справиться с тугим креплением. Серебряная просто дернула за пряжку, вырвав ее «с мясом». Антон отбросил ненужную полоску кожи как досадную преграду и одним движением высвободился из брюк.

– Я люблю тебя, – прошептала она, когда между ними не осталось ничего.

– Я люблю тебя, – откликнулся Антон.

Мир словно превратился в некую грань между сном и действительностью. В нем не осталось ничего: ни памяти, ни боли, ни сомнений. Только они вдвоем, охваченные лихорадкой любви, пьянящей, сводящей с ума.

Она не знала, сколько прошло времени, наступило ли утро и какому дню оно принадлежало – этому или уже следующему за ним. Она лежала в крепких объятиях посередине уютной комнаты, совсем не похожей на ту, где проходили их свидания раньше, но, несмотря на роскошь, такую же милую ее сердцу, ведь все здесь принадлежало Антону. Все, включая ее саму…

Они не разговаривали. Это было ни к чему. Вся их жизнь отныне свелась к трем вечным, как мир, словам. Преграды, которые каждый из них так долго возводил, рухнули. Душа парила над землей, наслаждаясь украденным у судьбы-разлучницы счастьем.

– Теперь все, наверное, изменится? – первой нарушила молчание Алина.

– Наверное, да, – согласился Антон. – Когда-то это должно было произойти.

– Максим понял бы. – Произнести имя бывшего мужа в объятиях его брата казалось кощунственным, но она не сомневалась: Бордовый, всегда считавший, что жить надо только настоящим, ловить момент, пока он не исчез безвозвратно за завесой времени, не осудил бы их. Он сам первым записал бы себя в прошлое, которое не должно мешать будущему.

– Я знаю, – согласился с ней Антон.

Идиллию прервал телефонный звонок, своей тревожной трелью разорвавший романтическую атмосферу полумрака и приятной тихой музыки. Антона он застал на кухне готовящим экзотический ужин на китайский манер.

– Ответь! – крикнул он Алине, примостившейся у телевизора в соседней комнате. Серебряная протянула руку, нажимая на зеленую кнопку вызова.

– Антон, здорово, тут есть такое предложение, – начал Стас, не дожидаясь, пока Зеленый скажет традиционное «алло». – Линда хотела собрать особую штурмовую группу немедленного реагирования на случай проникновения Сантьяго…

– Стас, – вклинилась в монолог Алина, – подожди секунду, он сейчас подойдет. А пока можешь рассказать мне, что там вы задумали. По-моему, меня это тоже касается.

– Э-э… привет, Алина, – промямлил Стас, немало удивленный наличием гостьи в доме друга. На памяти Черного это был первый случай больше чем за сто лет, когда трубку антоновского телефона снимала девушка.

– Так что стряслось?

– Пока ничего. Просто Линда хочет расквартировать несколько групп «демонов» в Испании под прикрытием «котов», чтобы немедленно ударить по замку Сантьяго, если он нападет на наш. Я хотел вызваться, но Лиза не слишком «за», а Хадижа с Робертом вообще рогом уперлись: не поедем в Испанию и все. Вот я и решил провести голосование, но не мог до вас дозвониться… кстати, что у тебя с сотовым?

– Не знаю, – Алина потянулась за сумочкой и вытащила оттуда гламурный, инкрустированный разноцветными каменьями аппарат. Батарея была полностью разряжена. – Телефон сел.

– Неважно, что ты по этому поводу думаешь?

– Честно? Мне бы не хотелось никуда ехать. По-моему, и здесь дел скоро будет невпроворот, но если ты настаиваешь… – Алина пожала плечами, забыв, что собеседник ее не видит.

– Кто там? – поинтересовался только что вошедший Антон, вытирая руки кухонным полотенцем.

– Сейчас дам тебе Антона, спроси у него, – Серебряная протянула парню трубку: – Тебя Стас.

– Да, – тут же приняв деловой тон, ответил Антон. Он молча выслушал главу.

Зеленому Черный объяснял ситуацию куда дольше, но так как Алина слышала каждое слово, то мучиться догадками не пришлось.

– Я бы не хотел уезжать, – без колебаний ответил Антон, едва Стас закончил, – но если ты настаиваешь… – Зеленый пожал плечами точно так же, как за пару минут до этого Алина, что вызвало на лице девушки улыбку. Черного реакция друга тоже позабавила, он позволил себе короткий понимающий смешок:

– Ладно, тогда отказываемся, будем во вспомогательной части, которая в случае чего переместится либо к замку Дьявола, либо к Линде – по обстоятельствам. Завтра утром собрание. В одиннадцать в комнате отдыха «львов». Приятно провести время.

По голосу главы и Антон, и Алина поняли, что об их совместном времяпрепровождении скоро станет известно всей группе. Черный никогда не отличался болтливостью, но Лизе расскажет обязательно, а уж она непременно поделится приятной новостью с Хадижей. А там… Можно не сомневаться, что через час все их знакомые будут в курсе последних событий. Но им было все равно. Таить свое счастье они не собирались. В мире и так происходило слишком много плохого, чтобы скрывать частичку хорошего.

За сыном Алина попросила присмотреть родителей. Мама, не задавая лишних вопросов, согласилась, довольный голос дочери доставил ей искреннее удовольствие, и Зеленый с Серебряной получили еще несколько часов беззаботного счастья, когда не надо было думать ни о чем, кроме их воскресшей любви.

Утро наступило слишком быстро. Казалось, только-только закончился романтический ужин при свечах, на котором они кормили друг друга вкусностями, удерживая их тоненькими железными палочками, как уже зазвонил будильник, возвестив начало нового дня.

Часы показывали половину шестого. Алина поморщилась, глядя на светящиеся зеленым цифры на музыкальном центре. Рано вставать она не любила. Антон уже успел сварить кофе и приготовить бутерброды. В отличие от брата, он полуночником не был. Наскоро перекусив, они вышли на холодную улицу, встретившую их сбивающим с ног ветром и промозглой сыростью. Очутившись в уютном салоне «хонды», Серебряная облегченно вздохнула. В такую погоду находиться на воздухе неприятно, даже если ты на сто процентов уверен, что простуда тебе не грозит. Первым делом надо было заехать домой: отправляться на совещание в замок в разорванном на части коктейльном платье было не слишком прилично.

Переодевшись в простые подходящие к случаю джинсы и классического покроя джемпер, Серебряная наложила на лицо немного косметики. Сегодня ей хотелось выглядеть обворожительно. Она снова чувствовала себя юной и полной сил. В венах кипела кровь, а глаза блестели задорным огнем.

Антон ждал ее, развалившись в любимом кресле Макса, и читал позавчерашнюю газету.

– Готова? – поинтересовался он, оглядывая Алину с ног до головы. – Замечательно выглядишь!

– Конечно, неразорванная одежда мне к лицу. Поехали.

Серебряная выскочила на лестницу и едва не забыла закрыть дверь. Голова кружилась, за спиной словно выросли крылья.

Теперь им предстояло забрать маленького Антона и отвезти его в замок на попечение нянек. День обещал быть трудным и вряд ли приятным. На собраниях уже давно не сообщали хороших новостей. Но второй этап путешествия не вызывал даже малейших опасений. Разве что капризный со сна ребенок немного похнычет, пока окончательно не проснется.

Когда Алина и Антон прибыли в комнату отдыха «львов», там уже царила суматоха. В просторную залу набилось народу больше, чем она могла вместить, и воители сидели разве что не на головах друг у друга.

– Привет! – крикнула Хадижа через весь зал, по ее плутоватой улыбке было понятно, она уже в курсе последних новостей и теперь не отстанет от Серебряной, пока не выяснит малейшие подробности их возобновившегося романа. Алина не собиралась ничего скрывать и предстоящий разговор ее ничуть не беспокоил.

Группе Черного каким-то чудом удалось занять целый столик. Настроение у всех было приподнятое, если не считать хмурой Сони, забившейся между диванными подушками с видом страдающей великомученицы.

– О чем пойдет речь? – спросил Антон у Стаса, занявшего единственный свободный стул. Антону пришлось пристроиться на спинке позади возлюбленной. Но так ему нравилось даже больше.

– О том, что я вчера вам рассказывал. Будут формировать отряды, распределять функции, рассматривать варианты.

– Короче, ничего нового, – подвел итог Роберт. – Новые идеи, новые планы и полная тишина.

– Типун тебе на язык, – огрызнулась Лиза. – Может, Сантьяго вообще решит не ввязываться в очередную войну.

– Ты в это веришь? – скептически поинтересовался Влад.

– Нет, конечно, но помечтать-то можно, – вздохнула Голубая, устало прикрывая глаза. Судя по ее виду, Антон и Алина были не единственными, кто провел эту ночь без сна.

– Не выспалась? – спросила Серебряная, всем существом ощущая близость Зеленого, рука которого покоилась на ее плече. От его сдержанных прикосновений мысли путались, а сосредоточиться было практически невозможно.

– Выспишься тут, – Лиза бросила недовольный взгляд на Хадижу. – Розовая всю ночь заставляла нас дергаться под безумные ритмы, обещая, что после этого мы почувствуем себя как пятнадцатилетние.

– Теперь я в полной мере ощущаю свой возраст, и он давно перевалил за второй десяток, – буркнула Соня, зевая во весь рот.

– Да ладно, девчонки, знатно повеселились, – не согласился Роберт. Судя по хмурым взглядам, мнения Оранжевого никто не разделял. Ну, может быть, Влад… по его спокойному, отрешенному от всего мирского лицу вообще было сложно что-либо понять.