Текст книги "Первая учительница"

Глава 19

Светлана

Ситуация кажется абсурдной и глупой. Мать похищает собственного ребенка из школы. И я бы даже удивилась, расскажи мне кто-нибудь об этом, но не сейчас. Парень, который, скорее всего, и является сожителем Ларисы, тащит испуганного и притихшего Артёма к машине. Малыш смотрит исключительно на меня, глазами, полными слез.

И я могу, например, закричать, позвать на помощь. Вот только правда может оказаться не на моей стороне. Я же никто…. И звать меня никак. А тут мать, родная кровь и плоть, может так все переврать, что до истины не докопаешься. Да даже судя по заявлению – я пустое место, которому нет веры.

Иду следом за Артёмкой, понимаю, что если буду рядом с ним, то малыш легче перенесет такое потрясение. Надеюсь на это…

Меня грубо пихают в плечо у машины небольших габаритов. Но я молчу, не высказываюсь, не отвечаю, не провоцирую. Сейчас буду наблюдать и следить, но в обиду ни себя, ни Тёму не дам.

Парень резко выруливает на дорогу, когда за нами закрываются двери, и сосредоточенно следит за другими машинами. Лариса вольготно развалилась на сидение рядом и улыбается так, словно выиграла приз. Я же осторожно снимаю с плеч ребенка портфель и усаживаю к себе на колени. Пусть будет неудобно, зато мы как сиамские близнецы прижались друг к другу и ничто нас не разлучит.

– Телефоны мне сдайте, – поворачивается Лариса и недовольно поджимает губы, – быстро!

Без лишних слов достаю свой телефон из кармана и Артёмкин из рюкзака. Женщина кидает их на панель и с хищной улыбкой достает свой аппарат.

– А теперь можно и поговорить.

Она что-то пишет, и ответ приходит быстро.

– О, как, быстро ответил! – толкает локтем водителя и показывает экран, а я мельком замечаю, что Лариса просит денег за мою и Артемкину свободу.

В горле от понимания продажности женщины становится сухо. У меня не находится слов, чтобы описать поступок, который она совершает. Похитила ребенка и продает его своему же бывшему мужу. Господи, что делают деньги с людьми? Точнее, их отсутствие.

Что не хватало этой женщине? Неужели Денис был настолько плохим, раз смогла так быстро променять его на…. А на что? Вот на это женоподобное недоразумение, которое чуть старше меня? Да у него на лице написано, что он трус! Вон пот на лбу вступил, пальца побелели из-за сильного сжатия руля. Да и бледный он, словно мелом испачкали.

Парень больше походит на девушку: глаза огромные, обрамленные пушистыми ресницами, губы слишком полные, прическа модная, да и одет он словно зеленый подросток. Именно этого желала Лариса? Держать на привязи того, кто будет делать все, что она хочет?

Сама же, кроме того, как рассматриваю парня, слежу за дорогой. Нас увозят из города, но не далеко. На какие-то полузаброшенные дачи, где из целых домой лишь несколько строений. Остальные разрушены или разграблены.

Машина едет вглубь и останавливается у небольшого одноэтажного домика, больше похожего на сарай.

– Выходите и без глупостей! – рявкает на нас Лариса.

В её вменяемости я уже давно сомневаюсь, а вот парень как-то нервно ведет плечами и постоянно оборачивается. Нас ведут к домику, быстрым движением открываю замок на двери.

– Артём, пойдем к маме, – тянет руки женщина, а я сильнее прижимаю хнычущего ребенка к себе. – Да что такое!

Лариса пытается оторвать от меня своего сына, вот только ни я, ни Артём расставаться не желаем.

– Что ты стоишь? – кричит на Павлушу, – уведи её в чулан!

Нас отцепляют друг от друга, палец за пальцем раскрывая ладони.

– Лариса, не трогай Артёма! – ору на неё, брыкаюсь, рвусь к ребенку, а она выставляет малыша перед собой, как щит.

– Еще шаг, и я его ударю! Больно ударю! Не шучу! Пошла в кладовку!

И я пошла, вытирая ладонями слезы, постоянно оборачивалась, пока дверь за мной в маленькое и грязное помещение не закрылось. Здесь почти ничего нет, только веревки и одна старая лопнувшая пластиковая лейка. Даже окно, что находятся под потолком – заколочено.

Припадаю щекой к двери и слушаю, как всхлипывает Артём, как Лариса пытается уговорить его поесть, кажется, предлагает конфеты и бутерброд. Но мой мальчик слишком напуган, чтобы брать из её рук еду. В узкую щель видно, как забился в угол и поджал ноги, как трясутся маленькие плечи и у меня все сжимается внутри.

– Что она там притихла? Проверь! – опять рычит Лариса и уже не просит, а настаивает взять у неё конфету.

Когда дверь открывает, то буквально затаскиваю Павла внутрь и валю на пол. Он тяжелый и заваливается на спину мешком, тут-то я ударяю его несколько раз лейкой, не важно, куда попадаю, главное, чтобы было больно. А в идеале, пусть отключится. Как в фильмах просто бывает, раз ударил по голове, и жертва лежит без сознания. В жизни все намного сложнее… или я не туда бью? Но адреналин в крови не позволяет остановиться ни на минуту.

– Идиот! – шиплю на парня, который так и лежит, не сопротивляясь, – тебя же первого загребут! Сидеть хочешь из-за неё?

Он слабо прикрывается, порывается встать, но сажусь сверху и прикладываю его несколько раз затылком об пол. Наверное, Лариса нас слышит и думает, что сейчас меня тут в бараний рог скручивают.

Только ничего подобного, я силу свою почувствовала. Если бы только знала, что этот похититель такой вялый, давно бы отпор дала.

– Ты понимаешь, что ей ничего не будет! – давлю на парня, – тебе двойной срок влепят! В колонию отправят, а с такими там не сюсюкаются!

У него широко распахиваются глаза, словно только что сделал для себя открытие мирового масштаба.

– Я не хочу, – блеет, словно овца.

– Тогда помоги! Замолвлю за тебя словечко.

Им очень легко манипулировать. Он делает все, что говорят. Видимо, именно этого Ларисе и надо было. Некое подобие мужчины, который вполне сносно может выполнять свою функцию, при этом не скажет и слова против. Удобно, что еще сказать. Красивая обертка, с которой комфортно ходить, показывая всем.

– Выходишь, отвлекаешь Ларису! А я сына заберу.

– А если она…

– Укроешь ребенка, будешь героем!

Бред, никаким героем он не будет, но только об этом, по всей видимости, догадываюсь только я. Он мне верит, все принимает за ценную монету. Неловко поднимается на ноги и выходит из коморки.

– Что с тобой? – слышу удивление в голове женщины, и выхожу следом, что бы она его своим авторитетом не подавила.

Мне нужно немного времени, чтобы наброситься на женщину. Она в растерянности и не сразу дает отпор. Конечно, силы в ней больше, так же как и дури. Но у меня ведь за спиной ребенок, мне есть за что бороться.

– Выводи на улицу! – ору на Павла, и он неловко открывает дверь и вытаскивает орущего Артёма.

– Ах, ты, – визжит Лариса, вот только ничего у неё не выходит. Я не поддаюсь, терплю боль от вырванных волос, не обращаю внимания на кровь, которая сочится из ран от её острых ногтей. Плевать. Мне нужно её остановить, главное в порыве не прибить случайно, но устаю достаточно быстро, и Лариса это чувствует, валит меня на пол, хватает руками за шею и крепко сжимает.

– Он мой, слышишь! Только мой! И Денис, и Артем! Нагуляюсь и вернусь домой!

Она бешеная, глаза горят, каким-то диким блеском. На губах гуляет злорадная улыбка помешенного человека. Горло сжимается все сильнее и поток кислорода с каждой секундой прерывается.

Я не знаю, чем бы все это закончилось, но нас очень резко отрывают друг от друга. Мужчины в черных масках выворачивают руки за спину сначала женщине, потом мне и выводят на улицу.

– Ну, – басит над ухом, – и кто из них училка?

– Сейчас старшему позвоним, он скажет!

– Позвоним! – поправляю автоматически, даже не задумываясь.

– А вот и училка! – гогочут мужики и осторожно освобождают из захвата. А мне плохо, просто ужасно болит все, особенно горло горит адским огнем.

– Мальчик! Здесь мальчик был! – хриплю.

– В машине, – осторожно подталкиваю в сторону огромного черного внедорожника.

И как только вижу высунувшуюся мордочку мальчика, бегу к нему.

– Артём! Сынок! – кричать не могу, шиплю.

– Мама! – он выпрыгивает очень быстро и бежит навстречу.

Крепко обнимаю его, глажу по голове, целую нескончаемо долго, вытираю слезы на щеках и постоянно говорю одно и то же слово – «сынок».

Денис

– Нашли! – прокричал на весь кабинет Петрович и схватил меня за плечи, чтобы поднять на ноги, – нашли!

Он тряс меня, как тряпичную куклу, а у меня голова ходуном ходила, пока приходил в себя от одного сказанного слова.

Нашли! Моего сына и Светлану нашли!

Сам вырвался их крепкого захвата, схватил ключи от машины со стола.

– Где они? Куда их повезли?

– В больницу, Светлану Николаевну надо показать специалистам, да и вашего сына…

– Никаких больниц! Везите в клинику на Суворово!

И пока мчался на парковку, уже разговаривал с администратор и кратко объяснил, что случилось.

– Будем ждать! – серьезным голосом ответила девушка, а я прыгнул в машину.

Я же вырулил на оживленную дорогу и без зазрения совести стал обгонять всех и каждого, сокращал путь через дворы и какие-то закоулки. А в голове билась только одна мысль: «Что случилось, раз их надо показать врачам?»

Как доехал до клиники, помню плохо. У центрального входа заметил две черные машины и поспешил. Привезли, их уже привезли!

Администратор проводила меня в кабинет на втором этаже.

– Не беспокойтесь, с ними все хорошо! Девушка немного пострадала, но синяки и царапины быстро заживут. А мальчик очень переволновался.

Когда ворвался в кабинет, но первым делом увидел пустой стол, рядом на стуле сброшены вещи: кофта Артёма, рюкзак с сумкой, да пиджак Светы.

Из соседней двери доносились голоса.

– Все хорошо, – успокаивал седоволосый мужчина в белом халате Свету, которая крепко прижимала к себе Артёма, – мы сделали укол, чтобы малыш успокоился и мог заснуть. А вам, милочка, нужно еще раны обработать.

Света посмотрела на сына и отрицательно показала головой.

– Тогда держите его, а Марина вам начнет руки обрабатывать, а осмотр чуть позже проведем.

Девушка заметила меня и встрепенулась. Из глаз моментально потекли слезы, а губы задрожали. Быстро опустился перед ней на колени и обнял сразу двоих.

– Все хорошо, слышишь меня? Все позади. Давай я подержу сына, а тебе окажут помощь…

Трясущимися рука Света передает заснувшего Тёмку. Он бледный, на щеках следы от слез, весь съежился, словно пытался спрятаться на руках у девушки.

Отошел в сторону и сел на стул у двери. Света как механическая кукла выполняла указания специалистов. Поднимала и опускала руки, поворачивалась спиной, а сама неотрывно смотрела на ребенка на моих руках.

Я же видел на её лице царапины и чуть заметные синяки, руки были в кровоподтеках, а на шее следы от пальцев. Её душили…. И у меня у самого чуть воздух в легких не кончился.

Рядом открылась дверь и показалась мужская голова с черной шапкой на голове.

– Денис Максимович? – обратился ко мне мужчина в форме, – мы Ларису Арсеньевну и Павла Матвеевича отвезли в участок, женщину направили на психиатрическое освидетельствование. Мы когда ворвались в дом, она Светлану Николаевну душила.

– А с парнем что? Он вменяемый?

– О, – улыбается, – его училка так хорошо приложила, что до сих пор отойти не может. Ой, прости, учительница….

Мне кратко рассказывают то, что смог рассказать Павлуша, и не могу не гордиться своей девочкой! Умница она! Самая настоящая.

– Держите меня в курсе всего! Если нужно что-то подписать или написать звоните в любое время дня и ночи!

– Договорились, – мужик хлопает меня по плечу, а потом наклоняется и очень тихо добавляет, – повезло вам, берегите.

Я киваю и вновь смотрю на Свету, которую о чем-то спрашивают и она отрицательно мотает головой.

– Все хорошо? – подхожу к врачу.

– Предложил девушке остаться, а она отказывает.

– Значит уже можно домой? – спрашиваю.

– Да, никаких значимых повреждение нет. Раны обработали, от синяков купите мазь. Сейчас нужен покой: рюмка водки и крепкий сон.

– Понял, – тяну руку, за которую Света хватается очень крепко, и вывожу из кабинета.

Она идет как можно ближе ко мне.

– Я с работы уволилась, – совсем тихо произносит.

– Плевать, – останавливаюсь и прижимаю к себе, – если хочешь работать в школе, найдем другую. Если хочешь работать самостоятельно – снимем помещение.

– Правда?

– Конечно! А сейчас домой.

Забираю вещи, которые сиротливо лежат на стуле. Медсестра приносит плащ и верхнюю одежду сына. Только после этого спешим к машине, потому что Артёма только накрыли, будить его не стали.

Домой возвращаемся в полной тишине, ловлю в зеркале заднего вида отрешенный взгляд Светы, которая гладит по волосам сына, и не знаю, как ее вывести из этого состояния.

В квартире нахожу обеспокоенных родителей, которым так и не успел позвонить, да и на их звонки не отвечал.

– Мы вас потеряли, пришли… – смотрит на Свету и открывает рот.

– Мама, налей что-нибудь покрепче.

Передаю девушку с рук на руке родительнице и несу Артёма в комнату. Осторожно укладываю на кровать и накрываю. На этот раз включаю сразу два ночника, чтобы ребенок не испугался.

На кухне мама хлопочет над бледной учительницей и косится на меня.

– Лариса похитила Артема и Свету сегодня из школы, – говорю очень тихо, но мама вздрагивает и роняет ложку на пол.

Прижимает ладони к лицу и снова смотрит на девушку, перед которой стоит стакан с янтарной жидкостью.

– Выпей, тебе легче будет, – сажусь рядом с ней.

Света пьет, даже не морщится, снова погрузилась в свои мысли. Потом с благодарностью кивает и уходит в ванную. И уже через минуту слышу, как она плачет, захлебывается слезами, и со злости ударяю кулаком по стене. Дверь в ванную, естественно, закрыта. И мне остается только опуститься рядом на пол и ждать. Родители тихо переговариваются на кухне и не вмешиваются, прекрасно понимая, что ничего пока говорить не буду, чуть позже.

Светлана выходить минут через тридцать.

– Извини, – садиться рядом со мной, – мне уже легче.

– Это самое главное, – притягиваю к себе и обнимаю. Девушка доверчиво опускает голову мне на плечо и прикрывает глаза.

– Я так испугалась за сына, ты даже себе представить не можешь…

Она только что назвала Артёма сыном. Мне ведь не показалось, нет?

– Свет, выходи за меня замуж…

Светлана приподнимает голову, заглядывает мне в глаза и утвердительно кивает.

Глава 20

Светлана

Дома и стены лечат. Это я поняла, когда переступила порог квартиры. Стало действительно легче, да так, что все накопившееся в душе неожиданно стало потоком вырываться из меня. Сбежала в ванную, забралась прямо в одежде под струи горячей воды и разревелась. Мне кажется, даже немного подвывала как побитая собака, потому что перед глазами еще раз пронесся этот день…. И когда слезы кончились, стало намного легче, боль и страх ушел, оставляя на своем месте звенящую пустоту.

Денис, как оказалось, все время пока была в ванной, сидел под дверью и ждал меня. Вышла, опустилась на пол рядом с ним и прижалась. Если бы не он, то чтобы было?

Так, не думать. Не нужно вновь ворошить память, когда она только-только дает мне шанс отдохнуть. Еще и спиртное помогает расслабить напряженные мышцы и отключить голову, которая кружится.

Мы сидели в обнимку прямо на полу в коридоре, и в объятьях Дениса чувствовала себя очень защищенной.

– Свет, выходи за меня замуж…

Приподнимаю голову и заглядываю в серьезные, полные решимости глаза. А еще на самом дне плещется боль и переживание.

Я не могу ответить, сил не хватает, глаза сами собой закрываются. Поэтому просто киваю, улыбаюсь и вновь прижимаюсь к горячему телу, чтобы мгновенно провалиться в сон.

А ночью вскакиваем с Денисом от громкого детского плача. И пока мужчина пытается спросонья понять, что происходит, успеваю запутаться к простыне и рухнуть на пол.

– Артём! – кричу, выбегая в коридор, – я здесь, сынок.

Мы сталкиваемся с мальчиком в дверях его комнаты. Малыш мгновенно оказывается у меня на руках и сразу успокаивается.

За спиной вырастает фигуры Дениса, который тянет меня обратно в комнату. В эту ночь мы ночевали все вместе: малыш в центре огромной кровати, и мы по краям стерегли его сон.

Утром проснулась как всегда без будильника и впервые поняла, что не знаю, как быть. Вчера ведь написала заявление и нужно вернуться и забрать свои вещи, по-человечески попрощаться с классом, извиниться перед родителями.

– О чем задумалась? – спрашивает Денис, приподнимаясь на локтях.

– Идти в школу или нет, – смотрю на него, ища поддержку.

– Все вместе пойдем, мне уж больно хочется прочитать жалобу на тебя.

Но в восемь утра, директор звонит сам.

– Светлана Николаевна?

– Я вас слушаю…. – подперла рукой щеку и наблюдаю, как кушает Артем.

– А вы сегодня на работу выйдете? – меня в макушку целует Денис и улыбается.

– Нет, я же написала заявление, и отрабатывать не буду, вдруг ваш Титаник разобьется раньше времени…. – мой любимый мужчины удивленно приподнимает бровь, а я отмахиваюсь.

– У нас, наверное, возникли некоторые недопонимания. Я извиняюсь за вспыльчивость, но заявления с жалобой никакого нет, – слышу, как рвет бумагу и, прикрывая динамик, произношу для Дениса.

– Жалобу только что порвали, не удастся тебе прочитать, – хихикаю.

– Ничего, все равно зайду поговорить, – пожимаю плечами, ничего не имея против решения папы Артема.

– Светлана Николаевна? – ой, кажется, что-то пропустила.

– Я приеду к первому уроку, до свидания.

– Мам, ты остаешься? – спрашивает Тёма.

– Угу, – отвечаю, рассматривая улыбающегося ребенка.

– Тогда я быстро собираю портфель! – кричит уже из коридора.

– Точно хочешь работать в школе? – спрашивает Денис, заключая меня в кольцо своих рук.

– Хочу, по крайней мере, пока что.

– Я вас отвезу, и уж извини, но под дверьми класса посижу!

Вот если будет сидеть именно он, то ничего против не имею. Хотя, если вспомнить, в первый день была совершенно другого мнения об этом потрясающем человеке, который за такое короткое время изменил всю мою жизнь, перевернул её с ног на голову.

– А после работы все вместе поедем выбирать кольца!

– Как? Уже? – у меня даже сердце от волнения вновь стало стучать быстро-быстро.

– А чего тянуть? – смеется Денис, – я уже не могу ждать, если честно.

– Ладно, уговорил!

В школу успею как раз к первому уроку. И когда захожу в класс, дети несутся мимо завуча, которая открыла кабинет и все это время следила за порядком. Она тихонечко вышла, прикрыв за собой дверь.

– Светлана Николаевна, – зовет меня Коля и уже становится страшно. Этот мальчик задает такие провокационные вопросы, что часто теряюсь, – а правда, что вы мама Артема?

– Правда!

И все дети резко повернулись к моему мальчику, чтобы завалить его вопросами. Только и слышно, как со всех сторон звучит: «Тебя заставляют делать уроки?», «А выполнять дополнительные задания?», «Ты много читаешь?»

Я же смеюсь и сажусь за свой стол.

Денис

Мы подъехали к зданию школы за пять минут до начала уроков. Когда вышли из машины, то заметил, как дернулась шторка на окнах в кабинете директора. Придерживая за руку Свету и следя за сыном, зашел в школы.

– Я вас буду ждать после уроков, – говорю и смотрю на губы своей любимой красавицы, так бы и поцеловал, но кругом дети. А делать такие вещи при них я немного стесняюсь, особенно при малышах. Старшеклассники нам еще фору дадут в этом деле.

Захожу в приемную и прошу разрешения у секретаря пройти в кабинет директора, но Серафим Аркадьевич меня опередил. Сам открыл дверь и в приглашающем жесте предложил войти.

– Я переживал! – начинает говорить, как только сел на стул, – такие новости, даже жутко стало.

Пропускаю эту речь мимо ушей.

– Надеюсь, у Светланы Николаевна Поведовой не будет больше проблем, и она сможет спокойно доработать?

Мужчина чуть хмуриться.

– Вы хотели сказать Адмаевой?

– Что хотел сказать, я сказал. Моя будущая жена хочет работать у вас, хотя я бы с удовольствием выкупил бы помещение, где она смогла заниматься любимым делом.

– Что вы? Такой специалист! Да и дети от неё без ума! – восклицает взволнованно Серафим Аркадьевич, и незаметно обтирает ладони об брюки.

– Вот и хорошо, – отвечаю и выхожу из кабинета.

Главное, чтобы Свете было комфортно и её не мучили.

До конца учебного дня сижу в кабинете у любимой и смотрю, как она ведет урок. Действительно, талант. Дети активно работают на уроке, она успевает подойти к каждому и либо что-то подсказывает, либо помогает. Некоторых гладит по голове и хвалит. Артём, правда, смотрит немного ревностно, но каждый раз получает от будущей мамы одобрительную улыбку.

А я…. Я счастлив! У меня наконец-то будет нормальная семья. Самая счастливая! А что еще для счастья надо?

После уроков едем в магазин и выбираем самые простые золотые кольца. Света отказалась от гравировки, от россыпи камней на широком ободке.

– Я итак тебя люблю, без всей этой роскоши. Да и зачем она нужна?

Выходим из магазина счастливыми.

– А завтра заявление подадим, – обнимаю одной рукой Свету, а второй сына.

– Хорошо, – расплывается в счастливой улыбке.

– И я хочу познакомиться с твоими родителями!

Улыбка чуть угасает.

– Что не так? – теряюсь.

– Просто при последнем нашем разговоре, они отказались приезжать ко мне в больницу… – она опускает голову и чуть заметно отворачивается, – ко мне приехали чужие, на тот момент, люди, и ухаживали за мной.

Я понимаю, о ком она говорит, и приподнимаю ей голову за подбородок.

– Все равно познакомиться нужно, тем более мы даже не останемся с ночевкой.

Света улыбается и кивает головой в знак согласия. Вот и замечательно.