Текст книги "«Приятно» познакомиться"

Катерина Ши
«Приятно» познакомиться

© Шильцына Екатерина Олеговна, 2023

Глава 1

Егор

Развалившись на кресле заднего сидения автомобиля, бессмысленно листаю новостную ленту. Палец, уже в который раз, двигается снизу вверх, перетягивая за собой экран. Мне откровенно скучно, потому что нужно ехать в свой загородный клуб «Былинино» и быть участником очередного мероприятия, которое может пройти и без моего присутствия. Да только жена решила сегодня организовать благотворительный вечер, пригласив таких людей, перед которыми нужно показаться лично. На самом деле, мне плевать на них, но бывают в жизни моменты, когда новые знакомства просто необходимы. Вот и сейчас мне нужно одно соглашение на постройку ресторана, а для этого необходимо снести ветхое жилье, которое пустует не первый год. Там, разве что, собирается молодежь вечером отдохнуть, да бомжи ночуют. Но, как оказалось, просто так мне выкупить этот гнилой кусок земли нельзя, потому что он находится в собственности государства, и продавать мне его никто не желает. Вот и хочу сегодня дожать уважаемого Антона Павловича и подписать нужные бумаги. А если нет, придется прибегнуть к более радикальным мерам.

Жена всю дорогу щебечет о том, что пригласила какую-то Алину – «супер-пупер» девушку, которая владеет своим салоном красоты и фирменным магазином одежды. Мне, если честно, плевать, потому что нет никакой разницы, куда Аня отнесет заработанные мною деньги. Но молчу, потому что не хочу её обидеть, просто стараюсь не вдумываться в бред, который рассказывает жена, и пропускаю часть слов мимо ушей.

– У Алины лучшие мастера! Спорим, сегодня все у неё были? И знаешь, мне нравится, что ни одна прическа и мейкап повторяться не будут. Подход к каждому клиенту индивидуальный!

Анна что-то еще рассказывает об удачно выбранном платье из последней коллекции, которую привезла Алина. И что это платье сейчас на ней. И мне приходится через силу улыбнуться, показывая, как мне нравится новый образ жены. Девушка поворачивается спиной, демонстрируя свою высокую прическу, да только я всегда любил распущенные волосы, и Анна это знает. Тогда зачем попросила все убрать и заколоть?

Я невольно еще раз осмотрел свою жену и поморщился, внутри себя, естественно. Мы познакомились два года назад на каком-то приеме, она стояла такая скромная и утонченная у открытого окна, и я не смог пройти мимо, потому что зацепился взглядом за тонкую одинокую фигуру. Потом пересеклись с ней в картинной галерее, затем уже сам стал приглашать скромницу, которая первое время выкала мне, на разные мероприятия. Анна всегда вела себя сдержанно и не вызывающе. Выглядела пусть не так модно в своих недорогих платьях, но была живой и настоящей. Потому что я был по горло сыт накрашенными и разодетыми дамами, которые пытались меня подцепить. Но Анна была неизбалованной и не помешенной на деньгах девушкой. И я повелся на это, сделал предложение и уже как год мы были в браке. Правда, все резко поменялось. Да так, что я мысленно прокручиваю время вспять и пытаюсь понять, в какой момент моя скромная жена превратилась в особу, которой важно чужое мнение. За год нашего брака она только и делает, что не вылезает с показов и салонов красоты. И меня это, честно сказать, стало подбешивать. Раньше не замечал за ней такого интереса. Да, я пошел на то, чтоб она не работала, купил машину и делал подарки. Но рассчитывал, что дома меня будет ждать любящая жена и мать моего ребенка.

Но это отдельная тема постоянных ссор в нашей семье. Мне тридцать лет и я уже хочу иметь полноценную семью, заниматься с сыном или дочкой, гулять, играть. Да я просто мечтаю держать малыша на руках и вытирать слюни. Мне даже помощники не нужны – ни няни, ни бабушка. Лишь бы Аня мне ребенка подарила. Но нет. Жена настроена решительно и делает все, лишь бы не забеременеть. Не готова она в свои двадцать пять ходить с огромным животом и отекшими ногами. Боится рожать и вообще не очень любит детей, как оказалось. А еще она беспокоится за свою фигуру, которую тренирует каждый день в фитнес-клубе.

Я с ней уже серьезно разговаривал, объяснял свою позицию, говорил о том, что хочу нормальную полноценную семью. А Аня начиталась глупых журналов и старается привести мне массу доводов против рождения ребенка. Я могу и на стороне гульнуть, да только не по-человечески это, все же она моя супруга. Любимая и единственная. Правда, чувствую, что угасаю к ней, не тянет. Ведусь только на красивую и яркую оболочку, но внутри гнилье образовалось. Или оно уже было, да только я, слепец, пропустил этот факт мимо себя. На фоне частых ссор, я стал больше уделять времени работе, а Аня, словно, не замечает моего отдаления. Занимается глупостями в виде организации каких-то вечеров, закатывает банкеты. И приглашает всех кому не лень.

– А еще к нам привезут детей из детского дома номер пять. Раз вечер благотворительный, пусть смотрят, куда деньги вкладывать будут, – неожиданно выдает супруга, и я даже обернулся в её сторону.

Эта тема меня заинтересовала, чтобы моя жена, да о чужих детях пеклась? Странно, очень странно.

– И чем они будут у нас заниматься? – спрашиваю, – детскую площадку еще не установили.

Я давно заметил, что к нам приезжают целыми семьями, в которых есть дети. И одним бассейном, хорошим пляжем и контактным зоопарком детвору не развлечь. По выходным всегда присутствуют аниматоры и проводят разные конкурсы, да только этого все равно мало. Тогда и возникла идея создать детское пространство, даже проект подготовили. И сейчас уже освободили площадку внушительных размеров под качели, горки и карусели. Есть идея поставить небольшой городок, в котором малышня сможет веселиться под присмотром родителей и работников клуба.

– А мне какое дело? – совершенно неожиданно выдает Аня, – с ними будет воспитатель, вот пусть и развлекает.

Я опустил руку с телефоном, смотрю жене в глаза и вижу там равнодушие. Ей действительно всё равно, чем будет заниматься выводок детей разного возраста в неизвестном месте. Главное продемонстрировать новое платье и показать себя хозяйкой вечера. А я ведь даже толком не знаю, сколько она потратила. Был рад, что хоть чем-то занимается. А сейчас понял, какая она есть. Теперь все вечера только через меня и мое разрешение. Хватит кутить деньги и жить как хозяйка жизни. Я это состояние с нуля зарабатывал и прекрасно знаю, насколько тяжело сводить концы с концами.

Нашу машину на светофоре резко подрезает «Ауди» красного цвета с тонированными стеклами. И мои мысли медленно перетекают в другое русло. Тачка – что надо: стильная, красивая, спортивная двухдверная модель с турбинами. Да только за рулем, как всегда, сидит чей-то глупый сынок, который прогуливает очередное дополнительное занятие по китайскому языку. Или это безнаказанный лихач, который позволяет себе в черте города слишком многое. Последнее время стритрейсеров на дорогах стало как собак нарезанных. И ладно бы они катались в отведенных местах, так средь белого дня гоняют. Вот как сейчас этот тип, резко стартует и со свистом летит вперед. Явно на тот свет торопится, козел.

А еще ходят слухи, что компания гонщиков тормозит на трассах фуры. Не те, что принадлежат мелким предпринимателям, а именно с дорогим товаром. Кто-то из своих людей намеренно сливает информацию, наверное, и процент неплохой получает. И волнует меня этот вопрос не просто так. Мне должны привезти очень ценный и дорогой товар – антикварную мебель и разные мелочи, которые стоят баснословные деньги. Эти вещицы планирую перепродать и не только закрыть свои расходы, но и остаться в прибыли.

Поэтому, с какой-то злобой смотрю вслед удаляющемуся автомобилю и прошу водителя запомнить номера, на всякий случай. Мало ли, вдруг вот такие гонщики пронюхают что-то про мой товар? А так хоть с чего-то смогу начать, разыщу быстро эту тачку. И да, я никому не говорю о своей затее, даже с женой не делюсь. И после сегодняшней выходки вообще перекрою ей кислород.

В клубе уже вовсю празднуют очередное мероприятие, и ждут только нас с женой. Анна выплывает из салона нашего дорого автомобиля, словно лебедь, и приветствует гостей. А мне плюнуть ей под ноги хочется, затолкать в машину и отвезти домой. Чтобы перестала думать только о себе, чтобы хоть на мгновение вспомнила про меня. Но приходится улыбаться и делать заинтересованный вид. Сам же осматриваю гостей в дорогих костюмах и вечерних платьях, и замечаю под кронами деревьев одинокую фигуру в джинсах и футболке. Удивленно вскидываю бровь и замечаю, как Анна двигается в сторону странного гостя. Почему гостя? Прием закрытый и проезд на территорию только по приглашениям, а персонал ходит в специальной форме. Про пригласительные для этого вечера жена рассказывала еще утром и жаловалась, как тяжело придумать новый и необычный дизайн для них. Иду следом за Анной и замечаю, как та поджимает губы и недовольно морщит носик.

– Алина! – это та самая с личным салоном? Смешно! – Я же сказала, что будет дресс-код. Только вечерние платья и прически! – моя жена даже ногой топнула от негодования.

Но девушка и не замечает упреков. Продолжает еще некоторое время с кем-то разговаривать по телефону и потом оборачивается к нам.

– Приехали аниматоры для детей, попроси, чтобы их впустили, – спокойно отвечает она и поглядывает на экран телефона.

Вот тут невольно начинаю уважать девушку. Наверняка Анна разболтала многое и мне даже стыдно за неё. Совершенно посторонний человек дорабатывает то, что должна была продумать моя жена.

– Зачем они нужны? – складывает Анна руки на груди и смотрит с какой-то обидой и недоверием. Еще бы, в её личное пространство залезли и не спросили об этом.

Алина опускает руку с телефоном и закрывает динамик.

– За тем, что приедут дети! – делает акцент на последнем слове, – и им будет здесь скучно среди взрослых дядей и тетей, – как маленькой объясняет Алина. – А еще мне нужно помочь организовать им стол.

– А стол-то зачем?

Я прикрываю глаза и мысленно прошу жену закрыть рот. Потому что в моих глазах она только что упала и очень низко. Мне стыдно перед Алиной, этот человек добровольно исправляет существенные косяки моей жены и даже не стремится сделать так, чтобы её заметили и похвалили.

– Алина, я муж Анны, Егор…

– Алексеевич, Егор Алексеевич, – влезает жена, и я просто хочу в этот момент её задушить своими собственными руками.

– Егор Алексеевич, – через силу произношу свое отчество, – помогу вам уладить все вопросы.

Девушка благодарно кивает и возвращается к разговору. Я же звоню охране и требую немедленно пропустить аниматоров. Потом ко мне подбегает управляющий и сначала получает втык за то, что подробно ничего не рассказал о предстоящем мероприятии, а следом получает задание – организовать детскую зону с питанием.

Жена стоит с поджатыми губами и обиженно смотрит на меня. А плевать, хоть в три ручья пусть плачет. Но есть элементарные вещи, которые любая женщина может выполнить самостоятельно. Моя же женщина, как ни печально осознавать, заботится только о себе. Пока разговариваю и даю задания, Алина исчезает. И как ни искал её глазами, найти не удалось.

– Дома будет серьезный разговор, – предупреждаю жену и ухожу к гостям.

Детский коллектив приехал через полчаса, показал зажравшимся бабам и мужикам спектакль и покинул импортированную сцену. А меня тошнит от людей, которые сидят вокруг. Ни одна сволочь не отвлеклась от своего телефона или жутко интересного разговора. Никакого уважения к маленьким актерам, которые старались, учили слова, готовились. Скудные хлопки некоторых людей – вот и вся благодарность.

Я встал из-за стола и пошел лично убедиться, что детей хоть в сладостях не обидели. Да только они уже развлекались с Алиной и аниматорами. Невольно залюбовался, как девушка бегает, пытаясь поймать малышню. А та с визгом разбегается врассыпную. И все бы хорошо, да только цепляюсь взглядом за безжизненные и пустые глаза девушки, в которых плещется столько боли, что невольно останавливаюсь. Улыбка на лице и смех – все это для маленьких озорных детишек, сама же Алина, словно внутри себя.

А потом от толпы отделился мальчик лет пяти и пока шел ко мне, я старался внимательно рассмотреть такое знакомое мне лицо. Мальчишка был светленьким, с большими серо-голубыми глазами. И я все никак не мог понять, где встречал подобное лицо. Ведь встречал же? Однозначно. Я хорошо запоминаю лица. Малыш тем временем уже подошел ко мне. Смотрит серьезным взглядом через стекла очков.

– Вы будете с нами играть? А то мама устала бегать.

Мама? Алина его мама? Я еще раз слежу за тонкой фигурой девушки, которая действительно уже выдохлась. И присоединяюсь. Иду за малышом под удивленные взгляды детей. Скидываю на ближайшую лавку пиджак, засучиваю рукава рубашки до локтей.

– Раз, два, три, четыре, пять – буду вас я догонять!

И ребятня пускается врассыпную. И Алина с ними. А я, как мальчишка, ношусь по площадке, которая скоро обзаведется детской зоной. Пытаюсь поймать детвору, которая с писком и визгом мечется вокруг меня. И я увлекаюсь игрой, сам не замечаю, как уже убегаю от смешной рыжеволосой девочки, которой удается догнать Алину. Я не знаю, чем бы и дальше закончилась наша забава, да только к нам подошла моя жена. Анна была недовольна тем, что её бросили одну в такой важный день. А мне? Мне было пле-е-вать! Я давно вот так искренне не веселился, что стараюсь не замечать осуждения в глазах супруги.

Спустя минут десять, когда мы все устали и запыхались, детей повели в ближнюю беседку за стол, а ко мне подошел все тот же мальчик в очках и протянул руку.

– Лев, – представляется с серьезным видом.

– Егор, – отвечаю так же серьезно и пожимаю маленькую ладошку.

– Спасибо, что помогли организовать праздник для моих друзей и приняли участие в игре. Мы с мамой извиняемся за свой внешний вид, – он разводит руки в стороны, демонстрируя шортики и футболку, – но исправимся, костюм и платье уже в домике.

Он еще раз жмет мою руку и уходит к маме, которая все это время пристально за нами наблюдает. Они о чем-то разговаривают, потом прощаются с ребятами и идут в сторону гостиничного дома. Теперь я знаю, что они живут на берегу озера в одноэтажном домике с террасой.

Анна нетерпеливо подходит ко мне и дергает за руку.

– Что это было, Егор?

– Это была игра с детьми, Анна. С детьми, которых пригласила именно ты. Следующий раз, когда станешь организовывать что-нибудь в этом же духе, посоветуешься со мной.

Жена обиженно разворачивается и уходит. А мне так хочется еще много чего ей наговорить вслед, но сажусь на лавку и зачем-то жду мальчика в очках. Сам же попутно думаю, кого он мне напоминает. Всю голову переломал, вспомнил всех знакомых, с которыми дружил с самого детства и ничего.

Минут через двадцать дверь домика открылась, и мальчик вышел в классических серых брюках со стрелками, белой сорочке и жилете. Он галантно подал руку матери. И тут у меня реально воздух в легких закончился, потому что такого преображения я не ожидал. Алина распустила свои длинные волнистые волосы и уложила их на одну сторону. Тонкая фигура была затянута в элегантное вечернее черное платье в пол. Когда девушка шла, то в вырезе до бедра появлялась длинная ножка, которая с каждым разом все сильнее привлекала моё внимание. Я жадно рассматривал образ и впитывал его в себя, словно губка.

Алина поравнялась со мной и еще раз поблагодарила.

– Спасибо вам за помощь, Егор Алексеевич, – проговорила она спокойным голосом, а мне хочется волосы на себе рвать, лишь бы она меня по имени называла.

– Можно просто – Егор, – отвечаю и улыбаюсь. А девушка кивает, уголки её губ чуть дрогнули.

– Хорошо, просто Егор, – теперь она улыбается так искренне, что на щеках появляются ямочки и я на них подвисаю. Рассматриваю то одну, то другую.

Девушка кивнула головой и двинулась дальше, а я стиснул челюсть, потому что её спина была оголена до поясницы. И мне дико захотелось набросить Алине на плечи пиджак, чтобы никто не смотрел на выпирающие позвонки и лопатки. Шумно сглотнул и пошел следом. Точнее, старался сделать все, чтобы девушка не терялась из поля моего зрения.

Она уверенно шла между гостями, изредка с кем-то здоровалась, но на разговоры не задерживалась. Маленький кавалер вел свою даму к беседке на берегу, которая пряталась среди деревьев. И я сам хотел к ним присоединиться, да только повод найти никак не мог.

– Привет, брат! – мне на плечо падает рука, возвращая тем самым в реальный мир, где я женат, где у меня гора забот и хлопот. Морщусь, но не от боли, а от нежелания общаться с маменькиным сынком. Но оборачиваюсь.

– Здравствуй, Роман, – и тут меня словно ток прошибает. Те же серо-голубые глаза и светлая шевелюра. Нет, быть не может…

– Анна сегодня недовольная, все заметили. Уж не поругались ли? – смеется он и резко замирает. Взгляд направлен мне за спину, и я знаю, на кого он смотрит. И даже готов перекрыть ему обзор, чтобы не смел заводить свои дешевые интриги с Алиной. Но брат хлопает свою спутницу по мягкому месту и просит дождаться его у фуршетного стола.

– Знаешь её? – спрашиваю я.

– Да, – как-то натянуто проговорил брат и двинулся в сторону девушки. Она его заметила не сразу, а когда увидела, вскочила на ноги и побледнела. Мальчик вцепился в подол её платья…. И…. Я незаметно стал подходить к беседке с неосвещенной стороны так, чтобы меня среди деревьев и кустарников не было видно.

Алина

Роман шел в мою сторону и выглядел растерянным. Его взгляд блуждал по мне и возвращался к лицу. А я сдерживала себя, лишь бы не скривиться и не плюнуть под ноги. Мужчина, которого я ненавидела каждой клеточкой своего тела, внимательно посмотрел на моего сына и споткнулся. Застыл на месте, не дошел до меня каких-то пару метров. Сжал руки в кулаки и стоял, смотрел на нас и беззвучно открывал и закрывал рот.

Я ждала этой встречи долгие пять лет и готовилась день ото дня. Но стоило заметить его – растерялась, разволновалась. Я видела, с какой нерешимостью на лице шел ко мне мужчина, и поджилки перестали трястись. Моментально собралась и теснее прижала к себе сына. Лева, конечно же, узнал его, от сына ничего не скрываю. Он хоть и маленький, но не по годам смышленый. Он – все, что у меня есть. Моя отрада, моя гордость и надежда, а вместе с этим страшные воспоминания и пережитые мною мгновения. Но сегодня я не буду той наивной девочкой, которая в шестнадцать лет повелась на смазливую мордашку парня из старшего класса.

Тот день я никогда не забуду. На новогодней дискотеке в школе как всегда было много народу, от громкой музыки не было спасения. Я особой радости на таких мероприятиях не испытывала, но родители буквально заставили меня пойти на праздник, ведь единственная дочь только и делает, что учится. Лучше бы в тот вечер я училась, тогда бы не привлекла внимание Романа Аратова, который совсем недавно перешел в нашу школу. Добрая половина девушек из параллели (да и не только) бегали за ним по пятам: домой провожали, у подъезда поджидали, выслеживали на улице и непременно желали с ним заговорить.

Мне же на нового ученика было плевать, у нас экзамены на носу. Поэтому училась усердно, желая порадовать родителей красным аттестатом. Это была моя маленькая мечта, которую воплощала в жизнь. Но, все обернулось совсем иначе.

Это потом я узнала, что Роман поспорил с моим лучшим другом и одноклассником, а тогда была в растерянности от неожиданного внимания к своей персоне. Еще бы, самый классный парень школы решил пригласить меня на танец, потом даже до дома проводил.

Родители были счастливы, что дочь хоть с кем-то стала общаться. А я не понимала, как себя вести, как отвечать на знаки внимания. Роман меня задаривал подарками и цветами, все девчонки с завистью смотрели мне вслед, а я хотела сквозь землю провалиться, потому что невинные касания переросли в объятья и поцелуи. И часто Роман мог позволить себе касаться меня в общественных местах. Я же в такие моменты сгорала со стыда, и каждый раз просила не делать этого. Да, нужно было настоять, пресечь. Да разве прошлая я могла так поступить? Нет, сейчас осознаю, что была слишком наивной и слабой.

Наши встречи зашли слишком далеко, в один день парень пригласил меня в гости. Сказал, якобы его родители хотят со мной познакомиться. Да только дома родителей не оказалось, а Рома из добродушного и внимательного парня превратился в агрессивного типа. Он говорил про то, что поспорил с Русланом на мое тело и именно он должен быть первым и будет.

И был.… Отбиться я не смогла, так же как и убежать. Все случилось быстро. И воспоминания того дня преследуют меня в кошмарных снах, от которых я до сих пор не могу избавиться. Воспользовавшись мной, Аратов моментально позвонил Руслану и похвастался своим достижением, я же подобрала оборванные вещи, как смогла их нацепила и со всех ног бросилась домой.

В квартире оказалась мама, и ей ничего не пришлось рассказывать. Она все поняла. Её крепкие объятья старались меня согреть и успокоить, но душевная боль была намного сильнее физической. Мои родители – обыкновенные рабочие никак не могли доказать виновность семьи Аратовых. Родители Романа сделали все, что бы получилось так, как будто я сама совратила парня и теперь мы желаем поиметь с них денег.

Последние несколько месяцев до конца учебного года прошли для меня как в тумане. Я попыталась вернуться в прежний ритм и продолжить учебу, да только стоило зайти в школу, как все стали на меня пальцем показывать и шушукаться за спиной. Я стала прогуливать уроки, потому что не могла даже зайти в класс. Потом перестала выполнять задания и совсем прекратила посещать учебное заведение. Мне было противно находиться в местах скопления людей. Меня угнетало все. Родители наняли лучших психологов, со мной работали врачи. И я вроде бы стала выбираться из трясины, которая затягивала все глубже и глубже. Пока меня не стало тошнить по утрам. Я помню, как мама побледнела, стоя за моей спиной. Помню, как отец взъерошил седые волосы на голове. И помню, как врач «обрадовал» меня новостью о беременности.

Это было последней каплей для меня. В тот вечер я заперлась в ванной, с ненавистью смотрела на свое отражение в зеркале и со всего размаха ударила по стеклу. Кровь мгновенно выступила на руках, и на моем отражении осталось месиво. Именно такой я была, с израненной и кровоточащей душой. Я чуть не порезала вены, но мама успела остановить – взломав дверь, схватила за плечи и села со мной на пол, прижала к себе и твердо сказала: «Мы уезжаем, слышишь Алина? Уезжаем! А малыш наш! Наш! И никто о нем не узнает никогда!»

Только я не могла принять это. Для меня этот ребенок был чем-то ужасным и страшным. Да и не готова я была к нему совсем. Буквально недавно мои мысли были заняты другим, и эта неожиданная новость полностью меня опустошила, убила до конца. Я даже кричала, что сделаю оборот. Драла когтями живот, словно пытаясь вырвать еще не родившегося ребенка из себя. Маме даже пришлось бросить работу и сидеть со мной дома. Она утешала, обнимала, говорила о чем-то хорошем…. Но я закрылась в себе, полностью отключилась от мира.

Мы действительно переехали, как обещали родители. Продали все, что только было и перебрались в другой город и в другую жизнь. Меня только несколько раз привезли в школу на сдачу экзаменов, которые я провалила. Сдавала повторно и с трудом наскребла на минимальные баллы. Я не знаю, каким образом договорились родители, но мне выдали аттестат с нарисованными тройками.

Мы поселились в черте города, в небольшом, но добротном доме, где на свежем воздухе я могла часами бродить по запустелому саду, где пряталась в густой кроне дуба и долго беззвучно плакала, сжимая свое горло.

Отец открыл свою небольшую автомастерскую, которая стала приносить неплохой доход. Ко мне вновь начали приходить психологи для занятий, которые старались всячески вытащить меня из того жуткого состояния, в котором находилась. Но все было тщетно, я умерла еще там, в квартире Романа Аратова. Но внутри теплилась надежда на месть, которая с каждым разом разрывала меня на части.

Все изменилось в один день и так стремительно, что сама не поняла, как стала вставать из пепла. В кабинете УЗИ я услышала, как бьется сердечко моего маленького ребеночка.

Я глотала бегущие слезы и слушала, слушала, слушала. Тихие стуки, быстрые-быстрые. Они еще долго преследовали меня во снах, еще долго я слышала их в любом шуме вокруг себя. Именно они заставили меня поднять голову и ползти на свет. На свет надежды, что рано или поздно у меня будет все, что я справлюсь с тем грузом, что лежит на моих плечах. И именно с этого дня я запретила себе плакать. Слёзы – слабость. Их нельзя показывать, их надо скрывать. Я должна и обязана быть сильной, ради маленького комочка, который живет внутри меня. Я не буду вспоминать, откуда он появился и при каких обстоятельствах. Он есть – и это факт. Он мой и только мой. И все, кто попытаются его обидеть, хлебнут столько, что задохнуться.

Родительская поддержка – самое ценное, что есть у ребенка. И я за неё хваталась, как за спасательный круг. Цеплялась скрюченными пальцами, стараясь хоть как-то продержаться на плаву. Если бы не мама с папой, давно на себя руки наложила. Не смогла жить с той болью, что пожирает тебя изнутри как огромный питон, медленно заглатывая все глубже и глубже.

Я стала возвращаться в нормальную жизнь, очень медленно, но с таким упорством, что даже психолог похвалил и рассказал родителям о моих первых, пусть и маленьких, но таких важных достижениях. Я стала много читать о воспитании детей, начала искать себя заново. Вовремя вернулась к своим увлечениям и даже стала задумываться о профессии. Ни о каком институте речи не шло, что тогда, что сейчас – мне тяжело находиться в большом скоплении людей. Я всегда стараюсь искать для себя тихие и комфортные места. Меня раздражают взрослые и состоятельные люди, зато могу спокойно находиться среди детей. Наверное, именно поэтому я и стала постоянным гостем в детском доме. Взяла их под свою опеку и покровительство. Несла ответственность за детей, которых бросили, которым поломали судьбу. Именно в детском доме я чувствовала себя на нужном месте. Словно их и моя судьба чем-то похожи. Дети исцеляли своей искренностью и верой в добро. В добро, которого осталось так мало в этом жестоком и беспощадном мире.

А еще я понимала, что частые визиты не помогут детям полноценно жить. Детскому дому требовался ремонт и смена хотя бы мебели. Те крупицы добровольного пожертвования хватало лишь на покупку краски. Мелкий ремонт, который лишь скрывал недостатки, не исправлял всей ситуации, которая с каждым разом ухудшалась.

Я впервые пришла к выводу, что мне необходимо получить профессию. Потому что постоянно брать денег у родителей было кощунством. Мы и сами только-только вставали на ноги, мама смогла найти высокооплачиваемую должность, и у родителей появилась мечта – построить большой дом и расширить папин бизнес. Автомастерская с каждым разом давала все больше и больше средств, и часто образовывались очереди – запись к отцу шла на неделю вперед. И было необходимо выстроить новую широкую и комфортную мастерскую, нанять толковых работников.

Но, увы, с большим животом я пока что была не помощником. Лишь могла наблюдать за работой отца и вспоминать своё далекое детство, в котором мы с ним до позднего вечера проводили в гараже.

* * *

Малыш у моей ноги сильнее вцепился пальчиками в юбку и отступил. Мой храбрый воин все же побаивается неизвестно дядьку, зато, как легко подошел к мужу Анны. Обычно мужчин он обходит стороной, а Егор ему понравился, все уши прожужжал мне. Уж больно запомнилась Лёве игра в догонялки. Видно было, с каким восторгом он убегал от мужчины. Да не только он – все дети.

– Алина, – хриплым и напряженным голосом проговаривает Роман. Вообще, кажется, что слова он из себя выталкивает, – это… ты?

Я чуть не рассмеялась ему в лицо. Я ли это? О да, он же запомнил маленькую запуганную девочку с косой на голове, в светлых брюках и блузке, а сейчас перед ним стоит состоятельная и уверенная в себе женщина. Естественно можно предположить, что образ той Алины с моим настоящим сейчас никак не клеится.

– Я, – отвечаю сухо и понимаю, что мне даже общаться с ним противно. Не то, что видеть, мне слышать его не хочется.

– Мам, – шепчет Лёва, дергая подол платья, – я передумал, пошли домой.

Я с малышом была согласна, плохая была идея выходить к людям. Ведь мы хоть здесь и частые гости, которым нравится отдыхать вдали от городского шума, но всегда стараемся держаться особняком. Нам просто нравилась атмосфера, которая здесь витает. Тихо и уютно, сразу видно, что хозяин этого заведения вложил не только огромное количество денег, но и частичку своей души.

– Да, пойдем, – беру сына за руку и уверенно двигаюсь вперед. Мужчина отступает, да только в последний момент Роман все же имеет наглость и хватает меня за руку. Это было его ошибкой, потому что прошлая Алина обязательно бы подчинилась. Но та девушка умерла. На её месте теперь я, которая кроме работы и благотворительности, занимается рукопашным боем. Потому что всегда ждала, что Роман рано или поздно появится в её жизни. И тогда неизвестно, как судьба разыграет эту партию, а я желала быть готовой ко всему.

И вот сейчас, когда он поймал меня за запястье, резко освобождаюсь и выворачиваю за спину уже его руку. Этот прием отработан мною до автоматизма, потому что старый тренер, который знает всю мою историю жизни от и до, лично следил за моими успехами. И сегодня он мог мною гордиться.

– Еще раз тронешь меня, Аратов, я тебе вырву руку и в жопу засуну, – говорю так, чтобы меня мог слышать только он.

Отпускаю многострадального парня и увожу сына от этого места куда подальше. Внутри все клокочет от злости. На самом деле, мне хочется наброситься на Романа и разорвать его на части, искалечить, уничтожить, стереть с земли. Но лишь сжимаю плотнее губы и спешу в сторону домика.

– Ловко ты его, мама, – с гордостью говорит сын, и весь мой запал улетучивается, – горжусь тобой.

Присаживаюсь на корточки перед ним, взлохмачиваю волосы и целую в маленькую щеку.

– Без твоей поддержки ничего бы не вышло, – малыш крепко обнимает меня за шею, а я поднимаюсь на ноги и несу его домой. Как самый бесценный груз прижимаю к себе, ласково глажу по спине и зарываюсь носом в волнистые волосы.