Текст книги "Первая любовь"

* * *

– Хей, систер! Как дела? – Леша появился в коридоре, едва я переступила порог квартиры.

– Как у пуговицы, что ни день, то в петлю, – промямлила я, отряхивая воротник от снега.

Кареглазый брюнет среднего роста с рваной челкой, чуть нависающей на глаза, почесал переносицу, старательно изображая умирающего лебедя. Только в отличие от мамы, передо мной можно было не разыгрывать спектакль. Нагреть градусник под раскаленной лампой – излюбленная хитрость моего брата, чтобы лишний раз поваляться дома вместо уроков.

– Эй, кто обидел мою драгоценную систер? Назови его имя, голову оторву!

– Все в порядке, немного устала. Все-таки первый день в новой школе.

– Дай обниму! – Леша неожиданно сгреб меня в охапку.

Я почувствовала себя беззащитной младшей сестренкой, уткнувшейся в крепкое мужское плечо.

– Роза, на тебе лица нет. Точно все хорошо? В чем слабость, сестра? – Последнюю фразу он произнес с интонацией персонажа Сергея Бодрова из легендарного фильма нулевых.

– Немного переволновалась. Надо отдохнуть.

ВОИН

Я зашел в наше убогое жилище и принюхался: в квартире стоял еле уловимый кислый запах. Обычное дело, когда мать возвращалась с гулянки.

– Митька, у нас проблемы! – Богдан высунул голову из кухни, смерив меня усталым долгим взглядом.

Я стянул промокшие кроссовки и закинул их в угол. Нужно было набить их бумагой и просушить на батарее, иначе завтра не в чем будет идти.

– Что случилось?

– Мать напилась.

– Ей же сегодня работать! – Приоткрыв дверь в зал, я брезгливо зажал нос.

Обычная картина маслом. Холст. Кисть. Пьяная мать в полубессознательном состоянии развалилась на диване.

– В этом и проблема. – Брат неловко взъерошил свои волосы цвета воронова крыла.

Хоть мы с Богданом были от разных отцов, окружающие с каждым годом все больше говорили о нашем сходстве. Еще бы, прошлым летом мальчишка вымахал практически с меня ростом. Ему только не мешало набрать мышечной массы.

– О, мама, если бы найти тебя, была б не так горька моя судьба… – Я просвистел строчку любимой песни, задумчиво покусывая губу.

– Не свисти! – нахмурившись, произнес Богдан.

– Угомонись, у нас и так денег нет.

Вечерами по будням мать работала техничкой в нашей школе. Спасибо тетке за то, что пристроила горе-сестру, а ведь это было непросто: много лет назад мама преподавала литературу, но ушла со скандалом после некрасивой выходки.

Тетя Света даже пару раз оплачивала сестре лечение в хорошей клинике, но все без толку: ее хватало максимум на полгода, а потом начинался неминуемый откат: бокал вина, бутылочка пива, рюмка водки…

Обычно она хмелела с вечера пятницы и пребывала в полубессознательном состоянии до позднего вечера воскресения или проводила выходные на блатхате вместе с собутыльниками, но то, что произошло сегодня, не вписывалось ни в какие рамки.

– Пойду вместо нее, – безапелляционно заявил Богдан, надевая пуховик. – И знаешь, Мить, давай попросим тетку, чтобы отдавала ее зарплату нам? Иначе… – Богдан замешкался со шнурками.

– Давно пора. – Я сжимал и разжимал челюсти, наблюдая за тем, как младший брат зашнуровывает поношенные демисезонные боты.

Вместе с моим пуховиком в ломбард ушли и его новенькие зимние ботинки на натуральном меху.

– Захвати мусор. – Я постарался сделать вид, что ничего не происходит.

– Хорошо… А потом я захвачу весь мир! – рассмеялся Богдан.

Я улыбнулся через силу, стараясь не думать о том, что он идет драить полы вместо матери. Брат был единственной причиной, почему я до сих пор не бросил школу.

Даже в невменяемом состоянии мать повторяла: «Богдан – богом дан». Он действительно был как ни от мира сего – при всей той грязи и нищете, в которой нам приходилось расти, он оставался оптимистом.

* * *

Я лег на кровать, вставил наушники в уши, врубил Агату Кристи и закрыл глаза.

В моей памяти отпечатался ее образ, красивое лицо с ровной фарфоровой кожей, длинные черные ресницы, блестящие от талых снежинок, и губы… Ох, какие у нее губы! Я медленно сглотнул, вспоминая ощущение, пронзившее меня насквозь, когда смял ладонью ее аккуратные губки бантиком.

А ведь я мог прикрыть ее нежное сердце своим стальным. Мог оберегать и защищать. Таскал бы ее рюкзачок на плече, как верный пес, провожая до подъезда. Мог бы научить целоваться по-взрослому, да и другим не менее приятным вещам. Рядом со мной малая бы ничего не боялась.

Я улыбнулся до боли в скулах, желая орать и крушить все вокруг от распирающих меня чувств.

РОЗА

Я приготовила сырную пасту на ужин и оставшейся вечер провела в своей комнате за письменным столом, решая тесты по ЕГЭ.

Мама сумела найти для нас самый оптимальный вариант квартиры с разными спальнями, все-таки разнополым подросткам не очень комфортно ютиться в одной. Правда, комнаты по размеру напоминали собачьи будки.

Развернувшись, я растерянно посмотрела на свое отражение в окне. Обычно какой-нибудь ванильный роман мог легко утянуть меня в водоворот сюжета, но только не сегодня.

Отложив тесты и взяв телефон в руки, я несколько часов просматривала телеграм-канал «Пляски на районе», еще сильнее укрепляясь в ненависти к Воинову. Оказывается, у его компании хватало недоброжелателей, без зазрения совести выкладывающих доказательства непотребного поведения местной банды.

Я до сих пор не решила, как поступить в сложившейся ситуации. Конечно, подмывало сразу пожаловаться маме и брату, но тогда конфликт мог разрастись до масштабов стихийного бедствия. Мы новенькие в этих краях – не хотелось в первую же неделю ввязываться в противостояние с районными хулиганами.

Отец с детства учил меня решать проблемы самостоятельно, и даже то, что я девочка, не означало, что я должна быть слабой. Мысленно представив, как заеду Воинову розовой лопатой по голове, перевела усталый взгляд на часы и обнаружила, что уже четверть двенадцатого: мамина смена в кафе закончилась несколько минут назад. Накинув халат на плечи, я вышла в гостиную.

Леша лежал на диване, просматривая видео в тикток, когда я обратилась к нему:

– Что-то я волнуюсь. Может, встретишь ее?

– Я так и хотел. А сколько уже натикало? – Брат вопросительно свел брови.

Услышав щелчок в замочной скважине, мы одновременно вздохнули с облегчением, выбегая в коридор.

– Мои хорошие, а я с гостинцами! – Одарив нас мягкой улыбкой, мама всучила брату большой крафтовый пакет.

Моложавая брюнетка с непослушной копной каштановых волос обвела нас теплым взглядом, и настроение моментально улучшилось.

– Роза, ну, чего ты стоишь? Бегом ставь чайник! Сейчас будем портить фигуру армянскими угощениями!

– О, ты что, ограбила продуктовый? – Братишка округлил глаза, выуживая из пакета кебаб.

– Артак Ашотович – владелец кафе – щедрой души человек, – круговыми движениями мама растирала красные щеки. – Не позволил мне уйти, пока я не взяла то, что осталось на витрине. Там еще несколько шашлыков. Кстати, дочка, представляешь, его сын Азат учится с тобой в одном классе. Вы уже познакомились?

В моей голове моментально возник образ парня с кустистыми, практически сросшимися бровями, подсевшего к нам с Лидой в столовой.

– Да, конечно. Он э-э-э очень милый… – натянуто улыбнулась я, ошарашенная известием, что владелец кафе, в которое мама устроилась работать, отец Азата.

– Теперь хоть мясо в доме будет! – Лешка размахивал кебабом на шпажке, изображая шпагу. – А то систер приготовила на ужин макароны с сыром. Разве это еда?

– Сам же знаешь, пока у нас нет возможности готовить деликатесы… – одернула я и, глядя на пакет, под завязку набитый провизией, ощутила, как во рту скапливается слюна.

– Брейк-брейк! Идем пировать!

* * *

Подходя к школе, я сбавила темп. В голове крутились тревожные мысли, и я всячески старалась их отогнать. Братишка опять прикинулся больным, и мама разрешила ему до конца недели сидеть дома. Я же не могла позволить себе подобных привилегий – ЕГЭ на носу. Хочешь не хочешь – надо идти портить зубы о пресловутый гранит.

– Эй, красавица, прикурить не найдется? – Я обернулась на писклявый противный голосок за спиной.

В закутке за школой стояли несколько мальчишек. На вид второй-третий класс.

– Не рановато ли вы начали курить? – нахмурившись, ответила я, пытаясь пройти к центральному входу, однако парни преградили мне путь.

– Ты что, считаешь нас мелкими? – Все трое как по команде громко рассмеялись.

– У самой-то давно ли молоко с губ обсохло или не обсохло? – Конопатый мальчишка вульгарно облизнулся.

– Дайте пройти, я на урок опаздываю!

– Повежливее, дамочка. Есть прикурить?

– Не курю.

Мне с трудом удалось прорваться, и, ускорив шаг, я направилась к парадной лестнице, как вдруг кто-то резко потянул мой рюкзак, отчего он съехал с плеч.

– Эй, что вы творите? – крикнула я, когда один из сорванцов сорвал рюкзак, пасуя его своему дружку.

– Какой тяжелый, ты что, там кирпичи носишь? – зловеще ощерился конопатый.

– Отдайте! Кому говорю? – Я ошалело мотала головой в надежде, что кто-нибудь придет на помощь, однако подростки продолжали стекаться к школьному крыльцу, не реагируя на действия малолетних вредителей.

Судя по всему, подобное здесь в порядке вещей. Никто не хотел высовываться, чтобы не накликать беду. Тем временем мальчишки продолжали перебрасывать мой рюкзак, не обращая внимания, что хлипкий замок разошелся и на снег падают мои вещи.

Повернув голову, я обратила внимание на Воинова. Мой мучитель находился на верхней ступени крыльца, беззаботно болтая с привлекательной блондинкой в чересчур короткой юбке.

– Отдайте! – крикнула я.

Услышав за спиной колючий смех спутницы хулигана, я съежилась. В отличие от Воинова девушка даже не пыталась скрыть, как сильно ее забавляет неприятная ситуация, в которой я оказалась.

– Да прекратите же! Я на урок опаздываю!

С замиранием сердца я заметила, как из рюкзака вылетел мой кошелек. К несчастью, он оказался открытым – на снег посыпались мои сбережения, а именно две аккуратно сложенные сторублевые купюры.

Я бросилась их поднимать, но в это мгновение один из хулиганов подошвой тяжелого армейского ботинка будто ненароком втоптал деньги в снег.

– Подонки…

Я чувствовала злость и обиду, распирающие меня изнутри. Переведя взгляд на крыльцо, обнаружила, что Воинов со спутницей исчезли. Впрочем, и мои маленькие мучители с оглушающим мерзким хохотом бросились врассыпную.

Я села на корточки, неторопливо складывая книги обратно. Обложки спасли учебники от намокания, а вот деньги… Две сторублевые купюры теперь напоминали использованную туалетную бумагу. Дрожащей рукой я все-таки засунула их в один из учебников и шаркающей походкой, направилась к лестнице.

На мои страдания времени не осталось – с минуты на минуту начиналась алгебра, а я не имела привычки опаздывать. Залетев в переполненный класс, сразу побежала к парте, которую вчера мы делили вместе с Лидой.

– Вообще-то тут занято или не по глазам? – Я вздрогнула, когда столкнулась взглядом с той самой блондинкой в неприличной мини-юбке.

– Ань, это Роза, наша новенькая, не борзей! Она нежный цветочек! – Лида звонко рассмеялась.

– Пусть привыкает – в Чертаново цветочки втаптывают в грязь!

Не желая ввязываться в дискуссии, я заняла пустую парту напротив. В конце концов, я же не дружбу сюда пришла водить. Нужно продержаться всего несколько месяцев, сдать экзамены, и адьос!

Я никак не могла сосредоточиться на монотонной болтовне учительницы, все время ощущая на себе его пристальный взгляд. За первую половину урока математичка уже несколько раз отчитывала Воинова, что он не следит за доской, но хулигану, как обычно, было фиолетово.

– Роза, у тебя что-то упало… – Громким шепотом, так, чтобы было слышно на весь класс, обратилась ко мне блондинка с соседнего ряда.

– Что? – Я высунула нос из учебника, пытаясь сосредоточиться на ее словах.

– Пчелкина, Краева, мы вам не мешаем?

– Анжела Борисовна, тут новенькая что-то уронила… – Аня замялась, смущенно потупив взгляд.

Я заглянула в проход и ахнула, глядя на пачку презервативов, лежащую рядом с моим многострадальным рюкзаком. Боже. Раньше мне приходилось видеть их лишь на прилавке аптеки. Но как эта упаковка могла здесь оказаться? Ответ напрашивался сам собой. Не прошло и суток, как отпетый хулиган перешел от угроз к действиям.

– Что, сложно поднять? Или в вашей школе было нормально мусорить? – Никак не унималась Краева.

– Пчелкина, что у тебя здесь? – Анжела Борисовна нависла надо мной, изумленно разглядывая «находку». – Новенькая, совсем страх потеряла? Может, объяснишь, как это здесь оказалось?

– Я… я… – я почувствовала на себе десятки язвительных взглядов, резко поднялась и вылетела за дверь.

Мои легкие сдавило от нехватки кислорода, на шее выступил пот. За считаные секунды я преодолела расстояние от класса до женского туалета и, хлопнув дверью, направилась к кабинкам.

Однако обнаружив на подоконнике незнакомую девушку, я застыла на месте, не в состоянии сделать шаг. Она сидела, подперев колени подбородком, и сотрясалась от рыданий.

– Э-э-э… может, я могу тебе чем-то помочь? – Я от смущения закусила щеку изнутри.

Вместо ответа незнакомка подняла голову, перекинув через плечо копну тяжелых черных, как нефть, волос и устремила на меня блестящие от слез глаза. Мое сердце сжалось – брюнетка выглядела очень красивой и пугающе надломленной.

– Кто ты? – поинтересовалась она с нотками удивления в голосе.

– Я Роза. Роза Пчелкина. Новенькая из 11-го «Б».

– Новенькая? – Заплаканная красавица округлила глаза, даже перестав всхлипывать.

– Ага. Безумная, которая сменила не только школу, но и город за два месяца до первых экзаменов.

– Ты скорее бесстрашная. А я даже в родных стенах не знаю, смогу ли сдать ЕГЭ. Уже месяц мысли не о том… – Брюнетка достала из сумки зеркальце и упаковку бумажных платков.

Стерев салфеткой растекшуюся тушь, она спрыгнула с подоконника и пристальным взглядом окинула свое отражение в большом заляпанном зеркале.

– Может, я могу тебе чем-то помочь? – Я закашлялась, до сих пор ощущая странную тяжесть в груди.

– Увы! – Собеседница подавила тяжелый вздох. – Никто не сможет. – Кивнув на прощание, она покинула уборную как раз в тот момент, когда в помещение ворвался отголосок заливистого школьного звонка.

Урок закончился. Учащиеся моментально заполнили рекреацию, перемещаясь со скоростью муравьев в банке с сахарным сиропом. Я остановилась в самом конце коридора, пытаясь понять, что делать дальше.

– Роза? – В нескольких сантиметрах от уха раздался встревоженный голос Андрея.

– Я… я… – Я глупо развела руками, так и не подобрав правильных слов.

– Краева – настоящая стерва. Каждый год выбирает себе новую жертву и тиранит ее будь здоров! Ты даже не представляешь, какие сплетни она про меня сочиняла в прошлом году! – Рыжеволосый одноклассник закашлялся. – Не связывайся с ней, и тогда эта гадина переключится на кого-то другого.

– А что Анжела Борисовна? – Я робко улыбнулась.

– Она сказала, ждет тебя у директора… – Андрей хмуро свел брови. – Роза, пойми, наша классная – одинокая старая дева: ни ребенка, ни котенка. Наверное, до сих пор думает, что детей находят в капусте.

– Я так и думала. Тогда мне пора идти, и большое спасибо за поддержку!

– Роза! – Я обернулась, встречаясь с его поникшим взглядом. – Не волнуйся, директриса мировая тетка! Все будет хорошо!

– Да, конечно…

* * *

– Пчелкина? – Секретарь деловито поправила модную овальную оправу, съехавшую с носа. – Светлана Викторовна ждет вас!

Я открыла дверь в кабинет директора и еле слышно поздоровалась. К моему удивлению, Бодрова находилась в помещении одна – учительницы с ней не было.

– Здравствуй, Роза. Что-то ты зачистила в мой кабинет! – Отсканировав меня долгим проницательным взглядом, пепельная блондинка прищурилась.

– Добрый день… – прошептала я, ссутулившись. – Простите, не знаю, как так вышло.

– У твоей классной руководительницы поднялось давление. Я отправила ее в медицинский кабинет. Но Анжела Борисовна обрисовала мне ситуацию! – Вдруг директриса достала из выдвижного ящика ту самую злополучную пачку презервативов.

Сердце упало в пятки, ладони покрылись испариной. Боже, какой стыд и позор! Только бы до матери не дошло!

– Почему это оказалось у твоей парты, Розалия?

– Я не знаю.

Пару секунд мы глядели друг на друга. Наконец Бодрова заговорщически улыбнулась.

– В отличие от твоей классной руководительницы я не вижу в этом ничего вопиющего. Недаром у нас в школе с девятого класса преподают половое воспитание. Но все-таки не стоит раскидывать свои личные вещи где попало.

– Светлана Викторовна, спасибо за понимание, но это не мое… – Я сглотнула, чувствуя, как начинают гореть мои щеки.

– Не твое? – Брови пепельной блондинки удивленно приподнялись. – Тогда как эта злополучная упаковка могла оказаться возле твоего рюкзака? Расскажи мне, Роза, кто тебе ее подкинул?

– Я не знаю, – повторила я.

Мой отец говорил: «Стукач – это тот же предатель, а предатель – хуже врага». Я не хотела становиться стукачкой.

– Может, она выпала у кого-то вчера, а я ее и не увидела…

– Ты уверена в этом, Розалия? Точно не хочешь мне ничего рассказать? – Директриса задумчиво почесала переносицу, не сводя с меня проницательного взгляда.

– Светлана Викторовна, благодарю вас за участие, но я абсолютно в этом уверена.

– Хорошо, девочка, возвращайся на урок, а с Анжелой Борисовной мы все обсудим. Не волнуйся.

Подавив тяжелый вздох, я вошла в класс, успев за пару минут до звонка. К счастью, никто не обратил на меня внимания. Одноклассники столпились около последней парты третьего ряда, что-то увлеченно обсуждая.

– Роза, ну, как все прошло? – участливо поинтересовался Андрей, заходя следом за мной.

– Вроде опасность миновала. А что там за собрание?

– Так Аделина пришла! – ликующе сообщил мой рыжеволосый товарищ.

– Аделина? – Я сделала шаг вперед, наконец рассмотрев лицо девушки, возле которой столпилось большинство ребят.

Мое сердце подскочило, когда я узнала в ней заплаканную незнакомку из женской уборной. Вдруг пазл собрался в единую картину: Аделина – та самая девушка, про которую вчера мне поведала Лида. Именно ее несколько недель назад чуть не изнасиловали в подземном тоннеле.

На мгновение я представила, каково это – вернуться в школу после такого потрясения. Стало дурно еще и потому, что преступника до сих пор не поймали.

– Классная попросила не лезть к Аделинке с расспросами. Говорят, она до сих пор ходит к психологу… – понизив голос, сообщил мне Андрей.

– Да, конечно… – Я понимающе кивнула.

– Роза!

От неожиданности я вздрогнула, повернув голову в сторону голоса. Аделина поднялась со стула и помахала мне рукой.

– Сядешь со мной? Или ты уже с кем-то договорилась? – Голос одноклассницы дрогнул.

– Нет… В смысле да! С удовольствием сяду с тобой! – Я, не обращая внимания на перешептывания и смешки, бегом понеслась через весь класс.

– Меня, кстати, Аделина зовут! – слабо улыбаясь, прошептала она под звуки заливистого школьного звонка.

– Очень приятно, – пробормотала я, стараясь не подать виду, что знаю не только ее имя, но и печальную историю.

Посмотрев по сторонам, я с облегчением отметила, что Краева с Воиновым отсутствуют. Тяжесть в груди потихоньку стала утихать. По крайней мере, один урок пройдет спокойно.

– Знаешь, я очень рада увидеть в этом змеином питомнике хотя бы одно приятное лицо, – прикрывая рот ладонью, сообщила соседка по парте под размеренную болтовню биологички.

– Я тоже очень рада с тобой познакомиться! Кстати, у меня с собой есть конспекты вчерашних занятий. Надо?

– Предлагаю на большой перемене пойти в столовую, и я посмотрю, что к чему.

– Идет.

ВОИН

Конопатый низкорослый младшеклассник всхлипнул от страха, стоило мне занести кулак над его лицом.

– Я же просил немножко ее припугнуть, а не портить вещи! – Я смачно харкнул на его ботинок, продолжая удерживать мальчишку за шкирку.

– Воин, ну, отпусти-и-и… Б-о-о-о-л-ь-но! – ныл школьник.

– Передай своим, чтобы больше к ней не лезли. И вот еще! – Достал из кармана несколько засаленных смятых сотен. – Найди способ вернуть ей деньги. Я видел, ты втоптал их в снег.

– Да-да, сегодня же!

– Сделай это незаметно. Если узнаю, что смухлевал, – выбью передние зубы. А ты знаешь, как дорого вставить новые? У меня отсутствует чувство юмора!

– Воин, даже не сомневайся! Все сделаю, как ты сказал… И своим передам, чтобы больше не трогали девчонку… Ну, я пошел? – Конопатый глянул на меня с надеждой.

– Вали! – Я пнул его под тощий зад и выудил сигареты из кармана.

Я поморщился, ощутив, как густой дым царапнул горло. Не планировал открывать травлю на новенькую, всего-навсего, хотел немного припугнуть, но малолетние сорванцы чуть-чуть перестарались. Считал своим долгом вернуть малой испорченные деньги, иначе просто не смогу спокойно спать.

– Дим, ты даже не представляешь, что произошло! – Анька остановилась рядом со мной, доставая из сумки зажигалку и пачку тонких сигарет.

Прикурив, она выпустила несколько изящных колец дыма, нервно щурясь. Пальцы, сжимающие дамскую сигарету, дрожали. Не дождавшись от меня сопутствующего вопроса, одноклассница начала говорить:

– Меня только что отчитала директриса. Попросила, чтобы я не трогала новенькую, иначе устроит мне проблемы. Нормально, да? Хотя я с первого класса учусь в этой гребанной школе! Это Лидка предложила подкинуть Пчелкиной презики! Говорит: «Новенькая – дура дурой!», а она настучала на меня! И правда мозгами не блещет.

– А мне это зачем? – Я тяжело вздохнул.

– Я думала, ты тоже не любишь стукачей… – В ярко подведенных глазах Аньки зажегся дьявольский огонек.

– И что, ты предлагаешь мне закуситься с девчонкой? – спросил я с раздражением.

– Я снова предлагаю тебе, Димочка, поехать ко мне на обед… – Блондинка выдохнула облачко дыма мне в лицо. – А с новенькой я сама разберусь. Не видать ей успешного аттестата, как своих ушей. Хотела поступить на бюджет, а пойдет мыть полы в техникуме!