Текст книги "Неправильные"

Глава десятая

Ночь, которую многие ждали и планировали, постепенно подходит к завершению. Марку удается загладить возникший конфликт между Леней и персоналом клуба, суть которого мне так и не удается до конца понять. Вскоре на улицу выходят Настя и Света, заметно помятые и уставшие. Саша с Ваней долго сидят в кустах и выходят к нам, лишь когда Марк заказывает такси.

Автомобили приезжают быстро. Леня, Настя, Саша и Ваня занимают одну машину, а нам троим достается вторая. Света, едва держась на ногах, залезает на переднее сиденье и ударяется головой о дверную арку, заругавшись так громко, что несколько прогуливающихся человек, поворачивают к ней головы. Должно быть, русские.

Меня бросает в дрожь, когда на заднем сиденье оказываемся только мы с Марком. Конечно, как же иначе!

Темнота и тусклые огни за тонированными стеклами превращают атмосферу в салоне в плавящуюся субстанцию, готовую потечь из всех щелей, стоит только мужчине рядом со мной взглянуть на меня.

– Сильно ударилась? – спрашиваю я Свету, наклонившись вперед.

– Угу, – протягивает она сонно, упираясь щекой в окно. – Не забудьте только меня здесь…

Я смотрю на нее и чувствую пристальный взгляд справа. Крепче прижимаюсь к левой дверце, как будто рядом со мной сидит голодный зверь, готовый атаковать, и стискиваю колени.

Голова Марка поворачивается к окну, а рука упирается в широкий подлокотник. Придерживая подбородок пальцами, он тихо спрашивает:

– Хорошо провела время?

– Незабываемо.

– Врешь. Незабываемо ты проведешь его только со мной. – Он поворачивает ко мне лицо, серьезное и задумчивое. – И ты это знаешь.

– Ты всегда такой озабоченный? – вдруг вырывается у меня.

Его глаза темнеют, а сверкающий клык насмешливо сверкает.

– Не часто. Однако рядом с тобой я думаю только о том, чтобы потрахаться. Быстро, медленно, жестко. Я хочу все.

Потрясенная услышанным, еще сильнее стискиваю колени и тут же жалею, что сделала это так заметно. Его прямолинейность пугает и интригует меня одновременно.

– Думаю, тебя не натягивали уже очень и очень давно.

– Хватит…

Он резко подвигается ко мне, задевая плечом мою руку, и внимательно смотрит на губы, которые я не в силах сомкнуть. Дышу ртом, стараюсь тихо, но жар внутри не позволяет молчать.

– Просто скажи мне, чего ты хочешь, и я исполню любое твое желание. С удовольствием.

– Мне ничего от тебя не нужно. Хотя нет – отцепись от меня.

Импульсы в теле из-за алкоголя.

Все из-за шампанского.

– Снова не убедила. И не надоело ходить вокруг да около? Просто скажи мне…

Он хрипит, кулаки сжаты, и каждый его горячий вздох на моей шее болью отдается внизу живота.

– Скажи мне…

Голос требовательный, почти рычащий. В моем теле вибрируют вены, разгоняя по ним разгоряченную кровь, и я не в силах заставить себя промолчать.

– Я…

– Приехали?! – громко подрывается Света, напугав водителя и нас. Она резко оборачивается и пытается проморгать сонные глаза. – Приехали?

– Нет! – рычит Марк, прожигая ее разъяренным взглядом.

Оставшиеся три минуты мы молчим, но эта тишина еще сильнее накаляет обстановку.

Накаляет и нервирует меня. Такое чувство, что на мне тяжелый жилет с каким-нибудь взрывным устройством, и время до взрыва контролируется скоростью моего пульса.

У входа в отель нас никто не ждет, видимо, ребята приехали раньше нас и уже ушли отдыхать. Я помогаю Свете выбраться из машины, жалея, что позволила себе выпить лишнего. Не будь я так пьяна, как следует ответила бы Марку на пошлости, что он говорил мне несколько минут назад. И пока он расплачивается за такси, мы не спеша идем со Светой к лифтам.

– Отличная ночь, да? – спрашивает она заплетающимся языком. – Мы так веселились! Представляешь, я занималась сексом не под одеялом!

– Ух ты! Здорово. Я проведу тебя до номера. Тише-тише, держись!

– Ой, ну что ты! Я сама…

Мы с трудом заходим в лифт, и прежде, чем двери успевают закрыться, замечаю потемневшее лицо Марка, направляющегося к нам.

– Где твоя карточка?

– Мне так понравилось! Я сегодня летала! Я была на небесах!

Она расправляет руки в стороны и изображает полет птички. Пока она «летает», достаю из ее маленькой сумочки на плече карточку от номера и сжимаю ее в руке. Лифт плавно останавливается на пятнадцатом этаже, и мы выходим в длинный яркий коридор.

– Кто были эти парни? – тянет она сонно. – Знаешь, что они делали пальцами?

– Нет, милая, но, думаю будет лучше, если ты все расскажешь мне завтра, хорошо?

– Ладно! – протягивает она, лениво улыбаясь. – Я без сил!

Провожу картой в специальном замке и распахиваю дверь. Пропускаю в номер Свету, шатающуюся от стенки к стенке, и, пожелав спокойной ночи, оставляю ее одну.

На полпути к лифтам останавливаюсь, переводя дух. Тяжесть внизу живота не исчезает, а лишь усиливается, стоит мне только подумать о словах Марка. Боже, я уже была готова сказать, что хочу почувствовать его в себе, вспомнить, какого это полностью отдаваться мужчине и наслаждаться каждым вздохом и прикосновением.

Я спятила. Спятила!

Нет, все то, что он говорил, было слишком пошло и грязно. Не будь я так пьяна, то, наверное, смогла бы как следует ответить ему.

Наверное.

Кажется, минут десять назад я была в этом полностью уверена, а теперь говорю «наверное»?!

Вызываю лифт, и двери тут же открываются. Залетаю в кабину и с силой жму на кнопку двадцатого этажа. Прижимаюсь спиной к прохладной стене, громко дыша ртом, а между тем лифт плавно едет вверх. Жмурюсь так сильно, как будто в глаза светит яркое солнце. Первым делом я встану под струи ледяной воды и буду стоять так до тех пор, пока порочные мысли до единой не исчезнут из моей головы. Я ведь не такая озабоченная, какой представляет меня Марк. Да и с чего ему пришло это в голову? Совершенно не понимаю, я сбита с толку и отчаянно пытаюсь утихомирить бурлящие мысли, но голова идет кругом.

Лифт останавливается на моем этаже, и секунды, прежде чем разъезжаются двери, кажутся мне вечностью. Делаю выпад вперед, но тут же замираю, не в силах вдохнуть плотный и душный воздух. Чувствую, как с виска издевательски стекает тонкая струйка пота.

Я попалась.

Это игра?

Марк напряженно глядит на меня, упираясь руками о стены, и его ноздри заметно и жадно хватают воздух. Еще доля секунды, и он врывается в кабину, с грохотом ударяет по кнопкам и толкает меня к стене. Горячие ладони залезают под юбку, обхватывают ягодицы и сжимают так сильно, что я вскрикиваю.

– Теперь некуда деваться.

Влажный рот накрывает мой, отправляя в горло хриплые и дикие звуки. Руки блуждают по мне с невероятной силой, словно целую вечность они были скованы неразрывными цепями. Я задираю голову и поднимаюсь на цыпочки, чтобы чувствовать его губы еще больше, еще сильнее, и одной рукой Марк задирает мою ногу, а я крепко обхватываю ею мужские узкие бедра.

Мои тело сжимают крепкие руки, жадно и беспорядочно. Я с трудом набираю воздух, когда губы Марка останавливаются на моей шее. Необузданная страсть, с который мы постепенно поглощаем друг друга, уничтожает во мне все преграды, за которыми я так старательно прятала свои желания. Дрожащими пальцами я провожу по черным коротким волосам и с силой прижимаю к себе голову Марка. Чувствую его гладкие и острые зубы на шее, там, где по вздувшейся венке течет алая кровь. Из моего горла вырывается глубокий стон, а мышцы внизу живота сжимаются в резком и коротком спазме.

Что же я делаю?

Это не я. Это не я!

Ловким движение Марк подхватывает меня за ягодицы, и я запрыгиваю на его бедра. Он целует меня, безжалостно вторгаясь своим языком в мой горячий рот, а я не могу найти в себе силы воспротивиться этому. Знаю, что должна, но не могу.

Лифт издает плавный сигнал, и двери раскрываются. Марк резко выходит в яркий коридор, не отрываясь от моих губ. Он движется быстро и уверенно, сжимая ладонями мои ягодицы, и, когда останавливается перед нужной дверью, впечатывает меня в стену и одной рукой пытается открыть электронный замок.

Я исследую пальцами его широкую шею, кожа на ней такая горячая, что может обжечь мои пальцы. Прохладная пряжка ремня на его джинсах приятно упирается мне между ног, и мое тело инстинктивно движется на ней. Слышу тяжелое дыхание Марка, ввалившегося в свой номер, слышу, с каким грохотом захлопнулась входная дверь, и осознание долгожданной уединенности мучительно сдавливает меня изнутри.

– Теперь ты никуда не денешься, – хрипит он мне на ухо, кусая шею. – Теперь ты моя.

Сейчас я хочу именно этого, принадлежать только ему, Марку. Он впивается в мои губы, я жадно всасываю его влажный язык, и на долю секунды у меня дух захватывает. Я лечу назад, прижимаясь к горячему телу, и приземляюсь на мягкую белую простынь. Запрокидываю голову и выгибаюсь навстречу жарким поцелуям.

– Сегодня это будет грубо, – хрипит Марк, нависая надо мной. Он просовывает руку в свои джинсы, щелкает пряжка ремня. – Сейчас я отымею тебя, зайка.

Боже, мое тело хочет этого. Я спятила.

Нужно бежать. Нет, я хочу остаться.

Как же приятны эти давно позабытые прикосновения…

Нет! Возьми себя в руки! Лера, возьми себя в руки!

Марк хватает мои волосы и дерзко глядит в глаза. Нижняя челюсть хищно выдвигается вперед, я вижу эти чертовски острые зубы и мечтаю, чтобы они впились в мою шею.

Стоп! Стоп! Остановись!

Но Марк резко приподнимается на колени, хватает меня за плечи и переворачивает на живот. Рука прижимает меня к кровати, крепко держась за растрепавшиеся волосы, а другая задирает мне ногу. Я вижу свое согнутое колено, моя спина выгибается, и мучительные секунды ожидания длятся целую вечность. Теплая ладонь ложится между моих ног, и я вновь издаю глубокий стон.

Когда исчезло мое белье?! Еще чуть-чуть, и я утону, коснусь бесконечно темного дна и больше никогда не всплыву на поверхность…

Черт возьми, но до чего же все это приятно и страшно одновременно. Словно раненный и беспомощный зверь я извиваюсь под натиском охотника, а мысли настолько спутаны, что я уже не чувствую связи с реальностью.

– Скажи мне, – хрипит голос сзади. – Скажи мне, чего ты хочешь.

Я с силой сжимаю челюсти и пытаюсь вытерпеть эту сладкую муку, но его ладонь лишь усиливает давление.

– Хочешь, чтобы я грубо вошел в тебя? Скорее, Лера…

Спазм сжимает меня, и я с трудом шепчу:

– Да…

– Что? Повтори, зайка.

– Да…

И я касаюсь беспросветного дна. Вскрикиваю от резкой обжигающей боли, хватаю ртом плотный воздух, а мужская рука, вцепившаяся в волосы, тянет мою голову назад.

– Вот так ты хотела?

Снова резкий толчок разрывает меня, но теперь горячая боль превращается в блаженную и желанную. Я извиваюсь, ежесекундно увязая в порочной пучине, а дикая мужская сила превращает меня в слабую жертву.

– Скажи, что тебе нравится это. Скажи…

– Мне нравится, – шепотом говорю я. Сжимаю в руках простыни, ведь еще чуть-чуть, и я взорвусь.

Еще чуть-чуть.

Внезапно Марк отстраняется, грубо переворачивает меня и жадно впивается в губы. Острые клыки задевают нежную кожу, и я чувствую во рту привкус крови. Дико, страшно, но невероятно чувственно.

Сумасшествие!

Марк поднимается на руках, темные глаза расторопно пробегают по мне, и, ловко двинув бедрами, он снова врывается в мое тело. Его руки обхватывают мои и крепко удерживают над головой, а обжигающее дыхание током пробегает по моей шее.

Я обезврежена, уничтожена, распадаюсь на песчинки и больше никогда не смогу вернуть себя прежнюю.

Я утонула. И, к сожалению, мне это нравится.

Глава одиннадцатая

Яркое солнце пытается пробиться сквозь не задернутые витражные окна, посылая мне прямо в лицо ослепляющие лучи. Я жмурюсь, на ощупь хватаю подушку, что рядом, и нетерпеливо накрываюсь ею. Лежу так до тех пор, пока в сознание не пробиваются воспоминания о прошедшей ночи, а в нос – сладковатый аромат цветочного парфюма. Принюхиваюсь к подушке, словно изголодавшийся пес, и перед глазами зажигается картинка, в которой Лера неистово стонет подо мной.

Дергаюсь и поднимаю голову. В кровати только я и смятые простыни, пропитанные потом от жаркого секса. Приподнимаюсь на локтях, стараясь быстрее проморгать заспавшиеся глаза, и обвожу комнату подозрительным взглядом.

В номере только я, на полу чисто, ни единого потемневшего следа на светло-бежевом ковролине. Словно по нему никто и не ходил. А может, горничная приходила, пока я спал?

Нет. У меня чуткий сон.

Ага, конечно. Настолько чуткий, что я даже не услышал, как Лера сбежала от меня посреди ночи. Прикольно. Эта ночка изрядно вымотала меня, наверное, поэтому я спал как убитый. А у девчонки нашлись силы, чтобы без единого звука смыться от меня!

Вот чертовка.

Снова опускаю голову на подушку, накрывая глаза руками, и начинаю смеяться, как идиот, которому показали пальчик. Лера стонала, извивалась подо мной, жадно хватая воздух. Ее руки рвали на мне волосы, когда она громко кончала и умоляла меня продолжать. Эта девочка напрасно скрывает свой потенциал, напрасно. В ней столько огня и желания, что я едва смог сдержать себя в лифте. Ее кожа такая мягкая и нежная, что от моих легких игривых укусов оставались бордовые следы.

Зря она убежала ночью, сейчас бы наш утренний секс был не таким торопливым. Теперь я бы хотел не спешить. Вспоминаю ее влажный горячий ротик, и в паху начиняет тянуть. Боже, я бы с удовольствием поиграл с ее упругими грудями, которые…

Снова приподнимаюсь на локтях и хмурюсь. Пытаюсь понять в чем причина исчезнувшего покоя, но в голову лезут только мягкие сочные губы и теплый ротик, жадно всасывающий мой язык. А как же ловко она оседлала меня! Не думал, что в такой изящной и хрупкой фигурке столько силы.

Ох, Лера, Лера. Нам с тобой еще столько предстоит испробовать.

Принимаю прохладный душ, все еще поглощенный воспоминаниями о податливом женском теле, как вдруг, когда я намыливал голову термоядерным шампунем, в мозгу щелкает, и я понимаю, в чем причина моего странного беспокойства.

Грудь Леры. Я играл с ее сосками, сжимал в руках набухшие упругие подушечки, но даже во мраке темной комнаты не мог не заметить косую широкую линию между сладкими холмами. Кажется, будто шрам оставил тупым скальпелем неумелый хирург.

Торопливо смываю шампунь, как будто водные процедуры мешают думать, и на быструю руку протираюсь полотенцем.

Может, она перенесла какую-то операцию в недавнем прошлом? Тогда почему же на соблазнительном женском теле оставили такую уродливую отметину?

Чем больше я задаюсь вопросами, тем сильнее во мне разгорается недовольство относительно моего интереса.

Мне все равно, что там было у нее и откуда взялся этот шрам. Я по-прежнему собираюсь окунуться в порочное приключение с этой девочкой, и я уверен, что ее желание совпадает с моим.

Однако, когда за поздним завтраком в одном из ресторанов отеля к нам за большой круглый стол подсаживаются Саша с Лерой, я с необъяснимым для себя раздражением смотрю в лицо той, что так страстно извивалась подо мной ночью, а теперь весело хохочет над тупыми рассказами Кости. Она целенаправленно игнорирует меня, но из-за полнейшей невозмутимости на ее счастливом лице мне кажется, будто эта девчонка совершенно не помнит, чем занималась со мной несколько часов назад. Черт возьми, за последние несколько дней я впервые вижу ее такой расслабленной на людях!

Почему я был уверен в том, что при встрече со мной Лера станет прятать глаза и краснеть, как пятнадцатилетняя девчонка? Я думал, ей, как любой скромной девушке, станет неловко за дикую ночь, проведенную с ненасытным мужчиной, но своим бесстрастным отношением она напрочь разбивает мою уверенность в этом.

– И что было дальше? – спрашивает она Костю, расставив локти на столе.

– Ну, в общем, не к столу будет сказано, но…

– Он облевал всю улицу, стоило только Лене открыть пассажирскую дверь! – объясняет Ваня, смеясь. Саша кидает на него укоризненный взгляд и что-то недовольно бубнит себе под нос. – А что? Если бы Леня не подоспел, он бы всю машину загадил!

– А не нужно было так напиваться! – кидает Настя, потирая слегка опухшие глаза.

– Уж кто бы говорил! Наверное, всю ночь спала в обнимку с унитазом, да?

– Леня, закрой рот, – отрезает она, выпивая холодную воду.

– А как твое самочувствие, Лера? Вчера ты, кажется, изрядно набралась. – Я не могу больше сдерживать в себе нарастающий гнев и тупо смотрю в улыбчивое мягкое лицо с песочными глазами. – Это, конечно, если судить по тому, как ты выползла на четвереньках из кустов.

Внезапно эта сучка начинает смеяться, причем невероятно искренне. Она смотрит на меня и хохочет так естественно, что я теряю дар речи. Саша подключается к ней, и обе, бросая друг на друга хитрые взгляды, ржут так, что мои уши начинают болеть.

– Эй, эй! А чего мы не знаем? – интересуется Ваня. Он переводит взгляд то на одну, то на другую и, не дождавшись ответа, кидает мне задорную улыбку. – Расскажите нам!

– Ну уж нет! – говорит Лера. Она успокаивается, но продолжает увертливо улыбаться. – Вам незачем знать об этом.

– Так, а где была я в это время? – вставляет Настя, нахмурив брови. – Когда это вы ползали в кустах?

Лера с Сашей снова закатываются в истерическом смехе, и я невольно ощущаю себя униженным. Я затрахаю эту девку до смерти, если она не прекратит свои замысловатые игры.

– Вижу, что за ночь тебе удалось протрезветь. Ты, должно быть, крепкий орешек, да, Лер?

Она переводит на меня спокойный взгляд, склоняет голову набок и выжидающе смотрит.

– Не то слово! – отвечает за нее Света. – Пока мы все утром страдали, Лера успела позаниматься в спортзале.

– Серьезно? Ну надо же. Откуда в тебе столько силы? – обращаюсь я к Лере и не спеша расставляю руки на столе.

– Она просто монстр! Я приползла к ней часов в шесть утра, – рассказывает Света, разрезая ножом яичницу, – мне нужно было одолжить… Ну, неважно. Так Лера встречает меня в одном полотенце и говорит, что только что вернулась из спортзала!

– Господи, а во сколько ты туда ходила? – Саша кидает на подругу удивленный взгляд. – Часов в пять?

– Я еще не привыкла к смене часовых поясов. Решила не терять времени даром.

Ах вот как.

– Занималась сама или с тренером? – интересуется Костя, задержав на ней заинтересованный взгляд.

– Ты что, в пять утра все дрыхнут! – смеется Леня.

– Ну, так что? Ты занималась с тренером? – спрашиваю я. Подпираю голову рукой и смотрю на принявшую мой вызов девушку.

– Да. Там был один тренер, который готов работать круглые сутки. – Она поворачивает голову к Косте и, улыбаясь, добавляет: – К сожалению, он был немного сонным, и мне пришлось самой выдумывать себе часовую программу.

Мне стоит неимоверных сил, чтобы не перевернуть к чертовой матери этот стол и не наброситься на светловолосую лгунью.

– Не мудрено, что он сонный, в пять-то утра! – комментирует Костя. – Но раз здесь есть услуга круглосуточного тренера, значит, он всегда должен быть в форме. Надеюсь, ты не заплатила ему?

– Нет, что ты. Он почти ничего не делал. За что мне было платить ему?

– Правильно. Знаешь, если ты захочешь как-нибудь еще позаниматься, и неважно во сколько, – смело зови меня. Я как-никак собаку съел на этих тренировках.

– Конечно, ковбой! – улыбается ему Лера, затейливо поддев локтем.

Черт, да что это с ней?!

– Уж я-то сделаю для тебя хорошую программу!

Сучка выиграла. Я резко встаю со стула и, пожелав всем приятного аппетита, вылетаю из ресторана. Пытаюсь держать себя в руках, но мне так и хочется пробить бетонную стену, чтобы кулак свело от боли и я забыл про эту неблагодарную сучку хотя бы на пять минут.

Ночью она отдавалась мне без остатка, нужно было быть полным кретином, чтобы не увидеть в ее блестящих глазах удовлетворение и кайф. Она кричала, говорила со мной на языке разврата, а теперь пытается доказать, что ей не понравилось? Что мой парень в штанах ничего не делал?

Да пошла она к черту со своими тараканами, долбаная кретинка! В моей жизни было много чего, но чтобы какая-то недотраханная девка сказала, что я никчемный в постели – никогда.

Удивительно, как же меняются люди, когда получают желаемое. Еще вчера Лера казалась такой застенчивой, а сегодня уже так свободно и легко относится ко всему. К Косте, например, и его тупым шуточкам.

А что, если она хотела не просто задеть меня, а намекнуть на продолжение? Безусловно, она выбрала странную манеру поведения, однако что же еще ей остается делать?

Бедняжка, должно быть, съедает себя за то, что переспала со мной. Но еще больше ее грызет чувство удовлетворенности. Ведь ей понравилось со мной, с человеком, который не пришелся ей по душе с самого начала. Собственно, как и она мне.

Но разве я знал, что за укоренившейся сдержанностью и серьезностью скрывается такая необузданная любовница?

Резко останавливаюсь и понимаю, что не заметил, как прошел несколько кварталов по солнечной улице.

На моем хмуром лице появляется улыбка, когда я понимаю, что Лера хочет еще, но стесняется в этом признаться.