Текст книги "Точная копия"

Глава 5

С наступлением долгожданной пятницы, моя уверенность в себе затухает, как сломанная спичка. Я отказалась от работы в баре, чему обрадовались Соня и Наташа. Они плохо понимают, что я очень рискую, и не только дальнейшим обучением в университете. Если Ян не возьмет меня на эту работу, зарплата в книжном магазине не покроет и половины арендной платы за квартиру и мне придется снова бегать по собеседованиям.

Четыре дня я намывала окна на первом этаже, протирала пыль на бесконечных книжных полках в кабинете, пылесосила, мыла полы, отутюживала штору за шторой и цепляла их обратно. Последнее, кстати, оказалось самым сложным, поскольку все ткани чертовски тяжелые и очень легко мнутся. Помощь со стороны бы тут точно не помешала. Я перемыла всю посуду, что есть на кухне. С половиной справилась посудомоечная машина, с другой – мои собственные руки в желтых перчатках. За ужином я поймала себя на мысли, что испытываю безграничную гордость за себя и свой труд. Каждый уголок, каждая щель, каждая дверная ручка первого этажа светилась чистотой и это была моя личная заслуга. Если бы это был мой дом, я бы сфотографировала всё вокруг и выложила снимки в Instagram, написав что-то вроде: «А быть Золушкой очень даже приятно».

Не свожу глаз с подъездной дорожки. Джерси лежит на моей кровати, прижав уши к голове. Кажется, мое беспокойство передалось ему, а может он просто чувствует, что скоро мы попрощаемся навсегда и уже грустит.

Подъездная дорожка озаряется белым светом автомобильных фар. Черный Range Rover ловко паркуется под длинным навесом.

– Ну, что ж, друг мой, – поворачиваюсь я к Джерси. – Пора идти.

Пес вздыхает. Взяв сумку со своими вещами, я выхожу из спальни и закрываю дверь, надеясь, что мне ещё выпадет возможность переночевать здесь. У лестницы я слышу, как хлопает входная дверь, и мое сердце подпрыгивает в дрожащем предвкушении встречи с Яном.

– Прошу, не переживай! Я вполне могу справиться сама! – раздается веселый женский голос.

Мои ноги прирастают к полу. Джерси издает глухое рычание, а потом срывается с места и мчится вниз по лестнице. Не проходит и пары секунд, как его громкий лай превращается в настоящий собачий ор.

– Джерси, ко мне! – приказывает ему Ян, но пес не повинуется. – Джерси, сидеть!

Набросив ремешок сумки на плечо, я спускаюсь на первый этаж и застаю хозяина с его навалившей в штаны гостьей у входной двери. Ян держит Джерси за ошейник, а тот стоит в атакующей позе и громко лает на высокую брюнетку в белом брючном костюме.

Умница, Джерси.

– Джерси, идем! – тянет его Ян, но пес не поддается. – Да что с тобой такое, черт возьми?!

– Джерси? – зову я на другом конце коридора. Четвероногий в момент замолкает, но всё так же держит в напряжении прижавшуюся спиной к двери брюнетку. – Иди ко мне, мальчик?

Пес разворачивается и послушно подбегает к моим ногам. Я опускаюсь перед ним на колени, обхватываю ладонями черную морду и провожу большими пальцами за торчащими ушами.

– А я и не знала, что ты бываешь очень злым псом.

– С ума сойти! – ахает брюнетка и начинает смеяться. Она кладет руку на спину Яна, а другую держит на своей груди. – А я не знала, что у тебя есть бешеная собака! Хоть бы предупредил!

– Я сам не знал, – говорит Ян, не сводя с Джерси глаз. – Привет, Тая.

– Добрый вечер, – здороваюсь я, поднявшись на ноги. Смотрю на брюнетку, но она на своей волне и в приветствиях не нуждается. Просто стоит и хохочет.

– Он тебя слушается, – говорит мне Ян. – Как тебе это удалось?

– Мы просто спим вместе.

Девица брезгливо усмехается, а губы Яна трогает слабая улыбка.

– А его можно закрыть в какой-нибудь кладовке? – спрашивает она. – И будет вообще замечательно, если ты заберешь его куда-нибудь с собой! Ян, дорогой, где тут ванная комната? Мне нужно освежиться.

– Последняя дверь направо.

Брюнетка идет в мою сторону. Я понимаю, что каждый «цок» её высокий каблуков раздражает меня сильнее, чем укусы двадцати комаров одновременно. На всякий случай я беру Джерси за ошейник. Девица закрывает за собой дверь и только тогда я расслабляю пальцы. Я снова опускаюсь перед ним, заметив боковым зрением, что Ян направляется к нам.

– Не обращай на нее внимания. Её просто никто не любит и поэтому она такая злая.

Джерси облизывает правую сторону моего лица и я спешу подняться.

– Очень надеюсь, что вы не станете запирать его где-нибудь в угоду вашей…гостье. Он очень хороший и послушный парень.

– Я это знаю, – совершенно спокойно отвечает мне Ян. Его подозрительный взгляд проходится по ремешку моей сумки и вновь устремляется к моим глазам.

– Здесь только мои вещи, – говорю я, скрывая раздражение. – Лишнего я не взяла, не беспокойтесь.

– Я об этом и не думал.

– Ваш взгляд, полный недоверия и подозрений, говорит совершенно иное.

Уголки его губ едва заметно поднимаются. Из ванной комнаты доносится какой-то грохот, будто на пол упал баллон с освежителем воздуха.

– Не волнуйся обо мне! – сообщает брюнетка сквозь смех. – Всё в порядке!

Противно даже думать о том, что между этими двумя будет после моего ухода. Девица пьяная, а может и того хуже. Зато, наверняка, безотказная, что очень удобно.

– Мне уже пора, – вру я, поправив ремешок сумки на плече. – Всего хорошего.

Погладив Джерси по голове на прощание, я обхожу его хозяина и направляюсь к входной двери. Ян не заводит разговор об этой вакансии, значит и говорить нам больше не о чем. Испытательный срок, судя по всему, я провалила. А, впрочем, вполне возможно, что он изначально не воспринимал меня всерьез.

– Куда ты собрался? – слышу я пьяный голос девицы.

– Я скоро вернусь. Выпей чего-нибудь в баре.

– Но твой пес рычит на меня!

Его рука задевает мою талию и хватается за дверную ручку. Вперед мне не пройти, ведь перед носом стеклянная дверь, а позади источаемый убийственный жар, Ян.

– Джерси, живо ко мне! – приказывает он. Его низкий голос обжигает мою шею. Все волоски на моем теле топорщатся, реагируя на мужские атомы.

Ян открывает дверь, Джерси выбегает на улицу, а я судорожно хватаю прохладный вечерний воздух и иду не своими ногами. Приказной тон его голоса сворачивает мои внутренности. Он дал команду своей собаке, но выполнить её хочется мне!

– Куда ты так торопишься? – спрашивает Ян. Он идет за мной, а я же спешу скорее оказаться за пределами его владений. – Тебя ждет такси?

– Надеюсь, что так. – Прочистив горло, я резко останавливаюсь и поворачиваюсь к Яну. Сентябрьские сумерки ласкают его угловатое лицо, но жесткость взгляда серых глаз им ни за что не смягчить. Ян подстригся. Темные волоски на висках стали короче и кожа будто светится глубокой синевой. – Вам что-то нужно?

– Ну, во-первых, я бы хотел знать, остаешься ты работать здесь или нет?

– А разве это зависит от меня?

– Я свое решение принял ещё в понедельник. – А случилось это не после того, как ему во всей красе открылась моя пятая точка? – Когда заметил отсутствие штор на окнах. Генеральную уборку моя мама всегда начинала с мытья окон и стирки занавесок, – вдруг делится со мной Ян. Лишь на долю секунды его глаза накрывает тень доброй печали, а потом же привычная холодность в обрамлении совершенной недосягаемости озаряет его ясный и деловитый взгляд. – Я нанимаю тебя. Стирать шторы каждую неделю не надо. Мне просто нужен человек, который будет поддерживать дом, ухаживать за собакой и не доставлять никаких проблем. С первыми двумя пунктами ты отлично справилась, Тая. Если ты даешь слово, что и третий тебе под силу – мы поладим. Каким будет твое решение?

То, что мне хочется слышать от него приказы и безоговорочно выполнять их, входит в список «проблем», которые я могу ему доставить? Бред какой!

Тряхнув головой, я уверенно расправляю плечи. Мне нужны деньги, чтобы оплатить учебу, а следовательно – эта работа. В ней нет ничего сложного, она не представляет для меня никакой опасности, вроде пьяных гостей, размахивающих бутылками. Плюсов много и главный – возможность углубиться в учебный процесс, находясь в тепле и рядом с набитым продуктами холодильником. Конечно, два раза в неделю я буду вынуждена встречаться с мужчиной, от запаха которого у меня пересыхает во рту, а намокает в другом месте, но это не столь важно. Просто физика, химия, природа – как угодно. Мне очень нужны эти деньги и я их заработаю.

Протягиваю Яну руку. Рукопожатие длится ровно столько, сколько требуют исключительно деловые отношения.

– Во сколько начинается мой понедельник?

– В восемь. – Ян достает из кармана косухи белый чип и протягивает его мне. – Ключ от домофона. Вдруг мне нужно будет уехать раньше или тебе выйти на улицу, чтобы погулять с Джерси.

Кладу чип в карман худи и согласно киваю.

– Отлично. Тогда, не смею вас больше задерживать, – говорю я, с трудом скрывая детскую радость. Мне удастся оплатить учебу и целый год не будет упущен. Я готова расцеловать Соню, ведь именно из-за нее я оказалась здесь. – Хорошего вечера, Ян.

Разворачиваюсь на пятках и от радости поджимаю губы. Мне очень хочется закричать и я обязательно это сделаю, но подальше от моего нового работодателя. Иначе решит, что у меня с кукушкой проблемы.

– Тая? – зовет меня Ян. Я оборачиваюсь, сунув руки в сплошной карман худи. – Обращайся ко мне на «ты». Я не выношу выканья.

– …Хорошо.

Сделав пару шагов назад, Ян добавляет:

– И захвати с собой побольше одежды. Так, на всякий случай.

Он разворачивается и возвращается к дому, где его ждет безотказная и пьяная дама в наикрутейшем белом костюме. Не сложно догадаться, чем для них с Яном закончится эта ночь. Как и то, что он всё-таки видел в прошлый понедельник, когда я пыталась достать те чертовы макароны.

Глава 6

В воскресенье Соня озвучивает вопросы, которые, так или иначе, крутятся в моей голове.

Кто этот Ян?

Чем он занимается?

Сколько ему лет?

Кто его родители?

Есть ли у него девушка?

И почему он не потребовал от меня никаких документов?

– А вдруг ты шпионка? Вдруг тебя послали враги его семьи, например? Или какая-нибудь банда грабителей, положившая глаз на его шикарный домик? На его месте я бы сделала копию твоего паспорта и проверила тебя по всем базам.

Пожимаю плечами, не испытывая желания и потребности делиться своим мнением на этот счет. Возможно, что ему просто пришлась по нраву моя попа и этого было достаточно. Левая ягодица – фото. Правая – основные данные. Самое интересное, что меня это совершенно не пугает.

– Ты какие фильмы смотришь в последнее время? – хмыкаю я, расставляя на полках свежую партию популярных любовных романов. – Лучше возьми и почитай вот эту чудесную книгу, которая называется… О, мой, бог.

Демонстрирую Соне бледно-желтую обложку с изображением синего банана на фоне полных женских губ.

– Ух ты! – заинтересованно глядит она на обложку. – «Девственница на миллион, или как умеет Ева». А современные романы о любви стали очень даже занимательными, не находишь? Надо бы почитать.

– Расскажешь потом, – смеюсь я, складывая пустые коробки в одну большую.

– Возьми сама почитай. Времени теперь у тебя – вагон!

– И, поверь, я проведу его с пользой.

– Сидеть за учебниками и строчить конспекты – это, конечно, хорошо. Но можно и немного побаловать себя, раз уж многое в твоей жизни стало обретать порядок.

– Чем, например?

– За всё то время, что мы с тобой знакомы, нам ни разу не удавалось выбраться куда-нибудь. У тебя были ночные смены в баре, репетиторство с десятиклассником, работа в книжном. Кстати, а что там с твоим школьником?

– Ничего. Договорилась с его мамой, что мы будем заниматься по вечерам в субботу и воскресенье с пяти до семи. По видеосвязи.

– Да ладно! Ты ведь ему весь кайф обломала! А, впрочем, так ему проще поглаживать своего солдата в штанах. Ты то всё равно не заметишь.

Соня хохочет, а я, покрутив пальцем у виска, нервно озираюсь, боясь, что нас могут услышать покупатели.

– Ты до ужаса испорченная девчонка! – шикаю я с улыбкой. – Знаешь об этом?

– Не льсти мне. Испорченные обладают уверенностью, а я только на разговорах смелая! Бывает, читаю нечто подобное, – шепчет она, повернув ко мне обложку очередного любовного романа, – а там главная героиня – настоящая львица в постели. Мужик от нее с ума сходит, сама кончает каждые три минуты и секс у них длится по три-четыре главы. И я думаю, ну, вроде бы я всё это знаю. Все её действия очевидны, ничего нового для себя не нахожу. Но вот стоит нам с Женей начать и я тут же превращаюсь в лапшу. У тебя бывало такое? Надо бы взять его агрегат и заглотить поглубже, ведь это же просто! Все эти Жозефины, Салли, Джины, Шины так круто делают минет, а чем я хуже? Но у меня никогда ничего толкового не выходит и в итоге наш интим превращается в типичный, среднестатистический трах, длительность которого уместилась бы в одно-два предложения. Это я всё к чему? – вспоминает Соня, расставив руки в боки. – Ах! Да! Я считаю, что женщина должна быть испорченной. Испорченная, значит, знающая, уверенная и ни секунды не боящаяся рисковать. И это я не только про секс говорю. А вообще! Короче, учебники учебниками, но мы обязаны с тобой выбраться куда-нибудь.

Её длинная речь становится причиной моего продолжительного смеха.

– От обсуждения таинственной личности моего нового работодателя ты каким-то невероятным образом перескочила на секс и то, как важно для женщины быть испорченной, а заключила всё предложением куда-нибудь выбраться! Ты открываешься для меня с новой стороны.

– Мы с тобой – девочки. А им часто жизненно необходимо где-нибудь посидеть, выпить коктейль, потанцевать и пофлиртовать с парнями.

– А Женя то в курсе об этих твоих развлечениях?

– Я же ни с кем не сплю, кроме него. А флирт с другим очень даже повышает самооценку, да и для здоровья полезно. Это как секс, только в более легкой и безопасной форме. Ну, так что? Выберемся?

– Можно, – улыбаюсь я, закусив губу. – К тому же, кажется, есть, что отметить.

– Ещё бы! Жить пять дней в неделю в роскошных апартаментах, плавать в бассейне, устраивать пикники на берегу личного озера – сказка, которую необходимо отпраздновать.

– Я не устраиваю пикники на берегу озера! И в бассейне не плаваю, потому что считаю, что это – сугубо личная и интимная территория.

– Ох, милая моя, – с наигранной грустью заключает Соня, – да тебе ещё взращивать и взращивать свою испорченность! Ох! Гляди, сколько покупателей стоят на кассе! Я побежала!

– Сумасшедшая же ты! – смеюсь я, ущипнув её за поясницу.

Тем не менее, слова Сони об испорченности женщины прочно заседают в моей голове. Можно ли считать меня испорченной, если мне ничуть не стыдно перед Яном за тот неловкий момент на кухне? Возможно, что я должна покрываться красными пятнами всякий раз, когда он смотрит на меня и предполагать, о чем именно он думает в этот момент? Не о моей ли обнаженной попе? А что насчет необъяснимого желания подчиниться ему? Скажем, если Ян прикажет мне немедленно выгулять Джерси, я, безусловно, сделаю это, ведь забота о четвероногом входит в мои обязанности. Но если, Ян прикажет немедленно подойти к нему, я сделаю это с особым желанием. Своим собственным. Зарожденным внизу живота и совершившим скорейшее путешествие к набухшим соскам.

Так и что, меня уже можно считать испорченной?

* * *

Первая рабочая неделя полна событий и лишь одним из них я остаюсь не слишком довольна. Утро понедельника начинается не с долгожданной встречи с Яном. В тот момент, когда я открываю калитку с помощью своего чипа, ворота в двух метрах от нее начинают отъезжать в сторону. Агрессивный Range Rover с пугающим рыком пролетает мимо меня, и всё, что я успеваю заметить сквозь затемненное стекло – мужскую руку на руле. Что ж, по крайней мере, мне не пришлось снова встречаться с его девицей, которая, наверняка, провела в этом доме все выходные.

Из приятного: я знакомлюсь с соседом, чей двухэтажный дом выполнен в кричащем стиле модерн, а его лужайка, которой нет конца и края – настоящее произведение искусства. Хозяином сего убранства оказывается приятный мужчина лет сорока с платиновыми волосами и улыбкой настолько белоснежной, что можно ослепнуть. Игорь любезно делится со мной номером телефона своего садовника и уже в четверг лужайка Яна и все многочисленные насаждения обретают ухоженный и приятный вид.

За пять дней мне почти удается помыть все окна на втором этаже. В этот раз работа продвигается куда медленнее, чем на прошлой неделе, и в итоге нетронутой остается только та комната, в которой живу я. А, вообще, моя медлительность вполне объяснима – спальня Яна отнимает значительно больше времени, чем те, что предназначены для гостей. Меня отвлекают запахи в его гардеробной, в ванной комнате, на кровати… Даже плотные серые шторы и те пахнут мужским парфюмом, сплетенным с собственным запахом Яна. Меняю белое постельное белье на черное и, спуская грязное в прачечную, стараюсь не думать об этой пьяной девице, которая провела с ним выходные. А она точно провела их именно здесь, можно не сомневаться. Потому что на её месте, я бы сделала так же.

Привычки лазить в чужих вещах у меня никогда не было, но, вылизывая каждый уголок хозяйской спальни, я очень надеюсь наткнуться хоть на что-то, что может открыть для меня личность Яна. Средства личной гигиены в шкафчике над раковиной, зарядные устройства для всех видов современных гаджетов, капли в нос, упаковка презервативов – так себе помощники. Правда, последнее подтверждает и без того очевидное – Ян ведет активную сексуальную жизнь и уделяет должное внимание защите собственного здоровья.

Я достаю последнюю чистую тарелку из посудомойки, когда входная дверь громко хлопает. Ян что-то говорит, и мой попрыгунчик под ребрами махом теряет желание скакать от предвкушения. Натягиваю худи, обходя лежащего на полу Джерси. Интересно, сегодня Ян привез сюда ту же девицу, или уже другую?

– …и меня это не волнует, ясно – недовольно бросает Ян, появившись в гостиной. Мои ноги моментально прирастают к полу. – Если ты всё ещё доверчив, как слепой котенок, то это твои проблемы. Поговорим завтра, я занят. Да, пока.

Ян поджимает губы и бросает телефон на гладкую поверхность невысокой тумбы, где могли бы стоять рамки с семейными фотографиями. Но в этом доме нет ни единой фотографии и потому все подобные поверхности пусты и одиноки.

– Привет, Тая, – здоровается он, бегло пробежав по мне абсолютно незаинтересованным взглядом. – Как вы тут? – треплет он за ухо Джерси.

– Привет… Кхм, да пойдет. Джерси уже поел, так что советую больше его не кормить.

– Так говоришь, будто у вас уже что-то приключилось.

– Вчера он надавил на жалость и я угостила его макаронами с сыром. Скажу одно: не стоило этого делать.

Ян улыбается, продолжая тискать счастливого пса. Его взгляд кажется уставшим, и, думаю эта неделя выдалась для Яна весьма утомительной.

– Ладно, я пойду. Думаю, такси уже здесь.

Ян поднимается и снова берет свой сотовый с тумбы.

– Тебе как удобнее получать деньги? На карту или наличными?

– На карту было бы лучше.

– Хорошо. По номеру телефона найду тебя?

– Да.

Джерси подходит ко мне и тычется мордой в мое бедро.

– Кажется, он не хочет, чтобы ты уходила, – улыбается Ян, поглядывая то на собаку, то в экран своего телефона. – Кстати, со мной он не спит. Видимо, я не в его вкусе.

– Наверное, просто не хочет быть третьим лишним, – отвечаю я с улыбкой и только потом понимаю, что сказанула неимоверную хрень. – Мне уже пора, – пячусь в сторону коридора. – Пока, Джерси!

– Деньги я перевел, – сообщает Ян, следуя за мной.

Продолжаю пятиться, увеличивая скорость лишь потому, что шаги Яна слишком уверенные и большие. Он идет прямо на меня, смотрит на меня! Если его так разозлила моя необдуманная реплика, то я очень и очень сожалею, честно!

– …Спасибо. Хорошего… Хорошего вечера, – заикаясь, повторяю я и буквально врезаюсь спиной о стеклянную дверь. – Ой!

Ян останавливается в метре от меня и склоняет на бок голову.

– Что? – не выдерживаю я.

– Ничего, – усмехается он. – Зачетный газон. Только не говори, что ты собственноручно покорила газонокосилку?

– Нашла садовника, как ты и хотел.

– Так быстро? – удивляется Ян. – Обычно их днем с огнем не сыщешь. Дельных я имею в виду.

– Это не моя заслуга. Твой сосед поделился.

– Вот как, – сощуривается Ян, а его взгляд медленно и изучающе проходится по моему лицу. – Забавно.

Мой сотовый в кармане джинсов громко звонит.

– Я пойду, – повторяю в сотый раз за сегодня. – Наверное, водитель меня уже заждался.

– Хороших тебе выходных, Тая.

– Взаимно.

Тряхнув головой, я открываю дверь и с удовольствием вдыхаю ворвавшуюся прохладу. Сотовый в кармане продолжает дребезжать. Спешу к калитке, мечтая оказаться в какой-нибудь морозильной камере, иначе у меня реально останутся ожоги на коже!

До чего же настойчивый водитель! Даже не думает отбивать звонок! Распахиваю калитку, дабы увидев меня, он сразу понял, что я не в духе. Но смотреть на меня некому, потому что такси здесь нет.

Тревога моментально накрывает меня ледяной волной. Достаю сотовый, который ещё никогда в жизни не трезвонил с такой продолжительностью. Растерявшись, я даже не сразу соображаю, что на том конце провода Дарья – хозяйка квартиры, которую я снимаю. Мы общаемся с ней в месенджере, а деньги я перевожу на карту. Я даже голоса её не помню, потому что последний раз мы встречались два года назад, когда я въезжала в квартиру, что она сдавала!

Почему вдруг она звонит мне?

– Алло? – Мой голос вздрагивает.

– Боже, Тая! – кричит она. Сердце мгновенно уходит в пятки. – Здесь какой-то кошмар!

– Дарья, я плохо слышу вас… Что случилось?

– Она горит! – слышу я прерывистые слова. – Моя квартира горит! Здесь пожар!

– ЧТО?! – вскрикиваю я, с трудом устояв на ногах. – Как? То есть? Почему? Как это?!

Сотовый выскальзывает, руки трясутся. Мне не хватает воздуха, я не могу сообразить, что мне делать и просто стою, согнувшись пополам. Что я делала до этой минуты? Ждала такси? Или машина уже уехала? Я ведь собиралась домой, планировала принять ванну и…

Как горит? Почему горит? Зачем?

– Тая? Что случилось?

Низкий голос Яна вырывает меня из оков паники. Расставив руки в боки, я оглядываюсь, потом снова смотрю на него и снова оглядываюсь. В моей голове ворох мыслей, полный кавардак. В квартире мои документы. ВСЕ мои документы, за исключением паспорта. Вещи, ноутбук, чемоданчик с фотографиями, где запечатлено мое детство. Да много чего ещё, что мне удалось нажить за свои двадцать лет!

– Тая? – Ян подходит ближе и заглядывает в мои глаза. – Что случилось?

– В квартире, которую я снимаю, пожар. – Опускаю ладонь на лоб, глаза в панике мечутся из стороны в сторону.

Почему я?

Почему именно со мной?

Почему именно сейчас, когда в моей жизни стало всё более менее налаживаться?

– Поехали!

Распахиваю взгляд. Ян поднимает мой сотовый с холодного асфальта и молча возвращается во двор. Не будь мое положение настолько безнадежным, я бы даже обрадовалась возможности стать его пассажиркой. Но сегодня абсолютно не тот день.