Текст книги "Новый враг"

Зубы

Тигрица приближалась. Рокет молниеносно юркнул мне под футболку, но я этого почти не почувствовал. Сердце у меня бешено колотилось, я задыхался.

Больше всего мне хотелось убежать в дом, захлопнуть за собой дверь, запереть на замок и забаррикадироваться. Слишком свежи ещё воспоминания о схватке с тигрицами-близнецами, телохранителями Леннокс, когда нам едва удалось выжить. Шари с Крисом, похоже, чувствовали себя так же: рука Шари задрожала в моей, а Крис не мог пошевелиться.

– Кто это сделал?! – возмутилась Саммер, тряся передней лапой величиной почти с мою голову. Она недовольно улеглась на землю, перевернулась на спину, явив нашим взорам белую шерсть на брюхе, и стала выкусывать что-то из шерсти на лапе. – Ненавижу жвачки! Они такие мерзкие – их потом от лапы не отлепишь. – Когда она подняла голову, на её передних зубах и усах виднелась клубничная жвачка.

Шари прыснула. А когда Ноэми и Караг во втором обличье подбежали к Саммер и потёрлись головами о её плечо, недоразумение разъяснилось. Саммер – огромная хищная кошка… Но с Латишей и Наташей у неё, кроме обличья, нет ничего общего.

– Тикаани, ты где? – услышал я мысленный зов Карага, и немного погодя к нам подбежали три волка: два серых и уже знакомая мне арктическая волчица. Виляя хвостом, Тикаани обнюхала нас, учеников «Голубого рифа»:

– Как лесисто снова с вами увидеться! У вас во Флориде классно. А это, кстати, Ильва и Фарли – альфа и бета в стае «Красного утёса».

Я понял, что нам с Себастьяном не дадут спокойно обменяться воспоминаниями, и повернулся к новым знакомым.

Как здороваться с волком? Я остановился и протянул руку, чтобы они могли её обнюхать. Но серый оборотень-волк с рычанием отпрянул, а незнакомая волчица, держащаяся с большим достоинством, посмотрела на меня как на чокнутого:

– Ты ведь знаешь, что я не собака? Тем не менее добро пожаловать. И поосторожнее с Фарли: он дикий волк и начал учиться у нас совсем недавно.

– Ой, – я поспешно отодвинулся от кусачего оборотня-волка и почувствовал, что краснею. Произвести плохое впечатление – произвели. Опозориться – опозорились. Чего ещё не хватает? Затеять драку. Но Токо это наверняка исправит.

– А у тебя в стае какой ранг? – спросил я Сьерру, которая с улыбкой подошла к нам.

– Она омега, – ответила Ильва.

– О, – растерялся Караг, – я этого не знал.

Видимо, омега – самый низкий ранг в стае. И это при том, что она дочь директора? Я посмотрел на Сьерру, и она, похоже догадавшись, о чём я думаю, пожала плечами и закатила глаза.

Тикаани в знак утешения прижалась к её ногам.

– Брэндон! – позвал Караг. – Где ты пропадаешь? Ребята из «Голубого рифа» приехали – хотят с тобой познакомиться!

К нам, засунув руки в карманы чёрных брюк карго, подошёл широкоплечий застенчивый на вид мальчик с короткими каштановыми волосами. В уголке рта у него торчала травинка.

– О, привет, простите… Я исследовал пастбище. У травы такой вкус, будто её передержали в тостере.

Сьерра наморщила нос:

– Приезжай к нам ещё раз в сезон лесных пожаров. Тогда у травы, наверное, будет такой вкус, будто её забыли в духовке.

– О, вкуснятина. – Брэндон закинул себе в рот сушёное кукурузное зёрнышко и, глядя на меня, смущённо попытался оттереть грязь с футболки цвета хаки. – Это ты тигровая акула? Выглядишь совсем неопасным.

Что на это ответить? «Я очень даже опасен» или «внешность обманчива» прозвучало бы хвастовством. Но за меня почти в один голос ответили Шари и Рокет:

– Во втором обличье он очень зубастый!

– Это ты его ещё во втором обличье не видел!

– Обо мне тоже все так говорят, – смущённо посмотрел на нас Брэндон, – хотя я всего лишь бизон. Давайте помогу вам отнести чемоданы. Кажется, вас поселят в хижине номер девять. – Мы, разинув рты, наблюдали, как он подхватил сразу три чемодана. – Простите, четвёртый не осилю.

– Хватит прибедняться, «всего лишь бизон», – прокряхтел Караг, взяв четвёртый чемодан. – Ты, наверное, мог бы снести одну из хижин, если бы захотел!

– Они что, из картона? – спросил я. Потом сказал Себастьяну: – Я попозже загляну поболтать, – и пошёл за троими друзьями по усыпанным гравием дорожкам за главное здание.

– Ха-ха, нет, не из картона, – ответила Тикаани, а потом я и сам увидел наше жильё – хижины из толстых брёвен. Даже самому крупному бизону в мире пришлось бы попотеть, вздумай он их разрушить.

– Как считаешь, они настоящие? – спросил впечатлённый Джаспер.

Я провёл рукой по гладким брёвнам, к которым кое-где пристали кусочки коры:

– Точно не из пластика.

Хижины были совсем новыми, внутри пахло смолой и свежей древесиной. Там было по две спальни с двумя кроватями в каждой, простая, без излишеств ванная и гостиная с письменными столами и диваном, застеленным зелёным пледом. Особенно мне понравился камин, рядом с которым возвышалась поленница дров.

– Неплохо, – сказал Рокет. – Пойду воспользуюсь сантехникой. – Он посеменил в ванную, прыгнул на крышку унитаза, свесил туда зад и, вероятно, сделал свои дела – нам было не очень хорошо видно.

– Эй, нельзя ли закрывать за собой дверь?! – возмутился Джаспер.

– А разве вы не хотите полюбоваться этим уникальным природным явлением? – Чтобы смыть, Рокету пришлось всем весом повиснуть на рычажке.

Я положил свои вещи на одну из кроватей и стал наблюдать, как в соседней комнате размещаются Ной с Крисом. Караг, Тикаани и Брэндон разошлись по своим хижинам отдохнуть.

– Классно здесь – даже уютнее, чем дома, – сказал я другу.

– Какой же это уют! – Джаспер с упрёком указал на свою кровать, под которой были выдвижные ящики. – Под неё не заберёшься!

– Непродуманный дизайн, – согласился Рокет.

– Уют сейчас наведём! – крикнул из соседней комнаты Ной. Он переоделся к ужину, оставив ношеные шмотки валяться. Потом разобрал рюкзак, разбросав по полу его содержимое: книжки, кабель USB, недоеденный провиант, конфеты, прихваченное из самолёта одеяло… – Теперь намного уютнее… Как считаешь, Крис?

– Ещё бы, – ухмыльнулся Крис, завалив письменный стол горой техники: ноутбуком, MP3-плеером, фотоаппаратом и прочими гаджетами.

Мы с Джаспером одобрительно переглянулись и в довершение беспорядка устроили под кроватью нору для броненосца. Рокет занял соседний выдвижной ящик под кроватью.

С тремя мальчишками и Рокетом-крысой мы отправились на праздничный ужин.

Я сел рядом с Себастьяном, чтобы поговорить.

– Как ты узнал, кто ты? – спросил мой бывший лучший друг, и я рассказал ему, как перепугал весь пляж акульим плавником, после чего Джонни тут же сплавил меня в «Голубой риф».

– Может, надо было тебе рассказать, но я боялся, что ты нечаянно превратишься и погибнешь, – признался Себастьян. Его добродушное круглое лицо совсем не изменилось. – Это произошло с маминой подругой.

– Ой. – Я сглотнул. – А ты часто превращался?

– Довольно часто, но обычно по ночам, потому что во Флориде тюлени не водятся. Помнишь, как мы вместе исследовали муравьёв? – улыбнулся он. – А как соорудили из опавших пальмовых листьев хижину – вот весело было!

Я тоже улыбнулся:

– Однозначно самая безобразная хижина в мире – да ещё на пустыре, загаженном собаками. Ха-ха, и как нам только пришло в голову там переночевать!

– Вот уж не знаю… Хотя нет, знаю: это была твоя идея!

– Нет, твоя – я точно помню. Я так и думал, что те типы нас оттуда прогонят…

Продолжить обмен воспоминаниями мы не успели: Токо взялся за своё – не сразу, а когда учителя начали представляться.

Первой была девушка с короткими рыжеватыми волосами – она сказала, что её зовут Арула, она оборотень-рысь и преподаёт превращения и звероведение.

Потом встала энергичная на вид женщина с короткими каштановыми волосами с проседью, в джинсах и кроссовках:

– Добро пожаловать в «Красный утёс»! Если вы меня ещё не знаете – я замужем за этим диким волчарой и этой школой. Анжелика Блэкхарт. – Семейство Блэкхарт зааплодировало. – Мать Сьерры обвела нас взглядом и продолжила: – Моя работа – вбивать вам в головы математику и физику и следить, чтобы они не вылетали оттуда в оба уха.

– Можно спросить, какой вы зверь, миссис Блэкхарт? – с достоинством спросила Элла. С момента приезда сюда она вела себя как королева в изгнании в далёкой негостеприимной стране.

В столовой внезапно воцарилась тишина.

– Кабаниха, – ответила Анжелика Блэкхарт.

Кто-то из «Красного утёса» захрюкал, кое-кто захихикал, но совсем тихо. А вот Токо, хлопая себя по бёдрам, заржал во весь голос.

Вот же позорище! Судя по лицам одноклассников, им, как и мне, хотелось уплыть отсюда далеко-далеко.

Высоко наверху

Как отреагируют учителя на выходку Токо? Остаётся разве что связать его и оттащить подальше, потому что строгий окрик директора на него не подействовал: Токо продолжал ржать, а Барри с Эллой ухмылялись. А мы, остальные, от стыда уткнулись в свои тарелки со стейками, рыбой, салатом или запечённой в духовке картошкой.

Мисс Уайт с мистером Кристаллом встали и направились к нему – их лица не предвещали ничего хорошего. Учительница борьбы держала в руках моток скотча. Что-то сейчас будет! Если Токо не утихомирится, то окажется где-нибудь в углу в обличье аллигатора с заклеенной пастью.

Но до этого дело не дошло. Дейзи, сидящая в инвалидной коляске рядом с Токо, похлопав его по ноге, прошептала:

– Тсс!

Токо закрыл рот, улыбнулся ей и больше ничего не говорил. Дейзи улыбнулась ему в ответ.

Мисс Уайт, бросив красноречивый взгляд на Токо, спрятала скотч.

– Прости за это хамство, Анжелика, – сказал наш директор, садясь обратно на своё место.

После ужина, когда на улице давно стемнело, у меня уже не осталось сил на движуху. Себастьян ушёл в свою хижину, а Рокет-крыса лапками кверху храпел в ящике под кроватью. Но Шари, Финни и другие мои друзья непременно хотели получше рассмотреть домики на деревьях. Дейзи тоже была с ними и защищала Токо:

– Сделайте вид, что не замечаете его, когда он выделывается: он просто хочет привлечь к себе внимание.

– У него получилось, – недовольно пробормотал Ной. – Может, в следующий раз в тарелку себе нагадит? Тогда внимание ему обеспечено и его завтра же отправят обратно во Флориду.

Шари почти не слушала – она стояла запрокинув голову:

– Так любопытно посмотреть, что там внутри! Я ещё ни разу не была в домике на дереве.

– Наверняка тоже запас вкусняшек, как у нас на затонувшем корабле, – предположила Финни.

– Тебе что, десерта мало? – поддел я её. – Или мне привиделось, будто ты проходила мимо с тремя мисочками ванильного крема? – Бедняге Рокету даже попробовать не разрешили.

– Конечно привиделось… Никогда не слышал про фата-моргану? – спросила Сьерра, сопровождая нас вместе с Саммер и Алексом.

– Не знал, что они водятся у нас в главном здании, – ухмыльнулся мальчик-енот Алекс. Он меньше ростом, чем мы с Карагом и Брэндоном, но выше Холли.

– Эта Моргана носит свадебную фату? – удивилась щуплая девочка-белка. – Кстати, вы бы видели, какой у нас в «Кристалле» классный домик на дереве – когда вы наконец к нам приедете? – Они с Ноем держались за руки – Ной за ней еле поспевал. – Скорее, я хочу наверх! – поторапливала его Холли.

– Почти все оборотни-птицы уже наверху, – сообщила Тикаани, которая снова была в человеческом облике и по случаю праздника надела шерстяное платье, легинсы и сапожки. Да, в домике на дереве горит свет. – Но бойцовый петух Виктор сам туда взлететь не смог, – продолжила Тикаани. – Скаю пришлось поднять его наверх – я сама видела.

Интересно. Мы подошли к деревьям, на которых видели днём гнёзда и домик. Но, когда мы получше их рассмотрели, физиономии у нас вытянулись: ниже пяти метров над землёй не было ветвей – ногу поставить некуда. Как я ни напрягал зрение, я не увидел ни верёвок, ни скоб, за которые можно было бы зацепиться.

– Я ошибаюсь или здесь и правда нет верёвочных лестниц или чего-то в этом роде? – спросил я.

– Не ошибаешься, – с горечью подтвердила Сьерра. – Дети ветра предпочитают общество себе подобных.

– Не очень пумно, – заметил Караг, стащив через голову свитшот: наверное, собрался превратиться. – А на вид вполне милые.

– Внешность обманчива, – буркнул Алекс, по-турецки усевшись на земле.

– Сейчас исправим. К ним придут гости, хотят они того или нет. – Шмотки полетели во все стороны – Холли тоже готовилась принять второе обличье. Я понял, что́ они с Карагом задумали. Они – единственные из нас, кто умеет лазить по деревьям, – могут заглянуть в домик и рассказать, как выглядит царство пернатых.

Там, где только что стоял светловолосый мальчик с золотисто-зелёными глазами, появилась светло-коричневая хищная кошка, беспокойно подёргивающая кончиком хвоста. Белка бросилась к пуме, пробежала по её спине и перескочила с её головы на ближайшее дерево.

– Я иду! – возвестила Холли и взлетела вверх по стволу.

– Подожди, непоседа, я с тобой! – Оборотень-пума пригнулся, прыгнул на дерево и вонзил в него когти. Караг играючи взбежал по стволу, будто только этого и ждал. Но проворная Холли его опередила.

– Эй, это ещё что такое?! – вскрикнула она. – Совсем рехнулись?!

– Что там? – встревожился я. Мы обеспокоенно задрали головы – все, кроме Сьерры, Алекса и Саммер, которые лишь печально переглянулись.

– Они тут барьер соорудили, – сообщил Караг, которому тоже не удалось пробраться дальше.

Похоже, оборотни-птицы опутали часть ствола на два метра ниже домика колючими ветками.

– Эй, ребята, можно к вам заглянуть? – крикнула Холли. – Мы вам принесли кое-что классное!

– Чего? – пробормотал я, потому что у Холли ничего с собой не было: чтобы вскарабкаться наверх, ей нужны все четыре лапки.

– Усыпить бдительность врага вполне допустимо, – прошептала Финни.

Но это не помогло. Скай, Эвери, Кроули, Виктор и другие сделали вид, будто ничего не слышат: никто не выглянул из окна и не вышел на площадку.

Мальчик – серая цапля, сидящий во втором обличье в соседнем гнезде, с любопытством посмотрел на нас, но ничего не сказал и не предложил постучать за нас в дверь.

– Совиный помёт! – Карагу неохота было царапаться о колючки – и он спустился вниз.

– Это вообще не тигриво, – сказала Саммер, славная девочка-тигрица.

– Что верно, то верно. – Караг сердито зашипел на дерево и пометил его когтями. Потом подошёл к Дейзи и позволил ей осторожно погладить его по спине. – Может, ты попробуешь?

Наша единственная птица-оборотень кивнула:

– Я… Хорошо, попытаюсь.

Я видел, как она нервничает. У неё есть на это все основания. Как бы приветливо ни вели себя все в «Красном утёсе»… Ещё не факт, что дети ветра примут Дейзи за свою.

– Будь осторожна, ладно? – попросила Шари, очевидно, подумав о том же. – Если появится нехорошее предчувствие, лучше спустись.

– Да ничего, справлюсь… и выскажу им всё, что о них думаю! – воинственно улыбнулась Дейзи – и из хрупкой темноволосой веснушчатой девочки с некоторым трудом в несколько рывков превратилась в пеликана.

Забавно было наблюдать, как в инвалидной коляске вдруг появилась серо-коричневая птица с клювом в половину моей руки. Ноги у неё парализованы, но это ничего: пеликан расправил крылья шире моих рук.

– Умеешь мысленно посылать картинки? – спросила Тикаани.

– А ещё лучше – мысленную трансляцию! Было бы так орехово – мы бы уловили всё, что ты слышишь, видишь и ощущаешь! – Холли, спустившись с дерева, запрыгала у Карага на голове.

– Нет, простите, не умею, – сказала Дейзи-пеликан.

– Ничего, – Финни погладила её по гладким перьям. – Ты ведь всего неделю в «Голубом рифе» – и уже так хорошо научилась превращаться.

– Ну ладно… До встречи. – Дейзи захлопала крыльями, взмыла в воздух и быстро набрала высоту. Она кружила рядом с деревом, поднимаясь всё выше. Без труда миновав колючий барьер, она приземлилась на площадке. В домике тут же распахнулась дверь, и несколько пар рук втянули Дейзи внутрь.

Мы переглянулись. О-о… К добру ли это?

В ледяной воде

Дейзи, скрывшись в домике на дереве, больше пока не давала о себе знать. Но я не верил, что оборотни-птицы из «Красного утёса» способны её обидеть.

– Всё в порядке? – мысленно спросила Сьерра.

– Да-да, всё отлично, – ответила Дейзи.

Мы, словно загипнотизированные, пялились вверх, пока не услышали поблизости какие-то трели. Поскольку Дейзи мы снизу всё равно ничем помочь не могли, а от неё не было ни слуху ни духу, мы пошли посмотреть, что это за звуки. И обнаружили полную девочку с гладкими каштановыми волосами до плеч, которая со смартфоном в руке сидела на развилке дерева. Я восхищённо наблюдал, как она превратила рот в клюв и, очевидно, что-то диктовала по-птичьи. Мне это казалось обычным щебетом.

– О, привет, Кики, – сказала Сьерра. – Снова дневник наговариваешь?

Девочка превратила клюв обратно в рот:

– Да, сегодня столько всего произошло – надо обязательно записать. – Кики весело посмотрела на нас. – Кстати, я индийский кольчатый попугай, бывшее домашнее животное. Сьерра с семьёй меня освободили.

Мы тоже представились, и я задал вопрос, вертевшийся у меня на языке:

– Если ты оборотень-птица, то почему ты не наверху вместе с другими в домике на дереве? Или не в одном из гнёзд?

О нет, и зачем я только это спросил! Может, из-за своего веса она не способна летать! Я не хотел ставить её в неловкое положение.

– Я лучше побуду внизу, – как-то слишком поспешно сказала Кики. – Скай и Эвери для меня слишком крутые.

– Вот оно что, – дипломатично ответил я. – Надеюсь, они не обидят Дейзи.

– Не волнуйся, они не столкнут её с дерева, – успокоила нас Сьерра, снова посмотрев вверх. Наверное, во время этого обмена у нас будет постоянно затекать шея.

– Иначе они давно бы уже это сделали, – небрежно заметил Алекс. – Почему ты не признаешься, что боишься высоты, Кики?

– Не сплетничай! – Кики запустила в Алекса сучком длиной с ладонь – тот отскочил от его груди.

– Ай! – не переставая ухмыляться, воскликнул Алекс.

Мы, гости, уставились на Кики. Оборотень-птица боится высоты? Просто в голове не укладывается.

– Это как если бы я не любила рыбу, – сказала Шари.

– Или у меня была бы аллергия на морскую воду, – добавил я. Именно это много лет подряд утверждал Джонни!

– Причина моего страха совсем не смешная, – Кики строго посмотрела на Алекса. – Раз уж начал, можешь и об этом им рассказать.

– Да ни к чему, – вмешался Караг, но беспощадный Алекс уже начал рассказывать:

– Хозяин-ребёнок её запеленал, прицепил к парашюту и скинул с балкона. Парашют не раскрылся, но, к счастью, Кики зацепилась за дерево. Иначе бы она разбилась.

– С тех пор я невзлюбила детей и полюбила деревья, – Кики потрепала кору дерева, на котором сидела.

– Ничего себе! – воскликнула Холли. – Дети порой совершенно несносны – насмотрелась на них в приюте. – В знак утешения Караг облизал ей спину. – Эй, прекрати, мокро!

– Можешь облизать меня в ответ, неугомонная белка, – невозмутимо отозвался Караг.

– Ребята, Дейзи возвращается! – воскликнула зоркая Тикаани. На фоне ночного неба возник силуэт пеликана – и спикировал вниз. Описав несколько кругов рядом с инвалидной коляской, Дейзи пошла на посадку и, сложив крылья, плюхнулась на сиденье:

– Уфф, это не так-то просто.

– Рассказывай! – потребовала Шари, и мы с любопытством окружили нашу новую одноклассницу.

– Там очень круто, – сказала Дейзи, превратившись обратно.

– А поподробнее? – не унималась Холли.

– Этого я, увы, рассказать не могу. Я обещала хранить всё в секрете.

Мы застонали, и Дейзи немного смутилась.

– Я считаю, обещания, к которым тебя вынудили, недействительны, – сказала девочка-тигрица Саммер.

– Вот именно! – Холли забралась Дейзи на плечо и дёрнула её лапкой за ухо. – Ну пожалуйста, а то у меня от любопытства вся шерсть выпадет. Ты этого хочешь?

Но Дейзи уже разворачивала кресло:

– Я своего обещания не нарушу, если вы на это намекаете!

– Ну ладно, – пожал плечами Брэндон, – тогда пойду спать.

– Я тоже, – сказал Ной. – Завтра нам собираются показать море – надо выспаться.

Тихий океан. Наконец-то. Я видел, что друзьям тоже не терпится его увидеть.

– Ты ещё не передумал спать на земле, Брэндон? – спросил Караг, когда все начали расходиться.

Чего?!

Брэндон заметил мой недоумённый взгляд:

– Э… да, иногда мне снятся очень яркие сны и кровать ломается.

– Ничего, папа застрахован, – сказала Сьерра, но потом в её взгляде промелькнули сомнения. – Но вряд ли от ущерба, нанесённого бизонами.

Однако этой ночью ничего подобного не произошло. По крайней мере, я не слышал ни треска ломающейся мебели, ни грохота рухнувшей хижины. Но я всё равно не мог уснуть: из головы не шли экзотические птицы в чемодане контрабандистки – то ли усыплённые, то ли мёртвые. Я бесшумно поднялся, чтобы не разбудить соседей по хижине, и стал задумчиво бродить по тёмной территории. Узнаю ли я когда-нибудь, сколько из провезённых контрабандой животных выжили? Вряд ли.

Я ненароком приблизился к главному зданию – и услышал тихие голоса. Кажется, мисс Уайт с Джеком Кристаллом стоят на веранде. Я мало что сумел разобрать, но то, что услышал, меня обеспокоило:

– …думаешь, она добьётся своего?

– …короткая отсрочка… надо действовать…

– Но вдруг мы… прокуратура…

Руки у меня покрылись мурашками. Что здесь происходит? Может, просто подойти и спросить? Но я не осмелился.

Я осторожно отошёл… и решил на всякий случай позвонить в «Голубой риф». Я перебирал в голове, кто из ребят ещё бодрствует. Может, Марис. Он мало спит, и у меня – большой плюс – есть номер его мобильного. Только Марис, возможно, сейчас летает где-нибудь в обличье альбатроса.

Оказалось, нет. Марис сразу взял трубку, и голос у него был вовсе не заспанный.

– Привет, – смущённо сказал я. – Прости, что мешаю… Просто хотел спросить, всё ли у вас нормально.

– Гм… – замялся Марис, – точно не знаю. Сегодня пришло толстое заказное письмо. Миссис Мисаки, видимо, позвонила мистеру Кристаллу и спросила, можно ли распечатать конверт. С тех пор учителя ведут себя как-то странно.

– В смысле «странно»? – встревожился я.

– Помнишь, как все готовились к урагану?

О-о. Меня пробрала дрожь.

– А что в том письме, вы не знаете?

– Нет. Слушай, Тьяго, наслаждайся поездкой – вы же в Калифорнии! Знаешь, как наш класс вам завидует!

– Вам наверняка тоже организуют обмен, – утешил я его, поблагодарил и положил трубку. «…думаешь, она добьётся своего?» – вертелось у меня в голове. Миссис Леннокс исполнила свою угрозу – ведь как-никак она адвокат. Чем это странное письмо чревато для школы? Надо всё-таки пересилить себя и спросить мистера Кристалла или ещё кого-нибудь из учителей! А пока лучше помалкивать: не хочу портить другим поездку всякими слухами.

На следующее утро – в понедельник – мы торопливо позавтракали, чтобы скорее поехать на море, и с купальными принадлежностями под мышкой, в пакетах и рюкзаках собрались перед главным зданием. Я узнал Ская, оборотня-беркута, и бледную Эвери – белую сову. Они как ни в чём не бывало пожелали нам доброго утра, будто и не прятались от нас вчера. Увы, никому из нас не хватило решимости заговорить на эту тему, хотя Холли, судя по виду, так и подмывало высказать всё, что она думает.

Несколько учеников «Красного утёса» были в толстых свитерах и захватили с собой неопреновые костюмы.

– Ну и неженки! – сочувственно шепнул мне Джаспер.

– А вы? Твёрдые как скала, да? – ухмыльнулся Алекс, с любопытством разглядывая Рокета, который сегодня был в человеческом обличье.

– Твёрдые как скала и горячие как ракетное топливо, – не моргнув глазом заявил Рокет, а Сьерра согнулась пополам от смеха.

– Наконец-то – кажется, я ещё ни разу так надолго не расставалась с морем, – сказала Шари. Я обнял её за плечи:

– А я ещё два месяца назад ни разу не был в море, представляешь?

– Нет! – содрогнулась Шари. – Как ты это выдержал? Как же акула в тебе… не засохла?

– Ещё бы немного…

– Наверное, Тьяго – как продукты сублимационной сушки, – пошутила Финни. – На упаковке написано «Просто добавь воды» – только тогда становится понятно, что это такое.

С сублимированной едой меня ещё не сравнивали.

– Так, выдвигаемся! – скомандовала миссис Блэкхарт, и мы вперемешку – ученики «Красного утёса» и «Голубого рифа» – отправились в путь.

Мы шли по песчаной дорожке, ведущей через заросли вереска и дрока, пока в лицо нам не подул сильный бриз. Караг глубоко вдохнул солёный воздух – ему, как и Тикаани, явно здесь нравилось.

– Мы разделимся на две группы: проводниками будут Себастьян и Тимур, а сопровождающими – мисс Уайт и мистер Гарсия! – перекрикивая ветер, объявил мистер Кристалл. – Кто не хочет купаться – может плыть в лодке с семейством Блэкхартов.

Себастьян улыбнулся мне – я надеялся, что нашу группу поведёт он.

– Кстати, я по-прежнему храню ракушку, которую ты мне подарил, – сказал я ему.

– И как – она принесла тебе удачу?

Мне не пришлось долго раздумывать над ответом: мне очень повезло, что я попал в «Голубой риф» и Шари ответила мне взаимностью – до сих пор не верится!

– Да, – кивнул я, – принесла. – Оставалось лишь надеяться, что удача нам не изменит и что в том толстом письме, о котором рассказывал Марис, нет ничего страшного.

По сооружённым кем-то из камней и кусков дерева ступенькам мы один за другим стали спускаться к бухте. Все? Нет! Худенькая девочка с буйными рыже-каштановыми кудрями ловко карабкалась по скалам.

– Идите сюда – тут намного прикольнее! – позвала нас Холли, а Ной наблюдал за ней влюблённым взглядом.

– Вот прикольно будет оттуда сверзиться, – проворчал Брэндон. – Нет уж, спасибо.

Наконец мы спустились вниз – песок под ногами был холодным. Мисс Уайт крикнула:

– Не заходите в воду, пока все не переоденутся!

Но стройный ряд уже превратился в хаос. С возгласом «ура!» Крис скинул кроссовки, подбежал к краю утёса и прыгнул в море. Финни прямо в одежде и солнечных очках плюхнулась на спину в воду – лицо её светилось блаженством. Шари и Блю, позабыв обо всём, с ликующим воплем бросились в прибой, подставляя лицо волнам.

– Надо же, как истосковались, – покачал головой Рокет, расстилая на песке полотенце со «Звёздными войнами».

Но не прошло и пяти минут, как Шари, дрожа, выскочила на берег:

– А у дельфина могут отмёрзнуть плавники?

«Неженки» из «Красного утёса» – среди них Сьерра, Кики и Скай – с ухмылками облачились в неопреновые костюмы, великодушно воздержавшись от ехидных замечаний.

– Хочешь сказать, что этот океан не океанистый? – поддел я Шари, осторожно потрогав ногой воду. Нога чуть не обледенела. – Ничего себе – здесь градусов пятнадцать от силы! – Градусов на десять меньше, чем дома во Флориде.

Но деваться некуда – придётся лезть в воду.