Текст книги "Чижик из дома номер шестнадцать"

Глава 5. Положительная света

Вам приходилось дружить с положительным человеком? С человеком, которого вам приводят в пример? Допустим, вы получили плохую отметку… С кем не бывает, ведь так? Может быть, вы ее даже получили за дело – не выучили урок географии, потому что были заняты обсуждением с друзьями важного проекта: как усыпить сторожа у лаборатории, чтобы проникнуть на территорию. Нормально было бы, если бы мама отругала. Ее можно понять: ей кажется, что важнее вещи нет, чем знать название моря у берегов Антарктиды в Тихоокеанском секторе Южного океана, которое названо в честь какого-то важного адмирала. Конечно, не стоит спрашивать, знает ли она сама! А пусть бы мама сама запомнила море Беллинсгаузена! Ну ладно, покричала бы, как все нормальные родители. Мама же вместо этого сажает вас на стул и говорит: «Вот Света Хорошевская наверняка знала, как называется пролив!» В общем, ужасные люди – это именно во всем положительные люди. И надо же, чтобы случилось именно так, что осенние праздники Чижик провела со Светкой.

Началось все в пятницу. Чижик, которая не могла дождаться начала осенних праздников, когда детей отпускают на десять дней отдохнуть и можно делать что хочешь, подождала у раздевалки Ленку, и они вместе поспешили домой. Девочки шли вприпрыжку, размахивая полупустыми портфелями. Последний день был короткий, и в портфеле у Чижика весело гремела коробка с мелками для классиков. Чижик заранее сделала некоторые приготовления. Накануне вечером она вытащила из нижнего ящика шифоньера коробку с мелками, из которой вылетело белое облако и село Чижику на нос.

– Завтра прямо с утра на улицу и будем в классики играть? – спросила она Ленку, когда подходили ко двору.

Ленка не расслышала, думая о чем-то своем. Чижик вежливо подождала и повторила вопрос.

– А я завтра уезжаю в Самарканд… – сказала Ленка.

От неожиданности Чижик даже перестала пинать ногой плоский камешек, который она нашла на школьном дворе и думала допинать до самого подъезда, потому что он подошел бы для биты. Главное, что поразило Чижика, – это то, с какой легкостью Ленка сообщила новость. Но Чижик не подала виду, а, наоборот, с улыбкой поинтересовалась:

– В Самарканд?

– Ну да, в Самарканд.

– А чего ты там делать будешь?

– Там тепло, и знаешь там такие дыни!

Ленка стала описывать дыни, что было уже полной чушью. Кому нужны были дурацкие дыни! Тут же выяснилось, что помимо дынь в Самарканде у Ленки бабушка и какие-то двоюродные сестры и братья. Чижик с досадой думала о том, как все нечестно: она, Чижик, из-за Ленки в прошлом году осталась дома на длинные зимние каникулы. И это все вместо того, чтобы с маминой коллегой Маргаритой Львовной и ее дочкой Ниночкой поехать в Ленинград и ходить там с утра до вечера по музеям. Чижик вот осталась тогда, пожертвовав всеми этими важными вещами! Во время каникул они с Ленкой целыми днями катались на коньках. Ну, один раз в хоккей с мальчишками играли, и Ленка забила шайбу. А потом Чижик тоже забила шайбу, правда в свои ворота. Чижик вспоминала все это, и обида на Ленку становилась все более едкой. Ленка же продолжала без умолку трещать про то, что будет делать в Самарканде. Взглянув на Чижика, которая ее не слушала, она сказала:

– Да ты даже не слушаешь!

– Я слушаю!

– Не слушаешь, – топнула ногой Ленка.

– Я слушаю! – обиделась Чижик. – Это ты не слушаешь никогда!

– Я – никогда? Это ты никогда!

Они дошли до Ленкиного подъезда и холодно простились. Потом Ленка все-таки прокричала:

– Давай сегодня увидимся?

Чижик не умела долго сердиться.

– Ну ладно.

– Тогда выходи во двор в шесть!

Вечером подруги ненадолго увиделись. Они только немного погуляли по двору, но очень скоро Ленка пошла домой укладывать чемодан. Чижик еще побродила в одиночестве, посматривая на Ленкины окна. По комнате со стопкой вещей прошла Ленкина мама тетя Валя. Ленкин папа вышел на балкон покурить. Сама Ленка показалась в окне и потрусила скатерть. Видимо, там только что поужинали. Потом все исчезли, и только светились четыре окна и бросали на асфальт четыре желтых квадрата. «Предательница! – шептала Чижик. – Какая предательница!» Ко всем неприятностям этого дня подул ветер, закапал дождь. «А я все равно буду стоять здесь. Да, буду стоять на холоде, потом простужусь и умру!» – подумала Чижик и натянула капюшон. Но тут дождь забарабанил по капюшону с такой силой, что Чижик, махнув рукой, побежала домой.

Утро было высокое и ясное. Невозможно было представить, что вчера бушевало ненастье. От солнца все во дворе ожило. Чижик даже рассмеялась, настолько на улице было хорошо. Как будто была не осень, а весна, вокруг бойко чирикали воробьи, прыгая с веток в лужи. Больше всего на свете Чижик любила смотреть на обычных воробьев. Боясь их спугнуть, Чижик остановилась на крыльце и долго стояла, любуясь их прыжками. Задумавшись, она шагнула и сама чуть не свалилась в эту же лужу. Особенно резвились две подруги-воробьихи, они расправляли крылья и поднимали много брызг и шума. Чижик подумала о Ленке. Погуляв немного по пустырю и нарвав букет желтых одуванчиков, Чижик села на скамейку. «Сплету-ка я венок!» – сказала она воробьям, но, кроме «чик-чирик», ничего не услышала. Как ни забавны воробьи, а подругу они не заменят! Настроение у нее испортилось. Лучше бы она вчера заболела под дождем и даже, может быть, умерла – вот бы Ленке было стыдно. Чижик достала из кармана куртки бублик и стала бросать обсыхающим воробьям кусочки. Вот так она будет сидеть здесь много дней и ни есть, ни пить. От этого, говорят, тоже умирают. Даже быстрей, чем от простуды. Посмотрит она тогда, как Ленка запоет. Она представила себе Ленку, просящую у ее гроба прощения. «Ты так хотела играть со мной в классики! Прости, что я уехала!» – будет канючить Ленка. Ха-ха! Безжалостная усмешка тронула губы Чижика. Она будет абсолютно холодна к мольбам предательницы. Она не успела додумать до конца, как будет торжествовать, – ее окликнули. На секунду она поверила, что это Ленка передумала уезжать. Она радостно обернулась. Улыбка сползла с лица. Там стояла Светка Хорошевская. Светка была очень прилежной ученицей, участвовала в городских школьных олимпиадах, получала одни отличные оценки, усердно занималась балетом. Если она не была на балете, то учила что-нибудь дома. Даже на каникулах Светка искала, чего бы ей еще выучить. Поэтому для Чижика вид просто гуляющей по двору Светки был равен чуду. В руках та держала хулахуп.

– Мне врач сказал, что нужно дышать воздухом. Я вышла погулять и увидела тебя! – сказала Светка.

Она крутанула хулахуп на руке и быстро в воздухе перевела его на другую руку, да так ловко, что тот продолжал крутиться.

– Хочешь попробовать?

– А ты что хочешь взамен? – осторожно спросила Чижик.

– Взамен? Я так не поступаю! Возьми, мне не жалко! – сказала она и посмотрела на Чижика своими добрыми глазами.

Она показала Чижику, как крутить хулахуп на животе. Чижик попробовала, но он сразу упал. Чижик расстроилась, но Света объяснила, что такое бывает абсолютно у всех новичков.

– Если долго мучиться, что-нибудь получится! Мой папа так всегда говорит! – добавила она.

– А много надо мучиться?

– Сколько надо, столько и надо!

Чижик опять попробовала, и опять хулахуп соскользнул на землю. Когда Чижик смотрела со стороны, как это делает Света, то все казалось таким простым. Почему же на ней проклятый хулахуп не хотел держаться? В третий раз он прокрутился два раза и снова упал. Света его подняла.

– Давай еще раз покажу!

Она стала показывать. Чижик села на скамейку и пригорюнилась: «Скоро у Светки кончится терпение со мной возиться, и она меня оставит. Оставила же меня предательница Ленка!» При мысли о Ленке Чижик почувствовала, как на глаза набегают слезы. Одновременно Чижик почувствовала, что она проголодалась. Она поискала в кармане бублик, но тут вспомнила, что собиралась ничего не есть много дней, и снова стала крутить хулахуп. Он снова падал на землю.

– Ну, давай еще разок! – настаивала Света.

– Ох, – сказала Чижик, – я уже устала!

– Ну ладно. Если хочешь, можешь взять хулахуп с собой! Я вообще тебе его дарю. У меня ведь есть еще один, новый. Только обещай, что будешь тренироваться!

– Ладно, – сказала Чижик и, распрощавшись, побежала домой.

Весь вечер Чижик крутила хулахуп. Утром она тоже крутила хулахуп, днем на улице она показала Светке, как она может семь раз покрутить хулахуп, и та ее похвалила. Через два дня Светка сказала, что у Чижика «некоторый прогресс» и что если она и дальше будет проявлять упорство, то к концу недели она будет прекрасно крутить хулахуп. Они всю неделю гуляли вместе. Света подбадривала Чижика, аплодировала и снова повторяла, что у Чижика «некоторый прогресс». Она строго следила, чтобы Чижик занималась, а сама достала Чижикины мелки и рисовала на асфальте цветы и птичек, пока Чижик крутила хулахуп.

В субботу Чижик продолжала упражняться.

– Хочешь мороженого? – спросила мама.

Она раскладывала в вазочки пломбир, доставая его специальной круглой ложкой, отчего мороженое ложилось шариками и получалось прямо как в кафе.

– Не-а-а… Не могу-у-у-у! – отвечала Чижик.

Мама постояла рядом:

– Может, ты хоть на минуту перестанешь крутить эту штуку? У меня голова от тебя кругом идет!

– Восемнадцать, девятнадцать! – продолжала считать Чижик, показывая маме, чтобы она не отвлекала.

– Давай сюда мороженое! – прокричал папа из кухни.

В воскресенье Чижик посмотрела на календарь и удивилась: оставалось всего два дня до начала занятий. Она попыталась понять, куда ушла неделя. Факт оставался фактом: дни пролетели, а она даже не сделала ни одного из тех дел, о которых мечтала. В понедельник приехала Ленка и привезла Чижику дыню. Дыня была очень сладкой. Ленка научила Чижика вынимать косточки ложкой и потом той же ложкой есть мягкую дыню прямо из кожуры.

– Интересно было? Что ты там делала? – спросила Чижик Ленку, которая очень загорела, потому что в Самарканде было жарко.

– Ой, Чижик, как мне там было скучно без тебя! – честно призналась Ленка.

– И мне тоже! – воскликнула Чижик.

Они посмотрели друг на дружку.

– У тебя как с мелками? – спросила Ленка.

– С мелками плохо! – Чижик развела руками. – Светка их все изрисовала!

В магазине мелков, понятное дело, тоже уже не было. Кто же откладывает покупку мелков до каникул! Чижик недавно услышала, как мама, готовя салат оливье, говорит папе на кухне:

– Майонеза почти не осталось! Как жить? Самые нужные вещи – дефицит!

Теперь Чижик поняла, что было настоящим дефицитом. «Это тебе не какой-то там майонез!»

Она, однако, не унывала. В конце концов, у нее ведь был хулахуп, который во дворе можно было обменять на дефицит в виде обычной коробки с мелом.

Глава 6. Папа – гипнотизер

С того вечера, когда Чижик побывала в лаборатории и попробовала семечек оранжевого подсолнуха, в ее жизни начались стремительные перемены. Во-первых, она только за месяц выросла аж на полтора сантиметра и догнала Ленку. Во-вторых, она стала замечать, что вещи, которые ее раньше удручали, теперь только смешат. Ну что поделать, если взрослые такие нелепые. Взять, например, папу: он всегда говорит, что надо поменять сгоревшую флуоресцентную лампу в Чижикином секретере, починить шкаф в прихожей, у которого отходила боковая стенка. «Ты обещал протянуть веревку на балконе для сушки белья?» – иногда вспоминала мама. «Руки не дошли!» – отвечал папа с таким страдальческим лицом, как будто он и вправду ходил весь день на руках и очень устал от этого. Зато у папы всегда были идеи.

Как-то осенним вечером он пришел с работы в прекрасном настроении и сказал, что был на сеансе гипноза и там научился гипнотизировать.

– Это как? – хором спросили Чижик и Ленка.

– Навожу на вас сон, но такой, специальный, немножко волшебный.

– Ну?

– И предлагаю что-нибудь такое сделать… Например, взять и покрасить стену свеклой из борща!

– Ну а мы? – спросили девочки.

– Вы покрасите.

– Не-е, – сказала Чижик. – Это мы с Ленкой еще в третьем классе делали, мама потом ругалась!

– Хорошо, не будем брать свеклу, – согласился папа. – Тогда включу пылесос, а вам скажу, что передают вальс Штрауса, и попрошу станцевать.

– Что такое «вальс страуса»? – спросили девочки.

– Вальс страуса? – удивился папа.

– Ты сам сказал: «по радио передают вальс страуса».

– Не страуса, а Штрауса. Композитор такой.

– А… – разочарованно сказали девочки.

– А что еще вы умеете, дядя Юра? – спросила Ленка.

Папа почесал в затылке:

– Могу сделать так, чтобы вы сцепили пальцы на руках, а потом долго не могли расцепить.

Чижик с Ленкой пошептались, и Чижик сказала, что такой гипноз им очень подходит. На самом деле Чижику и Ленке неохота было садиться за математику, а со сцепленными пальцами их никто ведь не мог заставить делать уроки.

– Отлично, – обрадовался папа. – Начнем. Сели, руки соединили, сцепляем пальцы…

Девочки опустились на диван, и он стал медленно водить руками и повторять, как это делал приглашенный гипнотизер сегодня у них на работе:

– Ваши руки постепенно теплеют и превращаются в железное кольцо! Ваши руки теплеют…

Его прервал телефонный звонок. Сняв трубку, он широко улыбнулся: «Здрасьте-здрасьте, Валечка, рад слышать ваш голос».

Судя по всему, звонила Ленкина мама тетя Валя.

– Домой чтобы шла? – переспросил папа с сожалением.

Ленка тоже погрустнела, ей ужас как не хотелось прерывать новую интересную игру, но ослушаться маму означало нарваться на серьезные неприятности. Поэтому она попрощалась и побежала со всех ног домой.

Когда Ленка ушла, папа внимательно посмотрел на Чижика, которая сидела неподвижно, уставившись в одну точку.

– Так-так-так, – сказал папа.

Он помахал у Чижика перед носом рукой, но Чижик и бровью не повела.

Из кухни показалась мама, на плече у нее висело полотенце:

– Ужин на столе! Вы уроки сделали? Что тут у вас происходит?

– Гипноз.

Папа показал на Чижика.

Мама взглянула на Чижика, потом – специальным взглядом на папу:

– Почему ребенок не шевелится и ничего не говорит?

– Странно, – задумчиво произнес папа, продолжая ходить взад-вперед. – Странно. Неужели подействовал?

– Подействовал? – переспросила мама. – Кто?

– Вот я и думаю: неужели мой гипноз сработал? Помнишь, я тебе говорил, что Андрусяк пригласил гипнотизера. Так вот, он показал технику гипноза перед сеансом. Он, кстати, сказал, что у меня – несомненный талант…

Мама побледнела и опять направила на папу специальный взгляд.

Когда он снова начал объяснять, как все произошло, мама его остановила резким взмахом полотенца. Мама ничего не хотела знать про папин несомненный талант.

Она опустилась в кресло:

– А ну-ка, быстренько разгипнотизируй мне ребенка!

Папа походил по комнате, что-то вспоминая, и потом тоже сел в другое кресло:

– Ты только не волнуйся, но я ведь не досидел до конца! Ничего страшного, – быстренько добавил он, видя, что мама сейчас тоже погрузится в гипноз, – сейчас я ему позвоню и разузнаю.

Но мама уже взяла себя в руки.

– Я больше не хочу никаких гипнотизеров! Звони в больницу! – приказала она.

– В больницу?

– Звони в больницу и проси, чтобы срочно прислали врачей!

Они стали спорить. Папа считал, что поднимать переполох совершенно ни к чему, ведь Чижик не больна. Мама говорила, что, если их ребенок уже целых десять минут сидит молча, значит – больна. Папа упорно повторял, что гипноз – это не болезнь. За этим спором родители совсем забыли про Чижика, которой стало ужасно, просто невыносимо скучно сидеть и слушать, как они препираются. Она потихоньку встала и пошла в свою комнату. Там она вздохнула и открыла учебник.

Глава 7. Лебединое озеро

Математичка Анна Федоровна, которую дети за большие размеры и громовой голос прозвали Арфа, объявила, что в субботу бригада из трех девочек и трех мальчиков будет мыть окна и пол в классной комнате.

– Сознательные есть? – спросила Анна Федоровна.

Сознательных, конечно, не было.

Математичка нахмурилась и открыла школьный журнал. Очки съехали ей на нос, и казалось, что она рассматривает список учеников сразу четырьмя глазами.

– Значится, так! Убирать будут…

Конечно, в списке оказались Чижик и Ленка, Валик Дремов и Саша Кочергин. Недоставало двух человек. Видимо, считая, что неподвижный взгляд пробуждает совесть, Арфа, откинув голову, уставилась на учеников пятого «В» класса.

– Вижу, что Хорошевская хочет! Молодец, Хорошевская! Будешь отвечать за порядок при уборке!

А Светка Хорошевская подняла руку, как раз наоборот, чтобы сказать, что не может в эту субботу. Но Арфа уже писала на доске список и заодно включила в него Андрея Краснова, хотя он был ни при чем и его даже ни разу не наказывали в ту неделю.

Пришла суббота. Как непривычно выглядела школа! Никто не носился как угорелый по коридору, никто не бросался из окна портфелем! Сторож дядя Гриша принес три ведра: одно для окон, другое для пола, третье – для смены воды, пока первое ведро относилось в туалет. Он раздал ребятам тряпки, метелки и швабры, показал, где в уборной находится шланг для воды. Ребята огляделись: работы было не то чтобы очень много – собрать куски мела возле доски, фантики, бумажные самолеты. Чучело совы смотрело на них со шкафа с уважением.

Дядя Гриша ушел на вахту, и они принялись за дело. Не проходило и пяти минут, как вода снова становилась черной.

– Это странно! – заметил Валик, протирая очки. – Мел белый, а вода становится черной.

Света взглянула на него свысока, она ведь стояла на подоконнике:

– Вода чернеет не от мела, а от того, что вы тряпки плохо моете! И, между прочим, я уже два окна помыла!

– Ты, Хорошевская, – ударница труда! Теперь помой остальные и можешь гулять вальсом! – ответил Валька, который имел большой опыт общения с женским полом.

Их в семье было четверо у родителей: три старших сестры и он. В чисто мужской компании он учил: «Женщин надо обязательно сначала хвалить, а потом уже обращаться к ним с просьбой!»

– А куда тебе, собственно, нужно идти? – спросил он у Светки.

– На репетицию.

– Что за репетиция?

– Я в «Лебедином озере» танцую!

Когда Валька услышал про Лебединое озеро, лицо его озарилось. Если налить побольше воды, то пол помоется в разы быстрее.

Сказано – сделано. Тут же притащили из подсобки шланг, повернули винт, и тут и началось то, о чем мечтает всякий нормальный пятиклассник.

– Интересно, что чем сильнее скручиваешь, тем напор сильнее! – заметил Валик философски, за что тут же поплатился. Шланг выскользнул у него из рук и закрутился по полу, сразу вымыв не только пол, но и стены, и потолок, и самих уборщиков.

– Идет битва человека с природой! – орал неунывающий Сашка, прыгая на шланг.

В этот самый момент дверь открылась и на пороге показалась сначала одна нога в ботинке большого размера, потом другая. Сашка, придерживая мокрое чучело совы, которое сорвалось со шкафа, замер. Арфа во всей своей парадной красоте, в зеленом кримпленовом пальто и красной шляпе, предстала перед изумленными мойщиками. Руку Арфе оттягивала сумка с арбузом, рядом с Арфой стояла собака пекинес по имени Зельда. Эту Зельду ненавидел весь класс. Во-первых, Зельда сильно походила на свою хозяйку, и походила не только внешне, но и внутренне. Другими словами, она часто вела себя подло. Так было и сейчас. Как только Арфа вошла в комнату, Зельда схватила сову за ногу и потянула на себя. От неожиданности Саша выпустил только что скрученный шланг, сова упала на Зельду, та взвизгнула, и в эту минуту могучей волной из Лебединого озера ее смыло в коридор.

– Зельда! – закричала Арфа, трагически вскидывая руки.

Наконец кто-то закрутил винт, и наступила гробовая тишина. Только хлюпали капли, стекая с мокрых рубашек и штанов.

Арфа подозвала Светку:

– Что тут происходит, Хорошевская?

– Репе-тепе-тиция, – сказала та, побледнев.

– Сейчас же закончить репе-тепе-тицию…

– Репетицию, – подсказала Чижик.

За этим последовал знаменитый взгляд – суженные глаза и откинутая голова:

– Хорошевская, я же тебе поручила следить за дисциплиной!

Хорошевская, которая единственная из всех оставалась сухой, потому что во все время борьбы с силами природы оставалась на подоконнике, побледнела еще больше:

– Я се-ле-дила, се-селедила, Анна Федоровна, а они мне сказали: давай, рете-пипируй!

– Репетируй, – поправил Валик.

– Репетируй! – сказала Хорошевская, сильно стукнув зубами.

Арфа была неумолима.

– Они сказали! А если бы они сказали тебе броситься вниз головой в окно, ты бы тоже послушалась? Так знайте же, – она обвела глазами всех присутствующих, – я сейчас пойду в учительскую, сяду там на телефон и не встану с него, пока не обзвоню всех родителей.

Ответ: «Ой, не садитесь, вы его раздавите!» – не прозвучал в этот раз, потому что Хорошевская всхлипнула и всем стало жалко Светку. Даже Чижику, которой из-за Светкиных жалоб не раз влетало.

«Попытка – не пытка!» – подумала Чижик.

– Послушайте, Анна Федоровна, – сказала она, – сейчас все будет прекрасно. Смотрите, ваша голова…

Ребята изумленно уставились на Чижика, которая мучительно думала, что бы такое сказать по поводу головы учительницы. Растягивая время, Чижик стала водить у Арфы перед лицом руками. Потом она еще раз мягко, но настойчиво повторила:

– Ваша голова, Анна Федоровна…

Арфа подняла на Чижика свои узкие глаза:

– Да что же с ней, с моей головой?!

Чижикин взгляд упал на сумку с арбузом, которую Арфа поставила рядом на парту.

– Ваша голова превращается в арбуз! – воскликнула она.

Арфа открыла рот, но Чижик стала еще сильнее водить руками:

– Все, Анна Федоровна, ни слова больше! Вам хорошо и спокойно! И ваша голова, и вы сами – большой теплый арбуз на грядке… Светит летнее солнце, и вам хорошо и спокойно! Легко и спо-кой-но!

Ленка толкнула Чижика и зашептала у нее за спиной: «Ты чего несешь?»

Не обращая внимания на Ленкин шепот, Чижик опять провела руками:

– Вы, Анна Федоровна, сейчас возьмете Зельду и тихонько пойдете домой. Там вы, Анна Арбузовна, ляжете на диван и крепко-крепко заснете! А когда проснетесь, у вас не будет никаких воспоминаний. Никаких!

«Интересно, что она сделает, если у меня не получится?» – подумала Чижик не без тревоги. Иногда Арфа кричала так сильно, что с потолка сыпалась штукатурка. А тут, глядишь, мог обвалиться и весь мокрый потолок вместе с люстрой. К ее радости, Арфа не закричала, и потолок остался на месте. Наоборот, математичка вдруг улыбнулась лучезарной улыбкой:

– Ой, девочки-мальчики! Да чего же это я стою и болтаю с вами? Мне же домой пора!

Сразу после этого она стала искать Зельду, которой, естественно, в классе не было, потому что она была в коридоре. Оттуда раздавалось рычание. Видимо, Зельда выясняла отношения с совой.

С криком «Зельда, Зельдочка!» Арфа выплыла в коридор и, шлепая по лужам, которые натекли из Лебединого озера, пошла по коридору.

– Куда это она? – спросил пораженный Сашка.

Чижик загадочно улыбнулась:

– Видимо, он работает!

– Кто работает?

У Чижика было большое желание рассказать про гипноз и прочие чудеса. Один раз она стала про все это рассказывать ребятам, но они ей не верили. Поэтому Чижик и сейчас промолчала. Они постояли на пороге, прислушиваясь к шагам вдали. Арфа не вернулась, зато солнце, которое до того скрывалось за облаками, вдруг вынырнуло и заблестело в мокрых стеклах. Вокруг, куда ни посмотри, был ужасный кавардак. Мокрое чучело совы плавало в коридоре посреди меловой лужи, и оттуда же в сторону туалета текли ручьи, как бывает весной, когда сходит снег. Пришлось основательно потрудиться, чтобы навести порядок.

Дядя Гриша, собирая ведра и швабры, почесал затылок:

– Нет худа без добра! Заодно и коридор помыли, так что мне меньше работы!