Текст книги "Как я украла ректора"

Глава 5

Небо над городом уже потемнело, выпуская из-за горизонта похудевший перед новолунием месяц, и на улице зажглась праздничная иллюминация. Снова сердечки, шары и огромная иллюзия в виде крылатого поросенка прямо над главной площадью. Все вокруг были такими до противности счастливыми: несли подарки, обнимались, целовались, нашептывали друг другу глупости. У меня же из праздничных атрибутов только хрюня и глупое платье. Кто бы знал, что в нем так холодно бродить по вечерам. Сюда мы дошли быстро, к тому же рядом с Гаррисоном я постоянно нервничала, поэтому и не замечала ничего вокруг, сейчас же, когда магический резерв опустел и согреться было нечем, меня начало знобить. Редкие встреченные студенты косились на нас с хрюней.

– Смотрите-ка, Тейт прикупила себе поросенка, чтобы быть не хуже всех, – загоготал кто-то в стороне, но я не стала оборачиваться и смотреть на одногруппников.

– О да, будет завтра заливать, что нашелся идиот, который на нее позарился.

Больно надо! Возможно, я не из тех дурочек, которым для счастья непременно нужен рядом мужчина, возможно, моя цель – диплом об окончании магической академии. Но огоньки из шаров тут же расползлись и превратились в звезды, а в носу защипало. Аллергия, наверное. Гаррисон решил сэкономить и купил поросенка не у подгорных мастеров, а у каких-нибудь зеленокожих, которые никогда не следили за качеством материалов, а мне теперь расплачиваться слезящимися глазами. Но вытирать их при всех точно не буду.

Внезапно мне на плечи лег светлый свитер, а поверх него – тяжелая ладонь Уилла.

– Лиззи, моя радость, давай провожу до академии.

Выглядывать из-за его немаленького тела было неудобно, но могу поспорить, что лица у однокурсников вытянулись порядком. Но на этом Гаррисон не остановился: наклонился ниже, притянул согнутым указательным пальцем мой подбородок и поцеловал прямо в губы. Вроде бы просто прикоснулся, без языка и прочего обмена жидкостями, но по телу будто разряд пробежал.

Затем без всякого стеснения и боязни опозориться близким контактом с чудачкой Тейт повел к академии.

– Твой план был идиотским, – шепнула я ему на ухо, когда мы ушли достаточно далеко от остальных студентов и забрались прямо на мост, ведущий в академию. Отсюда открывался отличный вид и на сам город, и на окружающие его деревушки. Из окон нашего общежития, наверное, не хуже, но защитные экраны академии все искажают и превращают в серое марево. – Каждого мага выше шестого уровня в первую очередь учат сдерживать свою силу. Так что потрепать немного – это да, но вероятность того, что я тебя покалечу, практически равна тому, что тебя уложит в лазарет лично Филч. И шуточка с благодарностью вышла глупой! Мы минуты три были в кабинке, многое ли можно успеть?

– А то ты не зна… – ехидно улыбнулся он, а после почти рассмеялся, – точно, Тейт, ты же не знаешь! Филч меня отлюби, я и забыл, какие у тебя пробелы в познаниях насчет отношений мужчины и женщины.

– И ты их мечтаешь восполнить?

Внезапно он закашлялся, потом глянул на меня и покачал головой, сдавленно рассмеялся и демонстративно отступил назад.

– Не так быстро, Тейт, я приличный парень, а ты так налегаешь на первом свидании!

Я закатила глаза и первой поспешила к академии: если уж Гаррисон так сильно переживает за свою добродетель, то должен держаться подальше от необузданной Харпер Тейт.

Сразу за мостом возвышалась высокая темная ограда, выращенная здесь друидами. На первом курсе я любила ходить рядом с ней и разглядывать чудны́е переплетения стеблей, шипы и крохотные листочки, которые на самом верху ограды образовывали настоящие пышные кроны, бордово-красные днем и светящиеся розовым ночью. В честь праздника сияние еще усилили, а на ветках распустились белоснежные цветы. Вот где настоящая романтика и атмосфера чуда, а не в городе, с его поросятами и гирляндами.

Гаррисон догнал меня через пару минут, после всучил свой рюкзак, примерился и ловко, словно белка, взобрался по ограде вверх, чтобы сорвать там ветку с цветком. Двигался он быстро и уверенно, цепляясь за малейшие выступы и щели между стеблями и стволами. После так же ловко спустился, забрал свой рюкзак и всучил цветок мне.

– Это тебе для убедительности. А то не сможешь выиграть свои шестьсот алзолов, и получится, что потратила целый вечер зря.

Он забрал рюкзак и поглядел вверх, где сейчас светились окна жилых этажей. Здание академии заползало по скале почти до самой границы облаков. Правда, в последние годы учеников в ней было не так много, как во времена ректора Макграта, и многие помещения пустовали, поэтому у коменданта появилась возможность выделять обеспеченным ученикам отдельные комнаты. В одной из таких жил счастливчик Гаррисон: ни тебе любопытных соседок, ни храпа по ночам, ни необходимости гулять по коридору или сидеть в библиотеке, когда к кому-то нагрянут гости.

Или не такой уж счастливчик? Сквернотома непредсказуема и безжалостна, подхватить ее – все равно что сидеть на сундуке со взрывающимися снарядами: никогда не знаешь, который из твоих вздохов станет последним. Но особенно несчастным Гаррисон тоже не выглядел, напротив, быстро вернул себе привычное ехидство и подставил мне локоть.

Не положить на него руку и не пристроиться рядом с Уиллом было выше моих сил.

– В любом случае у меня останется хрюнечка, мой золотой поросеночек!

– Ты его и вправду продашь? Девчонки обычно любят таких здоровых плюшевых монстров. С ним можно спать, можно похвастаться перед подружками, его можно обнимать, когда чувствуешь себя маленькой и беззащитной в большом и жестоком мире, а рядом нет того, кто купит платьишко, обнимет и возьмет на ручки.

– Маги восьмого уровня редко чувствуют себя маленькими и беззащитными.

Еще немного его рассуждений – и хрюню просто выброшу! А он такой милый, мягкий, с животиком, который можно сжимать в пальцах, когда о чем-то думаешь, главное, не слишком сильно, иначе раздастся его ужасающее пение.

– Но ты же не только маг, но и девушка.

– А ты не только футболист, но и придурок. Впрочем, это не открытие.

Почему-то он рассмеялся, обнял меня и развернул к себе, чуть наклонил голову и прислонил свой лоб к моему. Я машинально прикрыла глаза, а Гаррисон только произнес:

– Злючка! Самая настоящая злая злючка. Но я кое-что видел, Тейт. Твоя магия льдисто-голубая, как твои глаза, а не зеленая, как положено чернокнижнику.

– Вздумаешь шантажировать, – отскакивать я не стала, напротив, схватила его за горловину свитера и притянула к себе, – по всей академии разойдется новость о твоей сквернотоме. Не понимаю, как ее до сих пор никто не заметил? Ты же постоянно крутишься с девчонками, ходишь с парнями в душ и раздевалку. И на поле, под этими короткими шортами, любой бы разглядел!

– А почему никто не замечает цвет твоей магии? У меня такие же мощные маскировочные чары. Но я рад, что все так сложилось, теперь знаю, что в глубине твоей души есть добро и свет.

– Меня преобразила любовь к тебе, раньше магия была зеленой!

Надеюсь, похлопывание ресницами вышло красивым, а не напоминало нервный тик. Но дальше стоять лицом к лицу с Уиллом было глупо, поэтому я нехотя отпустила его и отступила. Надеюсь, он не станет болтать о моей магии, иначе точно вылечу с факультета.

Так вышло, что, когда я поступала в академию, место для бесплатного обучения было только в подгруппе чернокнижников, поэтому пришлось немного смухлевать с цветом магии. При моем потенциале с этим не возникло проблем, а обучение на первых курсах все равно для всех боевиков одинаковое. По совести, Уиллу с его бледно-золотистой магией тоже бы выбрать другой факультет, а то и вовсе уйти в воинство Света или же обычные воины. Те вполне справлялись с врагами за счет своей физической подготовки, амулетов и простеньких заклинаний. Но, наверное, у него были свои причины поступить в академию.

– А твой названый папочка очень странный, – заговорил Гаррисон, когда мы уже стояли на крыльце академии.

– Самый обычный! Никаких странностей…

И тут я его заметила. Макграт успел где-то раздобыть себе старомодную мантию преподавателя, напялил ее поверх костюма лаборанта, а волосы спрятал под вязаной шапочкой с помпоном. В комплексе с очками и шлепками это производило неизгладимое впечатление. С другой стороны, маскировка вышла отличная, в таком чудаке никто не узнает ни почившего героя прошлого, ни восставшую нежить.

– О, Лиззи! – сразу же оживился он. – А я уже хотел идти тебя искать! Как свидание?

– Высший класс.

Макграт распахнул руки для объятий, я же с трудом оторвалась от Уилла, после похлопала нежить по спине, опасаясь прижиматься к нему сильнее. Зато ректор изобразил родственные объятия за нас обоих и шепнул:

– Избавься от футболиста, есть серьезный разговор.

Если честно, то я была не настроена на серьезные разговоры с нежитью. Точнее, надеялась, что пока хожу на свидание с Уиллом, он ослабнет и вернется к своему прежнему состоянию, а мне останется только собрать кости и отнести их обратно в саркофаг. Но Макграт выглядел до противности живым и бодрым, а еще – полным идиотом. Очки, мантия, шапочка…

– Ладно, я сам! – тоже шепотом произнес он и резко развернулся:

– Уильям Гаррисон, а ты давно оставался дежурным по этажу?

– Деж… Кем?

– Это такой важный и самоотверженный человек, который следит за порядком в общежитии, не допускает в него посторонних, строго разговаривает со всеми, у кого горит свет после отбоя, подметает полы и протирает пыль. Мне кажется, ты слишком много внимания уделяешь моей Лиззи, поэтому самое время остыть и переключиться на облагораживающий физический труд.

– Простите, дорогой родственник, но что-то я не припомню вас среди преподавательского состава, как и рассказов Харпер о ее названом папочке, так что не хочу никуда уходить. Может быть, нам лучше позвать декана Лоусон, пусть разберется во всем?

Он лениво скрестил руки на груди и подошел почти вплотную к Макграту. Ростом они друг другу не уступали, как и упрямством, и теперь походили на двух драконов, которые не поделили особенно удобный выступ на скале. Но тут ректор чуть повернулся ко мне, подмигнул и вмиг окостеневшим пальцем ткнул в сторону Уилла, затем резко сжал кулак. Возможно, это никакая не угроза, а один из тайных знаков воинства Света, но в тех я была не сильна и решила вмешаться:

– Гаррисон, нам с папулей надо срочно вспомнить былое.

– Вспоминали уже, на кафедре некромантии, – это было очень, очень странно, но Гаррисон как будто пытался заслонить меня от Макграта. Но и тот не собирался сдавать позиции:

– Так его сколько было-то! Зараз не вспомнить! Лиззи, идем.

– Да, я, пожалуй, пойду. Спасибо за беспокойство и за хрюню, он очень милый…

– А если подпишу тебе открыточку, то он станет еще и дорогим, – Гаррисон криво усмехнулся, но отступил, давая Макграту возможность увести меня. Сам же остался на месте и долго смотрел нам вслед. Недобро так, осуждающе.

Глава 6

Вечером Любоведня в холле академии было не протолкнуться, но на нас с Макгратом почти не обращали внимания. Точнее, кто-то попытался зубоскалить на тему того, какого страшного парня я себе нашла, но ректор живо усмирил их напоминанием о скором зачете. Меня же он как схватил за руку, так не отпускал до самой площадки с порталами, где уверенно шагнул в тот, что вел к женскому крылу.

– А вам не говорили, что мужчинам туда вход противопоказан?

– Я не мужчина, я ректор, существо без пола и пристрастий! – отрезал он и шагнул в сияние.

– Нынешнему это скажите, – пробормотала я в пустоту, потом последовала за Макгратом.

Надо как-то отвлечь его и упокоить. Но те участки в энергетической оболочке, которым полагалось реагировать на воздействие поднявшего нежить мага, у ректора будто ощерились шипами и покрылись дополнительной броней. Да и связывающий нас «жгут» здорово истончился и побледнел. Кажется, пока я маялась ерундой на свидании с Гаррисоном, Макграт неплохо поработал над собой в прямом смысле этого слова.

– Дальше-то что? – устало спросила я, когда мы остановились перед дверью к жилым комнатам старшекурсниц.

– Ты на время прогонишь соседок, а я немного передохну, завтра планирую выйти из тени и устроиться к вам преподавателем.

– Э-э-э… – Как бы намекнуть, что нежить без документов не имеет ни малейшего шанса стать преподавателем эмеральдской академии? И куда я должна выгнать соседок, время уже приближается к отбою?

– Не бойся, Лиззи, я один из основателей академии, ее стены до сих пор помнят мою магию и уж точно позволят немножечко обойти запреты, которые я же и установил.

– Зачем вам тогда моя комната? – не знаю, как так вышло, но больше называть его на «ты» не получалось. – Отдыхали бы в другом месте, к примеру, там, где раздобыли эту шапочку. Она, кстати, ужасна.

– Ой, прости, я не нашел свой шлем с рогами, которые голыми руками оторвал у демона из леденящего разлома. К тому же это мой способ оставаться незаметным.

Мимо нас прошли две студентки, кажется, с факультета теоретической магии, и захихикали, пряча лица в тетради с конспектами. Одна даже шепотом попросила высшие силы, чтобы этот чудак устроился к ним преподавателем, ведь сразу понятно, что такой не спросит лишнего и наставит оценок просто так.

– Да, маскировка что надо, – согласилась я. – Вас вся академия запомнила.

– Не меня, а шапочку! А завтра к вашему декану придет красавец-мужчина с печатью великой тайны на лице и флером грусти, или как там пишут в ваших романах. Кстати, Лиззи, чем ты забиваешь себе голову? Это отвратительно! С сегодняшнего дня только учебная литература и классика!

Рассказывать, что большинство познаний в любовных романах у меня от мисс Пэриш и ее «Любовных страстей Розы», было как-то не к месту. Но и толстенный том «Справочник боевого мага. Советы, наставления, бестиарий, забавные моменты из практики» авторства некоего К. Дж. Макграта не вызывал у меня воодушевления. И так практически наизусть знаю, но там нет ни словечка на тему того, что делать, если поднятая вами нежить пытается стать вашим преподавателем.

– И еще я бы хотел познакомиться поближе с твоим парнем, – продолжил нудеть ректор. – Он набрал неплохой разгон в ваших отношениях, надо удостовериться, что все это не из низменных побуждений.

– Из них. – Что может быть низменнее, чем желание подставить меня перед магической полицией? Но Макграт отчего-то не воспылал праведным гневом, а просто почесал затылок под шапочкой и продолжил:

– Тогда надо будет подсказать ему парочку защитных заклинаний, ну тех, которые помогают не заделать маленьких футболистов раньше времени…

– Ну хватит!

До маленьких футболистов мы с Гаррисоном точно не дойдем! Да с кем угодно, кроме него… Я глянула на ректора, который улыбнулся так широко, что прищурил глаза под очками, а шапочка в это же время сползла, открывая лоб и выбившуюся из прически прядь.

Пожалуй, с кем угодно, кроме этих двоих. И кроме магистра Салли. Нынешнего ректора в тот же список. Всех дружков Гаррисона и прочих моих однокурсников. Я пока всерьез не задумывалась об отце для своих детей. Все приличные маги начинают планировать продолжить свой род не раньше ста лет! Макграт обзавелся дочуркой, разменяв четвертую сотню, зато с двадцатилетней мной вдруг решил поднять эту тему!

– Я – спать, а вы найдите себе какую-нибудь комнату, стены которой тоже хорошо помнят основателя, и там отдыхайте, дорогой папочка.

Я успела отойти него на ярд, когда Макграт догнал меня и схватил за руку.

– Зря смеешься, учитывая внешность твоей мамы, я мог бы стать твоим папой! И уж точно бы не жалел времени на воспитание. Это и сейчас не поздно, но вначале нужно разорвать нашу связь и найти место, где я смогу переждать до утра. Видишь ли, пока обыскивал кабинет ректора, то слегка задел один артефакт, теперь они уверены, что по академии бродит некий посторонний темный маг, думаю, тревогу поднимут с минуты на минуту…

Стоило ему произнести это, как где-то во дворе академии забили в гонг, а заклинания разнесли звук по всем этажам. Общая тревога, знак, что всем студентам пора вернуться в комнаты и ждать, пока преподаватели не разберутся с проблемой и не поймают нарушителя. Макграт выглянул в окно, присвистнул и поплотнее натянул шапочку на лоб. Замаскировался, угу. А сам проник в кабинет ректора и попался одному из охранных артефактов. Сейчас выпустят стражей академии, которые схватят любого, кто не сидит в жилой комнате или не носит специальный артефакт. И что-то не похоже, что у Макграта с ними хорошие отношения. Но и привести его в комнату, где уже собрались остальные соседки – не вариант, как и оставить здесь. Стоит кому-нибудь из преподавателей проверить его ауру, им сразу станет ясно, кто такой мой названый папочка на самом деле. И дальше – прощай, академия, здравствуй, Харпер Тейт, новый боец на страже леденящих разломов.

– Есть одна идея, – призналась я, – но вам она не понравится.

Через несколько минут я вошла в свою комнату и ногой запихнула под кровать громыхающий мешок, сделанный из свитера Гаррисона. Не хочу хвастаться, но кажется, я неплохо освоила искусство создания сумок из трикотажа. Полезный навык, как оказалось, к тому же теперь будет что показать на конкурсе талантов, если меня вдруг выберут участвовать в «Мисс академия».

Следом за «мешком» полетели туфли и чулки, а я вытянула вперед ноги и несколько раз согнула и разогнула пальцы, постанывая от наслаждения. Теперь понимаю, зачем носят неудобную обувь на высоком каблуке: ради вот этого момента. Затем я расстегнула слишком узкое платье, натянула другое, «домашнее», и спряталась под одеялом вместе с хрюней. Его в самом деле так приятно обнимать, прижиматься к плюшевому монстру, который еще немного пах туалетной водой Гаррисона.

Я так набегалась за сегодня, что мечтала поскорее заснуть, но мои соседки думали иначе.

– Эй, Харпер, что за гадость ты притащила? – Белла подошла ближе и склонилась надо мной.

– Скелет для практики по некромантии, – я была сама честность, тем более уточнять происхождение скелета не требовалось.

Но Белла разозлилась, запыхтела и подбоченилась, специально перегнувшись через кровать, чтобы заглянуть мне в глаза.

– Мы же договаривались: никаких практических пособий в комнате!

– Это не пособие, а моя лабораторная работа! И, надеюсь, помнишь, полный текст звучал как: никаких пособий, никаких парней и никаких вонючих овощей! А вот это тогда что?

Я ткнула пальцем в разрезанный на части пирог, который пах луком и капустой на всю комнату, затем перегнулась через край кровати и вытащила из-под нее мужской носок. Левый, это было видно по лоснящемуся низу и типично расположенной дырочке спереди. Под кроватью Беллы валялась его пара, возможно, не одна. Парни к соседке заглядывают часто, но вопрос, почему ради этого они не надевают целые и чистые носки и куда бегут так, что вечно теряют хотя бы один? Или территорию метят? Обидно, что они и под моей кроватью меток наставили, ведь пару дней назад выгребла все оттуда и вымыла. Зато теперь и ректора не стыдно положить.

Хотя нет, стыдно: он так быстро согласился с моей идеей, а у меня не хватило духу признаться, что снова поднимать его не собираюсь. Ну в самом деле, назвался моим отцом, стащил где-то шапочку, выдумал возвращение Филча, рыскал в кабинете ректора, собрался преподавать у нас… Наверняка я напортачила с теми знаками, из-за этого и нежить вышла неправильной, но со своей задачей Макграт справился, самое время ему упокоиться с миром. А завтра встану пораньше, верну его кости на место, и конец истории.

– Прицепилась к носкам, – Белла забрала у меня из рук тот самый левый и выбросила его в корзину с мусором, – да это мелочь по сравнению со скелетом. Немедленно отнеси эту гадость на кафедру некромантии! Я не собираюсь ночевать с ней в одной комнате!

Жанин пока неспешно снимала слои макияжа, с каждым взмахом руки теряя каплю своей привлекательности. Ее истинное лицо было настолько блеклым и невыразительным, что первое время я откровенно шарахалась. Но по сравнению с той же Беллой Жанин просто золото, а внешность – мишура. А еще соседка отличалась редким равнодушием ко всему происходящему вокруг, поэтому равно игнорировала пирог Ани, носки ухажеров Беллы и мой скелет под кроватью.

– Так иди верни своему принцу его верного Левого, – указала я на корзину и чернеющий в ней носок. – Заодно найдешь себе место, где переночевать, если здесь не нравится! А то знаю эту кафедру: все, что там хранится, считается общим. Глазом моргнуть не успею, как скелет растащат, а мне из него еще костяного дракона лепить!

– Убери кости немедленно! А вы почему молчите? – Белла обернулась к Жанин и Ани. Но первая заметила у себя лишний волосок над губой и пыталась поддеть его пинцетом, а вторая сидела на кровати и не шевелилась, обнимая подушку.

– Кому интересны скелеты, когда наша Харпер сегодня ходила на свидание с Гаррисоном, – с придыханием произнесла подруга. – Я хочу подробности!

– Он назвал мою прическу гнездом…

– Переволновался, бедолага! – перебила Жанин.

– …признался, что это он подстроил представление с открыткой в руках Макграта, еще, что поспорил насчет свидания со мной, после затащил в туалет, снял там брюки…

Здесь я осеклась, потому что рассказывать о сквернотоме Гаррисона – это подло и низко, даже учитывая наши с ним непростые отношения. Но Ани внезапно пришла на выручку:

– Когда ты зашла в комнату, лицо у тебя было такое задумчивое и светлое, а в руках – поросенок и цветы. Кажется, ты рассказываешь не всю правду.

– Угу, знатный свин: ручная работа, дорогие материалы, крылья на мягком каркасе… Ради меня никто на такого не разорился, – Белла скривилась, но тоже села на кровать.

– И сделанную мной прическу никто бы не назвал гнездом. Так что ты все выдумываешь, хитрюга Харпер, – заключила Жанин. – Теперь давай правду, мы ждем откровений о ваших поцелуях!

Белла и Ани почти одновременно кивнули и наклонились вперед, чтобы точно не пропустить детали.

Правду рассказать? Про то, как Гаррисон чмокнул меня? Но это скучно, ни тебе волн жара, ни трепетания бабочек в животе, ни внезапно вспыхнувшей страсти… Но, к счастью, у меня же есть неплохая теоретическая база в этом вопросе.

– Он встал точно напротив меня, от вожделения его черные глаза уподобились глазам демона, а ноздри раздувались от едва сдерживаемой страсти, – я устремила взгляд в потолок и сжала хрюню, точно это он был моим пылким, но нежным любовником. Так, теперь главное – не выдать себя раньше времени и вставить правильное имя. – Уильям прошептал: «Сегодня ты будешь моей, Харпер Тейт», после обхватил меня за затылок и впился губами в мои губы. Его язык холодной змеей вторгался в пещеру моего рта, исследовал ее, ласкал робкий мох моего языка…

– …«Любовные страсти Розы», четвертый том, – констатировала Ани и махнула на меня рукой. – От Харпер мы все равно ничего не добьемся, можно ложиться спать.

– Угу, завтра Кларисса все равно расскажет. И без всяких змей, – согласилась с ней Белла.

– Вот и славно, – пока они не передумали, я отвернулась к стенке и натянула одеяло повыше, чтобы удобнее было обнимать хрюню.

«Раз обнимаешь, то и целуй!» – внезапно пропищал он. Надо будет распороть его и вытащить артефакт-болталку, тогда хрюнечка станет полностью идеальным. И попросить Ани, чтобы аккуратно зашила, я точно не смогу. А продажа… как-нибудь потом.

Соседки еще немного пошушукались, после погасили свет, кроме ночника над кроватью Ани, которой тоже вручили парочку томов «Любовных страстей Розы» на праздник. Надо же было так проколоться, ведь знала, что у них с мисс Пэриш сходные литературные вкусы.

Уснула я почти сразу, а проснулась от звука открывающейся двери. Отец приучил меня спать очень чутко и держать под подушкой кинжал, который тут же удобно лег в руку. Раздавшиеся голоса успокоили:

– Здесь живут милые девочки, – прошептал магистр Салли, – Ани, Жанин, Белла. И еще Харпер Тейт, я о ней рассказывал. Характер скверный, но потенциал огромен. Одна из самых перспективных учениц в группе. Но, повторюсь специально для мисс Тейт, которая уже проснулась и нас подслушивает, что без работы над собой и дисциплины потенциал ничего не значит.

– Харпер – единственный темный маг здесь? – тихо спросила декан Лоусон, затем сделала несколько шагов и провела надо мной рукой. – Аура похожа на ауру нарушителя, но это точно не она. Здесь еще есть люди?

– Живых только четверо, – абсолютно безучастным голосом проговорил страж академии.

Дальше дверь закрылась, в комнате снова стало темно, а я облегченно выдохнула. План удался, остался финальный аккорд: отнести кости ректора на место, но это лучше сделать ближе к рассвету, когда преподаватели закончат обыскивать академию и будут сладко спать в своих постелях.