Текст книги "Брызги шампанского"

– И то и другое.

– С участком земли или без?

– Как получится. А что? Есть что-то на примете?

– Виноградники старика Хаммершмидта выставлены на продажу. Их, конечно, давно не обрабатывали, оборудование на винодельне устарело, дом требует капитального ремонта, но погреба в хорошем состоянии. Люк собирается приобрести владения.

– И ты говоришь об этом мне? – удивилась Габриель. – Зачем?

– Но тебе нужны офис и погреба?

– Если мне все понравится, я окажусь его конкурентом, – заметила Габриэль. – И ты не можешь этого не понимать.

– Я знаю. – Симона расплылась в улыбке. – Зато будет весело.

– Интересно знать, кому? Я серьезно, подруга. Спасибо, что подала ценную мысль, но как же твой долг перед семьей? Помнится, было время, когда ты ставила преданность своей семье выше собственного счастья. Что произошло с взглядами той Симоны?

Лицо ее подруги детства вытянулось.

– Та Симона горько сожалеет, что не ухватилась за свое счастье обеими руками. – Она пожала плечами. – А впрочем, может, я просто повзрослела и стала мудрее.

– Тебя не интересует, как обстоят дела у Рафа? – прямо спросила Габриель.

Симона отпила глоток шампанского и перевела взгляд на долину, половина которой принадлежала ее семье.

– Хочу. Так как он поживает?

– Одержим нашим бизнесом.

– Он счастлив?

– Вот этого я утверждать не могу.

Симона помолчала:

– Женат?

– Нет. Он встречался с несколькими женщинами. Их могло быть куда больше, но на первом месте у него работа. – Габриель также пригубила превосходное шампанское. – Раф строит свою собственную империю, чтобы доказать всем, что он на многое способен. Кому всем? Да самому себе, матери, которая никогда его не любила, наследнице Дювалье, которая никогда в него не верила, и лучшему другу, у которого он не нашел поддержки.

– Все было не так, – слабо запротестовала Симона. – И ты знаешь это не хуже меня.

– Я знаю. Да и Раф говорит, что понял, почему Люк не мог стать его партнером. Братишка согласился и с тем, что в то время вы оба были слишком юны, чтобы вступать в брак, не говоря уже об отъезде в Австралию. В общем, он твердит, что работает как вол просто потому, что это доставляет ему удовольствие. Но все шито белыми нитками – ясно, что он загружает себя, чтобы не сойти с ума от горьких мыслей и воспоминаний.

– Хочу еще выпить, – заявила Симона.

Габриель протянула ей свой бокал:

– Плесни мне тоже. Можешь меня стукнуть, если думаешь, что от этого тебе станет легче, – предложила она, заметив, что у подруги дрожит рука.

– Лучше не искушай меня, – пробормотала Симона. – Может, мы найдем что обсудить, кроме братьев?

– Чудесная мысль. – Габриель подняла бокал, словно приветствуя это решение. – Впрочем, если уж мы заговорили о них, то до встречи с Люком я была уверена, что все в прошлом. Увы, я ошиблась.

– Я нисколечко не удивлена. Мне еще не встретилась женщина, которой удалось бы забыть моего братца. Хочешь совет, Габи? Люк изменился после твоего отъезда. Он стал жестче. Да и характер у него не мед. Кому, как не мне, знать об этом? Ведь я живу с ним под одной крышей. Не завидую я той, которая действительно его полюбит.

– Предупреждаешь? – с кривой улыбкой спросила Габриель.

– Да нет, не совсем… Ты – единственная девушка, которую Люк провожал взглядом, и что-то подсказывает мне, что тебе это по-прежнему по силам. Что же касается его сердца… В общем, будь осторожна.

– Я приехала не ради него, Симона. Я даже не уверена, что хочу быть с ним, – слишком уж хорошо помню, чем все закончилось в прошлом.

– Уверена, что он тоже не забыл. А сказала я тебе все это так, на всякий случай. Кстати, почему бы вам не попытаться поговорить о том, что произошло? Может быть, тогда вам удастся начать с чистого листа?

– Поговорить, как положено взрослым, цивилизованным людям, – задумчиво произнесла Габриель. – Ты можешь это себе представить?

В глазах Симоны вспыхнули искорки. Она покачала головой.

– Вот и я о том же. – Габи вздохнула. – Лучше бы нам удалось вести себя цивилизованно, не вспоминая прошлое. Как ты думаешь, а? – с надеждой спросила она.

– Ну, попытка не пытка, – протянула Симона и задумалась. – Действительно, почему бы и нет? – решительно заключила она. – Если хочешь, загляни завтра в Кавернес. Мы прогуляемся по саду, поужинаем. Навести Жозе, если у тебя возникнет такое желание, хотя я бы этого не советовала. А что касается Люка… Почему бы тебе не пообщаться с ним на какую-нибудь отвлеченную тему? Вдруг у вас обнаружатся общие интересы, которые никак не связаны с прошлым? Обсуди с ним дела, спроси его совета – мужчины это любят.

– Ну а потом что?

– Упомяни своего жениха.

Габриель растерялась:

– Но у меня нет жениха.

– Я бы на твоем месте об этом умолчала. – Симона усмехнулась. – Ладно, проехали. Тогда установи границы вашего общения, как-нибудь иначе.

– И Люк будет их придерживаться, так, что ли?

Симона засмеялась:

– Черт, как же я по тебе соскучилась! – Но она все же соизволила немного посерьезнеть. – На крайний случай держись с ним вежливо, но холодно.

– Вежливо, но холодно, – повторила Габриель, поднося бокал к губам и с удивлением обнаруживая, что он пуст.

– Еще шампанского? – весело предложила ее подруга.

Габи нахмурилась:

– По-моему, ты наполняла мой бокал совсем недавно.

– Так он маленький, – успокоила ее Симона. – Ты не забыла, что мы пьем? «Шато Кавернес» урожая 1955 года. Это не просто хорошо выдержанное шампанское.

С этим утверждением нельзя было спорить.

– Ладно, еще один, – объявила Габи, и подруги рассмеялись.

Глава 3

Габриель снова въехала во двор замка Кавернес на следующий день в пять часов вечера. Заглушив мотор, она достала мобильный телефон и отыскала номер, данный ей Симоной накануне.

– Где ты? – спросила девушка, как только подруга ответила.

– Жду тебя во фруктовом саду. И если ты звонишь, чтобы сказать, что передумала, то я на тебя обижусь, – добавила она.

– Нет, я во дворе замка. Просто у меня нет ни малейшего желания прочесывать три акра, разыскивая тебя, – именно поэтому я звоню. К тому же моя обувь не вполне подходит для поисков.

– Разве так должна выглядеть женщина, собирающаяся держать мужчину на расстоянии?

– Не переживай, именно так и я выгляжу, – успокоила ее Габи.

Она специально надела скромное платье цвета спелой сливы с высоким воротником, доходящее ей до колен. Волосы были собраны в строгий узел на затылке, хотя обычно Габриель распускала их. На лице – минимум косметики. И лишь две капельки ее любимых духов. Черт, так и должна выглядеть стильная женщина, желающая избежать внимания мужчин! Вот только обувь… Она не смогла устоять и надела кожаные босоножки на высоких каблуках.

Впрочем, сейчас, сидя в машине, Габриель засомневалась, стоило ли ей принимать приглашение Симоны. Все-таки, что ни говори, быть холодной и сдержанной в теории куда проще, чем на практике. Да еще эти каблуки… Как устоять на них перед мужчиной, от одного взгляда которого у нее начинают дрожать колени?

– Снимай туфли и иди босиком, – велела Симона.

– По-моему, это не совсем цивилизованно, – засомневалась Габи.

– Тем более. Иди босиком, пусть все то, что в тебе есть необузданного, уйдет в землю. Тогда перед Люком предстанет спокойная, уверенная в себе женщина.

– Должна признать, в твоих рассуждениях есть доля смысла, – согласилась Габриель.

– В моих рассуждениях всегда есть доля смысла, – заявила Симона без всякой ложной скромности.

Выйдя из машины и подумав еще пару секунд, Габи наклонилась, сняла босоножки и, миновав каменную арку, зашла в сад, являвший собой образец строгой симметрии. Сердце ее невольно забилось быстрее при виде кустарника, образовавшего лабиринт. Когда-то они пропадали в нем часами. В прошлом кусты возвышались над ней, сейчас же их высота доходила ей до груди, и Габриель видела беседку в центре лабиринта.

– Вы сохранили лабиринт, – сказала она в трубку.

– Я сохранила, – поправила ее Симона и не удержалась от колкости: – Ты собираешься говорить со мной по телефону или мы все-таки встретимся?

Габриель засмеялась:

– Я привезла кое-что к ужину. Оставлю сумку на террасе. Скоро увидимся.

Держа в одной руке босоножки, в другой – прилично весившую сумку, Габриель обошла хорошо знакомый ей лабиринт и направилась к парадному входу замка. Увидев, что на террасе кто-то есть, она замедлила шаг, но затем, распрямив плечи, уверенно продолжила свой путь.

Гладкие каменные ступеньки холодили ноги, но Габриель не стала обуваться.

– Добрый вечер, мама, Ханс, – приветствовала она сидящую на террасе пару и с некоторой настороженностью покосилась на Люка. Судя по всему, он, как и Габи, проходил мимо и остановился лишь затем, чтобы поздороваться. – Люк.

Ханс ответил на приветствие с дружелюбной улыбкой. Жозе отозвалась куда сдержаннее, но все же весьма доброжелательно, что тронуло Габриель. Люк промолчал.

– Меня ждет Симона, – не зная, что еще сказать, объяснила девушка. – Она пригласила меня посмотреть сад.

Жозе окинула ее взглядом, не упуская из виду ни прическу, ни босоножки в руке, и Габриель подавила инстинктивное желание осмотреть себя с ног до головы, чтобы удостовериться, что с ее одеждой все в порядке. Да, она хотела бы сблизиться с матерью, но не ценой постоянных нареканий со стороны Жозе. Она уже взрослая и вполне способна сама принимать решения, а если матери что-то не нравится, это ее проблемы.

Габриель сделала глубокий вдох, поставила сумку на плетеный столик и выпрямилась. Люк по-прежнему молчал. Может быть, принимая во внимание их вчерашнюю встречу – первую после семи лет разлуки, – которая никому из них не доставила удовольствия, он вообще не желает ее видеть? Ладно, пусть так. Но что ему стоит сказать хотя бы «привет»? И как она должна налаживать отношения с ним, если он даже поздороваться с ней не хочет?

Молчание затягивалось, и тут Люк, неожиданно для Габриель, заговорил:

– Симона занялась садом несколько лет назад. Теперь там вместо фруктовых деревьев полно роз.

Габриель с облегчением выдохнула: ну, хоть какое-то подобие беседы.

– Наверное, там теперь все выглядит иначе, – заметила она, принуждая себя улыбнуться и доставая из сумки букетик фиалок. Воздух сразу наполнился нежным ароматом. – Это для тебя, мама. Я собиралась передать их тебе через Ханса, но раз уж мы встретились… – Габриель тут же повернулась, готовая уйти – из страха, что ее маленький подарок будет отвергнут.

– Спасибо, – услышала она.

Девушка остановилась, посмотрела на Жозе, но та отвела взгляд.

Люк слегка нахмурился. Ханс, чувствуя некоторую напряженность, возникшую на террасе, до этой минуты тактично не вмешивался, но сейчас он взял букет и протянул его Жозе со словами:

– Моя мама тоже любила фиалки. Красивые цветы, не правда ли?

Опасаясь ответной реакции матери, которая могла причинить ей боль, Габриель поспешно зашагала прочь.

Неожиданно она обнаружила, что Люк идет рядом с ней.

– Не возражаешь против моей компании?

Девушка бросила на него настороженный взгляд:

– Не возражаю.

– Ты оставила сумку на столе, – сказал он. – Я не знал, специально или нет, поэтому не захватил ее.

– Правильно сделал. Я заберу ее позже.

Несколько минут они шли молча. Габриель пыталась сообразить, о чем можно поговорить с Люком, не затрагивая прошлого, но в голову ничего не приходило, так как он целиком занял все ее мысли.

Вчера на нем была рабочая одежда – разумеется, рабочая с учетом того, что он являлся главой Дома Дювалье. Сегодня Люк был в синей рубашке с маленькими черепаховыми пуговками – такими крошечными, что оставалось только удивляться, как мужские пальцы могли с ними справиться. Для таких пуговиц требуются маленькие женские пальчики. И руки у нее немедленно зачесались от желания расстегнуть их.

Чтобы отвлечься, Габи перевела взгляд на его брюки. Что, впрочем, было не совсем умно с ее стороны.

Брюки и грубые на вид ботинки больше подходили для работы в поле, чем для зала заседаний правления компании, но на Люке они почему-то смотрелись вполне естественно и, более того, заставляли сильнее биться женское сердце от контраста между аристократичными манерами и исходившей от него звериной чувственностью.

– Как тебе живется в Австралии? – поинтересовался Люк, когда они поравнялись с безупречно подстриженным кустарником.

«Что ж, неплохо для начала цивилизованного разговора», – решила про себя Габриель и ответила:

– Неплохо. Можно даже сказать, отлично. – Она растянула губы в улыбке. – Австралия – прекрасная страна с массой возможностей и гораздо менее строгими классовыми разграничениями. Как только я туда приехала, сразу же забыла о том, что моя мать – экономка в замке. Более того, меня считали утонченной девушкой, обладающей истинно французским шармом. В Австралии передо мной открылись многие двери, которые были закрыты в доброй старой Франции. Я была свободна в выборе, чем заниматься и кем быть.

– Могу себе представить. – На лице Люка мелькнула улыбка. – Ты стала дикой и необузданной, как мустанг на воле.

– Представь себе, нет. Там не оказалось никого, против кого я могла бы бунтовать, так что я, наоборот, присмирела.

– Уверен, это только порадовало Рафа.

– Может быть, но он ничего не говорил, – пожала плечами Габи. – Скорее всего, он знал, что, как только я уеду отсюда, все так и будет.

Люк посмотрел на нее:

– Ты ненавидишь Кавернес?

– Нет. – Она огляделась и покачала головой. – Как можно ненавидеть такую красоту? Скорее я ненавидела то место, которое занимала здесь. Не пойми меня превратно: я вовсе не мечтала стать хозяйкой замка. Я просто не хотела, чтобы мое положение в обществе определяло мою жизнь.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – сухо бросил Люк. Его глаза стали почти черными. – А какие чувства ты испытываешь сейчас?

– Противоречивые, – честно призналась Габриель. – С одной стороны, мне кажется, что я вернулась домой. С другой – хочется поскорее отсюда уехать, так как я и теперь считаю, что здесь для меня нет места. Я по-прежнему безразлична Жозе, возможно, и вам с Симоной тоже, хотя вы приняли меня куда теплее, чем родная мать.

– Ты не права. Для тебя здесь всегда найдется место, Габи. Всегда, – повторил он.

– Посмотрим, – уклончиво ответила девушка.

– Если тебе понадобится какая-нибудь помощь, – тщательно подбирая слова, сказал Люк, – ты всегда можешь на меня рассчитывать.

Брови Габриель удивленно взметнулись вверх.

– Почему ты это говоришь?

– Ты лишилась дома из-за меня.

– Насколько я помню, в ту ночь в гроте нас было двое, – заметила Габриель. – Ну а кроме того, скоро у меня появился новый дом. Переехав в другую страну, я многое поняла и узнала о самой себе. Теперь даже не верится, – задумчиво продолжала она, – что я когда-то отчаянно желала остаться в Кавернесе. Как же верна поговорка: что бы ни случилось, все к лучшему. В Австралии я повзрослела и стала тем, кем сейчас являюсь. И уж точно стала сильнее, чем раньше.

– А как ты перенесла разрыв с матерью?

– Вполне возможно, что он произошел бы в любом случае, рано или поздно, – пожала плечами Габриель и внимательно посмотрела на него. – Забудь про чувство вины, Люк. Роль кающегося грешника тебе не идет.

– Осторожнее, Габи. – В его глазах сверкнули молнии.

– А вот теперь передо мной Люк, которого я знала. Так-то лучше.

Все самообладание Люка вдруг испарилось, кипевшие в нем страсти вырвались на волю. Он схватил ее за руку и потянул в тень замковых стен. Некоторое время он стоял молча, возвышаясь над Габриель, давая ей полнее прочувствовать возникшее между ними напряжение. Так происходило всегда, стоило им оказаться наедине и в опасной близости друг от друга.

– Почему ты постоянно меня провоцируешь? – Его голос вибрировал от едва сдерживаемых эмоций. – Почему ты никогда не внемлешь голосу разума и игнорируешь мои предупреждения?

– Неужели? – улыбнулась Габриель пересохшими губами и на всякий случай отступила на шаг, однако тут же уперлась в стену. – Я внимательно слушаю тебя.

– Хорошо, – кивнул Люк. – Ты помнишь, что произошло, когда ты вынудила меня потерять контроль над собой? Хочешь повторения?

– Нет.

«Да», – отчетливо произнес ее несносный внутренний голос.

– Нет, – тверже повторила она. – Я хочу, чтобы мы вели себя как взрослые цивилизованные люди.

– Цивилизованные? Мы?

– Да.

Люк негромко рассмеялся, но его смех быстро оборвался.

– Ты мог бы по крайней мере попытаться. Почему бы не поздороваться со мной несколько минут назад?

– А ты сама догадаться не можешь? – чуть ли не прорычал он, упираясь руками в стену по обе стороны от нее. – Вот ты и напросилась. – Люк наклонил голову. – Здравствуй, Габриель.

Девушка ощутила легкое прикосновение его жарких губ к своей щеке, которая тут же запылала, но она вскинула голову и, стараясь не обращать внимания на горящие мрачным огнем глаза, с трудом выдавила улыбку:

– Можешь ведь, когда захочешь.

– Я еще не закончил тебя приветствовать, – чуть тише произнес Люк, но эффект от его слов был тот же самый: она задрожала. Он коснулся губами другой щеки. Затем кончик его языка коснулся края ее рта. Габриель шумно вздохнула. К ее лицу тут же прилила краска, и тепло мгновенно разлилось по телу.

– Твоя очередь, – прошептал он. – Скажи: «Здравствуй, Люсьен. Как поживаешь?» – и постарайся, чтобы твое тело не выдавало тебя. Как и глаза, потому что вскоре, мой ангел, все догадаются о том, что ты меня хочешь. И особо держи себя в руках, когда нас будут окружать люди. Если, конечно, тебе не все равно.

– Нет, – прошептала Габриель и прочистила горло, но голос ей не повиновался. – И потом, это вряд ли можно назвать поведением двух взрослых цивилизованных людей.

– Абсолютно с тобой согласен.

И Люк задел ее губы своим ртом, но этого было достаточно, чтобы глаза Габриель закрылись, а голова запрокинулась назад. Почти сразу за этим она почувствовала прохладные пальцы на своих горячих щеках – это Люк обхватил ладонями ее лицо. Давление его губ стало чуть сильнее, но все же это был вполне невинный поцелуй. За одним исключением: в нем чувствовался немой вопрос. У Габриель давно был готов ответ. Вздох вырвался из ее груди, губы приоткрылись, позволяя его языку скользнуть внутрь.

Люк знал, что совершает ошибку, но противостоять искушению не мог. И как всегда, прикосновение к губам Габи вызвало в нем жажду, желание впитать в себя ее вкус и запах, дурманящий голову и пьянящий лучше самого изысканного шампанского.

– Дотронься до меня, – хрипло выдохнул он в перерывах между поцелуями, которые становились все настойчивее. – Ну же, Габриель!

Из ее горла вырвался полустон-полувсхлип. Она уронила босоножки на землю и обняла его.

Неожиданно начался сильный дождь. Холодные капли забарабанили по их телам, причиняя боль. Габриель вырвалась из объятий Люка, закрывая лицо руками. Люк моргнул и потряс головой, недоумевая, так как всего несколько минут назад на небе не было ни облачка.

– Прошу прощения, – услышал он голос сестры, донесшийся словно издалека, хотя она стояла всего в нескольких шагах от них со шлангом в руке и ангельским выражением лица. – Я пустила воду, – начала объяснять она, – но сделала это слишком резко, поэтому не сразу справилась со шлангом. Вы знаете, как это бывает. – И она многозначительно посмотрела сначала на брата, потом на подругу.

Лицо Габриель, невзирая на ледяной душ, продолжало гореть, и она ничего не могла с этим поделать.

Люк вытер лицо рукавом и засунул обе руки в карманы, чтобы даже ненароком не прикоснуться к Габриель.

– В следующий раз, когда мы с тобой встретимся, я ограничусь лишь устным приветствием, – хмуро сказал он девушке.

– Возражений не имею, – кивнула она, нагибаясь и поднимая с земли босоножки. Мимоходом она заметила отчетливый бугорок на его брюках.

Люк устремил взгляд в стену.

– Если нечто подобное произойдет на людях, то не обижайся, если я сразу отойду. – Он продолжал внимательно изучать стену. – А может, уеду на другой конец света.

– Другой конец света зовется Австралией, – сухо сообщила Симона. – В последний раз вам это действительно помогло. – Она снова направила на них шланг. – Но на данный момент это невозможно, так что могу предложить повторный душ.

– Спасибо, обойдусь, – тут же отказался Люк.

– Я тоже. – Габриель смахнула с платья капли воды и посмотрела на Симону. – Ну, так как?

– Ты спрашиваешь про нашу прогулку по саду? – уточнила Симона и, подняв тонкую бровь, посмотрела на брата. – Составишь нам компанию?

– Если бросишь меня с этой дамочкой, можешь начинать думать о себе в прошедшем времени, – заявила Габриель, повернувшись к Люку.

– Рано или поздно она сама бросит тебя, – возразил он.

– Лучше уж поздно. – Габриель чуть замялась. – Что касается произошедшего… Повторение не понадобится. Урок я усвоила.

– Ты считаешь, что сможешь вести себя после этого как цивилизованный человек? – прищурился Люк. – Вот я за себя не поручусь.

– А я ручаюсь за себя. – Габриель вздернула подбородок и двинулась к тропинке, ведущей в сад. – Можешь не сомневаться, я – прекрасно воспитанная молодая дама.

– Да, я это тоже заметила, – обронила Симона, подмигнув брату. – Подумаешь, какой-то поцелуй! В самом деле, Люк, последуй примеру Габриель и забудь обо всем, тем более в такой замечательный день. Найди чем заняться.

– К примеру, что ты предлагаешь? – осведомился он, все еще досадуя на то, что, как всегда, утратил над собой контроль, оказавшись рядом с Габриель. Значит, он не застрахован от повторения ситуации, раз уж ему придется с ней еще не раз встречаться.

– Например, займись садом, – наставительно произнесла Симона. – Это не так просто, как многие думают. Уверена, Габриель со мной согласится.

С этими словами она последовала за подругой. Люк, закатив глаза, поплелся за сестрой.

Ох уж эти женщины!