Текст книги "Оставь меня в прошлом"

Глава 7

Я слишком быстро для себя осознала, что мне не нравится сидеть на месте.

Мне следовало бы знать это о себе раньше, судя по тому, что я не могла вспомнить, когда в последний раз проводила день, сидя перед экраном телевизора или развалившись на диване. Каждая минута каждого дня была распланирована. Я работала, занималась бегом, общалась с людьми либо же путешествовала. На телевидение времени не было.

Поначалу это казалось чем-то приятным.

На самом деле это расслабляло. Нечто такое, с чем я не была знакома.

Я начала с просмотра «Десять причин моей ненависти», одного из моих любимых фильмов детства. Мне было всего четыре, когда он вышел, так что посмотрела я его только много лет спустя. Но я отчетливо помнила тот первый раз, когда увидела Хита Леджера на экране и почувствовала, как в моем животе происходят странные вещи. И каждый раз, когда смотрела этот фильм, будучи взрослой, я улыбалась, вспоминая ту наивность первой влюбленности в знаменитость.

После этого я переключилась на просмотр нескольких серий шоу по обустройству дома, поймав себя на мысли, что мечтаю о будущем доме именно в Калифорнии. Это привело меня в Pinterest, который в конечном счете помог мне приступить к работе, как я и всегда делала, когда сидела за компьютером. Конечно же, Морган целый день отчитывалась мне, а с Джейкобом мы играли в игру на телефоне, похожую на скрэббл[4]4
  Скрэббл – настольная игра, в которой от двух до четырех играющих соревнуются в образовании слов с использованием буквенных деревянных плиток на доске, разбитой на 225 квадратов.


[Закрыть], и переписывались, когда у него был перерыв в работе. Он беспокоился за меня, но я заверила, что со мной все в порядке. Все же мне нужно было дать отдохнуть своему голосу, что означало отказ от разговоров по телефону или видеочата, поэтому мы ограничились лишь текстовыми сообщениями.

К тому времени когда над озером за окном начало вечереть, я набросала сценарий для следующих четырех серий «Весь этот джаз», отредактировала два выпуска, которые мне нужно было выложить в ближайшие недели, провела мозговой штурм инициативы по вовлечению новой аудитории в социальные сети и установила три новых уровня лояльности на Patreon.

Несмотря на все это, мне было невыносимо скучно и беспокойно, до такой степени, что я не знала, сколько еще смогу просидеть в этой комнате, прежде чем сяду в углу и начну раскачиваться там от скуки.

В домашнем кинотеатре было практически темно, за исключением окна, которое мы держали открытым весь день. Плотные шторы имелись на случай, если хочется избавиться от яркого света, падающего на гигантский экран, но мы с Тайлером их не задергивали, так как я сказала, что сойду с ума, если в комнату не будет попадать солнечный свет. Здесь стояли в три ряда удобные кресла с откидывающейся спинкой из черной кожи, всего их двенадцать, и все они располагались амфитеатром.

Мы сидели во втором ряду, нас разделяло одно кресло, и за весь день мы не сказали друг другу ни слова.

Когда я издала долгий, драматичный вздох и закрыла свой ноутбук, потирая уставшие глаза руками, то обнаружила ухмыляющегося Тайлера, который уставился на меня.

– Устала?

Я кивнула.

– Голова заболела из-за экрана?

Я покачала головой.

– Тебе скучно, и ты устала сидеть на одном месте?

Мои глаза расширились, и я многозначительно кивнула, что вызвало у меня смешок. Тайлер тоже закрыл свой ноутбук. Он встал, отложив его на пустой стул между нами, и потянулся, разминая спину. Я изучала его взглядом и слегка улыбнулась тому, насколько сильно он был похож на мальчика в этот момент. На нем были фланелевые пижамные штаны и простая белая футболка, а волосы слегка растрепаны. Это напомнило мне о пижамных зимних выходных, которые мы проводили с Морган вместе, просто слоняясь по дому, устраивая киномарафоны и играя в игры у камина.

– Ну же, – произнес Тайлер, закончив разминаться. – Пойдем прогуляемся.

На мне все еще была одежда, в которой я бегала утром, – легинсы-капри и майка. Я наслаждалась тем, как прохладный ветерок, дующий с озера, скользил по моей коже, когда мы шли у его края. У Вагнеров имелся небольшой кусочек пляжа рядом с их причалом, и мы прошли его вдоль и поперек, прежде чем Тайлер плюхнулся на коричневый песок.

Я брезгливо поморщила нос.

– Ой, да ладно тебе, – сказал Тайлер, похлопав по песку рядом с собой. – Отстирается.

Не знаю, почему в тот момент я почувствовала предвкушение, хотя просто находилась на заднем дворе дома моей лучшей подруги. Но у меня было то же самое чувство, что и во время перелета в какое-то новое место или во время поездки в машине по дороге из аэропорта в отель.

Это было медленное, непрерывное чувство, похожее на течение постоянного потока.

Песок был прохладным и мягким, когда я села и поджала под себя ноги, не сводя глаз с озера, которое блестело и переливалось. Солнце медленно садилось, уже скрывшись за густыми деревьями леса и далекими очертаниями Белых гор. Но золотистого света было достаточно, чтобы наполнить озеро янтарным свечением. Вздохнув, я закрыла глаза, пытаясь прочувствовать все это сполна.

– Мне нравится, как…

– Тш-ш.

Я нахмурилась, открывая глаза, чтобы бросить грозный взгляд на Тайлера за то, что он шикнул на меня.

– Не разговаривай, – напомнил он мне.

Я фыркнула, и Тайлер засмеялся, покачав головой.

– Это буквально убивает тебя, да? Просто молчать?

Я прожгла его взглядом.

Это заставило его громко рассмеяться. Затем он вытащил из кармана свой телефон и, открыв в нем приложение «Заметки», протянул мне.

Мгновение я внимательно смотрела на телефон, прежде чем вопросительно подняла бровь.

– Ты хочешь говорить, так говори, – произнес он, кивая на телефон в моей руке. – Просто не используй свой голос.

В вечернем свете глаза Тайлера были золотисто-карими, такого оттенка я не видела много лет, хоть и помнила его очень хорошо. Я вспомнила, как маленькие золотые крапинки выделялись при свете солнца. Вспомнила те летние вечера, такие давние, что, казалось, будто они были в другой жизни.

Мои пальцы зависли над клавишами его смартфона, и я не понимала, что сказать. Да, хотелось поговорить, потому что, честно говоря, я действительно не знала, как можно сидеть молча. Боже мой, я так скучала по голосу, что включала свой подкаст и просто слушала его.

Но что я должна сказать Тайлеру?

Я нахмурилась, потому что могла бы сказать многое, но ничто из этого не являлось приятной темой для разговора.

И все это не имело значения.

Поэтому вместо этого я стремилась к легкому и несерьезному разговору, к чему-то такому, что могло бы развеселить нас обоих. В конце концов, мы не общались много лет и провели целый день взаперти в полной тишине. В этом же нет ничего плохого, мы можем просто нормально поговорить.

Я напечатала сообщение в «Заметки» и вернула ему телефон.

– Как дела на работе? – прочитал Тайлер, посмеиваясь, после чего вернул мне телефон. Я подумала, что начать с этого было легче всего, поскольку именно об этом он говорил прошлой ночью на причале. – Все в порядке. Работа есть работа. Множество скучных цифр для большинства людей.

«Тебе же не скучно», – напечатала я, показывая ему экран.

– Нет, не для меня точно, – улыбнулся он. – Ты же знаешь, я всегда был помешан на подобных вещах.

«Твои поклонницы-подростки, похоже, тоже заинтересованы».

– Ты не можешь удержаться от того, чтобы не нанести ответный удар, да? – покачал Тайлер головой, но на его губах появился намек на улыбку. – Хочешь верь, хочешь нет, но большинству моих подписчиков от двадцати трех до тридцати восьми лет. И я надеюсь, что по крайней мере половина из них – это люди, которым действительно интересно узнать больше о своих финансах, а не пялиться на мой пресс.

«Зачем его тогда показывать, если ты не хочешь, чтобы люди пялились?»

Услышав это, Тайлер вздохнул, а его взгляд блуждал по озеру.

– Сам не знаю. Это звучит так, будто я продажный человек, и, наверное, в каком-то смысле так оно и есть. Но… когда я впервые создал канал, я просто хотел быть другим. Понимаешь? Я работаю на своего отца в том же офисе, в котором начинал он, у меня такая же фамилия, и все это давило на меня, заставляя быть похожим на него. – Тайлер сглотнул. – Этот канал был только моим. Он был чем-то новым, и когда я его создал, то понял, что ничего подобного не видел среди других каналов. Когда я начал привлекать внимание блогов и журналов потому, что был «Крутым Парнем с Деньгами», изначально я разозлился, но потом увидел, как появляются новые подписчики, платная реклама, и понял… какого черта? Можно ведь просто принять это как данность.

Я кивнула, потому что, как бы сильно ни издевалась над ним, я прекрасно понимала выбор, который он сделал. Я и сама сделала так же. Когда вы задаетесь вопросами, какие изображения привлекают внимание, какие видео чаще всего воспроизводятся, какие темы популярнее и, возможно, самое главное, как вы будете себя обеспечивать, – тогда все и меняется.

Однако я никогда не задумывалась о том давлении, которое Тайлер испытывает из-за работы со своим отцом. Для меня Роберт был лучшим родителем, о котором только можно мечтать. Он умный, состоявшийся, построил успешную компанию с нуля. Роберт любил своих детей, по-прежнему находил время приготовить ужин, даже когда работал, и всегда находил место для отцовских шуток. Он брал детей с собой на каникулы, отправлял в любой летний лагерь, в который они хотели поехать, и поддерживал их в любых видах спорта или хобби, которыми они хотели заниматься.

Роберт был идеален.

По крайней мере, для меня.

Впрочем, я даже не знала, кто мой отец, не говоря уже о том, чтобы иметь с ним какие-либо взаимоотношения.

«Каково это работать на своего отца?» – затем спросила я.

Тайлер прочитал вопрос и сделал долгий, медленный выдох, после чего взял палочку и начать рисовать маленькие фигурки на песке у своих ног.

– Что я могу сказать? Ты знаешь его так же хорошо, как и я. Он отличный начальник не только для меня, но и для всех.

Он сделал паузу, и я напечатала: «но…»

Тайлер слабо улыбнулся.

– Но, – произнес он, вздыхая. – Иногда, кажется, я просто теряюсь в догадках. Интересно, гордится ли он тем, что я отошел от консультирования очень богатых людей и сосредоточился больше на обычных американцах и на том, как они могут получать больше денег и заставить эти деньги работать на них? Конечно, за это платят не так много, и знаю, что в глубине души он хочет, чтобы я взял все на себя, когда он будет готов уйти на пенсию. Но… Не знаю. Интересно, сомневается ли он во мне? – Затем Тайлер посмотрел на меня, золотые крапинки в его глазах запрыгали, когда он перевел взгляд. – Задается ли вопросом, хватит ли у меня смелости, чтобы оставить компанию.

Я нахмурилась не только из-за его суждений, но и из-за собственного желания потянуться к нему в этот момент. Если бы не понимала, что нужно остановить себя, я бы уже накрыла его руку своей, чтобы поддержать и успокоить.

Вместо этого я напечатала ответ на его телефоне:

«Я не думаю, что он вообще задается этими вопросами. Мне кажется, он гордится тобой».

Тайлер улыбнулся, когда увидел сообщение, но затем его взгляд вновь устремился на озеро.

И я не знала почему, но поймала себя на том, что снова печатаю сообщение.

«Я тоже очень волнуюсь. Я люблю свой подкаст, но никогда не ожидала, что он станет тем, чем стал. Он – моя единственная работа, мой единственный источник дохода. Прямо сейчас это прибыльно – даже более чем. Но я никогда в жизни не видела таких денег и, честно говоря, знаю, что неправильно с ними обращаюсь. Я слишком много трачусь на путешествия и шопинг, и у меня пока даже нет пенсионного счета или чего-то подобного. Так что просто знай, что есть много людей, которым нужны твои видео. Я в их числе». – Я остановилась, затем добавила: «Не то чтобы я когда-либо их смотрела».

Тайлер рассмеялся над последним моим сообщением, но в его глазах зажегся игривый огонек. Это было… приятно. Вот так разговаривать с ним, не вцепляясь друг другу в глотки.

Было тепло, уютно и правильно.

Все было так, как раньше.

Но чем дольше Тайлер пялился на меня, тем больше мой разум играл злую шутку. Я моргнула и увидела парня, которым он был семь лет назад. Я снова моргнула и почувствовала запах пота на его коже, ощутила, как его дыхание касается моего…

Я прочистила горло, отгоняя воспоминания, после чего вернула ему телефон и снова посмотрела на озеро.

Пожалуй, хватит разговоров.

– Как твое горло? – спросил Тайлер через некоторое время.

– Лучше, – ответила я и, прежде чем он успел шикнуть на меня, подняла палец. – Эй, мне правда нужно было сказать что-нибудь, чтобы понять, звучит ли голос лучше.

– И? Что думаешь? – Он наклонил голову.

Я пожала плечами, подняв руку и помахав ею из стороны в сторону жестом, который говорил, что все было не так уж плохо, но и не особо прекрасно.

Тайлер встал и стряхнул песок со своей задницы, после чего протянул руку, чтобы помочь мне подняться.

– Пойдем, – произнес он. – У меня есть на примете последнее средство.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Тш-ш-ш. – Тайлер широко раскрыл глаза, предупреждающе указывая на меня.

– Серьезно, – возразила я, указывая на бутылку в его руке. – Я читала об этом. Это миф, что виски помогает от боли в горле или хрипоты.

– Тш-ш-ш.

– Но я не…

В следующее мгновение Тайлер повернулся, прижимая палец к моему рту. Я находилась в шоке, дыхание замерло в груди, а глаза устремились на его палец, лежащий на моих губах. После этого я вновь поймала взгляд Тайлера.

– Никаких. Разговоров. – Он ухмыльнулся.

Глядя на него, я прищурилась, но когда Тайлер убрал палец, я вздохнула и, сдавшись, плюхнулась на один из барных стульев у кухонного островка. Я молча наблюдала, как он поставил кипятиться воду, собираясь смешать ее с лимоном, бурбоном и медом.

– Я прекрасно знаю, что специалисты утверждают, что горячий пунш не помогает от боли в горле, – произнес он, поставив передо мной упомянутый напиток в дымящейся кружке. – Но, честно говоря, они ошибаются.

Я закатила глаза, но все равно почувствовала, как улыбка растягивается на губах.

– Ирландская часть семьи со стороны мамы определенно встала бы на мою сторону. В любом случае, даже если это не поможет, комбинация горячего чая и виски, по крайней мере, успокоит тебя.

Тайлер сидел рядом со мной, подперев голову рукой. Пунш был еще слишком горячим, чтобы его пить, но Тайлер все равно наблюдал за мной, находясь в ожидании.

В доме было тихо, если не считать отдаленного шума кондиционера.

Тот же шум, который отдавался эхом во мне в тот день, когда Тайлер поцеловал меня в своей комнате.

Все словно повторялось. Я находилась в том же доме, вдыхала его знакомый запах, слышала тот же звук, который я заметила как раз перед тем, как он поцеловал меня много лет назад. Это потрясло меня, и воспоминания нахлынули с новой силой.

Я практически почувствовала прохладные простыни, когда Тайлер опустил меня на них.

Почувствовала, как его горячие руки пробираются между моих бедер…

От этого воспоминания у меня еще больше пересохло в горле, и чем дольше тянулся день, тем сильнее оно ударяло по мне снова и снова, как бейсбольная бита.

Я выбросила это все из головы и взяла кружку в руки, чтобы согреться и отвлечься от взгляда Тайлера. Я подула на пунш, а когда сделала первый глоток, он сказал:

– Знаешь, ты такая милая, когда не можешь говорить.

Я отвесила ему подзатыльник под его раскатистый смех, но потом сама улыбнулась и, обхватив кружку руками, подняла ее в знак благодарности.

– Вкусно?

Я кивнула.

– Нет ничего в мире, что бы не смог исправить виски.

Я ничего не ответила, а вместо того сделала еще один глоток и позволила напитку согреть меня изнутри. Я не надеялась, что это в действительности поможет, так как во многих статьях говорилось о бесполезности подобных «коктейлей», но, стоит отдать должное Тайлеру, это было вкусно. Напиток согрел мое горло и успокоил душу, и мне показалось, что этого было достаточно, чтобы заставить меня поверить в действенность этого средства.

Солнце окончательно село, и маленькие светильники автоматически включились по всему дому. Сначала зажегся один в столовой, затем еще несколько в гостиной, и так один за другим, пока дом не наполнился тусклым теплым светом.

– Я могу помочь тебе, – произнес Тайлер после долгого молчания.

Я вопросительно подняла бровь.

– С твоими финансами, – продолжил он. – Если хочешь, конечно. Я могу помочь тебе разобраться с инвестициями и сбережениями, обеспечить тебе страховку, чтобы ты не чувствовала, что тратишь деньги впустую.

Он ухмыльнулся, и я закатила глаза так сильно, что мои веки задергались.

– Нет, серьезно, – произнес Тайлер. – Я хочу помочь.

Я прикусила губу, наблюдая за ним и пытаясь понять, что пытается сказать мне жгучая боль в груди.

Его телефон лежал на стойке, и, потянувшись за ним, я отдала его Тайлеру, чтобы разблокировать. Как только он это сделал, я снова нашла «Заметки», открыла их, и меня чуть не стошнило, когда я написала следующее:

«Иногда я чувствую себя мошенницей».

Глаза Тайлера несколько раз пробежались по этим словам, после чего он посмотрел на меня. Я ждала, что он начнет интересоваться, как, черт возьми, я вообще могу себя чувствовать подобным образом. Как я могла чувствовать себя неуверенно, имея миллионы слушателей и подписчиков, которые обращались ко мне за советами каждый божий день?

Но Тайлер ничего не спросил.

В действительности он посмотрел на меня так, что я сразу поняла: он точно знает, что я чувствую.

Потому что чувствовал то же самое.

Через мгновение Тайлер кивнул и, еще раз взглянув на предложение, отложил телефон в сторону. Затем он медленно выдохнул и придвинул свой стул немного ближе к моему.

На следующем вдохе его руки обхватили мое лицо, и все мое тело буквально застыло.

Я не могла дышать. Не могла моргнуть. Не могла ни высвободиться из его объятий, ни прильнуть к нему, хотя желание сделать и то и другое охватило меня в равной мере.

Все, что я могла делать, это сидеть там, напряженно и молчаливо, пока Тайлер Вагнер смотрел мне в глаза, поглаживая большими пальцами мой подбородок.

Он держал меня очень долго, изучая и не говоря ни слова.

Затем Тайлер наклонился так, что его лоб коснулся моего. Из моих губ сорвался дрожащий вдох.

– Ты потрясающая, Жасмин Олсен, – прошептал он, когда его глаза закрылись. Моя грудь была готова разорваться. – Никогда не забывай об этом.

Мое сердце бешено колотилось, отдавая в уши и горло. Оно пульсировало так сильно, что я чувствовала его каждым сантиметром тела. Я все еще не могла вздохнуть полной грудью, даже когда Тайлер приподнял голову и его глаза снова встретились с моими.

А потом входная дверь распахнулась, и вместе с ней поднялся шум.

– …честно говоря, есть очень большая разница между клементином и танжерином, – сказала Морган где-то в фойе. В ответ послышался отчетливый смех ее родителей и неразборчивые слова Оливера.

В тот же момент телефон Тайлера зажужжал на кухонном столе так громко и настойчиво, что устройство зашевелилось, как насекомое.

Имя Азра указывало на то, от кого был звонок, и у меня внутри все сжалось, когда я увидела ее фото. Длинные черные волосы, развевающиеся на ветру где-то у океана, карие глаза, широко раскрытые и игривые, ослепительная улыбка. У нее были такие брови, что я заплатила бы кому угодно, дабы мне сделали похожие. В ней было что-то чувственное, нечто такое, что напоминало жаркую летнюю ночь в чужой стране. А чего только стоили ее загорелые ноги, которые виднелись за разрезом ее длинного ярко-розового платья.

Азра была просто великолепна.

И я бы никогда не хотела с ней встретиться.

Тайлер быстро отпустил меня, как будто только что осознал, что натворил. В то же время имя Джейкоба эхом отозвалось во мне, как будто я тоже сделала что-то не так. Не сказав больше ни слова и даже не взглянув в мою сторону, Тайлер схватил телефон со стойки и тихо ответил:

– Привет, красотка! – После этого он выскользнул на террасу.

Я уставилась на дверь, через которую он вышел, мое сердце бешено колотилось в груди, а его слова покалывали кожу, как крошечные иголочки.

– Джаззи! – крикнула Морган, входя в комнату, вся сияя от улыбки. Она заключила меня в крепкие объятия, покачивая из стороны в сторону. – Я принесла тебе суп из лобстера, который подают в лучшем месте на Кейпе! Как ты себя чувствуешь?

Отстранившись, но все еще держа в объятиях, она оценивающе посмотрела на меня. Я оторвала взгляд от задней двери, чтобы выдавить жалкое подобие улыбки.

Затем, подняв большой палец правой руки, дала ей понять, что все хорошо, хотя на самом деле это было не так.

Морган захлопала в ладоши, снова обняла меня и пустилась рассказывать все подробности своего дня.

Тем временем снаружи послышался отдаленный звук чего-то, плюхнувшегося в бассейн.