Текст книги "Уже не игра"

Кэрол Маринелли
Уже не игра

Глава 1

Аллегра Джексон сказала себе, что без этой работы ей будет лучше. Ни одна женщина не должна терпеть то, что испытала она. Но пока она ездила на метро в различные агентства по найму и ходила пешком под дождем по серым лондонским улицам, гнев на ее бывшего босса, который нагло к ней приставал, а потом уволил, начал уступать место чему-то похожему на страх.

Из-за непомерных расходов ее семьи от сбережений ничего не осталось. Временами у нее создавалось впечатление, будто она содержит на свое скромное жалованье половину семьи Джексон. Ее родные считали ее скучной, но не гнушались брать у нее деньги, когда из-за своего легкомыслия оказывались в затруднительных ситуациях. Только на прошлой неделе она одолжила своей мачехе Шантель почти пять тысяч фунтов наличными, чтобы выплатить долги по кредитам, о которых ее отец ничего не знал. Смешно даже представить себе, что теперь семье, возможно, придется содержать ее.

Был холодный пасмурный день. Ничто не указывало на то, что уже наступила весна. Аллегра глубже засунула руки в карманы пальто. В одном из них лежал пятидесятифунтовый банкнот, который она сняла с карты в банкомате. Если ее босс завтра не выплатит ей жалованье за последний месяц, то это все, что у нее останется, пока она не найдет новую работу.

«Бывали времена и похуже», – подумала Аллегра. Будучи дочерью Бобби Джексона, она привыкла к судебным приставам, но ее отец никогда не унывал, и ему всякий раз удавалось подняться на ноги после падения.

Толкнув дверь бара, она вошла внутрь, сняла и повесила пальто. С ее мокрых волос стекала вода. В обычной ситуации она не стала бы заходить в первый попавшийся бар, но здесь, по крайней мере, тепло, и она может присесть и наконец собраться с мыслями.

Покидая вчера офис с гордо поднятой головой, она чувствовала уверенность. У нее впечатляющее резюме и большой опыт работы. Прежде ей неоднократно звонили представители разных издательств и предлагали стать внештатным сотрудником.

На нее подействовал отрезвляюще тот факт, что из-за финансового кризиса никому не были нужны новые работники. В одном месте ей кое-что предложили, правда, добавили, что работать нужно будет всего три часа в месяц.

Аллегра хотела сначала подойти к барной стойке, но, оглядевшись, обнаружила, что заказы разносят официанты, выбрала один из столиков и села на плюшевый диванчик. Несмотря на то что с улицы бар выглядел непрезентабельно, внутри оказалось уютно и цены были вполне приемлемыми.

Раздался звонкий смех. Отвлекшись от изучения меню, Аллегра посмотрела на компанию хорошо одетых женщин, потягивающих коктейли, и позавидовала их веселому настроению. Отвернувшись от женщин, она посмотрела на мужчину в темном костюме за соседним с ними столиком. Возможно, это был самый красивый мужчина, которого она когда-либо видела. У него были темно-каштановые волосы, высокие скулы и прямой нос. Он сидел, вытянув свои длинные ноги и скрестив лодыжки. Но, несмотря на довольно расслабленную позу, между его бровей залегла складка, а в глазах, смотрящих в бокал, была задумчивость. Когда женщины рассмеялись снова, он поднял голову и увидел, что Аллегра на него смотрит. К ее облегчению, в следующий момент к ней подошла официантка:

– Что желаете?

Аллегра хотела заказать чай и сэндвич, но затем подумала, что, если она в ближайшее время не найдет работу, ей придется долго этим питаться.

– Бутылку «Болланже», – сказала она.

Для нее это был экстравагантный жест. Твердо решив, что никогда не будет такой легкомысленной, как ее родственники, она не бросала денег на ветер и откладывала пятую часть зарплаты на улучшение жилищных условий.

– Сколько бокалов? – спросила официантка.

– Один.

Девушка быстро принесла заказ.

– Что-то отмечаете? – поинтересовалась она, наполняя бокал.

– Вроде того, – ответила Аллегра.

Оставшись одна, она подумала, что это действительно так. Долгие месяцы ей приходилось терпеть похотливые взгляды и недвусмысленные замечания своего босса. Отныне ей больше не нужно иметь дело с этим человеком. Это событие определенно стоит отметить. Она подняла бокал в направлении окна, словно за ним находилось ее прежнее рабочее место.

Повернувшись, она обнаружила, что красивый незнакомец наблюдает за ней. В его взгляде не было вожделения. Только праздное любопытство. Она улыбнулась ему, затем достала ручку и записную книжку и, потягивая шампанское, принялась ее просматривать в поисках людей, которые могут ей помочь. К концу недели у нее обязательно будет новая работа.

К тому времени, когда бутылка наполовину опустела, решимости у нее поубавилось и она с трудом сдерживала слезы. Как назло, к ней подошла официантка.

– Вы не расписались в книге посетителей, когда вошли, – сказала она.

Щеки Аллегры вспыхнули, когда она поняла, что забрела не в обычный бар, а в частный клуб. Только она хотела извиниться, оставить пятидесятифунтовый банкнот и уйти, как рядом с ней послышался глубокий мужской голос:

– Почему вы здесь прячетесь?

Повернув голову, Аллегра обнаружила, что смотрит в темно-карие глаза задумчивого незнакомца.

– Простите. Это моя гостья, – обратился он к официантке. – Я сейчас ее зарегистрирую.

Официантка, видимо, хотела возразить. В конце концов, Аллегра сидит здесь одна уже полчаса, а он даже не попытался присоединиться к своей гостье. Но то ли потому, что он был ее любимым клиентом, то ли из-за его внушительного вида девушка кивнула и удалилась.

– Спасибо, – сказала Аллегра, когда он сел напротив нее. – Но я уже ухожу.

Она начала подниматься из-за столика. Мужчина протянул руку, чтобы ее остановить, но она предупредила его взглядом, что физический контакт нежелателен. Она была на взводе и могла нагрубить этому человеку.

– Я сказала – спасибо за помощь, но я ухожу.

– По крайней мере, допейте шампанское. Будет жаль, если оно пропадет.

Возможно, она заберет его с собой. Аллегра представила себе, как идет по улице и пьет шампанское из горлышка бутылки, и, осознав нелепость ситуации, улыбнулась. Мужчина, должно быть, решил, что эта улыбка адресована ему, потому что подозвал официантку и попросил ее принести еще один бокал. Аллегра с раздражением наблюдала за тем, как девушка в униформе наливает ему шампанское из ее бутылки.

– Я просто собиралась тихо посидеть и выпить в одиночестве, – сердито сказала она.

– В таком случае зарегистрируйтесь, – ответил мужчина. – Вы также можете побыть моей гостьей и посидеть со мной.

Он бегло говорил по-английски, но еле уловимый акцент, то ли испанский, то ли итальянский, выдавал в нем иностранца. Но она не собирается задерживаться и выяснять, откуда он приехал.

– В любом случае, – продолжил он, не дожидаясь ее реакции, – судя по вашему виду, вам не доставляет удовольствия пить в одиночестве. Вам сейчас так же плохо, как и мне.

Посмотрев на него, Аллегра только сейчас заметила, что его костюм и галстук черного цвета. Очевидно, он пришел сюда после похорон. Он был абсолютно трезв, в его взгляде не было сексуального интереса, и она почувствовала, что начинает расслабляться.

– Вы всегда так навязчивы? – спросила она.

– Нет, – ответил он, сделав глоток. – Никогда. Просто вы выглядели несчастной, и когда к вам подошла официантка, я подумал…

– Что вы можете меня развеселить?

– Нет. Я подумал, что мы могли бы погрустить вместе. Вон там сидит компания женщин. – Он слабым кивком указал ей на столик, но она уже догадалась, о ком идет речь. – Одна из них решительно настроена со мной познакомиться.

– Мне кажется, что вы вполне способны отделаться от нежелательного внимания.

«В отличие от меня», – чуть не добавила Аллегра. По правде говоря, она не привыкла, чтобы мужчины соперничали друг с другом из-за нее. По крайней мере, такие красивые, как этот. Несомненно, когда он идет по улице, женщины поворачиваются и, застыв на месте, смотрят ему вслед.

– Обычно у меня нет с этим никаких проблем. – Это было не хвастовство, а простая констатация факта. – Сегодня есть. Я просто хотел выпить, помолчать и подумать, наверное как и вы.

– Хорошо, – неохотно улыбнулась она. – Я могу молчать.

Должно быть, он важная персона, раз, когда он присоединился к ней, на их столик принесли несколько тарелок с закусками. У Аллегры заурчало в желудке. С тех пор как она семь часов назад проглотила тост по дороге к метро, она больше ничего не ела.

– Я пойду вас зарегистрирую, – сказал мужчина. – Меня удивляет, что вас пропустили к столику. Обычно они очень…

Он не договорил, но Аллегра поняла его намек и покраснела.

– Разборчивы! – закончила за него она и потянулась за сумочкой. Она не нуждается в его милосердии, тем более не собирается терпеть его оскорбления.

– Щепетильны, – улыбнулся он впервые за весь вечер. Это была слабая, но искренняя улыбка. Она немного смягчила его суровые черты. Эффект был такой потрясающий, что у Аллегры перехватило дыхание, и она забыла, что всего несколько секунд назад он ее обидел. – Я имел в виду, что обычно они сразу просят клиента расписаться в регистрационной книге.

Аллегра обнаружила, что тоже улыбается.

– В таком случае вы прощены.

– Как вас зовут?

– Аллегра. Аллегра Джексон. Два «л».

– Я Алесс… Алекс.

Он направился к стойке, и Аллегра облегченно вздохнула. Обычно когда она называла кому-то свое имя, ее собеседник принимал задумчивый вид, пытаясь вспомнить, где мог его слышать. Имена ее родных попадали на страницы газет с пугающей регулярностью, и, хотя сама она всегда старалась держаться подальше от скандалов и сплетен, люди соединяли ее необычное имя с фамилией Джексон и спрашивали: «Вы, случайно, не дочь Бобби Джексона?»

Алессандро подошел к регистрационной книге и занес имя своей новой знакомой в список гостей. Он чуть не назвал ей свое настоящее имя. Оно не было секретом, но за границей, в частности в Лондоне, он был известен как преуспевающий бизнесмен Алекс Сантина, а не его королевское высочество кронпринц Алессандро Сантина. Должно быть, он оговорился потому, что размышлял о будущем Сантины и своем недавнем неприятном разговоре с отцом. Он чувствовал душевную усталость, что было ему несвойственно. Когда он сегодня стоял в церкви, она захлестнула его мощной волной. Причина была вовсе не в похоронах. Он едва знал Чарльза.

Зарегистрировав Аллегру, он пошел назад к их столику. По дороге он понял, почему официантка приняла ее за члена клуба. Войдя внутрь, она сразу сняла и повесила пальто. В каждом ее движении была спокойная уверенность.

Прежде чем сесть на свое место, Алекс снял пиджак. Официантка тут же подоспела, чтобы его забрать. Аллегра обратила внимание на то, что он не улыбнулся ей и даже не поблагодарил. Когда он снял пиджак, под которым у него оказалась белая рубашка, контрастирующая с его оливковой кожей, смеющиеся женщины затихли. Вдохнув исходящий от него запах свежести, Аллегра вдруг захотела еще раз увидеть его улыбку. Но Алекс не улыбнулся и не произнес ни слова. Он молча смотрел в окно, рассеянно водя кончиком пальца по ободку бокала. Интересно, что она почувствовала бы, если бы он прикоснулся к ней?

Увидев, как она заерзала на стуле, Алекс неправильно это истолковал.

– Простите, – сказал он, – сегодня я плохой собеседник.

– Вы потеряли близкого человека?

– Не совсем. Чарльз работал на меня. Всего неделю назад мы отмечали здесь его выход на пенсию. – Он окинул взглядом помещение, словно вспоминая, как это было.

– Я сожалею.

– О чем?

Ну почему он цепляется к каждому ее слову!

– Это обычно говорят, когда хотят выразить соболезнование, – ответила Аллегра, сдерживая раздражение.

– Он не был мне другом. – Алекс сделал глоток шампанского. – Я едва его знал.

– В таком случае я не сожалею! – Аллегра подула на длинную челку, которая лезла ей в глаза. – Мне нисколько не жаль, что вы были на похоронах и что вы в подавленном настроении. После похорон такое бывает. Особенно когда ты едва знал покойного.

– Поверьте мне, я бывал на многих похоронах. Обычно они никак на меня не действуют. – Он посмотрел на нее поверх своего бокала. – А вас что заставило пить в одиночестве? Или, может, для вас обычное дело выпить бутылку шампанского средь бела дня?

Аллегра рассмеялась:

– Нет. Я потеряла работу.

Алекс не посочувствовал ей, не спросил, как это случилось. Он просто продолжал с интересом на нее смотреть.

– Точнее, я сама уволилась.

– Я могу спросить почему?

Немного помедлив, она напряженно пожала плечами:

– Мой босс… он… – Ее щеки вспыхнули.

– Это не входило в перечень ваших служебных обязанностей? – спросил Алекс, и она испытала облегчение оттого, что он все понял. – Вы могли бы пожаловаться на него. Существуют специальные комиссии по различным вопросам, касающимся взаимоотношений работников и работодателей.

– Я не хотела идти этим путем, – ответила Аллегра. Она не хотела никуда жаловаться, чтобы не привлекать еще больше внимания к своей семье. – Я думала, что легко найду новую работу. Оказалось, что я ошибалась. Из-за кризиса ситуация на рынке труда стала непростой.

– Очень непростой, – согласился Алекс, и она отвела взгляд и сдержала язвительное замечание. Что богатые люди вроде него могут знать о безработице?

– Я осознаю свою ответственность, – добавил он. – На меня работает множество людей. Если я совершу ошибку, они могут пострадать. – Неожиданно он достал из кармана визитку и протянул ей: – Вы только что нашли новую работу.

Увидев название «Сантина Файненсиэрс», Аллегра сразу поняла, кто ее новый знакомый. Это Алекс Сантина, чей бизнес нисколько не пострадал во время финансового кризиса. Она читала о нем в деловой прессе.

Она перевела взгляд с карточки на него. Он улыбался. В этот момент она поняла, почему он преуспел. В нем чувствовались уверенность и бесстрашие.

– Вы даже не знаете, чем я зарабатываю на жизнь.

Алекс задумался. К сфере моды она вряд ли имеет какое-то отношение, поскольку на ней практичные твидовые брюки. На лице совсем нет косметики.

Присмотревшись, он обнаружил у нее на переносице крошечную вмятинку от очков.

– Может, вы учительница? – предположил он.

Аллегра запрокинула голову и рассмеялась.

– Возможно, библиотекарь?

Она покачала головой.

– Позвольте я угадаю.

Пока он пытался определить ее профессию, в голову ему лезли разные глупости. Ее зеленые глаза напомнили ему зеленые холмы и тенистые леса его родины, где он давно не был. Ее зрачки расширились и стали похожи на бездонные черные озера. Ему захотелось в них окунуться.

– Может, вы работаете оператором на телефоне, – он немного подался вперед, и их колени соприкоснулись, – и предлагаете людям купить разную ерунду?

– Нет. – Аллегра не рассмеялась. Какое-то время она неподвижно сидела, словно загипнотизированная. Ей хотелось, чтобы их случайный контакт продлился, но все же она заставила себя отодвинуться. – Моя работа связана с издательской деятельностью. Я литературный редактор. Точнее, была им до вчерашнего дня.

– Уверен, я мог бы что-нибудь для вас найти.

«Это называется из огня да в полымя», – подумала Аллегра, возвращая ему визитку. Но ее рука слегка дрожала, потому что огонь желания, который она увидела в его глазах, манил ее словно ночной костер мотылька.

– Спасибо за предложение, но я сама себе что-нибудь найду.

– Я в этом не сомневаюсь, – ответил Алекс. – Но визитку оставьте себе на случай, если вы передумаете.

– Вы часто ищете будущих сотрудников в барах?

– Обычно поиск сотрудников я поручаю специально обученным людям. Позвонив по этому номеру, вы будете иметь дело с моим секретарем Белиндой. Я предупрежу ее…

– В этом нет необходимости, – перебила его Аллегра. – Я просто поддерживаю беседу, а не прошу помощи.

– Так уж работает мой мозг. Если есть проблема, ее нужно решить.

– Иногда все, что от вас требуется, – это выслушать собеседника.

Алекс задумался над ее словами. Очевидно, он не привык сидеть сложа руки и сразу искал выход из любой ситуации. Сделав глоток шампанского, он окинул взглядом бар, в котором недавно отмечал уход на пенсию своего сотрудника, и, поняв, что не из любой ситуации можно найти выход, кивнул:

– У Чарльза было много планов. Он поделился ими со мной на прошлой неделе. Наверное, именно это и заставило меня впасть в задумчивость.

Аллегра кивнула.

– Все то, что ты хочешь и собираешься сделать… ты вдруг не можешь сделать, – задумчиво произнес он.

– Не можешь? – переспросила Аллегра, уверенная в том, что человек вроде Алекса может сделать все, что захочет. Для этого у него есть все: имя, положение, деньги, внешность.

– Через год я буду женат.

Она уставилась на него широко распахнутыми глазами:

– Если у вас есть невеста, вам не следует пить в баре шампанское с другими женщинами. Не следует…

Она хотела сказать «флиртовать», но промолчала. То, что происходит между ними, не похоже на флирт. Их влечет друг к другу.

Ей пора уходить. Он почти допил ее шампанское. Возможно, столь поспешный уход был бы проявлением трусости, но все инстинкты предупреждали ее, что этот мужчина опасен. Что он способен заставить ее нарушить самые твердые из своих правил.

Когда она, поднявшись, клала на стол банкнот, Алекс накрыл ее ладонь своей. От его прикосновения ее бросило в жар.

– Не уходите, Аллегра. Я не влюблен. Я помолвлен.

– Есть разница?

– Да, есть.

«Поворачивайся и уходи», – говорил ей внутренний голос. Но его рука все еще лежала на ее руке, а темные глаза смотрели на нее с мольбой.

Внезапно он почувствовал непреодолимое желание сказать ей правду, которую так долго от всех скрывал.

– Я кронпринц Алессандро Сантина. Мне сказали, что я должен вернуться и исполнить свой долг.

Позже она много раз вспоминала этот момент, но так и не поняла, что заставило ее сесть и выслушать его.

Глава 2

– Невесту мне выбрала моя семья.

Аллегра слышала о браках по договоренности, и ее удивило, что новый знакомый не может решить эту проблему. Он не похож на человека, которого можно заставить что-то делать против его воли.

– Сколько вам лет? – спросила она и тут же мысленно отругала себя за бестактность.

– Тридцать три года. – Алекс рассмеялся, обнажив ровные белые зубы, затем вздохнул. – И я способен самостоятельно принимать решения. Тут все гораздо сложнее. Похоже, мое веселое время в Лондоне закончилось. – Он пожал плечами. – Моя семья думает, что я здесь развлекался. На самом деле я очень много работал. В любом случае родители сказали, что мне пора вернуться и исполнить свой долг. – Он допил свое шампанское и вылил в бокал остатки из бутылки. – Жениться.

– Вы сказали, что не любите свою невесту.

Сейчас он постарается объяснить ей то, что занимало его мысли до ее появления.

– Это не имеет значения. Главное, что мы прекрасно друг другу подходим. Наши родители близкие друзья. Они решили нас поженить много лет назад. Мне хорошо здесь, в Лондоне. У меня много планов по расширению моего бизнеса.

– И вы не сможете их осуществить, когда женитесь.

– Когда я женюсь, я буду выполнять королевские обязанности. Производить на свет наследников.

– О, – ответила Аллегра, не зная, что сказать. Она была слишком далека от мира, к которому принадлежал он.

– Мне сказали, что я не могу отложить официальную помолвку.

– Вы не можете просто ее разорвать? Положить ей конец?

– По какой причине? – спросил Алекс. – Если я скажу, что просто не хочу жениться на Анне, я ее обижу. Она этого не заслуживает.

Он ее заинтриговал.

– Я читаю журналы. Я не знала, что вы принц, но мне известно ваше имя и то, что вы имеете репутацию плейбоя. Вас беспокоит, что вам придется хранить верность одной женщине?

– Проблем не возникнет, если я буду осторожен, – ответил Алекс.

– Вы собираетесь жениться, зная заранее, что будете изменять своей жене?

– Это брак по соглашению. Анну выбрали мне в невесты, потому что однажды из нее получится хорошая королева. Ни о какой любви здесь речи не идет, – пояснил он, но Аллегра поджала губы. – Вы этого не одобряете?

– Нет. – Он сам напросился составить ей компанию, поэтому она имеет право быть с ним абсолютно честной. – Если вы не любите вашу невесту, я не понимаю, зачем вам на ней жениться.

Она говорила от чистого сердца. У нее были твердые взгляды на брак. Она обожала своих родителей, но их странное отношение к брачным клятвам заставляло ее в детстве ночами плакать в подушку.

Алекс никогда ни с кем не обсуждал эти вещи, но в его мире существуют негласные правила, и его невеста их знает.

– Я не жду, что вы меня поймете. Я просто разговариваю с вами, а не прошу помочь мне найти решение.

Аллегра неохотно улыбнулась.

– Туше! – сказала она и после небольшой паузы кивнула, словно была готова продолжить его слушать, не осуждая.

– Моя семья постоянно находится в центре внимания.

– Поверьте мне, я знаю, что это такое, – пробормотала Аллегра. – Мои родственники тоже часто попадают в поле зрения прессы. Моя сестра Иззи, например, участвовала в шоу талантов. Хотела стать поп-звездой.

Алекс смутно понимал, о чем идет речь. Если он и включал телевизор, то только для того, чтобы посмотреть новости.

– Как популярность вашей сестры может отразиться на вас?

– Дело не только в Иззи. Мой отец раньше играл в футбол в Премьер-лиге. Он здесь известен не меньше, чем какая-нибудь королевская особа, но… – Она помедлила, затем, прочитав в его глазах одобрение, решила, что может продолжать: – Но один скандал следует за другим. В прошлом году опубликовали его биографию без согласования с ним. – Ее лицо побледнело. – Это было ужасно.

– Много неточностей?

– В целом это была правда, но некоторые события были истолкованы в извращенном виде. Вы ведь знаете, как это бывает.

– Значит, вот почему вы не хотите жаловаться на своего босса?

«Этот человек слишком проницателен», – подумала Аллегра.

Она рассказала ему обо всех скандалах, о своей матери Джулии и романе ее отца Бобби с Люсиндой. О том, что сейчас он женат на Шантель, но по-прежнему находится в дружеских отношениях с Джулией. Об Эйнджел, дочери Шантель, и Иззи, дочери Бобби и Шантель. Она даже нарисовала на салфетке небольшое генеалогическое древо.

– В книге все это извратили. Папа сказал, что любая реклама – это хорошая реклама, но я знаю, что он расстроился. Теперь я пытаюсь все исправить.

– Каким образом?

– Написав его биографию. У меня множество воспоминаний и фотографий. Я хочу изложить все так, как есть на самом деле.

Алекс узнал в ее взгляде то, что было хорошо ему знакомо. То, что он видел каждое утро в зеркале, когда собирался на работу, – целеустремленность и энтузиазм.

– Вы работали в издательстве, так что у вас должны быть необходимые связи, – сказал он. – Напишите ее.

Как будто это так просто сделать!

– Вы понятия не имеете, как много труда…

– Вы говорили, что у вас сейчас нет работы.

Алекс улыбнулся, но она покачала головой. Он ничего не понимает, поэтому обсуждать с ним свои несбыточные мечты глупо.

– А как насчет вашего генеалогического древа? – спросила Аллегра. – Уверена, оно не такое сложное, как мое. Никаких скандалов.

– В действительности… – Он осекся, когда понял, что чуть не сказал ей о том, о чем даже в дворцовых стенах говорить запрещено. О том, что его сестра София – результат интрижки его матери с британским архитектором.

Глядя в искренние зеленые глаза Аллегры, смотрящие на него из-под густой челки, он пожалел, что не может признаться ей в несовершенстве своей семьи.

– Оно довольно простое, – сказал он вместо этого.

– Вам повезло, – вздохнула Аллегра. – В нашей семье я самая надежная и практичная. Мои родные не поверят, что я потеряла работу. – В ее взгляде промелькнуло что-то близкое к панике. – Если я в ближайшее время не найду новую, то не смогу платить за аренду квартиры, и мне придется вернуться в папин дом, где я больше не буду сама себе принадлежать.

Его глаза сказали ей, что он понимает ее.

– Я сейчас чувствую то же самое, – сказал он, подавшись вперед. – Именно поэтому я и не хочу пока возвращаться домой. Когда я захочу этого, я пойму.

– Да, – ответила Аллегра и сказала еще что-то.

Алекс ее не слушал. Его мысли были далеко.

Он посмотрел на столик, где сидел на прошлой неделе с пожилым человеком, делившимся с ним своими планами, которым было не суждено осуществиться.

Глядя в окно, за которым по-прежнему шел дождь, он подумал, что не хотел бы состариться, не осуществив свои мечты. Еще каких-нибудь пару лет, и он сможет вернуться и исполнить свой долг. Но как ему сказать об этом своим родным?

– Ваш брат не может это сделать? – Вопрос Аллегры вернул его к реальности. – Если вы не хотите становиться королем…

– Я не говорил, что не хочу становиться королем, – поправил ее Алекс. – Я просто сказал, что мне нужно больше времени. – Он нахмурился. – Нас с Маттео воспитывали по-разному. Разумеется, если со мной что-нибудь случится, престол перейдет к нему, но… – Внезапно для него стало важно, чтобы она все поняла. – Ранее вы упомянули о том, что люди чувствуют на похоронах. Что они расстраиваются.

– Так и есть. Это нормальная реакция.

Он покачал головой:

– Не для всех. Когда умерла моя бабушка, мне было семь лет. На похоронах было много людей. На кладбище, – он не знал, зачем рассказывает ей то, о чем давно не вспоминал, но ему нужно было заставить ее понять всю серьезность ситуации, – Маттео был расстроен. Сначала мать принялась его успокаивать, затем отец взял его на руки. Я это помню благодаря фотографии в газете. Когда гроб начали опускать в могилу, я тоже заплакал. Отец схватил мою руку и крепко сжал. Он это сделал вовсе не для того, чтобы меня утешить.

– Я не понимаю…

– Когда мы вернулись во дворец перед прибытием гостей, мой отец отвел меня в свой кабинет, вытащил из брюк ремень и начал меня им лупить по мягкому месту. Сказал, что не прекратит, пока я не перестану плакать.

– Но вы же были семилетним ребенком! – ужаснулась Аллегра.

– Я был семилетним принцем, будущим королем, – пояснил Алекс. – Отцу пришлось преподать мне суровый урок. Король не должен плакать. Он вообще не должен проявлять эмоции.

– Вы были ребенком…

– Который однажды должен был стать королем, – снова сказал Алессандро. – Вы можете осуждать моего отца за то, что он сделал, но он должен был преподать своему старшему сыну этот урок. Наверное, он понял, что урок оказался слишком суровым, поэтому с младшим сыном был не так строг, пока тот не стал старше. Я ни в чем его не виню. Одна из обязанностей короля – воспитание достойного преемника.

– Меня не удивляет, что вы хотите задержаться здесь. – Аллегра подула на свою челку. – Пока вы не вернулись в…

– Я могу влюбиться, – перебил он ее. – Наш народ знает, что в этом браке не будет любви. Анна тоже это знает. Если бы я кого-нибудь встретил и полюбил, разумеется, был бы скандал, но зато мне не пришлось бы жениться против моей воли.

Аллегра посмотрела на него:

– Возможно, вам следовало бы попытаться поговорить с Анной. Может, она та единственная женщина, которая вам нужна…

Алекс рассмеялся.

– Я никогда не влюблюсь, – произнес он с уверенностью. – У меня нет времени на подобные вещи. Но если бы я сказал, что безумно влюбился… – В его словах она услышала тревожный сигнал, но прежде чем успела понять, в чем дело, он продолжил: – Что это чувство перевернуло всю мою жизнь с ног на голову, и я сделал своей возлюбленной предложение. – Он улыбнулся. – Через несколько коротких недель я бы, конечно, пришел в себя и понял, что совершил ошибку. Что мы с моей новой невестой не подходим друг другу. К тому времени брак между мной и Анной будет уже невозможен, и моя семья захочет, чтобы я на год-два задержался здесь, в Лондоне.

У Аллегры пересохло во рту.

– Желаю вам удачи в ваших поисках.

Он взял бутылку, чтобы долить ей шампанского, но, вспомнив, что ничего не осталось, сделал знак официантке.

Аллегра покачала головой:

– Спасибо, мне достаточно.

Наверное, она уже пьяна, раз ей на мгновение показалось, что он предлагает ей сыграть роль его возлюбленной.

Извинившись, Аллегра быстро прошла в дамскую комнату и, посмотревшись в зеркало, заставила себя успокоиться. Ее зеленые глаза блестели как никогда раньше, щеки горели. Она причесалась и припудрилась, чтобы скрыть румянец.

Неужели он действительно предлагает ей… Нет. Это нелепо.

И все же…

Заходя в этот бар, она даже представить себе не могла, что спустя полчаса будет пить шампанское в компании наследного принца Сантины.

Она задержалась бы в дамской комнате, чтобы окончательно разобраться в своих мыслях, если бы туда не вошли две из тех женщин, которых избегал Алекс, и не начали косо на нее смотреть.

– Я же сказала, что больше не хочу шампанского, – сказала Аллегра, когда, вернувшись, обнаружила у их столика официантку с бутылкой.

– Оставьте ее неоткупоренной, – обратился Алекс к сотруднице бара, когда Аллегра села на свое место. – Возможно, позднее нам будет что отметить.

– Со мной не будет, – ответила Аллегра.

– Мы можем забрать ее с собой, сесть в такси и поехать ко мне…

– Думаю, у вас сложилось обо мне неправильное представление, – строго произнесла она, чтобы он не уловил ход ее мыслей. Она даже самой себе боялась признаться в том, что ей хотелось, чтобы он посадил ее в такси, отвез к себе домой и занялся с ней любовью. Должно быть, шампанское и волнующая близость этого мужчины лишили ее способности здраво мыслить. – Я не ухожу из бара с едва знакомыми мужчинами.

– Я пошутил, – солгал Алекс, который надеялся именно на это. – Но как насчет другого моего предложения? Вы хотите стать моей невестой?

– Алекс… с чего вы взяли, что, отказавшись с вами пить, я могу согласиться…

– Миллион фунтов.

Решив, что он шутит, Аллегра рассмеялась. Когда он достал чековую книжку, она рассмеялась еще громче. Это безумие. Но когда он выписал чек и вручил ей, его лицо было серьезным.

– Вам не придется ничего делать. Завтра я отправлюсь на Сантину и поговорю со своей семьей и Анной. Мои родители будут возмущены и велят мне в ближайшее время вернуться в Лондон и задержаться здесь до тех пор, пока скандал не утихнет.

– Итак, за что вы мне платите?

– Я не могу просто выдумать себе невесту. Возможно, вам в какой-то момент придется прилететь ко мне на Сантину. – Аллегра открыла рот, но он, не дожидаясь ее ответа, добавил: – У вас будет отдельная комната. До свадьбы жених и невеста не должны спать вместе. Все, что от вас потребуется, – это ловить каждое мое слово и улыбаться.

– Как долго?

– До тех пор, пока родители не велят мне вернуться сюда. – Он пожал плечами. – Возможно, это продлится несколько дней. Может, несколько недель.

Аллегра посмотрела на чек и впервые задумалась всерьез над его предложением. Он не просит ее с ним переспать. Только подыгрывать ему и мило улыбаться. Она сможет купить себе хорошую квартиру и заняться тем, что ей действительно нравится.