Текст книги "Ради тебя одной"

Глава 2

– Привет, Сэм. Рад тебя видеть.

Он подавил улыбку в ответ на явную ложь человека, который в его школьные годы изрядно с ним намучился.

– Привет, Лаклан. Как дела?

– Просто замечательно. Недавно я снова женился.

Сэм понятия не имел, что его предыдущий брак распался, но нисколько не удивился этому. Во время его отсутствия в Пенхэлли произошло много всего, о чем он не знал. Это было неудивительно, учитывая то, как старательно он избегал контакта с людьми из своего прошлого.

Он поздравил Лаклана с женитьбой и пожелал ему всего наилучшего, после чего тот сразу же завел разговор о Джейми.

– Твой братец в последнее время отбился от рук, – сказал он. – Тебе нужно с ним поговорить. Он окажется в тюрьме, если будет продолжать в том же духе. Было бы жаль, потому что в действительности он умный и добрый парень. Все, что ему нужно, – это хороший пример для подражания.

– На меня не смотрите, – рассмеялся Сэм. – Я последний человек, который может дать ему совет.

– Здесь я не могу с тобой согласиться. Он мне очень напоминает тебя.

– Такой же шумный и неуправляемый?

– Нет, потерянный, – ответил Лаклан, и Сэм, почувствовав себя неловко, отвернулся. – Тебе нужно избавить его от влияния Гэри Лавлейса. Это ужасный тип. Одному Богу известно, что Джейми в нем привлекает. Именно он подает твоему брату дурной пример.

Сэм напрягся:

– Надеюсь, никаких наркотиков?

– По крайней мере, я ничего об этом не знаю, но я бы не удивился, если бы он начал их принимать. Гэри воришка и драчун, как и его отец и брат, и тебе нужно увести от него Джейми, пока не случилось беды.

Сэм вздохнул. Это последнее, что ему нужно.

– Как дела у твоей матери? Я сожалею о том, что с ней произошло. Она еще очень молода.

– Да. Но инсульт может случиться у каждого. Даже у младенца. Она идет на поправку, но нам нужно узнать причину произошедшего, чтобы избежать повторения.

– Тебе следует поговорить с Джеммой. Это она ее нашла. Она ехала домой с работы и заскочила к твоей матери, потому что беспокоилась о ней.

– Правда? – мягко спросил Сэм, удивленный тем, что Джемма ничего ему не сказала. Потому что не хотела с ним разговаривать? Вполне возможно. Он тоже не хочет, поэтому все их разговоры до сих пор были короткими и холодно-вежливыми. Но если Джемма нашла его мать, это означает, что она спасла ей жизнь, и, по меньшей мере, ему следует сказать ей «спасибо». Он не настолько груб, чтобы оставить это без внимания.

– Пойду поговорю с ней. Спасибо вам, Лаклан. Если вы что-нибудь узнаете о Джейми, дайте мне знать.

– Обязательно. И ты тоже мне сообщи, если он что-нибудь натворит.

– Конечно.

Сэм пошел назад к Джемме, но ее окружила толпа юных девушек. Тогда он направился к столу, за которым Джейми раздавал родителям участников мероприятия беджики с именами и прохладительные напитки.

– Проверяешь меня? – произнес Джейми с дерзкой улыбкой.

Сэм улыбнулся в ответ:

– В этом нет необходимости. За меня это делает весь Пенхэлли. Сколько времени ты еще планируешь здесь пробыть?

– Несколько минут. Потом я иду гулять со своими друзьями.

Сэм нахмурился:

– Как так? Сегодня же школьный вечер. К тому же у тебя через несколько недель экзамены. Тебе нужно заниматься.

– У меня все под контролем, Сэм. Тебе не было необходимости приезжать домой и воспитывать меня.

– А мне вот говорят совсем другие вещи.

– Выкладывай, что тебе известно.

– Мистер Д'Анси знает о тебе многое. Вероятно, больше, чем тебе бы хотелось.

Глаза Джейми вызывающе сверкнули.

– Я в любом случае пойду сегодня гулять. Я не совершил ничего противозаконного, и даже не думай о том, чтобы заставить мне убираться в моей комнате. Я только и слышу от мамы, что я весь в тебя.

Сэм подавил улыбку:

– Хорошо, иди, но чтобы в десять был дома.

– В пол-одиннадцатого.

– В десять пятнадцать. И если ты опоздаешь хотя бы на тридцать секунд, то всю следующую неделю просидишь дома.

– Что? Какого черта ты?..

– Выбирай: либо ты приходишь домой в десять пятнадцать, либо сидишь вечерами дома. Увидимся позже.

Не дав своему брату возможности возразить, Сэм удалился. Джемма уже освободилась, и он быстро направился к ней, пока не появилась очередная будущая медсестра.

– Мы можем поговорить? – спросил он.

Ее глаза расширились от испуга – очевидно, она неправильно его поняла. Неужели она подумала, что он собирается говорить о личном с женщиной, которая разбила ему сердце?

– О моей матери, – быстро добавил он, и Джемма успокоилась:

– Конечно. Когда?

– Может, после того, как ты закончишь? Не знаю, как ты, а я еще не ужинал. Я подумал, что мы могли бы поехать в «Смагглерз» и перекусить.

Джемма медленно кивнула:

– Хорошо. Дай мне еще несколько минут. Если за это время я никому не понадоблюсь, мы уйдем отсюда.

– Прекрасно. – Отрывисто кивнув, Сэм направился к Нику, находящемуся неподалеку.

– А вот и он, – сказал Ник молодому человеку, с которым беседовал. – Доктор Кавендиш работал в гуманитарной организации в Африке. Она называется «Врачи без границ»?

– Нет, но очень похоже, – ответил Сэм. – Почему ты спрашиваешь?

– Юный Дэвид хочет изучать медицину и помогать людям, живущим в странах третьего мира. Ты не мог бы дать ему несколько советов?

Сэм заставил себя улыбнуться молодому человеку:

– Что ты хочешь узнать?

– Прости за опоздание. Меня задержали.

– Меня тоже. Ник нашел парня с инстинктом смерти. Он хочет работать в Африке. Собирается на год стать сотрудником гуманитарной организации, прежде чем поступать в университет.

– Что ты ему сказал?

– Чтобы он туда не ездил. Ты уже закончила?

– Да.

– Тогда пойдем отсюда. Ты на машине?

– Да. Может, каждый поедет на своей?

– Хорошая идея.

Он направился следом за ней в сторону порта. Свернув на Харбор-Роуд, они проехали мимо развалин отеля «Якорь» и перебрались на другую сторону реки Лансон. Затем они двинулись в конец Бридж-стрит, на которой находился дом Ника Тремэйна и по соседству с ним дом матери Ника. Поднявшись на холм, они проехали мимо церкви, за которой на мысу стоял маяк, и, преодолев небольшой подъем, оказались у «Смагглерз-Инн».

Судя по тому, что в будний день возле этого заведения стоит так много автомобилей, дела у него идут неплохо. Припарковавшись, Сэм вылез из машины и набрал полную грудь свежего морского воздуха.

Господи, как же он приятно пахнет! Запах моря был одной из тех вещей, которых ему так недоставало все эти годы.

Джемма шла рядом с ним, засунув руки в карманы. Она выглядела настороженной и неуверенной, словно сожалела о том, что приняла его предложение.

Ей не нужно его бояться. Он не представляет для нее совершенно никакой угрозы, поскольку не собирается выяснять отношения.

– Здесь много машин, – сказал он, чтобы нарушить молчание. – Думаешь, нам удастся найти свободный столик?

Джемма пожала плечами:

– Не знаю. Если что, мы можем сесть снаружи на террасе.

Нет, черт побери. Раньше они проводили на этой террасе целые вечера. Это последнее место, куда он хочет пойти.

– Сейчас прохладно. Еда может быстро остыть.

– Возможно, будет свободное место внутри.

– Посмотрим.

Он ведет с ней пустой разговор, тогда как на самом деле хочет прикоснуться к ней, запустить пальцы в ее волосы, прижать ее к себе…

Открыв дверь паба, Сэм пропустил Джемму вперед.

– Юный Сэмюел, какими судьбами? Вернулся домой, чтобы все здесь сокрушить, а, парень?

– Не обращай на него внимания, – пробормотала Джемма, но он подошел к старому Фреду Спенсеру и пожал ему руку:

– Как дела, мистер Спенсер?

– Судя по тому, что я слышал, лучше, чем у тебя. Почему ты хромаешь?

– Упал с мотоцикла, – ответил он.

– Подозреваю, ты сам был в этом виноват?

– Почему нет? Раньше я всегда был во всем виноват.

Рассмеявшись, пожилой мужчина обратился к своим компаньонам:

– Последнее слово всегда остается за Сэмом.

Не всегда. Одиннадцать лет назад Джемма не дала ему возможности сказать последнее слово.

Подойдя к барной стойке, они заказали напитки и стали изучать доску с меню.

– Здесь все еще готовят хороший стейк, – сказала Джемма. – Думаю, я закажу себе небольшой.

– С кровью?

Джемма кивнула, удивленная тем, что он помнит. Хотя чему тут удивляться? Они всегда ели здесь стейки, и она заказывала непрожаренные.

Впрочем, «всегда» – это слишком громко сказано. Как часто они здесь бывали? Десять, может, двенадцать раз за год с лишним? Но они провели это время вдвоем, и она наслаждалась каждой его секундой.

Сэм заказал для нее стейк и, к ее удивлению, – бефстроганов себе. Может, он тоже предавался воспоминаниям о тех счастливых днях? Она не была в этом уверена и понятия не имела, что делает здесь с ним, когда могла бы спокойно сидеть дома.

– Вон там место освободилось, – сказал он и повел ее к столику, из-за которого только что поднялась молодая пара.

Он выдвинул для нее стул, и, когда Джемма стала на него опускаться, она задела рукой его руку.

Сэм едва удержался от того, чтобы не прикоснуться к ней снова, не взять ее за руку, не запустить пальцы под ее одежду, не прижаться губами к ее губам. Отойдя на безопасное расстояние, он сел напротив нее и стал изучать меню, несмотря на то что уже сделал заказ. Джемма начала рыться в своей сумочке.

За столиком установилось напряженное молчание, за которым спряталось множество непроизнесенных слов.

– Значит, ты решила вернуться в Пенхэлли, – сказал Сэм, когда терпеть стало невмоготу. Его первая попытка завести разговор на нейтральную тему потерпела неудачу.

Джемма отвернулась, но прежде он увидел, как в глубине ее глаз промелькнула тень.

– Да, мне здесь нравится.

Особенно когда его здесь нет. Его губы изогнулись в усмешке.

– Я думал, что этот городок слишком маленький для тебя. Слишком провинциальный и неинтересный. Разве не поэтому ты уехала смотреть мир?

Нет, это место, которому принадлежит ее сердце. Место, где она обрела любовь. Но она не могла ему об этом сказать, как и о том, почему уехала. Поэтому она смерила его взглядом и солгала:

– Ты знаешь, что я отправилась смотреть мир, чтобы подумать о своей будущей карьере. Не тебе меня в этом упрекать, Сэм. Я сейчас живу здесь, а ты за все эти годы был дома считаное число раз.

И ты, Брут? Сейчас самое время сказать, что я подвел мать с братом и мне следует вернуться домой и загладить свою вину перед ними. Так вот, Джемма, у меня сейчас своя собственная жизнь, и она не здесь и здесь никогда уже не будет.

Из-за нее. Его черты напряглись, и ей вдруг стало больно за него и за саму себя.

– Прости, – мягко сказала она. – Это не мое дело. По правде говоря, я вовсе не считаю, что тебе следовало бы вернуться домой ради матери и брата. Ты сделал для них больше чем достаточно, Сэм. У тебя есть две сестры, которые живут не так далеко отсюда и могли бы проявлять больше внимания к своим близким. Но возможно, тебе следовало бы вернуться домой ради самого себя.

– О боже, почему все в этом городе указывают мне, что я должен, а чего не должен делать?

– Я тебе не указывала…

– Разве? Отсюда, где я сижу, мне послышалось, что все выглядело именно так.

«А может, это голос совести», – подумал он, негодуя на себя за то, что расстроил ее.

– Вообще-то я не собирался затрагивать эту тему. Я привел тебя сюда, чтобы поговорить о болезни моей матери, а не обо мне, – произнес Сэм после небольшой паузы, во время которой они оба перевели дух. – Я так понял, это ты вчера ее нашла.

Джемма встретилась с ним взглядом:

– Да. Позавчера я, как обычно, заехала к Линде, чтобы измерить давление. При этом она упомянула, что заметила: накануне вечером ее сердце как-то странно себя вело. Я поговорила с Адамом Доннелли, одним из наших врачей, и он сказал, что ей нужно сделать ЭКГ, а затем направить ее в больницу Святого Пирана для более детального обследования.

И?..

– Утром я сделала ей ЭКГ. Ничего необычного там не было, но я все равно забеспокоилась. У нее было повышенное давление, и выглядела она как-то не так. Ее лицо было напряжено. Поэтому после работы я заскочила к ней. На мой звонок никто не вышел, поэтому я обогнула дом. Услышав поскуливание Диггера, я открыла заднюю дверь и нашла ее на кухне. Ее серое, как пепел, лицо было покрыто каплями пота. У нее сильно болела голова, и она сказала, что у нее были судороги. Я заметила, что ее рот перекашивается. Затем у нее пропал голос. Это были симптомы инсульта, поэтому я сразу позвонила Нику и вызвала «скорую». Вчера вечером я зашла к ней, чтобы не оставлять ее одну. Сегодня утром у меня не было времени. Я хотела зайти во время перерыва на ланч, но подумала, что там, скорее всего, будешь ты, и решила вам не мешать. Вечером мне нужно было ехать в школу для консультаций, поэтому у меня больше не было возможности ее увидеть. Скажи, как она. Должно быть, очень напугана?

Сэм медленно кивнул:

– Думаю, да. Но кто бы не испугался в такой ситуации? Инсульт – вещь страшная. Все могло бы закончиться гораздо хуже, если бы ты к ней не заглянула. Мне даже подумать страшно о том, что могло бы произойти, не будь там тебя. Похоже, твои своевременные действия уменьшили серьезность последствий удара. Без твоей помощи она могла бы умереть. Спасибо тебе, Джемма. Мама передает тебе привет. Кажется, она очень тебя любит.

Джемма мягко рассмеялась:

– Не могу себе представить почему. Я ее так стращаю.

– Она в этом нуждается. Итак, что там с ее сердцем?

– Его еще не обследовали надлежащим образом, но у меня возникла одна догадка. Что, если это фибрилляция предсердий?

– Фибрилляция предсердий? Вполне возможно. Но если это так, непонятно, почему она до сих пор не чувствовала, что ее сердце бьется как-то не так.

– Не все это чувствуют. Фибрилляцию предсердий трудно контролировать.

– Особенно если ты злоупотребляешь такими стимуляторами, как чай, кофе и темный шоколад. Эти вещи всегда вызывали у нее учащенное сердцебиение. Она употребляет их постоянно, поэтому привыкла и не обращала внимания на странные ощущения, возникавшие время от времени. К тому же фибрилляция предсердий не сильно отличается от…

– Стейк и бефстроганов?

– Спасибо, Тони, – произнес Сэм и отклонился назад, чтобы хозяину заведения было удобнее ставить на стол тарелки.

– Рад снова тебя видеть. Как дела? Я сожалею о том, что произошло с твоей матерью.

– Спасибо, – сказал он, чувствуя неловкость за то, что все вокруг знают, что произошло с Линдой. За то, что из-за своего долгого отсутствия он стал объектом всеобщего внимания.

Затем Тони несколько минут поболтал с Джеммой. Слушая их, Сэм наблюдал за ней. Когда Тони пошутил, в уголках ее глаз появились очаровательные лучики морщинок, а ненакрашенные губы растянулись в теплой улыбке. С каждой секундой Сэму становилось все труднее притворяться, что он ничего не испытывает к женщине, которая разбила ему сердце.

К своей жене.

Когда Тони ушел, Сэм переключил свое внимание на бефстроганов. Какое-то время они ели молча. Затем Джемма подняла на него глаза и спросила:

– Что ты имел в виду, когда сказал, что у того парня, собирающегося работать в Африке, инстинкт смерти?

Он пожал плечами:

– Это была просто шутка.

– Нет, ты что-то имел в виду. Ты сказал Дэвиду, что ему не следует туда ехать. Что на самом деле с тобой произошло в Африке? – спросила Джемма. – Ты действительно упал с мотоцикла?

Вздохнув, Сэм отложил вилку:

– Да, я с него упал. – Поняв, что такой ответ ее не удовлетворит, он признался: – Я наехал на фугас.

Ее лицо резко побледнело. Стакан с минеральной водой начал выскальзывать у нее из рук и упал бы на стол, если бы Сэм вовремя его не схватил.

– Будь осторожнее, если не хочешь, чтобы кто-нибудь подумал, что я все еще тебе небезразличен. Мы все знаем, что это не так, – произнес он с горькой иронией.

Джемма откинулась на спинку стула. Ее глаза увлажнились, и она их закрыла. Но прежде чем она это сделала, по ее щеке покатилась слеза, и он снова почувствовал угрызения совести.

– На самом деле я сейчас подумала о твоей матери. Что бы с ней было, если бы…

– Если бы я погиб? – спросил он, стараясь не смотреть на ее слезу.

– Не надо говорить такое вслух. – Сглотнув, Джемма открыла глаза и потянулась за своим стаканом, который все еще был у Сэма. Их пальцы соприкоснулись, и по его руке пробежал электрический разряд.

Черт побери, спустя все эти годы…

Сделав глоток, Джемма поставила стакан, после чего поймала взгляд Сэма:

– Как это произошло?

– На дороге была мина-ловушка – разбитая машина. Когда я стал ее объезжать, заднее колесо наехало на фугас. Произошел взрыв, и заднюю часть мотоцикла подбросило в воздух. К счастью, багажник был забит вещами, и это меня защитило. Но силой взрыва меня швырнуло вперед, и я упал на землю.

И?..

– И сломал себе ключицу и лодыжку, – спокойно произнес он, как будто речь шла о каких-то пустяках. – А еще порвал мышцы левого плечевого сустава.

Она медленно кивнула:

– Я заметила, что ты мало пользуешься левой рукой.

– Отвык, – солгал он и снова переключил свое внимание на еду.

Джемма представила себе, как его подбросило в воздух и ударило о землю, и ей стало не по себе. Все могло закончиться гораздо хуже. Внезапно у нее пропал аппетит, и она отложила вилку. Мужчина, которого она любит, сидит напротив, уставившись в тарелку. Очевидно, ему не терпится закончить свой ужин и уйти. Он всего лишь хотел поблагодарить ее за то, что она спасла его мать. Теперь, когда он сказал ей «спасибо», ему здесь больше нечего делать.

Как и ей. Только она собралась подняться, как к их столику подошел Тони.

– Все в порядке? – спросил он.

Джемма кивнула, улыбнулась ему и снова взяла вилку с ножом.

– Как долго она еще здесь пробудет? – спросил Сэм ординатора на следующий день.

– Антикоагулянтная терапия продлится еще несколько дней. Затем мы сможем ее выписать.

Сэм почувствовал, что груз ответственности начинает давить на него все сильнее, и сделал медленный вдох, чтобы успокоиться.

– Но ведь она не сможет вернуться домой до тех пор, пока сама не будет в состоянии о себе заботиться?

– Поскольку рядом с ней будете вы, полагаю, никаких проблем не возникнет.

Он поднял бровь:

– Вы хотите, чтобы я ухаживал за своей матерью? Присутствовал при ее отправлении естественных потребностей? Одевал ее?

– Почему нет? Вы же врач.

«Она моя мать!» – хотел крикнуть он, но это было бессмысленно. Будь он тяжело болен, она бы, несомненно, стала за ним ухаживать. Он чувствует себя пойманным в ловушку и только по этой причине так отчаянно хочет сбежать. Его вчерашний ужин с Джеммой напоминал прогулку по минному полю, и поэтому ему не терпелось уйти из паба.

Вчера под предлогом того, что ему нужно было срочно выгулять Диггера, он отправился домой, взял собаку и пошел с ней в дальний конец пляжа. Все его мысли были о Джемме и о том, как сильно он ее хотел.

Он не может здесь больше оставаться. Ему хочется вернуться в Африку и там спокойно зализать свои раны. Конечно, о спокойствии говорить сложно, но, по крайней мере, там рядом с ним не будет жителей Пенхэлли, обвиняющих его в том, что он подвел мать и брата. И наверное, Джемму, иначе бы одиннадцать лет назад она не бросила его, ничего ему не объяснив.

Но он не может вернуться в Африку, поскольку больше не может оперировать. Потому что сломанная ключица порвала его левую плечевую артерию и повредила чувствительные нервы, ведущие к кисти. В довершение всего при падении он порвал мышцы плечевого сустава. Его лодыжка со временем полностью восстановится, в отличие от руки, так что нет никакого смысла мучить себя, думая о работе, для которой он больше не годен.

Помимо болезни его матери существует еще проблема с Джейми, который вчера пришел в семнадцать минут одиннадцатого. Поздно, но не настолько, чтобы его наказывать.

Необходимость убежать от проблем была так велика, что из больницы он поехал домой, взял Диггера и отправился с ним на вересковую пустошь Бодмин-Мор. Там они бродили несколько часов, пока его лодыжка не начала гудеть от боли. Мысли о Джемме и здесь не давали ему покоя. Он вспоминал, как они часами ласкали друг друга среди зарослей вереска, как она стонала от удовольствия в его объятиях, пока ему не начало казаться, что еще немного, и он умрет от разочарования.

Нет, он давно познал на горьком опыте, что от разочарования не умирают. А жаль. Раз и навсегда избавиться от страданий было бы гораздо проще.

Сев на выступающую из земли гранитную глыбу, он уставился на бесплодную равнину и стал ждать, пока не утихнет боль в ноге. Он увидел несколько лошадей и небольшое стадо бычков девонской породы, пасущееся вдалеке на молодой травке.

Помимо них и овец, напоминающих белые ватные шарики, рассыпанные среди вереска, здесь не было ничего примечательного. Разве что большое открытое пространство и мелодичные крики кроншнепов. Согретый теплом весеннего солнца, он примирился со своей участью. Он останется дома, будет заботиться о своей матери и думать, что ему делать дальше.

– Лорен!

Подняв голову, физиотерапевт посмотрела на него с настороженностью:

– Привет, Сэм. Как дела?

Он поморщился:

– Сегодня днем я слишком долго гулял по Бодмин-Мор и перенапряг ногу. Собственно, по этому поводу я и пришел. Я могу записаться к тебе на сеанс физиотерапии? Скажем, как-нибудь вечером после того, как ты закончишь работать?

Ее лицо помрачнело.

– Нет, вечером я не могу. У меня пигментный ретинит.

– Прости, я понятия не имел.

Она пожала плечами:

– Все нормально, Сэм. Болезнь прогрессирует медленно. Я могу делать почти все то же, что раньше, но работаю только при дневном свете. Когда темнеет, у меня резко падает зрение. Я с радостью тебя приму во время перерыва на ланч.

– Меня это вполне устраивает. Меня беспокоит только нога.

– А рука и плечо?

Он опустил голову и посмотрел на свою левую руку. Неужели это так заметно?

– Я заметила, что ты мало ими двигаешь, – мягко сказала она, – но в глаза это не бросается, Сэм. Замечать подобные вещи – моя работа. Приходи, и мы посмотрим, что можно сделать. Как насчет завтра?

– Мне подходит, – улыбнулся он.

– Можно тебя, Сэм?

Сделав шаг назад, он вышел из двери кабинета Лорен и встретился взглядом со своим другом:

– Привет, Ник.

– Ты передумал? Я искренне на это надеюсь. У нас сейчас столько работы. Дрэгэн сегодня отсутствует, поскольку у него заболел ребенок. У его жены Мелинды сильная простуда. Ему кажется, что он сам вот-вот сляжет. Похоже, весь Пенхэлли сейчас думает о празднике на берегу в выходные, и я отчаянно пытаюсь найти время, чтобы организовать субботнее барбекю. Так что если тебе нужна работа…

– Предлагаешь мне организовать барбекю?

Ник издал отрывистый смешок:

– Нет, так легко ты не отделаешься. Пока я предлагаю тебе должность временного заместителя Люси.

Вздохнув, Сэм провел рукой по волосам:

– Ник, у меня не получится. Я давно не практиковался.

– Чушь собачья. Скажи, чем ты занимался в Африке?

Он рассмеялся:

– Удалял аппендиксы под общим наркозом. Вскрывал нарывы размером с футбольный мяч. Пытался регидратировать организм маленького ребенка посредством кипяченой речной воды с добавлением соли. Я не советовал избалованным женщинам пить больше воды и заниматься физкультурой, если они хотят избавиться от запоров. Не выписывал суперэффективные средства от давления. Черт побери, Ник, я не могу этого делать.

– Разумеется, можешь. По сравнению с работой в Африке это будет все равно что прогулка в парке.

Он покачал головой:

Я не хочу этого, Ник. Пожалуйста, не упрашивай меня.

– Почему нет? Это хорошая практика. Когда Люси напишет заявление об уходе, я смогу устроить тебя на постоянную работу, если захочешь. – В его голосе слышалась усталость. – Мы испытываем острую нехватку врачей. Все эти недели без Люси были для нас кошмаром. Нам никак не удается найти временного заместителя. Когда Люси уволится, мы, конечно, подадим объявление о свободной вакансии, но на поиски нового врача уйдет время. По правде говоря, мы почти дошли до ручки. Мы очень в тебе нуждаемся.

«Не только они».

Сэм вздохнул. Ему очень хотелось отказаться, но он понял, что связан по рукам и ногам. Его мать больна и будет нуждаться в нем по меньшей мере несколько месяцев. Его брат отбился от рук и непременно наломает дров, если за него не взяться. Сидеть на месте без дела и безучастно наблюдать за тем, как все вокруг мучаются со своими проблемами, не в его натуре. Но…

– Местные не хотят меня здесь видеть. Я был сущим наказанием.

– Тогда ты был мальчишкой, а сейчас ты взрослый мужчина. Люди быстро забывают плохое.

– Только не в Пенхэлли. Здесь все злопамятны.

Ник мягко рассмеялся. В его глазах была надежда. Сэм был уверен, что сотрудники за регистрационной стойкой ждут его ответа затаив дыхание.

– Хорошо, я буду вам помогать, но только в экстренных случаях, – сказал он, чувствуя, как привычный для него мир переворачивается с ног на голову. – Только не надейтесь, что вам удастся уговорить меня работать на постоянной основе. Этого не произойдет никогда.

Улыбнувшись, Ник похлопал его по плечу и повел к регистрационной стойке.

– Конечно нет. Хейзел, пожалуйста, оформи Сэма как временного заместителя Люси и поскорее загрузи его работой. За четыре недели у меня не было ни одного выходного, и я очень устал. Он может принять завтрашних больных Дрэгэна. И запланируй на утро собрание. Я представлю тебя нашему коллективу, Сэм. Уверен, все будут очень рады тому, что ты согласился к нам присоединиться.

– Временно.

– Ну разумеется, – уступил Ник, но в его взгляде читалось, что он так просто не сдастся.

Сэм закрыл глаза и вздохнул.

Какого черта он сказал «да»? Кто его за язык тянул?

Затем он снова открыл глаза и увидел Джемму. У нее был ошеломленный вид. Будь из этой ситуации другой выход, он бы непременно им воспользовался. Но выхода нет, и он потрясен не меньше, чем она.