Текст книги "Нэнси Дрю и тайна старых часов"

– Значит, все наследство достанется Тофэмам? – уточнил мистер Дрю.

– Если не найдут более позднее завещание.

– Другое завещание? – переспросил мистер Дрю. – Так ты думаешь, Кроули составил еще одно?

Мистер Ролстед секунду поколебался, будто сомневаясь, стоит ли рассказывать, но потом, оглядевшись по сторонам, понизил голос и сказал:

– Разумеется, но это строго конфиденциально…

Глава четвертая
Наперегонки с грозой

– Конфиденциально? – переспросил мистер Дрю, глядя на мистера Ролстеда. – Будь уверен, что все сказанное здесь останется только между нами.

– Около года назад, – продолжил мистер Ролстед, – Джосайя Кроули обратился ко мне и сказал, что хочет составить новое завещание. Он дал понять, что собирается распределить наследство между несколькими людьми. Он выразил желание написать завещание самостоятельно и задал мне несколько вопросов. Я пригласил его к себе в офис и объяснил, что именно нужно сделать. Уходя, он пообещал показать мне документ, когда составит его.

– Значит, ты видел новое завещание?

– Нет. К моему удивлению, Кроули больше так и не пришел. Не знаю, написал он в итоге завещание или нет.

– Но если написал, есть вероятность, что оно недействительно? – вмешалась Нэнси.

– Есть. Он мог напечатать его на машинке и подписать без свидетелей. В нашем штате нужно как минимум два свидетеля, а лучше три.

– А что делать, – спросила Нэнси, – если человек болен или при смерти и хочет составить завещание, но у него нет свидетелей?

Мистер Ролстед улыбнулся.

– Такое бывает. Если человек пишет завещание своей рукой и подписывает его, чтобы не было сомнений, что и то, и другое написано одним человеком, такое завещание считается действительным.

– Значит, если мистер Кроули написал новое завещание от руки и подписал его, то оно будет считаться действительным? – спросила Нэнси.

– Именно так. Но нужно помнить еще кое-что: когда завещание составляет человек без юридического образования, велик риск, что его можно будет оспорить.

Мистер Дрю кивнул:

– Если Джосайя Кроули составил завещание сам и там есть хоть какая-то лазейка, Тофэмы точно будут судиться.

– Да. Нет сомнений, что Тофэмы будут бороться за наследство, вне зависимости от того, имеют ли они на него право. По-моему, кто-то из родственников подал в суд, но на сегодняшний день у них нет доказательств существования другого завещания.

Хоть Нэнси и не подала виду, ее воодушевила информация о вероятности существования другого завещания. Когда мистер Дрю расплатился по счету, все трое поднялись из-за стола и вышли из ресторана. Мистер Ролстед попрощался с ними в холле.

– Ну что, Нэнси, ты выяснила, что хотела? – спросил мистер Дрю, когда его коллега ушел.

– Ох, папа, все оказалось именно так, как я подозревала. Уверена, мистер Кроули все же написал новое завещание! Он наверняка его где-то спрятал. Если бы только я нашла, где!

– Это все равно, что искать иголку в стоге сена, – заметил мистер Дрю.

– Но я должна его найти! – решительно заявила Нэнси. – Я хочу помочь крошке Джуди!

Проснувшись на следующее утро, Нэнси принялась размышлять о загадочном завещании. С чего бы начать поиски? Принимая душ и одеваясь, она продолжала обдумывать этот вопрос.

В столовой ее встретили жизнерадостные приветствия отца и Ханны. За завтраком мистер Дрю спросил:

– Нэнси, не могла бы ты кое-что для меня сделать сегодня утром?

– Конечно, папа, почему нет?

– У меня есть несколько документов, которые надо отвезти судье Харту в Мэйсонвилле к полудню. Я бы и сам их отвез, но у меня утром несколько важных встреч. Было бы здорово, если бы ты смогла отвезти их.

– С радостью! – пообещала Нэнси. – К тому же сегодня чудесный день. Я с удовольствием прокачусь. Где документы?

– У меня в офисе. Давай ты меня подвезешь, и я тебе их передам.

Пока мистер Дрю собирался, Нэнси выехала из гаража и припарковалась у входа, ожидая отца.

– Сегодня так солнечно, думаю, будет не лишним опустить крышу, – объяснила она отцу, пока тот садился в ее кабриолет.

– Отличная мысль! Ты что-то сегодня не говорила про дело Кроули, – поддразнил ее отец. – Уже забыла про него?

Нэнси нахмурилась.

– Нет, не забыла. Но, признаюсь, я понятия не имею, с чего начать поиски.

– Возможно, я могу тебе кое-чем помочь. Я слышал, что на Ривер-Роуд живут две девушки по фамилии Гувер, которым должна была достаться часть наследства. Ты можешь заглянуть к ним по пути домой.

– Отлично! Буду ориентироваться по именам на почтовых ящиках.

Доехав до отцовской конторы, Нэнси припарковалась и стала ждать отца, который пошел за документами для судьи Харта. Вернувшись пять минут спустя, он вручил ей толстый конверт.

– Передай это судье. Ты знаешь, как его найти?

– Да, папа. В старом здании «Мерчантс Траст».

– Точно.

Выбрав недавно отремонтированное шоссе, Нэнси поехала в направлении Мэйсонвилла, любуясь аккуратно засаженными полями и возвышающимися вдалеке холмами.

– Какая красота! – думала она. – Ну почему люди не могут быть такими же милыми, как пейзажи и не создавать проблем?

Когда она наконец добралась до Мэйсонвилла, на часах было уже около одиннадцати. Нэнси отправилась прямиком в приемную судьи Харта, но там ей сказали, что он в суде. Припомнив, что отец поручил ей непременно доставить документы к полудню, она пустилась на поиски судьи.

Разыскать его оказалось не так-то просто, и к тому моменту, как Нэнси наконец вручила ему конверт, уже пробило двенадцать.

– Большое спасибо, – поблагодарил судья. – Мне понадобятся эти документы сразу после обеда.

Нэнси улыбнулась.

– Как хорошо, что мне удалось вас разыскать!

Узнав, что Нэнси – дочь Карсона Дрю, судья настоял, чтобы она пообедала с ним и его женой у них дома. Девушка приняла приглашение и прекрасно провела время с супругами Харт. За обедом судья шутливо поинтересовался, продолжает ли Нэнси помогать отцу в его делах.

– О да, – признала она и рассказала ему про дело Кроули.

– Вы знали Джосайю Кроули? – поинтересовалась она.

Супруги Харт кивнули.

– Их бывшая служанка устроилась к нам после смерти жены Джосайи – миссис Кроули, – пояснил судья. – Правда и сама Джейн скончалась не так давно.

– Мы не были лично знакомы с Джосайей, – добавила миссис Харт, – но Джейн однажды показала нам его, когда он шел по Мэйн-стрит.

– У него были друзья или родные в городе? – уточнила Нэнси.

– Насколько я знаю, нет, – ответил судья.

Нэнси задумалась, что же мистер Кроули делал в Мэйсонвилле, если у него не было там знакомых. Городок не славился достопримечательностями. Ее любопытство разгорелось еще пуще, когда миссис Харт припомнила, что видела мистера Кроули в городе еще раз.

– Как давно это было? – спросила девушка.

Миссис Харт задумалась, а потом сказала:

– Меньше года назад.

Отобедав, судья сообщил, что ему нужно идти по делам, и Нэнси, поблагодарив Хартов за гостеприимство, попрощалась и отправилась в обратный путь.

– Зачем же мистер Кроули ездил в Мэйсонвилл? – размышляла она. – Может, это как-то связано с новым завещанием?

Нэнси выбрала маршрут, пролегавший через Ривер-роуд. Полчаса спустя она свернула на живописную проселочную дорогу вдоль реки Маскока и начала приглядываться к почтовым ящикам в поисках фамилии «Гувер».

На полпути к Ривер-Хайтс Нэнси, увлекшаяся наблюдением за спускающимися на водопой коровами и пасущимися на цветочных лугах овцами, вдруг заметила, что солнце заволокло тучами.

«Похоже, надвигается гроза, – подумала она, глянув на сгустившиеся тучи. – Надо бы поднять обратно крышу».

Она нажала на кнопку на приборной панели машины, но ничего не произошло. Озадачившись, Нэнси нажала еще раз. Никакого результата. К тому моменту с неба начали падать крупные капли дождя.

«Этак я промокну до нитки», – забеспокоилась Нэнси, оглядываясь по сторонам.

Никакого укрытия ей на глаза не попалось. Но впереди, на возвышении, виднелся крутой поворот.

В надежде, что там найдется дом или сарай, Нэнси поспешила в том направлении.

Небо рассекла молния, вслед за которой раздался гром. Дождь усиливался.

«И почему я не прихватила дождевик?» – сокрушалась Нэнси.

Миновав поворот, Нэнси с облегчением увидела, что в паре километров от неё стоит сарай, а за ним – небольшой белый домик.

«Может, как раз там и живут Гуверы?» – подумала она.

Тем временем гроза разошлась не на шутку. Небо почернело, и Нэнси пришлось включить фары. Она уже промокла до нитки и мечтала об убежище скорее из соображений безопасности, чем комфорта.

Нэнси включила дворники, но дождь лил с такой силой, что дальше пары метров ничего не было видно. Грунтовая дорога моментально превратилась в болото.

Нэнси не раз попадала в грозу, но такой сильной на ее памяти еще не бывало. Она начала беспокоиться, что машина увязнет в грязи раньше, чем она доберется до видневшегося вдали сарая.

«Ну сколько еще ехать? – думала она. – Это вроде не так уж далеко».

Вдруг молния сверкнула прямо над ее головой.

«Совсем рядом!» – испугалась девушка. Заряженный электричеством воздух щекотал кожу.

Мгновение спустя Нэнси с облегчением воскликнула:

– Ну наконец-то!

У края дороги стоял сарай с распахнутыми настежь дверьми. Нэнси без колебаний свернула и направилась прямо к постройке.

В следующее мгновение девушка услышала пронзительный крик!

Глава пятая
Удивительная история

Нэнси замерла. Неужто она кого-то сбила? Под бешеный стук собственного сердца она открыла дверь и вышла из машины.

В то же время из стоящего неподалеку сарая появилась фигура.

– Я, наверное, вас испугала своим криком, – сказала девушка, приходившаяся по виду ровесницей Нэнси.

– С вами все в порядке? – спросила Нэнси.

– Да, простите, что закричала. Я заходила проверить, достаточно ли корма у кур. Не ожидала, что будет такая гроза, иначе не пошла бы обратно к дому.

– Да уж, гроза разбушевалась не на шутку, – отметила Нэнси.

– В общем, я испугалась, – продолжала девушка. – Я не услышала вашу машину, а когда вы подъехали, то и вовсе запаниковала.

Нэнси наконец вздохнула с облегчением. Она представилась и объяснила, что у нее сломалась откидная крыша.

– Да, это неудача… – пожалела ее девушка. – Вам бы высушить одежду. Гроза вроде затихает. Пойдемте к дому. Грейс нам поможет. Грейс – это моя сестра, а меня зовут Эллисон Гувер.

Нэнси чуть было не сказала, что как раз собиралась их навестить, но решила пока не упоминать об этом. Возможно, стоит сперва потихоньку выяснить, что к чему.

Нэнси улыбнулась:

– Спасибо огромное за приглашение! Только я бы хотела сначала вытереть машину. У вас в сарае случайно нет ненужного тряпья?

Эллисон достала пару тряпок, и девушки вместе вытерли сиденья и полы в машине. Дождь к тому моменту перестал. Бредя по лужам вместе с Эллисон, Нэнси смогла получше рассмотреть свою спутницу. Это была высокая девушка с рыжевато-золотистыми волосами и светлой кожей. У нее был мелодичный голос и удивительный звонкий смех.

Дойдя до обветшалого домика, девушки стряхнули грязь с обуви на заднем крыльце. Эллисон распахнула дверь, и они оказались в уютной кухоньке.

Там их встретила сестра Эллисон, закрывавшая в то время дверцу старомодной духовки.

– Грейс, у нас гости! – поспешно сообщила Эллисон. – Нэнси, познакомьтесь с моей сестрой. Она – глава нашей маленькой семьи.

Грейс Гувер с сердечной улыбкой приветствовала Нэнси.

Нэнси предположила, что она по меньшей мере на четыре года старше сестры. Судя по серьезному выражению лица, на девушку рано свалилась большая ответственность. Обе сестры показались Нэнси очень симпатичными, и она радостно приняла их гостеприимство. Она послушно облачилась в предложенный Эллисон халат, пока Грейс развешивала ее мокрую одежду рядом с духовкой. Не прошло и пары минут, как Грейс вытащила из кладовки гладильную доску, намереваясь высушить вещи Нэнси утюгом, но та запротестовала и взялась за утюг сама.

– Вот это приключение! – сказала она. – Не знаю, что бы я и делала без вас.

– А нам как приятно! – воскликнула Эллисон. – У нас редко бывают гости. Сказать по правде, нам это не по карману.

Грейс подошла к духовке, извлекла оттуда подрумяненный пирог и поставила его остывать на стол.

– Но сегодня – никаких разговоров о деньгах. У Эллисон сегодня день рождения, и это ее именинный торт. Нэнси, если вы не очень торопитесь, мы будем рады, если вы присоединитесь к нашему празднику.

– О, с удовольствием! – воскликнула Нэнси.

– У Грейс получаются очень вкусные торты! – сообщила Эллисон. – Сама я не большой мастер по кухонной части. Мое дело – куры.

Вскоре Нэнси покончила с глажкой и переоделась в свои вещи. Тем временем торт слегка остыл, и Грейс начала обмазывать его шоколадной глазурью.

– Идите-ка в гостиную и подождите там, – предложила она. – А я принесу чай с тортом.

Нэнси пошла за Эллисон в соседнюю комнату. Она была уютной, но довольно скудно обставленной. Крашеные полы прикрывали многочисленные домотканые коврики. За исключением старомодного дивана, простенького стола, пары стульев с прямыми спинками да старенькой керосиновой печи, которой в холодную погоду обогревали помещение, в комнате почти ничего не было. Однако на окнах висели симпатичные белые шторки, и Нэнси поняла, что, несмотря на свою бедность, сестры Гувер старались сделать свое жилище уютным.

– Вы здесь живете одни? – поинтересовалась Нэнси.

Эллисон кивнула.

– Мы с Грейс живем здесь с тех пор, как скончался наш отец. Это было два года назад. А мама умерла еще до него, – добавила девушка, и ее голос слегка дрогнул. – На их лечение ушли все деньги, что они успели скопить.

– Мне очень жаль, – посочувствовала Нэнси. – Должно быть, трудно вдвоем управляться с фермой.

– Наша ферма уже не так велика, как прежде, – тихо заметила Эллисон. – У нас осталась всего пара акров. Я знаю, Нэнси, вы слишком тактичны, чтобы спросить, как мы справляемся. Грейс при любой возможности берет подработки у портнихи в Мэйсонвилле да еще обшивает нас обеих. А я выращиваю кур.

Вдруг из-за двери раздались звуки песни «С днем рожденья тебя!».

Нэнси подхватила мелодию, и они с Грейс допели вместе: «С днем рождения, Эллис, с днем рожденья тебя!»

Грейс поставила на стол торт с восемнадцатью зажженными свечками. Они с Нэнси пропели песню еще раз, в конце пожелав Эллисон удачи и благополучия во всем.

В глазах Эллисон стояли слезы. Когда девушки закончили петь, она крепко обняла сестру, а потом и Нэнси.

– Это лучший день рождения в моей жизни! – всхлипнула она.

– И одно из лучших празднований, на каких мне доводилось бывать! – искренне добавила Нэнси.

Вдруг Эллисон начала напевать мелодичную английскую балладу о дне рождения деревенской девушки. Нэнси с удовольствием слушала ее голос – звонкий и чистый, как колокольчик. Когда она допела, Нэнси зааплодировала и сказала:

– Как красиво! У вас прекрасный голос, Эллисон!

Певица радостно засмеялась.

– Спасибо, Нэнси. Я всегда мечтала учиться пению, но, как вы знаете, уроки вокала стоят недешево.

В этот момент Грейс внесла поднос с ароматным чаем. Когда она разлила его по трем чашкам, Эллисон задула свечи и стала раскладывать торт по тарелкам.

– Ни разу еще не пробовала такого вкусного торта! – воскликнула Нэнси.

Трое девушек болтали как давние подруги. Наконец из-за туч показалось солнце. Собравшись уходить, Нэнси заметила на стене необычную картину и восхитилась ее красотой.

– Нам ее подарил дядя Джосайя, – сказала Эллисон. – Если б только он был жив, все было бы иначе.

При упоминании этого имени Нэнси снова уселась. Неужели ее ждет очередное подтверждение того, что мистер Кроули составил еще одно завещание?

– Он нам на самом деле не дядя, – пояснила Грейс. – Но мы любили его как родного.

Ее голос дрогнул, и она не сразу смогла продолжить. Наконец, совладав с собой, девушка добавила:

– Он жил на ферме неподалеку, еще когда мама с папой были живы. Кажется, на нас с Эллисон все неприятности обрушились одним махом.

– Он был чудеснейшим человеком, – вставила Эллисон. – Некоторые считали его странным, но, стоило узнать его хорошенько, на странности уже не обращаешь внимания. Дядя Джосайя был очень добр к нам. Он всегда говорил, что будет поддерживать меня в стремлении учиться пению.

– Точно, – подтвердила Грейс. – Дядя Джосайя говорил, что Эллисон поет как соловей, и хотел оплачивать ей уроки у известного учителя. Но, переехав к Тофэмам, он больше об этом не говорил.

– Ему не нравилось жить у Тофэмов, – вставила Эллисон. – Они к нему плохо относились, и он часто сбегал от них, чтобы повидаться с нами.

– Дядя Джосайя часто говорил, что мы ему как родные дети, – продолжала Грейс. – Он делал нам много чудесных подарков, но мы любили его не за деньги или подарки. Мы любили его таким, какой он есть. Правда, помню, в последнюю нашу встречу, он сказал: «Я задумал большой сюрприз для вас, девочки. Но пока не могу вам ничего рассказать. Узнаете все из завещания». Так он и сказал.

– А потом все наследство досталось Тофэмам… – вставила Эллисон. – Наверное, он почему-то передумал.

– Не верится, что он мог забыть про обещание, – грустно заметила Грейс.

– Вот было бы здорово, если бы нашли второе завещание! – воскликнула Эллисон.

– Да, – медленно ответила Нэнси. – Я слышала, что мистер Кроули обещал завещать деньги и другим родственникам. Сестрам Тёрнер, например. Вы с ними знакомы?

– Только мельком, – ответила Грейс.

– Мой отец – юрист, – продолжила Нэнси, – и мы с ним очень заинтересовались этим делом. Он даже упоминал вас, и, сказать по правде, девочки… Я как раз собиралась вас навестить.

Эллисон импульсивно сжала руку Нэнси.

– Так ваш отец юрист? Мы с Грейс уверены, что дядя Джосайя составил еще одно завещание. Ах, если б только ваш отец помог нам это доказать! – Вдруг она погрустнела. – Но как же я не подумала – нам нечем будет ему заплатить, если дело будет проиграно.

– Не волнуйтесь об этом! – доброжелательно сказала Нэнси. – Сегодня ваш день рождения, время радоваться! Желаю вам до следующего дня рождения получить часть наследства Кроули, чтобы вы смогли брать уроки пения!

Глава шестая
Волнующая встреча

Сестры Гувер проводили Нэнси до машины.

– Вы еще приедете к нам? – спросила Грейс, пока юная девушка-детектив усаживалась за руль.

– Пожалуйста, приезжайте! – добавила Эллисон.

Нэнси пообещала, что приедет.

– Как только будут новости, – сказала она.

Хотя небо прояснилось, дорога была по-прежнему грязной и скользкой. Нэнси вела машину очень осторожно, пока не доехала до асфальтированного шоссе.

«Неудивительно, что по Ривер-Роуд редко кто ездит, – подумалось ей. – Как же Грейс и Эллисон добираются до города? Машины я у них не видела, и автобусы мимо их дома не ходят.

Как бы мне хотелось, чтобы нашлось другое завещание, по которому часть наследства досталась бы Гуверам и Тёрнерам. Им так нужны эти деньги! Нужно скорее рассказать папе, что я узнала».

Решив заехать к отцу на работу, Нэнси припарковалась у его офиса. Выйдя из машины, она осмотрела ее и приняла решение в ближайшее время вымыть свой автомобиль.

Мистер Дрю был еще на работе. Когда Нэнси зашла к нему в кабинет, отец поднялся, чтобы поцеловать дочь.

– Слава богу, с тобой все в порядке, – сказал он. – Я волновался за тебя, когда началась гроза. Ханна позвонила мне и сказала, что ты еще не вернулась. Зря я отправил тебя отвозить эти бумаги…

Нэнси улыбнулась.

– Но, как видишь, я вернулась, целая и невредимая! Я отвезла бумаги судье Харту и узнала, что они с женой пару раз видели мистера Кроули в Мэйсонвилле. А еще мне удалось поболтать с сестрами Гувер.

Она рассказала отцу о встрече с Эллисон и Грейс, а потом спросила, сможет ли он им помочь.

– Судя по твоему рассказу, похоже, мистер Кроули и правда мог составить другое завещание, в котором упомянул их, – задумчиво отметил мистер Дрю. – Я был бы рад помочь сестрам Гувер.

Он спросил, рассказали ли девушки что-нибудь примечательное о мистере Кроули – о его привычках или о чем-то еще, что может оказаться полезным. Нэнси отрицательно покачала головой, и отец предложил ей пригласить сестер к нему на работу, чтобы все обсудить.

– Возможно, если я задам им пару вопросов, они припомнят что-нибудь, что может нам пригодиться.

Он изучил свой ежедневник и глянул на дочь:

– Может, завтра, без четверти три? Я могу уделить им полчаса.

Вместо ответа Нэнси обняла отца и спросила, может ли она воспользоваться его телефоном, чтобы сразу позвонить сестрам Гувер.

Грейс и Эллисон с радостью приняли приглашение мистера Дрю, и Нэнси пообещала отвезти их в город, а потом обратно.

– Вы просто прелесть! – воскликнула Эллисон, ответившая на звонок. – Нэнси, я уверена, что вы сможете разрешить эту загадку!

Внезапная мысль осенила Нэнси.

– Как долго вы с сестрой сможете пробыть в Ривер-Хайтс?

– Сколько скажете, – ответила Эллисон.

– Отлично. Тогда я бы хотела, чтобы вы обе остались с нами на ужин, – предложила Нэнси.

– К сожалению, не смогу к вам присоединиться, – сообщил мистер Дрю, когда его дочь повесила трубку. – У меня завтра встреча за ужином, а потом конференция.

В этот момент в кабинет заглянул мэр Ривер-Хайтс, и Нэнси собралась уходить. Коротко побеседовав с мэром, она распрощалась с отцом.

Не доезжая до дома, Нэнси припарковалась у старинного особняка в одном из переулков. Там жил синьор Масканьи, известный учитель пения, который в прошлом году вышел на пенсию и поселился в их маленьком городке. Иногда он брал на обучение особо талантливых учеников. Представившись седовласому бородатому джентльмену, Нэнси сообщила:

– Синьор Масканьи, не согласились бы вы прослушать мою подругу и дать честную оценку, есть ли у нее данные, чтобы стать певицей? Если же вы сочтете, что есть и она сумеет найти деньги, были бы вы готовы взять ее в ученики?

Синьор Масканьи окинул Нэнси оценивающим взглядом, прежде чем ответить. Наконец он сказал:

– Вы не похожи на девушку, которая пришла бы сюда ради глупой забавы. Обычно я не беру новичков. Но в этом случае я готов прослушать вашу подругу. – Усмехнувшись он продолжил: – Только имейте в виду, я прямо выскажу свое мнение, и если ваша подруга окажется недостаточно талантлива, надеюсь, она не обидится.

Нэнси тоже засмеялась.

– Мне нравится ваша прямолинейность, – сказала она. – Вообще-то эта девушка даже не знает о том, что я к вам приходила. Для нее это будет полной неожиданностью. Конечно, я не особенно разбираюсь в пении, но мне кажется, она прирожденная певица. В любом случае, мы обе были бы рады выслушать ваше мнение и примем любую оценку.

Нэнси договорилась с синьором Масканьи, что они придут на прослушивание в четыре часа дня на следующий день, и вышла от учителя в приподнятом настроении.

«Может, я и бегу вперед паровоза, но папа ведь всегда говорит, что у меня развитая интуиция, так что стоит попробовать!» – размышляла Нэнси.

Встретившись с сестрами Гувер на следующий день, Нэнси не стала ничего говорить о прослушивании. Трое девушек отправились прямиком в офис мистера Дрю, и тот сразу же принялся расспрашивать Эллисон и Грейс о мистере Кроули.

– Насколько я понимаю, он был довольно эксцентричным человеком, – начал юрист. – Расскажите-ка мне все, что можете припомнить о том, что могло бы помочь нам разобраться, действительно ли он написал второе завещание.

– Дядя Джосайя был довольно рассеянным, – заговорила Грейс. – Я часто замечала, как он ищет очки, которые все это время были у него на носу.

– А он любил прятать вещи? – спросил мистер Дрю.

– О да! – рассмеялась Эллисон. – Дядюшка вечно прятал какие-то вещицы в «надежном месте», только это место было настолько надежным, что он и сам потом не мог их найти.

– Значит, – увлеченная разговором, Нэнси перебила Эллисон, – мистер Кроули мог спрятать завещание и забыть, куда именно?

– Наверное, мог, – задумчиво ответила Грейс. – Уверена, живя у Тофэмов, он так бы и поступил. Однажды у нас в гостях дядюшка рассказывал про Тофэмов и про то, что они пытаются получить все его наследство: «Они, видимо, считают, что раз я живу у них, им все и достанется. Вот они обозлятся, когда обнаружат, что я написал другое завещание, – смеялся он. – На этот раз не стану доверяться никаким адвокатам. Просто спрячу его в надежное место».

Эллисон спросила мистера Дрю:

– Как думаете, дядя спрятал второе завещание где-то в доме у Тофэмов?

Юрист некоторое время молча смотрел в стол, а потом сказал:

– Если так, то нам будет очень сложно раздобыть это завещание. Боюсь, вряд ли удастся убедить Тофэмов позволить нам обыскать дом.

Тут Нэнси пришла в голову неприятная мысль, заставившая ее содрогнуться. А вдруг Тофэмы, узнав о другом завещании, обыскали дом, нашли и уничтожили документ?

Бросив на отца вопросительный взгляд, она поняла, что и он подумал о том же. Но попусту расстраивать сестер Гувер не стоило.

Мистер Дрю беседовал с сестрами Гувер до половины четвертого.

– Боюсь, наша встреча подходит к концу, совсем скоро я должен отправиться на важное собрание. Однако я обещаю сделать все возможное, чтобы помочь вам, совершенно бесплатно! Надеюсь, – добавил, улыбаясь, мистер Дрю, – наша затея увенчается успехом.

– Вы очень добры, как и ваша дочь, – сказала Грейс, поднимаясь со своего места и пожимая руку юристу. – Вы не представляете, как мы с Эллисон ценим все ваши усилия.

Когда трое девушек дошли до машины Нэнси, она сказала, что хочет кое с кем их познакомить, и направилась прямо к дому синьора Масканьи. Поднимаясь на крыльцо, они услышали чье-то чудесное сопрано, исполняющее арию из «Тоски»[1]1
  Итальянская опера Джакомо Пуччини, входит в репертуар многих театров мира. Премьера оперы состоялась в 1887 году. (Здесь и далее прим. ред.).


[Закрыть].

– Как красиво! – воскликнула Эллисон.

Девушек впустила горничная, попросившая их подождать, пока синьор Масканьи закончит урок. Эллисон с озадаченным видом посмотрела на Нэнси.

– У меня для вас сюрприз, – с улыбкой сообщила Нэнси. – Синьор Масканьи пообещал прослушать вас. Если вы пройдете испытание, он возьмет вас в ученицы. Когда, конечно, мы найдем деньги, чтобы оплачивать уроки.

Эллисон от потрясения не могла говорить, но Грейс воскликнула:

– Ах, Нэнси, что же будет дальше? Мы знакомы всего сутки, а вы уже воодушевили нас дальше некуда!

В этот момент дверь студии распахнулась. Оттуда вышла юная певица в сопровождении синьора Масканьи. Он попрощался с ученицей и пригласил гостей в студию. Нэнси поспешила представить ему сестер Гувер.

– Предполагаю, что певица – вы? – тут же спросил учитель, глядя на Эллисон. – По вашему голосу это сразу понятно.

Синьор Масканьи заметил, что Эллисон немного нервничает от неожиданной встречи, и поэтому постарался отвлечь ее, говоря на совершенно отвлеченные темы. Он показал девушкам несколько картин и скульптур, привезенных из Италии.

– Я ими очень дорожу, – сказал он.

– Они восхитительны! – заметила Эллисон.

Синьор Масканьи подошел к окну и выглянул в прелестный сад. Затем, видимо, убедившись, что Эллисон достаточно расслабилась, он подошел к роялю и уселся.

– Что бы вы хотели спеть? – с улыбкой спросил он. – Пожалуйста, встаньте напротив меня.

– Что-нибудь простое, – ответила девушка. – «Америка прекрасна»[2]2
  Американская патриотическая песня.


[Закрыть]?

Учитель кивнул, спросил, какую тональность она предпочитает, а затем начал аккомпанировать. Эллисон пела столь вдохновенно, что ее голос звучал еще лучше, чем тогда, на ферме. Когда песня закончилась, синьор Масканьи ничего не сказал, но попросил ее пропеть гамму, а потом несколько простых мелодий, переходя с октавы на октаву.

– У вас прекрасный диапазон, мисс Гувер, – только и сказал он.

В течение получаса он просил Эллисон исполнять короткие композиции в разных тональностях, а в какой-то момент спел с ней дуэтом. Наконец, учитель развернулся на табурете лицом к Нэнси и Грейс.

– Я полагаю, – медленно произнес он, – однажды Эллисон Гувер станет великой оперной певицей.

Не успели девушки ответить, как синьор Масканьи вскочил и энергично пожал руку Эллисон.

Когда до юной певицы начал доходить смысл слов, произнесенных учителем, по ее щекам покатились слезы.

– Bravissimo[3]3
  Браво (итал).


[Закрыть]! Bravissimo! – восклицал учитель! – И поет, и плачет, и улыбается! Magnifico[4]4
  Великолепно (итал).


[Закрыть]! Из вас получится прекрасная драматическая актриса!

Нэнси и Грейс тоже едва не расплакались под впечатлением от этой чудесной новости. Вдруг все трое посерьезнели, вспомнив, что им еще предстоит найти деньги на оплату уроков у этого прекрасного учителя. Наверняка занятия стоят немало.

Эллисон вдруг заговорила, передав седовласому учителю всю свою историю.

– Но я знаю, – с храброй улыбкой провозгласила она, – что сумею раздобыть деньги на уроки! Учиться я буду только у вас, синьор Масканьи. Я вернусь к вам, как только смогу. Спасибо вам огромное! Девочки, пожалуйста, пойдемте!

Когда Эллисон побежала к выходу, синьор Масканьи обратился к Нэнси и Грейс:

– Ваша Эллисон просто великолепна! – воскликнул он. – Я очень хочу давать ей уроки, чтобы лично проследить за ее обучением. – Он всплеснул руками и пожал головой. – Но, боюсь, я не смогу учить ее бесплатно. Пожалуй, я мог бы сократить ставку…

– Мы непременно найдем деньги, синьор, – заверила его Нэнси, и они с Грейс, поблагодарив учителя, последовали за Эллисон.

В тот вечер в доме Дрю царила возбужденная атмосфера: Ханна тут же прониклась симпатией к сестрам и пришла в такой же восторг от новости о таланте Эллисон, как и девушки. За ужином шел веселый и оживленный разговор. Нэнси и миссис Груэн отвезли сестер на ферму, а прежде, чем попрощаться, Нэнси снова пообещала сделать все возможное, чтобы найти завещание в пользу сестер.

Однако Нэнси не представляла, как подступиться к поискам этого завещания. За завтраком на следующий день мистер Дрю предложил:

– Нэнси, почему бы тебе не отвлечься ненадолго от дела Кроули. Может, после этого тебя внезапно посетит вдохновение?

Дочь улыбнулась.

– Отличная идея, папа. Пожалуй, прогуляюсь на свежем воздухе и приведу свои мысли в порядок.

Едва они покончили с завтраком, Нэнси отправилась на прогулку и энергично зашагала в сторону городского парка, где был прелестный розарий. Пройдя всего несколько шагов по одной из дорожек, она заметила на скамейке неподалеку Аду и Изабель Тофэм.

«Вот уж кого мне сейчас не хотелось бы видеть! – подумала Нэнси. – Наверняка они скажут мне какую-нибудь гадость, и я разозлюсь. Стоит мне только подумать, о том, как Грейс, Эллисон и сестрам Тёрнер нужны деньги, которые унаследуют Тофэмы, я прихожу в ярость!»

Нэнси притормозила, задумавшись, не повернуть ли назад.

«Нет, – решила она. – Пойду в розарий. Если свернуть на дорожку позади скамейки, они меня и не заметят».

Нэнси тихонько пошла своей дорогой, совершенно не собираясь подслушивать разговор сестриц Тофэм. Но вдруг до нее долетел обрывок их беседы, заставивший девушку резко остановиться.

Она четко услышала, как Изабель сказала слово «завещание».

У Нэнси моментально сработал инстинкт сыщика. Она поняла, что речь, скорее всего идет о завещании мистера Кроули.