Текст книги "Царство Проклятых"

Два

Из темноты пещеры мы вышли в сияющую тундру на вершине горы.

Резко защипало в глазах, я сморгнула, и передо мной предстал этот жестокий, неумолимый мир. Богиня прокляла меня. Здесь все было настолько не похоже на родной дом, насколько это возможно было представить.

Не было ни моря, ни тепла, ни яркого палящего солнца. Мы стояли в крутой впадине на занесенной снегом тропе, настолько узкой, что ее едва хватало, чтобы идти бок о бок.

Врата, оставшиеся позади, с лязгом затворились, и громкое эхо разнеслось между заснеженными горами. Этот неожиданный шум меня слегка напугал. Впервые за то время, что мы находились в этой пустоши, я услышала хоть какой-то звук, но настолько зловещий, что сложно передать.

Сердце бешено колотилось, обернувшись, я увидела, как демоническая сила поднимается из недр этой земли и скользит к вратам. Та же фиолетово-синяя лоза, покрытая шипами, которой был оплетен дневник Виттории, обвивала черепа, пронизывала глазницы и челюсти, придавая их свечению ледяной, неземной оттенок.

От ледяного воздуха у меня перехватило дыхание. Я оказалась в ловушке преисподней, совсем одна, в окружении бесов. Страх и отчаяние – вот что привело меня к неминуемой катастрофе. Чувства, что породил вид оскверненного тела моей сестры, отпечатались в этой мерзлой земле.

– Ты говорил, что врата сломаны. – Мой голос прозвучал на удивление резко. – Проскальзывая сквозь них, демоны несут войну на Землю.

– Рог Аида был возвращен.

– Ну конечно.

Рога дьявола были нужны, чтобы запереть врата. Похоже, любой из демонов мог владеть ими, но я не знала, как спросить об этом Гнева. У меня появилось новое правило «не дать ему возможности солгать мне напрямую», но у него были способы обойти его.

Если бы это было правдой.

Я перевела дыхание и обернулась, окинув взором вырисовывающийся пейзаж. Справа от нас крутой обрыв разрывал покрытые льдом земли. Вдалеке, сквозь пелену тумана или затяжную бурю, едва проглядывались башни замка, тянущиеся вверх, и словно грозящие небесам.

– Это и есть… – Я тяжело сглотнула. – Там живет Гордыня?

– Теперь уже не так не терпится встретиться с ним? – На мгновение, равнодушие Гнева сменило самодовольство. – Первый круг – это территория Похоти. Вспомни, как все устроено на Семи холмах Рима. Каждый демон контролирует свой регион или вершину. Круг Гордыни не виден отсюда. Он находится ближе к центру, рядом с моим Домом.

Вблизи оплота Похоти я почувствовала себя неловко. Мне не забыть те ощущения, что пробудили во мне его демонические чары. То, как я вожделела Гнева, упивалась яблочно-медовым вином и беззаботно танцевала, кружась во вселенной, в то время, как убийца охотился на ведьм. И то, с каким трудом я приходила в себя, когда демон Похоти так жестоко отнял дарованное им наваждение, оставив мне лишь пустую оболочку. Если бы не Гнев, я могла бы все еще оставаться там, в темном, уничтожающем душу месте.

Меня вот-вот готово поглотить отчаяние, вонзающееся словно острый гвоздь в горло, умоляющее, искушающее… Я представила, что нарастающий страх был всего лишь грязью под моими ботинками, и подавила его.

Гнев внимательно наблюдал за мной, его взгляд светился живым интересом. Возможно, он ждал, что я упаду на колени, умоляя отвести меня обратно домой. Но потребовалось бы гораздо больше, чем просто загнать меня в самый холодный уголок Ада, чтобы поставить на колени.

– Я рассчитывала, что будет теплее, – призналась я, демона позабавила моя ирония. – Огонь, сера – и все такое.

– У смертных есть множество странных притч о богах и монстрах, о их вероятном создателе, но правда, как ты видишь, весьма отличается от того, что ты слышала.

Легкий щелчок отвлек меня от дальнейших размышлений. Вверх по головокружительному склону слева от нас, стояло несколько деревьев, их голые ветви, раскачиваясь на арктическом ветру, слегка потрескивали друг о друга. Они напоминали старух, сидящих вместе и вяжущих костями вместо спиц. Когда я прищурилась, могу поклясться, что увидела темные очертания их фигур. Но когда я моргнула, образ тут же исчез. Внезапно ветер принес тихое рычание.

Я взглянула на Гнева, но он, похоже, не заметил ничего странного, что могло бы быть удостоено его внимания. Это был очень долгий день, он высосал все мои эмоции, и похоже мое воображение одержало надо мной верх. Я стряхнула с себя тревогу.

– Это Коридор Греха, – продолжил Гнев, бессознательно отвлекая меня от волнений. – Когда впервые попадаешь на эти земли, нельзя использовать магию перемещения, так что придется идти пешком.

– Я должна идти одна?

Гнев внимательно посмотрел на меня.

– Нет.

Я медленно и тихо выдохнула, поблагодарив богиню за маленькую благосклонность.

– Почему люди должны проходить здесь?

– Для новичков это возможность заключить союзы с теми, кто разделяет их главный грех.

Так я и думала.

– Если у меня есть склонность к гневу, то лучше всего сочетаться в союзе с Гневом? – Демон кивнул. – А другие, которые лучше всего подходят для других грехов… отвергнут ли их другие обители? Допустим, член Дома Гнева был обещан Праздности, разразится ли скандал, если тот оказался другим?

– Не то чтобы скандал, но что-то похожее. Смертные тоже присоединяются к политическим партиям по разным мотивам. Но здесь все несколько иначе, здесь мы имеем дело с пороками.

– А демоны, они проходят те же испытания, что и люди?

Гнев старательно пытался подобрать слова.

– Большинство смертных никогда не достигают Коридора Греха или Семи Кругов. Они лучше будут держать себя в заточении на острове, там на западном берегу. Это своего рода самоубийство.

– Вы не запираете их в Тюрьме Проклятия?

– Остров – это тюрьма, да. Души живут там в своей собственной реальности. Они в любой момент могут покинуть ее. Но большинство так и остается там. Они живут и умирают на своем острове, а затем все начинают сначала.

Это был своего рода ад.

– Бабушка рассказывала, что Звездные Ведьмы были стражами между мирами. Зачем смертным и демонам стражи, если они никогда не покидают свою обитель?

– Может быть, смертные души – и мои братья – не единственное, за чем они следят.

Как всегда расплывчато и разочаровывающе.

– Я до сих пор не понимаю, зачем мне вообще нужно проходить это испытание.

– Тогда прислушайся к совету, сосредоточься на выживании.

Слова прозвучали, и как вызов, и как надменный приказ перестать задавать вопросы. Но я слишком нервничала, чтобы вступать в словесную перепалку. Надо мной нависла угроза смерти, низкая и темная, как сгущающиеся тучи. Глупый демон снова окинул меня взглядом, задерживаясь на моих мягких изгибах.

На мне не было амулета – он все еще у него – и у меня не было сомнений, куда он так пристально смотрит. Даже прикрывшись плащом, я клянусь, что буквально физически ощущала, как его жаркий взгляд ласкал мою кожу.

Мысли о смерти исчезли.

– Что-то не так с моим корсетом?

– Похоже, твое испытание началось. Я проверял твой плащ.

Я медленно выдохнула, держа наготове несколько ярких проклятий, которые только пришли мне в голову.

Он ухмыльнулся, как будто мое раздражение ему безмерно понравилось. Все еще улыбаясь, он быстро двинулся вниз по крутому горному перевалу, он шел уверенно, несмотря на снег и лед.

Я не могла поверить… он утаптывал снег, чтобы я могла пройти по нему в своих изящных туфлях? Демон снова проявил свои безупречные манеры. Действительно, он сделает все, только бы благополучно доставить меня к Гордыне.

Кстати, говоря именно об этом грехе… Я подняла подбородок, мой тон и манеры были настолько высокомерными, что ни один смертный король или королева не вели себя так, даже по праву рождения. И почему я не должна чувствовать превосходство? Я вот-вот буду править преисподней. Пришло время Гневу проявить уважение к своей королеве.

– Я прекрасно и сама смогу продолжить свой путь. Теперь можешь уходить.

– Думаю, ты из тех, кто отрежет нос назло лицу.

– Я готова перерезать себе горло и покончить со всем этим, если не смогу сама идти по снегу без посторонней помощи. Мне не нужно, чтобы ты или кто-то еще держал меня за руку. Я просто хочу, чтобы все оставили меня в покое. Без тебя мне будет лучше.

Он остановился и оглянулся через плечо. В его взгляде не было ни тепла, ни насмешки. – Пройди испытание Коридором Греха, или я брошу тебя здесь вместе с твоим гордым высокомерием. Как только грех себя проявит, ты тут же попадаешь под его влияние. Это мое последнее предупреждение и все, чем я могу тебе помочь. Прими его таким, какой он есть, или оставь.

Я стиснула зубы и изо всех сил старалась ступать по его следам. Каждый шаг все глубже уводил меня в преисподнюю, и мне казалось, что все, чем я являюсь, постепенно стирается. Меня не покидала мысль о том, останется ли от меня хоть что-нибудь знакомое к тому времени, когда я вернусь домой.

Словно в ответ на тревоги, кишащие во мне, пока мы шли в тишине многие мили, меня начала прожигать кипящая ярость. Несомненно, сейчас меня проверяли на гнев. Знакомое ощущение. И даже несмотря на то, что я должна была убедить всех, что самый подходящий мне грех – это гордыня, я испытывала настоящий гнев. Мы спустились по тропе, пересекающей замерзший ручей, и остановились возле широкого плато, примыкающего к небольшому горному хребту.

Насаждения вечнозеленых растений, похожие на зарисовки можжевельника и кедра из бабушкиного гримуара, разрослись полукругом у восточного угла, там, где мы остановились. Над ними по небу неслись мрачные тучи. Молния ударила, как язык огромного зверя, и тут же последовал раскат грома. Не моргая, я смотрела, как приближается темнота. Я была свидетельницей множества штормов, но ни один не мог обогнать богинь, жаждущих мести. Это выглядело так, словно сам дьявол вселился в стихию. Или словно этот мир разгневался на нового обитателя, и выражал свое негодование. У этого шторма было так много общего с Гневом.

Спустя пару минут мы остановили наш упорный марш.

– Нам придется кое-что сделать.

Гнев снял пиджак и аккуратно накинул его на низко свисающую ветку. Я ошибалась: он не засовывал кинжал в пиджак, поверх чернильной рубашки он носил кожаную наплечную кобуру, в которой, когда он поворачивался, блестела золотая рукоять. Он расстегнул пуговицы на манжетах, быстро закатал рукава и начал собирать покрытые льдом ветви.

– Что ты задумал?

– Строю укрытие. Если не хочешь спать под грозой, я предлагаю взять несколько хвойных веток и сбить с них лед. Мы ляжем на те, что ты соберешь.

– Я не собираюсь спать с тобой.

По многим причинам, самая очевидная в том, что я была обручена с его братом – и несмотря на то выживу я или нет, – вряд ли дьяволу понравится, что я обнималась с другим принцем.

Гнев отломал ветку ближайшего кедра и взглянул на меня.

– Это твой выбор. – Он махнул рукой. – Но если заболеешь, лечить не буду.

Он пристально посмотрел на меня:

– Советую поторопиться, если не хочешь замерзнуть насмерть.

Мне не хотелось испытаний на гнев или гордыню – или еще какой-либо другой грех, – я проглотила любые дальнейшие протесты и пошла искать ветви. Несколько я нашла всего в паре шагов от того места, где развернул работу Гнев, и быстренько сбила с них куски снега и льда. Удивительно, но я двигалась так же быстро, как и принц демонов. Через мгновение у меня набралось едва ли не больше, чем я могла унести. Что было хорошо, так как мои пальцы покраснели и закоченели от холода и влаги.

Собрав целую охапку, я тут же отволокла ее в наш лагерь. На небе сердито кружились тучи, а гром сотрясал землю. В лучшем случае у нас было несколько минут до того, как обрушатся первые тяжелые дождевые капли. Гнев уже соорудил небольшой круглый шалаш под одним из наиболее густых деревьев и занимался тем, что укрывал снегом ветки, которые вбил в землю. Наружные стены были плотно покрыты снегом, крыша сделана из соломы, и нам обоим, вероятно, придется лежать бочком, чтобы поместиться. Мне трудно было представить, как можно выжить ночью зимой в шалаше, сделанном из веток и сухостоя, но Гнев, похоже, считал, что так мы будем в безопасности.

Я подняла глаза, величественная ель возвышалась над нами, служа дополнительным защитным барьером. Место было выбрано удачное. Не поворачиваясь, Гнев протянул руку.

– Давай сюда.

Просьба прозвучала как-то грубо, и мне сразу захотелось дать ему всей охапкой по голове, но я стала аккуратно подавать ему веточки по одной. Он укладывал их в ряд, проверяя, чтобы вся земля была покрыта двумя слоями. Его движения были быстры и отточены, как будто он проделывал это тысячу раз. Вероятно, так оно и было. Моя душа была не первой из тех, что он украл для дьявола. Но я буду последней.

Уложив последнюю ветку, он начал расстегивать рубашку, аккуратно, стараясь не задеть кожаную кобуру. Затем продолжил раздеваться. Он стянул рубашку, его сильные мускулы напрягались, я не могла оторвать глаз от татуировки в виде змеи, которая обвивалась вокруг его правой руки и плеча. Сейчас все казалось внушительней, детальнее, ярче. Возможно потому, что кожа выглядела темнее на бледном фоне этого мира, а золотые линии выделялись более ярко.

Я прокашлялась.

– Зачем ты разделся? На тебя здесь тоже воздействует магия?

Он взглянул наверх. Пот стекал с его темных волос по лбу, и казалось, что он смертный.

– Снимай корсет.

– И не подумаю. – Я недоверчиво посмотрела на него. – Что, черт возьми, ты делаешь?

– Даю тебе что-нибудь надеть, чтобы ты не отморозила себе задницу в этом металле.

Он дразня протянул мне рубашку, но тут же отдернул, не давая мне схватить ее, его глаза блестели весельем.

– Если конечно ты не предпочитаешь спать в обнаженном виде. Выбор леди.

Мое лицо вспыхнуло.

– Почему ты просто не наколдуешь еще одежды?

– Проходя впервые Коридор Греха, любое использование магии считается вмешательством.

– Ты же наколдовал плащ.

– Это было до того, как мы вошли в преисподнюю.

– В чем ты будешь спать?

Чертовщинка заиграла на его лице, он приподнял бровь.

Ой.

Проклиная этот мир и дьявола в том числе, я забралась в наше убежище из снега и льда, взяв предложенную рубашку. Я быстро сняла плащ и положила его на землю. Как джентльмен, Гнев вышел из укрытия и оставался снаружи дольше, чем требовалось, чтобы забрать свой пиджак. Вернувшись, он оглядел меня с ног до головы. Вот вам и хорошие манеры.

Губы его дрогнули при виде того, как скрутившись, я пытаюсь перевернуть этот дурацкий корсет, не касаясь Гнева. Но тот не двигался с места. И он тоже. Я взглянула на демона, как будто он был всему виной. Казалось, он упивается моим гневом, безбожник.

– Мне нужна твоя помощь, – наконец сказала я. – Я сама с ним не справлюсь.

Наследник Ада посмотрел на мой корсет с таким же энтузиазмом, как если бы я попросила его прочитать сонет при лунном свете, но в просьбе не отказал.

– Повернись.

– Постарайся не выглядеть слишком взволнованным, иначе я могу подумать, что нравлюсь тебе.

– Радуйся. Моя симпатия для тебя опасна.

Я фыркнула.

– Почему? Ты бы уничтожил меня ради всех остальных принцев-демонов?

– Почти.

Он улыбнулся и жестом показал мне повернуться. Его пальцы ловко перебирали ленты, переплетающиеся за моей спиной, дергая и развязывая их с военной четкостью. Я придерживала переднюю часть лифа, чтобы она случайно не слетела, и через мгновение спина открылась, обнажив кожу. Морозный воздух пробежал по ней. Я никогда раньше не избавлялась от корсета так быстро. Либо ему помогли сверхъестественные способности, либо он много практиковался в раздевании женщин.

Мне невольно лезли в голову мысли о том, как он делит с кем-то ложе, причем в самых ярких деталях. Я представляла, как безупречные ногти впивались в его спину, а длинные загорелые ноги обвивали его бедра, и тихие стоны удовольствия вырывались, когда он ритмично двигался.

От этих мыслей меня охватило мрачное чувство. Я стиснула зубы, стараясь не судить себя строго, и повернулась. Если бы я себя не знала, то могла бы подумать, что я…

– Завидуешь. – Гнев легко уловил изменение моего настроения.

– Перестань читать мои эмоции.

Я резко взглянула на него. Выражение его лица было пустым. Ни малейшей искры юмора или злобы, все исчезло. Он стоял неподвижно, словно заставляя себя превратиться в глыбу льда. Как будто одна мысль о том, чтобы прикоснуться ко мне, была для него отвратительной.

– Испытания коридором еще продолжаются. – Он смотрел, как румянец окрашивает мои щеки в глубокий красный оттенок, но не стал комментировать. Его внимание ненадолго переключилось на мою шею, затем он снова посмотрел мне в глаза. – Постарайся избавиться от эмоций, насколько это возможно. С этого момента они будут только нарастать. Этот мир дышит не только страхом, он в равной степени процветает на грехах и желаниях.

– Разве желание не то же самое, что похоть?

– Нет. Ты можешь желать богатства, власти или статуса. Дружбы или мести. Желания – это более сложные потребности, чем грехи. Иногда они хороши. В других случаях они отражают неуверенность. На мир влияет тот, кто правит им. Однажды мы все станем частью этой игры.

Отведя взгляд, он отошел, снял корону и лег на самый край хвойного настила, чтобы мне хватило места повернулся лицом в противоположном направлении. Но даже в таком положении мы находились так близко друг от друга, что едва можно было просунуть ладонь.

Завидую. Когда он сношается с кем-то.

Какая нелепость, особенно после его предательства, но меня не прекращало терзать чувство ревности. Я тихо выругалась и сосредоточилась на том, чтобы взять эмоции под контроль. Меньше всего мне хотелось погрязнуть в семи грехах и дать возможность преисподней питаться моими чувствами. Я отбросила металлический корсет, приспособление для пыток, и натянула его рубашку. Она была огромной, но мне было все равно. Она сохраняла тепло и пахла им. Мятой и летом. И чем-то определенно мужественным.

Я посмотрела на Гнева. Он все еще лежал без рубашки, несмотря на морозный воздух. Кроме обтягивающих брюк, на нем была только наплечная кобура и кинжал. Ночь обещала быть долгой и ужасной.

– Ты не наденешь пиджак?

– Перестань гонять грязные мысли обо мне и отдохни.

– Стоило убить тебя, когда у меня был шанс.

Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, его взгляд медленно и извилисто проскользнул от моих глаз по изгибу щек и остановился на губах. Спустя некоторое время он сказал: «Спи».

Я вздохнула, затем опустилась на землю и накинула плащ, как одеяло. Небольшое пространство быстро наполнилось ароматом кедра и сосны. Снаружи завывал ветер. Через мгновение обрушился град. Однако в наше убежище не проникло ни капли.

Некоторое время я лежала, слушая, как дыхание демона становится медленным и ровным. Убедившись, что он спит, я снова взглянула на него; он спал так, словно ему не было дела до этого мира: как высший хищник в глубокой спячке. Я не отводила глаз от мерцающих чернил на его плечах, строчки на латыни были так бледны, что едва можно было что-либо разобрать. Вопреки здравому смыслу, я позволила себе проявить любопытство, что же было для него настолько ценно и важно, чтобы навсегда запечатлеть это на своем теле. Я хотела раскрыть его душу и читать его как книгу, узнать самые глубокие секреты и истории о его становлении.

Какая дура.

Я старалась не замечать, как его сползающая по локтю татуировка сочеталась с моей. Его двойные полумесяцы, полевые цветы и змеи напомнили мне сцену из сказки, запечатленную на фреске дома. Что-то о богах и монстрах. Я отчаянно пыталась не думать о том, как страстно желала пройтись по его татуировкам сначала кончиками пальцев, а затем губами. Ощутить, узнать. Старалась убежать от мыслей о том, как уложив меня, он занимается со мной любовью. Как его твердое, мощное тело движется во мне, глубоко внутри…

Еле выбросив порочные образы из головы, я поразилась, насколько они оказались сильны. Коварный Коридор Греха. Сейчас меня, очевидно, проверяли на похоть, и, глядя на своего попутчика, с которым я делила ложе, это испытание было опаснее любой адской твари, бродящей в темноте и жаждущей моей крови. Не знаю, сколько прошло времени, но сон в конце концов нашел меня.

Некоторое время спустя я пошевелилась. Бушевала буря, но не она меня разбудила. Теплое ритмичное дыхание щекотало мою шею. И где-то в ночи меня, должно быть, одолел демон. И, что удивительно, никто из нас не пошевелился.

Гнев лежал позади меня, одна тяжелая рука собственнически обхватила меня за талию, как будто какой-нибудь незваный гость мог осмелиться украсть то, что он считал своим. Надо было бежать. И не только ради приличия. Такая близость к нему была похожа на игру с огнем, и я уже чувствовала его жар, но не торопилась шевелиться. Мне нравилось ощущать его руку на своем теле, ее тяжесть, и его запах, обвивающий меня словно питон. Мне хотелось, чтобы он возжелал меня, почти так же сильно, как я хотела, чтобы он был моим. В тот момент, когда пришла эта мысль, он перестал дышать ровно.

Я слегка пододвинулась, прижимаясь к его груди, по-прежнему желая быть еще ближе.

Он чуть крепче сжал меня.

– Эмилия…

– Да?

Мы оба замерли от томного голоса и желания, которого я не могла скрыть. Я с трудом узнавала эту откровенно страстную версию себя. На моей родине женщин учили, что эти желания – порочны, неправильны. Мужчины могли потакать своим низменным потребностям, и никто не называл их грешниками. Они были распутниками и плутами, но их не подвергали изгнанию за такое поведение. Считалось, что мужчина со здоровым сексуальным аппетитом полон жизненных сил, это было самым главным. Если он когда-нибудь решался жениться, для своей невесты он считался опытным. В то время как женщин учили оставаться девственными, чистыми. Как будто наши желания были грязными, постыдными. Я не принадлежала к знати – которая страдала от большего количества ограничений, но воспитывалась по тем же принципам. Но теперь я не принадлежу к миру смертных. И больше не обязана играть по их правилам.

Я была удивлена и взволнована. Я не могла понять, это волнение или страх от того, что теперь я высвободилась из оков? Я не знала, возможно это и было тем, что меня пугало. Мне хотелось именно того, от чего меня предостерегали. И все, что для этого требовалось, только протянуть руку, и принять. Пришло время быть храброй, решительной.

Вместо того чтобы поддаться страху, я могла стать бесстрашной. Начать прямо сейчас. Я снова прижалась к Гневу, мой выбор был сделан. Он медленно провел рукой по рубашке, играя с пуговицами. Я закусила губу на вдохе.

– Твое сердце бьется очень часто.

Его рот коснулся мочки моего уха, и – будь я проклята – я выгнулась от его прикосновения, чувствуя, насколько ему нравится наша близость.

От его возбуждения меня пробрала дрожь до самых кончиков пальцев. Мне нельзя хотеть этого. Мне нельзя хотеть его. Но я никак не могла выбросить из головы тот призрачный образ, когда видела его в постели с кем-то другим, и то как я себя при этом почувствовала. Я хотела быть в его постели. И чтобы он желал меня точно так же. Только меня. Это было первобытное, древнее чувство. Вряд ли мой будущий муж одобрил бы мое поведение, но мне было все равно. Возможно единственный, кто одобрял то, что я сейчас делала, была я сама. Все к чертям, в буквальном смысле. Если мне суждено стать королевой этого царства, я принимаю каждую его часть – и себя такой, как я есть.

– Скажи мне, – прошептал он, его голос скользнул, как шелк, по моей покрасневшей коже.

– Что? – казалось мне нечем дышать.

– Я твой любимый грех.

В тот момент я не была уверена, что смогу говорить полными предложениями. Гнев явно дразнил меня раньше, он никогда не пытался соблазнить, а сейчас целовал яростно и даже страстно.

Он расстегнул первую пуговицу на моей рубашке – своей рубашке – и осторожно, не теряя времени, перешел к следующей. Все здравые мысли убежали; кроме его прикосновений мне не нужно было больше ничего, я ощущала лишь желание. Грубое, необузданное и бесконечное. Я не чувствовала ни стыда, ни беспокойства, ни тревоги. Моя грудь поднималась и опускалась с каждым биением ускоряющегося пульса. Еще одна пуговка расстегнута. За ней последовала следующая. Я была охвачена эмоциями. Раскаленный огонь медленно разливался от пальцев ног вверх. Удивительно, что снег под нами не растаял.

Если бы не его прикосновения, кожа к коже, я бы воспламенилась. Пятая пуговица расстегнулась, осталось всего несколько. Мне хотелось сорвать проклятую рубашку. Почувствовав мое желание или, возможно, уступив своему собственному, он быстро расстегнул оставшиеся пуговицы и распахнул рубашку. Сверху через плечо он смотрел на мое тело, его взгляд потемнел, его мозолистая рука скользнула по гладкой коже.

Он казался настолько нежным и внимательным, пока поглаживал мою ключицу. А когда он прижал ладонь к моему сердцу, чтобы ощутить его биение, словно это был самый волшебный источник в его мире, я решила, что могу разделить с ним ложе прямо здесь и сейчас. Его легкое прикосновение противоречило могучей, ужасающей силе, исходящей от него.

– Ты нервничаешь?

Едва ли. Я была околдована. Полностью в его власти. Хотя один взгляд на его суровое выражение лица указывал на обратное. Я потрясла головой. Его пальцы скользнули ниже, вдоль изгиба моей груди, по животу и остановились, играя со змеиным поясом, про который я совсем забыла. Если я чуть повернусь, и немного наклонюсь, он легко сможет расстегнуть его. Вот почему он остановился. Он ждал моего решения. Не секрет, чего хотела я.

– Скажи.

Я лучше покажу. Я повернулась, обвила рукой его шею и погрузила пальцы в его волосы цвета воронова крыла. Может мы и были в Аду, но сейчас он был Раем. Его руки упрямо поднялись вверх и снова скользнули по моей груди. Он нежно сжал ее, было приятно от прикосновений его грубой кожи. Насколько я понимаю, ему было так же хорошо. Или даже лучше. У меня перехватило дыхание, когда его рука, наконец, угадав мои скрытые желания, скользнула вниз. По моим ребрам, мимо живота и задержалась прямо над тем местом, которого мне так хотелось, чтобы он коснулся. Медовый жар окутал низ моего живота.

Наконец пальцы Гнева скользнули под пояс моей юбки, поглаживая мягкую кожу между бедрами, их прикосновения было легкими, как перышко. Да проклянет меня богиня. Сейчас меня не волновала ни его ложь, ни предательство. Ничего не имело значения, кроме ощущений от его рук на моем теле.

– Пожалуйста. – Я притянула его поближе. Его мягкие губы коснулись моих. – Поцелуй меня.

– Только скажи.

Он нежно притянул меня к себе, я была в предвкушении, ощущая вкус порока. Его пульсирующее возбуждение разжигало пламя моей страсти. Если бы только на нас не было никакой одежды. Я потерлась о него, ощутив длину и твердость, и полностью потеряла контроль. Его губы накрыли мои, целуя так жадно, словно я принадлежала ему.

Одна его рука оставалась на бедре, а другую он запустил под юбку, скользя вверх по лодыжке, мимо голени, затем прошел между бедрами, и в этот момент его поцелуй стал настолько страстным, что его язык будто обхватил мой. Его пальцы уже почти достигли центра вожделения. Мне он нужен был там. Я простонала его имя, когда он наконец…

– Хотя твои иллюзии выглядят невероятно интересно, – раздался шелковистый голос Гнева из-за небольшого закутка, – тебе лучше одеться. Температура сейчас намного ниже нуля.

Я резко вскочила, моргая в темноте. Что черт возьми…

Мне потребовалось мгновение, чтобы отдышаться, и еще одно, чтобы сориентироваться. Рубашка, которую он мне одолжил, была выброшена вместе с плащом, и моя голая кожа скукожилась на ледяном воздухе. Юбки были задраны вокруг талии, как будто я пыталась снять их и у меня не получилось. Я в замешательстве уставилась на остывающее, пустое место рядом со мной.

– Что-то произошло? – Возможно, моя связь с Гордыней помешала нам тесно сблизиться друг с другом. – Мы нарушили правило?

– Я тебя предупреждал.

Я не видела его лица, но слышала удовлетворенную, слишком самодовольную – что очень по-мужски – улыбку в его голосе, и звон предупреждающих колоколов.

– Желания будут насмехаться над тобой и дразнить тебя до беспамятства, если ты не сможешь их обуздать. Это царство греха и желаний. Его существование зависит от твоих пороков, так же как человеческий мир от кислорода и воды. Потеряй ты контроль хоть на секунду, оно тут же набросится. И не всегда так, как ты думаешь. Например, если ты думаешь о ненависти, возможно, испытание покажет, что это не так.

– Я…

Богиня всевышняя. Мой затуманенный похотью мозг наконец догнал произошедшее. Он говорил, что это иллюзия. Больше похоже на кошмар. Я закрыла руками горящее лицо, вспоминая какое-нибудь заклинание, чтобы исчезнуть.

– Все было… не по-настоящему?

– Одно я могу пообещать, – его голос звучал из темноты глубоко и чувственно, – тебе не придется сомневаться в реальности, когда я прикоснусь к тебе.

Разочарованная, смущенная и злая на то, что вожделела его хотя бы мгновение, я подняла его рубашку и грубо натянула ее на себя, а затем плюхнулась на бок.

– Нахал.

– Скажи это той, кто терся о мой…

– Только продолжи, и я задушу тебя в твоем чертовом сне, демон.

Низкий смешок Гнева заставил мои пальцы ног сжаться, а воображение окунуться обратно в гиену огненную. Мое сознание снова и снова коварно прокручивало лишь то одно маленькое слово, что он выбрал. Он сказал, когда прикоснется ко мне, а не если. Словно когда-нибудь в будущем планировал воплотить эту эротическую фантазию в реальность. Прошло немало времени, прежде чем я смогла заснуть.

Только на этот раз я не грезила о запретном соблазне. Мне приснилось злое, жестокое убийство. Прекрасная женщина со звездным блеском в глазах, выкрикивающая проклятие мести во мрак ночи. Больше всего тревожило то, что мне показалось, будто я ее знаю. И что ее проклятие было адресовано мне.