Текст книги "Разделяй и властвуй"

3
Война развязана

Дак и Рик вышли наружу, чтобы не мешать Сэре переодеваться. Дак скрепя сердце вынужден был признать, что Рик проделал блестящую работу, собрав пристойные комплекты из разрозненных вещей, которые обнаружил в старом сундуке. Разумеется, пришлось поломать головы над тем, что куда надевать, но с грехом пополам они справились и с этим делом. Свою обувь путешественники благоразумно припрятали на дне торбы, решив, что в IX веке кроссовки будут смотреться вопиющим анахронизмом.

Даку досталась туника длиной до середины икры, но он уже вполне освоился в этом наряде. Что и говорить, не каждый день судьба забрасывает тебя в Париж IX века! Меньше всего на свете Даку хотелось думать о том, кто носил эти вещи до него и как давно их в последний раз стирали.

Хорошо еще, что Рик в своем одеянии выглядел не менее смехотворно!

– В этих чулках, подвязанных под коленками, ты ужасно похож на моего дедушку, – съязвил Дак.

Но зловредный Рик, как всегда, не замешкался с ответом.

– А ты в своем платьице – вылитая моя бабушка!

От такой наглости Дак растерялся, пропустил удар и помрачнел, как туча. Затем он с еще большим нетерпением стал смотреть на растущие толпы парижан, двигавшихся к большому каменному собору. У него даже пальцы сами собой поджимались в новых (старых) башмаках от желания поскорее присоединиться к ним.

– Думаешь, этот Зигфрид Викинг может быть из СК? – спросил Рик.

– Почему бы и нет? – вздохнул Дак. – Примерно с конца VIII века викинги сделались не на шутку агрессивными и начали свои захватнические походы, грабя и сжигая все на своем пути. До этого они, в основном, спокойно сидели на территориях нынешних Норвегии и Дании, так что ученые до сих пор не могут толком объяснить, с чего им вдруг взбрело в голову расширять свою территорию. Некоторые историки полагают, что всему виной эпоха средневекового потепления, когда стало гораздо проще отправиться в плаванье по океану, другие считают, будто экспансия викингов объяснялась ростом населения и нехваткой доступных территорий на Скандинавском полуострове. Но сейчас, когда я взвешиваю все за и против, мне кажется, что наших захватчиков направил в путь СК, соблазнившись жирным куском территории.

Рик кивнул.

– И что это может значить для нас? Как ты думаешь, где тут Перелом?

Дак уже давно ломал голову над этим вопросом, десятки вариантов роились у него в голове.

– Попробуй поставить себя на место Зигфрида. Ты викинг, и ты член СК. – Дак помолчал, впившись взглядом в лицо Рика. – Правда, в таком случае ты был бы бородатый и не такой вонючий, но ладно, сойдет и так.

– Зато ты не смог бы обзавестись бородой, даже если бы решился сбрить с головы свои три волосины и переклеить их на подбородок, – мгновенно парировал Рик.

Дак решил пропустить это обидное замечание мимо ушей.

– Итак, ты злобный, вонючий, уродливый тип, который стоит во главе огромной армии и странствует по свету, сжигая все на своем пути и кроша людей направо и налево. Что тебе нужно? Ради чего ты этим занимаешься?

– Ради власти! – ответила Сэра, выходя из дома.

Дак проглотил смешок. Как и они с Риком, Сэра облачилась в чулки, подвязанные тесемками выше колен, и тунику, надетую поверх длинной нижней рубахи и схваченную на талии широким поясом. На нем болтался кошель, в выпуклых очертаниях которого Дак сразу узнал спрятанное на дне Кольцо бесконечности. Бесформенный коричневый плащ укутывал Сэру до колен, а остатки ее криво обкромсанных волос скрывались под уродливой шерстяной шапочкой.

– Отлично, теперь ты вылитый мальчишка! – одобрил Дак, небрежным жестом натянув ей шапку на самые глаза.

Рик молча вышел вперед, аккуратно поправил шапку на голове Сэры и заправил под нее выбившиеся прядки ее волос.

– Когда-нибудь мы непременно попадем в такую эпоху, где ты сможешь одеться гораздо красивее, – пообещал он.

Дак приготовился поднять его на смех, но вдруг заметил, что лицо Сэры просияло от радости.

– Итак, – недовольно продолжил он, – Сэра абсолютно права! Все дело во власти. Такова история, друзья мои: люди сначала захватывают власть, а затем уступают ее кому-то еще.

Именно за это Дак обожал историю. Точные науки всегда представлялись ему скучным набором фактов, тогда как история… о, это был сплошной приключенческий роман, не больше и не меньше!

– Пусть так, но это не дает нам никакой подсказки насчет Перелома, – напомнил Рик. – Кроме того, мы до сих пор не расшифровали код, поэтому не знаем, что именно нам поручено сделать, и не выяснили, как найти Историка.

– Код-шмакод, шифр-шмыфр, – глубокомысленно изрек Дак и улыбнулся. – Всему свое время, дитя. Смотри и учись, – добавил он, бросаясь в сторону толпы.

Перед ними возвышался фасад церкви, по обеим сторонам от входа украшенный приземистыми башнями со сводчатыми окнами. Переступив порог, путешественники очутились в полумраке, ряды окон, расположенных под самым потолком, едва пропускали внутрь тусклый утренний свет. Центральный неф был до отказа забит парижанами, многие уже начали заполнять трансепт – небольшой поперечный неф перед алтарем.

К счастью, трое путешественников во времени были одеты точно так же, как все остальные, поэтому не особо выделялись из толпы. Благодаря своему малому росту Дак ловко прокладывал себе дорогу вперед. Как выяснилось, в глубоком прошлом у детства были свои неоспоримые преимущества – по крайней мере, здесь детей не считали за людей, а следовательно, не обращали на них никакого внимания!

Когда вошли викинги, в храме сделалось так тихо, что стало слышно, как мечи тихонько позвякивают в ножнах в такт широким шагам рослых северных мужчин. Дак был заворожен. В исторических книгах, конечно, приводились изображения викингов, взятые с гобеленов и страниц летописей, но одно дело – рассматривать картинки, и совсем другое – увидеть этих людей наяву, во плоти! Викинги оказались огромными плечистыми детинами с длинными усами, которые были заплетены в косы и заправлены за уши, и окладистыми бородами.

Честно говоря, Дак ожидал увидеть настоящих дикарей – ведь ни одна из прочитанных им книг не обходилась без упоминания о свирепости и нечистоплотности викингов – но вошедшие в церковь воины нисколько не походили на такое описание. Более того, они выглядели даже чище и ухоженнее большинства парижан, не говоря о том, что были заметно лучше одеты.

Зигфрид, предводитель викингов, на вид был заметно старше своих воинов. Судя по суровым чертам его лица, он не знал, что такое улыбка. Заколотый на правом плече плащ оставлял свободной правую руку Зигфрида, которая даже в храме покоилась на рукояти огромного меча. Дак сразу смекнул, что этот тип может одним взмахом отрубить неугодному голову или ногу, об этом красноречиво говорили бугры мышц на его руках. Но вы ошибетесь, если подумаете, будто это соображение удержало Дака от попытки подобраться еще ближе. Даже сердитое шипение Сэры за спиной не могло его остановить.

Когда отряд Зигфрида приблизился к толпе, обступившей алтарь, из боковой двери вышел старый священник и быстрым шагом приблизился к чужестранцам. Тяжелые расшитые ризы колом висели на костлявом теле старика, заставляя его так низко пригибаться к земле, что Дак даже засомневался, сможет ли священник добраться до алтаря, не свалившись по дороге. К счастью, по бокам старца сопровождали другие священники, готовые поддержать его в случае такого несчастья.

Зигфрид выступил вперед и заговорил первым. Микрофон в ухе Дака исправно переводил каждое его слово.

– Епископ Гозлен, пожалей себя и свой народ. Позволь нам беспрепятственно ступить в твой город. Мы не поднимем оружия на горожан, и да будет мое слово тебе порукой в том, что все твое имущество останется в целости и сохранности.

Епископ Гозлен повернулся к окружавшим его священникам, и они зашептались, очевидно, обсуждая требования Зигфрида.

Дак почувствовал, как его сердце пускается в галоп.

– Вот, видали? – горячо зашептал он Рику и Сэре. – Сейчас епископ сдаст ему город! А вы обратили внимание на фибулу, которой Зигфрид заколол свой плащ? – Дак слегка кивнул головой в сторону северного великана, на бронзовой броши которого сверкала легко узнаваемая эмблема СК. – Ах, друзья мои, порой я сам не рад своей проницательности!

– А я все-таки не уверена, Дак, – взволнованно откликнулась Сэра. – Я думаю, что не стоит торопиться с выводами до тех пор, пока мы не расшифровали код Бринта и Мари!

Дака неприятно задело ее недоверие, тем более обидное, что до сих пор он еще ни разу не ошибался. Зато Рик, как ни странно, встал на его сторону, что было совершенно не в его стиле.

– Ты уверен, что это и есть Перелом? – прямо спросил он. – То есть мы должны не дать этому волосатику взять Париж?

Дак закатил глаза, возмущенный столь вольным обращением с исторической фактурой.

– Во-первых, он тебе не «волосатик», а во-вторых, да, я думаю, что помешать епископу сдать город было бы неплохим началом. Зигфрид – агент СК, он превратит Париж в плацдарм своего владычества, следовательно, мы не должны этого допустить. Нужно только придумать, как это сделать.

– Что, если мы… – начал было Рик.

Тут уж Дак не выдержал и язвительно поставил его на место:

– Я не думаю, что сведения об этимологии разных бессмысленных слов помогут нам в разрешении этой сложнейшей задачи, а твои возможности, насколько я знаю, ограничены узкими рамками лингвистики.

Рик приподнял брови и посмотрел на Сэру, но та лишь вздохнула. Разрешив это маленькое недоразумение, Дак вновь переключил свое внимание на людей, собравшихся перед алтарем, пытаясь придумать, как лучше вмешаться.

Его мысли были прерваны весьма ощутимым ударом по спине.

– Смотри и учись, дитя мое, – бросил Рик через плечо, решительно выступая вперед. Когда Дак опомнился, Рик уже вскочил на ступеньку перед алтарем.

Сэра с испуганным писком попыталась ухватить его за край туники, но было уже поздно. Рик уверенным шагом приблизился к группе священнослужителей.

– Что он делает? – простонала Сэра.

Дак пожал плечами: он не имел ни малейшего представления о том, что задумал Рик, но не собирался стоять в стороне. Он хотел броситься следом, но Рик уже бойко протиснулся между викингами и священниками.

Зигфрид окинул его презрительным взглядом, суровая морщина еще глубже залегла между его насупленных бровей.

– Что это за мальчик?

Рик ответил ему уверенно и без запинки, не выказав ни тени страха или сомнения.

– Епископ Гозлен не слишком искушен в северном наречии, поэтому мне позволено быть его переводчиком.

Зигфрид помрачнел. Один из великанов, сопровождавших его, сделал шаг вперед; когда он заговорил, алый шрам, пересекающий его лицо, собрался складками.

– Где же такой черномазый, как ты, мог выучить наш язык?

На этот раз Рик замешкался с ответом, и изуродованный шрамом воин сделал еще один шаг, грозно возвышаясь над щуплым мальчиком. Своим звероподобным видом он до боли напоминал Стража времени, от которого трое путешественников чудом спаслись в Испании. Дак поежился, вспомнив жуткого громилу, который набросился на них в Палосе-де-ла-Фронтера, в эпоху первого Перелома. Тогда Страж времени случайно подслушал, как они переговаривались между собой сразу после попадания в 1492 год, и по странным манерам и одежде с чужого плеча безошибочно распознал в них гостей из будущего.

Дак, Рик и Сэра слишком хорошо помнили об агентах СК, специально обученных выискивать подозрительных типов в любой эпохе, чтобы не понимать, что в средневековом Париже темнокожий подросток, свободно говорящий на латыни, старофранцузском и древнескандинавском языках непременно должен вызвать подозрение. А если Зигфрид состоял в СК, то в его свите, несомненно, должен быть Страж времени!

Они ни в коем случае не должны были попасться, а сейчас провал казался практически неизбежным. Сэра с такой силой вцепилась в руку Дака, что наверняка оставила вмятины в его костях.

– Сделай же что-нибудь! – шепотом взмолилась она.

Дак лихорадочно перебирал в уме миллионы исторических фактов, выискивая подходящее объяснение неслыханной учености Рика. Но его помощь не понадобилась, ибо Рик принял собственное решение: сказать чистую правду.

– Мой отец был ученым, – смело ответил мальчик. – А сам я говорю на шестнадцати языках.

При этом держался он с присущей ему самоуверенностью, а когда грозный воин со шрамом разинул рот, чтобы задать следующий вопрос, сам Зигфрид вдруг обратился к Рику.

– Не слушай Горма, – рявкнул он. – Говори, какой ответ хочет дать нам епископ Гозлен?

Переводное устройство Дака мгновенно переключилось на старофранцузский, и он услышал, как Гозлен и Рик негромко обсуждают условия капитуляции. Епископ, как и следовало, попросил Рика ответить смиренным согласием на все требования викингов.

Рик кивнул, повернулся к Зигфриду.

– Епископ Гозлен говорит, что Париж доверен нам королем, а значит, долг велит нам защищать его. Мы не допустим разорения своей земли!

У Дака отвисла челюсть. Сэра пошатнулась.

– Но ведь епископ сказал совсем другое! – беспомощно прошептала она.

– Именно, – кивнул Дак. Он отказывался понимать, что вытворяет Рик.

Тем временем Рик продолжал говорить, делая вид, будто переводит слова епископа:

– Если бы тебе, Зигфрид, поручили защищать городские стены, а ты бы вместо этого без боя уступил свой город вражеской армии, какого обращения ты бы заслуживал?

Зигфрид запрокинул голову и расхохотался, да так громко, что гулкое эхо прокатилось под каменными сводами храма.

– За такое вероломство следовало бы отрубить мне голову, да бросить ее псам, вот и все обращение!

Рик скрестил руки на груди, и Дак поневоле залюбовался тем, как внушительно он выглядит среди могучих викингов и согбенных старостью священников.

– Стало быть, ты понимаешь наше положение и не разгневаешься на наш отказ.

Зигфрид шагнул к Рику и в следующее мгновение уже возвышался над ним, как скала. Его недолгое веселье сменилось гневом. Сэра стиснула руку Дака еще крепче – он и не думал, что такое возможно, пока не почувствовал, как его кости трутся друг о друга!

– Если вы не согласитесь на мои условия, – проревел Зигфрид, – то завтра на рассвете наши стенобитные машины не оставят камня на камне от вашего города!

Рик беспечно ухмыльнулся.

– Валяйте!

Дак чуть не застонал в голос, услышав такое неподобающее выражение под сводами средневекового храма, но, как ни странно, наглый ответ Рика оказался крайне удачным, ибо заставил Зигфрида растеряться. Суровый викинг сконфуженно нахмурился и отошел к своим воинам.

– Что ж, вы приняли решение. Завтра на рассвете на вас обрушится ярость лучших воинов Одина! – прогремел он.

Викинги повернулись и направились к выходу, длинные плащи развевались за их спинами.

Епископ с тревогой на лице обернулся к Рику.

– Что они сказали, отрок?

– Что мы должны готовиться к битве, – ответил Рик.

Его слова, предназначенные для слуха маленькой группки священников, каким-то чудом достигли толпы. По мере того как новость расползалась по переполненному храму, редкие перешептывания перерастали в тревожный гул. В воздухе запахло паникой.

Сэра наконец выпустила руку Дака, и тот невольно сморщился, когда его онемевшие пальцы зачесались и заныли от притока крови.

– Что он натворил? – прошептала Сэра.

Дак поднял взгляд на возвышение, где Рик продолжал что-то горячо обсуждать с епископом. Он никогда не признался бы в этом даже себе, но в этот момент он мучительно завидовал наглому выскочке, ухитрившемуся одним махом повернуть ход истории.

– Я полагаю, он только что начал войну.

Дак видел, как изумление на лице Сэры уступает место страху. Но его самого в этот момент терзала не угроза грядущей войны, а лютая зависть.

– Ведь теперь Рик непременно войдет в учебники истории, правда?

4
Еще один любитель истории

Оказывается, когда Дак сообщил Сэре, что за рекой собралось более тридцати тысяч викингов, она не в полной мере поняла смысл услышанного. Зато теперь, когда она стояла на вершине Гран-Шатле[2]2
  Гран-Шатле, или Большой Шатле (Grand Châtelet de Paris) – парижский замок, построенный в конце IX века для охраны подхода к мосту Гранд-Понт (Большой мост).


[Закрыть] – огромной деревянной башни, охранявшей подступы к северному мосту, перекинутому через Сену на остров, – до нее наконец дошло. Да так, что лучше бы не доходило.

Полчища вооруженных мужчин заполнили весь северный берег гуще, чем трава на лугу. Даже в быстро опускающихся сумерках было хорошо видно, как викинги неспешно бродят туда-сюда, разбивают лагерь, точат оружие. Чуть в стороне большой отряд викингов столпился вокруг огромного поваленного дерева, воины дружно работали топорами, заостряя конец ствола. Другой отряд возился возле громоздкого сооружения, с виду напоминающего сложную катапульту.

Очень скоро викинги направят свои орудия на древние стены, опоясывающие Париж, и ударят со всей мощью. Сэра обернулась на лежавший за ее спиной город. Старая стена во многих местах осыпалась, как и положено постройке, возведенной (по информации Дака) почти четыре столетия тому назад, еще при римлянах. Удивительно, что кладка вообще простояла так долго! Но плачевное состояние стены было далеко не самым худшим в положении осажденных. Намного страшнее было то, что за весь день Сэра насчитала в городе не более двухсот вооруженных мужчин. По сравнению с полчищами, собравшимися под стенами, это было меньше, чем капля в море.

– Ты ведь понимаешь, что мы в меньшинстве? – спросила она.

Рик быстро вскинул взгляд, словно подсчитывал что-то.

– Ну, если каждый местный мужчина прикончит полторы сотни викингов, то победа у нас в кармане!

– То есть по сто пятьдесят вооруженных до зубов, одетых в кольчуги, кровожадных викингов на одного парижанина, – бесстрастно уточнил Дак.

Сэра молча уставилась на них. Похоже, ни один из ее спутников не осознавал всю серьезность ситуации!

– Ладно, терпение и труд вам в руки, – пробормотала она себе под нос.

Ей до сих пор было не по себе от той легкости, с которой Рик повернул ход истории. И сколько бы Дак ни пытался убедить ее в том, что он совершенно правильно разгадал смысл их миссии, Сэре категорически не нравилось руководствоваться догадками и предположениями. У нее был другой метод. Она предпочитала сначала накопить достаточный объем информации, затем как следует проанализировать ее и только после этого составить некий предварительный план, который еще предстояло всесторонне взвесить и обдумать.

А сейчас все происходило слишком быстро. Немного утешало лишь то, что теперь у парижан появился хотя бы гипотетический шанс на победу. Если верить Даку, то до вмешательства Рика ход событий был таков: епископ объявлял о сдаче города, викинги выжидали ночь, чтобы усыпить бдительность горожан, а наутро врывались в город и разоряли его дотла. Теперь же, благодаря Рику, парижане были начеку, а значит, могли собрать силы и обдумать план обороны.

У них даже был такой план, правда, очень старый. За несколько десятилетий до осады викингов король Карл Лысый приказал всем городам, расположенным на Сене, выстроить невысокие мосты через реку, дабы затруднить нападающим высадку на берег. А поскольку мосты сами могли стать уязвимы для атак, по обеим сторонам их возводились укрепленные башни.

Беда заключалась в том, что большинство городов хоть и начали строительство укреплений, но эти работы нигде не были доведены до конца. Поэтому ничто не могло помешать кораблям викингов приставать к французским берегам с моря и разорять окрестные города. Париж тоже не успел закончить возведение фортификаций, поэтому теперь, накануне неизбежного штурма, горожане лихорадочно достраивали башню, охранявшую северный мост.

«Да уж, прокрастинацию вряд ли можно назвать новейшим изобретением человечества», – мрачно подумала Сэра.

Она предложила своим друзьям уединиться в каком-нибудь укромном местечке и приступить к расшифровке сообщения Историков. Но прежде чем они успели улизнуть с башни, епископ Гозлен подозвал к себе Рика и попросил его принять участие в подготовке к обороне. Как известно, всякая инициатива наказуема – после своего блестящего переводческого выступления Рик сделался слишком заметной фигурой, чтобы прозябать в тени.

Поэтому теперь Сэра подавала и держала кое-как оструганные доски, а Рик и Дак приколачивали их. Работа, надо признать, была не настолько утомительная, чтобы отвлечь внимание Сэры от грозного зрелища внизу, поэтому мысли ее снова вернулись к нависшей над ними всеми опасности.

– Я все равно не уверена, что мы все сделали правильно, – сказала она вслух. – Хорошо, допустим, мы предупредили горожан, но что это дает? Как может горстка защитников помешать армии викингов взять город?

Дак отозвался, не отрываясь от работы:

– Вообще-то никак. Викинги наголову разобьют парижан и ограбят их до нитки, после чего превратят Париж в плацдарм для дальнейшего захвата территорий.

Сэра покосилась на Рика, желая убедиться, что не ей одной стало не по себе от пророчеств Дака. Но Рик, по-видимому, с головой ушел в работу и даже не прислушивался к их разговору.

– Думаешь, мы смогли хоть что-то изменить?

Дак задумался.

– Кто знает?

Этот ответ, если его можно назвать таковым, нисколько не развеял опасений Сэры.

– Но есть и положительный момент, – добавил Дак, оживляясь. – Зато мы воочию увидим, как работает стенобитный таран!

При этом он улыбнулся хорошо знакомой Сэре улыбкой.

– Я бы не назвала этот момент положительным, – процедила Сэра.

Дак, понятное дело, пропустил ее слова мимо ушей.

– Кстати о том, как что работает, – продолжал он. – Когда стемнеет, я хочу пробраться на берег и осмотреть одну из ладей викингов. Нужно своими глазами убедиться, насколько точной была копия, выставленная в Смитсоновском музее!

Сэра испугалась, что ее глаза сейчас выпадут из глазниц.

– Что?! – прохрипела она таким страшным голосом, что сразу несколько человек обернулись, заставив ее покраснеть до корней волос. Сэра схватила Дака за плечо и зашептала: – Ты шагу не сделаешь с этой башни, Дак Смит, слышал?

– Да я всего на минуточку, – забормотал Дак. – Одна нога здесь, другая там. Честное слово, я буду осторожен! Посуди сама – наши все заняты подготовкой к обороне, а викинги, в свою очередь, поглощены завтрашней атакой. На меня никто и внимания не обратит!

Может, Дак был ненормальный? Хороший вопрос. В своей жизни он не раз совершал безрассудные поступки, но додуматься в одиночку выйти из-под защиты крепостных стен накануне штурма? Нет, это просто в голове не укладывалось!

– Это не обсуждается, – отрезала Сэра, и в тот же миг ее посетило знакомое головокружение, загадочное беспокойство, обычно предшествовавшее Отголоскам. Она уже не раз испытывала это мучительное ощущение, будто в ее жизни не хватает чего-то очень важного и она вот-вот поймет, чего именно – но обычно это случалось с ней дома, возле старого сарая или при взгляде в зеркало.

На этот раз что-то в собственных словах, в интонации, которыми они были сказаны, в отзвуке голоса вдруг показалось Сэре смутно знакомым. Она привалилась к стене, пот выступил у нее на висках. Дак, кажется, ничего не заметил. Или же заметил, но решил, что Сэра просто разнервничалась из-за его намерения покинуть крепость (что, разумеется, было правдой, хотя и не всей).

– Слушай, Сэра, – зашептал Дак, откладывая инструмент и оборачиваясь к ней. – Когда я впустил тебя в суперсекретную лабораторию своих родителей и ты увидела все эти маркерные доски с планами и расчетами для создания Кольца бесконечности, разве я помешал тебе влезть в это дело по уши? Более того, если мне не изменяет память, я даже принес тебе бутербродик с ветчинкой!

За долгие годы их дружбы Дак мастерски научился вызывать у Сэры угрызения совести, к тому же после недавнего Отголоска она была не в той форме, чтобы быстро поставить его на место. Поэтому она только пробормотала:

– Это другое дело!

– С какой стати?

– С такой, что там не было тридцати тысяч викингов, готовых растерзать тебя!

Вопли Сэры снова привлекли внимание рабочих, причем на этот раз некоторые подозрительно прищурились.

Дак подошел ближе и накрыл своей рукой ладонь Сэры. В этот момент она поняла, что напрасно теряет время, потому что он все равно все сделает по-своему.

– Я обещаю, что буду очень осторожен, – сказал Дак. Он смотрел на нее с мольбой и говорил очень искренне. – Ты же знаешь, как это для меня важно! Я посвятил истории всю свою жизнь, я жил и дышал ею каждый прожитый день, и вот теперь мне представился шанс прожить ее самому! Прошу тебя, Сэра!

Дак был прав: он позволил ей рыться в родительской лаборатории, хотя понимал, что ему не поздоровится, если это откроется. Он пошел на этот риск, потому что понимал, как много это значит для Сэры. Поэтому Сэра тяжело вздохнула, а Дак одарил ее ослепительной улыбкой.

– Но только одну лодку, понял? – строго предупредила Сэра. – И только после того, как мы придумаем, как найти Историка. Это сейчас важнее всего.

Дак так и взвыл от досады.

– Но эти загадки сводят меня с ума! И потом, мы уже спрашивали местных про сидр и инфанту, но все смотрят на нас как на психов!

Сэра изогнула бровь – трюк, который она довела до совершенства в ходе многочасовых тренировок перед зеркалом в ванной.

– Странно, мне казалось, что тебе очень хотелось взглянуть на эту дурацкую лодку!

Дак с глухим стоном уронил голову на руки, а Рик со всего размаху хлопнул его по спине.

– За работу! – воскликнул он, откровенно наслаждаясь отчаянием Дака.

Сэра была абсолютным гением во всем, что касалось расчетов и сложнейших приборов, требующих использования миниатюрных высокоточных инструментов, но, как ни странно, оказалась полным профаном в фортификации. После того как она несколько раз испортила все, что делали другие, епископ счел за благо поручить ей другое задание – бегать туда-сюда между двумя башнями, охраняющими мосты на острове, и передавать сообщения.

Сэра как раз мчалась через центр города с посланием от южной башни к северной, когда кто-то поравнялся с ней. Скосив глаза, она увидела мальчишку, на вид чуть постарше ее самой, с коротко остриженными волосами и худым угловатым лицом. Сэра мгновенно насторожилась, узнав в своем спутнике подозрительного парня, который целый день крутился возле нее, Рика и Дака, ловя каждое их слово.

– Славный вечерок, – сказал мальчик. В ответ Сэра нечленораздельно хрюкнула. Однако мальчик не оставил попыток втянуть ее в разговор. – Мне кажется, мы с тобой уже встречались раньше. Ты давно в Париже? Откуда ты?

Не слишком ли много вопросов для незнакомого человека? Сэра неопределенно взмахнула рукой.

– Да так, где меня только не было, – пробурчала она, ускоряя шаг.

Мальчик тоже засеменил быстрее.

– А я родился здесь, в Париже, но мои родители родом из Нортумбрии, это в Британии. Из местечка Линдисфарн, слыхала о таком?

Сэра смерила его суровым взглядом. Ей не было никакого дела до того, откуда он родом, и она не понимала, с какой стати он к ней привязался со своей болтовней.

Но мальчик как ни в чем не бывало продолжал свой рассказ:

– Мой четвероюродный дядюшка был там монахом. В Линдисфарнской обители. Между прочим, меня назвали в честь него! Так что я в своем роде тоже дитя Линдисфарна! Ой, прости, ведь я до сих пор не представился. Меня зовут Биллфрит[3]3
  Биллфрит – легендарный святой, Нортумбрийский отшельник, живший в монастыре Линдисфарн в начале VIII века. Согласно преданию, он переплел в золотой и украшенный драгоценными камнями оклад знаменитое Линдисфарнское Евангелие, созданное около 698 года.


[Закрыть]. – Мальчик помолчал, ожидая, что Сэра, в свою очередь, назовет свое имя, но когда этого не последовало, продолжил шагать рядом с ней. Похоже, он вообще не понимал намеков. – К сожалению, в наши дни очень мало людей знают о знаменитом Линдисфарнском монастыре, и это великий позор! В свое время этот монастырь был прославленным центром учености. Тамошние монахи славились своей любовью к истории, но особый интерес они проявляли к наследию Аристотеля и его ученика Александра.

На этот раз Сэра резко остановилась. Перед ее мысленным взором вновь возникла загадка, высветившаяся на экране планшета: «Разбери вопрос буквально… Инфанта, сидр яд ли?» Сэра принялась машинально переставлять буквы вопроса, пока не получила абсолютно новое сочетание. Нелепая инфанта со своим ядовитым сидром вдруг превратилась в совершенно прозаичное «дитя Линдисфарна».

Сэра с шумом втянула в себя воздух.

– Погоди, что ты сейчас сказал?

Биллфрит нахмурился и повторил:

– Мои предки были монахами в Линдисфарнской обители, где находилась одна из богатейших библиотек мира. Линдисфарнские монахи собирали самые разные книги, но мои родственники больше всего интересовались Аристотелем. Монастырь больше столетия тому назад был разрушен ордами норманнов, мой четвероюродный дядя чудом остался в живых. Он передал своим родственникам все, что знал. В моей семье, кстати, все… историки. – Он задорно улыбнулся. – Включая меня.