Текст книги "Пик Ангела"

– Кстати, я уже сказал вам, насколько сногсшибательно вы выглядите?

Его глаза цвета хорошо выдержанного виски смотрели на нее с явным одобрением.

– Вы очень добры, но это необязательно. Я же сказала, я – не модель с обложки.

Бен взял Отем за плечо и развернул к себе:

– Вы что, действительно не знаете?

– О чем вы?

– Чтобы быть красивой женщиной, Отем, не обязательно быть моделью с обложки. Вы другая, и этого достаточно. У вас невероятно симпатичное лицо и восхитительные волосы цвета темной меди. У вас есть свой оригинальный стиль, и вы потрясающе его выдерживаете.

Против воли Отем почувствовала приятное тепло, разливающееся внутри. Он заметил, как она уложила волосы и брызнула на них серебряными блестками. В ушах у нее были длинные сверкающие серьги со стразами. Отем срезала с этого черного с серебром платья тоненькие бретельки, сделав его таким образом более элегантным. Тонкая материя изящно облегала ее бедра и расширялась к подолу, который Отем расшила серебристыми пайетками. Хотя ей нравился новый вид платья, Отем опасалась, что Бен найдет его дешевым. Но он, по-видимому, одобрил.

– Отем, вам не следует считать себя хуже кого бы то ни было, – улыбнулся Бен и, обняв ее за талию, шагнул в раскрывшиеся двери лифта. – Я рад, что вы согласились составить мне компанию.

Сейчас Отем была с ним рядом, но выбрать удобный момент для разговора о Молли оказалось не так-то просто. Когда они усаживались в длинный черный лимузин, ожидающий их у тротуара, Отем бросила на своего спутника быстрый взгляд. Одетый в смокинг итальянского покроя Бен выглядел ослепительно. Отем не слишком разбиралась в моде, но видела, что костюм сшит из дорогой ткани и идеально сидит на стройной, мускулистой фигуре Маккензи.

Оказавшись в машине, он открыл бутылку «Дом Периньон» и разлил шампанское по хрустальным бокалам на длинных ножках. Протянув один Отем, он поднял второй:

– За успешные начинания!

Глядя на него через край своего бокала, Отем повторила:

– За успех. – И уже пригубила, когда вдруг поняла, что он имеет в виду. Их поиск начался. – Вы говорили с Питом Россом.

– Я же сказал, что свяжусь с ним. Он надежный человек. Если в деле появилось что-то новое, Пит все про это узнает.

Отем пила шампанское и старалась, чтобы ее слова звучали непринужденно.

– Этой ночью она мне снова снилась.

У Бена напряглись плечи.

– Что вы видели?

Отем открыла свою маленькую, расшитую бусинами сумочку и вынула несколько листков бумаги, на которые скопировала все, что написала, проснувшись среди ночи.

– Вот, я все записала. Вы сможете прочитать, когда будет время.

Бен включил свет в роскошном салоне лимузина и внимательно прочитал каждую строчку.

– Довольно подробно. Все три женщины симпатичные, высокие, стройные, с голубыми глазами и светлыми волосами. И тут сказано, что они не из тех, кто интересуется модой. Что это означает?

– Я не уверена, но, если принять во внимание, что все они молоды, одеты слишком просто. Ни одной футболки типа «Томми Багама», например.

– Вы тут определяете их возраст… Молли двенадцать… Ну, почти двенадцать в любом случае. Одной около пятнадцати. Другой под сорок.

– Да, это так.

– Вы пишете, что дом дешево обставлен. Старая плита, длинный кухонный стол, свисающая с потолка лампа. И женщины как будто накрывают стол для ужина. – Он поднял голову. – Здесь написано, что из окна кухни видны горы.

– В этот раз я впервые их заметила.

– Горные вершины или просто холмы?

– Не знаю. Я видела их мельком и не могу сказать, что это: гранит, песчаник или что-то еще. И выглядели они совершенно незнакомыми.

Темные глаза Бена испытующе шарили по ее лицу.

– Вам снятся сны после каждой нашей встречи.

– Да.

Бен словно отложил эту информацию на будущее и вернулся к записям Отем. Закончив чтение, он бережно свернул листки бумаги и убрал их во внутренний карман смокинга.

Они подъехали к роскошному отелю «Фэйермонт Олимпик», в зале торжеств которого и проходил благотворительный вечер. Теперь, когда Отем рассказала Бену о своем последнем сне, она может немного расслабиться. И вероятно, даже получить от вечера удовольствие. Ну, хотя бы насколько позволят ей напряженные нервы.

Бен помог Отем выбраться из лимузина, и они прошли по красной дорожке, ведущей к входу в один из самых изысканных отелей на тихоокеанском северо-западном побережье. Его фойе украшено коринфскими колоннами и изумительными лепными потолками. Резная витая лестница ведет в Испанский зал на втором этаже. Отем несколько раз бывала в здешнем баре – в особых случаях, но сейчас все обстояло совсем по-другому. Она в числе официально приглашенных гостей и намерена наслаждаться по полной программе. Среди всего этого великолепия Бен смотрелся как у себя дома. Отем шла рядом, держа его под руку.

– Вы сказали, что любите одеваться, – наклонился он к ней. – Ну что ж, Золушка, лучше и быть не может.

И правда, лучше быть не могло. Сейчас она на балу с прекрасным принцем, однако ровно в полночь ее карета, как и у Золушки, превратится в тыкву, а сама Отем вернется в реальный мир, где она – всего лишь школьная учительница. И прекрасный принц будет приходить к ней, только пока она помогает в поисках его дочери.

Испанский зал потрясал роскошью. Их усадили за круглый стол с шестью другими гостями, каждый из которых был в дорогой вечерней одежде. Бен представил Отем, сообщив, что она – его друг, школьная учительница и профессиональный инструктор по скалолазанию, у которого он сейчас обучается. Мужчины окинули ее оценивающими взглядами, явно обдумывая, какую роль играет она в жизни Бена, а женщины определенно заинтересовались. Отем пришлось отвечать на вопросы по скалолазанию и навыкам, которых оно требовало, и она действительно начала наслаждаться вечером.

– Вот видите, вы прекрасно держитесь, – тихонько сказал ей Бен. – Я знал, что так и будет.

– Знали?

– Да, знал. Ваши способности вызывают сомнение только у вас одной.

– Но не когда дело доходит до скалолазания, – ответила Отем.

– Это верно.

Подали ужин, и началась торжественная часть – слава богу, речи были не очень длинные, как побаивалась Отем. Затем оркестр заиграл медленную романтическую композицию Фрэнка Синатры. Идеальная для ночи Золушки музыка.

– Любой, кто любит носить вечерние платья, должен любить танцевать. – Бен отодвинул стул, поднялся и предложил Отем руку. – Можно вас пригласить?

Она с улыбкой поднялась. Бен провел ее на танцпол, она повернулась, и он обнял ее. Сегодня Бен выглядел изумительно красивым. Своими темными, идеально уложенными волосами, мужественным подбородком и загорелой кожей он привлекал внимание всех присутствующих женщин. Отем старательно пыталась игнорировать опасную близость его большого, сильного тела, плавные, уверенные движения, которыми он вел ее в вальсе, тепло его ладони, в которой покоилась ее рука.

– Господи, как от вас хорошо пахнет, – произнес он, нарушая ее сосредоточенность.

– Это «Майкл Корс». Отдала за них целое состояние. Я знаю, что это непозволительная роскошь, но подумала, что того стою.

Он наклонился и, поворачиваясь в танце, на мгновение прижался щекой к ее щеке.

– А какую еще непозволительную роскошь ты себе позволяешь, Отем Соммерс?

Отем подумала о крошечной розовой бабочке, вытатуированной на ее левой ягодице, и покраснела. Подняв глаза на Бена, она увидела, что он смотрит на нее с легкой улыбкой.

– Ну ладно, рассказывай.

– Ни за что.

– Я теперь не успокоюсь, пока не узнаю. – Он провел пальцем по ее щеке. – Для меня это вызов. Никогда не мог устоять перед вызовом.

В отличие от других подобных мероприятий это не тянулось бесконечно долго и скучно. Бен понял, что ему нравится проводить время с Отем, улыбаться ее словам, видеть радость в ее красивых зеленых глазах и явный восторг, вызванный шикарной обстановкой. Большая часть женщин, с которыми он встречался, постоянно посещали такие вечера. Они умели держаться здесь достойно, но не получали настоящего удовольствия. Отем была другой.

И вообще, вечер оказался совершенно другим. С того самого момента, как Отем открыла ему дверь своей квартиры, и Бен увидел ее в этом переделанном вечернем платье. Он знал, что оно из дешевых, но Отем каким-то образом удалось изменить его так, что платье выглядело дорогим и идеально облегало ее маленькое загорелое тело, выгодно подчеркивая каждый изгиб. До сегодняшнего дня он считал Отем просто симпатичной, однако там, возле лифта, сказал правду: эти блестящие волосы цвета темной меди, красиво очерченные брови и тонкие черты лица делали Отем очень красивой женщиной.

Принесли десерт – витую шоколадную башню, украшенную взбитым кремом и облитую густым малиновым сиропом. Бен с трудом оторвался от зеленых кошачьих глаз и заставил себя обратиться к тарелке. Удивительно. Эта женщина вообще не в его вкусе. Он напомнил себе об этом еще раз, когда наблюдал, как ее маленький розовый язычок слизывает с ложечки капельки взбитого крема. Она не в его вкусе, и к тому же с ней слишком много проблем.

Они снова танцевали, он прижал ее к себе чуть сильнее, чем требовалось, и с удивлением отметил, как удобно и приятно маленькая фигурка Отем ощущается рядом с его телом. Еще до того, как началась музыка, его охватило сильное желание, которое то и дело возвращалось до самого конца вечера. Бену никак не удавалось выбросить из головы мысли о ее озорных духах и еще о чем-то, не менее озорном, о чем она отказалась рассказывать. Он лишится рассудка, если не узнает, что это. Однако он чертовски хорошо понимал, как опасно иметь с Отем сколь-нибудь личные отношения. И все-таки не видит, как этого можно избежать.

Лимузин направлялся к дому Отем, когда Бен решил поделиться с ней своими недавними мыслями.

– Это был прекрасный вечер, правда? – небрежно заметил он, готовя почву к тому, что хотел обсудить на самом деле.

Отем посмотрела на него с улыбкой:

– Я отлично провела время, Бен. Не думала, что получу столько удовольствия. Я почувствовала себя настоящей Золушкой.

Бен слегка выпрямился, собираясь начать разговор, который, как он знал, неизбежно закончится спором.

– Надеюсь, я не испорчу тебе память об этом вечере, если скажу, что прекрасный принц собирается провести с тобой ночь.

– Что?!

– Не в твоей постели… Ну, по крайней мере, без приглашения.

– Что ты имеешь в виду?

– Послушай, Отем, каждый раз, когда мы проводим время вместе, тебе снится этот сон. Сегодня он наверняка приснится снова. И я хочу быть рядом, когда ты проснешься.

– Ни за что. Я тебе не позволю остаться у меня на ночь. Ни за что, никогда, нет и нет.

Он попытался улыбнуться как можно более обезоруживающе:

– Ты что, боишься меня?

В глазах Отем появилось подозрение.

– Знаешь, есть такая штука – изнасилование на свидании. А вдруг я тебя впущу, и…

– Мне нет необходимости насиловать женщин.

Она смотрела на него некоторое время, а потом шумно выдохнула.

– Послушай, я все запишу точно так же, как в прошлый раз. Я ничего не пропущу.

– Позволь мне остаться. Когда ты проснешься, я помогу тебе сконцентрироваться. Я задам тебе вопросы, пока сон будет еще свеж у тебя в памяти. Может быть, мы узнаем что-нибудь важное.

Отем закусила пухлую нижнюю губу. Бен уже знал, что она делает так, когда нервничает. Внезапное желание пронзило его, словно удар в живот. Бен даже не помнил, когда последний раз его так сильно возбуждала женщина.

– Позволь мне остаться, – повторил он, думая о том, как ему хотелось бы спать не на диване, а в той миленькой сексуальной кровати с балдахином.

– Бен, это плохая идея.

– Все, что мы делаем, плохая идея. Просто идиотская, безумная затея.

– Я знаю. Но с этим ничего не поделать.

– Ну так и дай мне остаться. Мы будем работать вместе, делать все, что только возможно, чтобы узнать, что случилось с Молли.

Лимузин сбросил скорость и остановился. Секундой позже шофер распахнул дверь. Отем повернулась, чтобы выйти из машины, но Бен схватил ее за руку:

– Ну так как, Отем, мы так и будем ходить вокруг да около или начнем действовать?

– Ну хорошо, – глубоко и обреченно вздохнула Отем. – Можешь остаться, но спать будешь на диване.

Бен не был уверен, что по-настоящему одержал победу, однако кивнул. Когда он покидал машину, шофер заговорщицки ему подмигнул. Похоже, репутация Маккензи была известна всем.

Если бы ты только знал, подумал Бен. Он надеялся, Отем не заметила многозначительной улыбки, играющей на лице шофера.

Глава 10

Отем, снова охваченная беспокойством, отперла входную дверь. Боже мой, Бен Маккензи проведет с ней ночь! От этой мысли в животе у Отем стало горячо. Ну, не совсем с ней. В любом случае не в ее постели. Господи, такой невероятно привлекательный, он, даже лежащий на диване в гостиной, будет слишком ее волновать. Он здесь по уважительной причине, напомнила она себе. И ничего такого в этом нет. По крайней мере, не должно быть. Джош несколько раз оставался у нее на ночь и спал на диване.

Но Джош – это не Бен, вот в чем дело. Отем украдкой бросила взгляд на высокую фигуру возле барной стойки. Маккензи освобождался от черного смокинга. Бросив его на спинку стула, снял галстук-бабочку, вынул из манжет золотые запонки с ониксовыми вставками и начал расстегивать заколки на белой рубашке. Когда он принялся вытаскивать рубашку из брюк, Отем жестом остановила его:

– Погоди-ка минутку! Что это ты делаешь?

– Снимаю рубашку. Ты же не думаешь, что я буду спать одетым?

– Я не знаю… я… в смысле, ты должен был принести что-нибудь с собой или… или…

– Послушай, я не собирался у тебя оставаться. Но когда прочитал твои записи про сон, эта идея показалась мне заманчивой.

Она нервно покусывала губу.

– Может быть, нам лучше перенести твой визит на другую ночь, когда мы оба будем готовы…

Бен вынул последнюю заколку, и рубашка распахнулась, обнажив его широкую, мускулистую грудь, покрытую черными волосами. Отем скользнула по ней взглядом и почувствовала возбуждение.

– Ты так на меня смотришь, как будто никогда раньше не видела мужчину с обнаженной грудью.

– Ну, я…

– У тебя был старина Стивен Эллиот, помнишь?

– У него не было такой фигуры…

Отем закрыла глаза, отчаянно желая взять свои слова обратно. Бен улыбался.

– Отем Соммерс, ты мне нравишься. Я на протяжении многих лет не встречал такой искренней женщины. – Бен нахмурился. – Во всяком случае, надеюсь, что ты действительно такая. – Он подошел к дивану, который внезапно показался Отем маленьким. – У тебя найдется для меня подушка? И одеяло?

Отем принесла из спальни подушку с одеялом и положила их на край дивана. Когда Бен собрался в ванную, она дала ему одну из новых зубных щеток, которые держала на всякий случай, и дождалась его возвращения в гостиную. Увидев, что Отем до сих пор в вечернем платье, Бен остановился, не доходя до дивана:

– Если ты не хочешь предложить мне что-нибудь выпить на ночь, будем ложиться спать?

Отем быстро кивнула. Меньше всего на свете ей сейчас хотелось выпивать в компании полуголого Бена Маккензи.

– Если тебе еще что-нибудь нужно…

Бен послал ей долгий чувственный взгляд, который не оставлял сомнений в том, что именно ему нужно.

– Да, еще кое-что…

Хрипотца в его голосе была опасным сигналом, но стоящая в дверях спальни Отем не могла заставить себя двинуться с места. Бен подошел ближе:

– Вечер Золушки был бы не закончен без поцелуя на ночь.

И прежде чем она сумела запротестовать, он наклонился и нежно прикоснулся губами к ее губам. Это должен был быть просто романтический поцелуй на ночь. И первые несколько секунд он таким и оставался. Губы Бена оказались мягче, чем выглядели. На них смешался вкус шампанского и шоколада. Отем собиралась отстраниться, прервать поцелуй, однако ее губы раздвинулись, позволяя его языку проникнуть внутрь. Горячая волна промчалась по всему ее телу. Бен притянул Отем к себе. Не отдавая себе отчета, она обняла его за шею и целовала в ответ с той же страстью.

У нее подкосились ноги. Тело обмякло, как переваренные спагетти, губы подрагивали от наслаждения, поддаваясь его умелому рту и языку. Он словно пил ее, пробовал на вкус. Кончиком языка он щекотал уголки ее губ, целовал ее снова и снова, углубляя поцелуй. Отем дрожала. У нее приятно заныли соски, и все тело словно казалось объятым огнем желания. Ее руки сами собой проникли под его рубашку. Отем почувствовала твердые мускулы Бена под своими ладонями, и прикосновение его пылающей кожи вернуло ей рассудок.

Она отскочила, словно ее обожгло, быстро забежала в спальню и захлопнула дверь. Прислонившись к стене, слушала, как колотится ее сердце, будто ей пришлось пробежать тысячу километров. Она еле держалась на дрожащих ногах. Господи, господи, ее никто никогда так не целовал, ни Стив Эллиот, ни этот хорек Ронни Хилсон. Неудивительно, что женщины буквально падают к ногам Бена. Боже мой, если он так прекрасно целуется, каков же он в постели?

Отем ужаснулась, поймав себя на этой мысли. Она больше не станет думать о Бене в сексуальном контексте. С его репутацией донжуана и ее печальной историей ошибок в выборе мужчин даже один поцелуй равносилен полноценной катастрофе. Отем сделала глубокий вдох и сосредоточилась на том, чтобы выбросить мысли о Бене из головы, особенно те, что каким-либо образом могли коснуться постели.

Через стену она слышала, как он возится в гостиной, раскладывая на диване подушку и одеяло. Конечно же он не ляжет спать в своих дорогих брюках. Она попыталась не думать о том, носит ли Бен трусы-боксеры или плавки.

Выпустив из легких воздух, Отем отклеилась от стены и изогнулась, расстегивая молнию блестящего платья на спине. Она сняла кружевное черное белье и черные чулки и влезла в широченную, длинную футболку с надписью «Скалолазы предпочитают быть сверху».

Ей больше нравилось спать в короткой розовой ночнушке, но, поскольку Бен Маккензи, который целуется лучше всех на свете, лежал прямо за стеной, этой ночью Отем предпочла надеть футболку.

– Не забудь оставить дверь открытой! – крикнул Бен из гостиной.

Отем распахнула дверь, готовя доводы, чтобы возразить, однако, слава богу, в комнате уже было темно.

– Вдруг во сне ты скажешь что-нибудь важное. Так я смогу услышать, – донесся его бархатистый голос со стороны дивана.

Конечно, Бен был прав. Он ведь поэтому и остался.

– Ладно… Я оставлю ее приоткрытой.

Отем сходила в ванную, забралась под одеяло и вытянулась во весь рост. Некоторое время она не могла заснуть, но постепенно усталость взяла свое.

Бен то и дело просыпался. После этого проклятого поцелуя он почти час не мог заснуть. Черт возьми, он не ожидал такого мощного желания, которое овладело им, едва он прикоснулся к Отем. Эти сочные, нежные губы, это тело, которое тает под его ладонями. Ее невероятная мягкость и податливость пробудили в Бене безумную страсть. В Отем Соммерс было нечто такое, что вызывало в нем чувства, которые он давно уже не испытывал к женщинам.

Проснувшись ночью во второй раз, он понял, что эта мысль его беспокоит. Ему нравилась его жизнь. Никаких отношений, никаких эмоциональных проблем. Не имеет смысла рисковать. Он знал, как больно бывает, когда теряешь того, кого любишь, и не собирался больше такого допускать. И все же должен был признать, что эта женщина его заинтересовала. В ней загадочно сочетались внешняя жесткость и внутренняя мягкость. Этим вечером они о многом говорили, обсуждали походы и оказавшуюся общей любовь проводить время на природе. Бен упомянул о своем увлечении каяками, а Отем сказала, что всегда хотела попробовать ходить на них.

Она была в потрясающей физической форме, настоящая спортсменка, и, если верить отчету Пита Росса, входила в число лучших скалолазов штата Вашингтон. И тем не менее, глядя на элегантную викторианскую обстановку ее гостиной, чувствуя в воздухе запах нежных духов Отем, вспоминая, как сексуально она выглядит в вечернем платье, Бен с уверенностью мог сказать, что эта девушка очень и очень женственна.

Загадочная. Вот правильное определение для Отем Соммерс. И для его идеально организованного мирка оно может оказаться опасным. Бен вздохнул, глядя в темноту. Пожалуй, так он, чего доброго, не сумеет больше заснуть. Хотя завтра воскресенье, но утром он должен быть в офисе, а позже – забрать Кэти. Бен взбил подушку и постарался выбросить мысли об Отем из головы и уснуть, чтобы хоть немного отдохнуть. Но в этот момент из другой комнаты до него донесся приглушенный голос Отем.

Вскочив с дивана, он метнулся в спальню. Отем спала, и Бен бесшумно опустился на колени возле ее кровати. Отем явно видела сон, ее голова моталась по подушке, губы двигались, что-то шепча. Некоторое время Бен смотрел на нее, убеждаясь, что она действительно спит, а не притворяется и не разыгрывает комедию. Если она и притворялась, то была чертовски хорошей актрисой. Шепот срывался с ее губ, и Бен наклонился, вслушиваясь в слова: «Нет… Не… Рути… Молли…»

Он не понимал, о чем она говорит. Взяв с тумбочки блокнот, Бен записал эти слова, однако не стал будить Отем. И только когда она перестала метаться, погрузившись в более глубокий сон, протянул к ней руку. От его прикосновения Отем распахнула глаза и резко села в кровати.

– Тише, – произнес Бен. – Все в порядке. Тебе только что снился сон. Ты помнишь?

Она поморгала, приходя в себя, а затем медленно кивнула.

– Расскажи, что ты видела.

Дрожащей рукой Отем убрала тяжелые кудри с лица.

– Они были на кухне… Молли и две другие женщины.

– Что они делали? – негромко спросил Бен.

– Старшая женщина укоряла Молли в том, что та чего-то не сделала, но я не поняла, что именно.

– А еще?

– Эта женщина сказала: «Он вот-вот вернется домой. Мы должны все приготовить. Он не любит, когда ему приходится ждать».

– Дальше. Что еще ты видела?

– Я видела горы за окном, как и в прошлый раз… Простая кухня, лампа свисает с потолка над длинным деревянным столом. – Отем на мгновение закрыла глаза, концентрируясь, пытаясь вспомнить, но затем покачала головой. – Это все. Все, что я помню.

– А что насчет Рути?

Она посмотрела на Бена:

– Рути?

– Ты произнесла это имя во сне. Ты сказала: «Не Рути… Молли».

Отем сосредоточенно сдвинула брови.

– Не Рути?… – Она вскинула голову. – Да… Теперь я вспомнила. Старшая женщина назвала ее Рути, но это была Молли. Я видела, что это Молли. Я не знаю, почему она ее так называет.

Бен начал хмуриться.

– Может быть, это другая девочка. Может быть, тебе снится не Молли, а кто-то еще.

– Бен, это она. – Отем схватила его за руку. – Это она, я знаю.

– Тогда почему они называют ее Рути?

Она вздохнула, и он почти увидел, как мысли крутятся в ее голове.

– Я хочу пить. Ты не подашь мне халат?

Бен протянул руку, нащупал мягкий розовый шелк, отделанный кружевами, протащил его по кровати и подал Отем. Уголок его рта дрогнул, когда она надела эту кокетливую одежку на мужскую футболку с надписью «Скалолазы предпочитают быть сверху» на груди.

Загадочная.

Отем прошла мимо него на кухню, открыла холодильник и вытащила бутылку воды. Открутив пробку, сделала несколько длинных глотков и снова повернулась к Бену:

– Может быть, тот, кто забрал Молли, не знал, как ее зовут, и просто придумал ей имя.

– Она бы сказала ему, как ее зовут, – отозвался Бен.

– Ну, тогда, может быть, ему не понравилось, как звучит ее имя, или он решил, что кто-то может узнать ее, поэтому поменял ей имя.

– Такое возможно, – произнес Бен, обдумав это предположение. – Он бы изменил ей имя, если бы боялся, что кто-нибудь увидит информацию о Молли в новостях или прочитает в газетах.

Пальцы Отем сжались вокруг пластиковой бутылки.

– Черт, я бы хотела вспомнить больше или чтобы сон длился дальше.

– Со временем он может продлиться.

Она подняла к нему голову:

– Ты правильно сделал, что остался. Я бы не вспомнила про Рути. По крайней мере, сегодня. Хочешь? – Отем протянула ему бутылку.

Он взял ее и стал пить воду большими глотками. На бутылке остался вкус губ Отем. В нем вспыхнуло воспоминание о поцелуе, и желание вернулось. Бен отдал бутылку Отем и взял себя в руки.

– Спасибо.

Ее взгляд скользнул по его обнаженной груди, опустился ниже, и кошачьи глаза округлились.

– Боксеры!

Бен не смог сдержать улыбку.

– А ты думала, я из тех, кто носит плавки?

Отем залилась румянцем. Даже в слабом свете, падающем в гостиную с улицы через балконную дверь, Бен увидел, как порозовели ее щеки.

– Вообще-то я об этом совсем не думала.

– Это плохо. Я надеялся, что думала.

Она искоса бросила на него взгляд и отвернулась.

– Мне никогда не снится больше одного сна за ночь, так что ты можешь вернуться домой, если хочешь. Или оставайся до утра.

– Я останусь до утра. У меня нет настроения отбиваться ночью от хулиганов на улице.

Отем кивнула, словно одобряя такое мудрое решение.

– А ты сможешь снова заснуть? – поинтересовался Бен.

– Обычно это бывает трудно.

Он протянул руку и провел пальцем по ее щеке.

– Я мог бы тебе помочь…

Бен не смог удержаться от этого замечания, поскольку совершенно точно знал, что она откажется. Отем попятилась:

– Как знать, может, будет лучше, если ты пойдешь драться с хулиганами.

Он растянул губы в улыбке:

– Попытайся отдохнуть. Увидимся утром.

– Мы… начнем ее искать?

Его улыбка погасла.

– Да.

– Мы найдем ее, Бен.

Он ничего не ответил. Этот шанс был до боли мал. Однако Бен принял решение и с этого момента собирался посвятить себя поискам. Он снова лег на диване, но больше не смог уснуть.

Это было так странно – мужчина в доме во время завтрака. Даже когда Джош оставался на ночь, Отем не готовила еду. Они всегда куда-нибудь выходили. Однако в это утро – она принципиально не стала задумываться о причине – ей почему-то захотелось приготовить завтрак.

Отем налила два стакана апельсинового сока, разогрела в микроволновке бекон, подрумянила пару английских булочек и зажарила яичницу-болтунью, сдобрив ее луком и помидорами. Когда Бен вошел в кухню, в брюках, голый по пояс и растирая полотенцем мокрые волосы, его встретил уже накрытый стол.

– Пахнет определенно чем-то вкусным.

Отем попыталась не пялиться на него, но это оказалось непросто. У Бена было красивое, идеально сужающееся к бедрам тело, с прекрасной мускулатурой. Конечно, в спортклубе Отем чуть ли не каждый день приходилось видеть качков с куда большими бицепсами, однако они не производили на нее такого впечатления, как Бен.

– Надеюсь, ты любишь яйца с беконом, – сказала она, когда он натягивал мятую белую рубашку.

– Я не привередлив, особенно когда голоден. – Бен не стал заморачиваться с запонками и заколками, и рубашка осталась незастегнутой. – Тебе помочь?

– Все почти готово. Садись за стол.

Бен закатал рукава, обнажив свои потрясающие руки, и опустился на один из стульев, придвинутых к маленькому обеденному столу в гостиной.

– Так здорово, что ты приготовила завтрак. Не могу даже вспомнить, когда последний раз для меня кто-то готовил еду.

Отем постаралась сфокусироваться на сковородке.

– Твоя жена не любила готовить?

Он усмехнулся:

– Джо вообще ненавидела кухню. Ей не нравилось там убираться… Ну, по крайней мере, так она говорила. Мы часто ели в ресторанах, хотя после рождения девочек это стало сложнее.

Бен замолчал, и Отем поняла, что он больше ничего не скажет на эту тему.

– Я люблю готовить, – мягко произнесла она. – В основном простые блюда. Те, которым меня научил папа. Я чаще ем дома, чем где-либо еще.

– Я так понимаю, ты больше жила с отцом.

Отем выключила газ и потянулась за тарелкой.

– Моя мама умерла, когда мне было тринадцать. Погибла в автокатастрофе. Пьяный водитель съехал с дороги и сбил ее. Думаю, ты об этом знаешь.

Он помолчал.

– Тебе, наверное, пришлось тяжело.

Отем было больно говорить о смерти матери, но ей требовалось полное доверие со стороны Бена, а чтобы его получить, она должна быть откровенной, вне зависимости от темы разговора.

– Ее смерть меня почти уничтожила. Я всегда была немножко застенчивой. А после этого совсем закрылась. Папа решил, что мне нужно отвлечься от мыслей о смерти мамы, и стал брать меня с собой в походы. Сейчас у него повышенное давление, так что он не может совершать восхождения, но мы до сих пор время от времени ходим в походы, и он постоянно тренируется, для поддержания здоровья.

Бен снова промолчал. Последнее время он смотрел на нее так, словно пытался что-то понять. Отем расставила тарелки на столе, налила кофе в кружки и села за стол, напротив Бена.

– Вообще-то я рада, что ты сейчас здесь. – Она отпила апельсинового сока. – Теперь, раз мы готовы начать поиски, нам нужно выработать план.

– План, – повторил за ней Бен.

– Я уже думала о том, с чего можно начать. Что нужно предпринять для того, чтобы дело пошло. Я надеюсь, у тебя есть фотография Молли, которую ты мог бы мне дать. Мне нужно настоящее фото, а не газетная копия.

– У меня есть парочка снимков дома. Я еще должен вспомнить, куда их положил, но они точно где-то есть.

Отем прервалась, чтобы съесть кусочек хрустящего бекона. Он убрал фотографии, потому что видеть их было слишком больно…

– Что? – спросил Бен, которому явно не понравилось, как она на него смотрит. – Я сказал, что найду фотографию, и я это сделаю.

– Кстати, а зачем она тебе?

Отем подняла кружку с кофе.

– Я хочу состарить ее компьютерной программой. Я видела, как это делают, по телевизору. Я должна совершенно точно убедиться, что девочка, которую видела во сне, – это Молли.

– Но ты ведь убеждена, что это она? – Бен уставился на Отем с заново возросшим подозрением.

– Я абсолютно убеждена, что это она. Просто не хочу ничего упускать. А кроме того, это понадобится нам, раз мы начинаем новые поиски. Ей ведь уже двенадцать, а не шесть. Мы должны показывать людям, как она выглядит сейчас.

– Ладно, я об этом позабочусь. У моей компании приличный сайт в Сети, а значит, у нас есть по-настоящему хорошие компьютерщики. Они знают, как состарить фотографию или как найти того, кто может это сделать.

– Это просто здорово! – улыбнулась Отем. – Что еще нам нужно предпринять?

– Ну, раз тебе приснился парень, который ее увез, значит, ты знаешь, как он выглядит. Может быть, стоит посмотреть фотоальбомы в полицейском управлении. Вдруг ты его узнаешь.

Отем отпила глоток кофе.

– Я уже это сделала. У меня есть знакомый, Джо Даффи, он работает в полиции. Я провела там полдня, разглядывая фотографии известных педофилов из Сиэтла и близлежащих районов, ища того, кто подходит по описанию.

– Ты рассказала этому Даффи о своем сне?

– Я сказала ему, что вокруг школы болтался какой-то парень и я хочу убедиться, что он не представляет опасности.

– Очень умно, – одобряюще улыбнулся Бен.

– Из меня плохая лгунья. Я вообще удивилась, что Джо в это поверил.