Текст книги "Перемирие на Бакуре"

– Господин, – сказал Дев, – может быть… когда-нибудь… мы вернемся на Авекк?

– Может быть, ни ты, ни я никогда не вернемся домой, Дев. Но скоро мы освятим наш новый мир-дом здесь, в твоей галактике. Пошлем за нашими семьями… – Фирвиррунг наклонился, переведя взгляд на спальную яму, и Дев ощутил на своем липе дуновение едкого дыхания рептилии.

Он не отшатнулся – этот запах стал для него привычным. Вот запах его тела был сси-руук неприятен, поэтому Дев пил специальные снадобья, купался четыре раза в день и время от времени сбривал все волосы.

– Ваш выводок… – пробормотал он.

Фирвиррунг повернул голову и посмотрел на него одним черным глазом.

– Благодаря твоей работе я с каждым днем все ближе ко встрече со своим выводком… Однако хватит на сегодня. Я устал.

– Пожалуйста, отдыхайте. Я тоже скоро лягу.

Как только Фирвиррунг угнездился среди подушек в спальной яме, которая обогревалась расположенными под ней генераторами, и тройные веки опустились на прекрасные черные глаза, Дев принял вечернюю ванну и выпил свое дезодорирующее снадобье. Чтобы отвлечься от спазмов в животе, которые оно обычно вызывало, он перетащил кресло в дальнюю часть каюты и вывел на экран компьютера свою незаконченную рукопись.

Вот уже много месяцев он работал над проектом, который мог послужить человечеству даже лучше, чем то, что для него Дев делал сейчас. Дело было настолько важное, что он опасался, как бы сси-руук не перекачали его в сеть, чтобы он мог завершить эту работу, а не в боевой дроид, чего он так страстно желал.

Он умел читать и писать еще до того, как сси-руук усыновили его, причем владел не только обычной грамотой, но и музыкальной. Комбинируя символику букв и нотных знаков, он изобрел систему письма сси-рууви, пригодную для человеческого использования. С помощью музыкального материала отмечалась высота звука. Символы, которые он сам придумал, характеризовали то, каким образом издавался звук: с помощью губ, языка или горла. Буквы использовались для обозначения гласных звуков и сочетания щелчков. Языковые свисты давали звучную квинту, при этом рот складывался в форме буквы "е". Горловой свист давал минорную терцию. Слово «сси-руу» представляло собой единственное число. Множественное, «сси-руук», заканчивалось горловым пощелкиваньем. Собирательное понятие, «сси-рууви», передавалось самым сложным, но и самым красивым звуком, напоминающим пение птиц на планете Г'ро, где прошло детство Дева.

У него был хороший слух, но вот свободного времени на разработку этой очень непростой системы оставалось совсем немного – главным образом, ночные часы. Когда спазмы и тошнота прошли, он выключил компьютер и отполз в темноту, туда, где отчетливо ощущался слабый зловонный запах Фирвиррунга. Как создание теплокровное, Дев был вынужден подложить под себя целую груду подушек, чтобы уберечься от жара палубы. Свернувшись в углу спальной ямы Фирвиррунга, он стал вспоминать свое детство.

Мать Дева очень рано, еще на Чандриле, обратила внимание на способности сына. Она сама какое-то время училась у джедаев, однако продолжалось это не слишком долго, и потому она мало чему могла научить Дева в том, что касалось Силы. И все же он, к примеру, мог связываться с ней на расстоянии.

Потом нагрянула Империя. Всех джедаев или даже тех, кто имел хоть какое-то отношение к Ордену, безжалостно уничтожали. Семья Дева бежала на Г'ро.

Едва они там обосновались, как появились сси-руук. Вторжение чужих космических кораблей, война и сопутствующая ей неразбериха – все это привело к тому, что Дев потерял родителей и оказался совсем один, вдали от дома, донельзя испуганный и несчастный. Господин Фирвиррунг не раз повторял, что родители без колебаний убили бы Дева, если бы это могло помешать сси-руук усыновить его. Ужасная мысль – они были способны убить собственное дитя!

Но Дев избежал смерти, которая угрожала ему с обеих сторон. Разведчики сси-рууви нашли его, когда он прятался в размытом дождями овраге. Гигантские ящерицы с круглыми черными глазами очаровали десятилетннего паренька; они накормили его, приняли под свое покровительство и вообще отнеслись к мальчику с большой теплотой. Позднее его отвезли на Лвекк, где он прожил пять лет. Со временем он понял, почему избежал перекачки. Все дело было в его сверхъестественных, с точки зрения сси-рууви, ментальных способностях. В некоторых случаях его использовали как разведчика, в других – как посредника; и еще он мог успокаивать подвергаемых перекачке людей. Жаль, но Деву так и не удалось припомнить, какие именно его слова и действия навели их на мысль, что он обладает своим даром.

Он рассказал сси-руук о людях все, что знал: способ мышления и обычаи, вплоть до описания одежды (упоминание об обуви, в частности, немало позабавило их). Он помог им захватить несколько аванпостов. Бакура должна была стать решающим фактором. Ее завоевание позволит им одержать победу! Скоро, совсем скоро бакурианские имперские силы побегут под натиском сси-руук, и тогда путь к Центру галактики будет для них открыт. Дюжина небольших, ведомых п'в'еками кораблей, с разлитой по канистрам парализующей жидкостью на борту, готовы приземлиться в любой момент.

Дев по голосети уже сообщил бакурианам радостное известие об их скором освобождении от человеческих ограничений. Они приняли эту новость в штыки, но, по словам господина Фирвиррунга, это было нормально. В отличие от сси-руук, люди боятся неизвестности. Перекачка представляла собой новое для них изменение, от которого к прошлому не было возврата.

Дев широко зевнул. Господа защитят его от Империи, а в один прекрасный день он наконец получит свою награду. Фирвиррунг обещал, что лично опустит на него отсасывающую дугу.

Уже засыпая, Дев поглаживал горло. Иглы для внутривенной инъекции войдут… сюда. И сюда. В один прекрасный день.

Он прикрыл голову руками и заснул.

3

На треугольном экране возникли звезды, сначала в виде полосок, которые тут же сократились до размеров точек; «Смятение» и семь кораблей сопровождения вышли из гиперпространства. Проверив, включена ли дефлекторная защита, Люк повернул кресло к компьютеру, собираясь проглядеть записи, относящиеся к системе. Связисты капитана Манчиско в это время прочесывали стандартные частоты, на которых обычно работают имперские. Люк чувствовал себя лучше – до тех пор, пока имел возможность двигаться медленно. Сканеры показали восемь планет, но все они почему-то находились не в тех местах своих орбит, где, по мнению главного навигатора Альянса, им следовало быть. Теперь Люк был рад, что Манчиско не пошла на поводу у его нетерпения, проявила осторожность и вышла из гиперпространства за пределами системы. Она стрельнула в него многозначительным взглядом. Он поднял руку в салюте и кивнул навигатору-дуро, который в ответ замигал огромными красными глазами и издал неразборчивый горловой звук.

– Он говорит, что приветствует вас, – перевела Манчиско.

На экранах было видно, что с полдюжины странного вида кораблей в форме овоидов, усыпанных шишковатыми выступами, сгрудились около третьей планеты системы, окруженные смерчем маленьких истребителей. На боевом дисплее все они светились красным – корабельный компьютер рассматривал эти корабли как потенциальную угрозу. Удивляло то, что в их маневрах не просматривалось никакой системы – они носились туда-сюда как безумные, без конца разрушая строй и перегруппировываясь. Люк перевел взгляд на детище генерала Додонны – Боевой Аналитический Компьютер (БАК). Он согласился взять его с собой, и теперь нужно было скормить БАКу данные, в которых тот нуждался для своего анализа.

– Можно подумать, они собрались на вечеринку, правда, малыш? – произнес голос Хэна в наушниках Люка.

– Пожалуй, – ответил Люк. – Мы пытаемся выйти на связь с имперскими, но пока…

– Сэр, – прервал его офицер связи.

– Подожди, – Люк так резко повернулся, что ногу у него свело судорогой. Да, нельзя сказать, что он полностью исцелился. – Что, нашли кого-то?

Молодой широкоплечий виржиллианец кивком указал на мигающий зеленый огонек – кто-то вышел с ними на связь. Люк прочистил горло. Еще на Эндоре Лейя примерно обрисовала ему то, о чем следует упомянуть при первом разговоре. Не его это было дело, вот что плохо.

Вдобавок сейчас ему предстояло разговаривать не с дипломатами или политиками. Наверняка это будет какой-нибудь вояка, от которого мало что зависит.

– Имперская навигационная служба, – сказал Люк, – говорит боевая группировка Альянса. Предлагаем перемирие. Нам стало известно, что вы оказались в беде, но все мы люди и должны помогать друг другу. Вы готовы принять нашу помощь?

Конечно, среди повстанцев были не только люди; к примеру, Чубакка или навигатор-дуро Манчиско. Один боевой корабль был полностью укомплектован семнадцатью Мон Каламари. Но имперским с их хорошо известным шовинизмом незачем было знать об этом.

В наушниках послышалось потрескивание. Представив себе, как бывалые имперские ветераны яростно обсуждают проблему процедуры контакта с повстанцами, Люк переключился на частоту Альянса.

– Всем истребителям занять оборонительную позицию. Включить полную защиту. Неизвестно, как они себя поведут.

В наушниках зазвучали незнакомые музыкальные фрагменты и искаженные голоса, а потом:

– Боевая группировка Альянса, говорит коммодор Птер Танас. Сообщите ваши намерения, – в голосе были слышны стальные нотки привыкшего отдавать приказания человека.

Все три дня в гиперпространстве Люк колебался по поводу того, что ему делать: притвориться несведущим или признать, что им известно реальное положение дел. Капитан Манчиско подняла бровь, точно спрашивая: «Ну и что вы решили?».

– Мы перехватили сообщение губернатора Нереуса, в котором он обращается с призывом о помощи к имперскому флоту, которого, увы, по большей части теперь не существует. Похоже, у вас серьезные неприятности. Как я уже говорил, мы пришли, чтобы помочь вам, если вы согласитесь принять нашу помощь.

Люк отключил связь и, ощутив острую спазматическую боль в икрах ног, только тут понял, что стоит. Донельзя огорченный, он снова опустился в кресло. Он много отдыхал в гиперпространстве, и вот, пожалуйста… На канале связи Альянса боевые корабли проводили перекличку. На боевом дисплее они выглядели как голубые звездочки.

В наушниках послышался негромкий голос Лейи, которая вместе с Хэном находилась на «Соколе».

– Люк, действуй потоньше, подипломатичнее. Не забывай, ты имеешь дело с имперскими. Им очень трудно перестать видеть в нас врагов, а в результате они могут отказаться от нашей помощи.

– Не станут они отказываться, – проворчал Люк. – Их вот-вот сотрут в порошок…

– Теперь понятно, почему никто не реагировал на наши сигналы бедствия, – произнес сухой, жесткий голос коммодора Танаса. – Боевая группировка Альянса, мы будем признательны вам за помощь. Посылаю закодированное сообщение о состоянии дел на частоте… – последовал ряд цифр.

– Ну вот, то, что надо, – прокомментировал слова Танаса Хэн.

Только тот, кто находился в предельно отчаянном положении, мог принять столь неопределенно сформулированное предложение о помощи. Офицер связи Делкис открыл канал, названный Танасом. Спустя несколько мгновений очень небольшая часть кружащихся в водовороте точек на боевом дисплее сменила свой цвет на желто-золотистый – так теперь обозначались имперские корабли. Люк негромко присвистнул. Все шесть овоидов и большинство истребителей все еще мерцали красным.

БАК начал выплевывать информацию. У коммодора Танаса было гораздо меньше боевых сил, чем у нападающих, и восемьдесят процентов из них сосредоточились на борту карракки. Не такой уж большой корабль, экипаж в пять раз меньше по сравнению со «звездным разрушителем», но по числу орудий он в несколько раз превосходил «Смятение».

Люк объявил общую готовность по кораблю, хорошо представляя себе, что за этим последует. Пилоты бросились к истребителям, которые за время полета в гиперпространстве были заправлены и сейчас стояли на взлетной палубе.

– Получил картинку, – сказал Люк своему имперскому собеседнику.

Им овладели сомнения насчет того, как действовать дальше. Он постарался успокоиться и потянулся к Силе, надеясь получить от нее указание.

Танас произнес:

– Можете вы… Резерв… – странный переливчатый свист заглушил голос имперского коммодора.

Люк забарабанил пальцами по рукоятке кресла. Наконец голос Танаса вернулся. Он по-прежнему звучал ровно; чувствовалось, что коммодор хорошо владеет собой.

– Извините. Помехи. Если бы вы смогли направить свои корабли в пространство между тремя центральными крейсерами сси-руук, это могло бы вынудить их отступить и позволило бы нам выиграть время.

Сси-руук. Вот как, значит, они называются.

– Коммодор Танас, вас понял… Проложите курс, – бросил он в сторону.

Навигатор капитана Манчиско прильнул к навигационному компьютеру.

– Валтис, – пробулькал он на стандарте тонкими, будто резиновыми губами, – вводи восемь-семь север-р-р и шесть для развор-р-рота…

Виржиллианский пилот застучал по клавишам, задавая курс. Люк почувствовал, что «Смятение» выходит из состояния дремоты. Палуба под ногами завибрировала. Крышка люка, открытого, чтобы проветрить помещение, скользнула в сторону и захлопнулась.

Спустя минуту Танас заговорил снова.

– Группировка Альянса, мы в очень, очень тяжелом положении. Надеемся на вас и… спасибо.

– Что скажешь, парень? – послышался голос Хэна в наушниках Люка. – Не очень-то мне все это нравится.

– Я должна добраться до Бакуры, – вмешалась в разговор Лейя. – Должна убедить губернатора Нереуса объявить официальное перемирие. В противном случае наши совместные действия не будут иметь законных оснований. Не станем же мы договариваться с каждым имперским командиром по очереди?

– Хэн, – спросил Люк, – ты видел, какой у нас курс?

– А, ну да. Удачи тебе, герой. Боюсь только, что наш единственный хорошо натасканный дипломат не сможет последовать за тобой.

– Что? – в голосе Лейи почувствовалось волнение. – О чем это вы толкуете?

– Извини нас, – Люк представил себе, как Хэн пытается объяснить неприятную истину наиболее упрямой из близнецов Скайуокеров. Может быть, ее брату тоже следует внести свою лепту. – Лейя, – сказал он, – взгляни на экран. Бакура блокирована. Ты представляешь собой слишком большую ценность, чтобы идти на риск оказаться в зоне сражения.

– А ты нет? – резко возразила она. – Я должна поговорить с губернатором. Необходимо убедить его, что у нас нет агрессивных намерений.

– Согласен, – ответил Люк, – но все равно мы не можем рисковать тобой.

Каменное молчание. Люк отдал необходимые приказания, перестраивая свою группировку в соответствии с задуманным маневром.

– Хорошо, – сдалась в конце концов Лейя. – Шестая планета находится примерно на пути вашего следования. Мы полетим туда, и если она выглядит безопасной, приземлимся и переждем на ней.

– Шестая планета. Звучит неплохо, Лейя.

Люк чувствовал и ее негодование, и то, что оно направлено не только на него. Ладно, так или иначе, они с Хэном должны научиться приходить к согласию. Развивать свою собственную систему взаимоотношений.

Он выкинул все эти мысли из головы.

– Держи со мной связь, Хэн. Используй стандартную частоту Альянса, но время от времени проводи мониторинг имперских каналов.

– Слушаюсь, малыш.

Люк проследил взглядом, как «Сокол» вылетел из строя и в черной дали растаяла бело-голубая дуга, оставленная его двигателями. Пилоты истребителей сидели на своих местах, Ведж Антиллес в последний раз перед взлетом проводил перекличку. УВЫ, сегодня Люка не было среди них. Сегодня его «крестокрыл» будет стоять в темном ангаре, а Р2Д2 – в каюте, подключившись к БАКу.

– Координаты введены, – сказал Люк. – Приготовиться к прыжку.

Он сжал ручки кресла.

– Поехали!

* * *

Слишком опытный пилот, чтобы позволить «Соколу» оказаться захваченным попутной струей гиперпространственного прыжка основной боевой группы, Хэн не мог воспротивиться желанию проследить взглядом, как крейсер Люка замерцал и исчез. Подумать только, парнишка командует боевой группировкой!

Теперь Хэн снова находился там, где ему и следовало быть, – на борту «Сокола». Его место в этой кабине, рядом с добрым старым Чуи, расположившимся в кресле второго пилота.

И все равно это было не то, что прежде. Позади огромного вуки сидела Лейя, с аккуратно уложенными косами, в сером боевом комбинезоне, туго перетянутом поясом. Она наклонилась вперед, как будто думала, что ей следовало занять место Чуи.

Ладно. Он отдаст Лейе все, что имеет, хоть всю галактику – если она окажется в его распоряжении, – но Чуи из этого кресла ей не выжить. Да, пару раз в аварийных ситуациях она справлялась с «Соколом» просто отлично. Но даже у контрабандиста есть черта, за которую он никогда не переступит.

В другом кресле сидел СИ-ЗПИО, покачивая золотистой головой.

– Я так рад, что вы передумали, госпожа Лейя. Конечно, мой богатый опыт вряд ли пригодится здесь, в этом удаленном мире, но во всех случаях безопасность прежде всего. Я бы посоветовал…

Хэн округлил глаза и сказал притворно угрожающим тоном:

– Лейя?

Она нажала кнопку на затылке СИ-ЗПИО. Дроид смолк на полуслове и замер.

Хэн издал громкий вздох облегчения. Чубакка насмешливо заворчал, сотрясаясь всем своим могучим телом, покрытым светло-коричневой с черными кончиками шерстью.

– Еще семь минут, и мы будем совсем рядом, – сказал Хэн.

Лейя отстегнула ремни и поднялась, наклонившись к пульту; ножки оказались рядом с его коленями, и в данный момент это, пожалуй, отвлекает.

– Интересно, есть тут имперцы? Включи сканеры.

Хэн послушно выполнил ее просьбу. На экранах сканеров возникла шестая планета. Чубакка зарычал.

– Песок и лед, – перевел Хэн для Лейи.

* * *

– Посмотри, – сказала Лейя. – Вон там, в районе терминатора. Селение видишь?

– Да, – Хэн направил корабль к группе сооружений правильной формы. – Однако нет ни спутников связи, ни защитных сооружений, и мы не засекли никаких передач. – Чуи взревел в знак согласия.

Вскоре в поле зрения показались купола. Хэн сделал разрешение побольше. Стали видны двойная линия частично разрушенных стен и явно свежие воронки вокруг.

– Ну и свалка, – сказала Лейя. – Десять к одному, что наши таинственные чужие уже нанесли удар по этому месту.

– Вот и прекрасно, – Хэн недоуменно посмотрел на нее.

– Выходит, им здесь уже делать нечего.

– Наверно, – согласился Хэн.

– У них сейчас игры поважнее. Очень надеюсь, что Люк будет осторожен.

– Будет-будет. Хорошо. Чуи, по-моему, это выглядит как приятное, спокойное местечко. Но на всякий случай будет лучше, если мы приземлимся… где-нибудь среди скал. Давай снижаться, но потихоньку. Нужно немного охладиться, если мы не хотим сесть в лужу воды.

Он не стал объяснять Лейе, что медленное снижение – штука непростая. Даже на этом ледяном шаре, где, согласно показаниям сенсоров, было около 0,2g и атмосфера полностью отсутствовала. Внутренний жар, все еще сохранившийся после гиперпространственного прыжка, изрядно раскалил корабль. Хэн протянул руку к рычагу, которым редко пользовался, и включил дорсальные радиаторы на полную мощность. Жаль, что невозможно установить на приземляющих стойках холодильные устройства.

Сразу же за терминатором он заметил достаточно длинную и широкую воронку, чтобы в ней мог надежно укрыться «Сокол». Хэн выключил радиаторы и на малой скорости повел корабль вниз. Хорошо бы еще не зацепиться за скалы…

Уже на подлете он заметил на дне воронки темный мерцающий пруд.

Не растаявший лед, ясное дело. Скорее аммиак или какое-то другое едкое вещество, способное расплавиться даже при такой низкой температуре.

И что теперь?

Чуи пробурчал что-то в качестве совета.

– Пожалуй, – согласился Хэн. – Синхронная орбита. Хорошая идея.

– Мы что, не собираемся приземляться? – Лейя снова опустилась в свое кресло, когда «Сокол» поднялся над руинами и начал набирать высоту.

Чубакка заворчал, напоминая Хэну, что тут есть небольшая проблема.

– Он работает достаточно хорошо.

– Что работает достаточно хорошо? – спросила Лейя.

Хэн бросил хмурый взгляд на Чуи. Ну, спасибо, парень. Удружил.

– Ведущий телескоп «Сокола». Для поддержания орбиты на автопилоте. Он… как бы это объяснить… не совсем приспособлен для выполнения такой задачи.

– Почему?

Хэн издал короткий смешок.

– Нельзя без конца кроить и перекраивать корабль, не задев хоть какие-то цепи. В целом телескоп работает достаточно хорошо… но… Чуи, тебе придется самому проследить, чтобы мы не сбились с курса. Прижимайся к земле, и тогда нас никто не заметит, – Хэн включил боевой дисплей. – Смотри-ка, братец Люк уже рядом с имперскими. Ты, наверно, хочешь посмотреть, как у него пойдут дела?

Лейя состроила гримасу.

– С таким боевым дисплеем невозможно отличить своих от чужих. Как бы то ни было, вся ситуация в целом мне не нравится.

Вот так вот. И дисплей нам нехорош, и телескоп нехорош, и ситуация в целом не нравится…

– Ох! – это комментарий принцессы по поводу боевого дисплея. Еще одно оскорбление? Несколько секунд внимательного наблюдения: – Ах! – это уже более жизнерадостно…

Может быть, у них в конце концов выдастся спокойный часок? Так называемый отпуск после праздника эвоков, можно сказать, пропал втуне: Лейя чувствовала себя слишком усталой. Однако во время прыжка, несмотря на то, что дел было невпроворот и под ногами без конца шнырял СИ-ЗПИО, Хэн под шумок поручил Чуи сделать кое-какие модификации в трюме «Сокола».

Оставалось надеяться, что Чуи все сделал как надо. Вуки был отличным механиком, но его эстетические представления не назовешь… ну, человеческими.

А ведь Хэн Соло. принял участие в этом пикнике не только ради ратных подвигов.

* * *

Лейя нащупала кнопку на затылке СИ-ЗПИО, включила его и пошла вслед за Хэном на корму.

После того как сражение на Эндоре закончилось, они с Хэном разговаривали часами. Под маской циничного контрабандиста в этом человеке скрывались те же, что и у нее самой, мысли, принципы, даже идеалы, просто до них было труднее добраться. Даже ей; даже теперь. А кроме того, она боялась оставаться одна с тех пор, как Люк сообщил ей ужасную новость: Дарт Вейдер – ее…

Нет.

Разум тщился придумывать защиту, которая позволила бы отторгнуть непереносимую истину. Он напоминал ей: наблюдая с борта Звезды Смерти, как взорвался Алдераан, она была уверена, что видит гибель своей семьи. А на самом деле – ее отец стоял…

Нет! Она никогда не признает его своим отцом. Даже несмотря на то, что Люк сделал это.

Хоть бы выпала передышка. Вздремнуть бы часиков так… Нужно подумать, как эту передышку использовать с толком. И так уже слишком много времени потрачено на лечение. Она потерла правую руку. Даже синтетическая плоть не смогла в полной мере свести на нет последствия бластерного ожога. Как Лейя говорила Хэну, «заплатка» была не так уж плоха… просто трудно не обращать на нее внимания.

Он остановился у трапа. Ворот рубашки расстегнут, волосы взлохмачены – как обычно. Она прислонилась к переборке и посмотрела на него.

– Что еще будем ремонтировать?

Вопрос удалось задать почти натуральным голосом. «Сокол» был первой любовью Хэна. Ничего не поделаешь, принцесса. Чем скорее смиришься с этим, тем реже он будет прятаться от тебя в свою скорлупу. Кроме того, это же просто глупо – ревновать к кораблю.

– Несколько часов, надо думать, все будет спокойно. Да и Чуи не дремлет.

Внезапно до Лейи дошло, что в глазах его мерцает отнюдь не боевой огонек. Сердце ухнуло.

– Я думала, нужно что-то починить, – с вызовом и очень деловито заявила она. – Что, новые модификации, о которых вы говорили с Чуи, нуждаются в полевых испытаниях?

– Да. Прямо сейчас, в этом грузовом отсеке, – он зашагал по загибающемуся коридору, хлопнул ладонью по пластинке дактилоскопического датчика и вошел в кормовой трюм «Сокола». Легонько постучал кулаком по переборке около люка, закрывающего вход в помещение по правому борту. – Генераторы защиты, вот здесь.

* * *

В грузовом отсеке было душно.

– Какая контрабанада на этот раз?

– Есть кое-что. Я прихватил на Эндоре.

– Мы прихватили на Эндоре, – поправила Лейя.

Вдоль задней стены помещения были грудой свалены упаковочные клети. Хэн отодвинул одну из них в сторону; за ней обнаружилось что-то вроде рефрижератора. Хэн открыл его, пошарил внутри и вытащил… бутылку.

У Лейи вытянулось лицо. Примитивное стекло, к тому же затычка из коры какого-то дерева; сплошная антисанитария.

– Что это?

– Подарок от лекаря эвоков. Помнишь? Того самого, кто провозгласил нас почетными членами племени.

– Да, – Лейя прислонилась к груде упаковочных корзин. – Ты не ответил на мой вопрос.

Хэн деловито вытаскивал затычку.

– Ягодное вино… какое-то, – затычка выскочила, поплыл сладкий пьяный запах. – Золотник чуть было не пережег резисторы, попытавшись перевести название. Но тот пушистый друг, что подарил мне его, сказал, что оно для того, чтобы «воспламенить сердце и почувствовать тепло».

Так вот что он имел в виду.

Сердце стучит на весь трюм.

– Эй, мы на войне!

Взгляд Хэна – прямой, непривычно серьезный. Голос – чуть глуховатый.

– Мы всегда будем на войне. Когда ты собираешься жить?

Лейя чувствовала, как у нее вспыхнули щеки. Она готова разговаривать, спорить, даже драться с Хэном… но вот… уединиться с ним? да еще между корзин… и пить… ягодное вино? В то время как где-то рядом идет бой. И там Люк и все остальные. Как говаривал Бэйл Органа, этот человек – не подходящая компания для женщины ее воспитания. Хэн думает, что все проблемы можно решить с помощью бластера. А она как-никак принцесса, если не по праву рождения, то по праву… удочерения.

И снова тень в черном шлеме промелькнула в глубине сознания. Вейдер. У нее были все основания ненавидеть его.

Мутновато-красное вино полилось в чашку. Наверняка какая-нибудь бормотуха.

– Может быть, не стоит… – начала было Лейя, но оборвала сама себя.

Она уже поняла, что спорить с ним бесполезно.

– Эй! – Хэн вложил ей чашку в руку и прикрыл ее ладонь своей. – О чем ты думаешь? Чего боишься?

– Слишком многого.

Опустив взгляд, она прикоснулась краем своей чашки к его. Послышался нежный звон.

– Ты? Боишься? Лейя…

Нет. Она храбро улыбается Хэну, Быть храброй и где-то даже безрассудной – только это имело в жизни смысл. Она сделала глоток, принюхалась и сморщила нос.

– Слишком сладкое.

Сладкое, вяжущее… и действительно согревает… еще глоток… крепкое, ароматное вино.

– Так уж любят эвоки, – Хэн улыбнулся, допил и поставил чашку на соломенный тюфяк. – Глянь-ка сюда, – он взял Лейю за руку и подвел к прогалине между двумя грудами корзин. – Я… – он остановился. Лейя опустила взгляд и увидела уютное гнездышко из разноцветных подушек. Взглянула на Хэна и постигла, что он способен краснеть.

– Чуи… – недоговоренная фраза Интонационно была очень богатой. Хэн выпустил руку Лейи и прокашлялся. – Вот. Ну, несколько крикливо. По оформлению. Мне не следовало доверять это дело вуки.

Лейя рассмеялась.

– Так это Чуи все тут устроил?

– Этот волосатый… мокроносый… друг заботливый… дизайнер!.. дождется…

Смеясь незнакомым ей грудным смехом, Лейя прислонилась к переборке, положила Хэну пальцы на плечи и – мягко толкнула. Падая, он схватил ее за руку.