Текст книги "Исцели меня любовью"

– Да. – Она похлопала по своей дорожной сумке. – Монахини из Ковингтонского монастыря, где я воспитывалась, обучали меня латыни. Это был обязательный предмет.

То, что сэр Роберт тоже знал латынь, явилось полной неожиданностью для Элдсуайт. Знание латыни как-то не вязалось с его военным ремеслом. Зачем латынь человеку, который зарабатывает на жизнь мечом?

Сэр Роберт повернулся к кузнецу:

– Откуда у лошадей эта подстилка? Кто принес эти опилки?

Мужчина побледнел.

– Это был подарок, милорд. Нам их прислали целых три повозки. Из поместья Хоршема.

Сэр Роберт побагровел от ярости.

– Хоршем? Боже милостивый, какой же ты глупец! Барон Хоршем сражался против короля вместе с Саймоном де Монфором, графом Лестером! – Сэр Роберт схватился за рукоятку меча и грозно посмотрел на кузнеца. А затем повернулся к Элдсуайт: – Что будет с моими лошадьми? Они поправятся?

– Отведите их к морю. Пусть стоят в воде всю ночь напролет. Холодная вода снимет жар у них в ногах. С Божьей помощью к завтрашнему утру они выздоровеют.

Мальчик перестал хлюпать носом.

– Я не спущу с них глаз, милорд. Буду стеречь всю ночь. Не отойду ни на шаг.

Сэр Роберт повернулся к девушке:

– Леди Элдсуайт, я буду молить Бога, чтобы вы оказались правы. Утром мы отплываем в Акр, и я намерен взять коней с собой. Куда я без своих верных скакунов? Без них я не смогу воевать против язычников. – Он грозно посмотрел на кузнеца: – Считай, что тебе повезло: у меня нет времени, чтобы найти тебе замену. За твою невнимательность следовало бы тебе отрезать уши. Весь долгий путь в Акр ты проведешь в трюме корабля с моими лошадьми. Будешь есть и пить то, что едят и пьют они.

Кузнец тем временем прошмыгнул в толпу. А королевский чиновник откашлялся и подошел ко входу в другую палатку. Она стояла не дальше пятидесяти футов от палатки сэра Роберта. Подняв откидное полотнище, закрывавшее вход, он сказал, обращаясь к Бретону:

– Милорд, принц Эдуард желает с вами посовещаться. Он ожидает вас.

Он показал туда, где за столом, заваленным картами и уставленным кубками с вином, сидели розовощекие люди. Эдуард, рыжеволосый принц Уэльский, стоял рядом, поставив ногу на дубовый сундук, и потягивал вино из украшенной драгоценными каменьями чаши.

Однако внимание Элдсуайт в большей степени привлек не принц, а его супруга, принцесса Элеонора Кастильская. В наряде из белой камчатной ткани и жемчугах, она сидела рядом с мужем, сложив руки на большом животе. Принцесса подняла глаза на Элдсуайт, и взгляды женщин встретились.

Элдсуайт присела в почтительном реверансе.

Сэр Роберт бросил на кузнеца испепеляющий взгляд и направился к палатке принца.

– Позаботьтесь о моих лошадях, леди Элдсуайт, – небрежно бросил он через плечо.

Элдсуайт вскочила на ноги и, подбоченившись, крикнула ему вслед:

– Сэр Бретон, я ничем не обязана ни вам, ни кому-либо из членов вашей семьи. Если вам понадобилась от меня еще какая-то помощь, извольте попросить о ней вежливо.

Толпа притихла. Из палатки донесся тихий смех принцессы Элеоноры.

Сэр Роберт повернулся.

– Я пропущу мимо ушей, что вы поносите имя моей семьи. Что ваша семья незаконно захватила себе право на водные пути на земле Бретонов. Ради своих дорогих коней я отброшу в сторону наши противоречия. Поэтому, прекрасная леди, нижайше прошу у вас прощения, но не соблаговолите ли вы помочь моим лошадям? – Сэр Роберт подчеркнуто вежливо поклонился. На лице у него застыла недовольная гримаса. Не дожидаясь ответа, он вошел в палатку принца.

Элдсуайт не проронила ни слова. Может быть, этот человек бредит? Его обвинения не имеют под собой никаких оснований. Но несмотря ни на что, она все равно поможет лошадям. Не допустит, чтобы эти прекрасные животные страдали.

Мальчик – чистильщик конюшен, продолжая стоять на коленях, поцеловал руку Элдсуайт.

– По гроб жизни обязан вам, миледи.

Она помогла ему подняться с колен.

– Как тебя зовут?

– Одноухий Саймон. Таким уж я уродился – с одним ухом. Так что это прозвище – мне в самый раз.

Элдсуайт пожала мальчику руку. Она была рада тому, что здесь, среди чужаков, хотя бы одна живая душа на ее стороне.

– Саймон, впереди нас ждет долгая ночь. – Она повернула голову и посмотрела туда, где потные, кряхтящие мужчины тянули на привязи трех упирающихся лошадей, ведя их к воде.

Элдсуайт смотрела, с каким трудом передвигаются лошади, и ее уверенность в том, что она сможет им помочь, поколебалась.

Глава 2

Роберт Бретон вблизи своей палатки грел руки у костра. Желтый серп луны висел в вечернем небе. А всего в нескольких футах от лагеря волны бились о берег. Их шум вместо того, чтобы успокоить Роберта Бретона, действовал ему на нервы.

Он не сводил глаз со своих лошадей, стоявших в воде. Казалось, кони были довольны, что волны их ласкают. Лошади стояли смирно, позволяя леди Элдсуайт щекотать их за ухом.

Сэр Роберт смотрел, как завороженный, как эта женщина и его лошади общаются между собой. Казалось, они знали друг друга всю жизнь. Его животные не привыкли к дамским рукам и к женскому голосу. Он был несказанно удивлен, когда увидел, что его серая скаковая лошадь опустила голову и нежно терлась мордой о плечо леди Элдсуайт. Сэр Роберт Бретон поймал себя на мысли, что немного завидует своему коню и хотел бы оказаться на его месте.

В этот момент он услышал чьи-то шаги и, обернувшись, увидел, что к нему направляется его друг, сэр Хьюго Уотем.

Приятель протянул сэру Роберту деревянный кубок.

– Прощальное торжество, – сказал он, наливая золотистый напиток из большой бутыли. – Кто знает, возможно, мы в последний раз пьем эль на английской земле? Во всяком случае, еще несколько месяцев, а может, лет нам не придется его попробовать. Выпей это, дружище, за то, чтобы вернуться в Па-де-Кале с победой и полными карманами денег, греясь в лучах славы нашего Господа.

Роберт не сводил глаз с Элдсуайт и своих лошадей и ничего не ответил. Он был сыт по горло этим пойлом, которое уже не раз пробовал за сегодняшний день, и с трудом допил эль. Затем отшвырнул кубок и рассеянно провел рукой по своей шевелюре.

– Черт побери, Хьюго! Ничто не предвещало беды. – Он кивнул на лошадей. – Люди говорят, что порча коней перед военным походом – недобрый знак. Намекают, будто бы кампания завершится неудачей.

Хьюго – человек громадного роста и мощного телосложения – задумчиво почесал бороду.

– Дошли и до меня эти слухи. Только я им не верю. – Нахмурившись, он показал на лошадей: – О Господи. Сдается мне, твой вороной совсем плох.

Вороной бил хвостом и переступал с ноги на ногу, словно ходил по горячим угольям. Сэр Хьюго покачал головой:

– Никогда не видел, чтобы у лошадей так сильно болели копыта и после этого они выздоравливали. Дружище, тебе нужно иметь под рукой запасной вариант. Если к утру их копыта не заживут, тебе придется подыскать себе других боевых коней.

Роберт с ожесточением пнул песок ногой и выругался.

– Клянусь Богом, как только доберусь до Хоршема, он мне за это заплатит. Трус. Только трус мог обречь бедных животных на такие муки. Королю надо было вздернуть Хоршема на виселице, когда представилась такая возможность, а не даровать ему прощение. А запасных коней у меня нет. Я не смогу их заменить. Они – бесценны. Я потратил последние деньги, чтобы подготовиться к этому военному походу.

– Если у колдуньи, заговаривающей лошадей, ничего не получится, забирай себе мою лошадь. Знаю, тебе по душе мой гнедой. И забирай себе пегого. Может, он и не самый умный, зато не артачится во время боя.

– Я уверен, что у колдуньи все получится, – заявил сэр Роберт, пытаясь убедить в этом самого себя. Хотя на самом деле у него не было оснований полагать, что леди Элдсуайт вылечит его коней. Мало кому он мог доверить заботу о них. Раньше он целиком полагался на свой собственный опыт и общедоступные сведения. Тем более он никогда не передавал власть над своими лошадьми женщине. Однако леди Элдсуайт, похоже, находила общий язык с животными, проникалась их мыслями и сочувствовала их физическим страданиям.

Роберт вдохнул влажный соленый воздух. Может, леди Элдсуайт удастся поднять на ноги его лошадей? Сэр Роберт не хотел думать о плохом.

Приободренный поддержкой товарища, сэр Роберт похлопал Хьюго по спине.

– Мне не понадобятся другие лошади. Но все равно спасибо, Хьюго Уотем. Ты – настоящий друг. Другого такого нет на всем белом свете. На королевской службе нет никого лучше тебя.

Хьюго был польщен похвалой, и его глаза радостно заблестели. Чтобы скрыть довольную улыбку, он повернулся к морю и показал на Элдсуайт:

– Она довольно рослая девушка, правда? И обращается с твоими лошадьми, словно и впрямь знает в этом толк.

Роберт посмотрел на Элдсуайт. Мерцающий лунный свет освещал ее грациозный силуэт. Ветер развевал ее волосы, добавляя ей очарования. Намокшие в морской воде юбки облегали ноги, подчеркивая стройность фигуры.

Весело напевая, она достала из сумки какое-то лакомство и положила на ладонь. Вороной съел кусочек и попросил еще. Элдсуайт гладила его, шептала ему что-то на ухо, а он лизал ей руки и тыкался в подол юбки.

Роберт томно вздохнул:

– Боже милостивый. Ловлю себя на мысли, что начинаю завидовать этому коню.

Хьюго осушил бокал и вытер рукой мокрую бороду.

– Старый граф правильно делает, что прячет это сокровище – свою дочь – от такого, как ты – странствующего рыцаря. К тому же одного из Бретонов.

Не отрывая зачарованного взгляда от Элдсуайт, Роберт задумчиво проговорил:

– Эта девушка такая простодушная. Чует мое сердце, она чересчур доверчива. Не важно, идет ли речь о лошадях или о мужчинах.

Кустистые брови Хьюго удивлено поползли вверх.

– Ба! Ушам своим не верю. Неужели ты наконец-то стал думать о другой женщине? Это хорошо. Давно пора выбросить из головы нечестивую Маргариту и подыскать себе более подходящую партию.

При упоминании имени Маргариты Саттон Роберт изменился в лице. Нахмурившись и скрестив руки на груди, он мрачно проговорил:

– Я никого себе не ищу.

Он молчал, глядя прямо перед собой немигающим взглядом. Он не видел ни Элдсуайт, ни своих лошадей – только один сплошной туман, который застилал ему глаза. Прошло несколько минут, прежде чем он вновь повернулся к другу.

– Отдал бы все на свете, чтобы удержать Маргариту от того, чтобы… – Он осекся и отвел взгляд. Он не собирался открывать Хьюго душу и обнажать перед ним всю глубину своих переживаний.

– Ты сделал все, что от тебя зависело. Учитывая сложившиеся обстоятельства и то, что тебе было в то время о ней известно… Честному человеку трудно представить, в какую бездну греха может погрузиться красивая женщина, окруженная соблазнами.

Роберт находил утешение в том, что в жизни у него есть на кого положиться – верный друг и любимые лошади. Он приосанился и сказал:

– Не стоит ворошить прошлое. И я не могу позволить, чтобы какая-то женщина отвлекла меня от намеченной цели. Тем более колдунья, заговаривающая лошадей. Меня ждут военные трофеи. Манят к себе богатства.

Хьюго горько рассмеялся.

– В распоряжении младшего сына есть только три способа разбогатеть или, как в твоем случае, вернуть себе свое богатство. Война, рыцарские турниры и женитьба на богатой невесте. – Он перевел взгляд на Элдсуайт и улыбнулся. – При этом брак – самый легкий способ из трех. Впрочем, с этим можно поспорить. Конечно, плохо, что она – дочь графа Креналдена, а ты – представитель семьи Бретонов. Но леди Элдсуайт хороша собой, ее отец богат, а участок земли, который дают ей в приданое, граничит с вашими владениями. Пусть участок не слишком большой, зато плодородный. К тому же расположен вдоль реки, что сулит несомненную выгоду. Ты можешь обратиться к лорду Креналдену и попросить руки его дочери…

– Участок, который дают за ней в приданое, и без того мой по закону. Он был незаконно изъят у моей семьи, практически украден. А между нашими семьями давнишняя вражда. Море ненависти и взаимной злобы. Есть на свете вещи, которые дороже денег и земли. И я не могу ими пренебречь.

Хьюго опустился на корточки возле костра.

– Поэтому ты решил покинуть Англию и поискать счастья в пустынях Востока? Потерпи, Роберт. Со временем у тебя будет богатство, к которому ты так стремишься. Я уже не молод. Акр станет моим последним приключением, последней попыткой разбогатеть. Мне нечего терять. Ты – другое дело. Тебе нужно остаться здесь. Отправь Черного Всадника в отставку и остепенись. Ты можешь заключить выгодный брак. Присмотрись: здесь есть подходящие партии. Когда-нибудь ты займешь место своего брата и заберешь себе то, что осталось от имения твоего отца. Не стоит рисковать жизнью ради того, во что не веришь.

– Я дал клятву сражаться за христианский мир. Я сдержу свое слово и отправлюсь в Акр.

– Послушай меня, ведь я – твой друг. Оставайся в Англии. Ты нужен королю. Ты нужен Хиллсборо.

– Нет. У меня был год на обдумывание. Здесь меня ничего не держит. Генрих – больной и немощный, он не обращает внимания на мое ходатайство. Сейчас для меня самый подходящий момент возвыситься при дворе принца Эдуарда.

Наступило неловкое молчание. Тишину нарушило тихое ржание вороного. Сквозь густой туман не было видно ни лошадей, ни мальчика – помощника конюха, ни леди Элдсуайт.

Роберта охватила тревога. Что может делать колдунья с его лошадьми под завесой сгустившегося тумана?

Хьюго, напротив, не подавал ни малейшего признака беспокойства. Он лежал, развалившись на песке, заложив руки за голову, и любовался черным ночным небом.

– Значит, завтра отплываем в Акр.

Сказав это, Хьюго тут же уснул.

Из лагеря, где пировали другие рыцари, донеслись звуки лютни. Рыцари устроили пир, прощаясь со своими невестами, женами и дочерьми. Слышался беззаботный смех. Горели костры, в воздухе пахло жареным мясом.

Роберт вспоминал Маргариту. Острую боль, которая пронзила его плечо и шею. И крик – последнее, что он услышал, падая на землю: «Черный Всадник повержен!»

О предательстве и унижении ему напоминал шрам. С тех пор прошел год. Роберт стал меньше доверять людям, предпочитая общество лошадей. Поэтому сегодня никто не пришел, чтобы отпраздновать его отъезд и проводить в дальнюю дорогу. Но Роберта это нисколько не огорчило. Одиночество врачевало его душу, приносило покой и душевное равновесие. Точно также, как море.

Вглядываясь в туман, он различал фигуру Элдсуайт, слышал ее тихое пение. Она пела вороному. У нее был тихий, проникновенный голос, который успокаивал Роберта. Элдсуайт ослабила узду коня и стала щекотать ему шею.

Наблюдая эту картину, Роберт неожиданно представил себе Элдсуайт в своей постели.

Он испытывал вожделение.

Проклятие!

Сэр Роберт схватил бурдюк с вином и снял зубами пробку. Ему нужно как следует выпить, чтобы выбросить из головы колдунью, заговаривающую лошадей.

Стоя у берега, Элдсуайт смотрела, как над горизонтом занимается рассвет. Утренний воздух был чист и свеж, небо – ясно. На море начался отлив. Стояла тишина, даже криков чаек не было слышно. Прибрежный песок был чистым и белым, как снег.

Элдсуайт почувствовала, что лошади беспокоятся. Они били хвостами и нервно переступали с ноги на ногу.

Мальчик – помощник конюха стоял рядом, держа всех трех лошадей на привязи. Он с тревогой взглянул на Элдсуайт. Она успокоила его улыбкой, однако ее саму тоже не покидало волнение. А что, если она ошиблась в диагнозе? Вдруг она ничем не сможет помочь этим животным?

Элдсуайт валилась с ног от усталости. Оглянувшись назад, она увидела, что на берегу собрались люди. Презрение и недоверие были написаны у них на лицах. Многие скептически улыбались. Все с нетерпением ждали оглушительного провала леди Элдсуайт, предвкушая ее публичное унижение. Группа рыцарей сгрудилась вокруг кузнеца. Они что-то тихо обсуждали. Отец Элдсуайт в окружении королевских гвардейцев с суровым и важным видом расхаживал у палатки принца. Королевский чиновник стоял возле пустой повозки. Он смотрел то на толпу, то на отца Элдсуайт, то на лошадей сэра Роберта.

Когда Элдсуайт до конца осознала всю важность настоящего момента, от волнения у нее вспотели ладони.

Сам принц Эдуард Длинноногий в алом наряде, украшенном геральдическими изображениями золотого льва – национального символа Великобритании, – молча стоял перед толпой, рядом со своим личным советником, с мрачного вида графами и баронами. Принц Эдуард устремил на Элдсуайт взор, полный надежды.

Сэр Роберт стоял рядом с молодым принцем, чья величественная осанка и горделивый вид говорили о том, что он – будущий король Англии. Сэр Роберт тоже смотрел на Элдсуайт – с вызовом и с мольбой одновременно.

Элдсуайт взяла из рук мальчика-конюха веревку и вывела вороного из воды. Мальчик вел на привязи пегую и гнедого. Ни у одного из коней не наблюдалось ни малейшего признака хромоты.

Послышались одобрительные возгласы.

У Элдсуайт отлегло от сердца. Она вздохнула и радостно помахала отцу. Однако ее радость была недолгой. К ней подошел сэр Роберт.

Скептически улыбаясь, он взял у нее из рук веревку, к которой был привязан вороной.

– На вид он теперь здоров. Но сейчас на нем нет седока. Надо проверить, сможет ли он его выдержать.

И сэр Роберт увел коня в сторону.

Элдсуайт презрительно хмыкнула: еще один Фома неверующий! Таких она встречала немало за свою короткую жизнь.

Сэр Роберт обмотал веревку вокруг шеи вороного и вскочил на него.

Конь помчал седока галопом вдоль по берегу, оставляя на песке следы копыт, которые стирали волны.

Они стали единым целым – конь и седок – и мчались вдоль по берегу с небывалой грацией, проворством и красотой. Все невольно залюбовались этим зрелищем.

Элдсуайт, как завороженная, восхищенно наблюдала за ними, пока сэр Роберт не остановил скакуна прямо перед ней. Жеребец нетерпеливо бил копытом и храпел.

Сэр Роберт спешился.

– Барстоу и другие мои лошади благодарят вас, леди Элдсуайт. Вы их вылечили. И я ваш должник. К сожалению, мне нечего предложить вам в качестве оплаты за ваши труды, потому что все до последнего гроша я вложил в крестовый поход. – Сэр Роберт снял перчатки и засунул их за пояс.

– Мне не нужна плата за труды, сэр.

– Тогда прошу вас, примите это в знак моей признательности. – Он взял руки Элдсуайт в свои ладони и, наклонившись, прислонился лбом к ее лбу.

Элдсуайт была так изумлена, что не успела возразить, когда сэр Роберт расцеловал ее, как это было принято при французском дворе, в обе щеки, соблюдая все установленные нормы, со всем почтением и уважением, которые рыцарь должен выказывать даме.

Тем не менее в его исполнении это получилось весьма чувственно.

Руки Элдсуайт повисли как плети. Сэр Роберт лишь слегка коснулся губами ее щек, но для нее уже и этого было достаточно. Достаточно» чтобы дать пищу ее пылкому воображению и чтобы она начала думать о том, что бы она почувствовала, если бы этот мужчина поцеловал ее в губы.

От ее былого спокойствия и напускного равнодушия не осталось и следа. Низ живота обдало жаром. Элдсуайт впервые в жизни охватило желание, и она испугалась.

Она отошла в сторону и покосилась на отца. Его лицо было таким же, как обычно, безучастным и суровым. Если даже граф Креналден и счел поступок сэра Роберта возмутительным нарушением приличий, он – слава Богу – не подал виду. Однако стражники принца обнажили мечи и следили за каждым его движением.

К отцу Элдсуайт подошел королевский чиновник со стопкой бухгалтерских книг в руках. Слуга короля что-то тихо сказал графу, затем показал на палатку принца, жестом приглашая его войти. Сделав шаг, граф Креналден остановился и бросил грозный взгляд на дочь. Затем проследовал в палатку вместе с королевским чиновником.

– Вы спасли положение, леди Элдсуайт. Боевой дух моих коней значительно возрос – точно также, как и мой собственный. Не опасайся я гнева вашего отца, поцеловал бы вас здесь у всех на глазах в ваши манящие рубиновые губы, – широко улыбаясь, проговорил сэр Роберт.

«Манящие рубиновые губы»? Да как он смеет? Элдсуайт густо покраснела.

– Я помогла вам, а вы прилюдно насмехаетесь надо мной? Вы – неблагодарны и высокомерны, сэр Роберт. Вы – нераскаявшийся грешник.

Элдсуайт подошла к нему, положила ладони ему на грудь и изо всех сил толкнула. Застигнутый врасплох, сэр Роберт упал в воду.

Барстоу храпел и тряс головой, словно был ошеломлен поступком Элдсуайт и смущен положением, в котором оказался хозяин.

Мужчины покатывались со смеху, хлопая себя по бокам, кричали и свистели.

Элдсуайт в замешательстве попятилась и закрыла рот ладонью, чтобы скрыть улыбку.

– И-извините, очень сожалею, – пробормотала она, с трудом сдерживая смех. Она не нарочно сбила сэра Роберта с ног, просто так получилось.

Сэр Роберт изумленно смотрел на девушку.

– Леди Элдсуайт, вы сказали, что холодная вода прогоняет жар. Вода и в самом деле холодная. Однако я еще сильнее к вам воспылал. – Запрокинув голову, он от души расхохотался. И вскочил на ноги. – Вы, леди Элдсуайт, сожалеете о том, что столкнули меня в воду. А я в отличие от вас ни о чем не сожалею. Ни о том, что было в прошлом, ни о том, что происходит сейчас.

Он взял ее руки в свои и с чувством произнес:

– Я сожалею лишь о том, что должен вас покинуть. Но я не забуду колдунью, которая околдовала моих лошадей.

Элдсуайт высвободила руки и крикнула:

– Я уже говорила вам, сэр Роберт, что я – не колдунья, а знахарка. И я не околдовывала ни ваших лошадей, ни вас. Но теперь это не важно. Главное – я вылечила ваших лошадей. Бог вам в помощь и счастливого пути.

Сэр Роберт подошел к Элдсуайт вплотную и убрал прядь волос у нее со лба.

– Леди Элдсуайт, попомните мои слова: мы еще с вами свидимся, – прошептал он. – Берегите себя, пока я буду в Акре. Молитесь за меня, и я вернусь домой живым и здоровым.

Он поклонился и ушел. Барстоу следовал за хозяином.

Элдсуайт кусала губы. В смущении она взглянула на принца и его супругу, которые стояли возле своей палатки и внимательно наблюдали за ней. Принц погладил свою огненно-рыжую бородку и широко улыбнулся. Как будто слышал их разговор.

Утром, во время отлива, палатки, доспехи и съестные припасы погрузили на лодки, чтобы отвезти на корабли.

Элдсуайт и ее отец, держась за руки, смотрели, как Одноухий Саймон вел крапчатую сэра Роберта к воде. Элдсуайт была благодарна отцу за то, что он ни разу не вспомнил о том, что сэр Роберт ее поцеловал. Осталось слишком мало времени до отхода кораблей, и было бы жаль потратить его на бессмысленные споры и упреки. Эти минуты прощания были слишком дороги. Ведь Элдсуайт еще долго не увидит своего отца: им предстоит несколько месяцев разлуки, а может быть, даже лет. А может быть, вообще больше никогда его не увидит.

Граф обнял дочь за плечи.

– Элдсуайт, дорогая, ты знаешь, как сильно твоя мать любила тебя. Ты была еще совсем крошкой, когда она умерла. Потом я тебя отослал в монастырь. Теперь понимаю, что сделал это напрасно. Ты знаешь, я всегда мечтал о сыне. Но Бог не послал мне его. За год, который, возвратившись из монастыря, ты провела со мной, я стал тобой гордиться. Не жди моего возвращения. Выходи замуж за графа Глостера. Уильям – хороший человек. Король Генрих держит Уильяма при себе, чтобы он помогал ему держать Англию в узде. Но как только Глостер получит разрешение короля, вы с Уильямом должны пожениться.

Элдсуайт опустила глаза, чтобы скрыть разочарование. Граф Глостер в два раза старше ее. Он самый близкий друг отца и единственный, кто попросил ее руки. Она была с ним милой и обходительной, но знала, что он предложил ей руку и сердце по настоянию отца. А главное – Элдсуайт не питала к нему никаких чувств. По крайней мере ничего такого, что она почувствовала к сэру Роберту. В присутствии графа Глостера ее не бросало в жар. Ее к нему не влекло.

Элдсуайт вздохнула. Нужно оставить надежду на брак по любви. Она должна радоваться тому, что хоть кто-то берет ее в жены. Кому нужна в жены колдунья, заговаривающая лошадей? Разве можно любить такую, как она? К ней всегда будут относиться настороженно, подозревая в колдовстве.

Элдсуайт посмотрела на отца и увидела его умоляющие глаза. Она не огорчит его и выполнит последнюю волю матери.

– Хорошо, отец. Я выйду замуж за графа Глостера, – прошептала она. – А ты обязательно вернешься. Я в этом уверена. – Слезы навернулись ей на глаза. Она незаметно смахнула рукой непрошеную слезинку. Элдсуайт не любила плакать. Ей не хотелось думать о том, что отец привез ее из монастыря домой, потому что боялся, что погибнет в Акре. И еще он боялся, что умрет его жена Изольда. Ему было необходимо, чтобы кто-то, на кого он мог положиться, остался с болезненной Изольдой. Кто-то, кто мог взять на себя обязанности хозяйки поместья вместо нее.

– Если будет на то Божья воля, все так и случится. Позаботься об Изольде и скажи ей, что я знаю, что если бы она смогла, она была бы сейчас здесь и проводила меня в поход. – Он задумчиво посмотрел на море. – Ребенку, видно, суждено было умереть. А рожая его, Изольда сама чуть не отдала Богу душу. Я до сих пор виню себя за это. Ее жизнь все еще в опасности.

Элдсуайт взяла отца за руку.

– Никто в этом не виноват, отец. Вы любите друг друга, она хотела родить тебе сына. Она выкарабкается. – Элдсуайт хотелось, чтобы ее слова звучали уверенно. Вторая жена отца Изольда была хрупким созданием. Она была слаба телом и духом. Но Изольда была очень доброй, и они с Элдсуайт сблизились.

Граф Креналден вздохнул:

– Элдсуайт, теперь все заботы ложатся на твои плечи. По деловым вопросам обращайся к королевскому чиновнику. Если тебе понадобятся деньги, продай лошадей. Если будет возможность, оставь испанского жеребца. – Граф обнял дочь.

Она грустно кивнула.

За племенного жеребца можно было выручить целое состояние. По крайней мере достаточно денег, чтобы запасти дров на зиму.

Обнимая отца, Элдсуайт думала о том, как ей хочется сейчас броситься ему в ноги. Умолять отца не уезжать. Не покидать ее, не оставлять одну.

Белокурый оруженосец отца, Малген, нетерпеливо дергал ее за рукав. Он хотел, чтобы их увлекательное приключение началось как можно быстрее. Элдсуайт была привязана к нему, как к родному брату, и молилась о том, чтобы он вернулся живым и невредимым. Малген отвел ее в сторонку.

– Когда я вернусь, – сказал он, – я стану рыцарем и буду носить позолоченные шпоры. И у меня наконец-то будет своя лошадь. Спорим, я быстрее тебя доскачу на лошади до ульев? А может быть, нарочно поддамся тебе.

Элдсуайт через силу улыбнулась:

– Я все равно обгоню тебя в честном состязании. И ты будешь посрамлен, Малген. Будешь готов сквозь землю провалиться. Потому что к этому времени станешь рыцарем. – Она расцеловала юношу в обе щеки. – Храни тебя Бог, заботься о моем отце как следует, – наказывала она.

Граф и оруженосец вошли в воду и вброд добрались до лодок.

Элдсуайт долго смотрела им вслед, пока лодки не превратились в темные точки на блестящей голубой поверхности моря, а затем и вовсе исчезли из виду.

Десять кораблей с войсками Эдуарда Длинноногого на борту отправились в далекое плавание.

Элдсуайт чувствовала, что силы оставляют ее, У нее дрожали колени, и она с трудом держалась на ногах. О Господи! Неужели отец не понимает, как он ей нужен? Нет, иначе он не оставил бы ее. Какие обстоятельства вынудили его откликнуться на призыв к оружию? Он уже исполнил свой долг перед королем. Однажды. Ни у кого нет никаких сомнений в том, что великий граф Креналден своими многочисленными ратными подвигами уже давно обеспечил себе место в раю.

Погруженная в свои мысли, Элдсуайт не сразу заметила на берегу королевского чиновника и сэра Роберта. Ее изумлению не было предела. Как здесь оказался сэр Роберт? Он должен был плыть сейчас на корабле в Акр! Все еще не веря своим глазам, она подошла к мужчинам, которые спорили, не обращая на нее внимания.

Лицо сэра Роберта пылало от возмущения. Он с гневом смотрел на слугу короля:

– Почему мальчишка-конюх не вернулся за остальными моими лошадьми? Гнедая и вороной остались на берегу. А гребцы не дождались меня, не выполнили мой приказ. Кто-то нарочно все это подстроил. Кто-то сделал все, чтобы меня задержать. Я требую объяснений!

Королевский чиновник откашлялся и вытер пот со лба. Он был спокоен, словно имел высокие полномочия.

– Не кипятитесь. Сейчас я вам все объясню. Час назад прибыл гонец от короля Генриха. Дело в том, что Джон Гилрой собрал войско и наступает. Он уже взял штурмом Биллингсуорт – крепость и земли, принадлежащие королю. Он заручился поддержкой союзников. Нужно отбить у него охоту зариться на королевские земли.

Элдсуайт прекрасно знала, кто такой Джон Гилрой. Он выдавал себя за внебрачного сына ее отца. В замке Креналден было запрещено даже произносить его имя.

Королевский чиновник вынул из рукава письмо.

– Король приказывает вам, сэр Роберт, остановить Джона Гилроя. Вы должны возглавить войско Хиллсборо и уничтожить Гилроя.

Он протянул сэру Роберту послание.

Когда Роберт Бретон прочел письмо, его гнев улетучился. Сдвинув брови, он взглянул на Элдсуайт, сложил письмо и засунул за голенище сапога.

Человек короля обратился к Элдсуайт:

– Леди Элдсуайт, вы должны привести в готовность оборонительные укрепления крепости Креналден. Гилрой сейчас находится на подступах к вашей земле. Сэр Роберт проводит вас домой, а затем присоединится к графу Глостеру, который ждет его с королевским войском для того, чтобы сэр Роберт принял на себя командование и нанес Гилрою упреждающий удар. Мы не дадим Джону Гилрою захватить замок Креналден.

Элдсуайт задохнулась от возмущения:

– Что? На замок Креналден собираются напасть? И вы знали об этом час назад, еще до того, как мой отец сел на корабль и отплыл в дальние страны? Почему вы ничего ему не сообщили? Знай он об этом – не уехал бы, не оставил меня в трудную минуту.

Королевский чиновник ответил ей ровным и спокойным голосом:

– Я ничего не сказал вашему отцу, потому что король хочет, чтобы граф Креналден участвовал в крестовом походе вместе с принцем Эдуардом. Король желает, чтобы рядом с его сыном был надежный человек, обладающий большим опытом, который есть у вашего отца. Ваш отец завоевал себе славу бесстрашного воина, сражаясь за короля. Он уже был на Святой земле. Он знает проклятых язычников и их Богом забытую страну, как свои пять пальцев. Узнай он о планах Гилроя, ни за что не покинул бы пределы Англии. Король хочет, чтобы граф Креналден охранял принца Эдуарда, направлял его и давал ему советы. Вы меня понимаете?

Элдсуайт молчала. Над морем с криками летали чайки. Девушка с тоской посмотрела на горизонт, где последний корабль из кавалькады скрылся из виду. Она до сих пор не могла поверить в то, что произошло.